Оборотень среднего звена

Пролог

Ну не бывает такого, просто не бывает. Чтобы проснуться без суеты, спокойно встать, пойти в туалет, потом в душ, умыться, зубы почистить, порадоваться свежему утреннему сквозняку на кухне, выпить чашку кофе, поесть чего-нибудь вкусненького и не обязательно полезного, лениво собраться и двинуть на любимую работу.

Ничего такого у Тимура по утрам не бывало. Зато было другое. Подъем в шесть утра, ощущение такое, что кошки где-то рядом нагадили, хотя про кошек не будем, у них в нашей истории особая роль. Потом быстро — быстро, пока жена не разоралась, шерсть на диване собрать и выкинуть, опять видно во сне по лесам рыскал (а может и не во сне и не по лесам). Смыть с себя в душе остатки сна и смотавшейся шерсти, параллельно вынимая эту самую шерсть из слива ванны, чтобы та не забилась, и не пришлось опять вантузом полчаса елозить, чтобы слив прочистить. Потом чистить зубы, или клыки, нет все-таки зубы, вроде убрались клыки обратно с возвращением в человеческий облик. Ну и в итоге отвратительный и не вкусный, но крайне полезный для уже немолодого хищника завтрак: яичница с куриным филе и помидорами, хлеба немного и если повезет со временем пару чашек кофе.

Кофе Тимур, несмотря на свою звериную суть, очень любил, даже обожал. Особенно, когда ему сопутствовали пирожные, булочки, мороженое и прочие сладости. Нет, конечно, мясо Тимурыч тоже уважал. Стейк там говяжий, жареный с кровью, а еще лучше шашлык с мангала, вообще нормально, с приправами там всякими и прочими сопутствующими подобной трапезе делами. Любил это дело, но не больше, чем другие совершенно обычные и заурядные мужчины его возраста и наверно социального статуса. Но дело в том, что Тимур Караев не был обычным, и уж тем более заурядным человеком. Не был человеком в физиологическом смысле этого слова. В плане морально-нравственном — да, таких еще поискать надо было, правильных, решительных и в то же время терпеливых, не терпимых, как сейчас принято говорить, а именно терпеливых. К чужим слабостям и недостаткам, даже когда эти недостатки уже конкретно Тимура начинали донимать, так, что хоть на стенку лезь. На стенки Тимур лезть не любил, хотя при желании мог и не только на них залезть, ведь Тимур, как уже было сказано, человеком не был.

Тигриная суть досталось Тимуру от бати. Батя Тимура — Вадим Сергеевич Караев был оборотнем, и оборотнем не простым. Не волк из лесополосы и не медведь из тайги или там с Северного полюса (такие тоже бывали, и лучше с ними было вообще не сталкиваться, суровые очень дяди). Вадим Караев был тигром, то есть, когда хотел, ходил в облике человека, вежливо, по-доброму общался с людьми, шагал, как и все на работу, покупал продукты в магазине, посещал с сыном, маленьким Тимуром, кинотеатры, где транслировались жестокие и зрелищные индийские боевики с беспощадными героями. Ну а когда Вадим Караев видел необходимость — он обращался в огромного и безжалостного хищника (безжалостного так для красного словца, таким Вадим Сергеевич точно не был). Такая ситуация случилась на памяти Тимура всего один раз, когда они с отцом и мамой отдыхая на юге, заблудились и забрели на какой-то пустырь. И оказались лицом к лицу с огромной стаей бродячих собак, которые такой встрече поначалу обрадовались, а буквально через несколько мгновений уже улепетывали от гигантского амурского тигра весом более полу тонны. Мама потом укоряла батю все обратную дорогу, говорила, что не надо было мальчика пугать, мог бы и так с собаками разобраться, без трансформаций всяких. Вмазал бы в человеческом облике своей неслабой человеческой ногой главарю и все бы убежали, отчитывала маманя батю. Отец горестно картинно вздыхал, винился, при этом украдкой, весело подмигивая обалдевшему от разыгравшегося представления Тимуру.

