Дранг нах Зюден

Дранг нах Зюден.

Вместе с группой бомбардировщиками, взлетевшими с территории Германии в ночь с 4 на 5 мая 1941 года на очередную бомбежку Лондона, был истребитель, пилот которого имел особо важную миссию. Это был близкий Гитлеру человек, его заместитель по партии Рудольф Гесс.

Именно ему, германский фюрер поручил важную государственную миссию по заключению тайного мира между Германией и Англией. Конечно, после ужасов бомбежек мирного населения британской столицы и Ковентри, ни о каком официальном мире между Лондоном и Берлином не могло быть и речи.

Горечь поражения понесенного английскими войсками во Франции, несмываемый позор бегства из Дюнкерка, а также реки британской крови пролитой в войне с немцами не позволяли премьеру Черчиллю открыто протянуть ветвь мира германскому канцлеру, но этого от него и не требовалось. Собравшегося в поход на Россию Гитлера вполне устраивало так называемое джентльменское соглашение, по которому английский лидер гарантировал фюреру отсутствие открытия второго фронта в Европе в течение трех лет.

На такую возможность неоднократно намекали американские друзья Гитлера, а также представители деловых кругов Германии. Им усердно вторил адмирал Канарис, постоянно убеждавший фюрера в том, что Россия — колосс на глиняных ногах и достаточно одного удара, чтобы его свалить.

Как следствие их усилий в недрах германского генерального штаба появился плана войны с Россией под громким названием "Барбаросса". Согласно ему, три мощные группы немецких армий должны были вторгнуться на территорию Советского Союза и в течение трех месяцев, полностью разгромив Красную Армию принудить Сталина к капитуляции.

Этим, немцы надолго обезопасили бы свой восточный фланг и могли сосредоточиться на принуждении Британии если не к капитуляции, то к почетному миру. Лишившись последнего возможного союзника на континенте, англичане поневоле должны были стать сговорчивее и покладистее в деле заключения мирного договора.

Представленный генералами план привел фюрера в полный восторг. Весь замысел этого плана полностью отвечал намерениям и чаяниям германского канцлера, но будучи человеком осторожным, Гитлер не спешил с его реализацией. Отлично помня заветы Бисмарка об опасности для Германии войны на два фронта, он хотел иметь твердые гарантии отсутствия угроз вторжения в немецкие владения со стороны запада.

— Только спокойный тыл позволил вермахту блистательно разгромить в тридцать девятом Польшу, а в сороковом Францию. Переел тем, как объявить войну русским, я должен быть твердо уверен в том, что в самый ответственный момент войны на востоке англичане не высадят десант у меня в тылу и, открыв второй фронт не двинуться на Берлин. Император Вильгельм не смог предотвратить эту угрозу и потому проиграл войну — вещал Гитлер Рудольфу Гессу перед его отлетом.

— Не волнуйтесь мой, фюрер. Мои английские друзья помогут мне уговорить Черчилля на эту сделку и три спокойных года для войны с Россией вам будут гарантированы — заверял рейхсляйтер, светясь от важности порученной ему миссии. Он очень боялся, что её поручат осуществить Риббентропу или Канарису.

— Для разгрома Сталина моим солдатам хватит трех, максимум четырех месяцев, но не стоит раскрывать англичанам всех наших карт. Пусть считают, что мы настроены на затяжную войну с Россией. С них будет достаточно знать общие черты плана войны с Россией и дату её начала. Что касается итальянцев, то проявляя добрую волю к родственному нам народу, я смогу уговорить Муссолини прекратить боевые действия в Ливии до конца года.

В своем напутствии Гитлер специально упомянул Ливию. После последних событий на Балканах, приведших к падению Югославии, а также выхода немецких танков к Тобруку, среди военных начались разговоры о "великом южном походе".

— Зачем повторять путь Наполеона и нападать на Россию, чтобы принудить англичан к миру? Это можно сделать, пойдя по стопам Александра Македонского совершив поход в Индию. Турция, Иран, Ирак, Афганистан не окажут нашим войскам никакого действенного сопротивления.

Единственным противником, нам на этом пути могут быть британские войска, находящиеся в Палестине и Египте. Однако для той силы, которой обладает сегодня вермахта на сегодня, они не являются непреодолимым препятствием. Одна танковая армии Гудериана или Клейста способна разгромит их в пух и прах, смести со своего победоносного пути на восток. Никто не сможет остановить наши танки на пути к Гангу и Брахмапутре и ничто не помешает германскому солдату омыть свои сапоги в водах Индийского океана — упоительно говорил фюреру генерал Йодль и сказанные им слова грели его душу.

Действительно, стоя на границе с Индией, можно было требовать от англичан так нужного для Германии мира, а не пускаться на всяческие ухищрения, чтобы получить согласие на джентльменское соглашение на тайное перемирие.

