Оборотень среднего звена

Пролог

Ну не бывает такого, просто не бывает. Чтобы проснуться без суеты, спокойно встать, пойти в туалет, потом в душ, умыться, зубы почистить, порадоваться свежему утреннему сквозняку на кухне, выпить чашку кофе, поесть чего-нибудь вкусненького и не обязательно полезного, лениво собраться и двинуть на любимую работу.

Ничего такого у Тимура по утрам не бывало. Зато было другое. Подъем в шесть утра, ощущение такое, что кошки где-то рядом нагадили, хотя про кошек не будем, у них в нашей истории особая роль. Потом быстро — быстро, пока жена не разоралась, шерсть на диване собрать и выкинуть, опять видно во сне по лесам рыскал (а может и не во сне и не по лесам). Смыть с себя в душе остатки сна и смотавшейся шерсти, параллельно вынимая эту самую шерсть из слива ванны, чтобы та не забилась, и не пришлось опять вантузом полчаса елозить, чтобы слив прочистить. Потом чистить зубы, или клыки, нет все-таки зубы, вроде убрались клыки обратно с возвращением в человеческий облик. Ну и в итоге отвратительный и не вкусный, но крайне полезный для уже немолодого хищника завтрак: яичница с куриным филе и помидорами, хлеба немного и если повезет со временем пару чашек кофе.

Кофе Тимур, несмотря на свою звериную суть, очень любил, даже обожал. Особенно, когда ему сопутствовали пирожные, булочки, мороженое и прочие сладости. Нет, конечно, мясо Тимурыч тоже уважал. Стейк там говяжий, жареный с кровью, а еще лучше шашлык с мангала, вообще нормально, с приправами там всякими и прочими сопутствующими подобной трапезе делами. Любил это дело, но не больше, чем другие совершенно обычные и заурядные мужчины его возраста и наверно социального статуса. Но дело в том, что Тимур Караев не был обычным, и уж тем более заурядным человеком. Не был человеком в физиологическом смысле этого слова. В плане морально-нравственном — да, таких еще поискать надо было, правильных, решительных и в то же время терпеливых, не терпимых, как сейчас принято говорить, а именно терпеливых. К чужим слабостям и недостаткам, даже когда эти недостатки уже конкретно Тимура начинали донимать, так, что хоть на стенку лезь. На стенки Тимур лезть не любил, хотя при желании мог и не только на них залезть, ведь Тимур, как уже было сказано, человеком не был.

Тигриная суть досталось Тимуру от бати. Батя Тимура — Вадим Сергеевич Караев был оборотнем, и оборотнем не простым. Не волк из лесополосы и не медведь из тайги или там с Северного полюса (такие тоже бывали, и лучше с ними было вообще не сталкиваться, суровые очень дяди). Вадим Караев был тигром, то есть, когда хотел, ходил в облике человека, вежливо, по-доброму общался с людьми, шагал, как и все на работу, покупал продукты в магазине, посещал с сыном, маленьким Тимуром, кинотеатры, где транслировались жестокие и зрелищные индийские боевики с беспощадными героями. Ну а когда Вадим Караев видел необходимость — он обращался в огромного и безжалостного хищника (безжалостного так для красного словца, таким Вадим Сергеевич точно не был). Такая ситуация случилась на памяти Тимура всего один раз, когда они с отцом и мамой отдыхая на юге, заблудились и забрели на какой-то пустырь. И оказались лицом к лицу с огромной стаей бродячих собак, которые такой встрече поначалу обрадовались, а буквально через несколько мгновений уже улепетывали от гигантского амурского тигра весом более полу тонны. Мама потом укоряла батю все обратную дорогу, говорила, что не надо было мальчика пугать, мог бы и так с собаками разобраться, без трансформаций всяких. Вмазал бы в человеческом облике своей неслабой человеческой ногой главарю и все бы убежали, отчитывала маманя батю. Отец горестно картинно вздыхал, винился, при этом украдкой, весело подмигивая обалдевшему от разыгравшегося представления Тимуру.

Вот тогда-то Тимур и узнал, что скорее будет он не простым человеком, а оборотнем тигром, древним и опасным хищником, предков которого так боялся и одновременно воспевал в своих легендах народ людей. Народ, который на протяжении всего своего существования, как раз и был самым опасным и жестоким сборищем коварнейших существ на всей земле.

Главное держать себя в узде, говорил отец юному Тимуру, не давать тигру власть над тобой одержать. Мы люди с тобой, не забывай, Тимур, а тигриная сущность это так, бесплатное приложение к нашему с тобой облику. И если научиться этой сущностью управлять, то особо она тебя обременять не будет, даже пользу иногда сможет приносить, вот увидишь. Но у Тимура пока не получалось со своей звериной сутью полностью справиться, то есть на деле он вроде ею управлял, да только давалось ему это крайне не легко.

Глава первая

Возможно, для большинства людей понедельник действительно является самым тяжелым днем недели, но Тимур и среду считал вполне непростой. Особенно если в эту среду утром в час пик ехать в метро на работу до станции ВДНХ. Сам-то Тимур жил в Новогиреево. Вроде Москва, а так если приглядеться, то уже и не очень.

Народу конечно в вагонах валом. Набьются, толкаются, норовят поудобнее расположиться, если на сиденье не упасть, то хотя бы к дверям прислониться, чтоб подальше от всех. И скрыться, закрыться быстрей от окружающих в своем укромном телефоне. Удивительные люди, думал про себя сонный Тимур, держась за верхний поручень, телефон же маленький такой, за ним не спрячешься, а уж в нем тем более. А спрятаться некоторым хотелось, особенно тем человеческим особям мужского пола, которые подобно регбистам влетали в пустой еще вагон, с единственным желанием занять еще свободные пока сидячие места, плюхались на них и мгновенно засыпали (ну как-бы засыпали) или ныряли в телефон. Именно ныряли, так как по прикидкам Тимура иначе желание прикрыть свой стыд от такого не совсем джентельменского поведения не назовешь. А судя потому, как большинство занявших сидячее положение в вагонах мужчин усиленно смотрели в мобильники или спали, чувство стыда у них все-таки присутствовало. Просто лень и слабость этот стыд сообща как-то перевешивали. Но Тимур их за это не винил. Скорее внутренне сочувствовал, потому как мужчине, который себя слабее женщины ощущает, можно только посочувствовать.

Тимур уже давно никого не осуждал и уж тем более не винил. Большинство поступков, совершаемых людьми, вызывали у него как минимум непонимание, но он не видел нужды заморачиваться по этому поводу. Сам наверно такой, думал про себя Тимур, вроде весь такой положительный и правильный, а у самого куча недостатков и комплексов. Никуда не денешься, или валить тогда надо в тайгу и жить там среди зверей и людей поменьше наблюдать. Но в тайге и в прочих лесах Караев жить не хотел, слишком привык к благам цивилизации, ради этого можно было и людское несовершенство потерпеть.

Вышел на любимой станции ВДНХ и пешком не спеша потопал на родную работу. Родную, потому что, несмотря на периодически возникающие заморочки и непростые ситуации, Тимур на этой работе чувствовал себя нужным людям, ну там начальству, коллективу, коллегам. Да и работал там со своими друзьями, которых привлек на эту работу, исходя в первую очередь из их надежности, а потом уже из всех прочих деловых качеств. А в том месте, где руководил Тимур, требовались в первую очередь как раз именно надежность и деловые качества. Потому как работал он в сфере недвижимости. Нет, риэлтером он не был, хотя и такой у него имелся человек. Звали его Витек, не оборотень совсем, хотя Тимур иногда думал, что уж кто, а этот точно мог бы быть лисом или еще каким-нибудь хитрым лесным зверем, уж очень ушлым был. Понимал где, когда, а главное как нужно выступить, чтоб клиент нужное помещение в аренду взял.

Качества эти, присущие Витьку, в организации, где руководил Караев, были очень нужны, так как Тимур наш возглавлял большое производственно-складское арендное предприятие. Задача Караева состояла в максимальном наполнении площадей этого комплекса арендаторами, а также в руководстве службой эксплуатации и охраной этого комплекса таким образом, чтобы ни сам комплекс, ни его обитатели не загнулись (от холода, отсутствия света, воды или набегов различных проверяющих государственных инспекторов и иных алчных существ). Само предприятие входило в огромный строительный холдинг, уверенно занимающий одно из ведущих мест в благородной сфере девелопмента и прочей жилой застройки. Арендных комплексов, подобных тому, что руководил Тимурыч, у этого серьезного холдинга по всей Москве и Московской области было немало, поэтому Тимур Караев считался в нем менеджером приблизительно среднего звена.

На работу Караев заявился в начале девятого. Официально-то рабочий день в девять начинался, но Тимура это не волновало, он, если ситуация требовала, вообще мог на работе хоть допоздна, хоть до утра задержаться. Потом на работу можно было и попозжее заявиться, а то и вовсе не прийти. Правда такие выходки управление холдинга по кадрам не приветствовало и всячески пыталось Тимура к порядку призвать, в том числе и через его непосредственное руководство, но он как мог от этого отмахивался и старался избегать, видать звериная натура проявлялась.

Ну что, зашел на территорию (немаленькая надо сказать, почти десять гектар), осмотрелся, охрана на месте, доложили пока без происшествий, пообщался с руководителем службы эксплуатации Ваней, все в рабочем порядке идет, нареканий нет. Так, можно и перекусить сходить в соседнее заведение. Кафе, в котором любил позавтракать, да и что греха таить и пообедать Тимур, располагалось в спортивном комплексе в пешей доступности от самого арендного предприятия. Он, кстати, еще там спортом занимался, ну подкачиваться ходил в тренажерный зал раза два — три в неделю. Ходил больше для проформы и успокоения души, так как и без этого в силу своих известных нам физиологических особенностей силой и скоростью обладал чудовищными и в развитии их не нуждался. Пришел в кафе. Там тоже все на месте. Кто скорей в зал летит, кто на дорожку беговую, кто в бассейн, все за собой следят, молодцы, конечно, а с виду так правда-то и не скажешь. Не похоже, что большинство этих посетителей спорткомплекса спортом занимаются. На то они и посетители, размышлял Караев, поглощая кашу с маслом и изюмом. Посетили спортклуб, отметились и по делам, кто куда, ну а, зачем приходили — непонятно. Но это их дело, конечно, винить их не будем, не нашего ума, думал ответственный Тимур.

Успешно с кашей расправился, зашло хорошо, от этого в голове у Тимура возникли приятные эмоции, сразу расхотелось работать и приносить любимой организации пользу. Захотелось спать прямо очень сильно, но этого Тимурыч себе позволить не мог, границу надо охранять, то бишь руководить родным предприятием и способствовать, таким образом, своему профессиональному и личностному моральному росту. Быстро запихнул в себя невкусную яичницу с вкусными креветками и бодро поплелся на рабочее место. По дороге на предприятие зазвонил вредный телефон.

— Тимур Вадимович, заняты? — судя по голосу, Серега, старший смены охраны объекта, был взволнован.

— Общаюсь тут с людьми, уже подхожу — зачем-то неуклюже соврал Тимур — что случилось, Серег?

— Тимур, тут работяги, которые в киностудии ремонт делают, набухались и выходить с территории не желают. Ведут себя дерзко, напрашиваются.

— Пять минут — произнес погрустневший от такой информации Тимур, не могли до завтрака проявится работяги эти, что-ли, весь кайф теперь обламывают, и добавил — уже туда двигаюсь.

Ну и понятно, что делать, двинул в сторону гигантского помещения, расположенного на территории предприятия и сданного в аренду крупной российской киностудии, которая, по словам ее весьма честного и достойного руководителя, уже вот-вот практически и видимо, скорее всего, заканчивала свой продолжительный и доставший всех обитателей территории предприятия грандиозный ремонт.

Пьяных на своей территории Караев не терпел. Свои это были или чужие — без разницы. Пьяный на производстве, особенно если он еще и физическим трудом занят — это потенциальный нарушитель, а возможно даже, исходя из его потенциальной для производственного комплекса опасности, — экстремист. Спокойно может такой персонаж в невменяемом виде сесть за управление какой-нибудь спецтехникой и куда-нибудь въехать или еще того хуже переехать. Поэтому экстремиста этого надо поскорее от комплекса и, что не маловажно, от других обитателей производственной территории изолировать. Охрана же в свою очередь с Тимуром связывалась, когда по своей воле нарушители порядка покидать территорию объекта не собирались, и требовалось создать у них такое желание. Вот за этим то Тимур туда и направлялся, чтоб, значит, придать необходимую твердость решимости нарушителей, во что бы то не стало, покинуть объект, где действовали такие совсем негуманные для любителей спиртного порядки.

По мере приближения к злосчастному помещению, Тимур испытывал все больше и больше досады и расстройства из-за предстоящего общения. Вероятнее всего выйдет оно крайне неприятным для Тимура. Приучили охрану чуть-что к руководству бежать, бурчал про себя Караев, как будто нельзя было наряд вызвать, пусть их доблестная милиция хомутает. Нет вроде как приопустили заезжие работяги охрану, теперь необходимо уважение окружающих заслужить, не в масть старшему смены по ноль два звонить, нужно обязательно начальство позвать, чтобы, значит, за счет него самоутвердиться перед пролетариатом. А чего, сам и виноват, не надо было силу и умение показывать. Бакланов всяких самому выкидывать за территорию, рассказывать каждому встречному поперечному, дескать, если что так, сразу прибежим, да всех и окучим.

Тимур остановился у входа в длиннющее двухэтажное здание. Оно было старинным, построенным аж в далеком девятнадцатом веке. Стены и перекрытия сложены из красных кирпичей, на каждом из которых была выгравирована дата закладки. Историческое место, чтоб его, думал Тимур, культурного так сказать наследия и не совсем культурного время-препровождения отдельных персонажей.

Из помещений исторического здания доносились истерические выкрики и смех. Халк спит наверно еще, прикидывал Тимур, не добудишься. Да если и добудишься, то приедет самое раннее часа через два, два с половиной. Парень приличный, хоть и злодей порядочный. Пока там у него туалет, завтрак, уборка, тут уже все разнесут на хрен. Ладно, пойдем потихоньку, Караев зашел внутрь помещения. А ничего, культурное наследие даже на сознание законченных дебилов отпечаток накладывает, судя по бутылкам не иначе как шампанское тут пили, и икрой закусывали с колбасой копченой. Копченую колбасу Тимур любил, даже очень, здесь он с пьяными гражданами был солидарен, а в остальном, конечно, нет. Наследие культурного прошлого оставило свой отпечаток лишь на кулинарных предпочтениях бакланов, предоставив им в дальнейшем возможность самим выбирать варианты времяпрепровождения. Варианты они избрали примитивные и, скажем так, для такой веселой компании самые характерные. Сели вкруг, в центре на старый заляпанный краской стул поставили магнитофон и слушали надрывную песню авторитетного исполнителя, характерную больше для общества, которое бы их в соответствующем месте за такое поведение на атомы бы вмиг разобрало. А здесь можно, грустно усмехнулся Тимур, здесь люди интеллигентные, вроде можно и с ума сходить, никто слова и не скажет.

Культурная гопкомпания, состоящая из пятерых молодых и не очень мужчин несвежего вида и непонятной комплекции, радостно гоготала и не обращала никакого внимания ни на стоящего рядом краснолицего, сжимающего обеими руками рацию Серегу, ни на неслышно вошедшего руководителя предприятия.

— Добрый день, друзья — пора уж заявить о себе, принял решение Тимур.

Один из работяг обернулся и тупо уставился на Караева мутными невидящими глазами, параллельно сглатывая и сразу же сплевывая, накопившиеся видимо у него во рту в ходе такого незамысловатого отдыха слюни и сопли. Взгляд приобрел некую осмысленность, и представитель рабочего класса нехотя поднялся и приблизился к Тимуру.

— Ты кто?

Ну и вонь, Караева аж перекосило, из чего же эти люди состоят. Любой продукт у них походу сразу во рту переваривается и в экскременты превращается. Нельзя же настолько себя запускать. Все-таки надо как в советские времена было заведено, вводить на территории предприятия обязательные гигиенические мероприятия и гимнастику, авось избавимся от этой алкогольно-тунеядческой напасти.

— Я руководитель данного предприятия, меня зовут Караев Тимур Вадимович. Дело в том, что у нас на территории распитие алкогольных напитков и нахождение в нетрезвом виде запрещено. Я вас попрошу прямо сейчас покинуть объект.

— Слышь, але, мы тут, культурно отдыхаем — вступил в разговор еще один представитель бухой фауны — помещения в аренде у кинофирмы, а мы в ней работаем. Ты нам ничего сделать не можешь, сам вали отсюда, дядя.

Музыку приглушили, теперь уже все нетрезвые работники кинофирмы недобро смотрели на Тимура. Караев на миг напрягся, не хватало еще перекинуться на глазах у старшего смены. За реакцию алконавтов на звериное перевоплощение Тимур не переживал. Потом на глюки, белку пьяную все спишем, а вот Серегу не хотелось бы в курс дела вводить, ни к чему это совсем. Да нет, никаких подобных поползновений сознание Тимура не испытывало. Сам разбирайся, человечьего облика достаточно в этом случае, не те персонажи, чтобы из себя выходить, тигр, сидящий внутри Караева, зевнул и затих. Ну и хорошо, успокоился Тимур, проще даже будет ситуацию улаживать.

— Я вам не только не смогу ничего сделать, а даже и вообще не собираюсь — ласково замурлыкал Тимур — ступайте, граждане, на улицу. Там тепло, лето на дворе. Освежитесь малость, отойдете, и милости прошу обратно к нам. Но уже, конечно, с руководителем вашим. Без него — никак — сокрушенно развел руками Тимур — порядок есть порядок.

Стоящий перед Караевым баклан лениво взял двумя пальцами за ворот белоснежной рубашки Тимура, оставляя на ней жирные следы желто-зеленого болотного цвета, и, по всей видимости, что самое страшное, пищевого происхождения. Серега в ужасе зажмурился, стиснув многострадальную рацию до скрежета. Жена же с дочерьми еще полторы недели в Черногории будут отдыхать, в страхе пронеслось в голове у Тимура, а рубашек всего три осталось, кто же мне их теперь постирает и погладит. Не к маме же за этим ехать. Сам Караев со сложными процедурами ухода за белоснежными рубашками знаком не был. Глухое рычание издалось в помещении, рокот прокатился по всему зданию. Все присутствующие застыли. Тимур протянул правую руку, взял за нос незадачливого нарушителя, и встряхнув его, притянул к своему лицу. Алконавту на миг показалось, что на него дыхнуло зверем.

— Че у тебя с глазами дядя? — загнусавил он испуганно, стараясь выбраться из железных волосатых пальцев, у него совсем не получалось — ты чего такой?

— Слышь, Красная шапочка, я не Серый волк, я тебя с бабушкой под одеялом ждать не буду — Тимур рычал, слюни текли из его пока еще рта, клыки уже начали увеличиваться, он как мог их прятал, речь давалась не просто — сожру тебя сейчас с твоими дровосеками-гомосеками и высру прямо здесь, а потом еще убирать за собой заставлю. Вкурил? — и швырнул порядком перепуганного нарушителя спокойствия в объятия его притихших собратьев.

Не ожидавшие такого развития событий любители культурного алкоголического отдыха наскоро бросились собирать свои пожитки, периодически бросая затравленные взгляды на злого директора предприятия. Совсем хреново, прикидывал Тимур, косясь на Серегу, как бы наш секьюрити доморощенный не заметил чего. К счастью старший смены так был рад, что ситуация успешно разрулилась, что практически не усмотрел ни в облике, ни в поведении Тимура ничего подозрительного. Уже, небось, представляет себе, как побежит всей смене рассказывать о своем героическом участии в разгоне алкогольной демонстрации, незаметно усмехался в бороду Тимур.

Бедные работяги тем временем, собрав шмотки, высыпали наружу и вполне трезво припустили по направлению к КПП на выход с территории складского комплекса. Ну, обошлось вроде, успокоено вздохнул Тимур, направляясь в соседнее здание, где у него на втором этаже располагался офис. Зайдя в кабинет, Караев уселся за стол, открыл рабочий ноут, проверил почту, согласовал пару счетов на оплату энергосберегающих ламп и прочих расходников. Встал из-за стола, прошелся по кабинету, и уютно устроившись на диване, принялся напряженно обдумывать вопрос, связанный с потреблением кофе, а именно, в настоящий момент ему следует испить чашечку кофейка или немного попозжее. Крупномасштабные раздумья прервал задорный телефонный звонок.

— Здорово, товарищ Тигристый! — веселый голос Витька мог свидетельствовать о двух вещах: либо очередная попытка скрыть свою неловкость от отсутствия на рабочем месте в столь уже неприличное даже для риэлтера время, либо поиски жирного клиента на свободную площадь увенчались успехом (лучше конечно второй вариант). Витек, к слову сказать, о двойной сущности Тимура был в курсе. Факт посвященности Витька в свою такую закрытую жизнь Тимур сам конечно не одобрял, но иначе и не могло быть, слишком много времени они проводили вместе, чтобы от ушлого агента скрылись некоторые явные признаки проявления звериной сути Тимура.

— Тормозите, Виктор (ударение на последний слог), с этими прозвищами, сколько можно Вам повторять — Тимур не злился, достал просто Витек со своими приколами, спалит зверя рано или поздно таким поведением — почему не вижу Вас перед собой в столь поздний, уже почти обеденный час — надо немножко пристопорить его, радостный слишком.

— Тимур Вадимович, сегодня после обеда примерно где-то в три — четыре дня приеду к Вам, ой, простите, к нам, с одним очень уважаемым и крайне обеспеченным человеком. Желают снять пятое строение целиком под творческие нужды. Хотят там автосервис устроить. Обвесы люди делают для дорогих машин иностранного производителя.

— Обвесы это хорошо, главное, чтоб нас не обвесили — в целом Тимур таким развития сюжета был удовлетворен — жду. Если что-то поменяется звоните, Виктор.

— Ок — сказали на том конце воображаемого цифрового провода и дали отбой. Ох, уже эта молодежь, Тимур вздохнул, Витек был лет на пятнадцать моложе его. Не могут нормально общаться: ок, пок, спок. Спасибо хоть не перо в бок. Хотя и такие граждане имеются.

— Тимур Вадимович, можно? — входная дверь приоткрылась и из-за нее показалась коротко и криво стриженная седая голова.

— Конечно, заходи, Алишер — Тимур поднялся, сел за рабочий стол и предложил старшему дворнику предприятия устроиться на стуле рядом — слушаю тебя.

— Я по племяннику своему хотел поговорить, Дилшоду — Алишер говорил понятно, но с чудовищным акцентом, при этом улыбаясь и преданно глядя в глаза Тимуру.

Интересно, а у него вообще другие родственники кроме племянников имеются, думал Караев, приветливо разглядывая Алишера. Ну, там сыновья, дочери, жены, или у них сразу племянники появляются в обход так сказать известной биологической системы продолжения рода. Вопросов нет, работают дружно, старательно, как муравьи, но все, кто работает под началом Алишера, все поголовно его племянники. Какой-то муравейник, продолжал размышлять Тимур, а Алишер в нем основная особь, матка то есть. Ну а племянники рабочие, скажем так, особи. Не муравейник даже, поправил сам себя Тимур, а племянневейник какой-то. Да и каждый год кто-либо из племянников жениться на Родину к себе уезжает. Все остальные его провожают, наблюдают, как он в дорогу дальнюю к метро направляется. Алишер дежурную слезу смахнет, повернется и дальше по своим клиннинговым делам идет. Наверно, таким образом, рабочая особь маткой становится, чтоб уже где-нибудь в другом месте аналогичный муравейник обустроить и своих уже личных племянников подтягивать. Но ведь некоторые из них после женитьбы обратно сюда под начало Алишера возвращаются, возразил сам себе Тимур, и продолжают работу на тех же племянчетых условиях. Правда, ведут себя уже немного по другому, уверенно, неторопливо, строго наблюдая за своими пока еще холостыми родственниками. Ну вот, все правильно, опять мысленно подхватился Тимур, там они женятся, обряд, скажем так, инициации проходят, и вступают на следующую ступень племянневейника, из рабочих особей становятся надсмотрщиками-охранниками муравейника Алишера. Попахивает разжиганием межнациональной розни вообще-то, аккуратно встрял в мысленную беседу с собой, дремавший до этого в сознании Тимура тигр. Да, хорош ты, возразил Тимур, я то сам непонятной национальности. Фамилия мусульманская, сам веры православной, это если человеческую сторону брать, а по звериной части я вообще в здешних краях чужой. Тут из оборотней по большей части: волки, лисы да медведи. Ну, правда, приняли, как своего меня, это еще с бати повелось. Мы жизнь никому не усложняем, на людей не охотимся, проступками общество не подставляем. Понятно и сообщество к нам самим с уважением относится за то, что чтим не нами еще принятые нормы поведения лютых оборотней. Ничего себе, изумился тигр, а грамоту тебе не вручили еще за образцово-показательное поведение в нелегких условиях жестокого урбанистического социума? Не выдали, а могли бы. Вон, с какими экземплярами бухими утром пообщаться пришлось. Выдадут обязательно, пообещал тигр, не переживай, еще пару раз алкоголиков с территории выгрузишь и вручат непременно, вот увидишь.

Алишер, все это время не мигая, радостно улыбался, глядя на предавшегося размышлениям Тимура. В астрал наверно ушел опять, подумал Тимур, видать, используя коллективный разум, дает указания по уборке территории своим верным племянникам.

— Так, что с ним, Алишер, все нормально вроде? — осторожно начал Тимур. Вот теперь ухо востро, космический разум это вам не хухры-мухры, здесь равных Алишеру нет — я с бухгалтерией в понедельник общался, выдали Дилшоду твоему за уборку того помещения на другом объекте шестнадцать тысяч рублей, как договаривались — точно припас что-то, не иначе, напряженно смотрел на Алишера Тимур.

— Да, шестнадцать дали, а обещали двадцать четыре — воодушевленно подхватил Алишер — говорили Вы, что двадцать четыре дадут, а ему заплатили шестнадцать — на всякий случай если вдруг Караев не понял основную мысль, повторил Алишер.

— Так все правильно — немного расслабился Тимур — дали шестнадцать тысяч, потому, как двадцать четыре обещали за месяц, тридцать дней, а он всего проработал двадцать дней. Ну, вот ему и заплатили исходя из этой суммы две трети, так как он из оговоренного срока проработал всего две трети времени. Все верно, двадцать четыре тысячи разделить на три и умножить на два. Получается шестнадцать тысяч рублей — Тимур продемонстрировал замысловатые расчеты Алишеру на калькуляторе.

— Да, а обещали двадцать четыре. А дали шестнадцать — Алишер не менял преданного выражения лица.

— Ну, постой — Тимур растерялся — я же тебе говорю. Двадцать четыре за тридцать дней. Он проработал двадцать дней, поэтому ему заплатили шестнадцать тысяч.

— Все правильно — заговорил Алишер, Тимур выдохнул, наконец-то.

— Дали шестнадцать, а до этого сказали двадцать четыре — продолжил доказывание своей позиции неутомимый глава муравейника.

Космический разум до добра не доводит, прикидывал Тимур, устало глядя на довольного собой, Алишера. Космический разум наряду с коллективным — это ядерная смесь, подтвердил тигр, разорвало его походу совсем. А может он и не человек вовсе, может киборг какой? Тимур принюхался. От Алишера пахло рисом, бараниной, морковью, курагой и еще какими-то не знакомыми, но очень интересными приправами. Да нет, успокоил тигра Тимур, человек он. Ну, может клон, какой или биоробот? Тимур исподлобья, испытуище посмотрел в глаза Алишеру.

— Шестнадцать — встрепенулся тот, Тимур аж вздрогнул — а обещали двадцать четыре.

Это тупик, уныло размышлял, склонив голову Тимур, не уйдет он отсюда. Алишер жизнерадостно сидел на стуле. Его довольное лицо не выражало никаких эмоций, за исключением счастья всецело наполняющего его от общения с директором предприятия. Тут в кабинет Тимура ворвался пахнущий соляркой и масляной краской взъерошенный вихрь.

— Этот, Алишер, у пятерки и восьмерки мусор не убрали. Этот, иди и сам там все проконтролируй, чтоб, этот, чисто все там было — слово 'этот' заменяло у Руководителя службы эксплуатации предприятия Ивана Александровича Громова все остальные слова паразиты. Всех сожрало, сильнее всех в паразитарном лексическом мире Вани оказалось слово такое 'этот', сделал вывод в свое время Тимур.

Лицо Алишера приняло более осмысленное выражение, превратившись из радостного в многострадальное и одновременно сосредоточенное. Из астрала наконец-то вышел, успокоился тигр. Алишер встал и достойно покинул кабинет руководителя организации.

— Этот, Тимур, смотри какая ситуация — Ваня с ходу приступил к описанию проблемы — в выходные сильные дожди были. Помнишь?

— Конечно, сам попал, тут ноги промочил у дома конкретно.

— Этот, все правильно. Залило сильно, этот, первое строение, тот конец, который ближе к забору.

— Это тот где Армен с тканями сидит что-ли?

— Этот, все верно.

— Понятно. И чего он хочет?

— Этот, понятно чего. Пообщаться хочет Армен — сочувственно улыбнулся Тимуру Ваня.

Тут Тимур окончательно приуныл. Армен, желающий пообщаться по своим проблемам, которые возникли якобы по вине арендодателя, это еще хлеще, чем Алишер со своими племянниками.

— Так мы же с тобой его перед пролонгацией договора предупреждали, что крышу отремонтировать не сможем в этом году, в бюджете нам это холдинг не согласовал! — спохватился Тимур — предлагали ему на лояльных условиях в соседнее строение переехать, каникулы на ремонт давали!

— Этот, говорит, что не помнит такого разговора — сокрушенно пожал плечами Ваня.

— Пусть завтра в обед подтягивается, будем общаться — короче еще та беседа предстоит, загрустил Тимур. Ваня ушел по делам, а Тимур расстроенно уселся на диван и задумался о нелегкой судьбе руководителя арендного предприятия. Конспектировать нужно беседы свои с арендаторами, еще раз убеждался Тимур, а то они сразу все забывают, когда нужно срочно память освежить. Этот.

Время незаметно подошло к обеденному перерыву. Война войной, а обед двойной, Тимур неторопливо направился в сторону спорткомплекса. Погода была неплохая, летняя, тепленькая. Народ от такой благоприятной природной обстановки сходил с ума, задерживался, на работу с обеда, да и с других дел возвращаться не спешил. Хорошо все-таки директором быть, думал про себя Тимур, ходишь, руками разводишь, кого наказал, кого похвалил, и каждого, причем по справедливости. Пообедал в кафе двойной порцией бефстроганова с овощным салатом, заправленным оливковым маслом, попил капучино с корицей, поболтал с хозяином кафе Васей. После двух часов дня ринулся медленно обратно на рабочее место.

Где-то в половине четвертого заявился Витя, торжественно, сопровождающий к Тимуру дорогого гостя, занимающегося обвесами.

— Кирилл — гость небрежно протянул для рукопожатия Тимуру свою холеную руку, вторую он специально держал на виду, демонстрируя Тимуру свои непростые часы. Двадцатку зелени наверняка стоят, прикинул Тимур. Хороший клиент, осклабился тигр. Поглядим, мысленно тормознул его Караев.

— Кирилл, присаживайтесь, где удобно — сам Тимур уселся за свой рабочий стол.

— Благодарю — холеный гость небрежно расположился на диване. Пахло от гостя всеми возможными запахами, дорогим мужским одеколоном, к которому примешивался привкус смеси легких женских духов (хоть за это спасибо, а то кто его знает), бензином, едой из японского ресторана, крайне слабым, почти уже выветрившимся алкогольным перегаром и прочими ароматами благ цивилизации. Не хватало лишь одного запаха — человеческого. Из чего же он сделан, удивился тигр, из картона что-ли.

— Ну что скажете, помещение уже глянули с Виктором? — задал вопрос Тимур.

— Да все посмотрели, все в принципе ясно — глядя куда-то ввысь отстраненно произнес богатый гость. Тимур проследил за его взглядом, бизнесмен Кирилл смотрел в потолок, точнее сквозь него. Стихи наверно любит, прикинул Караев, уж слишком загадочный и одухотворенный.

— Все в принципе понятно — протяжно повторил одухотворенный гость. Тимур молчал и ждал продолжения. Ему то, как раз ничего понятно и не было.

Тут гость вдруг резко подскочил, подошел к шкафу, где у Тимура хранились документы и алкоголь, потер дверку пальцем и, видимо удовлетворившись результатами проведенного исследования, повернулся лицом к Караеву.

— Очень большая ставка, очень большая ставка, ну очень большая ставка — заговорил быстро гость, глядя через Тимура куда-то в окно. Этот точно робот, подумал Караев, еще раз, на всякий случай украдкой проследив за взглядом бизнесмена. Снова ничего заслуживающего внимания не было. Витя сидел, сохраняя пока скорбное и даже оскорбленное молчание. Так всегда происходило, когда клиент начинал торговаться.

— Ну а какие тогда предложения? — решил начать конструктивное общение Тимур.

Гость встрепенулся — три, максимум три с половиной рубля за квадратный метр в год.

Тимур помрачнел. Разное бывает хамство, конечно, великое множество у него проявлений. Можно набухаться и вести себя, как скот, можно женщине беременной в метро место не уступить, а можно прийти в офис к взрослым людям и наскоком попытаться за два рубля купить то, что стоит пять. Хамов Тимур категорически не одобрял, это был тот барьер, который стоял незыблемо в сознании Караева и попытка его разрушения могла явиться сокрушительным толчком для развития необратимых последствий. Виктор (ударение опять на последний слог, не забывайте) это знал и всячески этого опасался.

— Так, ну конечно три это ни о чем, даже обсуждать не будем — произнес Витя, глядя на медленно, но неотвратимо закипающего Тимура — наше слово, пять рублей за метр в год и каникулы три недели.

Тимур дернул вниз гривой, подтверждая Витины слова.

— Три, три, три, три, три — не останавливаясь, заладил странный гость — максимум три с половиной и каникулы месяц. Я тут на Дмитровке был, кстати, к центру ближе, чем у Вас. Там просто шоколадные условия, и ставка вообще два семьсот — два восемьсот.

Тимур даже малость прибалдел от такой тирады, ничего себе, так он общаться умеет, как человек оказывается, а то думал робот, или хуже того зомби.

— Не все шоколад едят — произнес успокоившийся Тимур — у многих на него аллергия. Потом в больнице лежат неделями. Ну, а если Вы так шоколад любите, то Вам лучше на Дмитровку. У нас здесь электрика, горячее и холодное водоснабжение, канализация, там вывоз мусора и так далее, включая охрану объекта. Шоколад, к сожалению, мы здесь не производим.

Загадочный и, судя по всему все-таки не очень богатый, гость снова впал в прострацию. В астрал наверно ушел, мысленно предположил Тимур. Нет, точно не в астрал, возразил тигр, там нынче Алишер всем заправляет.

— Надо подумать — гость снова встал с дивана — буду думать, буду думать — пауза, еще раз давай, про себя попросил бизнесмена Тимур — буду думать, буду думать — прислушался к мысленной просьбе Тимура, как выяснилось, не очень богатый гость.

Попрощавшись с Тимуром и Витьком, предприниматель Кирилл покинул место горячих переговоров. Думать пошел, озвучил свою мысль в голове у Караева тигр, сто пудов, отвечаю.

— Странный персонаж — извиняющимся тоном произнес Витек и, хлопнув Тимура по плечу, пошел на территорию общаться с прочими потенциальными жертвами своих бизнесспроектов.

Около семи вечера, Караев с Витей собрали спортивные сумки, и пошли в спорткомплекс. Тимур в зале особо не напрягался. Так несколько подходиков пожал лежа сто пятьдесят кило раз по десять, больше и не надо, а то спокойно можно в человеческом облике травмироваться. Потом подкачал дельты и пошел в душ. Возвращались на район на метро уже ближе к десяти вечера. Витя жил недалеко от дома Тимура. Выйдя из метро, обнялись, договорились на следующий день созвониться и пошли по домам.

Дома Тимура ждала верная Рикушка, старенькая, но очень резвая собачка породы йоркширских терьеров. Когда Караев зашел в квартиру, она разлаялась от радости, расскулилась, Тимур взял ее на руки и начал гладить. Рикушка немного успокоилась и приготовилась спать у Тимура на руках. Тот к такому развитию событий был пока не готов, да и спать особенно не хотелось, созвонился с женой и дочкой, родителями, посмотрел часок телевизор. Было уже почти двенадцать. Пора и честь знать. Так как Тимур дома был все эти дни один, то решил уснуть в тигрином облике. Так и для здоровья полезней и для сна лучше будет. Утром опять же проще зверем просыпаться, свежее будешь. Разделся, перекинулся быстро и улегся на ковер перед телевизором.

