Поколения (Часть 2.Глава 9)

Глава 9.

В конце концов, спасти удалось только восьмерых обитателей станции, еще пятеро прямо в капсулах были доставлены на борт "Карпроуса", где по возвращении домой ими должны были заняться местные светила медицины и криогеники. Тела остальных, после вскрытия и фиксации всех повреждений, были помещены в специальный контейнер, который выстрелили в космос, а затем орудия космолета буквально испарили его, превратив в разбухающее облачко космического газа.

Краткий отчет о произошедшем отправленный Алтахом ка-нирусу Эраству вызвал на "той стороне" эффект небольшой разорвавшейся бомбочки, хотя о роли имперцев во всем этом действе капитан предусмотрительно умолчал, отделавшись в некоторых моментах расплывчатыми фразами типа "предположительно и вероятно". Меж тем неофициальное расследование, затеянное капитаном "Карпроуса" который просто горел желанием докопаться до истины, не дало каких-либо особых результатов, зато получило много косвенных свидетельств о действиях имперцев которые шли в разрез со многими гласными и негласными законами Конфедерации. Тем не менее вопросов все равно оставалось куда больше чем ответов в частности было непонятно: куда делся командор Карс (останки его робота обнаружили почему-то в первом кольце), кто стоял за уничтожением "Каргазе" (Максим высказал предположение что с этим как-то связан упомянутый в бортовом журнале Сквич, но доказательств этому не нашли), кто и когда удалил практически все архивы записей с камер и что за небольшие биообъекты то тут, то там то и дело регистрировали сканеры "Андромеды".

Впрочем, последнее как раз довольно быстро разъяснилось, когда один из спасателей столкнулся с целым семейством лагринов1 устроивших гнездовье в одном из технологических колодцев. Судя по всему, кто-то из персонала станции держал их у себя, но в начавшейся неразберихе всем стало просто не до спасения домашних любимцев и предоставленные сами себе животные выживали как могли.

Что было интересно и несколько подозрительно так это то, что торкленцы полностью самоустранились от каких-либо дальнейших работ на станции, игнорируя все просьбы о помощи. Алтах вновь попытался надавить на субординацию, но капитан "Эрога" высокомерно заявил, что уже полностью выполнил возложенную на него миссию и теперь для него главное поставить на ход поврежденный "Каргазе", дабы вернуть корабль домой. После этого разговора имперцы полностью перестали реагировать на все запросы, а посланный к ним челнок вынужден был вернуться, так как залп по курсу носовых излучателей "Эорга" непрозрачно намекнул всем о нежелании его капитана принимать на борту своего корабля каких-либо гостей.

За всеми этими перипетиями Максим наблюдал больше со стороны, на время оккупировав один из опустевших жилых отсеков и полностью сосредоточившись на изучении документов и записей о проводимых группой Найки исследованиях и обнаружении ею артефактов с пропавшего "Гермеса". К сожалению, узнать удалось не так уж и много, часть документов отсутствовала, и ему так и не удалось понять, чем же так заинтересовал его бывшую сокурсницу так называемый "объект 83", что она со своей группой буквально пошли на преступление, уведя челнок и попытавшись осуществить на нем посадку. И ведь надо учитывать, что на это существовал строжайший запрет, все исследования должны были проводиться дистанционно, а сбор артефактов разрешался лишь на определенном расстоянии от Сферы, да и не предназначены были имеющиеся на станции легкие челноки для подобных исследовательских миссий. Но даже в случае успеха по возвращению станцию её ожидал бы арест, отправка в Конфедерацию и скорей всего депортация на родную планету без возможности покидать ее в течении всей жизни. Да и ее спутников по головке явно не погладили бы.

— Эх, Найка, Найка, и что ж ты там такого интересного нашла, ну дай хоть где-нибудь подсказочку.

Он устало провел руками по затылку и еще раз окинув взглядом стол, заваленный бумагами и информационными цилиндрами, пододвинул к себе ближайшую папку, однако открыть не успел так как его отвлек звук открываемой двери.

— Все копаетесь в бумажках? — поинтересовался Тавровский, заходя внутрь. — Не устали еще, а то уже третьи сутки безвылазно тут сидите?

— Да некогда уставать.

Максим с хрустом потянулся и, поднявшись из кресла, включил стоявший прямо на полу чайник, который по его просьбе сделал Малышев из того барахла что обнаружилось в закромах "Андромеды", так как после отключения большинства систем жизнеобеспечения получить кипяток на станции стало большой проблемой. По идее можно было перебраться на корабль и работать там, но Алтах неожиданно запретил вывоз со станции любой документации, образцов, какого-либо оборудования и даже личных вещей погибших и пропавших без вести сотрудников, приказав переправлять все непосредственно на борт "Карпроуса". Насколько Максим понял, это был прямой приказ с "другой стороны", но все же смог уговорить капитана аграского корабля дать ему время поработать с документами — вот только оно слишком быстро подходило к концу. До окончания работ по консервации оставалось не более ста земных часов, хотя сворачивать свои поиски придется куда раньше, так как вскоре перестанет работать система искусственной гравитации, вентиляция и обогрев. Но самое хреновое было в том, что, преодолев кучу световых лет, он так и не нашел ответ на самый главный свой вопрос, хотя почему-то каждую секунду нахождения на станции ему казалось, что все ответы где-то рядом, стоит только протянуть руку...

