Кара. Высшее волшебное училище книга2

Начало книги читайте здесь: Книга 1

Глава 21

Дом, милый дом. Как хорошо сюда вернуться! Но выглядит он как-то пустынно. Мебель есть, да, мы её представили. Но всякие покрывала, занавески, ковры, посуду и всякую мелочь... Это всё надо приобретать. Можно и представить, но женщина в доме всё же должна быть. Хотелось самой обустроить. Пройтись по лавкам, выбирая товары, представляя, как будет выглядеть с этими занавесками или с теми. Неизменными остались лишь растения на подоконниках. В столицу для этого перемещаться нет желания, и мы вызвали локомобиль, чтобы проехаться по моему родному городу. А ещё... Вдруг нахлынула тоска по отеческому дому и отцу.

— В столице мы завершили дела, почти. Можем и с твоим отцом повидаться, — сказал супруг, будто читая мои мысли.

— А что насчёт императора? К чему вы пришли?

— Знаешь, я ему доверяю. Не знаю, почему. Мозг кричит, что не стоит, но... Чутьё говорит, что он честен. Он говорит, заговор зреет давно, и это не только у нас в мире, но и здесь. Против императора тоже играют. И объединить свои силы — самое правильное. Ведь война народу не нужна. А он потратил немало усилий, чтобы объединить земли, убрать любые распри, сделать единый обязательный язык на всех землях. Ему не выгодно, чтобы какие-то народы начали кричать о своей исключительности и особенности. Потому что, как говорится, разделяй и властвуй. Единая империя использует сырьё из разных точек и производит всё, не надо платить никакие пошлины на ввоз, договариваться о торговле, пересекать насозданные искусственно границы. Но всегда есть те, кто хотят добраться к власти.

Он обещал своих разведчиков отдать в моё управление и помочь с заговором. Я же, в свою очередь, помогаю ему своим даром. Так как смертников допросить не удалось. А все, кого по-настоящему подозревали в измене, до допроса не доживали. Исключение — Изяслав Кропоткин. Но он всё отрицал. Согласился на проникновение в сознание. Правда, после допроса он стал овощем.

Императору пришлось казнить его, проявив милосердие.

Дядька? Почему же тогда арестовали Мстиславу? Я озвучила свои сомнения.

— Я не расспрашивал, стараясь не показывать свою причастность к роду Кропоткиных, так как тогда всплывёт наша связь с Корнелием. А император не дурак. Все материалы по делу мне дадут и так.

— Считаешь, это безопасно? Не получится ли, что мервецы вселятся в тебя? Станут тобой?

— Поэтому ты будешь со мной. Ты — мой якорь. Но то, что услышишь подпадает под негласность. Зато не будет недомолвок. Правда, я переживаю за тебя. Как ты воспримешь то, что эти люди будут говорить?

— Я выдержу, — заверила его.

— Очень надеюсь. Если тебе вдруг станет плохо, сделай поле непроницаемым для звука.

— Как?

— Просто надо подумать о том, чтобы звук временно был недоступен. А когда захочешь его вернуть, подумаешь об обратном.

Так просто?

— Защита управляется мысленно, — напомнил супруг. — Надо с тобой потренироваться в создании оной. Ты на книги научилась создавать?

— Я читала заклинание, и она появлялась. Мне оставалось лишь на каждое правильно произнесённое слово представлять правильный образ.

— Есть готовые заклинания. Их проще использовать. Заучил и всегда под рукой. Но иногда нужно уметь придумывать новые. Вот сейчас на себя ты можешь создать защиту без всякого заклинания. Нужно просто мысленно представить те свойства, которыми она должна обладать, как выглядеть, что пропускать, что нет, когда включаться. Давай прямо сейчас попробуем.

— Дар?

— Что?

— А ты сейчас преподаёшь в училище? — сменила я русло разговора.

— Да, но мало.

— А что ты ведёшь?

— Практику по защите.

— А по дару уроки не ведёшь?

— У нас полный набор преподавателей. А привлекать внимание не хочется.

— А преподавателем правда может быть лишь выпускник нашего училища?