Засыпал Караев, как правило, перед включенным телевизором и это касалось любого облика. В гостиную тихонько пробралась осторожная Рикушка и, уютно устроившись под боком у огромного полосатого тела Караева, свернулась калачиком. Не боялась она Тимура, даже когда он в тигрином облике являлся. Вот процесс перекидования в зверя и обратно ее напрягал, а тигриной личины его она совсем не страшилась. Тимур смотрел сонно своими кошачьими глазами за мелькающими тенями в телевизоре, ему захотелось их поймать, он пару раз лениво махнул лапой вслед за движением тел на экране, зевнул и провалился в глубокий спокойный сон.

Глава вторая

На работу Караев приперся ранехонько — около восьми утра. Прошел на территорию через первый пост, пообщался с ребятами на КПП и направился в сторону офиса. По дороге ему встретился старший смены Серега. Небрежно протянул Тимуру руку, пожал, чего-то там сказал про происшествий нет и важно попер куда-то в сторону мойки. Совсем у него кукушку снесло, подал голос озабоченный тигр, видать поверил своим рассказам о том, что алконавтов тех лично один разогнал. Согласен, мысленно кивнул Тимур, работает уже парень вторую смену подряд, подустал, отправлять его пора на отдых. Быстрее бы, а то, как бы чего не сделал дурного в таком высокопоставленном состоянии, не сегодня — завтра, глядишь, сам на себя руководство комплексом возьмет. Не успеет, возразил тигру Тимур, в воскресенье уже пересмена будет. Хотя действительно надо за Серегой приглядывать, скоро начнет уже сам нехорошие ситуации с арендаторами провоцировать, нелегко человеку месяц безвылазно на объекте сидеть.

Тяжелые думы о непростой судьбе защитника рубежей арендного комплекса прервал настойчивый и не терпящий никаких отлагательств, звонок. Тимур посмотрел на номер. Звонили из аппарата бухгалтерии холдинга. Чего-то рано совсем. А, у них же рабочий день с восьми утра. На территории, подведомственной Тимуру, находилось дорогое сердцу каждого работника предприятия четырехэтажное строение, в котором, не покладая рук, практически безвылазно трудились некоторые службы холдинга, а именно: бухгалтерия, финансовое, кадровое и экономическое управления. Первоочередной задачей Тимура было обеспечение бесперебойной деятельности инженерных систем и оборудования, относящихся к этому строению, дабы финансово-деловой оборот холдинга, во многом зависящий от сотрудников вышеупомянутых служб, не останавливался.

Тимур напустил на свое мужественное лицо приветливо-угодливое выражение и взял трубку — Здравия желаю, дорогая Надежда Павловна! — замурлыкать еще осталось только — как же я счастлив, слышать Вас в это прекрасное и надеюсь пока еще не очень напряженное утро.

— Никакого здоровья не хватит с Вами, Тимур — не очень вежливо ответила, несмотря на это, все так же дорогая сердцу Тимура Надежда Павловна.

Забился унитаз, наверно, опять на четвертом этаже, прикинул Тимур, опять, небось, дамы различные неподобающие предметы туда закидывали.

— Что же такое произошло, любезная моя Надежда Павловна? — не прекращал мурлыкать Караев, обороты главное не сбавлять, а то быстро инициатива уйдет.

— Все то же произошло, ничего с прошлой недели, Тимур Вадимович, не поменялось! — продолжала свой воинственный напор заместитель главного бухгалтера — мыши, извините меня, конечно, за такую подробность у нас нагадили за ночь. И у нас, и у финансистов, и у кадровиков. Мы Ивану об этом говорили, он там вчера вечером какую-то отраву раскидал, но это абсолютно не помогло.

Тимур немного опешил. Он, конечно, про мышей знал, указание дал, но вот так, чтоб ему лично о мышах заряжали. Неудобно даже как-то получается. Может они там про меня догадываются, гонял мысли Тимур, в курсе о моей кошачьей сути. Блин, хотят, наверное, чтоб я сам за мышами охотился? Да, не может такого быть, бред какой-то, не могут сотрудники холдинга про мою звериную личину знать. Тигр в это время хранил обиженное молчание, голос не подавал.

— Так что Вы замолчали, Тимур? — прервала его взволнованные думы Надежда Павловна — может сами — пауза, смешок — пойдете, да с мышами разберетесь? — на заднем плане у нее в кабинете раздались сдержанные и не очень женские смешки.

Тимур окончательно потерялся, в горле пересохло, запершило.

— В смысле сам? — осторожно, боясь выдать себя, спросил он.

— Да, в прямом! — весело ответила Надежда Павловна — Вы так мурлычите вечно, что нам с девочками кота большого напоминаете. Мы так скоро сами все в этом здании мурлыкать начнем.

А вот этого точно не надо, подал голос тигр, а то мыши в здании точно так обгадятся, что придется срочно важное строение сносить, или как минимум реконструкцию делать.

— Разберусь, Надежда Павловна, все сделаем. Завтра уже все ровно будет — немного успокоившись, произнес Тимур.

Да, дела, надо себя более сдержанно вести, шутить поменьше, узнают так все про секреты наши. Караев набрал Ване, попросил закрыть вопрос с мышами навсегда.

— Все сделаем, этот, не переживай, Вадимыч, все решим — ответил неутомимый Иван, где-то рядом с ним, судя по звукам, грохотал перфоратор. Хоть Ваня есть, спасибо ему, Тимур действительно был очень благодарен Ивану. А то и впрямь пойду ночью мышей гасить, подумал Тимур. Не вздумай, возразил тигр, вдруг у них там тоже оборотни есть среди грызунов, можем под санкции попасть.

В половине первого мобильник Тимура властно и даже как-то меланхолично зазвонил. Тимур взял трубку.

— Родной, чего не звонишь? — на душе у Караева сразу потеплело, захотелось порхать по кабинету, да, что там по кабинету, по всей территории объекта и, не прерываясь, не останавливаясь ни на секунду, работать на благо любимой организации и всего холдинга. Звонил один из самых значимых людей в жизни Тимура, а именно так милый его сердцу — непосредственный начальник Караева Лев Олегович Скобелев (иногда даже можно просто Лев, на 'День Строителя' например) — что не звонишь, родной, не пишешь? — не смотря на прозвучавшую претензию, голос Скобелева звучал благосклонно и немного расслабленно. Видать опять пашет, голову не поднимает, растроганно подал голос тигр, сидит в ресторане в центре где-то и кофе пьет с коньяком, вопросы государственной важности решает. Не-то слово, поддержал его Тимур, напрягается сильно, базара нет, тем более капучино там, скорее всего с корицей, работа то тяжелая у него, молоко из-за вредных условий труда обязательно должно присутствовать.

К слову сказать, собеседников своих Лев Олегович, как правило, называл 'Родной'. В основном это, конечно, касалось его подчиненных и лиц, равных ему по должностному статусу (Скобелев являлся Исполнительным директором Московской части холдинга). При этом любой из тех, к кому он обращался таким образом, чувствовал себя если уж не близким, то очень нужным и дорогим Скобелеву. То же происходило и с Тимуром. Он весь застыл в радостном и нетерпеливом предвкушении новых поручений и задач от дорогого руководителя.

— Вы зачем там у себя нового сантехника решили в штатное расписание на следующий год вводить? — теперь голос Льва Олеговича звучал озабоченно и немного недоуменно.

— Так это (тьфу ты, чуть 'этот' не произнес, вот что значит с руководителем общаться) на внутренних инженерных сетях экономим, уже какой год не ремонтируем, ломается все, аварии возникают. А нагрузка на предприятие возрастает, по арендаторам растем, вот инженерка и не справляется. Люди нужны новые, тем более, впереди отопительный период.

— Родной, отопительный период это понятно. Почему вы ему зарплату такую большую зарядили по штатке? Вот это уже действительно дополнительная нагрузка на предприятие.

— Так арендаторов же больше становится, к зиме еще добавятся. Его зарплата это не те деньги, размоется. А вот люди от нас побегут, если зимой аварии начнутся.

— Неправильно, родной, мыслишь, неправильно. Размоется, смоется. У нас так в холдинге не делается — в голосе появились строгие нотки, Тимуру стало стыдно, захотелось спрятаться или как минимум встать в угол — ладно приеду на следующей неделе к тебе на объект, будем вместе бюджет верстать. Давай, родной, обнял — Скобелев повесил трубку.

Да, попали мы, протянул тигр, бюджет согласовывать, это походу придется цистерну капучино и две бочки коньяка заказывать, никакого бюджета не хватит.

Тимур растроганно положил телефон в карман. Вот оно как выходит, пообщался с руководителем, наполнился ответственностью и прочими полезными для труда эмоциями. Можно и на обед идти.

На обед Тимур шел торжественно, сказывалось недавнее общение с начальником. Зашел в кафе, по деловому заказал три порции куриного филе на гриле и неизменный овощной салат. Уселся на удобный диван перед установленной на стене огромной плазмой и принялся сосредоточенно уплетать, заботливо приготовленную еще с самого утра Васей для Тимура пищу. Караев с аппетитом проглатывал огромные куски жареного филе, глядя по телевизору, как российские политические деятели бескомпромиссно требуют от западных партнеров признания того, что и так всем давно без этих западных партнеров понятно. Скобелев бы там точно преуспел, размышлял Тимур. Не то слово, вторил ему тигр, капучино у них точно через край.

А время неумолимо тикало, приближая Тимура все ближе и ближе к непростому разговору с Арменом.

В начале третьего сидя у себя в кабинете Тимур начал испытывать чувство некоей тревоги и надвигающейся беды. Хотя нет, по ощущениям беда как-будто уже произошла, и теперь на Караева накатывала горечь и расстройство от состоявшейся катастрофы невиданных масштабов. Внезапно раздался какой-то тоскливый и жалобный стук. Стучались в дверь кабинета.

— Заходите, открыто — с опаской подал голос Тимур и даже на мгновение зажмурился.

Вошли не сразу, а лишь спустя несколько секунд после возгласа Тимура в помещении кабинета возник, нет, скорее даже материализовался смуглый худой человек неопределенного возраста, но вполне себе определенного морального и душевного состояния. При появлении лицо этого благородного человека изображало скорбь и тяжесть от навалившихся, судя по всему, на его не очень мощные плечи невиданных по размеру и по этой причине невыносимых обстоятельств. Антей, не иначе, подал голос восхищенный тигр, по любому на себе небесный свод к нам в офис притаранил. Смуглый и невыразимо страдающий человек сделал несколько шагов по направлению к Тимуру. Тот внутренне собрался, приготовив себя к самому худшему. Тут выражение лица худого человека приобрело определенную осмысленность и даже некоторую надежду, и он обратил свой еще пока затуманенный взор на сидящего рядом на стуле, сжавшегося Тимура.

— Брат — вымолвил он, с тоской и горечью и одновременно любовью и нежностью глядя на Тимура.

— Армен, дружище, мы же с тобой договаривались в начале года — сбивчиво затараторил Тимур — ну, помнишь, с Ваней здесь сидели и предлагали тебе...

— Ваня брат мне — перебил Армен Тимура, глядя сквозь него куда-то в окно на раскинувшуюся за строением разрытую экскаватором территорию. Чего они там все увидали, мелькнуло в голове у Тимура. Наверно думают, что клад мы там разыскиваем, высказал свое предположение тигр, копаем, значит, чтоб окончательно территорию золотой сделать.

— Мне сегодня сон снился — вновь подал голос Армен, мечтательно наблюдая за красивыми и выверенными манипуляциями сверкающего экскаватора — будто несет меня горная свирепая река в пучине своей между скал и ущелий и нет мне возможности ни выбраться из нее, ни спастись — он замолчал, Тимур не шевелился, тигр с благоговением сохранял молчание.

— И потерял я надежду уже всякую — величественно продолжал свое повествование Армен — как вдруг показался мне силуэт огромный, даже не силуэт, а мираж, скорее, светлый весь, из белого золота сотканный. И понял я, что это прародитель народа нашего снизошел ко мне, чтоб помощь оказать, вытащить меня из беды коварной, спасти из лап пучины морской.

— Речной — смущенно поправил Армена Тимур — речной пучины, ты же в реке тонул.

Армен благодарно посмотрел на Караева, придвинул к нему стул и осторожно присел на него, видимо опасаясь, что более уверенные действия могут привести к бедствиям еще более глобальным, чем те, которые уже произошли.

Он взял лапу Тимура в свои сухонькие, но очень крепкие ладони, прижал к груди и, глядя в глаза Караева своими черными пронзительными очами, продолжил — Стоял он весь такой могучий, большой, из пучины меня вытащил и говорит — Тимур опять напрягся — 'Не переживай, Армен джан, все у тебя теперь в порядке будет, не парься. Про беды свои забудь, избавлю тебя от проблем твоих раз и навсегда'.

— Так и сказал: 'не парься'? — с некоторым сомнением поинтересовался Тимур, осторожно вынимания руку из нежных объятий Армена.

— Лицо у него такое мужественное было — видимо не услышав вопроса Тимура, продолжал Армен, немного расстроенный тем, что лишился возможности прижимать к своей благодарной груди руку спасителя — гордое, как из горного камня высечено, волосы длинные черные, с проседью небольшой — Армен на мгновение остановился, кинул свой затуманенный взор на Караева и продолжил — борода благородная, окладистая с проседью тоже.

— Мы же тебе говорили, что крышу чинить не будем, денег нет. Предлагали в другое помещение переехать на нормальных условиях — с укором произнес Тимур.

Армен воззрился на Тимура, в его глазах стояли слезы. Еще во взгляде Армена читалась пока еще неугасаемая надежда на чудесное избавление от чудовищных несчастий, так жестоко обрушившихся на жизнь Армена вместе с неумолимым Московским дождем.

Может пойти ему навстречу, робко закинул удочку тигр, компенсировать ничего не будем, конечно, но как-то подсобим человеку в такой беде. Тимур в принципе с тигром был согласен. Опять же платит Армен предприятию нимало, помещение у него большое, а проблем организации не приносит, платежи задерживает редко.

— Есть у нас помещение небольшое, где-то метров сто двадцать — начал Тимур, уши Армена чутко в такт словам Караева зашевелились — давай тебе его отдадим со следующего месяца, оно в приличном состоянии, но каникулы тебе на него все равно дадим — пауза, уши напряглись, немного задрожали — месяц по любому выделим — уши Армена признательно вздрогнули и продолжили свое естественное движение — ну, а с тем помещением краской поможем и если надо трактор предоставим на день, чтоб мусор там убрать или еще чего передвинуть. Устраивает?

Армен смотрел на Тимура с такими любовью и трепетом, что обеспокоенный тигр подал голос: как бы еще лобызаться не полез. Тимур, понятное дело, к таким отношениям с арендатором готов не был.

— Счастливо, Армен, ключи от нового помещения на первом посту у ребят возьмешь, я им сейчас наберу — аккуратно, держась на безопасном расстоянии, пожал руку Армену Караев.

Армен растворился из кабинета красиво и возвышенно. Совсем не так, как некоторое время проявился в нем: тоскливо и печально. Тимур обессиленно раскинулся на диване, общение с Арменом всегда давалось нелегко, эмоций хватает там через-чур конечно. Ланч, высказал предложение проголодавшийся тигр. Не возражаю, одобрил Тимур и, поднявшись со своего удобного рабочего места, выдвинулся по направлению, уже знакомого читателю, пункта приема пищи.

Несмотря на свою вроде промежуточную и факультативную роль в числе приемов пищи Тимура, ланч прошел более, чем насыщенно. Похода в тренажерный зал сегодня Караеву не предстояло, поэтому он набил свой немаленький, явно несоизмеримо больше наперстка желудок, огромным количеством тушеной говядины с овощами, а также двойной порцией сырников с вишневым вареньем. Запил это все Тимур тремя чашками капучино с корицей. Тянешься за руководством, растешь, молодец, прокомментировал эпизод с капучино тигр, глядишь скоро правда начнут грамоты выдавать одну за другой. Во время ланча Тимуру позвонил Витек, торопливо и скомкано сообщил, что весь день находится на районе, проводит встречи с потенциальными арендаторами, пожелал Тимуру аппетита с крепким здоровьем и отключился. Откуда там у нас на районе потенциальные арендаторы на эту территорию, сыто и немного сонно прикидывал абсолютно не рассердившийся и доброжелательно настроенный Тимур. Ну да ладно, на районе, так на районе. Будем считать, что Витек если врет, то только арендаторам, да и то только тем, которые слишком торговаться любят.

Остаток рабочего дня прошел у Караева без особенных событий и, что самое главное, без всяких происшествий. Ваня подобно урагану носился по объекту, раздавая в рабочем порядке антигуманные задания своим героическим сотрудникам, старший смены Серега, сверкая на солнце своим уверенным красным лицом, обмерял кругами территорию размеренной походкой кибернетического злодея из любимого Караевского фантастического фильма. Все шло своим чередом, успокаивая малость подрасшатанную за неделю нервную систему Тимура.

Около шести вечера Тимуру набрала жена, скинув перед этим ему с морского пляжа чудесные фотки с дочками. На фотографиях младшая дочка Тимура бесстрашно демонстрировала выловленных ею различных морских обитателей: медуз, ежей и прочих, крайне опасных, по мнению Тимура, для девочки существ. Нервная система Караева вновь начала стремительно шататься, трещать и идти по швам. Он потребовал от жены немедленного прекращения водных процедур и морской охоты, а также настоятельно рекомендовал идти в гостиницу и на правах отдыхающих по системе 'все включено' кормить детей разными вкусными и, что самое главное, полезными сладостями. Жена клятвенно заверила Тимура, что с этого момента они будут находиться в морской воде исключительно на неопасной глубине и при приближении малейших признаков медуз и прочих страшных рыб выбегать из воды и звать на помощь. Тимур немного пришел в себя, строго сообщил жене и дочкам, что сильно по ним соскучился и дал отбой. Гонит она, вкрадчиво начал свою любимую песню тигр, как же, послушается, сто пудов, заплывут за буйки и будут на акулах кататься. Угомонись, цыкнул на тигра Тимур, и без тебя все знаю. Тигр обиделся и больше в споры с Тимуром не вступал.

В половине седьмого в кабинете у Тимура без стука и соответственно без приглашения появился коренастый, крепкий мужчина среднего роста и возраста. Лысая мускулистая голова его покоилась на еще более могучей шее. Голову эту украшали, подобно праздничным детским бантам, огромные поломанные уши, свидетельствующие о неких спортивных пристрастиях их сурового носителя (у Тимура самого, если честно, такие уши были, но в отличие от гостя он их прятал под косматыми патлами). Караев в который раз за день загрустил, в гости пожаловал очередной арендатор — известный на территории владелец автосервиса Арслан. Автосервис был расположен в одном из строений арендного комплекса и назывался понятное дело 'Борец'. Ну да, подал голос тигр, а еще: свинец, хитрец и судя по всему наглец.

Арслан был родом с Северного Кавказа и всячески публично происхождение свое демонстрировал и даже этим бравировал. Арендовать помещение на территории он стал еще до появления на ней Тимура в качестве директора, и поначалу пытался ему по-братски, а то и по-отечески оказывать консультативную помощь на тему, как руководить и что делать. Но после того, как Тимур попросил его вежливо больше не мешать, Арслан обиделся и стал вести себя с Тимуром несколько неприязненно.

— Здорово, братуха, как сам? — заряжая стандартную реплику в качестве приветствия, поинтересовался у Тимура свинцовый мужчина.

— Потихоньку — осторожно ответил Тимур — и тебе привет, какими судьбами?

— Брат, помещение нашел себе новое. Уж не взыщи, съезжать буду на выходные от тебя. Пришел вот курсануть по этому вопросу. Земляки там мои территорию выкупили, будем обустраиваться — судя по разговорам Арслана он круглосуточно находился на связи с земляками. Номера, правда, все были Московские.

— Бывает — согласился Тимур, по большому счету было параллельно, помещение было хорошее. На него имелось достаточно охотников — только у тебя оплата не закрыта за два месяца. Оплати, пожалуйста, до отъезда.

Арслан тяжело посмотрел на Караева — Оплачу, когда деньги будут, Тимур. Ты знаешь, за мной не заржавеет. Сейчас капусты нет, тем более на переезд и ремонт нового помещения много лаве уйдет. Сам понимаешь.

Кинуть хочет, заворчал тигр, как раз и на переезд и на обустройство в новом месте неоплаченную сумму бросит. Тимур такого развития событий допустить не мог.

— Все понимаю, конечно, Арслан, но так не получится — вежливо произнес Тимур — сначала оплатишь, потом съедешь.

В глазах Арслана стало разгораться пламя недовольства и агрессии — Не пойму что-то тебя, братан, ты обидеть, что-ли, хочешь меня, не веришь походу слову моему совсем?

— Полностью тебе доверяю, Арслан — внешне спокойно ответил Караев, несмотря на огни, пылающие во взоре Арслана — потому, как знаю, что человек ты ответственный и до выходных все долги закроешь.

— Походу нету совсем у нас с тобой понимания — процедил сквозь зубы Арслан.

Тут у Арслана задорной лезгинкой зазвучал телефон, Тимур прислушался, они с тигром лезгинку любили.

— Але, здорово, братан — Арслан общался видимо с одним из своих многочисленных родственников. В отличие от Алишера у Арслана и Армена среди родственников были одни братья, племянников там не наблюдалось. Эволюция у них свой путь избрала, рассуждал тигр, не пригодились там племянники.

— Да, братуха, от души, от души, благодарю — Арслан общался со своим очередным братом, как будто рядом никого не было — да, пришел, общаемся, но понимания нет у нас. В тупик зашли, не верит наш друг в честность мою, порядочность. Да, да, говорил, ему, бестолку все, не врубается совсем — небольшая пауза — давай, брат, все понял, наберу — Арслан положил телефон в карман и вновь бросил свой взгляд на Тимура. На этот раз взгляд был снисходительным и торжествующим — короче братуха мой сказал, что если, что, можем все здесь встретиться и обсудить, закрыть вопросы.

— В смысле он приедет и долги твои закроет?

— Ты что в натуре гонишь, Тимур, правда не понимаешь или вид делаешь — Арслан вновь завелся, начал краснеть и надуваться — мой брат, который большой человек в этом городе, сказал, что если ты навстречу пойти не хочешь, то будем с тобой по-другому общаться.

Ну, наконец-то свершилось, Тимур выдохнул. Лед сдвинулся, как говорится, можно переходить к следующему этапу общения, а именно хамству, агрессии и возможно даже какому-то воздействию. Не любил Тимур конфликты, всегда их сторонился, пытался обходить или как минимум сглаживать острые углы. И видимо, поэтому всю дорогу не вылезал из этих самых конфликтов. Видят люди, что ты вечно трясешься как банный лист, вдалбливал ему тигр, потому и стараются тебя вечно прижать. Жестче нужно быть, жестче. Тимур определенную логику в словах тигра видел, но все равно старался лишний раз в дрязги и ссоры не вступать. Но только не на этот раз. В случае с Арсланом речь шла уже не о рядовом конфликте. Арслан в данный момент пытался на территории себя выше Тимура поставить, свои обязательства не выполнить и на глазах у всех кинуть Караева так, чтоб все видели, что Тимур ничего поделать с Арсланом не может. Показывал Арслан, что он тут на территории хозяин, а не Тимур.

А вот этого Караев допустить никак не мог, так как это уже напрямую шло вразрез со второй, тигриной сутью Тимура. Не мог хищник внутри Караева другого хозяина у себя в угодьях терпеть, противоречило звериной натуре. Хозяин на территории один может быть, и этим хозяином являлся Тимур. Да, был холдинг, руководитель, службы, требующие от Тимура отчета, но это все было не то. Не лез никто в управление предприятием, так как Тимур сам со всем справлялся. Не один, конечно, с друзьями-сотрудниками, и Витя, и Иван, и другие на своем месте были, и Халк был, который мог один всех братьев во главе с Арсланом разметать в пух и прах. Но над всеми стоял Тимур, и был для них и отцом, и матерью, и старшим братом. Так он это ощущал, да и так это все было на самом деле.

Нет, бывало, конечно, Скобелев пытался управлять, и непосредственно территорией командовать, но Тимур тогда всецело ему доверялся и начинал с вопросами подходить. Лев Олегович эти вопросы начинал решать, потом разочарованно быстро их Тимуру возвращал и от участия в руководстве комплексом вновь устранялся. Тимур его за это не винил, и внутренне только поощрял и оправдывал. На капучино опять же время немало надо выделить, слишком непростое и ответственное мероприятие.

В общем, затронул и разбередил Арслан своим поведением другую натуру Тимура, которую тот старался на показ не выставлять и как мог прятал от окружающих.

— Я уже давно все прогнал, загнал и разогнал — начинал по малу звереть Тимур, первыми заболели десны — клыки начали потихоньку увеличиваться, в глазах зарябило, блин сейчас глаза мои увидит, глаза у Тимура в процессе перекидования становились желтыми с зеленовато-коричневатым оттенком — уедешь, когда вопрос с деньгами закроешь. Если надо пусть все приезжают, со всеми потолкуем. А пока с такими базарами без электрики посидишь, и въезд я твоим клиентам закрою, над поведением своим заодно подумаешь. В темноте и тишине всегда думается лучше.

— Ты чего, в натуре, разговариваешь так? — Арслан сам рассвирепел, от злости не усмотрел в Тимуре никаких изменений.

— Я пока еще с тобой вообще разговариваю! — уже практически рычал Тимур, пытаясь всеми силами сдержать неумолимо и радостно рвущегося на волю тигра — могу спокойно по другому начать общение, тебя это точно не обрадует!

Арслан остановился, присмотрелся к Тимуру, тот стал заметно больше, рубашка и джинсы натянулись, в облике Тимура стали проступать незнакомые и какие-то не совсем человеческие черты. Тут пыл Арслана немного угас, нельзя сказать, что он сильно испугался, просто увидел то, чему не мог найти объяснение. Это его напрягало.

— На следующей неделе все закрою — пробурчал он.

— На следующей неделе и съедешь! — прорычал Тимур.

Арслан зло зыркнул на Тимура, но ничего больше не сказал и вышел из кабинета, хлопнув дверью. Тимур сел на диван, озабоченно оглядывая себя со стороны, нет ли где шерсти, или еще каких признаков животного происхождения. Все было чисто. Вроде. Клыки убрались, Тимур постепенно успокаивался. Надо было голову ему откусить, сожрать его надо вообще с потрохами, тигр был явно разозлен поведением Арслана. С ума что-ли сошел, возмутился Тимур, если уж кому голову откусывать так это соседу, который у родителей выше этажом живет, еще тот гад. Не спорю, сразу согласился тигр, соседу этому голову давно надо откусить, только не жрать — слишком гнилой персонаж, отравиться можно. Хотя он мне кажется и без головы проживет, не пользуется ею совсем.

Домой Тимур приехал в девять вечера. Рикушка приходу хозяина складской и домашней территории была счастлива, вилась вокруг Караева и от радости безостановочно усиленно размахивала своим коротеньким хвостиком. Тимур Рикушку был тоже рад видеть, как-никак родное живое существо, хоть и собачка. Сегодня опять тигром спать буду, так высыпаюсь лучше и метаболизм подстегивается, тоже нужная вещь. Тут опять зазвонил мобильный телефон, звонок был веселый, шабутной. Тимур посмотрел на высветившейся в трубке номер. На этот звонок необходимо было ответить — звонил один из самых старейших оборотней Московского региона мудрый и хитрый лис Андрюха Соболев.

— Ну, что Тимурыч Мур Мурыч, как здоровьице, не болит ничего? — Андрюха был в хорошем настроении — лапы не ноют, хвост не отламывается?

— В порядке, спасибо телефонной зарядке — поддержал шутливую манеру собеседника Караев. А как тут не поддержать, Тимур редко видел Андрюху в недобром настроении, слишком ему все давалось спокойно и без всяких особых напрягов. Хитер был Соболев и в себе очень уверен, окружающие его совсем не волновали.

— Если в порядке, то почему уже тебя который месяц не вижу — деланно удивился Андрюха — не посещаешь возлияния наши пиршественные.

— Жену с ребенком на отдых отправил в Черногорию, пустой остался — оправдывался как мог Тимур — но не пульсируй, встретимся скоро, погуляем, зажжем, так сказать, факел жизни над Москвой городом.

— Пульсирует сердце мое, пульсирует, не спорю — очень серьезным тоном продолжил свое выступление старый лис — переживаю за собратьев своих, и за тебя полосатого тоже переживаю, хоть и бестолковый ты, правда.

— Почему это? — обиделся Караев. Понятно, старейший оборотень, но оскорблять то зачем.

— Да потому что всю жизнь ты где-то, у кого-то пашешь, а денег у тебя все нет и нет, даже на то чтобы проставиться друзьям и то не хватает — с такой оценкой своих способностей Тимур согласен, конечно, не был, но в целом Андрюха был прав — вот я нигде особенно никогда не работал, денег не скажу, что слишком много у меня, но на хорошее настроение и веселую житуху более чем — поучал Тимура Соболев — ну ладно, разговор серьезный к тебе. Родине ты понадобился, сынок.

Тимур оторопел, ничего себе, Родине понадобился, это за каким еще? Больше-бы удивился только, если бы сказали, что Халк Родине понадобился, еще тот патриот.

— Звонил днем Василич — Тимур поежился. Николай Васильевич был куратором оборотней от одной государственной и секретной конторы. Он и сам выглядел, как жуткий оборотень (хотя оборотнем не являлся). Коренастый, поперек себя шире, ладони огромные, как лопаты. При необходимости мог уработать и живого оборотня, там волка какого-нибудь или барса, даже когда те в зверином обличье пребывали. Если они с Тимуром бы схлестнулись в зверином облике, то у Караева у самого неизвестно сколько бы шансов было, уж очень непростым был товарищем Василич. Да не ссы, заранее говорить не надо, вот если попробовать, делал осторожные предположения тигр. Не думай даже, обрывал его перепуганный Тимур, не хватало на тот свет отправиться, еще не все площади на территории комплекса сданы.

— Так вот — Андрюха говорил проникновенно и очень торжественно — достали в Приморье всех браконьеры проклятые. И наши, и Китайские, отстреливают собратьев твоих, ну не оборотней в смысле, а простых тигров ради шкур, лап, и прочих частей. Надо бы с ними разобраться нам. Прекратить эти бесчинства раз и навсегда. Уже государство само недовольство проявляет. Василич сказал с тобой переговорить на эту тему.

— Мое какое участие? — осторожно поинтересовался Тимур, браконьеров он не переваривал, хотя, кстати, вот их бы переварил с удовольствием. Но тут такое дело, обмозговать все надо.

— На живца будем ловить, на тебя то есть — голос Андрюхи вновь стал приобретать смешливые нотки — ты у нас парень видный, крупный. Они все на тебя и ломануться. Тут то мы их и хлопнем. Там прикрытие будет серьезное, местные там поприсутствуют из наших. Ну и, понятное дело, я с тобой поеду, надоело в городе сидеть, душно. За одно и стране помогу и сам освежусь, на птичек диких поохочусь, вспомню молодость.

— Ну, в принципе, идея правильная — Тимур понял, что отказываться не будет, было бы не верно, не по-людски, ну и вообще не по какому — надо только понять, что со временем у меня, семью предупредить, бюджет предприятия на следующий год согласовать.

— Там все и согласуем и утвердим — бюджеты Андрюха любил — кстати, о бюджетах: тема оплачиваемая, деньги неплохие, я бы даже сказал очень неплохие. Родина из фондов своих каких то выделяет. Так что, полосатый, готовься к командировке. Гуд бай.

— Всегда готов — деньги это вообще хорошо, засыпать даже с такими мыслями еще приятней и полезней для здоровья.

Глава третья

Снега в тех местах навалило очень прилично. Нескончаемая зима была в самом разгаре, белые деревья вдали сливались с усыпанным тяжелым снегом предгорьем. Сугробы были себе весьма серьезные и глубокие, но Тимура это не особенно волновало — его огромные лапы спокойно переступали по снежной кромке, практически не проваливаясь. Караев не охотился, голод ему сопутствовал всегда, но сейчас в этом плане было терпимо, да и проблемы его волновали иного рода. Тимур искал что-то, что его сильно в данный момент напрягало. Или кого-то. В общем, предмет поисков вызывал у Караева настолько неприятные эмоции, что он как герой одного известного советского фильма даже кушать не хотел. То, что он искал, было настолько злым, вредным и опасным, что самим своим наличием исключало возможность для Тимура заниматься другими более приятными и полезными мероприятиями, как, например, охотой или сном.

Пройдя вдоль небольшой затянутой льдом речки, Тимур вдруг начал издавать пастью и носом отрывистые громкие звуки. Звуки эти напоминали фырканье и свидетельствовали о том, что Караев находится в возмущении от создавшейся ситуации. Тимур ускорил свой ход и вдруг обнаружил, что перемещается уже не в заснеженном предгорье, а сквозь густой лиственный лес и происходит это в самый жаркий период лета. Лесная растительность тут состояла в основном из кедров, но встречались и дубы, могуче возвышающиеся над прочими деревьями.

Тимур осторожно ступал лапами по земле, внимательно вглядываясь в густую растительность. Время было ночное, но его это не волновало, такие как он, в основном и вели свое активное существование преимущественно в темноте и ориентировались здесь не хуже, чем в дневное время. Проходя мимо ближайшего кедра, он потерся о него боком и двинулся вперед. Но, буквально несколько мгновений спустя, остановился, как вкопанный, и обернулся, глядя на ствол дерева. На высоте, недосягаемой для Тимура, виднелись следы, оставленные гигантскими когтями. Эти когти не могли принадлежать Тимуру. Он тихо заворчал, вновь зафыркал и уже ускоряясь, двинулся дальше. Чуткий нюх Караева уловил чужой нехороший запах. Тимур направлялся в сторону вероятного расположения неведанного существа, столь нагло вторгшегося во владения Тимура.

Чужой запах вновь привел Караева к реке. Правда, она уже была больше той, затянутой льдом, и гордо, могуче изгибалась, уходя вдаль к древним красивым горным хребтам. Тут к запаху чужака примешался еще один. Этот тип запаха был знаком Тимуру: кто-то только что удачно поохотился и совершил это злодеяние прямо на территории Караева. Тимур, уже не сдерживая яростного рычания, несся вдоль берега реки с одним только желанием: растерзать, уничтожить ненавистного нарушителя границ. Неожиданно Караев чуть не споткнулся о крупный предмет. Он остановился, подошел поближе и обнаружил, лежащего с вывернутой шеей, уже ставшего совсем некрасивым и величавым изюбра. Рога его были надломлены, из шеи вытекала уже подсыхающая кровь, а глаза остекленели и были похожи на маленькие речные камешки. Тимур в бешенстве двинулся дальше и сразу же наткнулся еще на одно тело. На этот раз был кабан с порванным горлом и вывалившимся между огромных клыков красным мясистым языком.

Не помня себя Караев стартанул вдоль реки и чуть не взвыл: по всему побережью были раскиданы разорванные, сломанные и располосованные чьими-то могучими когтями и клыками тела несчастных животных. Кабаны, изюбры, пятнистые олени, косули, какие-то прочие неизвестные Тимуру копытные, мелкие грызуны, на которых Караев никогда не обращал внимания, и тем более не охотился, валялись тут и там, создавая жуткую картину непонятного и ненужного смертоубийства. Даже муравейник, уютно расположившийся у невысокого кустарника, и тот был разорен, растоптан невиданным жестоким чудовищем.

Зачем же столько, куда это, для чего сразу всех, шумело в голове у растерянного Тимура, не влезет же, ни к чему смерти эти, неправильно так. Тут он услышал шорох, в листве мелькнула гигантская оранжевая туша и с рыком понеслась прочь. Тимур с яростным ревом кинулся в погоню. Сметая все на своем пути, он несся, летел, не разбирая ни троп, ни привычных звериных путей. Это было неверно, но Караеву уже стало не до осторожности, задача была одна: найти и уничтожить.

Он очутился на небольшой опушке, след врага на миг потерялся, Тимур засуетился, забегал кругами, уже не фыркал, кашлял от лютой злобы, переполняющей всю его звериную суть. И отскочил назад, уклоняясь от стремительно летевшего на него с толстенных ветвей растущего рядом дуба огромного монстра. Чужак мягко приземлился, злобно закашлял, как и Тимур, прижался к земле и тут же напрягся пружиной, готовясь выстрелить в Тимура всем своим мощным полосатым телом. Не дожидаясь вражеской атаки, Тимур прыгнул на него, занося могучую правую лапу с растопыренными когтями для смертельного удара.

Хрена себе, бывает же такое. Ну, в баню сны эти про непростые тигриные будни, больше не буду тигром засыпать, думал Тимур, глядя перед собой вверх на декоративные лампочки, устроенные в подвесном потолке. Проснувшись, он сразу перекинулся в человека, и лежа на ковре (который надо пылесосить, кстати, а то шерсти вагон уже), поглаживал вновь пристроившуюся к нему под бок Рикушку. А ты как думал, поучал тигр, это тебе не арендаторов в офисе кошмарить. Точно Арслан, нехороший человек, своим поведением такие сны навеял, поскорее надо освобождаться от него, пусть долги только закроет.

Тимур встал, сполоснулся, насыпал любимой собачке корма и налил воды, пропылесосил, убрал шерсть и приступил к священной процедуре, а именно к завтраку.

