Путешествие в тысячу ли

Звездные Войны

Пэйринг и персонажи: ОМП!Оби-Ван Кеноби

Рейтинг: PG-13

Размер: Мини

Статус: закончен

Жанры: AU, Fix-it, Попаданчество, Пропущенная сцена, Психология, Юмор

Предупреждения:, Насилие, ООС

Описание: Путь в тысячу ли начинается с одного шага. Путь к становлению Переговорщиком начинается с одного размышления. Путь к спасению Ордена начинается с одного попадания.

Посвящение: Вам.

Публикация на других ресурсах: Уточнять у автора/переводчика

Примечания автора: Зима пришла, фики прилетели! Возможно, эта работа перерастет в что-то большее. Не знаю.

Шаг первый

Он напряженно смотрел в небо, и свет миллионов звезд колол острыми лучами его зрачки. Глаза пекло и резало, веки были тяжелыми, набрякшими от выплаканных и непролитых слез, и он все упрямо смотрел на чертовы звезды, словно пытаясь увидеть смысл жизни.

Небо над Набу было удивительно чистым, звездным, глубоким. Казалось, он сейчас встанет и, подпрыгнув, просто свалится в эту бездну, так и манящую к себе.

Рядом завозились — тихо, смущенно — словно мышонок в подполе. Парень повернул голову, обратив на присевшего рядом мальчика все свое внимание. Мальчишка — лет десяти, не больше, на вид — светловолосый, загорелый, худой, аж пригнулся под тяжелым взглядом немигающих глаз.

— Что со мной теперь будет? — голос ребенка был тихим и полным отчаяния.

— Иди сюда, Энакин, — неожиданно тепло улыбнулся Оби-Ван, и Энакин тут же нырнул ему подмышку. Кеноби прижал нервно трясущегося ребенка к себе, укутывая в объятия. — Все будет хорошо.

— Мастер... — как всегда, произнося это слово, мальчик запнулся, — Джинн обещал, что я буду джедаем.

— А ты хочешь быть джедаем?

— Да!

— Почему? — голос парня был мягким, но глаза смотрели цепко, пронизывающе.

— Волшебно! — затараторил мальчик. — Джедаи могут помогать! Освобождать рабов! — неожиданно он запнулся, нахмурившись, словно вспомнил что-то плохое, ранящее. — Свобода... — пробормотал Энакин, пряча глаза и скукоживаясь в руках Оби-Вана, лицо которого превратилось в доброжелательную непроницаемую маску.

— Свобода... — эхом отозвался Кеноби. — Что ж... Намерения у тебя самые возвышенные...

Они помолчали, грея друг друга под безжалостным светом равнодушных и прекрасных звезд.

— Хорошо, Энакин. Ты хочешь стать джедаем. Я это понимаю. Я сам, с того момента, как начал хоть что-то соображать, хотел стать джедаем. Но у меня не было выбора, — лицо парня затвердело, круги под глазами проявились отчетливей. — А у тебя есть. Поэтому, сейчас я расскажу тебе, что это такое — быть джедаем осознанно, и ты скажешь мне. Хочешь ты стать джедаем или нет.

Энакин озадаченно моргнул, вглядываясь в держащего его Кеноби.

— А если...

— Не бойся, Энакин, — в доброжелательном голосе зазвучал металл. — Я приму любой твой выбор. И сделаю все, чтобы советники его тоже приняли.

— Почему?

— Потому что когда-то, Эни, я был на твоем месте.

— Ты... — ахнул ребенок. — Ты был рабом?!

— Да. Недолго, но был.

— И тебя тоже не хотели брать? — по виду мальчика было видно, что в его восприятии только что разрушился целый мир. Вселенная.

— Да, Энакин. Меня тоже не хотели брать. В том числе, и мастер Джинн.

— Почему?

— Что ж... — вздохнул Кеноби. — Идем в комнату? Попросим чай, что-то перекусить. Это будет долгий разговор. Ты будешь чай?

— Да!

— Правильно. Чай — это хорошо! — неуловимо улыбнулся Оби-Ван, с легкостью вставая с ребенком на руках. — Итак. Первое, что тебе надо знать — у джедаев есть такое понятие, как Родословная. Или Линия. Моя Родословная происходит от Йоды, гранд-магистра Ордена Джедаев...