Вот тогда-то Тимур и узнал, что скорее будет он не простым человеком, а оборотнем тигром, древним и опасным хищником, предков которого так боялся и одновременно воспевал в своих легендах народ людей. Народ, который на протяжении всего своего существования, как раз и был самым опасным и жестоким сборищем коварнейших существ на всей земле.

Главное держать себя в узде, говорил отец юному Тимуру, не давать тигру власть над тобой одержать. Мы люди с тобой, не забывай, Тимур, а тигриная сущность это так, бесплатное приложение к нашему с тобой облику. И если научиться этой сущностью управлять, то особо она тебя обременять не будет, даже пользу иногда сможет приносить, вот увидишь. Но у Тимура пока не получалось со своей звериной сутью полностью справиться, то есть на деле он вроде ею управлял, да только давалось ему это крайне не легко.

Глава первая

Возможно, для большинства людей понедельник действительно является самым тяжелым днем недели, но Тимур и среду считал вполне непростой. Особенно если в эту среду утром в час пик ехать в метро на работу до станции ВДНХ. Сам-то Тимур жил в Новогиреево. Вроде Москва, а так если приглядеться, то уже и не очень.

Народу конечно в вагонах валом. Набьются, толкаются, норовят поудобнее расположиться, если на сиденье не упасть, то хотя бы к дверям прислониться, чтоб подальше от всех. И скрыться, закрыться быстрей от окружающих в своем укромном телефоне. Удивительные люди, думал про себя сонный Тимур, держась за верхний поручень, телефон же маленький такой, за ним не спрячешься, а уж в нем тем более. А спрятаться некоторым хотелось, особенно тем человеческим особям мужского пола, которые подобно регбистам влетали в пустой еще вагон, с единственным желанием занять еще свободные пока сидячие места, плюхались на них и мгновенно засыпали (ну как-бы засыпали) или ныряли в телефон. Именно ныряли, так как по прикидкам Тимура иначе желание прикрыть свой стыд от такого не совсем джентельменского поведения не назовешь. А судя потому, как большинство занявших сидячее положение в вагонах мужчин усиленно смотрели в мобильники или спали, чувство стыда у них все-таки присутствовало. Просто лень и слабость этот стыд сообща как-то перевешивали. Но Тимур их за это не винил. Скорее внутренне сочувствовал, потому как мужчине, который себя слабее женщины ощущает, можно только посочувствовать.

Тимур уже давно никого не осуждал и уж тем более не винил. Большинство поступков, совершаемых людьми, вызывали у него как минимум непонимание, но он не видел нужды заморачиваться по этому поводу. Сам наверно такой, думал про себя Тимур, вроде весь такой положительный и правильный, а у самого куча недостатков и комплексов. Никуда не денешься, или валить тогда надо в тайгу и жить там среди зверей и людей поменьше наблюдать. Но в тайге и в прочих лесах Караев жить не хотел, слишком привык к благам цивилизации, ради этого можно было и людское несовершенство потерпеть.

Вышел на любимой станции ВДНХ и пешком не спеша потопал на родную работу. Родную, потому что, несмотря на периодически возникающие заморочки и непростые ситуации, Тимур на этой работе чувствовал себя нужным людям, ну там начальству, коллективу, коллегам. Да и работал там со своими друзьями, которых привлек на эту работу, исходя в первую очередь из их надежности, а потом уже из всех прочих деловых качеств. А в том месте, где руководил Тимур, требовались в первую очередь как раз именно надежность и деловые качества. Потому как работал он в сфере недвижимости. Нет, риэлтером он не был, хотя и такой у него имелся человек. Звали его Витек, не оборотень совсем, хотя Тимур иногда думал, что уж кто, а этот точно мог бы быть лисом или еще каким-нибудь хитрым лесным зверем, уж очень ушлым был. Понимал где, когда, а главное как нужно выступить, чтоб клиент нужное помещение в аренду взял.