Будь британским премьером Невилл Чемберлен, слова Йодля так бы и остались словами. Гитлер был полностью уверен, что смог бы заключить с этим политиком взаимовыгодный с Англией мир ещё в сороковом году. После чего заняться реализацией Четырехлетнего плана развития Германии, полностью перевооружить Вермахт и Люфтваффе, создать новый флот по своей мощи, не уступающий ни англичанам, ни американцам, ни японцам. Сил и средств, для этого хватало, благо почти вся Европа находилась либо под властью Третьего рейха, либо в той или иной мере была его союзником.

Но в кресле британского премьера сидел Черчилль, с которым договориться о мире было крайне сложно. И дело было совсем не в том, что британский премьер был ненавистником германского канцлера, совсем нет. Ради достижения своих целей он был готов спуститься в ад и заключить ради интересов Британии сделку с сами Сатаной, ведь по его личному убеждению, дипломатия — это наука невозможного.

Все проблема заключалось в том, что именно война с Германией была тем политическим лозунгом, используя который Черчилль и смог занять пост премьера. В своей вступительной речи он сделал главную ставку на победу над Третьим рейхом любой ценой и этот факт, не позволял британскому премьеру говорить о мире с немецким канцлером, чья фамилия была Гитлер.

В кругу близких людей, Гитлер называл британского премьера — торгашом и лавочником. Именно так оценивал он духовную сущность Черчилля и во многом был прав. Потомок герцогов Мальборо мог заключить любую сделку, если она была ему выгодна, но с легкостью мог отказаться выполнять свои обязательства, ссылаясь на вновь возникшие обстоятельства.

От такого человека было трудно ожидать пусть даже относительной честности, если только вы не имеете убийственный для его карьеры компромат или не держите дуло пистолета у его виска.

Кое-что на британского премьера в личном архиве Гитлера, конечно, кое-что имелось, но этого было совершенно недостаточно, чтобы выдвигать требования о начале проведения мирных переговоров между Британией и Германией. С большой-большой натяжкой их можно было сравнить с булавкой, чей укол болезнен, но не смертелен.

Куда больше на роль револьвера подходила совместная немецко-итальянская группировка войск, воюющая с англичанами в Африке на границе Ливии с Египтом. Их успешные действия создавали реальную опасность для интересов Британской империи и могли сделать Черчилля сговорчивым на тайных переговорах.

Положа руку на сердце, Гитлеру был предпочтителен именно южный поход в Индию, а не война на Востоке. Его эго было приятно от возможности сравняться с Александром Великим и одержать успех там, где не смог его добиться Наполеон. Однако слишком много советников упорно доказывали германскому вождю, что в военном отношении Сталин слаб, а Черчилль при всех неудачах в Европе не утратил возможность на равных воевать с Германией. Самоотверженные действия английской авиации в небе над Британией сорвали немецкие планы по высадке десанта в районе Дувра и в сложившейся ситуации разумнее заключить с Черчиллем тайную сделку. Чтобы потом, разделавшись с Россией, полностью сосредоточиться на британской проблеме.

Вызвавшийся осуществить эту секретную миссию Гесс, намеривался лететь на север Англии. Там находилось поместье его британского знакомого — сэра Гамильтона, высказавшего готовность стать посредником тайной встречи Гесса с Черчиллем. Об этом они договорились между собой по средствам тайной переписки через нейтральные страны. В данном случае был выбран шведский канал. Он был значительнее короче по времени в отличие от испанского, португальского или швейцарского канала связи и работал без сбоев

Получив добро от Гитлера на полет и согласие Гамильтона на прием, Гесс сел, в самолет, снабженный дополнительным топливным баком, и взлетел, взяв курс на Англию.

Летящий в паре с ним капитан Липски доложил, что истребитель посланца фюрера благополучно достиг прибрежной линии острова, а затем повернул, держа курс на север Британии. Больше никто сведений о судьбе Гесса и его самолета не поступало.

Только к концу третьих суток ожидания стало известно, что самолет Гесса был сбит англичанами в районе Ньюкасла. А выпрыгнувший из самолета на парашюте пилот, был расстрелян в воздухе британскими летчиками.

Потеря близкого соратника взбесила Гитлера. Он приказал установить личности британских пилотов и внести их в список лиц подлежавших немедленному уничтожению. Не зависимо от давности лет свершению ими преступления против рейха и его вождя Адольфа Гитлера.

Черная весть с берегов Британии была очень неприятна фюреру, но во сто крат, были хуже новости, пришедшие в это время из Москвы. Оказалось, что армия Сталина была не совсем такой слабой, какой её представляли вождю доклады главы военной разведки адмирала Канариса.

Первого мая 1941 года в Москве проходил военный парад, на котором по традиции присутствовали послы иностранных государств или заменяющие их лица. Зная о планах Гитлера напасть на СССР, военный атташе Германии в Москве генерал Кестринг вместе со своим помощником полковником Кребсом решили посетить этот парад, чтобы оценить силу противника, с которым в самое ближайшее время, вермахту предстояло вступить в борьбу.