На работу чуть не опоздал, редко такое бывало, Караев, как правило, пораньше всегда приходил. Уселся в кабинете и стал не торопясь решать различные текущие вопросы, пытаясь радоваться концу рабочей недели — то есть пятнице. Радоваться как-то не получалось, мысли возвращались к недавнему сну, Тимур вспоминал подробности и поражался насколько все это было явно и приближенно к реальности.

Да успокойся ты, как девочка себя ведешь, рыкнул на него тигр, поборник, блин, арендных платежей и эксплуатационной нравственности. Угомонись, сон это был всего лишь, забудь и делай работу свою спокойно. Тимур несколько успокоился и приступил к разрешению важной проблемы, а именно: оплатить пять тысяч рублей, включая НДС восемнадцать процентов на приобретение рулонов туалетной бумаги или все-таки на основании соответствующего производственного приказа создать комиссию и провести инвентаризацию на предмет определения количества неизрасходованного этого самого важного и нужного для арендного предприятия материала.

Тут Тимура от ответственной работы оторвал нетерпеливый звонок — на трубке высветился номер мобильника Соболева. Номер этот вопреки обыкновению не смеялся и не шутил. Тимур, малость напрягшись (нехорошие мысли полезли в голову), ответил на вызов.

— Ты где? — не поздоровавшись деловито спросил Андрюха. На сей раз в голосе действительно отсутствовали смешливые и шабутные нотки. И, не дожидаясь ответа, пальнул в трубку — срочно давай ко мне на Мясницкую в офис двигай, от ВДНХ сейчас мигом на метро до Тургеневской допляшешь, а там уже пешком добежишь.

— А в чем собственно дело? — пытаясь нерешительно возражать, начал повышать голос Тимур.

— Тимур, приезжай в офис к Андрею прямо сейчас, очень хочу на тебя посмотреть. Важно это — Тимур моментально взмок. В телефоне звучал низкий и тяжелый как Арктические льды голос куратора оборотней Московского региона — Николая Васильевича Белова.

Тимур пытался противиться охватывающему его позорному чувству, но ничего не получалось. Тигр на этот раз своими советами тоже особенно не выручал. Ты, это, не дрейфь, неуверенно он убеждал Тимура, нормально все будет, думаю, обойдется. Этот, пытался развеселить он Караева. Тимур упорно не веселился и стоял в метро, бессмысленно глядя перед собой и не очень крепко держась за верхний поручень.

Выйдя на Чистых прудах, Тимур немного пришел в себя, все правильно, грозный хищник, как-никак, порадовался за него тигр, и быстрым шагом направился в сторону Соболевского офиса.

Офис Андрюхи находился в одном из старинных зданий Мясницкой улицы и вроде даже являлся одним из многочисленных расположенных в центре Москвы культурно-исторических памятников. Тоже вот, история града Московского в жизни лисьей свой благородный отпечаток оставляет, завистливо комментировал такую дислокацию Соболева тигр. Сто пудов, коньячком дорогим маленько с утреца зарядился и красной рыбкой слабосоленой закусил, чтобы, значит, соответствовать культурному облику столицы, продолжал втирать Тимуру свои завистливые мысли тигр. Это по любому, соглашался с ним не сбавляющий уверенного шага, немного трусивший перед общением с куратором оборотней Караев.

Подойдя к историческому месту — достали они Тимура за неделю уже, вечно вот в них всякие ситуации происходят — он собрался с духом и нажал кнопку вызова. Даже маленькая, несколько полинявшая в ходе новейшей истории Москвы кнопка домофона, устроенная рядом с величественной тяжеленой дверью, выглядела торжественно и неприступно. Раздался таинственный глухой щелчок и дверь открылась, приглашая Тимура присоединиться, наконец, к памятной жизни родного города.

В кабинете Соболева находилось двое известных Караеву личностей, а также одна юная особа, принадлежность которой к животному миру Тимур пока затруднялся определить. Во главе огромного, сделанного из дорогущего красного дерева стола восседал могучий и монументальный Николай Васильевич. Тимур появился в кабинете и Белов кинул свой тяжелый взгляд сквозь него куда-то в стену. Шутки про астрал Караев с тигром даже позабыли, слишком неуместно они в этой ситуации выглядели.

Потом Николай Васильевич склонил над столом свою огромную седую лобастую голову и, чуть шевеля кончиком небольшого, видимо не раз сломанного в давних схватках носа, продолжил, видимо. знакомиться с лежащими перед ним на столе документами. Андрюха, благоразумно уступивший свое место куратору, раскинулся слева у стола на удобном кресле, никогда без комфорта не останется, и, улыбаясь краешком рта, косился на Тимура. Рядом с ним на столе стоял большой фужер, на его дне плескались остатки некоего напитка.

Сидевшая справа от Белова за столом юная, нет, все-таки, скорее просто молодая, мадмуазель, была небольших, особенно по сравнению с присутствующими, габаритов. Она неприлично пережевывала (ну хоть спасибо, закрытым ртом) жевательную резинку и метко стреляла живыми глазами по сторонам. Тимура она тоже быстро простреляла, оценила и, видимо, не найдя для себя больше ничего интересного, принялась дальше прочесывать своим цепким взглядом местность кабинета.

Интересно, какого она роду племени — прищурился тигр. Может рысь там какая-нибудь или даже кошка обычная, предположил мысленно Караев. Нет, не из наших она точно, уверил Тимура Тигр, но из хищников определенно, это сразу видать.

— Ну, что, Тимур, как самочувствие, как настроение твое? — низким густым голосом нарушил молчание Белов — ничего не беспокоит?

Все присутствующие, как один уставились на Тимура, видимо пытаясь самостоятельно понять внутреннее состояние Тимура, его желания, вникнуть в беспокойные мысли Караева. Тимуру от этого стало еще более неуютно, он покраснел, начал потихоньку потеть, в горле появилась противная сухость. И так боязно с Василичем общаться, так они еще усугубляют, неуверенность мою провоцируют, пожаловался он тигру. Терпи, братан, утешал Тимура тигр, ситуация у них сложилась непростая однозначно, скоро все узнаем.

— Более — менее, Николай Васильевич — корректно произнес Тимур — в рабочем порядке. Без эксцессов то есть.

Белов вновь посмотрел сквозь Тимура куда-то в стену, тот поежился, какие-то непонятные нечеловеческие черты даже стали проступать в облике Василича. Андрюха невесело улыбался, крутя в руках уже пустой фужер. Хрупкая хищница с каким-то сочувствием и даже презрением смотрела на Тимура.

— Ночью, где вчера был? — вновь прервал затянувшееся молчание Василич. Вновь все обратили свои взоры на Тимура.

— Ну, так это — запершило почему-то в горле у Тимура — известно где. Дома спал. Андрюха вон в курсе — он кивнул в сторону Соболева, тот не шелохнулся — вечером только вчера с ним созванивались.

— То, что разговор у вас с ним телефонный состоялся вечером, я знаю — спокойно глядя на Тимура произнес Василич — вот где ты ночью был — про то мне не известно.

— Так, камера же в подъезде имеется, можно через нее все глянуть — воодушевился Караев, тигр аж зааплодировал, молодец, вот что значит начальник производственной территории.

— Камеру смотрели — по ней видно, как ты вечером вчера пришел и сегодня утром вышел. Взъерошенный только какой-то — испытующе глядя на Тимура проговорил куратор.

— Сны всякие одолевали — неуверенно начал Караев, есть ли смысл о такой ерунде рассказывать.

— Какие еще сны? — заинтересовался Белов.

— Да ну, фигня всякая, дескать, бегаю я тигром в поле и стараюсь злодея разыскать, который мои владения разоряет, бесчинствует.

Василич исподлобья пристально посмотрел на Тимура, задержал на мгновение взгляд на его лице и снова задал вопрос — Ну и как разобрался ты с ним? Кто это хоть оказался во сне твоем?

— Не успел — честно признался Тимур, только зачем эти расспросы про сон — проснулся как-то неожиданно.

Все вновь отвернулись от Тимура и задумались о чем-то о своем.

— В общем, Тимур, непростая ситуация у нас, думал, может, прояснишь чего, но пока еще не сдвинулись мы дальше, выходит — Василич говорил спокойно, размеренно, но Тимур все равно чувствовал, что того что-то сильно тревожит и возможно даже крайне напрягает — вчера ночью кто-то дворника порвал, который рядом с заправкой у Яузской набережной уборку проводил. Потом этого порванного к самой Яузе притащил. Раны на убитом говорят о том, что ему сначала позвонки шейные свернули, а потом горло перегрызли. Вот от этого он и скончался. Судя по всему, хищник это был. Зверь, сильный и опасный. Такой как ты, например.

— Вы чего? Серьезно что-ли? — Тимуру даже не обидно стало, а смешно. Он заулыбался, несмотря на жуткую историю у него даже и в голове не могло уложиться, что его — потомственного благородного млекопитающего и, вдобавок, юриста по образованию могут так нелепо обвинить в чудовищном преступлении. Ясное дело, тигр и все-такое, но Тимур с детства свою вторую натуру абсолютно формально воспринимал. Просто как хорошую генетику, потому как силы, здоровья хоть отбавляй. Если нужно, то максимум — раскидать хулиганов может обычных и то он, как правило, за этим к Халку обращался. Но чтоб загрызть насмерть, да еще живого человека. Это вообще нонсенс и не стоит даже обсуждать варианты такие с Тимуром.

Белов и все присутствующие были непонятно какого по этому поводу мнения и молча разглядывали Караева. Девушка с жвачкой презрительно еще раз окинула Караева взглядом и, повернувшись к Белову, скривила красивую мордочку. Если презрительно смотрит, то пусть с мордочкой ходит, решил про себя Тимур. Тигр был с ним полностью согласен.

— Сомневаюсь тоже, что твоих рук — Рук ли? — дело. Но это второй уже случай за лето. Первый тоже у Яузы был, только чуть дальше. В сторону ВДНХ уже ближе — Белов говорил медленно, о чем-то раздумывая — тем более отца твоего хорошо знаю. Не те граждане вы, чтоб такое сотворить.

Тимур выдохнул и благодарно посмотрел на Василича. Нет, не зря все-таки его куратором звериной братии назначили, мудрый мужчина. Всегда это утверждал, подал голос растроганный тигр. Обрадованный таким заявлением Белова, Андрюха встал, подошел к бару, устроенному в дорогом шкафу, достал бутылку известного французского коньяка, посмотрел на присутствующих вопросительно-озорным взглядом и, не увидев ничьей реакции, довольно наполнил свой фужер доверху. Устроился снова в кресле поудобнее и, несмотря на недовольные, полные укора взгляды Василича, принялся с достоинством употреблять напиток нехилыми глоточками.

— Но ситуация серьезная, и обстоятельства требуют взять все и всех вероятных фигурантов и причастных лиц под свой контроль и пристальное наблюдение — это какое интересно наблюдение, мелькнуло у Караева — с этого момента о своих перемещениях и действиях будешь отчитываться перед моей помощницей, она, кстати, тоже у нас в Конторе работает. Знакомься, Тимур. Рыкова Наталья, капитан сам знаешь чего. Она, ко всему прочему, расследование оперативное по этим убийствам ведет.

Тимур грустно привстал и протянул вспотевшую за время непростой беседы лапу капитану Наталье. Та, не глядя на Караева, хлопнула ему по ладони своей маленькой ручкой и стала еще ожесточеннее жевать свою драгоценную резинку. Как бы не подавилась, распереживался тигр, кому же мы докладывать будем о своих перемещениях в спортзал и обратно.

— Ты, давай, если у тебя еще на работе дела есть, топай туда. В семь за тобой Наталья заедет и домой отвезет. Ночью любые перемещения из дома до семи утра запрещаю — Белов махнул рукой Тимуру и тот, попрощавшись со всеми, покинул уже порядком давивший на него кабинет.

По дороге в офис Тимур раздумывал о непростой ситуации, коснувшейся его с такой неприятной стороны. Черт, конечно, конченый, который эти страшные деяния на Яузе сотворил. Тимур же в свою очередь никогда не рассматривал представителей рода человеческого с точки зрения гастрономических интересов. Да и вообще с точки зрения никаких злодейских интересов не рассматривал. Наверно потому что сам себя причислял к этому самому роду. Человеком себя всегда считал Тимур, и его так всю жизнь учили и воспитывали родители. А звериную натуру свою он даже редко в узде держал и особенно не прятал. С нормальными людьми, которые никому вреда не желали, этого и не нужно было. Не лезла наружу вторая личина Тимура, когда ему и окружающим опасность не угрожала, или со стороны никакого хамства и непотребства не было. Вот когда кто-то хотел Караева или его близких, друзей обидеть или просто поступить некрасиво в присутствии Тимура, вот тогда и рвался наружу насилу сдерживаемый Караевым тигр.

А сейчас Тимур понимал, что сложно будет ему объяснить свою непричастность ко всему, если дальше эти смертоубийства продолжаться будут. Понимал Караев, что это ему в первую очередь необходимо, чтобы настоящего злодея изобличили и таким образом подозрения порочные от Тимуровского честного имени отвели. В общем, всячески нужно помогать этой самой Наталье Рыковой, прикидывал Тимур, но только если она сама этому противиться не будет.

Ничего не парься, нравоучительно начинал тигр, накупим жвачки ей, духов, мороженого, чего там еще женщины любят, бензина нальем ей в бак машины побольше и начнет она к нам с уважением относиться и во всем в курс ставить. Бабы они такие, сетовал тигр, корыстные очень. Перестань, укорял его Тимур, не все такие, есть еще женщины в русских селеньях. В селеньях может и есть, не успокаивался тигр, а вот в городе точно днем с огнем. Тимур, понятное дело, с тигром абсолютно согласен не был, но спорить на эту тему не желал, так как не мог ему в обоснование своей позиции примеров привести соответствующих. Не было их у него.

Зайдя на территорию (время обеденное уже было, Тимур это сильно ощущал и начинал этому чувству поддаваться) Караев наткнулся на взмокшего Серегу.

— Вадимыч, тут час назад на объект кореша Арслана заехали на двух тачках, мерседесы черные ешки, номера московские и один прямо у входа в твое строение запаркован, там, где, значит, офис твой располагается. Всю дорогу перекрыл, проезду и проходу мешает, второй рядышком примостился. Громко слушают музыку. Я к ним подходил, машины обе тонированы наглухо, никто не откликается, игнорируют меня — Серега говорил, заикаясь, испуганно, став вновь похожим на маленького трусливого мышонка. Кибернетический всесильный налет его куда-то пропал. Видно, что Сереге явно было не до героизма.

— Музыку какую слушают, лезгинку хоть? — с надеждой поинтересовался Тимур, слишком уж он ее любил, залихватскую, озорную.

— Да нет, колбасню какую-то современную с басами. Да вот, не слышишь сам?

Тимур прислушался — где-то недалеко действительно долбили по земле, по асфальту низкими частотами.

— Ладно, пойду, заодно попрошу машины переставить — лениво протянул Тимур и направился в сторону офиса.

Настроение было такое, что Караева абсолютно не волновали приехавшие переговорщики-мародеры. Слишком серьезный стресс пришлось только что испытать в кабинете Соболева. Непростая проблема обрушилась на Тимура, чтобы он сейчас по поводу братьев-переговорщиков Арслана заморачивался. Не буду даже Халка по этой теме беспокоить, сам все сделаю, решил Тимур. Он подошел к входу в строение, где располагалось помещение его кабинета. Крыльцо строения и пешеходный проход рядом с ним действительно загораживал пыльный тонированный мерседес. Его близнец стоял чуть правее, никому не мешаясь, но судя по всему, готовый в любой момент поддержать собрата в нарушении правил парковки на территории комплекса.

Уже не было нужды разговаривать, просить выходить и общаться. Серега это уже все сделал. У него не получилось. Тимур повторять его попытки не стал, слишком много чести для непрошеных гостей. Он обошел мешавший проходу мерседес, ухватил его за заднюю колесную арку (блин, надо будет срочно потом руки помыть, а то изгажусь весь), мысленно попросил тигра подсобить и натужно выдохнув оторвал заднюю часть мерседеса от земли. Потянув его за собой, передвинул мешавший автомобиль с умолкнувшими переговорщиками в сторону от входа метров на пять. Перекрыв, таким образом, заодно проезд второму мерседесу. Караев, не глядя на то, что происходит за спиной в родственных Арслану автомобилях, с чувством отряхнул руки и, смачно высморкавшись в сторону мерседесов, шагнул в здание.

Войдя в кабинет, Тимур взял аккуратную коробочку с мылом (дочка в прошлом году с моря такую коробочку Караеву привезла) и пошел в мужской туалет, расположенный на этом же этаже, приводить запачканные лапы в порядок.

Через пять минут Тимуру позвонил воодушевленный подвигами Серега (сейчас начнет опять в робота перевоплощаться, не сдержал смешка тигр) и доложил, что оба мерседеса территорию комплекса покинули. Тимура эта информация ни удивила, ни обрадовала, он про это уже думать забыл. Через два часа Караеву позвонили из бухгалтерии и сообщили, что ООО 'Борец' полностью рассчиталось по долгам за арендную плату, и у них возникла даже переплата несколько рублей. Тимур за эту информацию самоотверженных девушек поблагодарил, после чего позвонил Ване и попросил проконтролировать работу охраны в связи с освобождением помещения Арсланом. Ну, чтоб варварства по отношению к имуществу комплекса со стороны съезжающего на новое замечательное место арендатора не допустить.

— Этот, Вадимыч, все в ажуре будет, этот, не переживай — успокоил Тимура надежный, как автомат Калашникова, Ваня.

Тимур уже и, правда, не переживал.

Около пяти часов вечера на телефоне Караева прозвучал въедливый и дотошный звонок. Тимур нехотя взял трубку.

— Здравствуйте, Тимур. Вас беспокоит Евгений из управы района.

— Добрый вечер — буркнул Тимур, началось.

— У Вас фонари заводские, которые за ночное уличное освещение отвечают, не работают.

— Исправим за выходные.

— Бордюр пешеходный разбит у второго КПП сильно. Видимо фура к Вашим арендаторам заезжала, не вписалась и проехалась.

— Негодяи, какие! Немедленно исправим. За неделю то есть.

— Через две недели Префект округа поедет с осмотром. Вам необходимо будет забор подготовить по всему периметру. Покрасьте его, пожалуйста.

— Префект? Какое счастье! И забор, и бордюр, и фонари, все покрасим. Префект будет доволен.

— Надеюсь. Всего хорошего, Тимур.

— А Вам всего наилучшего!

А если этого всего не сделать, то очень жизнерадостные и крайне принципиальные инспектора из знаменитой административно-технической инспекции (которых, как правило, во время проводимых ими проверок никто из проверяемых не видит) приедут на своих таинственных незаметных машинах, сфотографируют бессовестные нарушения, связанные с эксплуатацией объекта и будут выписывать штрафы предприятию один за другим. Как например, в конце апреля организацию Тимура оштрафовали за гигантские трехсантиметровые сосульки, грозно свисающие с одного из строений комплекса и несущие угрозу всем жителям района и близлежащих окрестностей.

Правила есть правила, сокрушался тигр, назвался груздем — будь готов к труду и обороне. А в семь часов к первому посту подъехала красная бмв купе третьей серии. Наталья сидела за рулем и перемалывала крепкими челюстями вечную жвачку. Невысокий, среднего роста, но достаточно мощный по комплекции Тимур с опаской устроился на переднем сидении рядом с ней. Он бережно отрегулировал спинку сидения под себя, пристегнулся и принялся терпеливо ждать начала поездки. Рыкова бросила на Караева уничижительный взгляд и быстро закрутила руль, разворачивая автомобиль в сторону выезда на основную улицу, ведущую на Проспект Мира. На сам Проспект она въезжала на довольно приличной скорости, уже успев, особо не заморачиваясь, подрезать пару иномарок с лихими пассажирами.

Одна из машин опасного черного цвета с оскорбленным подобным неподобающим поведением Натальи водителем поравнялась с бмв с пассажирской стороны и просигналила ей, требуя остановиться. Тимур, устало откинулся на сидении, активная, однако, мадам, непросто с ней, видимо. Сейчас успокоим всех обиженных — плотоядно зарычал тигр. Караев обиженных обижать не хотел. Он опустил окно и махнул миролюбиво рукой, дескать, сорри, братан, приносим извинения. Наталья стала пыхтеть, сопеть, скрежетать зубами что-то типа: ты чего..., погнал..., пошли они... и прочие провокационные фразы такого характера, но Тимур еще раз дружелюбно махнул рукой невидимому за тонированным стеклом водителю иномарки и закрыл окно. Черная иномарка с мощным рокотом ушла куда-то в даль, прочь от непонятного существа женского пола, столь неблагоразумно ведущего себя на проезжей части столицы.

Презрению капитана Рыковой, которого с этого момента она, судя по ее брезгливому лицу с искривленными губами, стала испытывать к Тимуру, не было ни края, ни конца. Как бы ее от таких эмоций наизнанку за рулем не вывернуло, забеспокоился разволновавшийся тигр, еще в аварию попадем. Не думаю, возразил Караев, слишком крепкая для подобных слабостей девушка.

Тут Наталья ответила на входящий звонок. Что-то неразборчиво замычала, да вынь ты жвачку уже свою. Убрала телефон в сумку. Напряглась, заблестела, расцвела и в быстром темпе начала уводить автомобиль с известного Тимуру маршрута под названием: Дорога домой. Караев недоуменно посмотрел на девушку.

— Планы поменялись у нас что-ли?

— Не у нас, а у меня. Надо информацию одну проверить. Заедем в одно место, в машине меня подождешь.

— Надолго? — осторожно спросил Тимур и сразу же пожалел об этом — снова нарвался на очередной уничтожающий взгляд.

Спустя двадцать минут капитан самой секретной службы запарковала свое авто рядом с небольшой производственной территорией, подобной той, которой командовал Караев. Тимур знал этот Объект. Пару лет назад холдинг намеревался приобрести этот комплекс, но от затеи отказался. Нерентабельным мероприятием сочли покупку этой территории, слишком мало денег она приносила, судя по размерам арендных перечислений, указанных в отчетах. Там в другом дело, понимал Тимур, иные надо было отчеты смотреть. Те, которые не один собственник светить не будет.

— Короче, дядя, ключи оставляю, машину не заводить, сидеть ждать меня. Понял? — фразы она свои формулировала жестко.

Тимур молча посмотрел на девушку. Тяжелый случай, не просто у нее все. Походу загубит она дело, и все Тимура будут убийцей считать. Очень плохо.

Караев кивнул и, закрыв глаза, откинулся на сидение. Слушая, как Наталья разворачивается к нему спиной, открывает дверь, выходит из машины, идет к КПП, заходит в него, он представлял себе ее надменное лицо, выражающее полное отсутствие уважения к Тимуру. Правда, выходит человеком меня не считает, подивился про себя Тимур. С такими гражданками Тимур пару раз в жизни своей встречался, но они о скрытой натуре Караева в курсе не были. Просто вели себя как вредные люди, ну в смысле женщины.

Время тикало, Тимур даже минут на пятнадцать отключился. Уже как полчаса Наталья отсутствовала. Он посмотрел на часы, около девяти было. Чувство тревоги понемногу стало наполнять Караева. Может сходить, глянуть. Ты чего гонишь, отсек тигр, пошла она. Она, может, и пошла, не согласился Тимур, а у меня совесть тут никуда не уходит. Тряпка, плюнул тигр и отрубился. Тимур вынул ключи из зажигания, выбрался из машины, потянулся, размял затекшие конечности, растер лицо, встряхнулся и направился к входу в КПП. Паспорт не взял, думал по дороге Караев, надо будет с охраной как-то объясниться, а то на территорию не пустят.

Войдя в душное, ну а если совсем, начистоту, то вонючее помещение КПП, Тимур обнаружил охранника в единственном числе и неопределенном возрасте, который самозабвенно наблюдал по маленькому телевизору одну очень популярную (в среде крайне занятых людей) передачу. Передача эта во всей красе показывала реальные нелегкие будни, впрочем, и выходные тоже, группы сюрреалистических периодически меняющихся персонажей живущих совместной, не различающей никакие грани, жизнью.

Подивившись такому не совсем ответственному отношению к делу (имеется в виду руководитель, поставивший такого товарища на КПП) Тимур беспрепятственно проник на неухоженную, замусоренную территорию безлюдного комплекса. Наверно отчислений арендных мало, потому что арендаторов немного совсем, сразу пришел к нужному выводу умный Тимур. Вот оно как, профессионалом быть, с гордостью за Тимура очнулся тигр. Все на раз видит, противопожарный наш.

Так, теперича, принюхаться надо бы, почуять капитана нашего Наталью. Тимур повел носом и, определившись с местонахождением сотрудника Рыковой, пошел к ближайшему ангару средней площади, но не малой высоты. По мере приближения к ангару Тимур начал ощущать помимо аромата недешевых духов Натальи все больше и больше незнакомых по принадлежности, но понятных по характеристикам запахов. Мужской пот, выделяемый многочисленными немытыми телами, ферменты, свидетельствующие об агрессии, возбуждении — а вот это плохо — надо спешить!

Тимур влетел в полуосвещенный ангар и оказался свидетелем неприятной, но вполне понятной и закономерной, исходя из ее участников, картины. Прижавшаяся спиной к одному из грязных стеллажей, расположенных в ангаре несколькими рядами, Наталья находилась в обществе горячих и преданных поклонников. Число поклонников, судя по подсчетам Тимура, было примерно равно восемнадцати — двадцати особям мужского пола, где-то одной средней комплекции и профессиональной принадлежности. Некоторые из них держали в руках обрезки арматур и биты, у пары человек Караев, заметил травматические пистолеты на поясе. У большинства, понятное дело, были ножи. При появлении Тимура поклонники весьма заинтересовались Караевым и обратили на него свои горячие взоры.

Тимур подошел к Наталье поближе и начал потихоньку звереть. Губа капитана героической службы была разбита, под носом виднелась пара капелек подсыхающей крови, а под левым глазом красовался кровоподтек, в русском народе исторически именуемый — фингалом. Правша, шепнул тигр и затих. Сама Наталья была подавлена, расстроена, но не сломлена. Судя по стойкому выражению ее красивой физиономии, презрения ее хватало всем поклонникам без исключения.

— Твоя кобыла, дядя? — ухмыляющийся персонаж, один из немногих не имевший при себе ничего кроме торчавшего из кармана джинсов сложенного складного ножа, чуть пританцовывая, подошел к Тимуру. И сразу рухнул трупом на спину, ударившись хребтом о закатанный в бетон пол ангара. Хотя нет, не трупом — надулся, засипел, синея от нехватки воздуха. Челюсть нижняя — до свидания, с удовлетворением прокомментировал тигр, встряхни ка его, а то задохнется еще. Не обращая никакого внимания на немые, обалдевшие и понемногу свирепеющие взгляды, направленные на него со всех сторон, Тимур наклонился, прихватил посиневшего поклонника за плечо, повернул его боком и, приподняв, коротко и резко встряхнул его пару раз над полом. Персонаж перестал хрипеть, зашелся в неистовом кашле, свежий воздух видимо вновь стал проникать в его вонючие легкие. Все, язык на место встал, жить будет. Это тебя хорошо, все-таки, Халк научил — боковые в челюсть основанием ладони пробивать — и кисть цела, и клиент отдыхает. Согласен, кивнул Тимур. Наталья изумленно наблюдала за происходящим, приоткрыв свои полные разбитые губы. На волю бы, попросился тигр. Погоди, может, сладится еще, возразил Караев.

И через несколько мгновений.

Увернулся от летящей сверху арматурины, ушел влево от удара кулаком, принял на левую согнутую ногу неплохой лоукик (хоть успел копыто свое поднапрячь), не дожидаясь следующей атаки, поднырнул вниз, прошел в чей-то корпус, подсел, обхватил, бросил назад прогибом, втыкая незадачливого соперника башкой в пол.

Вставая с пола, втянул голову в плечи, прикрыл ее руками, прижал подбородок к груди, все равно мазнуло по макушке ногой. Особо уже не разбирая пробил тройную серию руками в кучу смешавшихся и мешающих друг другу тел и черепов, кто-то охнул, кто-то слег. Врезал стопой дальше вперед в чье-то мягкое тело, провалился с ударом прямо в человека.

Сзади схватили за шею, стали душить, прижал руки атакующего плотнее к себе, оттолкнулся в падении назад вминая чужое тело в поверхность пола, захват ослаб, перевернулся на живот, уже нехило получил по уху, от удара болью взорвалось не только ухо, но и все тело зажгло, загорелось, выступили слезы.

Кувырком ушел вперед, поднимаясь, перехватил руку с ножом, получил по лбу битой, битой по спине, по плечу, по ногам. Руку с ножом рванул вниз, перед лицом возникла чья-то голова, от души врезал локтем, голова пропала, рука выронила нож.

Ох, как больно — из травмата в плечо. Ох, нормально, еще раз. В который раз битой по спине. Еще. Еще. Еще. Отвяжемся, может, перекинемся уже? Кто это? Тигр. Не воз-ра-жа-ю, мысленно прокричал Тимур.

Расступись, демоны, ревел, вырываясь на волю, счастливый тигр, ща все красиво будет!

Стоявшему ближе всех к Тимуру, одному из поклонников Натальи, не свезло больше остальных. Ударом тигриной лапы руку ему оторвало от тела практически полностью, она повисла на лоскутах кожи — еще и мясо располосовало до костей прилично. Несчастный поклонник с воем пробежал пару шагов и упал без сознания. Следующего, стоящего за ним Тимур просто вмял в пол мощнейшим ударом двух лап одновременно. Услышал хлопок, мягко подлетел на пару метров вверх, дико по кошачьи (ну а как еще?) извернулся назад на сто восемьдесят градусов и в приземлении, аналогичным способом, то есть лапами сверху, втер незадачливого любителя травматического оружия в бетонную поверхность. Потом Тимур еще успел разметать несильно пару человек, прихватывая лапами, подкидывая их ставшие для него абсолютно невесомыми тела вверх как кот мышей. Остальные нарушители дамского спокойствия в ужасе от огромного полосатого монстра с криками и визгом устремились на выход. Причем не только из ангара, но и с территории самого комплекса. А кто-то (таких, кстати, большинство оказалось, как чуть позже выяснилось) не останавливаясь на достигнутом, покинул и пределы Московского региона.

Одежды, конечно, не было. То есть она абсолютно, никуда не годилась. Лохмотья, да и только. Это и понятно: Тимур-человек под сто десять кило весит, а Тимур-тигр под семьсот. Караев, прикрывая остатками белой рубашки часть тела, которую он уже очень давно кроме жены никому не демонстрировал, подошел к Наталье. А как-же белое не надевать, мерзко захихикал тигр.

— Наташ, все понимаю, конечно. Ситуация не совсем стандартная, скажем. Просьба такая — сходи на пост к охране, попроси у него экземпляр одежды, ну и шлепки какие-нибудь пусть даст. У него по любому все есть, я знаю. Деньги вот — Тимур протянул девушке несколько смятых купюр. Ну, это просто лечь, не встать, восхищенно процокал тигр, вот это настоящий управленец, без одежды, на чужой территории, а деньги все равно при нем.

Тут, неожиданно для Тимура (хотя внутренне он, понятное дело, после таких событий примерно этого и ожидал) неприступная и высокомерная Наталья бросилась к нему, прижалась и разрыдалась, обильно орошая благодарными девичьими слезами могучую волосатую грудь героя.

Будучи, как уже не раз было сказано, женатым человеком, Тимур благодарностей такого рода не принимал. Уже давно, то есть, как женился. Да, и холостым бы он такой подарок, типа как на возмездной основе за спасение женской половой неприкосновенности, тоже не принял. Не любил он возмездный характер отношений в таких вещах. А что касается подарков, то Тимур, как и большинство порядочных и сознательных граждан Российской Федерации, больше любил дарить их, нежели получать.

Глава четвертая

Немного успокоившись, Наталья посопротивлялась совсем чуть-чуть, взяла у Тимура деньги и пошла к охраннику приобретать одежду Караеву. На полу ангара издавая горячечные стоны валялись поклонники Натальи в количестве восьми поврежденных тел и голов. Семеро были в более-менее нормальном состоянии. Злодей с практически оторванной рукой молча лежал на бетонной поверхности без сознания. Тимур перетянул ему рану рубашкой, накрыл его, сам не зная зачем, каким-то грязным брезентом, и принялся терпеливо ждать капитана Рыкову. Как бы не загнулся товарищ этот, озабоченно думал он, глядя на несчастного поклонника. Не боись, заверил тигр, на уродах, как на собаках все заживает. Спустя десять минут Наталья вернулась и передала комплект новой неприятно пахнущей одежды Тимуру. К комплекту прилагались ношенные, но к удивлению чистые пляжные шлепанцы. Тимур оделся, они быстро прыгнули в машину и с прогазовкой выехали с территории. Отъехав от полупустого комплекса на километр, машина Натальи разминулась с ехавшими по встречной тремя милицейскими машинами и одной скорой помощью. Все машины активно и всеми возможными способами использовали свои многочисленные и громкие спецсигналы. Моя милиция меня стережет, но совсем не бережет, ухмыляясь, прокомментировал ситуацию тигр. С уважением отнесись, строго пожурил его Тимур.

Наталья сидела, особо не шевелясь, скупыми (не то, что до этого) короткими движениями, управляя автомобилем. Лицо ее было каким-то расслабленным, немного обиженным и удивленным. Распереживалась девушка за сегодня, Тимуру было ее немного жаль, хотелось утешить ее, ободрить. Смотри не нарвись, предупредил тигр.

— Наташ — Тимур старался говорить мягче, как можно дружелюбнее — как настроение, успокоилась, хоть?

Ощущение было такое, что она сейчас расплачется. Лицо чуть порозовело, стало каким-то совсем размякшим и расстроенным. Тимур решил зайти с другого бока.

— А ты чего сама-то не перекинулась, когда тебя одолевать начали?

Ее лицо вообще разгладилось, она бросила недоуменный взгляд на Караева — в смысле, Тимур? Каким образом?

— Ну как каким. Перекинулась, покусала малость, народ бы присмирел.

Она впала на секунду в ступор, потом устало усмехнулась и негромко рассмеялась — Да, я не из Ваших, не из зоосада. Полностью на сто процентов — человек.

А я говорил, сразу встрепенулся тигр, не из наших она. Тимур, пропустил это замечание. До этого другие речи малость были.

— Ничего себе, я то думал, ты хищница, кошка там какая-нибудь, или рысь даже. Суровая очень, независимая — воспользовавшись моментом, Тимур отвесил незамысловатый комплимент.

Уши Наталья зарозовели, с ними стало краснеть лицо, глаза заблестели. Она стала вести машину более уверенно, движения вновь стали размашистыми, резкими. Поплыла, девочка, удовлетворенно пояснил тигр, даже бензина со жвачкой не понадобилось. А я говорил, мысленно вернулся к старому спору Караев, не все женщины ради жвачки в машину садятся. Все правильно, согласился тигр, в твоем случае вообще ни одна, у тебя и машины то нету. Тимуру опять было нечего возразить.

— Как там, теперь с этим эпизодом быть в ангаре? Милиция, прокуратура возбуждаться захотят, не иначе — задал Тимур тревоживший его вопрос. Действительно, народа порвали немало, может и отъедет кто. Как уже было сказано, Караев кровожадным совсем не был, но насильников и уродов сильно не жаловал.

— Нормально все будет — ответила спокойная капитан Рыкова — в рамках правового поля, проведут проверку, и на самих же злодеев, которые свалить успели все и спишут. Разборки между криминальными кланами это называется.

Не надо про это Халку рассказывать, сразу подумал Тимур. Парень он хороший, но может не понять. Слишком давно уже в этом бизнесе варится.

— А то, что перекинулся я? — не успокаивался Тимур.

— Да угомонись ты, дядя! — завела старую шарманку надменная Наталья, пришла в себя, ну и хорошо, так проще — показания эти всерьез в органах не воспримут. На лицо наркотическое опьянение субъектов.

Караев озабоченно потрогал свою сильно отросшую за последнее время седоватую бороду. Надо бы в порядок себя на выходных привести, подумал он, чего то все меня дядей называют, старею что-ли. Во-во поддержал тигр, скоро с палкой начнешь по объекту ходить, надо быстрее в домино играть учиться, с охраной на КПП будешь лупить, за обстановку в мире переживать, за грудь хвататься. Тимур такое развитие событий совсем не приветствовал. Постригу бороду, укорочу, приличнее выглядеть буду, моложе. Надо будет в парикмахерскую завтра сходить, барбершоп называется, слыхал? Ага, давай, конечно, покрась ее еще, издевался тигр, глядишь, скоро сам отдыхать без семьи поедешь, на Евровидение. Тимур, понятное дело, за такие фразы на тигра рыкнул.

Подъехали, остановились напротив дорожки к дому Караева. Наталья хотела к подъезду подвести, да Тимур заартачился. Ни к чему, неудобно, да и соседи чего нехорошего удумают — семья за кордон, а Тимур с мадам, как Ален Делон. Потом проблемы будут. И не с соседями, ясен пень.