Качества эти, присущие Витьку, в организации, где руководил Караев, были очень нужны, так как Тимур наш возглавлял большое производственно-складское арендное предприятие. Задача Караева состояла в максимальном наполнении площадей этого комплекса арендаторами, а также в руководстве службой эксплуатации и охраной этого комплекса таким образом, чтобы ни сам комплекс, ни его обитатели не загнулись (от холода, отсутствия света, воды или набегов различных проверяющих государственных инспекторов и иных алчных существ). Само предприятие входило в огромный строительный холдинг, уверенно занимающий одно из ведущих мест в благородной сфере девелопмента и прочей жилой застройки. Арендных комплексов, подобных тому, что руководил Тимурыч, у этого серьезного холдинга по всей Москве и Московской области было немало, поэтому Тимур Караев считался в нем менеджером приблизительно среднего звена.

На работу Караев заявился в начале девятого. Официально-то рабочий день в девять начинался, но Тимура это не волновало, он, если ситуация требовала, вообще мог на работе хоть допоздна, хоть до утра задержаться. Потом на работу можно было и попозжее заявиться, а то и вовсе не прийти. Правда такие выходки управление холдинга по кадрам не приветствовало и всячески пыталось Тимура к порядку призвать, в том числе и через его непосредственное руководство, но он как мог от этого отмахивался и старался избегать, видать звериная натура проявлялась.

Ну что, зашел на территорию (немаленькая надо сказать, почти десять гектар), осмотрелся, охрана на месте, доложили пока без происшествий, пообщался с руководителем службы эксплуатации Ваней, все в рабочем порядке идет, нареканий нет. Так, можно и перекусить сходить в соседнее заведение. Кафе, в котором любил позавтракать, да и что греха таить и пообедать Тимур, располагалось в спортивном комплексе в пешей доступности от самого арендного предприятия. Он, кстати, еще там спортом занимался, ну подкачиваться ходил в тренажерный зал раза два — три в неделю. Ходил больше для проформы и успокоения души, так как и без этого в силу своих известных нам физиологических особенностей силой и скоростью обладал чудовищными и в развитии их не нуждался. Пришел в кафе. Там тоже все на месте. Кто скорей в зал летит, кто на дорожку беговую, кто в бассейн, все за собой следят, молодцы, конечно, а с виду так правда-то и не скажешь. Не похоже, что большинство этих посетителей спорткомплекса спортом занимаются. На то они и посетители, размышлял Караев, поглощая кашу с маслом и изюмом. Посетили спортклуб, отметились и по делам, кто куда, ну а, зачем приходили — непонятно. Но это их дело, конечно, винить их не будем, не нашего ума, думал ответственный Тимур.

Успешно с кашей расправился, зашло хорошо, от этого в голове у Тимура возникли приятные эмоции, сразу расхотелось работать и приносить любимой организации пользу. Захотелось спать прямо очень сильно, но этого Тимурыч себе позволить не мог, границу надо охранять, то бишь руководить родным предприятием и способствовать, таким образом, своему профессиональному и личностному моральному росту. Быстро запихнул в себя невкусную яичницу с вкусными креветками и бодро поплелся на рабочее место. По дороге на предприятие зазвонил вредный телефон.

— Тимур Вадимович, заняты? — судя по голосу, Серега, старший смены охраны объекта, был взволнован.

— Общаюсь тут с людьми, уже подхожу — зачем-то неуклюже соврал Тимур — что случилось, Серег?

— Тимур, тут работяги, которые в киностудии ремонт делают, набухались и выходить с территории не желают. Ведут себя дерзко, напрашиваются.

— Пять минут — произнес погрустневший от такой информации Тимур, не могли до завтрака проявится работяги эти, что-ли, весь кайф теперь обламывают, и добавил — уже туда двигаюсь.