Стражи, стоящие по периферии сада, проводили взглядами молодого джедая — падавана, судя по косичке, свисающей с виска — читающего своей ноше лекцию об Ордене.

* * *

Энакин давно уже спал, пообещав озвучить свое решение утром, а Оби-Ван сидел на подоконнике, бездумно уставившись в окно. Поразмыслить было о чем. Ситуация складывалась просто ужасающая.

Начать стоило с главного: Оби-Ваном Кеноби он не являлся. Каким образом его, жителя Земли двадцать первого века занесло в тело пока еще падавана, он просто не знал. И если честно, докапываться не хотел: чувствовал, что лучше не ворошить. Тем более, что момент, когда он осознал себя Оби-Ваном не располагал к философским размышлениям: он стоит на коленях, держа в руках труп, в голове полная каша, откуда-то слева-снизу тянет злобой и тьмой, а тело болит так, словно по нему конница проскакала.

Слава Силе, хоть быстро сориентировался, что и как. Слишком часто показывали этот момент в рекламных роликах, чтоб не запомнить, чем кончился этот бой. Джинну он уже ничем не мог помочь, а вот судьба противника волновала: то, что он не видит тело врага, может означать, что тот выкопается и решит отомстить, как любят описывать сценаристы, рубя капусту. Значит, следовало проверить и убедиться.

Первое, что он сделал — выбрался из реакторной комнаты, вынеся заодно тело Джинна, после чего тут же организовал экспедицию в мусоропровод, обнаружив там располовиненного Мола, совершенно мертвого, и не погнушался отрубить ему голову, а также подобрать сейбер.

Тщательный обыск принес много интересного, к примеру — коды доступа к кораблю, судя по форме цилиндров, а также набитый полезностями пояс-разгрузку и засапожные ножи, покрытые выбитыми символами, отдаленно похожими на аурабеш — ручной работы, причем, скорее всего, Мола. Все найденное он тут же забрал к себе вместе с разгрузкой, она оказалась вместительней и удобней, чем его, даже имелся еще один держатель для сейбера, что и решило проблему: как держать трофеи при себе.

Он не хотел рисковать, оставляя сейбер Мола без присмотра, и набуанцам совершенно не доверял: странные от них исходили эмоции и чувства, особенно от мелкой королевы и ее окружения. И в первую очередь, перло снобизмом.

Они смотрели на него так, словно он им должен, причем, до гробовой доски, да и на мелкого Энакина тоже поглядывали не слишком благосклонно, что бы разные советники-министры-капитаны-королевы не говорили. А тот, ошеломленный происходящим, все еще в эйфории от свободы и победы, не обращал на это внимания. Хотя эмпатия у мальчишки работала замечательно, в этом теперь уже Оби-Ван успел убедиться.

Он послал несколько сообщений, разгреб самые неотложные дела, и только после этого начал копаться в себе.

И найденное не внушало оптимизма, если честно.

Бедолага Оби-Ван просто сломался, не выдержав. Падаванство Кеноби было очень трудным, со своим мастером он нашел общий язык лишь пару лет назад, до этого их общение шло тяжело и мучительно, Джинн оказался очень своеобразной личностью со множеством тараканов. А если добавить в этот коктейль постоянные разъезды, конфликты, бои — пацан воевал почти непрерывно с тринадцати лет! — попадание в рабство, пытки... И все это на фоне обычного пренебрежения, Квай-Гон нуждами падавана не слишком обременялся, Оби-Вану приходилось заниматься собой самому, то вообще было непонятно, как парень не свихнулся, всего лишь став перфекционистом с диким желанием получить от мастера хоть чуточку одобрения. И тут обнаружение Энакина, и твердое решение Джинна взять того падаваном. Сразу же. Как только выпихнет на испытания предыдущего.

Естественно, бедолага взвился, и получил лицемерную лекцию о непривязанностях и смирении.

Предсмертная просьба обучать мальчишку Кеноби доконала.