— А на тигрицу я не похожа? — Наталья изогнувшись всем корпусом, повернулась к Тимуру, когда он уже отстегнулся и собрался выбираться из тачки.

Тимур мягко по-дружески сжал ее руку ниже плеча, подмигнул правым глазом и вышел из машины. Работать надо над тигрицей, мала еще, фыркнул тигр, тем более, когда человек один дома без семьи скучает. Согласен, только и ответил тигру Караев. Поднимаясь по дорожке к дому Тимур услышал, как машина с обиженным свистом и ревом уносится прочь.

Спать ложился Тимур этой ночью человеком, Рикушка под боком, как всегда. Хватит тигров на сегодня, час целый Караев с себя в душе смывал шерсть и прочие элементы дикой природы. Уже засыпая Тимур думал о том, что первый раз он выпустил тигра на волю вот в такой ситуации. До этого никогда Тимур на людей в тигрином обличье не кидался. Понятно защита и все такое, но надо как-то контролировать себя научиться, понежнее с контингентом обращаться. Так и умереть может кто, и инвалидом стать спокойно, или уже походу кто-то им стал, сегодня, например. Ага, поплачь, еще, тряпка, обиделся тигр. Надо быть сдержаннее, еще раз подумал Тимур и вырубился.

Всю субботу Тимур постановил посвятить здоровому отдыху и еде. Ну, или здоровой еде и отдыху. Короче всю субботу Караев решил есть и спать. По очереди, конечно, чтоб проще было. К родителям завтра в гости заеду, принимал уверенное решение Тимур, а потом в зал пойду, спину буду качать, на турнике с отягощением подтягиваться. О, это сто процентов, серьезно поддерживал Караева тигр, сегодня так обожрешься, что отягощение, по любому немаленькое будет. Тимур, конечно, такие шутки игнорировал, но питание все равно более умеренным сделал. Поел всего ничего: шесть раз всего за день. Это при том, что днем всего пять часов поспал. Это слезы вообще, растрогался тигр. Рикушка такому напряженному распорядку Караева очень радовалась. Не отставала ни в чем. К вечеру созвонился с семьей, поругал для порядку и велел отдыху заграничному радоваться. Жена с дочками здесь его сильно слушались.

В десять часов вечера, когда Тимур уплетал диетический наполеон (в ресторане заказал, не удержался, завтра будет разгрузочный день, отвечаю) раздался безбашенный и веселый звонок. Хотя нет, он еще очень крутым был, звонивший то есть.

— Тимур Вадимыч, гуд ивнинг, как говорится! — собеседник Тимура был, как всегда в крайне приподнятом настроении — как обстановка?

— Без происшествий! — искренне весело ответил Тимур, с Халком всегда любил пообщаться. Нрав у него легкий, несмотря на род деятельности.

— Че автосервис, не съехал еще? — голос был радостным, но проявились настороженные нотки.

— Ровно, как на грядке — даже не буду спрашивать, откуда узнал, думал Тимур, Виктор небось доложил, рыжий лисенок.

— На следующей неделе приеду, познакомлюсь с ними.

— Да, хорош, не надо. В порядке все — ни к чему мордобой устраивать на объекте, тем более в одну калитку все будет, Халк любит голы забивать.

— Разберемся — у Халка свои мысли были на этот счет, тут голос вновь подобрел, стал залихватским, заботливым — семья как, отдыхает?

— Нормально, радуются. Ты то, чего, катишься куда? — по-любому двигается, суббота вечер, завистливо протянул тигр.

— Еду к пассии одной, вчера познакомился на заправке. Мадам Алена, очень красивая, кстати — Халк, судя по голосу, пел, восторгался, наслаждался жизнью. Короче был таким как всегда.

— Удачи Вам, соблюдайте осторожность. В темноте перемещайтесь на звук, в крайнем случае — на запах — дал отеческий совет Тимур, Халк был лет на пятнадцать моложе.

— Давай, Край, Каравай, сиди дома, не гуляй — напоследок рассмеялся Халк и дал отбой.

Вот человек, занялся нравоучениями тигр, все ему нипочем, ничего его не берет. Бери пример. Дядя.

В субботу Тимур, как и собирался к родителям отправился. Понятно не с пустыми руками: торты там всякие купил, гречку, масло подсолнечное, сахара много килограмм и фрукты. Мама в это время сидела дома одна, политинформацию смотрела. Караев очень такое дело одобрял, сам был весь из себя политинформированный и к западной вражеской идеологии непримиримый. Потом приехал в спорткомплекс, лениво без особого воодушевления покачался в тренажерном зале. Штангу там потянул, поподтягивался. Отягощение, как и предупреждал тигр, из-за насыщенной субботы было весьма приличное.

Дома Тимур очутился где-то в семь вечера. Спокойно переоделся как всегда в домашнюю одежду, в смысле ту, которая была раньше очень дорогой и новой, а потом почему-то постарела и сразу упала в цене.

Первым спокойствие Караева нарушил Соболев.

— Такое дело, братан — не решался говорить Андрюха.

— Чего там? — малость напрягся Тимур.

— Короче, Василич велел тебе указание передать. В смысле просьбу, конечно. Но лучше тебе ее выполнить.

— Ну?

— Завтра в зоопарк поедешь — с выдохом выпалил Соболев.

— А, ну и что? — расслабился Караев. Зоопарк он любил, Московский. Чувствовал себя там, как дома. Не потому что зверь, ясное дело, а потому что с детства его туда родители водили, прививая любовь к живой природе, частью, которой являлся и сам Тимур.

— Не понял ты. В клетку ты поедешь загружаться, Тимур. В смысле, как тигр. На специальной машине тебя туда завезут — Андрюха говорил все тише и тише.

Тимур сначала и не понял в чем суть, стал задавать вопросы Соболеву, сам над собой шутить, тот отвечал с неохотой, тяжело говорил. Потом Караев оборвался на полуслове и застыл. Понял он, что в зоопарке ему зверем жить придется. За что и как долго — непонятно.

— А в чем дело то? — осипшим чужим голосом спросил он у Соболева.

— Инцидент тот пятничный, я так понимаю, на ситуацию повлиял — извиняющимся тоном проговорил Андрюха.

— Наталья тебе сейчас позвонит — сказал он, делая облегченный выдох — удачи, братан, на связи будем.

На какой на хер связи, лапами я что-ли номер буду набирать, Караев тупо пялился в телефон. Потом безвольно уселся на диван, взял мобильник двумя руками и уставился в телевизор невидящим взглядом. Рикушка заскулила, просясь на колени. Не понимая, что делает, он усадил ее на колени, не отрываясь от экрана. В голове мысли отсутствовали. То есть напрочь. Даже тигр голос не подавал. Рыкова позвонила через десять минут после разговора с Андрюхой.

— Так, дядя, в общем, слушай — опять дядя, хотя какая на хрен разница теперь — не пульсируй, пару недель посидишь, все утрясется и на свободе будешь, как вольный ветер — что за блатные загибы, еще и девушка, еще и офицер спецслужб — попал там под замес урод один, которого ты, кстати, первого оприходовал, связан он с так называемой оппозицией, ходит людей к бунту подначивает — надо было глушить его вообще — оживились сателлиты западные, говорят российские власти решили совсем свободную демократию загубить — ее загубишь такую с арматурой и травматами — в понедельник после обеда приеду за тобой, отвезу на место, оттуда тебя уже на Баррикадку поволокут — полный конечно, не сказать что.

— Информацию принял — только и ответил Караев.

— Тимур, прости — поменялся вдруг голос у нее, дрогнул мальца — я тебе благодарна сильно, ты меня спас тогда, жизнью рисковал. Я все сделаю, чтобы помочь тебе.

— Наташ, не пульсируй — уже сам ответил Тимур — все будет ровно, я знаю — пора в себя приходить, настраиваться на новый лад. И на работе дела завтра решить и с близкими все устаканить.

— Ок. Спок. — Понятно, еще одна: прыг-скок.

Кстати, Виктора надо будет завтра озадачить вопросами и на Ваню кое-что переложить. О, это мы можем, что-что, а это умеем, подал голос притихший тигр (видать его тоже от зоопарка проняло), делегировать и поручать — наш девиз.

В понедельник Тимур рано утром пришел к специалистам по кадрам, написал заявление на имя Скобелева о предоставлении отпуска на период четырнадцати дней без сохранения заработанной платы. Специалист, принявшая заявление, с сомнением посмотрела на Караева, но ничего не сказала.

Через два часа, где-то в одиннадцать у Тимура на телефоне раздался удивленный и непонимающий звонок.

— Родной, а что за фокусы, почему отпуск? Почему не от тебя первого узнаю? — Лев Олегович говорил удивленно, но Караев понимал, что тому по большому счету в настоящий момент на все, включая ситуацию с заявлением, по барабану. Выходные были плодотворные, судя по голосу у начальника. Голос был несколько хриплым, окончания слов пропадали, растворяясь, так и не коснувшись чуткого слуха Тимура.

— Так это — чувствую себя плохо, приболел, как будто, а врача вызывать не хочу, суеты больше — осторожно выдвинул свою версию Тимур.

— Понимаю — почему-то удовлетворенно произнес руководитель — сам маюсь, все выходные переговоры проводил — пауза, звуки жадного водопотребления. Сейчас на водоотведение потянет, прокомментировал тигр звуки, а там и до канализирования недалеко. Хорошо, что у нас договор с 'Мосводостоком' пролонгирован.

— Ага — уцепился за удобную версию Караев — жена с детьми на отдыхе, я и не удержался.

— Бывает — крякнув и выдохнув, произнес Лев Олегович — Странно, всю дорогу думал, что ты спортсменюга упертый. А ты вон как — нормальный человек. Обалдеть.

— Водка сила, спорт могила!

— Так держать. Заявление подпишу завтра. Сегодня, сам понимаешь, дома. Слишком партнеры по переговорам принципиальные оказались, отмокать буду.

Практически со слезами благодарности на заросшем лице (так в порядок себя за выходные и не привел) Тимур сердечно распрощался с любимым начальником. Ровно на две недели. Вот оно как, понял все-таки, на встречу пошел. По своему, правда, информацию воспринял, но в беде не бросил, поддержал сотрудника. Поклон ему низкий и почет. Слов нет, мужчина, тоже растрогался тигр.

Через час после звонка Скобелева на телефон Тимуру пришел не терпящий никаких отлагательств вызов. Тимур дрожащими рукам взял трубку.

— Привет, Караев.

— Здравствуйте, госпожа — робко произнес Тимур, звонила Директор правового управления холдинга Виолетта Владимировна. Она курировала по правовой части таких, как Тимур — менеджеров среднего звена.

— Чего голос такой? Спишь, небось, на диване опять своем во время рабочего дня?

— Нет, конечно! — Тимура подбросило с дивана.

— Так. Не спишь — пауза — ну, жрешь значит?

— Почему сразу — жрешь? — слабенько возмутился Тимур. Виолетту Владимировну он уважал безмерно, но при этом опасался и даже немного побаивался.

— Так. Не спишь, не жрешь. А что же ты делаешь тогда? — Директор юристов рассуждала логически — получается, ты стерся, что-ли, исчез? Ну, или завис. А, поняла — голос стал более проникновенным — оторвала тебя от самого нужного дела? На толчке сидишь, кафель разглядываешь?

Нет, ну это уже ни в какие рамки не лезет, Я все-таки директор предприятия, мысленно негодовал Тимур. Во-во, а еще в Красной книге, поддерживал его тигр.

— Что случилось, уважаемая Виолетта Владимировна? — вежливо, но очень бесстрашно спросил Караев.

— Если бы что-нибудь случилось, то тебя бы уже тут не было, Караев — в этом Тимур не сомневался — я сейчас с тобой разговариваю, чтобы как раз ничего не случилось. Ты на две недели уходишь?

— Так точно.

— Понятно, переработал бедненький. Видимо лапши своей переел — странно, Тимур лапшу не любил. Потому и сказала, что даже здесь твою гордость ущемить хочет, прожужжал тигр.

— Как на объекте дела? — голос деловой, уж стальной слишком. Тимур аж вспотел немного.

— У нас все хорошо.

— Я даже ни на секунду не сомневаюсь, что у тебя, Караев, все прекрасно — ухмыльнулась. Тимура в пот прошибло — меня объект интересует.

— В Багдаде все спокойно.

— Если, Караев, у тебя на территории как в Багдаде, то вешайся лучше сейчас. Короче, мы сейчас большой налог из бюджета на твою организацию обратно возвращаем. Через месяц на территорию, скорее всего прокуратура с налоговой пожалуют, проверять будут. Смотри у меня. Если будет как в Багдаде — пауза, Тимур застыл — то поедешь в Багдад. Прямо с объекта.

Вымотанный Тимур положил трубку на стол. Час от часу не легче. Даже про зоопарк забыл.

С Ваней переговорил. Ваня все понял, можно было и не объяснять особо. Витек, удивился, прищурился, про зоопарк узнал, посмеялся немного. Потом всплакнул, распереживался за товарища.

— Не нервничай, Тигристый — успокаивал он Тимура, а скорее даже себя — лето на дворе, бизнес завис пока, арендаторы на юга уехали. Или ну это — заулыбался — погода хорошая, по зоопаркам ходят, животных разглядывают.

Тимуру самому даже смешно стало, он засмеялся.

— Я тебе, по тихому, пломбира принесу, ящик — видя реакцию Тимура, пообещал Витек.

— Да там не пропустят, правила там всякие наверно. То, да се — засомневался Тимур. Пусть несет, заговорил тигр, на месте разберемся.

— На месте разберемся, братан — пообещал Виктор. Вот что значит друг. Без всяких слов понимает.

Наталья в половине третьего на объект приехала. Тимур сел к ней в машину, пристегнулся и уставился на лобовое стекло перед собой. Настроение, мягко говоря, хреновое было. Капитан Рыкова к состоянию Тимура, что удивительно, отнеслась с пониманием. Ехали молча, слушали одну радиостанцию, которая только российских исполнителей музыку крутит. Вот, что значит патриотизм. Доехали до одного адреса в Северном административном округе, где Тимура уже в качестве зверя должны везти были. Караев молча отдал Наталье документы и мобильный телефон.

Зашли в подсобное помещение, там пусто, никого нет, но стоит клетка передвижная. Тимур начал раздеваться, Рыкова отвернулась, Караев быстро перекинулся и залез в клетку. В человечьем облике она ему, конечно, просторней казалась намного. Наталья достала заранее приготовленный пакет и аккуратно сложила в него одежду Тимура. Посмотрела на Караева, ничего не сказала, видно только, что поражается она до сих пор его габаритам, даже для хищника невиданным. Оно и понятно, оборотни крупнее обычного зверья всегда были.

— Для сотрудников зоопарка я специалист, который тобой занимается. С тобой туда поеду, прослежу за твоим устройством на месте. Буду навещать. Раз в два дня буду тебе телефон привозить. Перекинешься быстро, с родственниками пообщаешься и обратно. Ну, по работе там свяжешься, если необходимость будет — Наталья говорила отчужденно, но Тимур в зверином облике хорошо чувствовал, что ей сильно неловко за такую ситуацию. Он ничего не ответил. Да и не мог он ответить, потому что тигром был. Уже настоящим. А тигры, как известно, разговаривать не умеют. А только есть и спать. Ну, и еще кой чего, но Тимур в таком виде и не помышлял об этом.

В помещение зашли рабочие, ответственные за транспортировку клетки. Поразились размерам страшного хищника. Приспособили клетку для перемещения и переставили ее в огромную грузовую машину иностранного производства. Ехали долго, берегли редкий экземпляр, чтоб того не стошнило. Но Тимура все равно вырвало, потому, как не привык он в фургонах кататься, даже со всеми удобствами для этого предусмотренных. Плюс еще звериная природа сказалась, не терпели вольные тигры таких катаний.

В клетку Караев заехал ближе к вечеру, когда зоопарк закрылся и только сотрудники его на территории остались. На Тимура пришли все без исключения поглазеть и подивиться на этакое чудо с такими клыками. Тимур спокойно это воспринимал, без злобы на людей смотрел, они ему даже симпатичны были. А чего, хорошие люди, за животными ухаживают, лечат их, кормят, переживают опять же. Не понравились ему только два типа в синих комбинезонах с алкоголическими замашками. Смотрели на Тимура и радовались чему-то. Тигр Тимур напряг слух и расслышал:

— Ему двойную порцию поставили на корм ежедневно из-за размеров немаленьких. Это вообще неплохо. До фига мяса оприходуем, заработаем по любому нормально.

Тимуру очень такие разговоры не понравились. Опять на мне какие-то черти заработать хотят. Даже в тигрином обличье эта тема не прекращается. Надо будет пообщаться с этими хитрыми гражданами, переговорить. И тигриный облик помехой не будет, Караев суть беседы такой четко представлял. По звериному, будем вопрос с кормежкой решать, зверски то бишь.

У Натахи тем временем глаза заблестели, раскраснелась она, быстро Тимуру рукой махнула и к выходу двинула. Персонал зоопарка такую картину увидел и прямо умилился.

— Вы только посмотрите, как она за животину переживает-то. Не девка — золото.

— Она его наверно еще тигренком выходила, потому он такой здоровый стал.

— Да что Вы говорите, не может быть!

— Да, да, да, я точно знаю. Молоком из бутылочки кормила и убирала за ним все.

Тимура от таких разговоров опять стошнило, он ушел в небольшую комнатку при клетке (берлога типа) для сна и отдыха тигров специально приспособленную.

Стемнело. Караев лежал на брюхе, положа огромную башку на свои жуткие лапы. Думал о родителях, дочках, жене. На душе было тягостно и тоскливо, очень соскучился по маленькой дочке, здесь он особенно это ощущал. Размышлял о рабочих своих делах и задачах, переживал за их выполнение, но не слишком сильно и совсем недолго. Работу на предприятии поставил, за две недели не случится ничего дурного. Надеюсь.

Параллельно принюхивался к незнакомым, новым и волнующим запахам. Многие совсем не трогали, какие-то интересовали, а некоторые бесили крайне. Хотелось вырваться и надавать по мозгам неизвестным хищникам, любящим мясо так же, как и Караев. Потом Тимур постепенно начал успокаиваться, его стало клонить ко сну. Глаза прикрылись и напоследок перед сном он подумал, что тигр с того момента, как он перекинулся, умолк и на связь выходить перестал. Потому как он на волю выбрался и Тимуром стал. А сам с собой Тимур разговоры не вел, потому что, как известно, сами с собой только сумасшедшие разговаривают.

Первый день на новой работе Караева прошел относительно без эксцессов. Люди толпой валили к клетке с гигантским амурским хищником, восторгались его размерами, клыками, фотографировали Тимура с разных фокусов и вели себя крайне воодушевленно. Караев к такому поведению отнесся с пониманием, даже позировал красиво со всяких сторон, особенно когда его детишки снимали. Погода стояла хорошая, солнечная, дождей не наблюдалось. Еще понравится, мелькнуло в тигриной башке, да нет, смешно, конечно.

А так и неплохо даже, думал Тимур, скучно немного, но зато ответственности никакой, все тебя любят, радуются на твою морду огромную. Опять же кормят, убирают за тобой. Тут он помрачнел, ну не лицом понятное дело, его-то как раз у Караева не было, как известно. Внутренне напрягся Тимур и разозлился, прям очень. Утром проснувшись, он обнаружил в клетке свою порцию еды. Была она как-то сильно мала, что и подтвердило нехорошие намерения персонажей, с энтузиазмом обсуждавших прошлым вечером размеры суточных норм мяса, предназначенных Тимуру. Походу клетку на щеколду запирают, когда сплю, скидывают хавку и отваливают, размышлял он. Ладно, решим эту ситуацию. Ночью Караев перекинулся в человечье обличье, отодвинул щеколду, пробрался в клетку незаметно, опять обернулся в тигра, и, насколько было возможно, устроился в самой темной стороне.

Рано утром в клетку вошел насвистывая известную Тимуру мелодию о непростых буднях сотрудников розыска небритый и ленивый знакомый Караева. Вывалил на пол мясо, еще меньше, чем было в прошлый раз, повернулся и моментально обделался, натурально то есть. Огромные желтые глаза с зеленоватым оттенком плотоядно разглядывали обосравшегося любителя тигриного корма. Голова хищника находилась почти на одном уровне с мордой участника незаконного говяжьего оборота. Тигр зевнул, демонстрируя белоснежные клыки (как минимум не короче ладони среднего работника зоопарка) и положил чудовищную лапу на плечо начинающего терять сознание недобросовестного сотрудника. Тимур еще раз зевнул и удалился в комнату сна и отдыха. Через полчаса Тимур вновь появился в клетке. На этот раз мяса было хоть отбавляй. Видать, все, что сперли у предыдущего постояльца, сюда притаранили, думал Караев, не торопясь поглощая вкусное мясо. Интересно, а Виктор пломбир принесет или зажмет все-таки.

Среда выдалась на редкость жаркой и солнечной. Людей, несмотря на будний день, было не протолкнуться. Караев даже подустал немного, позировать восхищенной публике прекратил и, напившись вволю из огромной миски, удалился в темный угол клетки, возлег и стал сонно наблюдать за радостными и немного поглупевшими от этого лицами веселых посетителей животного мира. Время шло к вечеру, но народу не убывало. Еще как будто больше становилось. Люди смеялись, наслаждались погодой, толпились у клетки Тимура, детишки радостно щебетали, показывали на Тимура руками, прыгали, стараясь получше рассмотреть такого здорового и интересного полосатого кота.

Вдруг Тимур заволновался, из всех запахов он уловил новый, непонятный, но при этом очень знакомый. Он приподнял голову, повел чутким носом, пытаясь разобраться и понять, что его так взволновало. Где-то вдалеке заслышался шум, кричали люди, несколько человек, возгласы были рассерженные, даже злые. Тимур напрягся, но шевелиться не стал. Ждал чего-то. Чего сам пока не понимал.

Тут в толпу людей ворвался, ввалился какой-то огромный взъерошенный человек. Остановился, приблизился к стальной сетке, составляющей внешний периметр жилища Тимура. Тимур обалдел. Халк стоял перед клеткой и пялился на Тимура своим особенным беззаботным детским взглядом. Караев тут же вскинулся и подобрался к прутьям клетки. Синие глаза Халка смотрели на Тимура добродушно и любознательно, а сам Халк напоминал малыша-переростка из детского садика. Дышал он несколько чаще, чем обычно, но не задыхался и вообще, судя по всему, находился в добром здравии. В своем особенном состоянии пребывает, понял Караев.

Прозвище 'Халк' Тимур дал Максу за необыкновенные умения, которые проявлялись у того в минуты опасности и конфликтов. В эти моменты Халк становился совсем другим человеком, расшвыривал врагов с легкостью и необычайными силой и быстротой. Никто ему не мог противостоять, когда Халк пребывал в своем таком космическом режиме.

— Как-будто в компьютер играю, братан — однажды поведал Тимуру Халк о своих перевоплощениях — и чувствую в этот момент, что все мне нипочем.

Тимур его примерно понимал. Но о своих перевоплощения Халку не рассказывал, слишком тот любил проверять себя. Захочет зарубиться еще из озорства с моей личиной тигриной, думал Караев, неизвестно, что еще выйдет из этого, для меня наверно ничего хорошего.

А Халк вообще страх потерял — разорвал внешнюю стальную сетку рукой (тут Тимур чуть не оглох даже — люди завизжали, бросились в рассыпную, Халку крики эти тоже не понравились) и подошел к толстым прутьям клетки. Тимур обалдел, даже от такой наглости и к этим прутьям башкой прильнул. А Халк, и правда все ему нипочем, правую руку к Тимуру просунул и стал его гладить. Караев совсем офигел, и даже мурлыкать стал, как кот реально. Вот, Халк братишка, спасибо ему, навестил, уважил. Тимур, если мог бы — прослезился.

Суровые крики стали еще ближе. Халк грустно улыбнулся Караеву, не хотел уходить, видно, друга в клетке оставлять, по-братски потрепал Тимура, (тот его от благодарности даже башкой в руку боднул) и в момент скрылся из поля зрения Тимура. Тимур расстроился, дела у того видно неотложные.

Дела у Халка и впрямь были неотложные, Тимур в этом через несколько секунд убедился. Мимо клетки (вслед за Халком по любасу) пронеслась топая, матерясь и задыхаясь группа огромных и очень злых мужчин с автоматами. Мужчины были все как один друг на друга похожие, одетые в черную, опасную форму, на головах маски, кто-то, правда, вопреки правилам, маску эту сорвал, очень жарко видать было. Последним мимо клетки пробежал, не так сильно торопясь, как остальные преследователи, немолодой и судя по поведению старший из группы мужчина. Он остановился, подошел к клетке с Тимуром, критически осмотрел порванную стальную сетку и сообщил в рацию, глядя на Караева с нескрываемым уважением.

Спустя пять минут к нему подбежали двое парней из группы сотрудников в масках. Старший мужчина велел им находиться у клетки, никого к ней не подпускать до 'момента восстановления внешнего периметра' и не спеша направился к выходу из зоопарка, находящемуся недалеко от клетки с амурским тигром. Оба сотрудника слонялись у клетки, восстанавливая дыхание и смоля незаметно сигаретки. Они с интересом поглядывали на Тимура, обсуждая сегодняшнее происшествие.

Тимур слушал их, замерев. Как выяснилось из их разговора, Халк дернул огромные деньги в баксах у метро Баррикадная, раскидал сотрудников серьезного милицейского спецназа, параллельно уворачиваясь от пуль, и скрылся от многочисленной погони в неизвестном направлении и с ненормальной скоростью.

Дела, загрустил Караев, и с чего вдруг Халк на такие поступки пошел. Прижало его видно сильно. Всем сейчас нелегко, размышлял Тимур, да ладно выберемся, разберемся, уладим и порвем. Мороженое только Витек так и не принес.

Вечером, когда зоопарк закрылся уже, и Тимур в комнате своей для релаксации тигров уютно устроился, пришла Наталья. Принесла Тимуру огромную коробку и поставила на пол. Деликатно отвернулась, Караев по быстрому перекинулся, шорты и футболку, которые ему засекреченная капитан принесла, накинул. Она протянула ему молча его собственный телефон. Тимур долго общался с родителями, потом набрал супруге, поговорил, дал наказ мужний и попросил передать трубку детям.

С младшей дочкой разговор не заладился. Она стала щебетать, рассказывать про море, рыб здоровских, про не очень вкусное, но такое интересное мороженое, которое все равно приходиться есть (другого то ведь нет), говорить, что соскучилась по папе и хочет поскорее его обнять. Тимур тут сразу сдал и начал потихоньку с выступающими слезами бороться. Это у него никогда особо не получалась, он скомкано пожелал дочкам и жене спокойной ночи и дал отбой. Наталья, конечно, слезы у Тимура на лице не заметила. А может и увидела, только виду не подала. Торжественно открыла коробку, Тимур туда глянул и прямо офигел. Коробка было полна мороженного в стаканчиках. Именно тех стаканчиков, название которых произносить взрослому мужчине не пристало (особенно, если он с авторитетными людьми общается), но все равно очень съедобных и вкусных. Караев мороженому возрадовался и сразу пять уничтожил. Наталья удивилась, конечно, такому не совсем взрослому поведению. Потом перешли к делу.

— А ты товарища знаешь этого, который к тебе сегодня через сетку залезал? — как бы без особого интереса спросила Рыкова.

— Угу — рот занят был пока еще.

— А, что тебя с ним связывает? При каких обстоятельствах вы с ним познакомились? — уже конкретно напрямую задала вопрос сотрудник спецслужбы.

— Конкретно нас с ним связывает дружба — прожевав и окончательно проглотив, наконец, вкуснейшее мороженное, произнес Тимур — а в остальном, прекрасная маркиза, все хорошо, все хорошо.

— Человек этот очень не простой — не успокаивалась Наталья, распалилась даже — представляет определенный интерес для ряда силовых структур, поэтому ты, как лицо, сотрудничающее в настоящий момент с государственными органами, обязан...

— Не привык я, Наташа, дружбу на дружбу менять — угомонил ее сразу Тимур — а дружбу на интерес тем более. За мороженое спасибо огромное, остальное тигром догрызу — сказал Караев, вываливая мороженое из коробки в свою огромную миску.

Наталья насупилась, но говорить больше не стала ничего — позиция Караева в отношении вопросов дружбы и обязательств, связанных с нею была понятна.

— Мороженое тебе друг твой рыжий передал — сказала она, прощаясь.

— Витек что-ли? — совсем поразился Тимур — как вы с ним пересеклись то, при каких обстоятельствах? — и сам осекся, ни его ума дело вопросы такие задавать.

Наташа смерила Караева высокомерным взглядом (это она хорошо умела) и гордо удалилась из остро пахнущего диким зверем помещения.

Тимур обратно в тигра перекинулся и стал неторопливо хлебать тающее мороженое. Вот это да, размышлял Караев, снюхался все-таки риэлтор наш рыжий с капитаном Натальей. И тут, получается, слияние бизнеса с силовыми структурами произошло. Лезут сотрудники в коммерцию, хотя в этом случае наоборот — коммерция в сотрудников лезет.

Глава пятая

Четверг никаким особенным не выдался, обожравшись с утра мясом до отвала, вот как воспитательная инициатива на контингент влияет, Тимур сыто на солнце в клетке лежал и жмурился. На посетителей внимания особенно не обращал, привык уже, и на возгласы и прочий интерес со стороны людей не реагировал.

Под вечер уже Виктор приперся. Принес новостей с рабочих полей. Пришел, так скажем, с хитрой улыбкой на лисьем лице. Поулыбался, постоял вместе со всеми посетителями, пообщался с какими-то девушками, обсуждая серьезные достоинства амурского хищника, посмеялся вместе с ними над такими достоинствами.

Тимур, конечно, таких выходок наглых терпеть не стал. Дружба службой, а совесть таким образом иметь не следует, на то она и совесть, чтобы просто у человека была. Лениво подошел к прутьям, зевнул, да как рыкнул на весь зоопарк: люди врассыпную с визгом в разные стороны, звери по углам, сидят, не шевелятся. Одни обезьяны скачут, визжат, успокоиться не могут. Но Караев на них внимания не обращал, ниже своего достоинства считал интересоваться их поведением бестолковым.

В общем, Витек один остался стоять перед клеткой, и хоть и дружат они с Тимуром, но, по всей видимости, тоже момент прочувствовал. Штаны сухие конечно, но до водоотведения уже недалеко.

— Прости, братишка, не мог удержаться — Виктор говорит. Тимур гривой качнул, мол, проехали, продолжай — приезжал сегодня на территорию большой человек, который самый главный начальник во всем Московском холдинге.

Тимур сильно напрягся. Это надо же такому случится, что несколько месяцев его на объекте не было, а стоило Караеву в отпуск уйти, так он сразу приперся. Ну, понятное дело, с Тимуром то это никак не связано, звезды просто сошлись так, опять не в тему для Караева то есть.

— Да, все спокойно, братан — Витек поспешил Тимура успокоить, уж слишком разволновался грозный хищник от этакой информации — прошло посещение его ровно, без задоринки. Особо никуда не шастал. Так физией поводил по сторонам, да со свитой своей восвояси удалился.

Любил Тимур за такими приездами большого начальника Московского наблюдать. Караев вообще очень уважал исторические художественные фильмы про различных царей там, фараонов, императоров римских. Обожал смотреть, как они на слонах, или хотя бы на верблюдах въезжают в город, как им все кланяются, руки целуют (это те, которым повезло особенно), на колени бухаются, и прославляют великого правителя. Примерно так же и происходило, когда Ипполит Михайлович на территорию приезжал. Или нет, скорее въезжал. Да нет, тоже не подходит. Короче, любил Тимур, наблюдать прибытие верховного лица, старшего кшатрия, брахмана и великого диктатора Рима на территорию объекта.

Лицо у Ипполита Михайловича в те моменты было такое, как будто он не на объекте находится, а где то в недосягаемых атмосферах пребывает, вопросы мироздания утрясает. Тимур даже мысленно боялся его фамилию упоминать — вдруг высшие силы разгромят его за этакую дерзость, или премии годовой лишат.

Не один конечно Ипполит Михайлович своим присутствием объект жаловал. С приближенной к телу вращателя вселенной свитой и телохранителями. Телохранители, понятное дело, испуганно с грозными лицами по объекту носились, отгоняли от хозяина мух и людишек ненужных. Свита вокруг начальника своего полукруг образовывала и повсюду за ним поспевала. Среди свиты заместители его, начальники управлений разных, департаментов. Радуются ему как малые дети, как будто капучино пьют и при этом везде ему восхищаются, мол, какой же умный и ответственный — все видит, всем интересуется. Подойдет, например, Ипполит свет Михайлович к яме заброшенной, которую за выходные присыпать забыли, повернется к народу, лоб наморщит, глазами с бровями нахмурится, встанет так величественно и объявит: быть здесь городу Петербургу, ну или еще какому-нибудь складскому строению. А замы все хлопают, этому решению значимому радуются, а сами переглядываются и думают — когда же свалим уже поскорее из этого места зловонного обратно в кабинеты свои с кожаными креслами, и уж простите великодушно за такой compromettant, кожаными потолками.

А главное — все приближенные за ним бегают и все прекрасно даже знают, что ему в данный конкретный момент нужно. Видать, он им через астрал указания дает, как Алишер своим племянникам, думал Тимур. Ну а если выходит, что в астрале прокуратор холдинга, то по любому Алишер там со всем присущим ему уважением и старанием прибрался, приготовил так сказать тонкие сферы к прибытию хозяина мира. Ну и сам свалил, по тихому, обратно в подвал к себе, отсидеться, пока большой человек территорию не покинул, то есть до момента телепортации драгоценного тела и разума обратно в центральный офис на бульвар цветущий.

Сам Тимур в моменты прибытия верховного жреца особо на глаза никому не показывался. Наблюдал издалека, как высший разум по территории перемещается. По ходу процесса давал указания Ване и старшему смены охраны, чтоб подстелили соломки или просто мусор убрали в местах так сказать царственного присутствия.

Ну а когда Ипполит Михайлович покидал территорию, все сотрудники холдинга наружу вываливали, кидали ему вслед цветы и печенья с зефиром, а также рыдали и сморкались от горя в салфетки бумажные, которые потом возле строения своего прямо и бросали. К великому неудовольствию Тимура и службы эксплуатации во главе с Ваней Громовым, которому срочно приходилось тогда из астрала вновь Алишера выдергивать, чтоб все эти следы инопланетного вторжения с территории вычистить.

Ну, раз все в порядке, то спасибо, как говорится, продовольственной разнарядке, успокоился Тимур. Витек, конечно, тот еще прохиндей. Лыбу подавил, на Тимура полюбовался, телефончик достал и принялся Тимура на него фотографировать. Пуще прежнего тогда Караев на него рыкнул, но на этот раз Виктор смелость проявил, сильно не испугался, побледнел только малость.

— Ладно, Тигристый — подошел к стальной сетке — на неделе навещу тебя еще, держись, братишка — слезу дежурную пустил и отправился ко второму входу восвояси.

Ночью Тимуру снилось, что ходит он в своем облике тигрином по краю родному, лесистому. И ничему особенно не волнуется и ни за что вроде не переживает. Так бродит по своим звериным делам, к звукам разным прислушивается, ищет следы оленя или кабана, наблюдает за обстановкой. И нет у него каких-либо лишних мыслей, ничего его не раздражает, и самое главное ни до чего ему дела нет. Забыл во сне Караев, что он на самом-то деле человеком является в большей степени, нежели тигром. Даже и не припоминал о второй своей натуре — человечьей.

Вспомнил о ней только когда проснулся. Полежал минут десять, приводя порядок мыслей в привычную человеческую цепь. Встал, хлебнул воды из тазика, потянулся и пошел наружу новому летнему дню радоваться. Только невесело было Тимуру на душе совсем. Сон дурные мысли навеял. Этак вообще забуду, что человек я, а не тигр, думал Караев. Беспокоил его этот сон, не то слово.

Тут Тимур вспомнил про обеденное время, подошел к кормушке и начал куски говядины активно поглощать. Мясо было вкусное, прямо очень. Не оторваться было от трапезы, Караев даже урчать начал. Был небольшой привкус, сладковатый, но это ощущения приятные от еды не портило, наоборот аппетит только разогревало. Вкусно же, блин, мелькало у Тимура, как будто в заведении дорогом питаюсь. В ресторане наверно только вкуснее было, насытившись, лежа в тени клетки лениво думал Караев. В том ресторане, где стейки с кровью любят людям подавать. И сам осекся, поняв, что начал думать о людях, как о каких-то иных существах, чужого, некараевского вида. Сегодня капитан навестит вечером, скажу, чтоб прекращали эти опыты, а то вообще человеком перестану быть, обеспокоенно размышлял Тимур. Нечего две недели ждать, роли никакой не играет.

Наталья, как и оговорено было, пришла вечером поздним. Принесла неизменную коробку с пломбиром (видать опять Витек отправил с оказией) и пакет с одеждой. Капитан Рыкова отвернулась, Тимур перекинулся. И не смог. Перекинуться то есть. Не понял, попробовал еще раз — не получается. Будто что-то у него внутри заглохло. Был какой-то механизм, да выключился. Или выключил его кто-то специально.