Максим вздохнул и, открыв присланную Террой с "Андромеды" банку алнарского растворимого кофе, сыпанул прямо из нее в кружку немного темно-коричневых гранул, после чего плеснул туда кипятка и вопросительно посмотрел на с улыбкой наблюдавшего за ним ученого.

— Вам тоже сделать?

— Нет, спасибо, — отказался тот и, достав из кармана знакомую пачку сигарет, добавил: — Буду греться по старинке, внутренним, так сказать, пламенем.

Похлопав по карманам в поисках зажигалки, он расстегнул комбинезон, достал оную откуда-то из его нутра, прикурил и, поежившись, констатировал:

— Прохладно уже становится.

— Пока еще плюс пять, — растерянно ответил Крамов, отхлебывая кофе и думая о своем.

— Это для вас молодых "пока", а для нас стариков "уже", — проворчал Тавровский и, кивнув в сторону стола с документами, спросил: — Нашел что интересное?

— Увы, нет, — покачал головой Максим. — Тут лишь отчеты об исследованиях, попытки создать каталоги существ по "объектам", какие-то малопонятные для меня заметки. Единственное, что нашел интересного...— он сунул руку в кипу документов и, вытащив оттуда несколько пластиковых пластин с фотографиями, спросил: — Знаете, все хотел спросить, а как удалось получить все эти снимки и видеозаписи, если на "объекты" посадка запрещена?

— Запрещена пилотируемая, а это, — он указал дымящейся сигаретой на фото в руках Масима, — картинки с видеоловушек. Кстати, вот же у вас такая стоит.

Тавровский сунул сигарету в рот, подошел к столу и, отодвинув пошатнувшуюся стопку папок, извлек на свет небольшой, сантиметров пятнадцать в высоту и сантиметров десять в диаметре, матово-серый цилиндр.

— Элементарная вещица. Просто панорамная камера на триста шестьдесят, пара пленочных антигравов, стабилизатор устойчивости, микрофон и передатчик. Набиваем такими брюхо беспилотника, сбрасываем над объектом, молимся, чтобы они приземлились в интересных местах, а дальше лишь сидим и смотрим кино. Держите.

Он кинул зонд Максиму.

— Формируемый кластерный монопласт? — поинтересовался тот, поймав цилиндр свободной рукой и поставив его обратно на стол.

— Естественно, — кивнул Тавровский, оглядываясь в поисках куда пристроить почти докуренную сигарету. — Качество картинки с них похуже, но зато если зонд найдет какой абориген и попробует разобрать, то получит просто кусок интересного камня. Да и конфедераты без нас ничего с них не снимут, так что.... Впрочем, вы наверняка в своей работе подобные же вещи использовали.

Он еще раз оглянулся и не найдя в пределах видимости урны, бросил окурок прямо на пол, придавил его ботинком и буркнув, "посвинячим напоследок", запнул тот в угол, после чего спросил:

— Так что вы там интересного откопали?

— Вот, — Максим протянул пластинку фотографии профессору. — Нашел в кармашке папки с надписью "86".

Экзобиолог взял фото, взглянул на него, при этом его густые брови сперва удивленно взлетели вверх, а потом сошлись к переносице. Он быстро перевернул пластинку, пробежал глазами по написанным там строчкам, положил фото на стол и активировав закрепленный поверх рукава комбинезона запястник, развернул перед собой плазмоэкран выведя на него карту местности.

— Сектор семнадцать, это здесь, — он ткнул указательным пальцем в экран и при помощи большого раздвинул указанную точку, приблизив изображение до такой степени, что на нем стал виден обрывистый берег реки. — Камера стоит тут, — на карте послушно мигнул красный огонек, распространив вокруг себя прерывистые красные круги, видимо означающие зону сьемки. — Судя по всему, субъект с фотографии стоял вот здесь.

Его палец обвел небольшой кружок.

— И что в этом районе примечательного? — спросил Максим, буравя взглядом карту, словно надеясь рассмотреть на ней таинственную фигуру.

— Да кто ж его знает, — дернул вверх плечами Тавровский. — Эта карта составлена на основании съемки с беспилотника, а времени ему много не дали.

— В каком смысле?

— Так ведь...ах да, вы же не знаете...

Ученый пробежался пальцами по пластине своего запястника и на плазмоэкране с пулеметной скоростью замелькали картинки, замерев на несколько смазанном изображении незнакомого летательного аппарата с длинным тонким фюзеляжем, снабжённым двумя парами бликующих на свету крыльев.

— Это что-то типа автоматических защитных дронов, мы их называем "стрекозами". Появляются непонятно откуда и вновь исчезают. Мы конечно пытались определить место базирования, но, увы, — он развел руками, — не со здешним оборудованием. Что интересно, нападают не всегда, однако алгоритм выбора цели не совсем понятен. Могут спокойно пропустить, а могут подловить прямо на входе в атмосферу или вообще за ее пределами, а бывало, что на сам беспилотник ноль внимания, зато зонды щелкают как орешки.