— Да. В уставе училище есть условие такое, что проверяется пригодность учителя. Для этого он должен знать весь курс обучения и уметь вести какой-то предмет. Поэтому на последнем курсе, если есть желание в будущем стать преподавателем, ты пробуешь свои силы в этом, ведя у первых курсов некоторые несложные уроки, ну и проходишь практику по своему дару с наставником. Последний курс — это всё практика.

— Ясно.

— Мири, мы отвлеклись, приступаем к твоей практике по защите!

— А как же водитель?

— Что за водитель?

— Мы же вызвали локомобиль, чтобы ехать в город.

Муж закатил глаза и накинул плащ и выглянул во двор.

— Поехали. Водитель уже здесь, — хотел уже выходить, но остановился. — Так, стой. Надо облики сменить.

— Надо всюду развесить зеркала, чтобы ходить недалеко в любом месте это сделать и обратить внимание на свой облик.

— Надо. А ещё поставлю себе напоминалку на облик.

Пришлось топать в спальню, а за ней в раздевалку, где имелись зеркала во весь рост. Когда всё сделали и сменили одежду на ту, что покупали Кара с Корнелием.

Следующие два часа мы катались по городу и, пока ехали от одной лавочки к другой, посвящали время защите, закрывшись защитным полем мужа от водителя. У меня не получалось и всё тут.

— Хорошо. Давай тогда напишем с тобой заклинание.

Я сама писала его, муж лишь потом проверял.

— А какие свойства ты хочешь вложить?

— Непроницаемость... — я начала перечислять.

— Мири, "не" нельзя использовать в заклинаниях.

— Почему?

— Потому что Н — наш, Е — есть. Получается всё наоборот. Ты хочешь, чтобы у нас была проницаемость. Когда говорим "не упади" наше сознание не воспринимает "не". Получается "упади". "Не убей", а слышит оно "убей".

Я задумалась. Прошлась по всем словам в своей записке и впала в ступор.

— Попробуй слово "китаi", — подсказал супруг. — К — объём, И — соединение, Т — твердь, А — аз, я, I — уравнивание. Получается стена, защита.

Но тут мы приехали и пришлось убрать записку в супружеские навьи тайники.

К концу дня мы кучу всего приобрели, осталось это всё развесить, растелить. А я устала так, что ноги не носили. Хорошо, что муж кормил вовремя, чуть ли не по часам, по расписанию училища. Но мы ещё накупили харчей, мне захотелось самой приготовить что-то для мужа. Я его долго расспрашивала, что он любит, а что нет. Но он сказал, что ему без разницы.

— Неужели совсем ничего выделить нельзя?

— Голубцы. Терпеть их не могу. Всё.

Я задумалась, и приобрела всё для голубцов.

— А есть их будешь, если я приготовлю.

Застыл на миг, будто пытался понять мою логику.

— Я с любовью приготовлю, — пояснила я. — Надеюсь, тебе понравится.

Хмыкнул.

— Ну попробуй. Только делай немного. Чтобы могла доесть и ничего не пропало.

— Не вопрос. Я их очень люблю, так что съем. Но не сегодня. Сегодня даже я устал, а ты, небось, и подавно.

Я кивнула. И пошла на кухню. Там обыскала все шкафы. Ни посуды, ни мясорубки, ни приборов. А мы забыли про это. Как-то комнаты обустраивали, спальню. Про готовку я вспомнила, а приборы и посуду — нет. Ладно.

— Пойдём мыться и спать...

— А ведь мы сегодня в облике Кары и Корнелия ездили, — осенило меня.

— И?

— Что, если Корнелия убил кто-то местный. И нас могли видеть.

— Могли. Ждать нападения?

— А у тебя сотовый Корнелия есть?

— Да.

— Ты, надеюсь, не его давал дедку из лекарни.

— Нет. Новый приобрёл, пока в столице были.

— А ещё будет странно, если и в столице и здесь, существует два Корнелия и две Кары.

— Я развеял мары сразу, как мы сменили облик.

