|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Часть 1 По заданию ГКНТ 1
Эпизод 1 Николай Захарович Краюхин (реконструкция) 1
Эпизод 2. Военный аэродром Чаган. Район Семипалатинска. Юрий Анохин, Вано Чохели, Борис Аркадьевич Зернов, Анатолий Дьячук. 4
Эпизод 3 Борис Аркадьевич Зернов 10
Эпизод 4 Загадка Пришельцев 14
Эпизод 5 Про Остров Свободы 17
Эпизод 6 Савелий Петрович Репнин, Никола Рыбкин. Следопыты 19
Эпизод 7 Лето. Будни. Напряженная рутина. 23
Эпизод 8 Звездолёт "Восток-1". Второй пилот Юрий Гагарин. 25
Часть 2 Взгляд с Луны. Неблагоустроенная планета. 29
Эпизод 9 С Земли на Луну. Особенности нейтридных звездолетов. 29
Эпизод 10 Исследовательская станция "Луна-1". Авторский облом. 31
АВТОРСКИЙ КОММЕНТАРИЙ: 32
Эпизод 11 "Казус 26 октября" * 33
АВТОРСКОЕ ПОСЛЕСЛОВИЕ: 38
Часть 1 По заданию ГКНТ
Эпизод 1 Николай Захарович Краюхин (реконструкция)
1
В этот день в лаборатории был аврал. Получили в свое пользование новенький, с завода в Днепропетровске, мезонатор. Теперь не требовалось больше занимать очереди в институтский и ждать выполнения заказов. Все были в радостном возбуждении и всем составом приняли участие в распаковке и установке агрегата. Витька тоже участвовал — распаковывал, таскал, собирал и настраивал по мере сил и что доверили.
Увлеклись все с головой и появление нового человека сперва никто не заметил. Только когда от дверей раздалось:
— А где я могу увидеть товарища Морозова? — на пришельца обратили внимание. Высокий, плечистый дядька в бежевом летнем плаще нараспашку занял почти весь дверной проем.
— Я Морозов, — недовольно оторвался от вожделенного прибора начальник лаборатории. — Что вам, товарищ?
— Моя фамилия Краюхин, — сказал пришелец. — Вас должны были предупредить.
— Ах, да... Меня предупредили, — начальник лаборатории выпрямился и заговорил более нейтральным тоном. — Но у нас сегодня, видите, запарка, все бегают туда сюда, электричество отключено, и я запамятовал, прошу прощения... А вы по какому вопросу?
— Я по поводу Горбункова, — кратко ответил визитер. И тут уж на него обратили внимание все. Поскольку все в лаборатории знали, что техник Семен Семенович Горбунков месяц назад уехал в какую-то секретную командировку. Неизвестно куда и на неопределенный срок.
— Что-то случилось? — вырвалось у Морозова.
Гость повел глазами на прекративших всякую деятельность остальных сотрудников лаборатории и сказал:
— Может быть нам лучше пройти в ваш кабинет?
— Ах, да, конечно! — опомнился Морозов. — Пройдемте! — обернулся к людям, уже на ходу бросил: — Продолжайте сами! — и скрылся вместе с Краюхиным за дверью своего закутка, громко именуемого "кабинетом".
Работу, конечно, продолжили. Но прежнего энтузиазма уже не ощущалось. Дядю Сеню, как все звали Горбункова, в лаборатории любили и уважали. И за возраст, конечно и за прекрасный характер, но особо — за золотые руки. Способные изготовить что угодно. И такое непонятное упоминание о нем неизвестного визитера всех насторожило. Особенно Витьку, который дяде Сене приходился пусть дальним, но все же родственником. Да и должностью лаборанта обязан был тоже ему. И теперь поневоле задумался, как придется дома говорить о случившемся... А о чем именно?.. А уж когда буквально через пять минут дверь начальнического "закутка" приоткрылась и выглянувший оттуда Морозов сказал:
— Громов, зайди, — настроение у Витьки и вовсе упало до самой нижней отметки.
