Назад в прошлое: жизнь на дне [перевод с англ.]

FourtySixtyFour

Назад в прошлое: жизнь на дне.

(https://www.royalroad.com/fiction/21322/re-trailer-trash)

Глава 1. Нежеланное возвращение домой.

— Вы меня разыгрываете, — простонала мисс Табита Мур, бросая полный опаски взгляд на огромный старый аппарат МРТ. Что-то в этой гигантской штуковине было знакомым. — Эта штука выглядит старше, чем я сама.

— Почти! — рассмеялась молодая медсестра, рассеянно развеивая и перемещая голографические экраны меню, проецируемые в воздух из кольца на ее руке. Ее пальцы танцевали, когда она разбиралась с ними. — Сейчас ей около полувека. Хотя, не стоит обращать внимания на ее возраст. Так или иначе, эта старушка дает нам более полные результаты сканирования, чем наши новые брендовые модели.

— Почему-то это кажется... маловероятным, — смущенно усмехнулась Табита. Она многозначительно оглядела сверхсовременные светильники и глянцевые белые стены палаты в глубине Университетского больничного комплекса. На дворе был 2045 год, и в свои шестьдесят лет она была миниатюрной и хрупкой, с короткими седыми волосами и обветренной кожей, покрытой морщинами. Она прожила довольно тяжелую, неумолимую жизнь, а согласно медицинским прогнозам, появившихся в 2020-х годах, ожидаемая средняя продолжительность жизни людей даже медленно снижалась с каждым последующим поколением из-за все более нездорового образа жизни. В чем она была так же виновата, как и все остальные.

И все же ... глядя на эту огромную старую машину, мисс Табита Мур почему-то еще больше нервничала, что и без того усиливало ее постоянные головные боли.

— Нет, это правда! — настаивала медсестра, похлопывая по гигантской старой машине. — Она особенная. Она считывает чрезвычайно тонкую электрическую активность глубоких тканевых структур, улавливает все маленькие отдельные нейроны, когда они активны. Вообще-то согласно какой-то сделке, патентообладатель не открыл права на эту технологию или... что-то вроде того, но больница университета Луисвилла использует какую-то лазейку, что позволяет нам продолжать использовать ее для обследования пациентов.

— И... она абсолютно безопасна?

— Ну конечно! С ней был всего один инцидент, что-то около сорока семи лет назад, — с игривыми нотками в голосе заверила ее медсестра. — У Вас есть с собой коммуникатор? К сожалению, его придется снять, прежде чем мы поместим Вас внутрь. Не потому, что эта машина старая! Даже с новыми моделями, Вы не можете находиться внутри с коммуникатором.

— Все в порядке, — сказала Табита, снимая свой браслет-коммуникатор с морщинистого запястья и наблюдая, как он темнеет. Она поставила его на предложенный поднос, а затем погладила пустое запястье, на котором он до этого находился. — Просто у меня уже был неудачный опыт с подобным МРТ.

— О, у Вас бывает клаустрофобия? — спросила медсестра, кликая по светящемуся дисплею, чтобы вызвать медкарту мисс Табиты Мур обратно. — Я думаю, мы можем дать Вам успокоительное, если это поможет вам чувствовать себя более комфортно. Просто тогда процедура займет больше времени.

— ...Нет, — медленно вздохнула Табита. — Нет, давайте просто покончим с этим.

— Все будет хорошо, — улыбнулась медсестра, помогая пожилой женщине подняться на смотровой стол. — Сделайте глубокий вдох и лежите спокойно, и все это закончится прежде, чем Вы успеете опомниться.

С этими словами она медленно задвинула смотровой стол и его вынужденного старого пассажира в МРТ. Наклонившись к аппарату, чтобы проверить его в последний раз, молодая медсестра вышла за черту безопасности и раскрывающим жестом открыла голограмму устройства. Индикаторы мигнули, когда аппарат начал свою работу.

— У Вас там все в порядке, мисс Мур?

— Здесь пахнет старушкой.

— Ха-ха-ха, мы постараемся исправить это в следующий раз, — рассмеялась медсестра, качая головой. — Ладно, поехали!