Тимур испугался, заметался по клетке, чуть не сшиб Наталью, она еле отскочить успела, стал рычать, потом жалобно выть.

Звери в зоопарке услышали рокот самого грозного хищника, тоже забеспокоились, заревели, закричали. Что происходит то, мысли в голове ходили ходуном, Караев вообще потерялся. Прижался брюхом к полу, глаза выкатил, раскрыл пасть, и, высунув язык, так на Наталью и уставился. Ужас был такой у него на морде тигриной написан, что капитан сразу суть происходящего поняла.

— Угомонись, дядя — процедила она, почему-то оглядываясь — разберемся с проблемой.

Дядя угомонился, но не очень. Страх остаться на всю жизнь в облике тигра потряс Караева. Не сможет он тогда больше с близкими со своими общаться ни с кем. Через прутья толстые только будет смотреть на них. А они ему — мясца приносить и с грустью с той стороны клетки таращиться. Мог бы — заплакал точно.

Тут Тимур услышал стук, потом еще один. То ли стук, то ли хлопок. Немаленькая щепка отлетела от деревянной доски, устроенной в жилище Караева, потом опять.

Раздался громкий хлопок, Наталья с криком схватилась за левую руку и осела на пол. Тимур инстинктивно прижался к полу всем своим немаленьким телом. По жилищу и, видимо, по всей клетке амурского тигра лупили с нескольких позиций из автоматического оружия. Уже не одиночными — очередями. Животные по всей зоологической округе подняли такой вой, что в пору было выстрелы заглушить. Наташа лежала на спине, шипя и плача, зажав рану здоровой рукой. Рука эта окрашивалась в красный цвет. Очень быстро. Пули лупили, с металлическим стуком, попадая в стальные ограждения спального жилища Тимура. И всей клетки, по-видимому.

— Перезарядку жди — прошептала побелевшая Наталья — перезарядку.

Выстрелы стали реже, стальная барабанная дробь замедлилась.

Вылетел пружиной, прихватил Рыкову за капюшон клыками (хорошо костюм спортивный одела плотный, молодец девочка), очень быстро, но все равно стелясь по полу, пролетел к выходу в подсобное помещение, дверь не закрыта, появился в зале небольшом, оттуда в проем — еще помещение, крик, визги женские (шампанского только не хватает), наружу.

Оказался на свежем воздухе, между клеткой своей и вольером, где птица страус обитает. Тимур в зверином мыле, Наталья у него в пасти за капюшон болтается, белеет потихоньку. Страус такую картину увидал, известно как отреагировал — башку в песок значит, а все остальное, понятное дело, снаружи. Что за птица неправильная, несмотря на непростую ситуацию, подивился Тимур, все люди это место прячут, перво-наперво его прикрывают, а этот пернатый чуть-что, так туза своего сразу и подставляет. Надо подальше вольер с такой птицей убрать, плохой пример молодежи подает. И так тенденции нехорошие в обществе просматриваются. Так все скоро в страусов превратятся. И в первую очередь не в зоопарке, а за его пределами.

Несколько фонтанчиков песка взлетело рядом с Тимуром, по ним опять палили. Что характерно, уже с единственной одной позиции. Тимур, предварительно снеся лбом деревянную дверь, влетел в маленькую будку охраны, расположенную на выходе со старой территории зоопарка. Пожилой охранник в черном одеянии в страхе вжался в хрупкое сидение у маленького столика.

— Дверь открой — проскрипела капитан Рыкова, зачем-то показывая ему мобильный телефон — при исполнении мы.

На охранника, как ни странно такой аргумент подействовал. Он мощно вскочил и, потрясая могучим животом, побежал открывать железную дверь, ведущую на волю. Где-то вдали заслышались грозные милицейские сирены, сотрудники подразделений спешили на звуки выстрелов. Уже через пару минут Тимур с Натальей находились между густой растительностью сквера на Большой Грузинской улице. Удобная улица, чтобы от преследователей скрываться, почему-то мелькнуло у Караева в голове. Наталья набрала кому-то, назвала его Витюшей и сообщила адрес. После чего отключилась.

Через двадцать пять минут к месту подлетел Витек-Витюша. Приехал на такси, высадился у сквера. А еще через пять минут приехал прямо к месту дислокации Тимура с Витьком и Натальей старенький фургончик. Из него выскочил Ваня и, нисколько не удивляясь картине, раскинувшейся перед ним, скомандовал — ее в кабину, тигра в кузов.

Караев, ясное дело, подчиненного своего послушался. Вот, что значит Ваня, красавчик. Кстати, бывший пограничник с боевым опытом. В первую очередь довезли Наталью до Филатовской больницы, там с ней Витек уже остался. Потом двинули дальше, Тимур особо не заморачивался, может стресс пережитый сказывался, а может просто Ване доверял как себе.

Заехали куда-то, проехали еще метров сто, остановились. Хлопнула дверь, слышно было, как Иван открывает железные ворота, как садится опять в машину, трогается. Заехали в какое-то прохладное место. Машину заглушили, через пару секунд тент откинулся, и Тимур тигр оказался лицом к лицу с Громовым.

Тимур испугался, подумал, что Ваня начнет сейчас переживать, думать какое решение принять, советоваться с кем-то.

— Вадимыч, ну, вылитый ты, этот — развеял сомнения Тимура невозмутимый Иван — мне как Витек набрал, рассказал про ситуацию, так я ему сразу и говорю, что, мол, не сомневался я, что Тимур непростой товарищ. А тигр, там или еще какой барс — это без разницы. Главное, что человек нормальный. И начальник не вредный.

Тимур моргнул благодарно, кивнул огромной головой. А больше он проявить благодарность по отношению к Ване не мог. Пока во всяком случае.

Находились они в самом просторном подвале, очень старинном, расположенном под одним из строений объекта, которым Тимур командовал.

— Тимур Вадимыч, мяса я тебе, этот, завтра завезу. Много, этот. Мне как раз родственник должен привести с области. Водица вот она — Ваня замолчал, прикидывая что-то, почесал лохматую гриву — короче, этот, давай в угол гадь пока в тот дальний. Потом разберемся, этот.

Признательности Караева не было предела, он даже башкой своей Ваню в бок боднул от чувств нахлынувших. Ваня, правда, от этого чуть не шлепнулся на пол земляной, но ничего, удержался, выстоял.

— Да, ладно, Вадимыч, нормально все будет, этот, вывезем — растрогавшись, произнес Громов и пошел к выходу. Надо будет зарплату повысить ему, подумал Тимур, или хотя бы премию выписать за участие в защите живой природы.

Уснуть Караев долго не мог, слишком думы были волнительные. Переживал за капитана Рыкову, как она там, наверно без сознания пока еще. Сильно расстроился, что не смог созвониться с близкими ему и самыми родными людьми.

А потом Караев вспомнил, что не может никак человеком обратно перекинуться и настолько ему тошно стало и тоскливо, что он даже и пошевелиться не мог. Застыл, лежа на брюхе на полу земляном прохладном и тихонечко так скулить начал. Голова становилась все тяжелее и тяжелее, мысли путались в голове, друг за друга, не цепляясь, а только мешаясь. В голове носились, чехардой меняясь, лица близких людей: родителей, дочек, жены. От ощущения, что он никогда не сможет их нормально, по-человечески обнять, прижать к себе, его стало тошнить, а потом и вовсе вырвало.

Когда Тимуру стало так худо и тяжко от нахлынувших дурных эмоций, что он начал задыхаться, хрипеть аж, то в голове совсем помутнело, тело расслабилось, и он тут же вырубился. Видно слишком тяжело ему было со всем этим мириться, что организм тигриный решил его пожалеть и в сон глубокий отправить.

Утром Караев проснулся около девяти утра, впрочем, как обычно он и просыпался в выходные, будучи человеком. Тяжкие думы пытались вновь на него нахлынуть, но здесь он им уже грамотно противостоял. Не дал ввергнуть себя вновь в пучину хаоса и паники. Попил водички, справил нужду в дальнем углу согласно договоренности с руководителем службы эксплуатации, как-никак начальник объекта, привык договоренности соблюдать. Лег на брюхо опять, но там, где земля посуше и потеплее, и принялся Ивана ждать с мясом. Пока ждал Громова, думал, что расклеиваться так не пристало ему, выход наверняка есть, просто духом падать не надо. Ждать помощи, скажем так, от соратников.

В одиннадцать утра ворота железные загромыхали, открылись и через секунду в подвале появились Ваня с Витьком, несущие огромные вкусно пахнущие баулы. Вывалили кучу мяса в корыто и встали рядом. Тимур при них есть стеснялся, слишком это интимное дело для него было, как для тигра. Не хватит ни у кого средств ежедневно меня кормить таким образом, размышлял грустно Караев. Бюджетами такими никто не располагает у нас. Особенно родное предприятие.

— Тимур, тебе привет от Наташи — краснея немного добрым молодецким лицом, произнес Виктор — пуля по касательной прошла, ничего в руке важного не задето, крови лишь много ушло. Все зашили, через пару недель выпишут.

Ну и хорошо, одной проблемой меньше, теперь надо думать, как мой вопрос решать, успокоился немного Караев.

— К тебе вечером сегодня специалист один приедет — как будто услышав мысли Караева сказал Витя — разберется с твоими проблемами — и, понизив голос, сообщил — с ним будет кореш твой, Соболев который.

Дела, уже и Витек содействует спецслужбам, получается. Походу внедрился все-таки риэлтор наш в органы успешно.

А Витек засиял и пояснил — ну это мне Наталья по секрету доверила.

Понятное дело, а кто же еще. Интересно, а что за специалист с Андрюхой сегодня вместе пожалует.

Тут Витек вдруг заторопился, заспешил, суетиться начал. Тимур понял, что не терпится другу его ехать уже, навещать в стационарном медицинском учреждении капитана органов. Потрепал Виктор Караева за ухом, тот его тоже по-братски лапой легонько в живот ткнул. Витек улетел, ударился больно спиной об стену подвальную, но ничего, в порядке вроде, без повреждений обошлось. Посмеялся, но к Тимуру подходить не стал больше, только рукой махнул и на выход двинул.

Ваня тоже удалился, выходные выходными, но работа предприятия не стоит — вода течет, потом утекает, электричество опять же требуется, кое-кому даже больше, чем предусмотрено техническими условиями, а это уже прямое нарушение условий договора аренды. Надо пресекать, акты составлять и Тимуру на стол класть. Только где сейчас у Тимура стол теперь, кто знает. У него, в связи с последними событиями и со стулом как-то не очень. Тимур опять малость загрустил, несмотря на боевой настрой. Поел мясо до отвала и улегся спать. Видно пока так жить и придется.

К вечеру ближе в подвал пришли Андрюха с каким-то немолодым дяденькой. Вот он действительно дяденька — в руках саквояжик старенький, потертый, сам худенький, с лысиной серьезной, на глазах очки с толстенными стеклами, а в глазах немое удивление и восторг — вот так тигр, вот так экземпляр!

Тимуру это восхищение абсолютно не понравилось, даже противно стало. Не до приколов уже, хочется в человека обернуться. Пожить по-людски уже требуется срочно организму, и особенно сознанию Караева. Андрюха на Тимура смотрит, улыбается, а у самого на душе видать тоскливо и тошно за друга. Это и понятно — сколько уже друг друга знают и общаются, звери столько не живут.

Дяденька назвался Семеном Николаевичем Понедельниковым и велел Тимуру на бок лечь, на какой — безразлично. Тимур послушался, прилег на бок. Семен Николаевич, не торопясь достал какие-то медицинские инструменты, стал складывать из них, мастерить что-то, переливать, вливать, болтать и размешивать. Тимуру даже спать захотелось от наблюдения за этими всеми манипуляциями. Тем временем Семен Николаевич взял в тоненькую, но крепкую ладошку немаленький шприц, подошел к Караеву, протер тому лапу спиртом (Андрюха заволновался тут, почуял любимый продукт, значит) и воткнул шприц в Тимуровскую конечность. Тому конечно больно не было, так позевал немного типа, ерунда, мы и не такое видали. И отключился.

Нос сильно очень зачесался, Тимур терпеть не стал, руку поднес к лицу и остервенело стал шнобель свой чесать, уничтожая таким образом уж очень неприятный зуд. Потом колено почесал, потом локоть левый, а потом понял, что пробудился, и что самое главное сделал это в облике человека. Караев подскочил, его пошатнуло немного, слабость видать от всего произошедшего произошла, мелькнуло у Тимура. Он осмотрел себя и выдохнул, ну все пронесло, опять я человек, снова можно дальше жить ответственной и такой полезной близким людям жизнью.

Караев конечно ликовал, не то слово, уж очень он переживал, что до конца жизни зверем жить останется. Но все образумилось, пришло в норму. Тигр, правда, молчал, никак не реагировал. Тимура это особенно не смущало, разберемся, слишком долго в звериной личине ходил, отдыхает, поди, от суровых животных будней.

Он вспомнил давешнего дяденьку — специалиста. Ну, молодец, конечно Айболит порадовал. Из серьезной беды Тимура вызволил, надо будет отблагодарить его как-то, коньячку подогнать или просто денег прислать. Ладно подумаем.

Тут Караев обратил внимание на клочок бумажки, валяющийся рядом с импровизированным лежбищем тигра. Он поднял бумажку и прочел, написанный на ней текст, делового до крайности содержания: 'Проснешься — набери мне. Соболев'.

Тимур подобрал со стоящего рядом потертого стула свой мобильный телефон, заботливо оставленный ему друзьями, и набрал важный номер.

— Здорово, Андрон — весело запузырил Тимур. Уж очень было настроение веселое.

— Здоровее видали — ответил не такой уж и радостный Андрюха — с возвращением на планету обезьян, дядя.

И этот дядей меня кличет, подумал Тимур, а ведь старше меня, да по барабану, пусть кличет, пусть вообще говорит, что хочет, настроение все равно не испортится.

— Короче, ситуация такая — начал излагать диспозицию Соболев — Василич велел тебе ухо твое держать в остро. Вечерами, ночами нигде не шляться, и проживать желательно на территории твоего объекта. До соответствующих инструкций. Разбираются пока они с проблемой одной. Непонятной.

— Ясненько — только и произнес Тимур. Василич Василичем конечно, но сделаем, как жизнь подскажет, а Караев чувствовал, что жизнь ему подскажет иной маневр. Но никому говорить об этом, понятное дело, не нужно, тем более Василичу.

— Ладно, бывай. На связи — Андрюха отключился.

Тимур потянулся мощно, руками в разные стороны развел и его опять качнуло. Не отошел от препаратов, видать, пока от вчерашних, прикинул он. Ладно, отойдем потихоньку, начнем делами заниматься. Тимур в нетерпении всех обзвонил, перед всеми оправдался, повинился, что пропал на двое суток. Маму успокоил, сказал, что участвовал в программе государственной по защите живой природы, интервью федеральному каналу давал. Жене наплел, что пахал все выходные без продыху за премию немаленькую, обещали на работе выдать (осталось еще теперь где-нибудь денег надыбать). А дочкам сообщил, что объелся невкусного пломбира, потерял голос и два дня вообще не мог ни звука вымолвить. Все они ясное дело в эти истории сразу поверили, Тимур очень хитрый был.

Так, подкрепиться бы надо, подумал Тимур, глядя на время, да и на работу в офис подниматься, я же все равно на территории. Только никому из холдинга не показываться, а то вдруг опять придется в какую-нибудь новую плоскость перемещаться, в цирк, например. Или мышей опять ловить заставят, а к ловле грызунов Караев пока готов не был.

Тут Тимур пришел к выводу, что есть он на самом-то деле совсем не хочет, потому что аппетита у него нет, отсутствует напрочь. Странно, ну да ладно, нагуляем его по ходу дела. Тимур одел сложенные на стуле джинсы да футболку. Одежда была Караевская, но показалось ему какой-то свободной. Болталась на Тимуре, как на вешалке. Всхуднул в зоопарке. Вот, что неволя со зверьми делает, уменьшает генотип, значит.

Обул черные кроссовки и пошел наружу. Незаметно для всех промелькнул в кабинет к себе, охрана только спалила, да ничего страшного, не выдадут. Секьюрити на объекте Тимура любили и уважали. Зашел в родной офис, ну так вроде чисто все. Пол помыли, мебель тряпкой протерли влажной, мусор выкинули — можно жить. Есть пока не хотелось еще. И вообще не было у Тимура привычной легкости. Какая-то слабость во всем теле присутствовала, в ногах и руках особенно. И еще передвигался Караев по иному как-то, некоординированно что-ли. Углы начал сшибать, спотыкаться. Ловкость ушла, мягкость пропала. Надо будет в зал сегодня сходить, принял важное решение Тимур. Все, правильно, схожу, качнусь, потом вниз спущусь, полуплю по груше минут двадцать, глядишь, все кондиции восстановятся.

Не буду больше так долго в тигрином облике ходить, понял Караев. Отвык полностью за это время от человеческого тела. Расстроилась система координат, будем восстанавливать. Тут позвонил, алчный, прямо скажем звонок.

— Здорово, Петь — Тимур говорил приветливо, собеседника знал уже достаточно давно.

— Приветствую, Тимур. Звонил тебе, что-то не доступен ты был. Не в отпуске случайно? — звонивший был серьезным и абсолютно неподкупным инспектором одной очень солидной государственной службы, которая героически боролась с безалаберными и безответственными нарушениями неких правил. Правила эти, как и все остальные впрочем, не нарушить было совершенно невозможно, поэтому инспектор этот всегда выходил победителем в ходе проводимых им государственных проверок. Вот и сейчас он звонил Караеву с целью объявления ему сроков ближайшей плановой очередной схватки. Проверки то есть.

— На следующей неделе приеду к тебе — важно начал собеседник — как у вас там дела, готовы к проверке?

— Все окей — беззаботно произнес Тимур — все устранили, приезжай.

— Прямо так все? — упавшим, уже совершенно не солидным, а скорее обессиленным голосом еле проговорил инспектор.

— Нет, конечно. Многие нарушения остались. Приедешь, сам все увидишь — Тимуру стало неудобно даже, стыдно за свое поведение. Он совсем не хотел разочаровывать достойного человека и причинять ему душевную боль.

— Ну, все тогда — снова воодушевленно заговорил инспектор Петр — до встречи.

Тимур с нежностью посмотрел на мобильный телефон и положил его на стол. Хорошо все же, что люди есть такие у нас в стране, подумал он. Переживают, душой болеют за нашу безопасность и благополучие.

Тут телефон вновь загомонил. У Тимура почему-то даже сомнение закралось — может и не брать трубку. Но никогда он такого не делал и сейчас не собирался иначе поступать.

— Тимур Вадимович, здравия желаю! — старший смены Саня, поменявший на боевом посту краснощекого Серегу, не в пример сменщику своему в субординации разбирался и в ветеранов Вьетнама играть не любил. С пониманием был человек. Имел достаточный опыт жизненный, чтобы не лезть на рожон (причем без ущерба для службы) — сюжет здесь такой: один товарищ на хендае заехал на территорию, и в автосервис пошел. Тачку свою неаккуратно поставил, мы сразу и не заметили, территория не маленькая за всем не уследишь.

Согласен, подумал Тимур.

— Так вот — Саня перевел дух — фура заехала к телевизионщикам на разгрузку и из-за того хендая теперь на поворот зайти к их строению не может. Я его попросил культурно убрать машину свою с дороги, а он мне тоже культурно говорит, что, дескать, через час выйдет и переставит. Раньше не может, дела типа, а сам сидит и с шиномонтажниками чаи гоняет. Ну, я его понастойчивее, а он огрызается, в драку лезет.

— Все понял. Сейчас буду — а чего тут не ясного. Снова кто-то себя выше других поставить решил. И на этот раз выше целого предприятия с его работниками, руководством, охраной, арендаторами и так далее. С такими персонажами только один разговор — без всяких разговоров за территорию.

Тимур поднялся и не спеша направился к месту будущего столкновения. Ну, столкновение для красного словца, Караев таких бакланов даже в серьез не воспринимал. И все равно тело какое-то чужое не свое, думал по дороге к шиномонтажу Тимур.

Подошел к автосервису. Погода теплая, на лавочке самодельной у шиномонтажа четверо примостилось голубчиков. Трое с автосервиса, значит, и нарушитель наш собственной персоной. Рядом стоит Саня, молча их разглядывает недружелюбно, рацию теребит.

Тимур подошел и остановился в трех метрах от сидящей четверки. Работяги замолчали. Они Тимура знали и слыхали, что с ним шутки плохи. Двое сразу срулили куда-то по срочным делам.

— Садись в машину, уезжай — неохота было Караеву сопли — слюни разводить. Много чести.

Нарушитель спокойно встал с лавки и сделал шаг навстречу к Караеву. Остановился. Ну, ничего такой, крепенький. Ростом Тимура малость пониже, а Караев и сам не высокий. Весом наверно где-то под девяносто кило, а это как минимум килограмм на двадцать меньше Тимура. Мускулистый в меру, ходит пружинисто. Аккуратный весь такой, ухоженный даже. Костяшки стерты, как же без этого. Ухо одно точно сломано.

Все занимаются, все нынче опасные, думал Тимур, лениво разглядывая нарушителя внутри-объектового режима. Этот тип людей он знал хорошо. Таким гражданам никогда не живется спокойно, вечно хотят себя проверить, утвердится так сказать в своей уникальности за чужой счет. Ходят такие, перед всеми извиняются, культурно руками разводят, а на самом деле пытаются тебя своим поведением спровоцировать и на конфликт вывести.

Но Караеву на него и прочих интриганов-провокаторов было насрать. Он таких четверых спокойно схавает (оборотень как-никак), а в тигрином обличье и трогать даже не будет — западло. Зевнет только, и товарищ этот обделается моментом, в обморок упадет.

— Чего сказали, не расслышал? — нехорошо улыбаясь, проговорил наглый тип.

Точно культурный, на вы обращается, интриган херов.

— Валите отсюда по-быстрому, гражданин — тоже вежливо ответил Караев. А то нехорошо, чтобы окружающие думали, что директор предприятия невоспитанный человек.

Нехороший гражданин побагровел, совсем неприятно улыбнулся, отступил обратно, чуть на шаг, чуть наклонился корпусом вперед. Борьба, подумал Караев, точно борец, а бокс приложение, потом уже факультативно занимался. В ноги сейчас ринется, они по-другому редко начинают. Бить не буду, милосердно решил Караев, не надо кровь на объекте в начале трудовой недели проливать, примета плохая. Скручу и с территории выкину. Вместе с тачкой его вонючей.

Внезапно у Тимура возникло беспокойство в груди. Странно, ситуация была для него не из трудных. И самое удивительное — характерные признаки приближения тигриной натуры (клыки лезут, десны болят, в глазах рябит) в этот момент отсутствовали.

Караев еле успел отставить таз назад, согнуться и перехватить своего противника на пути к Тимуровским нижним конечностям. Пытаясь погасить скорость, а с ней и мощь тела соперника, Тимур навалился на него сверху, обхватил своими клешнями за шею, прихватил за одно и руки, придавил всем корпусом вниз. Тяжело было очень, парень оказался неожиданно сильным, упрямо пер к ногам Тимура, не обращая внимания на превосходящий вес соперника, рычал. Караев поразился, даже представить себе не мог, что данный товарищ мощным таким окажется. Поднапрягся со всей натугой (никогда в таких ситуациях этого не делал, тем более один на один), и начал давить вредного наглеца всем телом вниз. Тот упирался и довольно успешно, прихватывал Тимура за локти, пытался извернуться корпусом, увлечь Караева за собой и таким образом оказаться на земле сверху Тимура. Караев эти маневры хорошо знал. Положение тела своего менял, пресекая подобные попытки. Пора бы звериную сущность привлечь, подумал Тимур и призвал свою натуру. Так не перекидываться, конечно, а лишь в целях пополнения резервов силовых.

И понял, что там глухо. Не было у Тимура больше ни тигра, ни второй сути, ни звериной личины. Обалдев от такого поворота, Караев попробовал вовсе перекинуться (плевать уже на окружающих, их, кстати, немало уже собралось, затянулась дуэль), опять никуда. Не было того механизма, который тигриную натуру в оборот запускал, не чувствовал его Тимур абсолютно.

Исчез могучий оборотень-тигр Караев. Остался Караев-человек, обычный крепкий дядька сорока с лишним лет. Ну, возможно, с подзабытыми спортивными навыками, доставшимися ему из далекой юности.

Сначала Тимур просто запаниковал. Ну как спортсмен обычный, который инициативу в схватке упускает и понимает, что неминуемо проиграет. Ощутил он всем сердцем, что может и не сдюжить, одолеет его наглец залетный. Стыдоба-то какая, суматошно метались мысли в голове у Тимура, на глазах у всех меня сейчас уработает. Противник, сомнения Караева почувствовал, зарычал, начал крутиться всем телом, пытаться из захвата вырваться. Тимур от волнения задышал быстрее, стал уставать, ощущения были, что не долго уже он сможет таким путем ситуацию контролировать. Вырвется соперник и порвет Караева на адреналине своем, на эмоциях.

И тогда Тимур ощутил липкий, отвратительный страх. Именно тот, за который обычному мужчине, даже если он и не оборотень, очень стыдно бывает. Не тот страх, который за семью, родителей, детей. И не страх увольнения, потери работы, отсутствия денег.

Впервые в жизни Караев ощутил позорный, крайне оскорбительный для его натуры ужас за собственную жизнь, какой бы бестолковой она ему иногда и казалась. Сейчас Караевская жизнь стала для него очень нужной, самой важной и драгоценной в мире. Только за себя сейчас переживал Караев и больше ни до кого ему дела не было. И так ему стала собственная жизнь ценна, что ужас этот в тот же миг показался Тимуру не таким уж постыдным и безнравственным.

Караев чуть ослабил захват, соперник сразу же начал активно выбираться назад, уходить, выпрямляться. Тимур как-бы позволил ему это сделать. И врезал со всей дури снизу правой в подбородок. Зубы залетного так клацнули, что стоявшие ближе всех Саня с Ваньком (когда прилететь уже успел) переглянулись и облегченно заулыбались. Соперник Караева обмяг на мгновение, ослаб, и вновь начал напирать снизу на Тимура. Тимур перехватил ослабшее на миг тело противника, напрягся, что есть мочи, взревел и, выпрямляясь и одновременно скручиваясь назад, бросил нарушителя обратным поясом на землю, вбивая голову и плечи соперника, вминаясь в него сверху всем телом специально. Тот при падении охнул, оказался на животе в положении нижнего, Тимур моментом очутился сверху и:

Изо всех сил, насколько это возможно в партере врезал локтем тому по уху;

Сразу тем же локтем по затылку (улица, правил нет);

Кулаком снова правой в челюсть снизу, опять клацнула;

Левой дал от души не глядя, попал куда-то в скулу;

Опять с локтя, по шее уже;

Локтем по затылку.

Караев уже лупил, не переставая, с обеих рук, задыхаясь, полностью отдавшись животному ужасу быть побежденным и растерзанным ненавистным соперником. Тот уже не сопротивлялся, лишь сжимался изредка всем телом от очередного, наносимого Тимуром удара.

Какие-то руки со всех сторон обхватили Тимура, оттащили его от размотанного до крайности, раздавленного Караевым чучела, в которое превратился в результате жестокой схватки заезжий наглец. Тимур не сопротивлялся, оперся на самодельную лавку и зашелся в жестком, болезненном кашле, как будто пытаясь выплюнуть свои такие не готовые к подобным интенсивным и драматическим испытаниям человеческие легкие. Голова налилась, стала невыносимо тяжелой, заболела. Караеву захотелось прилечь, но он опомнился, взял себя в руки, огляделся.

Иван, Саня, еще пара охранников, куча работников с объекта, несколько арендаторов стояли, не шевелясь, и с непониманием смотрели на Тимура. Слишком долго по их мнению всесильный и непобедимый Караев не мог справится всего лишь с одним, пусть и крепким, но все равно абсолютно недосягаемым для Тимура противником.

— Вадимыч, пошли, этот, в ЦТП, сходим, сполоснешься, заодно и сменку тебе поищем, переоденешься — Ваня прихватил вымотанного Тимура под руку и повел его в сторону импровизированного банно-прачечного комплекса, в котором мылись работники службы эксплуатации в конце каждой рабочей смены.

Мылся Караев долго. Даже не столько мылся, сколько просто тупо под мощными струями теплой воды стоял (ЦТП все-таки — воды хоть отбавляй, напор почти, как у пескоструйного аппарата), пытаясь прийти в себя. Физически, и что самое важное — морально. Телом восстановиться у Тимура получилось, криво, нехотя, но постепенно приходил он в обычное состояние. Не сразу, конечно, через час только после окончания такой нелегкой схватки у Тимура дыхание в норму пришло. Тело, руки, ноги продолжали немного ныть, но это уже было не страшно.

Самое жуткое было то, что Караев разбитым себя морально чувствовал, и при этом понимал, что от ощущения этого он теперь не скоро избавится. Утратил Тимур уверенность в своих силах, засомневался, что сможет теперь за семью свою, за близких постоять, да и что греха таить, за себя любимого тоже переживал немало. Как же я буду дальше жить, тоскливо думал Караев. Теперь я в любом конфликте выходит голый, незащищенный совсем, как человек обычный. Любой может меня унизить, оскорбить, испугать, наконец, а я ничего и противопоставить не смогу. С каждым мне теперича рубиться что-ли, как сегодня, да это никакого здоровья не хватит. Стоп, а как же другие люди живут, не оборотни, а простые граждане. Да как, ответил себе сам Тимур, так и живут, как на войне, постоянно в ожидании угрозы, опасности. Готовые к труду и обороне, как говорится. Так это же можно с ума сойти от такой жизни, Караев так жить совсем не желал. Ну а другого выбора у него и не было. Нес ответственность Тимур за близких, семью. Ответственность перед самим собой в первую очередь.

Надо будет как-то одуплиться по такой жизни, приходил к нелегким выводам Караев, настраиваться на непростые бытовые будни, которые оказывается большинство людей как в диких джунглях проводят. К вопросам тренировочным, здоровья и прочему, что с этим связано, со всей серьезностью подходить буду, решил Караев. Сегодня мочи уже нет, завтра в зал пойду. Начну по новой верстать свою жизнь нелегкую, с азов так сказать. Надо только с Халком созвониться вечером, узнать как дела у него. Халк с этого момента стал Тимуру просто необходим, незаменим, можно сказать.

Караев сходил в кафе, перекусил немного. Больше пил, естественно, после таких передряг, жидкостей разных. И не кофе, а морс и воду обычную.

Вечером в кабинет к Тимуру заскочил Ваня. Сказал, что персонаж этот, с которым сцепился Караев, на своих конечностях умотал с объекта. Перед выездом охране сказал, что претензий ни к кому не имеет и заявлений никуда писать не будет. Пояснил, что все честно было — один на один то есть. Ну, хоть здесь без последствий, выдохнул немного Тимур. А то не раз бывает, что ходят всякие демоны, нарываются, а потом с соплями кровавыми бегут в милицию заявления писать, дескать, злодеи нехорошие по беспределу напали на них и обидели почем зря. Нормальный парень оказался, хоть и баклан редкостный.

Домой он не поехал, Витек все равно по вечерам заскакивает каждый день Рикушку проведать, покормить, подумал Тимур. Завтра уже поеду, сегодня чего-то настроения совсем нет. И вырубился на диване, не раздеваясь.

Глава шестая

Ночью Тимур просыпался несколько раз. Один раз, чтобы помочиться сходить, такого конечно раньше не бывало. Видно, жидкости выпил вчера много, организму разгрузиться срочно понадобилось, подумал Тимур, падая обратно на диван. Подумал и сам себе не поверил. Ни в этом, конечно, дело, ни в этом совсем. Человеческой слабой жизнью начинал жить Караевский организм. И это ни Тимуру, ни самому организму совсем не нравилось.

В девять утра сходил в кафе позавтракать. Поел, как в детстве мама кормила, пару бутербродов с белым хлебом, маслом и сыром, чай с сахаром, лимончиком. Захотелось кайфануть от еды немного, покушать запретного. Побаловав себя опасными бутербродами, Тимур вернулся на рабочее место. На телефон особо не звонили, официально то Караев в отпуске числился.

После одиннадцати Тимур начал активно Халку названивать. Тот был недоступен. Караев расстроился сильно. Не за Халка, правда, а за себя в первую очередь. Поспокойней пока надо быть теперь, гонял нелегкие думы Тимур, подмога видимо нескоро проявится.

В обед заскочил Витек, доложил о состоянии Караевского домашнего очага, о Рикушке сообщил. Рассказал о здоровье идущей на поправку капитана Рыковой. Веселый такой, радостный.

— Не в курсе, где Халк, что с ним? — на всякий случай поинтересовался Караев.

— Как же, в курсе конечно, в Индию смотался по делам — ответил почему-то с гордостью Виктор.

— А, понятно — Тимур немного расслабился, все нормально тогда. Наверно отдыхать Халк отправился, вот и трубу не берет. Гоа какие-нибудь или еще чего дальше — загорать поехал, значит.

— Да, нет — возразил Витек — пацаны на районе сказали, что Халк поехал барменов за беспредел наказывать.

— Каких еще барменов? — удивился Караев.

— Серьезных видать — Витек принял несколько гордый вид — там, в Индии бармены, короче, получают с братвы. Бандюганы местные ничего с ними поделать не могут, с барменами этими и сами в шатрах каких-то сраных живут, даже в хаты их нормальные не пускают. А если они возбухать начинают, то их вообще к чертям засовывают, которые в помойках живут. Такие дела — Витек был солиден до крайности, даже грозен чуток. Тут Караев вспомнил, что Витя сам много лет назад подрабатывал барменом в одном из Московских клубов.

— Бред какой-то — несмотря на плохое настроение Караеву стало смешно от таких нелепых сказок — откуда эти вымыслы?

— Так, парни говорят, что Халк перед тем как туда свалить сам обо всем и рассказал старшим товарищам. Сказал, чтоб за ним не совались. Слишком горячо там будет.

— Сам, значит, так и сказал? — Тимуру интересно даже стало.

— Ага, я сам от ребят, которые в том коллективе, это слыхал — Витя стал похож на рассказчика из старинных советских сказок — говорит, приду, значит, к ним в шатры, и пойдем вместе с теми, которые из шатров, барменов гасить.

Все понятно, мысленно расхохотался Тимур, опять Халк со своей телевизионной грамотностью всех запутал. Пацаны из шатров это кшатрии, а бармены — понятно брахманы. Черти — шудры и так далее.

— А пацаны с района сказали, что это полный, короче, аллес — уже не останавливался Витек — собрались тоже в Индию, барменов этих в чувство приводить. Говорят, загоним этих барменов самих к чертям жить, чтоб другим неповадно было.

— Ясно все — произнес помрачневший Тимур. Ничего, короче, не ясно. Получается, Халк вообще непонятно где и неизвестно когда появится. Плохо, надо только на себя рассчитывать.

Виктор побежал дальше помещения потенциальным арендаторам показывать. Да у них есть вообще потенциал-то у этих арендаторов потенциальных, разозлился Караев, или они просто решили людей от работы отрывать, поиграть в бизнесменов. Не буду ни с кем общаться сегодня, решил Тимур, настроения нет. Все равно в отпуске пребываю за свой счет. Родная фирма не оплатит никак мне эти подвиги.

Пошел заниматься спортом в пять часов вечера. А рабочий день то до шести. Чувство одно неприятное стало тут гложить Тимура, что уступил своей слабости, лени. Ощущение это было хорошо известно Тимуру. Называлось оно — чувство вины. Такое чувство Тимур ненавидел очень сильно и всячески пытался от него избавиться. Но, как известно, приходит оно только к тем, кто его испытать способен. А Караев к числу таких граждан как раз и относился. Знал он, что от чувства этого сможет он избавится лишь выполнив те поступки, отсутствие которых и породило это поганое ощущение. В общем, решил Тимур на следующий день конкретно за ум взяться и работать с утра до ночи. Ну, с перерывом на обед и ланч естественно. И ужин.

Пришел в тренажерный зал, размялся. Начал штангу лежа жать, она показалась уж очень тяжелой. После этого настроение у Тимура из плохого стало вообще, стыдно даже сказать, каким. Кое-как доделал все по плану, помылся наспех и поехал домой на метро.

К дому приперся еле живым, уставшим и очень злым, то есть никаким. Зашел в подъезд.

— Простите, сигаретки не будет у Вас? — Караев обернулся на вежливый вопрос и грохнулся на пол без сознания. Потому что как тут не грохнуться, когда тебя сзади резиновой дубинкой по башке бьют.

Слово такое дурацкое — очнулся. Везде во всех книгах его используют, всюду пишут. Но иначе и не описать. Очнулся Караев, лежа на жесткой поверхности чего-то плоского. Пошевелиться не мог — это он сразу понял. Был привязан к какой-то койке и находился, по всей видимости, в некоем больничном учреждении. Скорее всего, в частном, потому как в государственных заведениях не принято людей ни к чему привязывать. Радеет оно государство за граждан своих драгоценных и еще к тому же лечит их бесплатно. Отсюда и граждане сами государство любят и часто задаром для него работают. Ну, или почти задаром. Любовь она такая — возмездных отношений не признает, Караев в этом хорошо разбирался.