Ну и понятно, что делать, двинул в сторону гигантского помещения, расположенного на территории предприятия и сданного в аренду крупной российской киностудии, которая, по словам ее весьма честного и достойного руководителя, уже вот-вот практически и видимо, скорее всего, заканчивала свой продолжительный и доставший всех обитателей территории предприятия грандиозный ремонт.

Пьяных на своей территории Караев не терпел. Свои это были или чужие — без разницы. Пьяный на производстве, особенно если он еще и физическим трудом занят — это потенциальный нарушитель, а возможно даже, исходя из его потенциальной для производственного комплекса опасности, — экстремист. Спокойно может такой персонаж в невменяемом виде сесть за управление какой-нибудь спецтехникой и куда-нибудь въехать или еще того хуже переехать. Поэтому экстремиста этого надо поскорее от комплекса и, что не маловажно, от других обитателей производственной территории изолировать. Охрана же в свою очередь с Тимуром связывалась, когда по своей воле нарушители порядка покидать территорию объекта не собирались, и требовалось создать у них такое желание. Вот за этим то Тимур туда и направлялся, чтоб, значит, придать необходимую твердость решимости нарушителей, во что бы то не стало, покинуть объект, где действовали такие совсем негуманные для любителей спиртного порядки.

По мере приближения к злосчастному помещению, Тимур испытывал все больше и больше досады и расстройства из-за предстоящего общения. Вероятнее всего выйдет оно крайне неприятным для Тимура. Приучили охрану чуть-что к руководству бежать, бурчал про себя Караев, как будто нельзя было наряд вызвать, пусть их доблестная милиция хомутает. Нет вроде как приопустили заезжие работяги охрану, теперь необходимо уважение окружающих заслужить, не в масть старшему смены по ноль два звонить, нужно обязательно начальство позвать, чтобы, значит, за счет него самоутвердиться перед пролетариатом. А чего, сам и виноват, не надо было силу и умение показывать. Бакланов всяких самому выкидывать за территорию, рассказывать каждому встречному поперечному, дескать, если что так, сразу прибежим, да всех и окучим.

Тимур остановился у входа в длиннющее двухэтажное здание. Оно было старинным, построенным аж в далеком девятнадцатом веке. Стены и перекрытия сложены из красных кирпичей, на каждом из которых была выгравирована дата закладки. Историческое место, чтоб его, думал Тимур, культурного так сказать наследия и не совсем культурного время-препровождения отдельных персонажей.

Из помещений исторического здания доносились истерические выкрики и смех. Халк спит наверно еще, прикидывал Тимур, не добудишься. Да если и добудишься, то приедет самое раннее часа через два, два с половиной. Парень приличный, хоть и злодей порядочный. Пока там у него туалет, завтрак, уборка, тут уже все разнесут на хрен. Ладно, пойдем потихоньку, Караев зашел внутрь помещения. А ничего, культурное наследие даже на сознание законченных дебилов отпечаток накладывает, судя по бутылкам не иначе как шампанское тут пили, и икрой закусывали с колбасой копченой. Копченую колбасу Тимур любил, даже очень, здесь он с пьяными гражданами был солидарен, а в остальном, конечно, нет. Наследие культурного прошлого оставило свой отпечаток лишь на кулинарных предпочтениях бакланов, предоставив им в дальнейшем возможность самим выбирать варианты времяпрепровождения. Варианты они избрали примитивные и, скажем так, для такой веселой компании самые характерные. Сели вкруг, в центре на старый заляпанный краской стул поставили магнитофон и слушали надрывную песню авторитетного исполнителя, характерную больше для общества, которое бы их в соответствующем месте за такое поведение на атомы бы вмиг разобрало. А здесь можно, грустно усмехнулся Тимур, здесь люди интеллигентные, вроде можно и с ума сходить, никто слова и не скажет.