Он пытался принять это, но не смог, Энакин получал даром то, что сам Оби-Ван получил путем мучений и страданий, едва не погибнув. Он просто возненавидел мальчишку и, не в силах разрубить этот узел, решил проблему радикально, одним махом, уйдя в Силу.

На чистом усилии воли.

Но природа не терпит пустоты, и освободившуюся тушку занял он, совсем даже не джедай, но при этом помнящий его жизнь.

Честно говоря, теперешнему Оби-Вану было плевать, кем он является — реинкарнацией старого, или вовсе галлюцинацией, на носу был приезд Йоды и еще нескольких магистров, похороны Джинна, труп которого лежал в морге рядом с Молом, а также вообще будущее его, как джедая.

И не только его. Был еще и Энакин, которого Совет абсолютно не хотел брать, отказав резко и недвусмысленно. И это тоже странно, таких сильных одаренных джедаи гребли к себе невзирая на возраст, положение и прочее.

Да, можно уйти в свободное плавание, и какой-нибудь восторженный идиот на его месте так бы и сделал, считая себя самым умным, вот только у него есть мозги. И думать он умеет.

Невзирая на многочисленные нюансы, у джедаев были власть, связи, положение, и возможности. Глупо отказываться от мощной и сильной базы, галактика — место весьма недружелюбное и чрезвычайно опасное. Орден — это система, и Оби-Ван Кеноби в этой системе находится очень близко к вершине, что бы он там ни думал. Просто у прошлого не доставало духу и соображения этим пользоваться, а вот ему наглости хватит.

Повеселев, Оби-Ван подтянул датапад, коммуникатор, и бодро отстучал номер. Ему требовалась консультация, а мастер Ню как раз не спит в это время.

* * *

*

— Ты все понял, Энакин? — тихо спросил Оби-Ван, наклоняясь. Мальчик кивнул, расправляя угловатые плечи. Падаван мастера Джинна оказался не таким плохим и страшным, как он поначалу решил, услышав жестокие слова возражений. Кеноби все ему разъяснил, тщательно и без сантиментов, и теперь Энакин понимал, почему Оби-Ван был таким отчаянным и потерянным, когда Джинн представлял Энакина Совету. Он вообще рассказал много всего, и Энакин, подумав, решил, что все-таки хочет быть джедаем. Тем более, что судьбу матери Оби-Ван пообещал решить, сразу же, как закончится вся эта катавасия на Набу. А теперь надо сосредоточиться, и действовать так, как сказал Оби-Ван.

* * *

Огромный зал был тихим, и пустынным. Только палка Йоды стучала по мраморному полу, да тихо шелестели одежды джедаев. Мейс стоял, сложив руки на груди, наблюдая за скромно притулившимся к колонне мальчиком. В центре зала беседовали Оби-Ван и Йода. Винду мысленно поморщился: эта Линия была вся своевольная и непокорная. Что Дуку, что Джинн, который столько крови попил из Совета и лично из Мейса, что Кеноби... Одни проблемы от этих диссидентов. Постоянно что-то случается!

Теперь вот ситх... Мало им было разных слетевших с катушек отщепенцев и самоучек, так на тебе, ситх! Лежит в морге, замороженным доказательством, и на поясе Кеноби висит сейбер. С алыми клинками. Трофей, как пояснил, отказываясь отдавать опасную вещь, этот наглец.

Кеноби встал на колени, и Йода одним коротким движением своего шото отрубил падаванскую косичку, опалив парню висок. Кеноби поклонился, протягивая на ладони косичку закряхтевшему от удовольствия гранд-магистру. После чего плавно распрямился, и Мейс напрягся: слишком часто он видел этот нахальный прищур. Парень явно готовил какую-то гадость!

Мейс не успел раскрыть рот, превентивно возражая, как Оби-Ван заговорил, подзывая к себе Скайуокера.

— Благодарю вас за оказанную мне честь, гранд-магистр, магистр.

— Рыцарь-джедай теперь ты, — проскрипел Йода, опираясь на палку.

— Да, я теперь рыцарь-джедай, — с удовольствием произнес Кеноби, сжимая плечи Энакина, трясущегося от волнения. — И как рыцарь, имею право взять падавана. Энакин. Ты согласен стать моим падаваном?