— Это правильно, — согласилась я. — Ты молодец! И про облик вспомнил. А я совсем забыла, что мы ведь здесь владельцы лишь как Кара с Корнелием. Может, нам не стоит принимать свои облики? Мало ли...

— Родная, надо быть осторожными. Заигрались мы. Я поставил кучу напоминалок.

— А мы к себе в дом приглашать кого-то будем?

— Думаю, нет.

— Но ты ведь управитель...

— А, ну так домик на земле училища есть. Туда и пригласим. Но надо совершить вылазку как Дар и Мирика, и приобрести всё необходимое и обустроить и тот домик.

— А если опять влезут?

— А мы поставим защиту.

Я не поняла, о чём он. Защиту моей общаги сломали ведь.

— Есть такая защита, которая создаёт мару обстановки и всего прочего. То есть, злоумышленники проникают внутрь, но видят пустые стены, не обжитую дряхлую мебель...

— Это как наши личины...

— Да, личина на дом.

— А если человека мы вначале пригласим, он побывает в настоящем облике дома, а потом придёт без разрешения?

— Приглашения нет, значит, видит личину.

— Но если взломают это видение...

— У меня лучше мысль! — оживился муж. — Мы приобретать ничего не будем. А просто вначале представим, как будет выглядеть наш дом с такой мебелью, и наложим эту личину. Если есть приглашение, гости видят красоту. Нет — значит, убожество. Заодно не жалко будет, если всё разнесут.

Мысль дельная, поэтому я кивнула и принялась раздеваться. Муж тут же принялся помогать.

— Дедок звонил?

— Нет.

Жаль.

— Мы не можем за него выбрать. Он рискует. Всем. И мы не вправе его осуждать.

— Думаешь, он любит жену и дитятко?

— Не знаю. Он не показывает своих чувств.

— А если он согласится на сделку только из-за того, что дитя унаследует силу двух родов?

— Это на его совести.

— А нам расхлёбывать потом...

— Не переживай. Если согласится, то придётся ему научиться быть учителем.

— Думаешь, он настоящий? Не разведчик?

— Ведёт вызывающе. Разведчику не стоило так себя вести. Хотя... Может это тоже обман. В любом случае, одним больше, одним меньше... Уже не сильно большая разница.

Муж разделся сам, включил воду в банной и потянул меня к себе. А я увидела перед собой старика Корнелия. Поморщилась.

— Дар... Смени облик.

— А, ну да... — и тело мужа покрылось дымкой и потом проступили очертания Дара и появилась борода и усы.

— Мне тоже сменить облик?

— Нет, буду жене изменять с любовницей... — прошептал муж, прикасаясь к моей обнажённой груди.

Я надула губки.

— Ну так ты ж жена Корнелия...

Я засопела. Вообще слово "измена" мне не нравилось.

— Не допускай даже мысли об измене... Ты меня понял? — я нахмурила брови и ощутила, как волосы встали дыбом, и послышалось потрескивание.

— Понял-понял, — поспешил заверить Дар.

На этом я успокоилась, а муж, глядя на меня, прыснул со смеху.

— Что?

— Глянь на себя зеркало.

Я и глянула. Мамочки! Волосы, будто лучики, в разные стороны натянуты. Прям как в храмах Даждьбога изображают. Правда, у него сияние вокруг головы не за счёт волос, но всё же.

— И что это было?

— Ты злилась. А тебе злиться нельзя. У тебя сразу дар пробуждается, мстительная ты моя!

Он так нежно это сказал, что тепло разлилось внутри.

— К слову, Кара — твоя мстительная суть, и она в таком вот облике светлом, а Мирика, хоть и тёмная половина, а более нежная, что ли... — прошептал муж, утягивая меня к себе на грудь. И поцеловал, разогнав все мысли.

* * *

Отпуск заканчивался. В столице было совершено нападение на номер Кары и Корнелия. Подробностей не знали, но зато император наблюдение снял. У императора в цитадели были перестановки и проверки. Крысу нашли, правда, в легко вышли на неё — нянька наследника. Как она могла предать — никто не знал. Но допрос с пристрастием провели, она ничего не сказала. Когда оставили её одну, от неё только прах и остался.