"Глубокий вдох, Табита, глубокий вдох", — мисс Табита Мур нахмурилась, крепко зажмурившись. — "Все в порядке, это было очень давно. И это проверенная технология, на этот раз. У этой машины не было сбоев в течение... подождите, сорока семи лет? Сорок семь лет... этого не может..."

________________________________________

Страшный визг раздался от аппарата МРТ, находившегося в детской больнице Сент-Хуарес города Эмси. Звук, похожий на невероятно громкий скрежет стекла, поднимающийся затем до высокого крещендо гвоздей на доске, прежде чем, наконец, исчезнуть с обескураживающим хлопком электрического выключателя. Все в радиусе четверти мили от объекта заметно вздрогнули, жгучая боль расцвела в их барабанных перепонках, а затем электричество отключилось по всему округу Джефферсон.

Тринадцатилетняя Табита Мур все еще кричала в аппарате, когда больничные резервные генераторы восстановили питание в зале МРТ — замкнутом пространстве, температура в котором резко поднялась выше тридцати градусов, и быстро заполнявшегося дымом. Сработала пожарная сигнализация, и дергающаяся и дрожащая девочка-подросток внутри МРТ почувствовала, как внутри нее нарастает паника, а сильная боль начала утихать.

"Господи Иисусе, мать твою!" — дверь, установленная в облицованной медью стене, защищавшей комнату и ее чувствительное содержимое от радиопомех, распахнулась. В ушах Табиты по-прежнему звенело от странного шума, но она все еще слышала знакомый мужской голос, выкрикивающий: "Уберите ее оттуда, черт возьми!"

"Я никогда больше не сяду ни в одну из этих штуковин", — решила Табита, дрожа от страха и борясь с больничным халатом, в котором оказалась. — "Откуда, черт возьми, взялась эта штука? Мне все равно, что сказала медсестра, или как сильно болит голова. Эти старые вещи — проклятые смертельные ловушки."

Несколько человек вбежали сквозь клубящийся дым и выдернули смотровой стол из огромного цилиндрического отверстия сканера. Было невыносимо жарко, и, к своему ужасу, в тусклом свете заполненной дымом комнаты Табита обнаружила, что ее пальцы теперь казались раздутыми, похожими на обрубки сосисок.

На самом деле, она чувствовала, что все ее тело гротескно распухло... расширилось, будто зефир, который разогревали в микроволновке слишком долго. Ее охватил ужас, дыхание сбилось до крошечных, бесполезных вдохов, и она начала задыхаться, а когда люди попытались помочь ей сесть, она поняла, что все ее тело теперь сжалось, деформировалось. Даже ее центр тяжести согласился, что с ней что-то ужасно не так.

Глаза защипало от слез, вызванных испугом. Табита подняла голову, увидела встревоженное лицо своего отца, мистера Алана Мура — и тут же упала в обморок.

________________________________________

— Нет, мне не больно, — настаивала Табита, внимательно разглядывая мужчину, так похожего на ее покойного отца. Даже ее собственный голос звучал теперь не так, как обычно, будто по-детски. — Мистер...?

— Ты точно не в порядке, — сказал мужчина, наклонившись к ней и бросив на нее серьезный взгляд. — Милая, ты никогда раньше не называла меня "мистер".

Милая? Она ... знала этого молодого человека? Она была уверена, что они никогда не встречались. Ее родственник? Ему было за тридцать, и он определенно принадлежал к ее семье по отцовской линии — может быть, двоюродный брат? Сходство с ее давно умершим отцом было просто поразительным.

— Из-за этого вашего чертового куска хлама у нее... что, амнезия, что ли? — мужчина снова повернулся к доктору, стоящему в комнате, и его знакомое лицо наполнилось гневом. — До сегодняшнего дня она ни разу не называла меня "мистер".

— Мистер Мур, нет никаких, гм, явных признаков потери памяти любого рода, — доктор покачал головой, — И нет никакого способа выяснить это наверняка, не доставив ее в университет Луисвилла для еще одного сканирования — на их МРТ.