— Да, рыцарь Кеноби! — звонко выпалил счастливый ребенок. — Согласен!

— Я очень рад, — промурлыкал Оби-Ван, расплываясь в злобной ухмылке. Мейс отмер.

— Совет...

— Выбор падавана, — лицо парня стало непреклонным, — личное дело рыцаря. Совет может советовать сколько угодно, но не имеет права вмешиваться. Не так ли, гроссмейстер? Я специально проконсультировался у мастера Ню.

Йода моргнул, шокировано разведя уши в стороны. Мейс побагровел. Кеноби достал белый канатик, ловко заплел на виске Энакина куцую косичку, завязал, и крепко обнял мальчика. После чего бросил на него многозначительный взгляд.

Сияющий, как маленькое солнце ребенок вздрогнул, соображая, отвесил старательно исполненный поклон.

— Спасибо, гроссмейстер!

И, резко шагнув вперед, обнял Йоду. После чего тут же спрятался под плащом Оби-Вана. Кеноби невозмутимо поклонился, цепко ухватил ладошку ребенка.

— Идем, Энакин. Нам еще надо встретить твоего дедушку. Он будет в восторге.

— У меня есть дедушка?!

— Конечно. У всех есть дедушка. У тебя тоже. Мастер Дуку — лучший мечник Ордена. Думаю, он многому тебя научит, если захочешь.

— Хочу!!!

Отмерший Йода что-то прокряхтел, демонстративно не глядя на кипящего возмущением Мейса.

— Мастер Йода!

* * *

Оби-Ван держал за руку подпрыгивающего от избытка энтузиазма Энакина, строя планы на предстоящий разговор с Дуку. Он будет тяжелым, но необходимым. Кровь из носу, но надо, чтобы Дуку остался и начал их учить. Обоих. Связи у мастера мощнейшие, знаний — прорва. Надо поднести ему пару подарков, заинтересовав, и все будет в ажуре. Еще надо перевезти с Татуина мать Энакина. И спрятать. Нечего кому-то знать, что у мальчика есть слабое место. Пусть все думают, что она мертва. Об этом они тоже поговорят.

Что ж... Первый шаг в будущее они сделали. Теперь осталось сделать и остальные. А там, видно будет.

Шаг Второй

В груди больно сдавило.

Дуку опустил глаза, машинально растирая грудь рукой, хотя отлично понимал: боль не физическая, а моральная.

Костер пылал ярко, сжигая тело его ученика — его наследие. Последнее, что осталось. Сначала ушла Комари, почти нелюбимая, почти идеальная... Оставила его почти одного: Квай был где-то там, и совсем не хотел общаться со своим бывшим мастером. Как он был счастлив, когда Квай, его первый падаван, стал рыцарем! Как счастлив был Квай, уходя в свободное плаванье...

Потом Ян долго думал, что же он делал не так. Он был слишком суров? Слишком категоричен? Слишком авторитарен? Что он делал не так?

Воса стала его вторым падаваном. Умная, решительная, сильная. Она была великолепна, но все равно не могла сравниться с первым "трудным ребенком", воспитанным Яном. И ее он тоже воспитывал не так... А потом она пропала, и Узы разорвались, вспыхнув болью и безумием. Умерла.

А теперь ушел и его любимец... Невзирая на все трудности и возражения, невзирая на все противостояние, Ян все равно любил своего падавана, следил за его успехами, горевал, когда тот страдал... И не уследил.

Почему так? Почему он должен видеть, как хоронят его детей?

Ян чувствовал себя таким старым, таким беспомощным, и навалившееся отчаяние толкало бросить все, включая Орден, постепенно превращающийся в болото, который он так и не смог расшевелить.

Пламя ревело, ослепляя, подкрепленное горючей смесью, и можно даже решить, что слезы, стоящие в глазах разом осунувшегося и поседевшего старика вызваны нестерпимым жаром и вонью горящего мяса. Дуку тяжело вздохнул, не в силах уйти, перестать смотреть. Пусть. Он подождет, пока прогорят угли, а потом уйдет. Не было сил ловить сочувствующие и равнодушные взгляды.