— Что с дядей Семеном? — с замиранием сердца спросил он, когда дверь в кабинет закрылась за его спиной, и по очереди посмотрел на начальника и Краюхина.
2
— Не волнуйся, Витя, с ним ничего... — начал, было, Морозов, но Краюхин его перебил. Решительно и уверенно:
— С ним все в порядке. Скоро будет дома. Просто он не подошел по состоянию здоровья. И медицина его завернула. Но поскольку техник по ремонту нейтридных изделий нам нужен, он порекомендовал тебя, утверждая, что ты справишься.
Витька ничего не понял, кроме того, что дядя Сема жив и скоро будет и что ничего дома никому, к счастью, объяснять не потребуется. С облегчением но и с недоумением он посмотрел на Морозова, попытавшись по реакции начальника определить, чего же от него хотят. Но начальник лаборатории и сам выглядел как-то не очень уверенно. Ничего не добившись таким путем, Витька просто спросил напрямую:
— Он так сказал?
— А ты не согласен? — вопрос прозвучал как выстрел. Витька растерялся.
— Ну, не знаю... — он пожал плечами. — Дядя Сеня, простите, Семен Семенович, говорил, что у меня получается, что глаз у меня правильно смотрит... И в лаборатории не жалуются! — Витька повернулся за поддержкой к Морозову. Но Морозов вместо подтверждения, сказал совсем другое:
— Николай Захарович Краюхин из Государственного Комитета по науке и технике. И у них без специалиста по нейтриду срывается важное мероприятие. Горбунков... Семен Семенович порекомендовал им вместо себя тебя. Но ты сам должен решить — справишься ли?
— Да с чем справиться-то! — пришел, наконец, в себя Витька.
Краюхин посмотрел на него, подумал и сказал:
— Организуется экспедиция. С использованием техники из нейтрида. Семен Семенович должен был выполнять функцию механика-ремонтника нейтридных корпусов и деталей. Теми методами, которые разрабатываются в вашей лаборатории. Сможете ли вы его заменить?
— А! — с облегчением выдохнул Витька. — Если то же самое, что у нас здесь — так конечно смогу! Я уже год работаю самостоятельно!..
— А показать свое умение мне сейчас сможете?
Витька в затруднении посмотрел на начальника: из-за нового мезонатора лаборатория была фактически обесточена, так что в работе практически никакую технику продемонстрировать было невозможно. Но Морозов кивнул:
— Покажи готовое. И расскажи. Думаю, этого хватит, — в свою очередь он посмотрел на Краюхина, словно ожидая поддержки уже от него. Краюхин встал.
— Хорошо, — сказал он. — Действительно, покажите, что у вас есть и объясните. Идемте, товарищ Громов.
3
Витька потом так и не мог толком вспомнить ход этой самодеятельной экскурсии: его просто подавляло присутствие Краюхина. От того исходило невероятное впечатление силы. Просто железобетонной мощи какой-то. И он практически все время молчал. От этого Витька сбивался, говорил бессвязно, и больше, наверное, рассказал представителю ГКНТ про дядю Сему и свою жизнь у него после смерти родителей, чем про разработки лаборатории технологии машиностроения по теме "нейтрид". Но главные достижения все же показать не забыл: резцы, сверла и специальную сверхвысокооборотную углошлифовальную* машинку. Показал и более простые изобретения лаборатории: "замки Морозова" — плоские фигурные пластины, способные сцепляться друг с другом при посредстве специальной формы выступов и отверстий, нейтридные болты и гайки — к сожалению исключительно штучные изделия, технология поточного производства пока не была отработана — нейтринный аналог заклепок типа "гудрич" (Это изобрел дядя Семен, но от названия "крепление Горбункова" почему-то отказался) ну и напоследок предъявил образец "нештатного использования фондированных материалов" — сплетенный из тонких нейтридных лент лапоток — тоже творение дяди Семена (ну просто кроме него никто в лаборатории не то что не умел плести лапти, но и в глаза их не видел) — изделие, конечно, абсолютно бессмысленное, но неизменно пользовавшееся огромной популярностью как раз в качестве демонстрации — нейтридный лапоть!