В помещении этом было очень светло, как в туалете новом. Кафель белый, запах спирта, медикаментов всяких. И еще люди какие-то находились в этом помещении. И не только в нем. В помещение заходили и выходили из него постоянно какие-то личности. Общались между собой, говорили шепотом, повышали голос, смеялись и так далее. Тимур поначалу не понимал о чем речь, потом пришел в себя, прислушался. Говорили о некоем объекте, над которым получили наконец-то контроль, что будут данный объект исследовать, изучать. Один человек больше всех радовался, что можно будет теперь с этим объектом поработать в полный рост, получить результаты и двигаться дальше. Тимур его хорошо понимал, всегда приятно, когда любимая работа спорится. Голос этого, судя по всему немолодого человека, был знаком Тимуру. Он приподнял голову и поразился — дяденька, который вместе с Соболевым на территорию приезжал укол Караеву делать, стоял рядом с койкой, на которой лежал Тимур, и довольно лыбился.

— Очнулся, голубчик — ласково сказал дяденька. Именно констатировал, а не спросил. Умный какой, опять поразился Тимур, вот что значит в серьезных медицинских институтах учиться, а не то что я — физкультурную академию окончил без отличия.

— Ну что, понравился мой подарочек? — это уже вопрос был, догадался Тимур — как тебе живется то без твоих тигриных штучек? — продолжил спрашивать Айболит.

Фигасе, в который раз уже удивился Тимур осведомленности и грамотности доброго доктора, он и про это в курсе. Откуда, интересно. Наверное, хочет помочь Караеву из этой ситуации выбраться. Ну, все правильно — тогда помог и сейчас окажет содействие.

— Неприятная ситуация — разлепил сухие губы Тимур — не получается тигром обернуться никак. Как будто и не было никогда у меня этой способности.

Доктор совсем уж озорно, мальчишески уставился на Караева и рассмеялся. Смех его почему-то Тимуру не понравился. Совершенно. А ведь я привязанный, мелькнуло у Караева, и он со мной базарит, не помогает никак, отвязать не пытается. Тимур по-другому уже посмотрел на Айболита. Тот не заметил смены настроения своего подопечного, уж очень был увлечен, видать, успехами на научном поприще.

— Все правильно — произнес ставший сразу каким-то неправильным, не Айболитом, дяденька — укольчик мой сработал как надо. А до этого мясцо, особыми приправами сдобренное нужным образом на тебя, мой тигриный друг, повлияло.

Тут Тимур как-то сразу в себя пришел, и причины несчастий своих моментом осознал. Как-никак, директор предприятия, заслуженный работник холдинга огромного. Получается вот этот гад-Айболит Караева сначала вредным мясом отравил, что не мог Тимур человеком стать, а потом уколом своим отшиб Тимуру свойства звериные напрочь. Точно, урод этот из частной клиники, пришел к выводу Караев, однозначно не из государственной.

Тем временем в помещение это набилось еще народу, человек пять, наверное. Одеты они были не в халаты и на врачей точно никак не тянули. Скорее были похожи на медбратьев, которые любят в частных клиниках из здоровых людей больных делать.

— Ладно, это все лирика — переходя на деловой тон произнес лже-Айболит — начнем сейчас на Вас, мой звериный друг, исследования проводить, опыты. Не возражаете?

Тимур возражал, но говорить ничего не стал. Западло было с доктором этим общаться. Тем более в такой ситуации спорить, просить чего то — это все лирика, даже риторика скорее. А Тимур ни в том, ни в другом силен не был.

— А после Вас с родственниками близкими Вашими пообщаемся — Тимуру сразу стало как-то тяжело дышать, очень тесно стало, свет даже начал сильно глаза резать, он их прикрыл.

— Мы слышали родитель Ваш, способностями, скажем так, тоже тигриными располагал — глаза уже очень сильно зажгло, даже несмотря на то, что Караев их плотно зажмурил. Свет видать очень сильный. Зубы начали болеть, почему-то не к месту, не вовремя.

— Да, закройте глазки, закройте — продолжал хихикать своим гаденьким голоском лже-Айболит — вот Ваши дочки...

Щелчок. Пустота. Темнота. Пелена красная. Много очень красного. Крики, визг, стоны. В пасти кровь не вкусная.

Тимур сидел на скользком полу и осматривал себя со стороны. Все руки, ноги Караева, торс были измазаны чем-то красным. Тимур огляделся вокруг и обнаружил, что кафельный пол, стены и потолок помещения тоже покрыты какой-то красной жидкостью. И помещение не то, в котором до этого Тимур общался с ненавистным Айболитом, а другое, более просторное. Караев поднялся, осмотрел себя еще раз, одежда отсутствовала абсолютно. И еще во рту ощущение привкуса чего-то соленого, незнакомого Тимуру.

Ну, ты, дядя, и дал, в голове прозвучал до боли знакомый и родной голос. Это кто? Ты чего в натуре, припух, своих не узнаешь. Тигр! Тимур аж присел от избытка чувств. Как-будто, вновь встретил друга старого, с которым по непростым обстоятельствам расстаться пришлось. Караев первые мгновения даже вымолвить не мог и слова, так его проняло. Думал все уже — прощай звериная натура, в домино по субботам во дворе настроился уже играть. Но нет, повоюем еще годик — другой.

Тимур так возликовал, что стал скакать по вымазанному чем-то красным помещению, как ребенок, перекидываться в тигра и обратно. Короче, себя не помнил Караев от радости. Не то слово даже. Минут через двадцать Тимур успокоился, пришел малость в чувства, огляделся. Картина окружающая ему не особенно понравилась. Усмотрел он некую связь между ней и своим внешним измазанно-окрашенным видом.

А чего удивляться, пояснил тигр, размотал ты тут всех, дядя, в полной рост. В живых никого не оставил, разозлили тебя недруги чем-то очень сильно. Тимур поначалу не поверил, пошел по зданию проверять версию тигра, во все помещения заглядывать.

Минут пять его рвало по началу, конечно, не без этого. Увидел Тимур, что делов очень серьезных натворил. Живых действительно в светлом, недавно, видимо, отремонтированном здании никого не осталось. Сколько их до этого было, Караев тоже не помнил. Судя по фрагментам различных тел — больше десяти точно. Это он по количеству рук и ног прикинул, тигр так посоветовал посчитать.

Первый этаж, на который Тимур видимо в своих тигриных припадках бешенства попал со второго, состоял из нескольких относительно небольших вспомогательных и подсобных помещений. Там меньше всего было народу, ну в смысле того, чего от этого народа осталось. Второй этаж состоял из многих, судя по внешнему виду и мебели, медицинских кабинетов. Там Караев и обнаружил останки так называемого Айболита. Семен Николаевич, вот его как зовут, то есть звали, вспомнил Тимур. Караев распознал его по белому халату и субтильному телосложению, по-другому никак было невозможно — голова то у него отсутствовала напрочь. Тимура опять стошнило, но так уже не сильно, больше для порядку, чтоб не забывал, что он в первую очередь изнеженный цивилизацией человек, а не чудовище лесное.

Видать, это по башке мне давеча попали и тем самым возобновили связь разума с тигриной натурой, прикинул Тимур. Не думаю, возразил тигр, но пояснять ничего не стал. Тимур ходил по зданию, параллельно выстраивая необходимую цепочку логических умозаключений.

Значит, интересуются моей личиной тигриной, природой, так сказать, размышлял Тимур. И так же не против, по этим же причинам, судя по всему с семьей моей познакомиться, изучить генотип.

Караев был сильно против таких знакомств. И очень заинтересовался теми, кто его семьей интересуется с такими нехорошими целями. Решил Тимур время зря не терять и начать поиск злодеев, которые всю эту бодягу и заварили. То, что в здании были не основные действующие лица этой истории, Караев не сомневался. Не тянули они на главарей преступного сообщества. Ну, Айболит не тянул точно, а остальных Тимур и разглядеть не успел, слишком быстро порвал их на части, там уже не до знакомств было. Все-таки дело не в том, что по голове я получил, приходил к выводу Караев, смывая в душе, расположенном на первом этаже здания, кровь и ошметки чужих вражеских тел. Суть в том, что Семен этот Николаевич начал семье моей, близким людям угрожать. Ошибся Айболит, слишком верил в свои медикаменты, думал, что они сильнее всего на свете.

А вот Тимур Караев знал, что самой большой мощью в мире обладает чувство одно. К детям, семье, близким людям. И чувство это сильнее всего на свете и ничто его победить не может, как бы корыстные и циничные люди и не гадали и не старались чувство это в народе извести. Именно оно и оживило, заставило снова работать механизм тигриный у Тимура. Айболит и не понял, как сам и поспособствовал тому, чтобы этот механизм в действие привести. Начал грозить Караевской семье и запустил звериные обороты у Тимура. А по-другому бы и не получилось. Вот так — век живи, век учись.

Надо все-таки медаль с грамотой тебе выдать, прослезился тигр, за высокую семейную и родительскую сознательность и героизм, проявленные в борьбе с вредителями живой природы. Медали Тимура покамест не интересовали, граждане ему были нужны очень, которые хотели его на части разобрать.

В детстве Тимур очень детективы любил читать разные. Про шпионов, там про сыщиков всяких. Решил наш инспектор тигриный пойти дедуктивным методом. Ну, то есть не ждать в здании, где он находился, пока злодеи сами пожалуют, а напрячься, потратить массу энергии и сил, чтобы самому на них выйти, издалека, значит. Нормальные герои всегда идут в обход, так вроде в песне одной поется. В общем, решил Караев двигать в зоопарк, опять проводить беседу с несознательными работниками, которые за кормежку амурского тигра отвечают. С них и начнем, решил Тимур, дальше видно будет. Понеслась, порадовался тигр, следствие ведут колобки.

Тимур нашел свою одежду, аккуратно сложенную на стуле в подсобном помещении второго этажа. Телефона мобильного там не было. Караев по этому поводу заморачиваться не стал. Порылся в чьих то сумках, кошельках (не мародерство ясное дело, а чисто трофейные манипуляции), нашел денег тысяч пятнадцать всего и вышел на улицу, на свежий воздух. Судя по всему было утро. Среда наверное, подумал Караев, не мог долго валяться, не дали бы мне эти горе исследователи. Выяснил, что находится в одном из районов ближайшего Подмосковья, природа, зелень в разгаре опять же. Поймал тачку и направился на такси в сторону Московского зоопарка. В родные пенаты едем, порадовался тигр. Достали пенаты уже эти, мысленно буркнул Тимур, разберемся с этими гадами, вообще больше в пенаты эти ни ногой, и не проси даже.

В обед приехали на Баррикадную, долго катались, пробки и все-такое. Караев аж есть захотел. Ну, это и понятно — тигриные способности восстановились, метаболизм опять в разгон пошел, звериная натура восполнения энергетических затрат требует. Жрать хочется, просто говоря.

Расчитался Караев с таксистом от души, настроение хорошее — все при себе как-никак. Зашел на радостях в пельменную, которая напротив зоопарка находится. Время у Тимура достаточно — до закрытия зоопарка еще часов прилично ждать. Еды заказал не сказать, чтобы много очень, но уж точно немало. Порция того, порция этого, и так далее и в том же духе. Поел, насытился Тимур, пошел прогуляться до скверика, откуда его Ваня в тигрином, так сказать, виде забирал. Присел на лавочку, отдыхать принялся, даже прикорнул чуток Караев на сытый желудок.

Вечером Тимур встал левее от входа в зоопарк ожидать, значит, нехорошего работника, который его отравленной едой потчевал. Недолго ждал Караев — вышел мужичок этот и пошел по направлению как раз к тому заветному скверику. Видимо преступный этот элемент рядышком где-то обитает, мелькнуло у Тимура. Нормально устроился, позавидовал тигр, в историческом центре столицы хату отхватил. Наверное от родителей досталась, ответил Тимур тигру, у этого гражданина не хватит шишов никаких в исторических центрах этих квартиры покупать, не приносит нынче столько преступная деятельность рядовому исполнителю. Так это ляпнул Тимур, понятное дело, от вольного, он порядочным был, не разбирался в криминальных доходах.

Пошел Тимур за мужичком следом. В сквер его надо, тигр по-деловому посоветовал, темнеет, спокойно пообщаемся без истерик. Ежели будет данный персонаж сильно упорствовать, клыки ему продемонстрируешь тихонько, он обделается и все расскажет. Согласен, только и ответил Караев. Нагнал незаметно дяденьку этого, оглянулся — никого нет, хапнул его за шиворот и приволок в сквер, где потемнее было. Дяденька было пытался покричать для порядку, призвать на помощь. Тимур ему улыбнулся нежно так. У того во рту пересохло сразу от неприятных ассоциаций, в связи с чем далее звуков никаких не последовало.

Тимур поставил правонарушителя рядом со скамейкой и начал следственные действия.

— Кто тебе отраву передал тигру в корм подсыпать? — Караев на ты решил общаться, чтобы нехорошему дяденьке страшнее было.

Мужичок тоскливо улыбнулся, почесал макушку и после совсем стух — глаза в землю, жизненная энергия его видать целиком покинула. На манекена стал похож, даже двигаться начал деревянно как-то. Неожиданно Тимур ощутил в своей тигриной, распахнутой для доброго общения с любыми, даже и пусть не заслуживающими этого людьми, душе жалость к непонятному субъекту. Караев уселся на лавку и велел мужичку присаживаться рядом.

— Как тебя зовут то, хоть? — Караев уже был настроен вполне миролюбиво. Ясно было, что горе злодей всю информацию, необходимую Тимуру, предоставит без проблем, героические кондиции явно отсутствуют.

— Василием — произнес мужичок виновато.

— Ну и нормально — Тимур ободряющее ему подмигнул — Вася значит.

— Все правильно — не стал упираться и на этот раз Василий работник.

— Давно в зоопарке трудишься уже?

— Прилично. Пятнадцатый год.

— И что все пятнадцать лет хищников обкрадываешь? — Тимур смотрел не зло, с укоризной — лишаешь довольствия?

— В том то и дело, что нет — грустно ответил Вася — второй год новый напарник со мной трудится. Он меня и надоумил корм у зверей тырить. Звери то не скажут никому.

— Это верно — Тимуру стало жалко животных, вроде и опасные среди них есть, а в клетках все это без разницы. У каждого зверя возможности здесь одинаковые, любого можно обобрать. Никто и не пожалуется.

— Поначалу отказывался, ругались мы с ним — взялся за повествование Вася-Василий — я ему сказал, чтоб вообще его духу не было в зоопарке, удавлю — тут стух чего-то дядя, опять расстроился, видно вспомнил нехорошее.

— Ну и? — приободрил Тимур — ты расскажи, а я уж подумаю, как с твоей бедой разобраться.

— Брат у него есть младший, двоюродный — нехотя продолжил историю мужичок — злой до ужаса, общается с какими-то гадами, помогает им дела темные обставлять.

А вот это уже ближе к делу, обрадовался Тимур, в нужную сторону двигаемся. Караев кивнул Василию головой, дескать, слушаю тебя, продолжай.

— Подкараулили меня после работы, я тут рядышком живу. Родительская хата, сами-то они в области сейчас проживают на даче — Вася вздохнул опять, было видимо ему перед своими честными родителями неудобно за такую историю, в которую их сын вляпался — ну и дали мне в зубы. Несильно, даже совсем. Но я испугался очень их, подумал, убьют, если артачиться буду.

— Эти могут — подтвердил Тимур — еще те черти.

— Ну и стал помогать напарнику этому своему, Кольке. Его ведь Николаем звать. Тошно потом стало, начал выпивать частенько. Я и раньше мог немного, но от этих всех зловредных дел вообще через день начал. Такие дела — вздохнул Василий — ну а мясо это Колька мне и выдал, чтобы я, значит, тигру тому большущему закинул в клетку в то утро. Я так и понял, что нечисто там, но побоялся ему сказать что-то, возразить — Вася совсем распереживался, даже шмыгать носом начал — слезу пустил.

— А где этот брат то его младшенький, двоюродный? Не в курсе? — поинтересовался Караев. Надо дальше двигать, крушить врага.

— Как же в курсе. В области они на одном заводе кирпичном обитают. Охраняют его, там еще карьер есть, здоровый такой с глиной редкой.

— Черкани адресок — Тимур протянул ему клочок бумажки и карандаш. Запасливый какой, порадовался тигр, аж за версту видать человека умственного труда.

Василий все записал и вернул бумажку с карандашом Тимуру. Тимур аккуратно положил все в карман своих джинсов и посмотрел на Васю внимательно.

— Сам-то в зоопарке хочешь работать? — Тимур спрашивал уже серьезно без шуток, разговаривал, как начальник с подчиненным.

— Хочу. Только Колька, напарник мой дюже вредный — не даст по любому без обмана трудиться.

— В общем, будем считать, что проступки свои ты осознал и будешь впредь работать правильно. То есть без ущерба для животного мира — произнес Тиму вставая со скамейки, встряхивая отекшие малость конечности — а с Колькой этим и братом его поганцем, да и всей гопкомпанией я разберусь.

Тимур пожал руку воспрянувшему духом Васе.

— Про разговор наш — Караев строго посмотрел на него — никому.

— Вопросов нет — отрапортовал Василий и бодро, молодецки вышагивая, отправился домой.

Чай пошел заваривать с лимоном, вслед ему прокомментировал тигр, видать сразу с сегодняшнего вечера решил работник Вася пьянству своему дать бой суровый и беспощадный. Нормальный товарищ, подытожил Караев, направляясь в сторону метро, есть в нем все-таки ростки добра. Осталось их только поливать регулярно. Во-во, подтвердил тигр, я и говорю — чаем сейчас и зальет, по уши. Тимуру опять было возразить нечего.

Поехал Караев к месту обитания зловредных вредителей животной фауны на такси. Присел на заднее пассажирское сидение и решил подремать, набраться сил перед предстоящими испытаниями. Не ведал Тимур, что его ждет на неизвестном кирпичном заводе, поэтому немного переживал, да и вообще старался меньше думать о возможном в ближайшем обозримом будущем сражении. Имел он при себе пакетик целлофановый из магазина, так как был по своей звериной натуре бережлив и на природе всегда одежду свою в пакетик аккуратно складывал.

Приехали на завод тот кирпичный уже ближе к одиннадцати вечера. Но высадился Тимур не у завода самого, а, понятное дело, подальше. Где-то в километре от производственных зданий и сооружений, в лесистой местности. Зашел в листву, разделся, бережно так все в пакетик уложил, сам пакетик связал шнурком от ботинка, чтоб в суматохе ничего не выпало. Предполагал Тимур сначала в зверином обличье проникнуть на вражескую территорию. Несмотря на огромные размеры тигру то сподручнее будет все выведать, обстановку прояснить, если что не так пойдет — разобраться с чертями этими, а потом нужному информатору уже в человечьем облике допрос учинить. В общих чертах Караев представлял себе схему захвата вражеской территории именно таким образом. То есть по сути — никаким вообще.

Перекинулся Тимур, и как-будто из тугого сна неповоротливого опять попал в свой настоящий живой мир, где и сам он легче и самому все понятней, родней и ближе. Зелень на вид сразу вкусной такой стала и сочной, даже несмотря на темноту. Темень то его совсем не смущала, ночной хищник как-никак. Передвигаться удобно, тела не чувствуешь, особо ни по чему не заморачиваешься. Любил так Караев иногда тигром побегать, насладиться своей природой дикой. Но как понятно уже стало читателю, все эти радости для Тимура временный характер имели. В итоге всегда хотелось обратно человеком стать. Со звериными способностями понятное дело. Но вот сейчас Караев особенной тяги к своему человеческому образу не испытывал, хотел побегать зверем и набраться сил да уверенности.

Прихватил пастью пакетик с одеждой и понесся, потихоньку набирая скорость в сторону заводской территории. За пару минут туда добрался. Территория большая, даже скажем огромная. Сооружения, строения не вплотную друг к другу стоят, а так в равном удалении. Непохоже, чтоб здесь охраняли что-то, прикинул Караев. Да и вряд ли здесь вообще производят кирпич этот. Завод то заброшенный. Ну, в смысле не заброшенный, хозяин то есть, все видно подключено, электричество имеется (кое-где горел свет), но кирпич там точно не делают.

Хорошо Караев знал, как отличается действующее производственное предприятие (где все работает, как изначально строителями задумано было) от арендного (где работает все так, как изначально и не задумывалось: шиномонтаж, кафе-столовая, типография и склад дешевой мебели, продолжать не будем, а то тухло все станет совсем). Это предприятие даже и не арендное было. Не было здесь ничего такого от делового оборота. Но делишки какие-то все равно вертелись, и Караев решил про это выяснить.

Подкрался поближе, собак вроде тоже нет, скулит не крупная где-то, но ее не видать и тигру она никак не мешает. Тимур очутился рядом с самым большим строением. В нескольких огромных окнах этого здания виднелся неяркий свет.

Тут заслышался топот многих ног, загудели низким мужским ропотом голоса разные. Тимур спрятался в тени старого навеса, у самого края здания. Прилег и стал в оба глядеть, очень ему интересно было, кто из строения выйдет. Сначала вышло человек восемь, все не маленькие, одеты в спортивную и камуфлированную одежду, у одного даже ружье на плече висело. Вроде на сайгу похоже, подумал Тимур. Люди эти взволнованы были, обсуждали неких иностранцев, которые к ним в гости пожаловали, что нужно срочно иностранцев этих скорее уже дальше отправлять по их заграничным делам, а то у них у самих тут дел невпроворот. Спортивно-прикладная подготовка и четырехразовое питание. Молодцы какие, мысленно похвалил Караев. Как известно, он спортивный образ жизни поощрял. Особенно у дебилов конченых, так как был уверен, что длительные спортивные занятия отвлекают дебилов от дебильных дел, вследствие чего нормальным людям жить становится легче.

И тут Тимур испугался так, как даже никогда в облике тигра и не боялся ни разу. Взволновался весь, не скулил, конечно, но напряжен был очень, прямо до крайности. Стал озираться, оглядываться, пытаясь обнаружить источник своего такого совсем уж не тигриного поведения. Молодцы эти тоже как-то совсем погрустнели, четверо свалили даже мигом. Остальные согнулись, обмякли, Тимур даже почувствовал, как их страх обуял дикий, накрыл, прижал к земле. Тимур разозлился на себя, чуть даже не зарычал. Потом собрал-таки себя в руки, в лапы то бишь.

Послышался звук шагов, легких, уверенных, таких, от которых всегда бежать сильно хочется, так как ты понимаешь, что этой поступью неспешной по твою душу как раз и направляются. Поступь эта звучала как человеческая, но Тимур ощущал всеми своими звериными чувствами, что шагает то не человек вовсе. Возможно, внешне он как и мужчина выглядит, да только к людскому роду точно не относится, уверен был на сто процентов Тимур.

Тут вообще на Караева такая необъяснимая злоба накатила лютая, что еле он себя удержал, чтобы не набросится на существо, которое у главного входа в здание возникло. Даже и не вышло из строения, а прямо в воздухе нарисовалось. С виду нестарый мужчина — высокий, крепкий очень, загорелый, коротко-стриженный. Одет был не броско, стоял, молча разглядывая оставшихся у входа парней. Они сжались, скукожились как-то, став похожими на маленьких жалких мышат, попавшихся сердитому, голодному коту. Тимур на мгновение даже почувствовал с ними солидарность. Но на секунду, не более.

Чужак этот глянул вдруг своими пустыми глазами в сторону Тимура, как будто разглядел его, Караева аж оторопь взяла от такого. Усмехнулся, еще раз окинул неживым взглядом бедняг, стоявших перед ним, и произнес неживым каким-то металлическим голосом:

— Датских гостей покормите и проследите, чтоб они завтра дальше поехали по графику — и не спеша пошел к машине какой-то большой черной. По мере того как он удалялся, Тимура потихоньку отпускали волнение и гнев. Без сомнения знал Караев, что с этим персонажем не сладит он, не сумеет. Сегодня уж явно, чуйка звериная ему об этом сказала без утайки. А ей Тимур доверял больше, чем самому себе.

Машина с чужаком уехала, и Караева совсем отпустило. А вот и нет, не отпустило. Было еще что-то или кто-то, Тимур не разобрался еще, не успел, что очень сильно вызывало волнения в тигрином разуме Тимура. Надо действовать, решил Караев, а то всех бояться — в лес так и не сходишь.

Двое из оставшейся четверки направились куда-то по делам, а спортсмен с сайгой и его товарищ, прислонившись к дверям здания, бросились недовольно обсуждать вышестоящие наставления и указы. Везде подчиненные одинаковы, думал Тимур, никто работать не хочет, все соскочить пытаются. Караев изо-всех сил прижимаясь к земле, подполз со стороны того, кто стоял без оружия, сжался для прыжка (убивать не собирался, так из строя злодейского на время вывести), облизнулся. Тут стоявший спиной к нему парень обернулся и увидев гигантского тигра, приготовившегося к атаке чуть не заорал. Да и заорал бы наверно дурным голосом, если бы только не поперхнулся от страха, вызванного появлением жуткого полосатого хищника. Тимур воспользовался заминкой, вмял при этом, сильно не вкладываясь, его лапами в асфальт (уже не до нежностей) и следующим ударом лапой снес вооруженного ружьем второго спортсмена-преступника. Оба товарища скрючились на земле, не подавая ни малейших признаков наличия сознания. Вроде живые, Тимур втиснулся между незакрытых огромных дверей в большое полуосвещенное здание.

Оказавшись внутри здания, Караев не стал его обходить, исследовать, слишком велико было нахлынувшее на него разом чувство опасности от присутствовавших в огромном помещение грозных существ. Тимур нырнул за какой-то здоровый верстак, стоявший в темном углу. По привычке прижался к полу, неприятному, холодному, а что поделаешь — вот она жизнь геройская, и стал внимательно, терпеливо изучать окружающую обстановку.

Внутреннее убранство помещения с первого взгляда не казалось уж таким устрашающим. Караев находился в углу импровизированной автомастерской, которая занимала примерно половину помещения. Тимур не был виден, в том числе и потому что в этот момент авторемонтные работы не велись и, судя поэтому, освещение на этом участке включено не было. Он мысленно похвалил спортсменов-работников за такую экономию электроэнергии, сам был очень рациональным и бережливым хозяином, дома лишний раз старался свет не включать, особенно когда спал. На огромном подъемнике мастерской находился в стадии глубокого, сложного и непрекращающегося ремонта внедорожник немаленьких размеров. Тут и там вокруг него были разбросаны различные инструменты и запчасти. А вот это непорядок, возмутился Караев. В работе в первую очередь системность важна, а при ней завсегда хозяйственное и заботливое отношение к делу состоит, без этого никуда.

Пожурив еще для порядку безответственное отношение к авторемонтному делу, Тимур обратил свой пытливый тигриный взгляд на оставшуюся половину помещения. Она была разделена на две неравные части. Большая из них представляла собой небольшой спортивный зал: несколько штанг, пара стоек, большие гантели кустарного образца, две убитые, обветшавшие боксерские груши и несколько потертых набивных мячей, сваленных вместе с разноцветными скакалками в дальнем углу зала.

Посередине помещения находилась кухня, скорее даже не кухня, а место приема пищи. Небольшой холодильник, микроволновки, какая-то плита древняя, дальше Караеву не было видно, он выдвинулся чуть вперед, вытягивая немного могучую шею с целью выяснить, что же скрывается от его любознательного взгляда.

И все-таки не пристало в период горячих боевых действий отвлекаться на всякую хрень вроде экономии, бережливости и прочих элементов быта одомашненных преступников. Высунувшись из своего укрытия, Караев тигр оказался лицом к лицу с весьма неприятными и уж бесспорно крайне опасными персонами. Как же я расслабился то, проворонил присутствие граждан этих, корил себя Тимур, немного отодвигаясь назад с целью освобождения пространства для маневров своего крупногабаритного тела.

У Караева не было сомнений, что только что представшие перед его звериными очами двое субъектов создадут ему в ближайшие минуты немало проблем. А вот сомнения в достойном разрешении этих самых проблем у Тимура как раз имелись. Дело было не во внешнем виде этих самых, несущих неминуемые трудности, товарищей. Да, они, конечно, были весьма и весьма немаленькими. Даже в зверином облике Караев это понимал. Оба по пояс голые, в камуфляжных штанах, на теле татуировки какие-то намалеваны синей краской. Руны, мелькнуло в голове. Мощные, высоченные, бородатые. И очень жестокие. Тимур это по глазам их понял — прозрачным и холодным как ледышки.

Только беда в том, что причина их великой мощи состояла вовсе не в габаритах и жутком, каком-то нечеловеческом облике. Всем своим обострившимся звериным чутьем Караев ощущал, что в людях этих (если люди они вообще) очень много от Халка. И не того Халка, с которым, как правило, весело болтал Тимур по телефону, или во время трапезы общался беззаботно. Были они один в один похожи на неудержимого и всесильного Халка, который, не заморачиваясь, размазывал, разматывал всех своих врагов, несмотря на их количество и личные умения. 'Шива Разрушитель' однажды назвал его Тимур после очередной скоротечной битвы, где Халк уработал пятерых взрослых, но очень вредных мужчин. При том, что сделал это меньше, чем за минуту. Халку такое наименование понравилось, даже какую-то передачу потом специально по телевизору смотрел на эту тему.

Одно единственное было между ними и Халком различие. Халк даже в минуту крайней опасности (хотя какая там может быть опасность для Халка) не выглядел жестоким и бесчеловечным. Детскость была у него во взгляде и даже некая доброта.

Застывшие глаза северных великанов (это они датчане то, смекнул Тимур) смотрели на тигра с равнодушием безразличных к любой жизни отморозков. Признаков детскости и беззаботности в них совсем не наблюдалось. Ну и двигались они понятно легко и невесомо, как Халк в минуты своего могущественного перевоплощения. Попал я конкретно, озабоченно зарычал, закашлял на них Караев. Не хотел с одним Халком по приколу повозиться, придется теперь с двумя чертями не на шутку сразиться.

— Айсбьерн — спокойно произнес рыжий бородач, волосы которого сзади были заплетены в толстую косу.

Караев еле успел отпрыгнуть в сторону, оттолкнувшись всеми четырьмя лапами одновременно от пола, уходя от захвата второго великана внезапно и невероятно мощно прыгнувшего с места на Тимура. Промахнувшись, он не остановился и скакнул на Караева снова. На этот раз Тимур от столкновения уходить не стал. Привстав на задних лапах и опираясь левой об пол, он с размаху наотмашь попытался срезать ударом правой лапы неугомонного викинга. Ему это почти удалось, только викинг в прыжке извернувшись дико и нечеловечески (как кот в самом деле) ушел от удара, да еще и умудрился врезать Тимуру локтем сверху прямо по тигриной морде. Удар Караев почувствовал, в тигрином облике это ему показалось даже обидным.

Викинги викингами, но он все же далеко за полтонны весит, и тигр, как-никак. Тимур встряхнул башкой и попытался ставшим уже для себя за последнее время привычным ударом обеих лап втереть вредного блондина с аккуратным, как у школьника пробором в пол. Прямо вместе с его пробором. Блондин легко, играюче сместился влево, и сразу же чуть на отходе врезал Караеву правой могучей ногой по его огромному носу. Боль, взорвавшаяся в голове у Караева была настолько невыносима, что взревев уже ничего не видя, он прыгнул отчаянно наугад в сторону жестокого блондина. И напоролся еще на один тяжелый удар ногой туда же по носу. Тимур поплыл, это было неприятно и даже как-то неприлично, в зверином состоянии он еще никогда не был в такой проигрышной, да и скажем так позорной ситуации.

Тут внезапно он позабыл про свои душевные расстройства. Немаленькое отягощение появилось на шее у Караева, саму шею стиснули ногами, а Тимуру просунули стальные пальцы-когти в пасть, пытаясь эту самую пасть разорвать. Это уже ни в какие рамки, взбесился Караев, я тут не позволю в Маугли из мультика с собой играть, нашли крайнего Шерхана, понимаешь. Караев развернулся и с разгона влетел всем телом в стойку для приседаний со штангой, установленную в углу помещения. Сверху крякнули, захват ослаб (башкой, видать бородатый викинг в гриф штанги врезался). Тимур вновь оттолкнулся лапами от пола и опрокидываясь на спину вмял рыжего викинга всем своим немаленьким весом в пол. Тот охнул, совсем распустил руки-лапы, и Караев, воспользовавшись этим, попытался вцепиться клыками в его красную толстенную шею. Не получилось, викинг с аккуратным пробором подоспел на помощь своему рыжему другу и хлестко влепил Тимуру по морде левым кулаком сбоку.

Но оборотень к этому моменту уже перестал ощущать себя Караевым Тимуром, слишком велика уже стала вероятность не выжить в этой жестокой и непростой для него схватке. Все человеческое, ставшее сразу лишним, отошло на задний план, исчезло, стерлось на какое-то время из звериного сознания. С неукротимыми викингами уже сражался не Караев-тигр. В схватку с ними вступил древний и опасный оборотень-хищник. Не отходя и не отступая назад для более удобной позиции, оборотень мощно врезал правой когтистой лапой по голове блондину, отчего она просто слетела с его могучих плеч, вызвав немаленький фонтан красной горячей крови. Кровь эту древний хищник ощутил сразу, она его немного опьянила. Рыжий бородач с косой в этот момент пытался встать. Тогда тигр обеими передними лапами, даже оторвавшись при этом всем своим огромным телом на какой-то миг от поверхности пола, вмял в бетон голову пытающегося подняться рыжего бородача. Череп викинга лопнул, крови на этот раз было не меньше, чем у предыдущего датского гостя. Залитый чужой вражеской кровью оборотень осматривался. Враги были уничтожены, обезглавлены и уже не представляли для оборотня никакой угрозы и, следовательно, не заслуживали внимания. Человеческий разум и эмоции вновь наполняли сознание оборотня, он опять становился Караевым. Если точнее — Караевым-тигром.

Глава седьмая

Окончательно Тимур пришел в себя минут через пять. Еще раз осмотрелся, оглядел место кровавых событий человеческим взглядом, находясь, правда, пока в тигрином облике. Подивился на результат сражения. Горевать сильно по павшим викингам не стал — уж слишком достали его злобные датские гости. После них оставшиеся на базе преступники казались Караеву детскими мягкими игрушками.

Тут Тимур уловил, унюхал аппетитные ароматы. Он оглянулся и увидел, что на самодельном столе в центре так называемого места приема пищи исходит паром какое-то интересное и судя по запахом очень вкусное варево. Надо бы перекусить, восстановить, так скажем, энергетические запасы, растраченные в мытарствах звериных. Караев быстренько перекинулся и прямо в чем есть, голым уселся на стул. Газетку понятное дело подстелил, нашел какую-то на стуле, а то неизвестно, что там в Дании происходит, слишком к ценностям новомодным стремятся последнее время. Придвинул к себе железный котелок, чуть не обжегся, выругался и, взяв со стола чистую ложку, начал стремительно поглощать еще пока не остывшее вкусное жаркое с мясом и овощами.

Молодцы местные правонарушители, постарались на славу, довольно жмурясь, думал Тимур. Приятно, что на Руси закон гостеприимства до сих пор чтут. Даже на уродов конченных оно распространяется. В этом случае Караев, ясное дело, викингов в виду имел, а не себя.

Вдруг двери в здание распахнулись, и в помещение ввалилась толпа мужественных и испуганных мужчин, одетых в камуфлированную форму неизвестного Тимуру образца. Он вообще в военно-прикладных темах не очень разбирался. Больше в коммунально-семейных.

— Руки мыли? — строго спросил у серьезных мужчин Караев. Не прекращая при этом принимать пищу. Слишком есть хотелось, да и не воспринимал он уже таких соперников всерьез после недавней жесткой схватки.

Удивленные, заторможенные физиономии ворвашихся в помещение чудо-богатырей стали еще более изумленными. Кое-кто из них, не веря глазам, таращился на безголовые огромные тела, валяющиеся в засыхающей кровавой луже в углу помещения.

— Не соблюдали технику безопасности, предусмотренную в тренажерном зале — пояснил Караев — слишком уверены были в своих силах. Навесили на штангу до фига всего, без разминки приседать бросились и гуд бай. Не страховали друг друга, не разогревались. Безграмотное отношение к тренингу — прямой путь к травмам. А это в корне неверно — всем атлетам нужно стремиться к сохранению спортивного долголетия.

— Это же тот — вдруг хрипло произнес один из толпы — который в ангаре на Медведково всех раскидал и тигром стал.

Тимур тепло посмотрел на говорившего.

— Благодарю Вас — культурно вытирая влажной салфеткой рот, сказал насытившийся Караев — меньше объяснять придется. Господа, мне крайне необходимо...