— Это из-за них запретили садиться на "объекты"?

— И из-за них тоже, — Тавровский взмахом руки погасил висящий перед ними экран. — Слышал, что конфедераты поначалу пытались организовать экспедиции к объектам, но потеряв несколько кораблей, успокоились, ибо пространство вокруг Сферы и так в буквальном смысле кишит всевозможными артефактами, изучай — не хочу.

— Понятно, — Максим взял положенную экзобиологом фотографию, несколько мгновений вглядывался в стоящую у дерева размытую фигуру, затем спросил:— Как думаете — это человек?

— По крайней мере, гуманоид — точно, — ответил профессор, вновь вытаскивая из кармана пачку с сигаретами и закуривая. — Хотя я понимаю смысл вашего вопроса. Думаете, что это мог быть кто-то из экипажа "Гермеса"?

— А вы можете полностью отрицать данную возможность?

Тавровский покачал головой.

— В том-то и дело, что не могу, но и подтвердить вашу догадку мы тоже, увы, не можем, да и времени у нас осталось не так уж и много. Брр, по-моему, стало еще холоднее, — он зябко передернул плечами и, заметив, что Максим замахал рукой, отгоняя от лица сигаретный дым, добавил: — Вы уж простите старика за то, что надымил. Сам знаю, что привычка дурацкая, но думаю, отучаться мне от нее уже слишком поздно.

Они немного помолчали.

— Николай Андреевич, а Найка вам ничего не рассказывала о своих исследованиях? Вспомните, может где-то как-то...

Максим с надеждой посмотрел на задумавшегося от его вопроса ученого, но тот, выпустив к потолку струйку сизого дыма, лишь отрицательно покачал головой.

— Нет. Мы, знаете ли, вообще мало с ней по работе пересекались, хотя информацией делились. Однако я в последнее время занимался 30-кой, где обнаружилось очень интересное разнообразие живых видов. Причем "стрекозы" там ведут себя довольно миролюбиво, так что мы даже автоматический планетоход туда смогли забросить и проводить вполне нормальные исследования с забором проб почвы, воздуха и животного биоматериала. Хотя..., — он прищелкнул пальцами, — была одна странность в ее поведении. В последние дни она была какая-то слишком взбудораженная, а однажды влетела ко мне в лабораторию и давай кричать, что нашла такое, от чего все просто сойдут с ума.

— Объяснила что-нибудь?

— Да я как-то и не спрашивал, — пожал плечами Тавровский. — Тут что не день, то новое открытие, мы даже как-то привыкли к этому, слишком уж буднично все стало. Ну нашла она еще что-то необычное, и что? Тут куда пальцем не ткни тайна или загадка. Да что далеко ходить, даже вся эта станция, — он взмахнул рукой, — одна большая загадка.

— В смысле?

-Хе, — ученый хитро усмехнулся. — А давайте я вам лучше покажу, вместо того чтобы слова зазря переводить. Идите за мной.

Максим бросил задумчивый взгляд на разложенные документы, прикидывая сколько у него оставалось времени, но, все же решив, что небольшая прогулка по станции ему не повредит, последовал за Тавровским. Кима, все это время молча сидевшая на небольшой кушетке в глубине комнаты и с интересом слушавшая их беседу, тут же вскочила на ноги.

Что интересно, медленно "засыпающая" станция жила довольно активной жизнью, ее коридоры были заполнены снующими туда-сюда аграсками в разноцветных комбинезонах, которые словно трудолюбивые мураши тащили к своим челнокам все, что было можно было сдвинуть или открутить. Порой создавалось такое впечатление, что они решили полностью разобрать станцию и от этого их останавливало только осознание того факта, что их корабль просто не сможет вместить её даже в виде отдельных деталей.

— Капитан Крамов!

Максим обернулся. К нему подбежал незнакомый аграск в серо-синей офицерской форме с кайтарскими нашивками на предплечье и, отдав честь, протянул ему пластиковый "блин" переносного компьютера, который тут же запиликал сигналом входящего вызова.

Максим на мгновение растерялся, не зная, как активировать незнакомый прибор, но аграск заметив его замешательство, быстро провел пальцем по краю овального экрана, заставив тот включиться.

— Капитан, нам нужно поговорить, — появившийся на экране Алтах внешне был как всегда невозмутим, но небольшая дрожь в голосе с головой выдавала его нервозность, — Желательно без свидетелей.

— Понял.

Максим быстро огляделся и, заметив приоткрытую дверь одной из давно опустевших кают, зашел внутрь, извинившись и попросив профессора с Кимой подождать его снаружи.

— Как я понимаю, у нас очередные проблемы, — сказал он, прислоняясь спиной к стене и глядя в монитор.

— Возможно, — не стал отрицать аграск, — но сперва основная новость. Сегодня я связывался с другой стороной и мне сообщили, что начата накачка врат энергией для их открытия, так что у нас около двадцати часов, чтобы закончить все дела.