Мужчина фыркнул, явно показывая, что этот вариант даже не рассматривается.

— Но, она могла получить некоторую... травму из-за всего этого неприятного опыта, так что если бы она испытывала кратковременную потерю памяти, это было бы понятно.

Все мириады подсказок, казалось, встали на свои места, и что-то сжалось в ее груди, когда Табита замерла. Этого не может быть. "Я не усохла и не деформировалась. Я... ВЕРНУЛАСЬ В СВОЮ МОЛОДОСТЬ. Я снова толстая и бесполезная маленькая девочка из трейлера. БОЧКА гребанная ТАББИ. Вы, должно быть, шутите..."

— Травма? Доктор Пауэлл, из-за этого проклятого куска хлама у меня чуть не пошла кровь из ушей, а она застряла там прямо в эпицентре! — крикнул мистер Алан Мур. — Если Вы думаете...

— У меня нет проблем с памятью, — прервала его Табита с чувством завершенности, оглядывая комнату ничего не выражающим лицом. — Просто... для понимания этой текущей ситуации. Мистер Мур, насколько я понимаю, это не больница университета Луисвилла? — ее наблюдательность явно ослабла в разгар этого испытания. Она только сейчас с усмешкой заметила, что больничные стены здесь были ужасно устаревшими: стерильные пластиковые панели, а не похожая на стекло эмалевая смола, типичная для гиперсовременных медицинских учреждений.

— Милая... милая, нет, — мужчина, который казался более молодой версией ее отца, побледнел, глядя на нее с беспокойством. — Мы поехали в детскую больницу Сент-Хуарес. Помнишь, большие, красивые скульптуры в фонтане? Сент-Хуарес в Эмси?

— ...Понятно, — кивнула Табита, изо всех сил стараясь скрыть недоверие на лице. — Она повернулась к доктору. — Тогда могу я спросить, какая сейчас дата?

— Четверг... — доктор перевернул угол страницы в своих записях и взглянул на дату в карте пациента. — Седьмое мая. Тысяча девятьсот девяносто восьмой год.

Тысяча девятьсот девяносто восьмой. Подтверждение ее нелепых подозрений заставило ее замолчать, и Табита недоверчиво уставилась на свои маленькие ручки и пухлые теперь пальчики.

"Сорок семь лет. Я знала, что эта громадная чертова машина выглядит знакомо. ЭТО БЫЛА Я. Я была тем человеком, который был в их драгоценном многомиллионном МРТ, когда все пошло наперекосяк, сорок семь лет назад. Значит, в ве тысячи сорок пятом он вернул мой разум в... прошлое, которое сошло с ума? Назад в девяносто восьмой, когда эта адская машина располагалась в детской больнице — и когда я попала в детскую больницу?"

"Путешествие во времени кажется таким невозможным... ладно, невероятным. Тысяча девятьсот девяносто восьмой. Папа все еще жив... это действительно, на самом деле он. Он жив. Мама тоже, наверное. В каком я классе? Восьмом? Девятом? Я надеюсь, что это не реально. Что это всего лишь какие-то... электрические сигналы поджаривают мой мозг до смерти в этом дерьмовом МРТ. Пожалуйста, древний гребаный машинный дух МРТ, просто дай мне умереть."

"Не думаю, что у меня хватит сил сделать это снова. Пожалуйста, не заставляй меня снова быть этим жирным гребаным бесполезным мусором из трейлера. Я так устала ненавидеть себя, что не могу все это повторить." — издав сдавленный всхлип, толстая девушка вцепилась в свой больничный халат так, что у нее задрожали кулаки, и качнулась вперед.

— Милая! — мистер Мур встревоженно склонился над ней. — Милая, что с тобой?!

— Нет! — закричала Табита, отталкивая его назад дряблыми тринадцатилетними руками. — Нет, пожалуйста, нет!

________________________________________

— Я же сказала, что сожалею, — повторила Табита, снова нарушая неловкое молчание в кабине отцовского автомобиля. — Я расстроилась. Я не хотела быть... мелодраматичной. — они направлялись домой после того, как с ней провели безуспешный цикл тестов, а ее отец, в гневном возмущении, начал угрожать персоналу судебным иском о халатности.