Господа так и не узнали, что было крайне необходимо жуткому оборотню, уничтожившему только что двух грозных и весьма неприятных гостей с Севера. Толкаясь, мешая друг другу, они устремились наружу. Видимо, были уверены, что знакомы с техникой безопасности, принятой к соблюдению в спортивном зале, не лучше мертвых викингов.

— А ты чего? — спросил Тимур, с любопытством разглядывая единственного, не соскочившего вместе с прочими камуфлированными недобандитами, паренька — типа смелый самый?

— Типа того — согласился паренек, спокойно разглядывая Караева. Внешне не самый большой, крепкий, конечно. Но с виду вроде неопасный. Пламень есть у него мощный, который человека от обезьяны отличает, это Караев видел.

— Давно с ними? — спросил Караев. Из-за стола выходить не стал. Крутость крутостью, конечно, но в чужом месте перед незнакомыми людьми Тимур в голом виде щеголять стеснялся. Воспитан был иначе. Ну и как-никак, начальник предприятия, подал голос тигр, не упускавший случая пройтись по статусу Караева, не пристало директору без порток по чужим огородам бегать. Засмеять могут другие руководители. Вот как раз то другие руководители в данном случае и волновали Караева.

— Пару дней — ответил парень, не меняя интонации. Складывалось впечатление, что он совсем ничего не боится. А он и не молод вообще, пригляделся к нему Тимур, выглядит просто нормально.

— Меня Тимуром зовут — решил представиться Караев. От человека этого он угрозы не чувствовал, а общаться на ты было как-то неудобно. И директорские замашки здесь совсем не причем, сразу оборвал он тигра.

— Григорий — обозначился смелый парень.

— Не в курсе чье заведение? — на всякий случай поинтересовался Тимур — ну не на бумаге в смысле, а реальный собственник кто?

— Кто хозяин территории не знаю — спокойно ответил парень — но могу сказать, что имеет она отношение к людям, которые в городе нашем мазу держат.

— Блатные?

— Они самые.

Понятно. На лицо очередное сращивание всех отраслей криминального мира во имя единственно доброй и гуманной цели — личного обогащения. Тимур посмотрел на часы, висевшие в ангаре — было уже за полночь.

— Сейчас-то можно их как-нибудь выцепить? — спросил он, особо не надеясь, у Гриши.

— Спокойно — ответил Григорий, глядя на Караева с интересом — поедешь с ними разбираться?

— Вопросы есть у меня — просто ответил Тимур — а ответов нет. А без ответов всегда плохо, особенно когда вопросы имеются — философ наш офисно-складской, прослезился тигр, прямо Кант Иммануил.

— Как мне с ними повидаться-то? — спросил Тимур, нужно дальше двигаться, оборотов не сбавлять. Недолго клубку еще виться, это Караев чувствовал.

— Довезу тебя — вдруг весело произнес Григорий — я там рядом обитаю, заодно тебя и подброшу.

Караев посмотрел на Гришу совсем уже по-другому. Вот ведь жизнь, иногда уже и от так называемых друзей помощи не дождешься, а тут вроде совсем чужой человек, и тот с готовностью тебе подсобить готов. Это все же менталитет у русских людей такой — рубаху с себя снимут последнюю, а ближнему помогут. Тут уже и тигру возразить нечего было.

— Братан, просьба, на углу строения пакет с моими шмотками должен валяться. Принеси, пожалуйста. Не с руки как-то голым прыгать — если уже о рубахах речь пошла, так одеться не мешало бы.

Тимур быстро накинул джинсы с рубашкой, она в клеточку была синяя. Караев рубашку такую не очень жаловал, но белых и к сожалению чистых у него на этот момент уже не осталось. Супругу теперь приходиться ждать по этому вопросу. Как и по многим другим еще.

Сели в серую ниву трехдверную. И на не маленьких для нивы скоростях устремились в местный районный центр, город то бишь, где властвовали безжалостные криминальные элементы сообща с прочими злодеями, пытающиеся сжить со свету бедного Караева.

— Недолго нам ехать — сообщил вошедший в азарт Григорий — километров десять всего. Кафе основное в городе, они там вечно ночами сидят, юродствуют, городу спать не дают.

— А как же менты? — удивился Тимур — службы там разные государственного контроля?

— Так они сами менты то и есть — как ни в чем не бывало ответил Гриша — оборотни проклятые в погонах.

Караев кашлянул, стало как-то неудобно и немного обидно за оборотней в целом. Ну, за тех, которые не в погонах, ясное дело.

— Ты же говорил там блатные? Братва?

— Ну, да. Она и есть, самая что ни на есть братва, которые менты бывшие. А нынешние им помогают делишки темные устраивать и прикрывают во всем. Потому и город весь и район захватили. Никто им противодействовать не может.

Согласен, подумал Тимур. Какая разница — наколоты на плечах звезды или приколоты, если ты людей ни во что не ставишь. В этом случае начальник у тебя один — интерес корыстный. Его ты одного слушаешь и ему одному повинуешься.

— Вы же недалеко от Москвы находитесь — все-таки высказал сомнения Караев — как же так произошло, что менты открыто криминалом занимаются.

— Большой человек под ноги не смотрит — мудро произнес Григорий — ему вперед глядеть надобно: на Запад, на Восток.

Поможем большим людям под ногами убраться, решил Тимур. Не вопрос, согласился тигр.

Подъехали к крупному торговому центру, раскинувшемуся между небольших жилых домов. Темень стояла полная, фонарей было не сильно много. Машину там поставили, вышли покурить. Ну, Гриша курил, а Тимур вежливо рядом стоял, впитывал информацию.

— Кафе, вон оно — напротив центра торгового через дорогу стоит — Григорий находился в азарте — смотри машин немеряно там. Походу они сейчас в заведении отдыхают. Тяжкие трудовые будни обмывают.

— А как там старшего найти, с кем пообщаться бы продуктивно?

— Дорофеев Игорь — Дорофей, бывший заместитель начальника отдела местного. Он сейчас всем верховодит. Вон крузер его стоит, его надо грузить. Дорофея в смысле, не крузер.

Напротив кафе стоял небрежно припаркованный, загораживающий чуть ли не половину проезжей части пыльный Лэнд круизер. Судя по виду новый, грязный только очень. Не боится Дорофей этот ни фига, начал заводиться тигр, краев уже не видит, приземлить его надобно.

— Как он выглядит Дорофей этот? — спросил напоследок Тимур, потихоньку начиная заводиться перед схваткой.

— Грузный, крупный, сразу поймешь, как увидишь. Ну и помладше тебя, конечно.

Караев помрачнел от таких слов, быстрее начал заводиться. Не боись, успокоил его тигр, закончим с проблемами этими — сходишь в барбекю свое, пострижешься, помолодеешь сто пудов. Барбершоп, поправил тигра Тимур, но немного успокоился.

— И еще, братишка — голос Григория стал более деловым, серьезным — там оружие по любому есть у них. И не сайга с травматом, а посолиднее что-то присутствует. Может и калаш даже быть.

— Спасибо, друг Гриша — Тимур крепко пожал ему руку — будем знакомы теперь.

— Я сам бывший мент — вдруг произнес Григорий, лицо стало грустным — не смог с ними работать, создали атмосферу в коллективе неправильную, ну и вообще в целом. Пошел завод бывший кирпичный охранять, а там та же песня только без погон. Такие дела.

Тимур подмигнул ему и пошел прямиком к кафе, А чего тянуть — ночь на дворе, детишкам спать надо, а они на всю округу горлопанят и музыку громко слушают. Надо беседу провести воспитательную.

Направляясь к ресторану или кафе, кто его знает (Караев до сих пор не знал в чем разница между этими видами заведений, в наименованиях, видимо) Тимур увидел двоих мужчин, стоявших сбоку от входа. Караев замедлил ход, остановился и направился в обход заведения, дабы подобраться незаметно к двоим, заинтересовавшим его гражданам и послушать, о чем они беседают. Обойдя здание кафе, Тимур тихонько притаился с угла строения и включил свой звериный слух.

— Я тебе говорю, Вась, тот это был, тигр короче! — говоривший был возбужден, даже потрясен. Говорил сбивчиво, но очень эмоционально, напирал упрямо на собеседника, пытаясь таким образом убедить его в правдивости своих слов.

Тимур пригляделся к нему и увидел, что одет он был в ту знакомую Караеву камуфлированную форму. С территории черт этот и на Медведково видать тоже был, прикинул Караев, и на заводе это он меня опознал.

Мужчина, которого пришелец с завода называл Василием, выглядел более уравновешенным. Одетый не в пример лучше и дороже своего собеседника, он спокойно прослушал эмоциональную тираду, кивнул и знаком велел тому следовать за ним. Через пару секунд они вошли в кафе. Тимур выждал несколько минут и направился вслед за ними.

Войдя в кафе, Тимур очутился в предбаннике. Сидевший на стуле дежурный администратор-охранник подошел к Караеву, небрежно проверил его на предмет наличия оружия и не найдя ничего, заслуживающего внимания, позвал официантку. Девушка, судя по внешнему виду, работающая здесь не только официанткой, невнятно поздоровалась и предложила Тимуру один из столиков, расположенных у стены помещения. Место это освещалось к радости Тимура плохо, зато оттуда помещение кафе просматривалось как на ладони. Караев устроился за небольшим столиком и попросил девушку принести кофе, соскучился по нему очень. Не раз видавшая таких клиентов, мадмуазель фыркнула и удалилась в неизвестном направлении. Через час не раньше я кофе этот увижу, понял уже Караев. Не за кофе пришли, фыркнул тигр. Угомонись, мысленно прикрикнул на него Тимур, расфыркались тут, понимаешь.

В увеселительном заведении народа было достаточно. И, понятное дело, не все они относились к искомому Тимуром контингенту. Нет, сам контингент Караев выкупил сразу, как в зале очутился. Ближе к огромным окнам, завешенным, обвешенным необъятными шторами непонятного цвета резвилась за внушительным столом компания довольных собой и жизнью относительно молодых людей. Было их где-то человек восемь, относительно одинакового возраста, ну и да, помладше Караева наверно. С мужчинами этими отдыхала группа смазливых девушек, исходя из их вида, а особенно поведения — явно не жен и наверняка вообще незамужних.

Выделялся из этой тусовки вопящих и гогочущих людей один очень неприятный тип. Смеялся не так, чтобы много очень, больше пил и еще больше закусывал, можно сказать даже жрал. Судя по виду своему вел неспортивный образ жизни, а судя по выражению лица абсолютно этим фактом не заморачивался, а даже наоборот сильно этому радовался.

Это наш Дорофей и есть, прикинул Тимур. Он самый, подтвердил тигр, надо бы перекинуться, по-быстрому с ним разобраться. У Тимура на этот счет сомнения были. Слишком много народа было в заведении. Помимо резвящихся уродов в кафе отдыхали, гуляли люди, не имеющие к злодеям никакого отношения. Начну в тигрином облике скакать, станут гады со страху по мне палить, могут зацепить кого-нибудь. Караев такого совсем не желал. Попробуем без перевоплощений на этот раз обойтись, так на пределе человеческих возможностей оборотня, а они, как мы знаем, тоже приличные были. Ну, если чего — зови, предупредил тигр и затих.

Тимур неторопливо встал из-за стола. Тело и конечности не затекли еще от сидения, не успели. Спокойно направился в сторону стола. Справа подойду и начну их гасить, передними от задних прикрываться, размышлял Караев. Главное, чтоб стволы не доставали, а то все потуги насмарку будут. Да и люди в зале пострадать могут.

Мне нужен Дорофей, еще раз сказал себе Тимур, и подошел к сидящему с края одному из бывших блюстителей порядка, который как раз в настоящее время этот самый порядок очень активно нарушал.

И сразу раздался возглас — Вот он с Медведково, который!

Музыка в ресторане еще играла. Люди, отдыхающие в зале, пока радовались и не замечали разворачивающихся в районе отдыха солидных гостей событий.

Номеру первому так и не успевшему встать с места вредителю Тимур врезал левой ладонью в челюсть, ну чтоб тот продвижению Караева вперед не мешал и со стулом назад к окну, а еще лучше в окно откинулся. Тот так и сделал — влетел всей тушей в окно, вынес раму, но на улицу не выпал. Обернулся сорванной шторой и повис, оставшись для находящихся в зале гостей в весьма невыгодном виде, задом на обозрение то есть.

Музыку выключили, свет в зале включили.

Второго Караев тоже сразу угомонил, правым боковым. Метил в челюсть, но в суматохе смазал, попал в ухо, но и этого было достаточно, товарищ слился на пол сразу.

Отдельные женщины заголосили, раздались одиночные мужские недовольные выкрики.

Со стола слева на Тимура прыгнул немаленьких размеров дядя. Тимур его на себя бережно принял и, не останавливаясь, дальше за себя, чуть повернувшись влево, послал. Тот врезался башкой в стену и затих.

Многие из женщин уже завизжали на полную силу, прозвучали громкие возгласы с требованием пригласить сотрудников милиции.

Нормально пока идем, промелькнуло у Караева. И сразу обломался — в лицо прилетела бутылка из под шампанского, Тимур только успел руки в локтях согнуть и перед собой в качестве щита выставить. Бутылка об препятствия в виде рук Караева разлетелась осколками и брызгами. Лицо не задело, но руки малость покоцало. Вслед за бутылкой Караеву с ноги попало нехило по правому плечу. Могло и по голове попасть, но он успел ее втянуть, как черепаха в плечи. Каратист походу, надо в корпус к нему, не давай ударку развить, велел тигр. Тимур влетел в чей-то корпус, обхватил его и бросать даже не стал, просто смял в пояснице так, что обладатель ее охнул и обмяк. Грыжа немаленькая, в масть пошло, скидывай и дальше погнали, это тигр опять командует. Тимур послушался, скинул безвольное тело.

Мужчины в ресторане прихватывали своих рыдающих женщин, бежали к выходу, внутренне естественно переживая за свои испорченные такие немногочисленные выходные.

И сам попал в нехилые объятия. Соперник оказался неслабым, пытался схватиться поплотнее, чтобы дальше уже провести бросок. Тимур метнул взгляд — толстяк Дорофей пятился к выходу, вслед за ним выдвигался Василий, которого Караев видел у входа в кафе. Камуфлированного истерика с кирпичного завода что-то не наблюдалось. Время бороться нет, с локтя пробей ему по роже, тигр как тренер насел, уже не деться никуда. Караев вновь все сделал, как просили — чуть назад отодвинулся и на обратном сближении локтем со всей дури врезал по лицу любителю крепких объятий. Тот моментом пропал.

Народ ломился однородной массой на улицу.

Первая пуля Караева чудом не задела. Успел присесть, повинуясь встревоженному окрику тигра. Второй раз стрелять уже не дал. Вмял камуфлированного козла мелкого в пол, вырвал у него из рук пистолет и несколько раз мощно, сверху вкладываясь всем весом, пробил ему в челюсть с двух рук. Истерик, так невзлюбивший Тимура, затих и признаков жизни больше не подавал. Жив гаденыш этот, поехали дальше, отстаем от графика, тигр говорил по делу. Караев вскочил и понесся к выходу.

Тимур мчался, лавируя между выбегающих из ресторана перепуганных людей, стараясь при этом никого не задеть. Тигр молчал, он такой щепетильности по отношению к нарушителям режима сна и отдыха явно не одобрял. Вылетев на всех парах из кафе, Караев сразу зацепился взглядом за Григория, стоявшего недалеко. Лицо того выражало злорадство и некое торжество. Чего-то намутил Гриша, мелькнуло у Тимура, но времени на раздумья не было, и он устремился за Дорофеем. Тот в компании модного подельника Василия как раз запрыгивал (ну если можно такой тушей вообще куда-то запрыгнуть) в свой пыльный крузак.

Машина завелась, красиво вспыхнула всеми фарами, и дико газуя стартанула с места. Слишком газа много для скоростей таких небольших, подумал Тимур. Колесам хана, Гриша проколол видно, маякнул Караеву тигр, вот и газует через чур бестолково, переобувайся давай, пора и нам газовать. Тимур сходу, как никогда до этого еще не делал, прыгнул мощно, оторвался от асфальта, пролетел несколько метров и приземлился на поверхность дорожного покрытия уже в облике зверя.

Видит, кто не видит, по барабану уже, мелькало в огромной тигриной голове, пора заканчивать с этими товарищами. Тут товарищи эти неожиданно открыли из крузака огонь по оборотню. Стрельба велась с заднего пассажирского сидения через раскрытое окно. Стрелок с автоматом высунулся из машины почти наполовину корпуса. Прицельную стрельбу в таком положении вести ему было крайне сложно. Караев резко ушел вправо на аллею, шедшую параллельно проезжей части и помчался, не сбавляя оборотов за джипом. Стрельба на миг оборвалась и тут же возобновилась — увидал невидимый стрелок тигра среди деревьев и начал снова по нему лупить. Правда больше округу пугал, ехали вдоль парка, деревьев было прилично, Караев пригибался и за растительностью несся скрытно, не отпуская при этом крузак далеко от себя.

Перезарядку жди, вспомнил он слова капитана Натальи, перезарядку. Через минимальное время стрельба оборвалась. Вот оно! Караев свернул влево и влетел, вмялся всем своим могучим телом в боковую часть внедорожника. Джип развернуло, он зашипел, засвистел спущенными шинами и начал тормозить. Автомат выпал из рук стрелявшего, Василий это был, и брякнулся на землю. Тимур легонько махнул лапой, и бедный Вася отлетел с криком в салон назад, зажимая окровавленное лицо. Водительская дверь хлопнула, тяжело дыша, затопал неуклюжий Дорофей, пытаясь скрыться от страшного зверя.

Тимур облизнулся, моргнул, потер лапами морду, потянулся всем тигриным телом, зевнул, глянул с интересом на луну, символ его звериной натуры и подмигнул ей. Теперь торопиться было некуда. Лето, ночь, парк, погода классная, тепло, ветерок легонький мягко обдувает. Даже иллюзия какая-то спокойной жизни на миг у Караева появилась. На миг, конечно, всего лишь. Дорофей гад, эту иллюзию нарушил. Вон как дышит, как меха кузнечные сопит, задыхается.

Тимур не спеша догнал Дорофея и несильно боднул его головой в спину. С каким-то женским визгом, нехарактерным для своей внушительной внешности, Дорофей растянулся на траве. Живо перевернулся на спину и уставился в ужасе на злобного оборотня. Разговор намечается, сказал себе Тимур и перекинулся в Караева-человека. Правда, совсем голого человека. Надо будет с этим что-то придумать, размышлял Тимур о своих вынужденных и ставших уже объективно необходимыми обнаженных выходах в свет. Больше всего такие выступления его самого напрягали. Уж очень было неловко взрослому семейному дяде голышом перед публикой бегать. Дорофей от таких событий сомлел даже и без чувств головой на траву откинулся. Водицы бы, прикинул Тимур, привести в чувство для разговора гражданина бывшего заместителя. В рожу плюнь ему, посоветовал тигр, средство верное, отвечаю, сразу оклемается. Тигриная слюна еще какая лечебная.

Плевать в лицо лежащему в обмороке мужчине Караев естественно не стал, это было бы подло и просто очень неприлично. Он наклонился над Дорофеем и несильно хлопнул его ладонью по лицу. Смотри челюсть ему не сруби, а то говорить не сможет, придется нам азбуку морзе на зубах его выстукивать. Тимур пожурил тигра за излишнюю жестокость, вновь наклонился к толстяку, чтобы повторить реанимационные процедуры, однако тот открыл глаза и немедленно завопил. Тимур бережно зажал ему рот рукой.

— Времени немного у меня — начал культурно объяснять Дорофееву свою позицию Караев — но переговорить нам все-таки придется. Задам Вам несколько вопросов, уж очень хочется на них ответы правдивые получить. Компрене?

Что удивительно, Дорофей французский Караева понял, даже головой мотнул пару раз для убедительности. Может тебе во французское посольство работать пойти, поинтересовался тигр, или хотя бы в консульство, как раз через барбекю свое и заедешь, а оттуда прямой путь на Евровидение. И Дорофеева с собой возьмешь, вместе на Евровидение и двинете. Тимур даже реагировать не стал на эти наглости, задолбал уже тигр со своим Евроконкурсом в натуре.

— Убивать я Вас не буду ни при каких обстоятельствах, что я маньяк какой-то — успокоил далее Караев Дорофея — но за ложь наказать мне Вас все равно придется. Не смертельно, конечно, но болезненно будет, обещаю. Может — глаз один выколю, а может — ухо оторву. А скорее всего руку по локоть откушу, левую. Но потом перевяжу, обещаю. Помощь первую окажу. Уж можете в этом не сомневаться.

Можно было не сомневаться, что Дорофей сейчас абсолютно готов для общения с Тимуром в необходимом тому информационном русле.

— Викинги с какой целью приезжали?

— С тобой разобраться. С Вами в смысле!

— Ничего страшного, можно на 'ты' — уже хорошо, с одной проблемой разобрался адресно — указания от кого получаете?

— От родственника своего дальнего, Колыванов его фамилия. Кирпичный завод ему принадлежит. Ему здесь все вообще принадлежит, его касается. Я так рядышком просто обитаю, помогаю ему по возможности.

— Понимаю — родственник это святое. Фамилию где-то слышал я эту? Колыванов?

— Финансово-инвестиционный холдинг 'Надежный друг'. Родственник мой, Колыванов в смысле, хозяин его и генеральный директор. Но у него помимо инвестиционных дел много еще другого разного бизнеса. Многое на других людей просто оформлено.

Попер Дорофей сливать родственника, слишком видать за свои драгоценные конечности беспокоится.

— Точно, холдинг такой есть. Слыхал, где-то про него. Где мне отыскать то бизнесмена Вашего Колыванова?

Дорофей назвал Тимуру адрес, где находился головной офис с главным злодеем Колывановым. Или все-же не главным. Тимур вспомнил существо, которое повергло его на кирпичном заводе в такой необъяснимый ужас.

— Еще один вопрос. Видел я давеча на этом заводе одного высокого крепкого господина...

Тимур не успел договорить, его поразили изменения, произошедшие с Дорофеем во время последней фразы Караева — тот побледнел, лицо как будто вмялось внутрь, он весь сжался, затрясся. У Тимура возникло ощущение, что Дорофеев опять потеряет сознание, или пуще того — копыта двинет совсем. Вдобавок Дорофеев тут же обделался. Достаточно сильно. Судя по всему, разговор с руководителем милицейского преступного сообщества подошел к завершению.

— Всего доброго — произнес Караев, развернулся и пошел быстрым шагом, стараясь быстрее покинуть ставшее таким неприятным место допроса правонарушителя. Надо шмотки где-то выцепить, а то невозможно в таком виде передвигаться, начал уже паниковать Тимур.

Рядом с ним взвизгнули тормоза.

— Нудист-натуралист, садись, подвезу! — радостный Гриша, ехидно улыбаясь, махал Тимуру рукой из своей надежной нивы — заодно и одежду тебе подкинем.

— Спрашивать не буду, Гриша, какими судьбами ты здесь — Тимур аккуратно присел на краешек сидения — но большое тебе спасибо. А за баллоны, которые ты этому гаду пробил отдельный респект.

— Хорошая машина, крузак — с уважением произнес Григорий, разглядывая помятый Лэнд Круизер. На дырявых шинах, как я на целых катится. Перегазовывает только, малость.

Нива заревела и устремилась в сторону федеральной трассы. Григорий достал шмотки с заднего сидения, кофту какую-то темную и джинсы с кедами, и протянул Тимуру. Караев быстро, несмотря на узость пространства и некоторое стеснение переоделся и вздохнул спокойно. Надо для таких поездок запасными комплектами одежды запасаться впредь.

— Куда едем? — Григорий поинтересовался деловито, решил уже видно не оставлять Тимура без полезной помощи. Караев спорить не стал, такая помощь ему точно не помешает. Неизвестно сколько раз еще за сегодня перекидываться придется. А возможно и новые адреса появятся.

— В центр едем — Караев назвал адрес — Колыванов некий там располагается. Надо бы пообщаться с ним. Уж он то точно меня рад будет видеть — ага подтвердил тигр, пуще Дорофея будет рад, по любому центр весь загадит на радостях от такого гостя.

Подъезжали к Москве, было еще темно. До начало финансово-деловой жизни города оставалось еще немало часов.

— Порубаем? — Григорий выступил с неплохим предложением.

Тимур был не против. Только вопрос с деньгами надо как-то решить. Караев в связи с последними событиями не обладал при себе средствами абсолютно. Домой пока идти было неразумно — неизвестно какая засада там поджидает Тимура. Не хотелось у собственного дома устраивать очередную сечу.

— Капуста при нас имеется — хитро улыбнулся Гриша, не отрывая при этом взгляда от дороги — в Дорофеевской тачке позаимствовал, пока вы там с ним общались по-дружески.

Красавчик Гриша, Караев невольно улыбнулся, точно без него никуда. Будет замом по тылу, определил тигр. Тимур был только за.

Доехали до забегаловки одной американской. Той, которая своей едой западной травит российского бестолкового обывателя-покупателя. Не одного понятно, а вместе со всеми остальными такими же безголовыми едоками, токма из других стран. Расселись на пластике, развернули перед собой пластик, едой только правда вкусно пахнущий и стали его в больших количествах потреблять. На радость англо-саксонскому империалистическому сообществу.

Караев завсегда любил за едой полезные речи вести. Для пользы доброго пищеварения. Хотя какое тут пищеварение, когда пластик жрешь. Кишкоблудство одно в натуральном несъедобном виде. Григорий, кстати, сам застольных культурных общений не избегал. В общем, сидели новые друзья, бутерброды пластилиновые ели, пили капучино да разговорами дружескими развлекались.

— Не в курсе, Гриш, что за товарищ на джипе черном вечером на территорию кирпичную заезжал, указания давал. Мужчина крепкий такой, со стрижкой короткой.

Гриша заметно помрачнел от таких слов, даже расстроился. Не испугался, конечно, как Дорофей, но аппетит утратил. Не надолго, правда, секунд на пять. Потом подхватил вредный бургер и вновь за него принялся.

— Первый раз я его вчера вечером увидел — заговорил, пережевывая пищу Гриша — до этого только слыхал о нем.

— Чего слыхал то?

— Еще когда в милиции нашей городской работал, говорили про него коллеги, рассказывали, что есть, мол, такой товарищ у Дорофеевского родственника, который над этим самым родственником большую власть имеет — Григорий остановился, как-будто вспоминая что-то — сказали, что этому господину Дорофеевский родственник всеми своими благами обязан.

Тимур вспомнил, что фамилию Колыванова этого слышал он еще давно, при той давешней власти. Работал тот Колыванов в министерстве федеральном, которое за ресурсы в стране отвечало. Ответ, правда, свой не держало совсем. Потом Колыванов в бизнес ушел, как это водится у честных чиновников, которые за все радеют, к чему прикасаются. Особенно руками.

— Может еще про него чего говорили? — поинтересовался Караев — может он военный там, какой бывший, или спортсмен? Слишком опасный, грозный на вид.

Григорий чуть наклонил голову и исподлобья посмотрел на Тимура.

— В отделе все вообще ссали его конкретно и разговора о нем практически не вели — Гриша усмехнулся — только я одно тебе могу сказать. Те датчане, которых ты вчерась вечером в Вальгаллу отправил, слишком его уважали, даже можно сказать немного трусили. Стояли перед ним, как пионеры и слова поперек не говорили. А он с ними как со школьниками — особо скажу, не стеснялся.

— А как он вообще с датчанами то общался? По датски что-ли?

— По-английски они базарили, это верняк. Я его в детстве в школе учил. Сразу понял, что за язык.

А товарищ этот грозный и не отсюда должно быть. Иностранец может, какой, американец. Тимур вспомнил, что мужчина этот слова произносил и вроде без акцента, а как-будто с некоей натугой. Вот к нему-то ниточка в итоге и приведет, сделал вывод Караев.

Посидели в забегаловке, поболтали, в туалет сходили, как же без этого на войну собираться. К утру двинули в центр. Перед этим недалеко от МКАДа встали у заправки, вздремнули чуток для порядку.

Гриша ехал спокойно, никуда не гнал, народ не подрезал, внимание к своей немолодой машине лишнего не привлекал. В центре уже не протолкнуться было к тому времени. Одна была радость — солнце, лето. Еще бы и воды, мелькнуло у Караева. Тут он подумал о дочерях, семье, родителях. Накатила тоска, Тимура даже придавило сильно от тяжелых дум на некоторое время. С родными на связь уже несколько дней не выходил. Такого вообще никогда не было, Тимур даже в мыслях не мог себе представить, что не будет созваниваться с близкими людьми больше суток. А тут целых три дня, ну почти три.

До требуемого адреса уже совсем немного осталось. Любил Караев центр Москвы, всегда он казался Тимуру правильным и несокрушимым. Оплотом столицы и всей страны. Вот только со временем немаленькая часть оплота этого в чьих-то руках оказалась. Видимо люди эти, в чьи руки оплот попал, еще больше за столицу переживают, думал Караев, волнуются, значит, что оплот этот без них пропадет, загнется, а с ним и вся Россия заодно. В их крепких частных руках оплот этот целее будет, так во всяком случае они считают.

Караев с этим ничего поделать не мог, как и все остальные граждане впрочем, поэтому лишь надеялся, что стараниями этих людей Москва без оплота своего совсем не останется.

Запарковались недалеко от особняка, в котором у господина Колыванова основной офис базировался — центральный. Встали так, чтоб особняк видать было из нивы хорошо, а ниву из особняка не очень.

Особняк выглядел достойно, это Тимур видел, яркий пример оплота столичного как-никак. Трехэтажный красивый, весь такой с виду старинный, и при этом очень ухоженный и даже ослепительный. Не иначе реставраторы известные постарались, оживился тигр, уж очень за оплот хозяева особняка радеют. Не хотят видно в грязь лицом перед начальством столичным упасть, да и рядом с другими такими же радетелями опозориться не желают. Часть территории вокруг особняка была заасфальтирована, другая часть — покрыта дорогой дорожной плиткой. Сама территория была обнесена солидным, витиеватым черным забором с золотистыми навершиями, напомнившем Караеву штандарты боевых порядков средневекового воинства, передвигающихся в военном походе. Внутри забора на асфальтовом покрытии стояли дорогие автомашины. Не дорогие, конечно. А просто драгоценные. Любил видать финансист Колыванов иностранный автопром не меньше Российской недвижимости. Вкладывал, вливал в такую промышленность в ходе своей инвестиционной и весьма привлекательной деятельности привлеченные со стороны денежные средства. Можно сказать, очень выгодно вкладывал, а для себя и крайне привлекательно, между прочим.

Охрана периметра, конечно, присутствовала, как без нее. Дяди такие суровые в дешевых костюмах и обуви ходили грозно по территории и глядели в оба, то есть никуда. Тимур вообще всегда удивлялся, как внешний вид этих людей меняется в зависимости от окружающей обстановки. В метро едут — в своих костюмах тусклых как попугаи выглядят потрепанные, а на территорию солидную зайдут — так сразу и преображаются. И сами крепче с виду становятся, и одежда сразу дороже выглядеть начинает. Скорее всего лучи солнечные об особняк преломляются, создают векторное поле, значит, и нерадостная действительность искажается в лучшую сторону, выдвинул околонаучную версию прошаренный тигр. Тимур согласился, других объяснений у него на этот счет не было.

— Богато — только и произнес впечатленный красотами Колывановского оплота Григорий.

Глава восьмая

Так они и просидели несколько часов до обеда в не очень красивой ниве перед таким распрекрасным особняком в ожидании появления любителя изысканности и роскоши господина Колыванова. К этому времени полезные питательные свойства (если они и имелись), полученные в результате приема пищи в американской забегаловке, уже были исчерпаны. Кушать опять захотелось Тимуру со Григорием. Ну, Григорий больше за компанию, он особо обжорством не страдал, а вот Караев сильно есть возжелал, прямо очень.

— Сбегаю, зацеплю тебе быстро шаурмы с кофе, не унывай — Григорий вышел из машины и быстрым шагом направился в сторону ближайшего метро, рядом с которым гости столицы кормили ее хозяев своими народными лакомствами, сделанными, правда, из местных, не всегда свежих продуктов. По барабану, переварим все, думал Тимур, уж очень метаболизм раскрученный, хрен остановишь. Вот шаурмой его походу сейчас и застопорим, это тигр уже высказался, принюхайся сначала хоть к деликатесу ентому.

Гриша пришел минут через пятнадцать. Как и обещал — кофе и двойную шаурму Тимуру преподнес. С салфетками чистыми. Центр все-таки, культура. Себе Григорий взял пирожок с яблоком и натуральный чай, заваренный из пакетика.

Тимур ожесточенно принялся употреблять южное лакомство. Восемьдесят процентов крови моментально по такому случаю перекочевало в Караевскую систему пищеварения. Мозг в связи с этим снова остался без подпитки и привычно отключился. Караев, довольно урча, откусывал от шаурмы (имеющей, кстати, весьма специфический запах, что Тимура не смутило, однако) огромные куски и запивал все это горячим стимулирующим уснувшую нервную систему Тимура напитком. В процессе приема пищи он умудрился к неудовольствию Гришы засорить ниву множеством мелких элементов, вылетающих из шаурмы, таких как курица, лаваш, лук и прочих, оставшихся неизвестными.

Тут прямо во время так называемого обеденного перерыва, которым согласно трудовому законодательству решил побаловать себя Караев, перед друзьями развернулась занимательная картина. На огороженную территорию в открытые по такому случаю автоматические ворота въехал большой чистый черный немецкий автомобиль. То была одна из тех машин, которых у нас по известным причинам любят больше, чем в стране производителе. Автомобиль замедлил свой и без того неторопливый ход, встал в аккурат напротив парадного (по-другому не назовешь никак, проклянут реставраторы) входа. Передняя пассажирская дверь открылась, и из нее выбежал-выскочил мужчина охранник, уже весь сияющий и нарядный. Видимо солнечные лучи в мерседесе уже об него преломились и разукрасили как надо, пояснил тигр, а тонировка ему даже некоторую таинственность придала. Вон он двигается как. Джеймс Бонд вылитый. Мужчина действительно передвигался как-то несуразно, видимо оружие уж очень большое мешало, к поясу прикрепленное.

Сияющий, счастливый охранник подбежал к пассажирской двери машины и бережно открыл дверь. Наверное сейчас женщина с новорожденным ребенком выходить будет, тигр обеспокоился даже, вона, как переживает бедный, старается, за дите точно волнуется.

— Видать, роженицу привезли — подал голос Григорий — даже неудобно как-то стало — стоим тут, наблюдение ведем.

Караеву, как закоренелому семьянину, было вообще очень стыдно. Захотелось выйти из нивы, отряхнуться от кусочков шаурмы, прилипших к одежде, подойти к мерседесу и помочь женщине с маленьким ребенком выбраться из машины.

Тут, наконец, охранник, сохраняя при этом милейшее выражение лица, помог выбраться из машины импозантного вида мужчине, одетому в очень дорогой деловой костюм, причем на этот раз векторное поле роскошного окружения было явно не причем. Ребенка при мужчине не наблюдалось. И женщины тоже. Мужчина этот вел себя абсолютно не высокомерно, был достаточно доброжелателен и даже как-то отстранен от внешнего мира. Пребывал видимо где-то в далеких сферах. Причем явно не с Ипполитом Михайловичем, тот был для таких совместных посиделок слишком высокомерен. Мужчина этот рассеянно смотрел сквозь окруживших его в ту же секунду подчиненных, понимающе кивал зачем-то какому-то гражданину, одетому намного более скромно, даже преломление лучей с полем не помогло, и двигался без особого желания в сторону парадного входа. До которого оставалось не менее пяти метров. Преодолел это расстояние солидный господин без излишней помпезности, грациозно, аккуратно обходя совершенно не интересовавших его подчиненных сотрудников. Дверь захлопнулась, и таинственный мужчина скрылся в старинном особняке.

— Короче, Монте Кристо этот Колыванов и есть, видать — нарушил благоговейную тишину Григорий — похожи они с Дорофеем. Только тот на внешность чистый баклан, а этот лоска столичного поднабрался высокого.

— Не похоже, что он здесь всем заведует — заметил Тимур задумчиво — надо однозначно нам дяденьку выцепить, который викингам указания раздавал. Здесь, Гриш, давай пока потусуемся.

Прошло еще несколько часов. Тимуру с Гришей пришлось даже опять перекусить, слишком наблюдение хлопотным делом оказалось. На территорию пару раз заезжали какие-то дорогие машины. Из них выходили довольные и не очень люди. Заходили в особняк. Выходили из него радостные, ну или наоборот совсем расстроенные. Капитализм он такой: хочет подкинет, а захочет скинет, сонно молол мысли Тимур.

