Поколения (Часть 2.Глава 8)

Глава 8.

Итак, третьи сутки нашего дежурства и я наконец-то решил начать делать записи в бортжурнале, хотя наши предшественники даже этого не удосуживались сделать. Впрочем, я вполне могу их понять, ибо не происходит ничего, абсолютно ничего: кругом полумрак, холод и тишина. Даже эти кристаллические твари затаились где-то по углам и не попадаются в поле зрения камер. Возможно сдохли от голодухи или еще чего. Эх, хорошо бы. Но все равно скучно и делать практически нечего, остается тупо читать старые журналы да смотреть по сто раз уже пересмотренные видеофильмы. Нет, будь я каким-нибудь ученым, наверняка сейчас сидел бы у одного из своих приборов или строчил какую-нибудь заумную статью, но я-то обычный техник, а все необходимые для работы системы пока функционируют как часики. Эх, раньше радовался бы этому, да попивал скварк с друганом Терком в зоне отдыха, а сейчас.... Да и Терка больше нет, попал под выстрел кристаллической твари, да так удачно, что превратился в груду фарша. Все, нету настроения писать...

Пятые сутки. И опять ничего не происходит. Мой напарник, Сквич — тосканец....Ну знаете такие худые, высокие, их еще называют лампоголовыми...Теплолюбивый он чересчур, постоянно кутается в несколько курток , пришлось даже поднять температуру на мостике и в жилых блоках, а то уже стал бояться за него. Сидит без движения, пялится в одну точку, пару раз даже думал, что окоченел уже. С другой стороны, его можно понять, все же потерял свою спутницу, а, насколько мне известно, они выбирают их раз и на всю жизнь — странные создания.

Шестые сутки. Ничего.... А нет. Сквич целый день проторчал у иллюминатора, смотря на объект и пару раз тяжело вздохнул. Вроде все.

Седьмые, восьмые, двенадцатые, пятнадцатые.... Шардзым, я скоро сойду с ума от безделья. От нечего делать попытался отремонтировать передатчик дальней связи, но куда-там, все платы — один обугленный комок. Все равно ковырялся несколько дней и даже кое-что восстановил, но запчастей просто не хватает. Возникла шальная мысль пробраться к складу, а заодно разведать, что там с кристаллоидами, но к счастью моя благоразумность и трусость взяли верх над данной глупостью. Это дело военных, пусть прилетают и сами разбираются с этими тварями, а мне моя мохнатая шкура пока дорога.

Двадцать четвертые сутки дежурства по обще станционному времени. Я Сквич Вар Эркас Урк потомственный исчислитель многочисленных функционалов напишу на этих страницах всю правду о случившемся, так как не верю в наше спасение, потому как оно не выгодно Империи. Да я прямо обвиняю Торкленскую Империю в случившемся, ибо это именно неуемная жадность ее военных погубила десятки работающих тут разумников среди которых была и моя жена. Одновременно я обвиняю себя в трусости и пассивности, так как знал о происходящем, но никого не предупредил, считая себя, потомственного исчислителя, стоящим выше всяческих политических дрязг и заговоров. По порядку.

Знайте, торкленцы использовали эту станцию не ради прекрасных целей получения новых знаний о природе межзвездного пространства и населяющих его существ. Они преследовали презренные цели отыскать новые средства уничтожения разумников, прикрывая эту деятельность различными отговорками и должностными инструкциями в чем им потворствовал командор Карс.

Откуда у меня данные знания и уверенность? Моя жена работала на торкленцев, помогала им в изучении того что они находили. И она рассказала мне о доставленных на станцию кристаллических существах и о презренных опытах над ними которые не прекратились даже когда стала ясна разумность этих созданий.

В тот день она должна была присутствовать на прижизненном вскрытии одного из этих существ, но что-то пошло не так. За мгновение до гибели она успела связаться со мной по видеофону, крикнуть, чтобы я спасался, а затем ее лицо пронзил черный шип.

Я видел это, я помню, я плачу всей своей сутью. Она была частью меня, моим будущим, той кто дал бы жизнь нашим детям, все это я потерял.

Тогда я смог унять свою боль, связаться с главой службы безопасности арталом Ярком и все ему рассказать. Он почему-то поверил сразу, видимо что-то знал, подозревал и, собрав своих людей, отправился в лабораторию презренных имперцев, дабы остановить это безумие, но опоздал. Его люди бились отважно, но их было слишком мало, а имеющееся оружие оказалось почти не эффективно, тем не менее, они почти на час задержали распространение кристаллоидов, после чего пришло время смертей. Погибли многие и мы должны возблагодарить судьбу за то, что среди нас оказались посланники Консалидариума, а в особенности тот которого его соотечественники звали странным именем Фридрих. Именно он с двумя своими друзьями смог понять, как бороться с инопланетными тварями и, собрав отряд добровольцев, остановить бойню. К сожалению, он сам погиб в той схватке, но послужил для остальных вдохновляющим примером. Надеюсь, бесконечные поля иного мира благосклонно примут его сущность, как и сущность моей жены и так же надеюсь, что судьба дарует мне случай поквитаться теми, кто виноват в случившемся, дабы доказать, что в моем сердце больше не осталось и капли страха.