— Ты не должна извиняться, милая, — повторил мистер Мур. — Я просто беспокоюсь, потому что ты все еще... забавно разговариваешь. У тебя есть все основания, чтобы расстраиваться. Я тоже все еще расстроен. И я не почувствую себя лучше, пока не получу ответ от знакомого юриста. Этот кусок дерьма, в который они тебя засунули, мог бы поджарить твою башку навсегда. Кучка психов, вот кто они такие, помещают маленькую девочку в прототип, в котором буквально все может пойти не так. Банда жуликов.

— Значит, мне все еще нужно ходить в школу? — Спросила Табита, стараясь казаться расстроенной.

Прожив сорок семь лет в будущем... на сегодняшнее утро ее представление о событиях, происходивших в период инцидента с МРТ в 98-м, было весьма неопределенным. Она не помнила, ни когда точно это было, ни то, что происходило в ее жизни в тот момент. Она вспомнила, что ударилась головой, когда упала с батута своего друга, но имя этого друга с тех пор ускользало от нее, хотя синяки на голове, казалось, подтверждали это воспоминание.

"Я все еще в средней школе или уже в старшей? Сейчас май, а это означает, что школьные занятия заканчиваются, и начинается лето. Верно? Надеюсь так, потому что я вряд ли вспомню имена одноклассников. Или... даже на какие предметы я ходила."

— Ну, не знаю, милая, — смущенно ответил мистер Мур. Тебе осталось сдать выпускные экзамены... и ты, кажется, более или менее в порядке, судя по тому, как ты ясно рассуждаешь. Знаешь, что, как насчет того, чтобы я позвонил в школу и отпросил тебя на завтра, а там мы посмотрим на твое состояние в понедельник утром?

— ...Хорошо, — неохотно проворчала Табита. — Видимо, я заканчиваю среднюю школу. — Мысль о том, что придется снова, с самого начала, ходить в старшую школу, была поистине кошмарной — все ее самые худшие воспоминания были именно из того периода.

Вздохнув, она уставилась в окно на все те устаревшие модели автомобилей, которые, казалось, заполняли дороги. Тысяча девятьсот девяносто восьмой год. Что случилось в тысяча девятьсот девяносто восьмом? Единственное крупное событие, которое она помнила из тех лет, был известный угон самолета, связанный с тем терактом на башнях-близнецах. И, хоть убей, она не могла вспомнить, случилось ли это в двухтысячном году или сразу после этого. В конце концов, это было целую жизнь назад. Фраза "девять-одиннадцать" застряла у нее в голове. "Может быть, в сентябре две тысячи одиннадцатого? Это позднее, чем я предполагала."

"Не то чтобы я знала, с чего начать, чтобы предотвратить это", — вздохнула она. — "Если я вообще должна это делать. Давай посмотрим. Я никогда не запоминала лотерейные номера и всегда была слишком бедна, чтобы обращать внимание на биржевую торговлю. Так что, думаю, быстро разбогатеть не получится. Я не обладаю какими-то ОСОБЕННЫМИ способностями, так... посредственность в десятках вещей. Почему Я? Какой смысл отправлять именно МЕНЯ, из всех людей, обратно в прошлое?"

Она с ужасом думала о том, что ей снова придется пережить, что ей будет тринадцать лет, и она снова будет толстой, непривлекательной девочкой без друзей. Мусор из трейлера из Нижнего парка. Социальная пария, от которой странно пахло, которая носила пожелтевшие футболки, что никогда не выглядели чистыми, и никогда не понимала, как позаботиться о себе, пока не стало слишком поздно. Коренастая молодая женщина, которая заставляла себя ходить на свидания с засранцами самого худшего сорта, просто потому, что боялась остаться одна. Та самая Табита, которая за всю свою жизнь завела единственную настоящую близкую подругу, женщину на пятнадцать лет моложе себя — блестящую, талантливую молодую женщину, которая покончила с собой.