С легкой улыбкой на губах немецкие военные наблюдали за прохождением мимо трибун для почетных гостей подразделений кавалерии, пехоты, провозом артиллерийских орудий и зенитных установок РККА. Исполнявший обязанности походного фотографа, полковник Кребс не удосужил их своим внимание. Повесив на грудь фотоаппарат, он со скучающим видом смотрел на парадные коробки советских солдат, стройными рядами со штыками наперевес, печатающих шаг по брусчатке Красной площади.

Появление пулеметных тачанок, а затем броневиков, только улучшило настроение полковника. С этими, молодцы Готта и Гепнера расправятся одним ударом, не заметив их присутствие под колесами своих "роликов".

Скорее чисто автоматически, чем из реального интереса, Кребс снял прохождение мимо трибун легких танков БТ-7, Т-26, а также танков прорыва Т-28. Все эти танки были хорошо известны немцам и против каждого из них есть эффективное средство борьбы. Как показал испанский опыт, все они хорошо горели под ударами немецких противотанковых пушек. Равно как и тихоходные бронированные монстры Т-35, что с лязгом и грохотом, прогрохотали мимо полковника.

Кребс уже собирался зачехлить аппарат, когда на Красную площадь въехала новая колонна бронированной техники и тут полковника, пробила сильная дрожь в руках и испуг. О существовании у русских таких танков, что появились из прохода со стороны Исторического музея, никто из немецких военных не подозревал. И чем ближе они подходили к гостевым трибунам, тем сильнее охватывало полковника волнение. Сдернув с руки лакированную перчатку, он стал лихорадочно затвором фотоаппарата, отчаянно боясь, что в самый ответственный момент у него закончится плёнка.

Русские танки двигались мимо трибун по трое, грозно отсвечивая своими бронированными боками, властно выставив вперед дула башенных орудий. Первыми мимо Кребса прокатились легкие БТ-20, затем проехали средние танки Т-32, а вслед за ними прошли ставшие в последствие легендой танки Т-34.

От той легкости и грациозности, с которой двигалась эта боевая машина, от её хищного вида у полковника неприятно заныло в груди. Ему было достаточно одного взгляда, чтобы определить, что подобного аналога в парке германских машин просто нет.

Фотограф Кребс все ещё торопливо щелкал и щелкал средние танки своего потенциального врага, а коварные русские продолжали удивлять немцев своими новинками. Ещё Т-34 не успел миновать Мавзолей, а на площади уже появился отряд тяжелых танков серии КВ.

Первым шел грозный красавец КВ-1, что всей своей громадой и мощью буквально наползал на изумленного полковника Кребса. Наводя на него трясущимися руками объектив, он лихорадочно думал, чем из арсенала германской артиллерии можно было уничтожить эту страшную машину русских.

Единственное что пришло ему на ум — это зенитное орудие "ахт-комма-ахт", но следующий представитель семейства КВ просто потряс воображение Кребса. В нем все было огромным, начиная от гусениц, заканчивая башней и 152 мм орудием.

Шествие бронированных чудовищ замыкали две машины. По своей компоновке и вооружению они больше напоминали самоходное орудие, чем танк, но от этого их сила и мощь отнюдь не убывала. Позже, полковник узнал, что это были экспериментальные машины, и организаторы парада сильно рисковали. Риск отказа техники имелся, но КВ-3 прошли и отлично справились с ролью вишенки на праздничном торте.

Когда проход сводного танкового отряда закончился, позабыв про дипломатический этикет, весь мокрый от напряжения, Кребс торопливо покинул гостевые трибуны и чуть ли не бегом бросился в немецкое посольство. Больше всего на свете в этот момент он страшно боялся двух вещей. Что стоявший у гостевых трибун милиционер вдруг отберет у него фотоаппарат с бесценными снимками или, что во время процесса проявки пленка окажется засвеченной.

Причина, по которой Сталин, а именно он приказал вывести на первомайский парад самые секретные образцы советской танковой техники, была одновременно проста и сложна.

Начиная с декабря сорокового года, советская разведка доносила вождю о намерениях Гитлера напасть на Советский Союз и с каждым новым месяцем, новости становились все печальнее и печальнее. После неудачных ноябрьских переговоров в Берлине прошлого года, немецкий фюрер уверенно вел дело к вторжению на территорию СССР.

Медленно, но верно на западных границах Страны Советов появлялись все новые и новые воинские подразделения вермахта. В воздухе как никогда отчетливо запахло войной. Согласно докладам начальника ГРУ Голикова к концу апреля число войск находившихся вдоль западных рубежей СССР было равно количеству войск развернутых против Великобритании.

Надежный источник берлинской резидентуры сообщал, что Гитлер ещё не принял окончательного решения по войне с Россией и Сталин стал действовать. Зная от разведки, что верховное командование вермахта не слишком высокого о советских танковых войсках, он решил продемонстрировать немцы последние новинки советского танкостроения.