Егорий донимал мужа и звал а помощь.

— Один мертвец в день, — поставил условие супруг. — За пределами цитадели.

Император согласился. Допрос мёртвой няньки ничего не дал. Она утверждала, что ни при чём. Мол, ищите другого предателя. На множество вопросов отвечала, что не знает. Тогда спросили, как она умерла. Она поела, после этого ей стало плохо. Где она была во время нападения? Рядом с наследником и сыном.

— Время вышло. Вы можете ещё два раза пообщаться со мной, но вряд ли что найдёте, — сказал муж, вовсе на себя не похожий. Хоть облик он и не изменял, а голос стал иным, и мертвечиной понесло...

Похоже, мёртвые стали своевольны, на вопросы прямо не отвечают, не нравится им, что их беспокоят.

Муж осторожничал, и использовал дар не полностью, без принятия облика мертвеца. Эту способность светить не стоило.

Однажды допрос затянулся. Мужа долго не было, а когда явился, сообщил, что такого мёртвого нет. Либо тот не умер, либо имя неправильное. Но муж выглядел плохо. И я за него сказала, что на сегодня мы закончили. Нам вызвали локомобиль.

— А разве тот,кого ты не нашёл, не мог пойти на перерождение?

— Мог. Но я бы это знал.

Ну хоть обследованием мы завершили. Оно показало, что дитя может спокойно существовать в обоих мирах. Но а мы дополнили: кроме в тех, где полностью отсутствуют источники волшбы, как в цитадели Егория. И это при том, что защита у малыша была мужнина. Мы не понимали: неужели он не унаследует дар мужа?

Дедок разводил руками, в волшебных вопросах он был несведущ.

— Ну что ваша внучка? — всё же спросила я.

— Мы разругались с зятем.

— Чего так?

— Гордость в нём взыграла. Внучка плачет, на всё согласна уже. А он заявил, что ему плевать первенец или нет. Достали его уже со всей этой дребеденью. Хлопнул дверью и ушёл. И вот уже несколько дней не было дома. Он же живёт с нами. У внучки родителей нет. А я уж стар. Вот они и решили жить со мной. Что ж я натворил?.. Он не любит, когда на него давят... — сокрушался Вадим Петрович.

— Вы сделали всё, что могли, — утешила я старика.

А тем же вечером он позвонил. Муж внучки, в смысле. Договорился о встрече.

Мы и назначили беседу у себя дома в училище. Как раз закончили с обстановкой. Накрыли на стол.

Гость явился вовремя. Постучал. Тихонечко так, будто мышка скребётся.

Я взглянула на мужа, он кивнул. Прошлась мимо зеркального шкафа, уверилась, что я — Мирика. Что ж, отлично!

Мужчина мялся на пороге, в плаще, явно ощущая себя не в своей тарелке.

— Здравствуйте, заходите, будьте добры! — я отошла в сторонку, пропуская его.

— Здравствуйте, — сказал он, входя. Стал на коврике, а дальше не идёт. И где тот уверенный в себе мужчина, который собирался жаловаться императору? Но тут подумала, что, возможно, не знает, как заведено у нас в доме. Надо ли разуваться. Похоже, наш гость не из богатой семьи. А вот из волшебной ли?

— Вот тапочки, — я достала пару из зеркального шкафа. Ему, скорее всего, в тапочках уютнее станет. Дома мы ходили в том же, что и на улице, за исключением разницы в тепле, как сейчас. Поэтому сейчас в раздевалке переобувались в домашнюю обувь. Исключение — спальня. Там полы застелены мягкими коврами, и мы перед спальней разувались.

— Я — Влад, — коротко представился он.

— Мирика, — ответила я. — Проходите, мойте руки, — показывала, куда идти, каким полотенцем можно вытереться. Потом провела в столовую. — Присаживайтесь за стол.

Муж протянул ему руку, здороваясь.

— Дар! Управитель данного училища. С моей женой вы уже познакомились.