Двадцать восьмые сутки. О древние боги Варлона, неужели это случилось! Буквально полчаса назад я как всегда ковырялся с системой дальней связи как по ближней с нами связался торкленский спасательный корабль. Не знаю, как им удалось открыть проход так быстро, так как по нашим расчетам нужно было ждать еще почти полгода. В любом случае они только что вышли из шлюза и через несколько часов будут у нас, попросили обрисовать обстановку. Я им сразу же рассказал о кристаллоидах и о том, что они обосновались в ангаре. Что интересно они не слишком удивились этой новости, а просто сказали, что примут к сведению. Странно конечно, но главное, что нас наконец вытащат из этой дыры или хотя бы отстреляют этих шипастых тварей и помогут навести здесь порядок.

Шарзым, этот Сквич исчиркал половину журнала своими каракулями, конечно я понимаю, что он так пишет, но двадцать листов....

Тридцать вторые сутки. Кажется, я совсем не понимаю, что тут сейчас происходит. Торкленццы отстреляли большинство кристаллоидов, а оставшиеся попрятались по самым темным дырам и стараются не показывать оттуда кончики своих шипов. Это конечно хорошо, даже замечательно, но спасательная команда вместо того чтобы будить остальной экипаж и начинать эвакуацию почему-то занята демонтажем оборудования в разрушенной лаборатории и упаковкой останков убитых тварей. Я, конечно, спросил у их командира, когда они начнут вывозить людей, но внятного ответа не получил. Мало того, нас со Сквичем ограничили в передвижении, практически заперев в рубке, аргументировав это тем, что зачистка еще не закончена. Впрочем, скорей всего так оно и есть, ибо буквально пару часов назад один из спасателей наткнулся на живого кристаллоида и тот мало того, что превратил его в решето из мяса и костей, так еще и умудрился сбежать от группы зачистки. Так что я лучше посижу тут и подожду... вот только Сквич куда-то запропал, на связь не выходит.... Ну и гравлич с ним, никуда не денется. Сегодня отдохну, а завтра вновь попытаюсь поговорить с командиром спасателей, надоело уже сидеть в неизвестности.

Тавровский захлопнул журнал и протянул его Баркеру.

— И это все?

— Да, это была последняя запись, — хмурясь, подтвердил профессор и, повернувшись к Максиму, спросил: — Какое сегодня число?

Крамов назвал.

— Черт, больше года, — покачал головой ученый. — Не знаете, что случилось с вахтовыми?

— Воркл мертв — пристрелен, что со вторым не в курсе.

-Эээ, стоп, стоп, — воздел руки вверх Баркер. — Ребят, вы о чем? Что тут вообще творится?

— А разве не понято. — Тавровский присел на край пульта и, достав из нагрудного кармана комбинезона мятую темно-зеленую пачку, вытащил из нее белую палочку сигареты, вызвав у Максима удивление, ибо курящего человека он видел только в исторических вирт-сериалах. — Торкленцы облажались со своими опытами, узнали об этом и прислали команду зачистки. Но видя вас здесь, надо понимать, что у них опять что-то пошло не так.

Николай сунул сигарету в рот и, вытащив откуда-то цилиндрик зажигалки, вопросительно посмотрел на Максима.

— Их корабль болтается неподалеку со здоровенной дырой в борту и что с ними случилось одной вселенной ведомо.

Тавровский молча кивнул, щелкнул зажигалкой, затянулся и, скривив губы, выпустил в сторону тонкую струйку дыма.

— Так, Андреевич, погоди секундочку, — Дейв взъерошил свою и без того растрепанную шевелюру. — Если я все правильно понял из вашей беседы и этой писульки, — он постучал указательным пальцем по обложке журнала, — то у нас тут твориться очередная хрень.

— А когда она тут у нас не творилась? — переспросил в ответ тот, выпуская в воздух очередную струйку дыма, но заметив непонимающе-вопрошающий взгляд Максима, хмыкнул. — Не берите в голову, капитан, хотя если вкратце.... Вся эта станция..., — он сделал перед собой круг рукой, — ...была найдена торкленцами и приспособлена ими для своих нужд. Это уже потом под давлением Совета сюда сперва пустили представителей других рас Конфедерации, а затем и нашу группу. Формально эта станция принадлежала Конфедерации, а на самом деле большую ее часть контролировали имперцы, установив свои порядки и ограничивая остальных, в чем только возможно. Например, все находки сперва проверялись группой их экспертов, а уж затем они решали отдать их на дальнейшее исследование или забрать себе "во славу (так сказать) империи". Для того чтобы взять исследовательский шаттл запрос нужно было подавать за две недели, да и то не факт что выделят. Однажды вообще чуть до прямого столкновения не дошло. Дело в том, что официальный глава службы безопасности станции подчинялся напрямую Совету, но у торкленцев тут была своя СБ. Не знаю из-за чего, но как-то раз они серьезно сцепились друг с дружкой, причем вплоть до стрельбы.