Около шести вечера на территорию въехал очень дисциплинированный и черный немецкий джип. С виду прямо совсем вражеский. Караев подобрался, даже клыки на мгновение почувствовал. Из джипа вышел давешний господин, которого Караев прошлым вечером аж в тигрином обличье сильно напрягся. Мужчина был очень крепок, даже костюм аккуратный не мог этого скрыть, достаточно высок и загорел. Но вполне себе европейской внешности. Как вышел он, так и пошел сразу ко входу в особняк. Даже и ни остановился, ни зацепился ни за что взглядом ни на секунду. Шел спокойно себе так пружинисто и никуда не глядел, только на дверь в старинное здание. Сначала Тимур подумал, что товарищ этот ему Халка напоминает. Мощью своей, легкостью походки. Потом понял, что Халком тут и не пахнет. Халк что в состоянии своем волшебном, что в обычном виде двигался всегда играючи, весело, всем телом крутился, переливался, перекатывался прямо. Шива-разрушитель в чистом виде. Этот гражданин вел себя абсолютно по-другому. Никаких лишних движений не делал, лишь те, которые ему для конкретного действия в данный момент нужны были.

Вышел из машины, выпрямился, руки вдоль туловища опустил. Шею с головой свернул вправо, за ними всем корпусом и тазом повернулся и пошел. Спокойно размеренно. Никуда по сторонам не смотрит, никаких лишних движений руками не делает. В носу не ковыряется, лоб с брюхом не чешет, волосы не поправляет. Просто в такт ходьбе руками работает, как в учебнике спортивном. Раз — два, раз — два, ну и так далее. Подошел к двери, остановился. Сейчас за ручку возьмется, на себя дверь потянет, распахнет ее, два шага вперед сделает, ручку отпустит и дверь закроется, мысленно представил себе Тимур дальнейшие действия уравновешенного мужчины.

Дяденька этот так все и сделал. Точно в таком же порядке, как Караев и просчитал. Но только перед этим голову повернул на сто восемьдесят градусов назад, вместе с корпусом, посмотрел на то место, где в тени густых деревьев Тимур с Григорием притаились. На секунду взгляд задержал да и обратно так же и отвернулся. Голова, корпус и так далее. Ну а дальше, как и говорили, ручка, шаги, дверь. Ушел в особняк тихо так.

— Ух ты! — выдохнул Гриша — как будто увидал нас черт этот нерусский — Григорий тоже был уверен, что странный господин этот не местного разлива.

— Думаю, если не видел, то точно понял, что здесь мы находимся — проговорил Тимур, его тоже пробрало немного. Слишком взгляд у того дяди нечеловеческий, неживой какой-то — а вот как он про это узнал — я не в курсе.

— Странно двигается он — вновь заговорил Гриша — не видел никогда, вроде четко все, а так и деревянно немного, не совсем гладко.

Тимур тоже не видел нигде, чтобы люди так перемещались. С такой выверенной, но при этом какой-то не людской механикой движений.

— Борьбой он точно не занимался — произнес Караев — культура движений у него не та.

— Нету у него вообще никакой культуры походу — заявил немного расслабившийся Гриша — делает, что хочет и где хочет, видать. Робот, блин.

— Вот он то нам и нужен — Тимур уже не сомневался, что причина всех бед, приключившихся с ним за последнее время, лежит именно в этом иностранном господине — когда выйдет, за ним прокатимся. Там видно дальше будет.

Гриша против такого хитрого плана совсем не возражал.

Через час иностранный гражданин из старинного особняка вышел. И таким же макаром за руль отправился. Одет был по другому уже, иначе. Душный костюм снял, напялил джинсы с футболкой серой. Даже какой-то стальной по цвету. А перед тем, как в тачку влезть, встал перед дверью машины картинно так, очки черные из кармана выудил, на нос водрузил да в джип свой и загрузился.

— Понты — с пренебрежением прокомментировал Гриша поведение Буратино, так его друзья между собой называть стали из-за походки необычной.

— Не то слово — согласился Тимур — деревянные причем.

Джип аккуратно выехал со двора, ворота за ним железные закрылись, и двинулся в сторону улицы, выходящей прямо на Садовое кольцо. Проезжая мимо нивы, укрытой в тени густой, нависающей над асфальтом растительности, мерседес чуть замедлил на мгновение ход и вновь ускорился. Григорий завел ниву, и машина поехала вслед за мерином. Меньше чем через десять минут оказались на Садовом кольце.

— Не будем сильно прижиматься, братан — произнес Гриша, настороженно крутя рулевое колесо — буду три — четыре машины между собой и ним держать, чтобы глаза Буратине не мозолить.

Тимур возражать не стал. Хотя по большому счету был уверен, что загадочный Буратино точно знает, что они за ним следуют. Возможно, его даже устраивал такой вариант развития событий. И Тимура, что характерно, тоже устраивал. Чувствовал Караев, что уже совсем скоро найдет он все ответы на свои очень важные для него и его близких вопросы. И точку по всем вопросам поставит. Ну, или сам вместо точки лежать останется. Слишком опасным Тимуру казался Буратино этот. И еще непонятным. Видел Караев, что сложно с ним будет справиться, а почему — объяснить не мог. Вроде двигается, не ахти, как. Четко, слаженно, но все равно как-то не очень сноровисто. Не было у него хватки такой, как у хищника матерого бывает или у бойца опытного. Было впечатление у Тимура, что угроза товарища этого схожа с угрозой от оружия огнестрельного скорострельного, автомата или пулемета какого-нибудь. Тимур сам-то в оружии несильно разбирался. Побаивался оружия всей своей звериной натурой, если честно. В общем, ехал Тимур, сидя рядом с верным Григорием и гонял разные тревожные мысли, представляя себе в мыслях будущее сражение. И больше всего боялся, что не сдюжит, не сможет одолеть проклятого иностранца и не защитит в итоге своих родных и дорогих людей.

Может и помереть сегодня придется, прикинул Тимур. И совсем расстроился. Помирать не хотелось. Много тому было оправданий. Очень соскучился по дочкам, жене. Сильно переживал за пожилых родителей, привык быть для них опорой и защитой. Потом подумал, что даже и самому еще пожить не плохо. Чисто для себя любимого. Вон как здорово — тигром перекинуться и скакать, бегать по территориям всяким. Опять же холдинг родной уважить надо. Территории не все сданы, бюджет на следующий год не утвержден, капучиной с коньяком родного начальника напоить еще не успел. Короче, делов хватает. Так что прощаться пока не будем, зарубимся и поглядим, кто кого, решил про себя Караев. Неубедительно немного, неуверенно как-то прозвучало, но что поделать. Вариантов других не было, потому, как ехал он на мужской разговор. А мужской разговор, как правило, не всегда заканчивается так, как его участникам бы хотелось.

Буратино, что удивительно, ехал очень аккуратно. Скорость не превышал, не газовал. Никого не подрезал, не обгонял. Из ряда перестраивался, если только на поворот очередной уходил, или препятствие непреодолимое объезжал, авария там или ремонт какой-нибудь. Ехал, не нарушая правил, товарищ этот Буратино.

— Что в Медведково то он потерял? — удивился Гриша — заехали сюда и катаемся уже по промзоне какой-то.

— Знаю куда едем — произнес Тимур. По всей видимости, на территорию, где за Рыкову Наталью вступиться пришлось. Надо будет навестить ее после, прикинул Караев, если, конечно, будет для меня — 'после' это.

Вырулили на улицу небольшую, на которой объект тот полупустой находился. Черный джип заехал на территорию под открытый шлагбаум. После этого щлагбаум автоматически опустился. Гриша по просьбе Тимура остановил ниву в метрах тридцати от въезда на территорию.

— Запиши телефон, Гриш — Караев продиктовал Григорию телефон Соболева — Это товарищ мой. Если не вернусь часа через два, наберешь ему, расскажешь обо всем. Ну и про ситуацию в районе своем расскажешь. Ему есть куда про это дело сообщить.

Они пожали друг другу руки. Гриша как-то странно на Тимура посмотрел и отвернулся, но Караев этого уже не увидал. Вышел Тимур из автомобиля и направился ко входу в знакомое ему небольшое строение КПП. Здесь все началось, думал Караев, тут все и захлопнется. В помещении никого не было. Тимур этому факту даже не удивился. Арендаторов нет, охрана не нужна, охранять нечего и не от кого.

Объект этот с того времени, как Тимур на нем побывал, никак не изменился. Все такой же пустой и захламленный. Попадались одиночные непонятные личности, шныряющие по такой тоскливой территории тут и там, но это все не говорило ни о чем. Абсолютно не похоже на ту насыщенную и оживленную жизнь, которой жил складской комплекс под руководством Тимура. Он даже на мгновение некую гордость ощутил за свое детище. Сразу кольнула тревога и сильное желание добраться до своего объекта и успокоиться, пройтись, поговорить с народом, убедиться самому, что все в порядке, ничего не изменилось. В худшую сторону, во всяком случае.

Черный джип находился рядом со входом в тот самый ангар, в котором навел шороху Тимур, защищая Наталью. Усмехнувшись своим невеселым мыслям, Караев зашел внутрь. Свет был неярким, тусклым таким. И не из-за экономии, нет, просто некоторые лампы на штатных местах отсутствовали, оставляя часть ангара неосвещенной, даже таинственной немного. Прямо как в фантастическом фильме старом, почему то подумал Караев.

— Любопытство победило страх. Да, Зверь? — Буратино показался из-за длинного стеллажа, держа в руках контейнер средних размеров. Он положил контейнер на пол и принялся изучать коробки, которыми был заставлен пыльный стеллаж — бессмысленно поручать бестолковым что-то — недовольно проговорил иностранец, не отвлекаясь впрочем от изучения содержимого стеллажа — что с объектом разобраться не могут, что под контроль объект другой взять не в состоянии — он оглянулся на Тимура и улыбнулся.

Караеву эта улыбка совершенно не понравилась. Искусственная через-чур, фальшивая. Ему, как правило, так инспектора государственные улыбались, когда проверку на территории складской проводили. И особенно, когда нарушения выявляли. Еще оскорбительно было обращение иностранца к Тимуру — 'Зверь'. Расчувствовался совсем товарищ этот от своей великой мощи, Караеву даже захотелось сразу проверить его. Но он удержал себя, интересно было, что еще Буратино расскажет.

— Интересно мне было всегда — действительно иностранец этот поговорить имел серьезный настрой — чего в тебе и таких, как ты, больше — человеческого или животного. Я вот думаю, что все же звериного. Человек и так животное по натуре, а ты вдобавок еще и в тигра перекидываешься. Значит в тебе от человека треть всего, а может и того меньше — Буратино прекратил говорить, выпрямился, улыбнулся во все свои белые, явно искусственные зубы и рассмеялся. Смех только получился непонятным таким, металлическим.

Не выходит у него с радостными эмоциями, сделал вывод Тимур, в детстве наверно били много. Чужак прекратил смеяться, или что он там себе вообразил, подобрал с пола контейнер, взял со стеллажа еще один такой же, только размером поменьше, подошел к Тимуру ближе на несколько шагов и положил контейнеры на пол. На Караева он смотрел уже не радостно, а как-то изучающе, без особого интереса, но при этом что-то оценивая, рассчитывая для себя.

Тимуру стало резко плохо, силы его оставили, ноги подкосились, тело налилось тяжестью. Он привалился на небольшой грязный стул, стоявший рядом и тяжело дыша, уставился на Буратино. Да, это действительно был Буратино — деревянный человечек. Только с одной поправочкой — не деревянный, а из какого-то иного, неизвестного Караеву материала. Вроде бы и на металл похожее по запаху, только другое, более далекое, непонятное. Оказавшись ближе к Буратино Караев ощутил своими пробудившимися с опозданием тигриными свойствами, что перед ним не человек, а нечто другое, доселе Тимуру незнакомое. Улавливал немного Тимур, находясь рядом с чужаком, некие органические запахи, но они перекрывались другими, неживыми, как будто Караев у себя на объекте стоял перед огромным экскаватором, в кабине которого сидел малюсенький по сравнению с железной махиной оператор-водитель.

С ним походу биться так же, как и с экскаватором тем, японским. Беспонтово. Раздавит в лепешку и прощай, премия и новый год. Караева вообще разбило, не думал он, что настолько другим, непохожим на остальных Буратино окажется. Собраться надо, тоскливо растягивал мысли Тимур, нельзя так сливаться, неправильно.

Иностранец тем временем смотрел на Караева с удовлетворением. Доволен был собой Буратино и себя Буратиной точно не считал.

— Да, все правильно. Сопротивляться не нужно, Зверь. Бессмысленно это и более болезненно для тебя только будет. Ты уже и так себя показал неплохо. Разобрался с датскими бойцами, а они непростые очень. Я даже такого и не ожидал. Думал — спокойно они тебя разберут на нужные части и домой к себе на Север укатят. И они так думали, видно. Ошибались. И я, и они.

Тимур смотрел на это существо, даже не существо, а фиг его знает, не поймешь, вообще, кого и думал, что погибать от рук холодильника или даже экскаватора пусть и в человеческом обличье как то с точки зрения Караева о порядке мироустройства не вполне справедливо. Жил Караев не так, чтобы совсем правильно, но, в принципе, порядочно и уж точно — совсем не опасно для окружающих. Ну, естественно, если окружающие эти сами Тимура со свету сжить не пытались.

А тут выходит, что сидит Караев, никого не трогает, какие-то демоны стараются его раз за разом извести, а потом еще и приходит какой-то сраный холодильник, умывальников начальник и мочалок командир, и объявляет Тимуру, что, дескать, переживать не надо, жизнь твоя окончена, но мы тебя будем помнить. Ну, или не будем — тебе то уж точно, дорогой Тимур, по хрену уже будет. Караев начал немного нервничать, ну так несильно совсем, клыки не полезли еще, но туман легкий в голове уже начал образовываться.

— Тебе не будет больно, Зверь — продолжал свои сказки вешать Буратино, защитник животных хренов — даже укол могу сделать, Ничего не почувствуешь. По технологии допустимо.

— По барабану мне на технологии, я этот предмет и в школе не любил — Караев уже не стеснялся особо. Драться придется, умереть, уже без разницы. Еще по какой-то технологии его будут жизни лишать, вообще беспредел.

— Технологии, Зверь, это великая вещь. То, что дает абсолютную власть одним над другими. Знание над прочими знаниями, а так же средства эти знания воплотить в жизнь. Ради этого можно сотню таких как ты по контейнерам распихать.

Так вот, зачем эти контейнеры нужны. Чтобы, значит, некоторые важные куски Караева в них разместить удобно и наверное еще и за кордон отправить. Тимур, конечно, за границу любил иногда прокатиться. Но чтоб в контейнерах таких и по частям. Нет, не настолько Тимуру заграничная жизнь мила была.

— Разобраться, значит, во мне хотите, изучить — Караев встал со стула, размял конечности, повертел башкой. В глазах зарябило приятно, десны заболели. В общем, все, как у людей.

— Да, Зверь. Информация о тебе находится вне пределов наших знаний. Это не правильно. Наши знания должны вмещать в себя любую полезную для развития технологий информацию.

— А вам, видать, нужно больше всех?

— Нам, Зверь, нужно все.

Понятно, короче, Тимур разозлился окончательно, опять мировому империалисту не спится спокойно. Все ресурсы надобно под себя загрести. И караевскую такую полезную для родного холдинга жизнь в том числе. Ты, давай, аккуратней с ксероксом этим ходячим, подал голос встревоженный тигр, без соплей и самокопаний, жбан сноси ему, как давеча викингам тем. Он у него по любому с мозгами органическими.

Тимур неспешно назад отступал, для маневров и перемещений огромного тигриного тела так сподручнее будет. Не надо с Буратином этим с ближних дистанций начинать. Разогреться надобно, разойтись Караеву в тигрином теле. Мощь реактивную свою используй, давал напоследок перед боем наставления тигр, с разгона всей массой его глуши, авось прокатит.

Железный или из чего он там сделан, человек приготовления Тимура распознал. Не спеша поднял контейнеры с пола и бережно их в стеллаже рядышком разместил. Ненадолго видимо по собственным прикидкам.

Контейнеры эти, вместе со стеллажами, и всем ангаром разнесу, пронеслись свирепые мысли у Караева. После того, как конструктор этот кибернетический размотаю.

Самодовольное выражение лица с физиономии Буратино съехало. Вообще никакого выражения не осталось. Маска одна неживая, да и только. Лишь глаза прищурились и за Тимуром следили безотрывно, как видеокамеры наружные. И положение тела кибернетического изменилось совсем немного. Левую ногу чуть вперед выставил, и в коленях малость согнулся. И все.

Правша, значит. Это тигр уже Караева курсанул. Да и так ясно. Тимур отошел почти к самому выходу из ангара. Высморкался, сплюнул. И через несколько мгновений летел уже в иностранца яростный тигр, кашляя и рыча.

Врезался сходу Тимур в Буратино, и понял. Как в стену въехал, тот и не шелохнулся особо. Сразу у Караева возникли ощущения не из приятных — ударился сильно об иностранца корпусом и башкой. Но он ощущениям этим значения серьезного не придал. Учел только, что впредь врезаться в дядю этого точно больше не стоит. Отскочил от него сразу же на несколько метров. И вновь тело свое бросил вперед и сверху двумя лапами ему по туловищу вмазал. Буратино удар лапами на себя спокойно принял, чуть присел, выпрямился и назад от Тимура отпрыгнул. И не отпрыгнул даже, а скакнул так, что Караев ему невольно позавидовал. Метра так на три — четыре иностранец спиной назад прыгнул. Не особо с виду напрягаясь при этом.

Тимур на иностранца посмотрел испытующе, паузу сделал. Слишком легко Буратино с Тимуром обращался, без натуги. Даже защиту никакую не предпринимал, как будто соперника своего хищного в серьез не воспринимал вовсе. Караев пошел по кругу пытаясь зайти иностранцу с правого бока. Иностранец этому маневру никак не удивился, лишь вслед за перемещениями Караева чуть телом левее разворачивался, чтобы не боком к Тимуру стоять, а лицом больше. Прервав вдруг свое движение, Тимур неожиданно с места швырнул себя к Буратине и уже в прыжке врезал ему правой лапой по лицу.

Чужак голову спокойно в плечи втянул, подбородок к груди прижал и на плечо левое удар тигриной лапы принял. Когти Караева проскрипели, проскрежетали по неорганической конечности, не причинив Буратине никакого вреда.

— Информация о боевых возможностях объекта собрана — вдруг спокойным голосом произнес Буратино. И врезал левой ногой Тимуру по правой передней лапе. Что-то хрустнуло. Караев взвыл от боли и еле успел отскочить от повторного удара той же ногой по левой передней лапе изнутри.

Вот тебе и правша блин, мелькнуло у Тимура. Левой ногой лупит, как правой рукой пощечину бьет. Лапа сильно пока не болела, азарт боевой сказывался, но холодеть чуть-чуть уже начала. Повредил мне что-то гад кибернетический, озабоченно думал Караев, одновременно пытаясь не дать Буратине сократить расстояние между ними, в зал наверно теперь месяц ходить не смогу. И самому от таких мыслей смешно стало — судя по бойцовским сноровкам иностранца — до зала Тимуру отсюда было как до Китая в неудобной позе.

Тут Буратине видимо надоело в кошки мышки с Тимуром играть, он внезапно очутился прямо напротив тигриной морды. Первый удар Караев увидел, отскочил. Второй на подходе ему уже с локтя железного прилетел прямо в нос. Опять что-то хрустнуло, потекло, но Тимура это не волновало. Караев второй раз за неделю находился в приличном нокдауне. Тимур подплывал, пятился, опираясь при этом больше на задние лапы, стараясь как можно скорее восстановить координацию и тактическое восприятие окружающей обстановки.

Буратино ему это сделать не дал. Подошел к оборотню, схватил стальной кистью за шерсть на башке, резко припечатал его мордой к полу. И был отброшен автоматной очередью назад на несколько метров.

Гриша стоял за лежащим, обессиленным Тимуром и прицельно расстреливал из калаша голову и верхнюю часть туловища Буратины. Губы у Григория при этом были плотно сжаты, а глаза красными сосудами багровели на чуть бледном лице. Иностранцу такой разговор совсем не понравился. Он бросился за стеллаж. Григорий, продолжая стрельбу одиночными, и не меняя положения тела начал обходить стеллаж с правой стороны, как до этого делал Тимур, только без автомата.

Буратино пытался спрятаться за стеллажами, но Гриша доставал его и там. Тут он бросил Тимуру — перезарядка, ты как?

А вот теперь настал тот момент, когда необходимость сменить магазин и прервать стрельбу возникла не у твоего врага, а у твоего союзника, друга. И те секунды, которые уйдут на смену магазина могут изменить картинку боя вновь в не лучшую для тебя сторону.

Не осталось у Тимура времени, чтоб решения принимать, настраиваться, с духом собираться, вспоминать жизнь нелегкую, плакаться на судьбу самому себе, кашлять по тигриной привычке и так далее. Нужно было всего лишь дать возможность другу Грише, спасшему только что жизнь Караеву, быстро перезарядить оружие. Чтобы размазать, наконец, неубиваемого и сильно вредного Буратину.

Оборотень полностью отключил человеческий разум Караева и удалил его из сознания.

Пустой магазин упал на бетонный пол. Тигр прыгнул навстречу немного потерянному от принятых пуль врагу, снес его, и они, сцепившись, покатились по полу, сметая стеллажи, коробки, контейнеры и прочую нехитрую складскую утварь.

Стрелок вставил в автомат новый магазин, отвел затвор до отказа и отпустил его. Тигр рубил, долбил обеими лапами врага, забыв про собственные увечья и боль. Заклятый агрессор уже почти пришел в себя и пытался отшвырнуть оборотня от себя.

— Тимур, назад! — тигр услышал знакомый голос и последовал его указанию, как бы ему и не хотелось в этот момент разорвать ненавистного врага.

Освободившись от неожиданно упорного и выносливого тигра, иностранец попытался встать и моментально оказался под жестким непрерывным огнем. На этот раз стрелок не стал церемониться и израсходовал в иностранца весь рожок за считанные секунды.

— Пустой!

Тигр прыгнул на врага. Он уже не собирался больше останавливаться или прекращать схватку. Поддержку ему дали, остальное он уже должен сделать сам. В смысле доделать, убрать заклятого врага.

Иностранец пытался восстановить координацию, способность быстро двигаться и менять направления атак, своевременно применять защиту. Он бы это сделал и без дополнительной помощи, но ему нужно было время. Совсем немного — минут тридцать сорок для полного восстановления контроля над собственным неорганическим телом. С вполне себе человеческим живым мозгом.

Воспользовавшийся замешательством врага, тигр просто разнес его голову вдрызг. После чего Буратины не стало.

У человека все реально заменить. Кроме мозгов. Их нельзя поменять на машину, компьютер. Во всяком случае, враг такой технологией не обладал. Но при этом враг желал остаться человеком, а без мозгов это было бы нереально. То был редкий случай, когда наличие мозгов только навредило их обладателю.

Рука болела очень сильно. А Тимур боль не любил. Особенно зубную, ее вообще было терпеть невыносимо. Боль от сломанной конечности была, конечно, не такая жуткая как зубная (особенно когда нерву хана), но все равно крайне неприятная. Заглушала она даже боль от сломанного носа, который Тимуру в схватке только что подправили. И в зал теперь походу месяц не ходить. Это тоска вообще.

А еще жрать хотелось так, что даже американская забегаловка бы подошла. Но Караев ответственный был и понимал, что в первую очередь надо помощь медицинскую получить, ну а булочки, а булочки потом. Гриша припер какие-то спортивные портки, кое-как на Тимура натянули и сели на лавочку рядом с ангаром. Буратино без башки остался в ангаре лежать. Надо было Папу Карло больше слушать, высказался по этому поводу тигр, не хрен с котом Базилио зарубаться, без мазы это. Тимур не совсем был с данной постановкой вопроса согласен. С Буратиной он бы сам не справился. Без Гриши — точно нет.

— А ты как в ангар то зашел, Гринь?

— Не знаю, как у вас у москвичей, а у нас на районе не принято своих бросать. Тем более, когда на них Буратино всякие беспредельные лезут.

— А калаш откуда?

— У Дорофея из машины тиснул, когда ты с ним на травке толковал.

Тимур посмотрел на Гришу. Еще раз подивился размаху его души и прочим дружеским свойствам.

— Не хочешь, Гринь, до Владика со мной прошвырнуться? Браконьеров в чувство привести?

— Почему нет? Можно и сгонять. Шмотки только теплые надыбать надобно, а то там холодно слишком.

— Это, вообще, не вопрос. Там контора серьезная все решит. И с барахлом, и с премией.

Эпилог

Вечер пятницы завсегда на Объекте очень суетным был. Особливо для господ арендаторов. Хотели они видно побольше денег в конце недели заработать, чтобы, значит, в выходные их весьма продуктивно потратить. На безделицы всякие. Кто на продукты вкусные, кто на шмотки модные, кто на машины новые. У всех приоритеты разные. И возможности тоже.

Тимур один по пятницам не суетился, за обстановкой только наблюдал спокойно. Объект никуда не уедет, а вот арендатор может соскочить, уехать с территории без оплаты, кинуть, проще говоря. На то охрана и имеется, чтобы о подобных поползновениях Тимуру сообщать. Ну, и если авария какая, то Ваня Громов разберется сразу, разрулит. Заварит, закрасит, заделает. Короче, не жизнь, а лафа на постном масле. Хочешь себе ходи, а хочешь — беги. Никакой в принципе разницы.

На работу Караев приехал часа в три дня. Сотрудники подбежали, стали Тимура осматривать, расспрашивать, дескать, что с рукой, что с рожей. Караев отмалчивался скромно. Сказал Ване только, что упал, подскользнулся, очнулся — гипс. Оригинально, в общем, ответил Ивану Тимур.

Гипс наложили в той же больнице, где и Наталья Рыкова лежала. Можно было и не накладывать, врач рентгенолог сказала, что трещина всего лишь маленькая. До свадьбы заживет. Такой ответ Тимура, конечно, не устраивал. У него-то свадьба уже была и больше не предвиделась. Что-же ему теперь всю жизнь в гипсе ходить. Через неделю выкину гипс этот, решил Тимур, как-никак анатомию в физкультурной академии изучал год целый. Не ходил, правда, на лекции и семинары, где ее преподавали. Но изучать изучал.

С носом Караев делать что-то врачам запретил категорически. Сказал, что чихать очень любит. С детства. Поэтому в нос попросил себе ничего не класть и тем более не совать.

Зашел к капитану Наталье в палату. Навестить, проведать, рассказать о событиях недавних. Наташа порадовалась приходу Тимура, чаем его угостила, накормила печеньями, зефиром всяким и фруктами. У Тимура то с собой не было ничего из съестного. В больницу брать с собой не велят, карантин, понятное дело. Так он, во всяком случае, Рыковой объяснил.

Наталья вообще очень веселая была. Как будто не на койке больничной неделю пролежала, а в отеле заграничном у моря. Караев ненароком спросил у нее по поводу Витька. Аккуратно так, вежливо, мол, с Виктором как, встречаетесь по-взрослому или нет. Наталья такому вопросу не расстроилась, а даже, наоборот, сильно обрадовалась. Воодушевилась очень. Сказала, что скоро с Виктором свадьба у них, и Тимур со стороны Витька свидетелем будет.

Тимур, ясное дело, Наташу поздравил, а сам расстроился немного. Даже не немного, а сильно так напрягся. Это теперь Виктор — лис хитрый под эту дудку попросит зарплату увеличить. Мол, жизнь семейная, хозяйство там, детишек надо. Необходимо срочно бюджет на следующий год утвердить, решил Тимур, и Витьку потом сказать, что бюджетом такие увеличения расходов по заработной плате не предусмотрены. Срочно не то слово, тигр вмешался даже, а то родное предприятие из-за Витька и сантехника того нового по миру пойдет. Вместе с холдингом. Не выдержит нагрузки возросшей финансовой.

Тимур бережно Наталью приобнял, в щечку чмокнул и пообещал все необходимое для их молодой семьи сделать. А мысленно добавил про себя, что через год не ранее. Когда арендные площади все сданы будут.

К шести часам Караев заехал в гости к Соболеву на Мясницкую улицу. Ну как в гости. Оказалось, что на совещание. В кабинете у Соболева помимо Андрюхи сидели Василич и еще некий господин средних лет и подтянутой бодрой наружности. Представился он Караеву Владимиром Ивановичем Федорцовым, полковником одной серьезной спецслужбы. Коллегой Василича, короче.

— Ну, Тимур Вадимович, нагородил ты дел — Василич как будто внешне грозен был, но Тимур видел, что доволен крайне Белов поступками Караевскими — угомонил резидента вражеского со всей его стаей.

— Он разведчик, что ли западный? — поинтересовался Тимур, хотя и так все ясно было.

— Не просто разведчик. А куратор целой сети, которая в нашей стране зловредную деятельность развернула — строго произнес Василич. Тимуру даже холодно стало. Будто циклоны лихие со стужами опять на столицу набросились — через всяких гадов и предателей местных приобретали они имущество в нашей стране и воду мутили. Но это так второстепенная задача у них была. В первую очередь секреты наши выпытывали, чтоб у себя их применять. Против нас, прежде всего.

— А меня они хотели заграницу отправить. По контейнерам распихать — это я уже в ангаре понял, когда с Буратиной этим кибернетическим столкнулся.

— В отношении тебя, Тимур, этими вражескими элементами специальная операция была задумана. Доктор этот — тут Василич на мгновение от Тимура глаза отвел, неудобно ему вроде стало, Тимур поразился даже его такому непривычному поведению — Понедельников, нехороший человек, прямо скажем, работал при нашей организации и был в курсе про некоего оборотня, который в тигра перекинуться может. Единственное — не знал доктор, кто конкретно оборотнем этим является. Потом Понедельников продался резиденту этому и поведал ему о твоих способностях. Это мы, правда, недавно совсем узнали. Ну и стали они инсценировать известные уже тебе убийства, так как понимали, что мы по этому поводу в первую очередь с тобой свяжемся, и засветишься ты перед ними. Так и вышло. Потом резидент этот в ангар тебя с Натальей заманил, но там обломалась его команда сильно. Ну а дальше уже они экспромтом занимались — то тигру зелье подсыпали, то тебе лекарства вкололи. Хотели контроль над тобой получить. А ты ведь у нас такой, хрен проконтролируешь. У меня бы спросили, я бы сразу им сказал, что тобой пытаться управлять пустое занятие, только время понапрасну тратят, изводят ресурсы — тут Белов совсем Тимура поразил — улыбнулся во весь оскал и рассмеялся весело, радостно даже.

Странно даже, я то думал, что полностью подконтрольный всегда, удивился Караев, то холдинг меня контролирует, то жена, родители понятное дело, ну и родной куратор, без него никак.

Василич остановился наконец, сурово глянул на Караева и подвел итог — но теперь мы их этих ресурсов лишим, и наместников их на нашей земле, таких как Колыванов, куда надо упрячем. Уже занимаемся.

Тимур вспомнил о телефонном разговоре с другом Гриней. Гриша позвонил днем Караеву и рассказал, что 'на районе куча спецслужб всяких, больше чем самих людей, и чихвостят они все структуры районные по чем зря'.

— А что ты, Тимур, сам думаешь, о том, что произошло? — это полковник, который Владимир Иванович, уже в разговор вмешался.

— Да известно, что — у Тимура в отношении этой ситуации вообще вопросов не возникало — у граждан этих заграничных много чего есть, да им только мало. Хотят все под себя загрести, чтобы над целым миром власть иметь. Ну и оборотня заодно распотрошить, изучить, и в своих технологиях полученные знания применить — ну это Караев, понятное дело, уже от Буратины услыхал.

— Все верно, в принципе, — согласился невозмутимый Федорцов — ты слишком ценный товарищ. И для них. И, честно тебе признаюсь, для нас тоже.

Тимур поднапрягся немного, вспотел. Не хотелось бы, чтоб родные государственные органы тебя на органы в банки, склянки разложили. В кабинете повисла тишина. Даже Соболев улыбаться перестал.

— Да, нет, конечно, тебе здесь вред никто причинять не будет — улыбнулся полковник. Тимур подуспокоился. Андрюха опять заулыбался, неуверенно, правда, немного — но ситуацию нужно прояснить, Тимур — полковник вновь серьезное лицо сделал — ты способностями великими располагаешь. Можешь пользу отечеству принести.

А так это про браконьеров, понял Тимур, ну я вроде согласен помочь.

— Предлагаю тебе поступить в нашу организацию на службу. Стажером пока, а там, уже на постоянку устроишься.

Тимур прибалдел немного. Такого не представлял себе, конечно. Думал, мытарства закончились его, а тут хотят вообще хомут повесить служебный. Навсегда Караева спокойной жизни лишить.

— Предложение очень хорошее — принялся юлить Тимур — мне даже лестно крайне. Но только не подхожу совсем для такой работы. Человек я не очень смелый, даже скажу не решительный. Конфликтов избегать стараюсь, не лезу в истории всякие, и ночью по улицам не хожу. Оружия огнестрельного, и даже травматического, боюсь до смерти. Мечтал всегда о такой службе, в детстве особенно — тут Тимур даже не соврал почти — но понимаю, что сейчас не потяну. Подведу любимые органы.

Василич с Федорцовым молча изучали Караева своими глазами-рентгенами. Старались понять — издевается Тимур над ними или просто юродствует.

— А до Приморья я сгоняю — Тимур решил чуть накал снять — вон с Андрюхой и съездим — Соболев кивнул с готовностью — и Григория с собой возьму, который с Буратино меня выручил. Хороший парень, надежный, и не против такой поездки, кстати — Тимур замолчал, собрался с духом и сказал — но работать я в Вашей организации не смогу. Вы уж не серчайте сильно. Не того склада я человек. Семья у меня, дети. Да и бюджет еще утвердить надо по предприятию на следующий год.

— Разговор этот, Тимур, не закончен еще, конечно — Федорцов был расстроен, но не так чтобы очень сильно — вернешься с Дальнего Востока, поговорим.

Тимур выдохнул незаметно. Андрюха приободрился тоже, на шкафчик стал поглядывать, где у него напитки были припасены серьезные.

— Отчитываться Наталье будешь — грозно произнес Белов, только Караев его уже не боялся почему-то. Своим почувствовал, видать.

— У них тут конфликт интересов — вмешался вдруг Федорцов — она замуж выходит за сотрудника его Виктора.

Ничего себе, Тимур в очередной раз поразился. Вот что значит полковник спецслужбы. Все обо всем. И про всех. Чтоб никому неповадно было.

— Да не будет никакого конфликта — пообещал Караев, а сам про себя подумал, леща дам Витьку и весь конфликт — я Виктора давно знаю. С детства почти. Его в смысле детства. Проблем не будет никаких, обещаю.

— Ладно, разберемся — Василич мельком глянул на Андрюху. Все трое — Соболев, Белов и Федорцов уставились на заветный шкафчик с напитками.

— Пойду я — Тимур встал со стула, начал пожимать всем руки — семью сегодня вечером встречаю в аэропорту. Поеду уже.

Почти две недели Караев дома не был. Рикушка вся излаялась, испрыгалась от счастья встречая родного Тимура. Витек, конечно, за ней присматривал, но все равно животинка то без хозяев любимых извелась совсем. Тимур даже сам всплакнул малость, соскучился по ней. А что, считай, почти член семьи.

По-быстрому дома пропылесосил, сполоснулся, джинсы с футболкой одел и в аэропорт двинул. Утром еще созвонился с родителями после трехдневного перерыва. Выслушал такое, что сердце до сих пор тянет. С женой созвонился, тоже пока еще побаливает. Голова.

Караев зашел в аэропорт, рейс должен был приземлиться через тридцать минут. Тимур присел за столик в маленькой кафешке с немаленькими ценами, заказал кофе. Многое произошло, конечно, за небольшой отрезок времени, размышлял, попивая кофе, Караев. Со всех сторон прочувствовал, как в жизни может произойти, со многим столкнулся. Но все пережил, со всем вроде справился. И со всеми. От этого и чувства радостные перед встречей с родными людьми еще острее, еще ярче проявляются.

— Мерседес — Соболев однажды Тимуру про такие ощущения сказал.

— Почему мерседес? — удивился Караев.

— Потому что мерседес тачка такая, что ни убавить, ни добавить в ней нечего. Совершенное творение автопрома. Ну и чувства такие же, получается. Все у тебя есть в этот самый момент, больше ничего не надо.

— А чего же ты сам тогда на митсубиси катаешься? — подколоть решил Тимур Андрюху.

— Как тебя серьезным предприятием командовать поставили, до сих пор в толк взять не могу? — подивился Соболев — бестолковый ты все-таки для такой работы. Мерседес покупать и содержать дорого. Митцубиси намного дешевле. Рационально надо в жизни ко всем вопросам подходить, Тимур, рационально.

Вот и был сейчас на душе у Караева настоящий мерседес. В смысле не дорогой и нерациональный. А совершенный, и во всех смыслах достаточный.

Тимур стоял в месте ожидания прилетов. Сначала силуэт супруги вдалеке показался, волнующий. Потом за ней появились две фигурки, одна совсем маленькая. Они побежали навстречу Караеву. Тимур почувствовал, что опять, в который раз за сегодняшний вечер, всплакнет. Стал бороться с выступающими слезами.

— Папа, папа! — звенело, радовалось в аэропорту детскими голосами.

Как же я соскучился, прошептал счастливый тигр.

Конец книги