Тавровский криво усмехнулся.

— Что интересно, после этого инцидента жить стало даже полегче. Имперцы поумерили свой пыл и наконец перестали совать свои носы в дела остальных, а уж после того как аграски доставили сюда пару челноков мы наконец-то смогли кое-что пощупать своими руками.

— Угусь, вот только рай недолго длился, — пробурчал Баркер. — С другой стороны, результат-то вполне ожидаемый. Эти идиоты тащили к себе все такое, на чем разве только надписи метровыми буквами не хватало "Не трогай меня, я неведомо-опасная фигня!". И ладно бы просто тащили, так они еще и пытались это с ходу разобрать — суицидники хреновы.

— А что командор Карс?

Тавровский отмахнулся.

-Торкленский прихвостень, делал все, что они ему говорили и на все закрывал глаза, его тут особо никто никогда не любил. Кстати, он же вроде должен будить остальных, но что-то я этого не наблюдаю, а мы тут уже с час болтаем.

Он указал глазами на явно в спешке сделанную панель с двумя рядами синих светодиодов, которая просто валялась на полу у ног Баркера, красуясь торчащими пучками тонких проводков, кое-где смотанных меж собой липкой зеленой лентой.

— Возможно где-то что-то с датчиками они ведь на открытие срабатывают, — сказал Дейв, поднимая панель и пощелкивая по ней пальцем. — Хотя вроде показывает верно. Шесть капсул в отключке: моя, Николаевича, Карса и видимо этих двух. — Он постучал рукой по журналу. — Капитан, с ним же вроде ваши люди пошли, можете с ними связаться?

— Попробую, зависит от расстояния, у этого скафа система связи не очень дружит с аграсковой, но если что через "Андромеду".

Максим несколько раз попытался связаться с десантниками, но те не отвечали ни на его вызовы, ни на вызовы с космолета.

— Профессор, где вы с ними встречались в последний раз? — спросил он у Тавровского.

— В бывшей каморке службы безопасности, мы туда свели управление капсулами, чтобы в случае чего не будить всех поодиночке. Да и защищена она получше остальных отсеков. Я туда сразу заглянул, когда проснулся, чтобы показания приборов проверить. Идемте, покажу.

На уровень вниз, знакомый длинный коридор с множеством дверей, поворот, еще один коридор, одна из стен которого украшена прямоугольными иллюминаторами, а пол похож на мягкую оранжевую дорожку.

— Тут, — ученый остановился у большой шестигранной двери и, быстро набрав код на панели сбоку, шагнул в сторону, уступая место Киме.

Девушка уже привычно нырнула внутрь, едва это позволили разошедшиеся в сторону створки, быстро оглядела довольно просторное полукруглое помещение, вдоль стен которого располагались небольшие кабинки из матового стекла, судя по всему бывшие рабочими местами некогда работавших здесь оперативников, вложила пистолет в кобуру и, посмотрев на Максима, молча указала пальцем в сторону располагающейся в центре "П" образной стойки. Крамов посмотрел в указанном направлении и, увидев торчащий из-за нее сапог бронескафандра, мысленно чертыхнулся. Подбежав к лежавшему там ничком аграску, он перевернул того на спину с облегчением заметив, как дрогнули его закрытые веки. Второй десантник, лежавший рядом, от прикосновения к его лицу Кимы вздрогнул, застонал и уже сам перевернулся на спину, затем резко сел, обхватив голову руками. Его мутный взгляд метнулся из стороны в сторону, затем с трудом сфокусировался на Максиме.

— Хардарк-ха1 — произнес он покачнувшись.— Улак ларганд?

— Хотел бы и я это знать, — пробормотал Максим, бросая на андройду многозначительный взгляд. Та в ответ коротко кивнула, дернула ушами, и буквально прыгнула к двери, исчезнув в коридоре.

— Похоже, долбанули станером, — сказал подошедший Тавровский, с невозмутимым видом извлекая из пачки очередную сигарету и прикуривая. — Ничего страшного, отойдут через полчасика. Настоящая проблема у нас здесь.

Он указал дымящимся кончиком сигареты на стойку, где творился самый настоящий хаос: мониторы были опрокинуты и разбиты, цилиндры системных блоков зияли вмятинами, а прямо в середине массивной консоли управления с множеством малопонятных кнопок и тумблеров торчал вполне земного вида топор.

— Карс?

— Есть другие предположения?

Экзобиолог ухватился за ручку топора, одним резким движением извлек его из консоли, зачем-то осмотрел со всех сторон, и откинул в сторону, после чего подошел к вмонтированной в стену панели внутренней связи.

— Дейв, слышишь меня?

В динамике громко затрещало, затем послышался голос Баркера.

— Слышу, но с помехами. Что там у вас, профессор?

— А ничего хорошего. Наш златоглазый друг решил поиграть в маньяка и разнес тут все что можно.

— Кабель целый?

Максим одновременно с Тавровским впились глазами в змеящийся по полу рифлёный энергокабель перебитый и оплавленный в нескольких местах, затем так же дружно перевели взгляд на валявшуюся у стены винтовку одного из аграсков.