Краюхин на лапоток тоже улыбнулся. Хотя и очень скупо. И задал чуть ли не единственный за все время вопрос:
— А вы, Виктор, такой же сплести можете?
Витька даже слегка обиделся.
— Могу конечно! — в лапте не было ничего сложного. Все те же "замки Морозова", плюс практически абсолютная гибкость тонкого нейтрида. Сложно было изготовить ленты нужной степени жесткости — это да. А собрать сам лапоть — ну чего там такого?..
— А это что? — взгляд Краюхина зацепился за черный нейтридный квадрат в рамке, висящий на манер фотографии на стене. — Это вы Малевича, что ли, воплотили?
— Да нет, — Витька не знал, кто такой Малевич, и даже оскорбился от предположения. — Вы внимательней присмотритесь, какой же это Малевич?
А чтобы посетителю было лучше видно, ухватил с соседнего верстака аккумуляторную переноску и подсветил квадрат боковым светом. На непроницаемой черноте сразу стал виден прорисованный тонкими линиями знаменитый стилизованный профиль Ленина — такой же как на комсомольском значке и на плакатах.
Краюхин аж присвистнул.
— Как это вы? Вот про это Семен Семенович мне не говорил!..
— Ну, не знаю, — Витька пожал плечами. — Чем тут хвастаться? Тут же ничего сложного: пантографом сделано. Долго только возиться пришлось, пока процарапалось...
— А кто делал?
— Я, — признался Витька.
Краюхин задумчиво смотрел на профиль, и Витька подумал, что надо что-нибудь добавить.
— Да это что, — сказал он, это не сложно! Мы хотим полностью вымпел Советского Союза для космоса сделать — чтоб неуничтожимый, чтоб на века! С гербом СССР. Вот там работы много будет
— Да, — как-то невпопад ответил Краюхин. — Работы будет много
...
* Пока еще никто не называет ее "болгаркой", поскольку в Болгарии выпускать стали позже
...
Эпизод 2. Военный аэродром Чаган. Район Семипалатинска. Юрий Анохин, Вано Чохели, Борис Аркадьевич Зернов, Анатолий Дьячук.
1
Витька лежал на берегу Иртыша и смотрел в небо. Небо было чистое, ни облачка. Солнце клонилось к вечеру и береговой откос уже окутался тенью, но пока что загорать было еще можно. Чем и пользовались многие местные жители, спешившие окунуться в реку после конца рабочего дня. Тем более с водоснабжением в городе были проблемы — по немилосердной летней жаре насосы водонапорной станции отказывались работать. Жители таскали воду из колонок.
Город Чаган неподалеку от Семипалатинска. Про который Витька отродясь никогда и ничего не слышал. И уж еще меньше мог предполагать, что когда-нибудь здесь окажется. И не оказался бы, если бы дядю Сеню не забраковала медицинская комиссия.
Ну как "город"? Военный городок, хотя и большой. Тысяч десять населения. Персонал испытательного аэродрома и полка тяжелой авиации стратегического назначения. Один из объектов огромного полигона, раскинувшегося в среднеазиатской степи. Как понял Витька, из кое-каких увиденных и услышанных деталей — тут и ядерные бомбы испытывали. Сейчас, правда, все было тихо, но и кроме неожиданной возможности познакомиться с ядерным взрывом, за проведенную уже здесь неделю Витька успел увидеть кое-что не менее интересное.
Например не далее как позавчера с близкого расстояния — от соседнего ангара — довелось наблюдать подготовку к запуску и отправление в полет атомного ракетоплана "Циклон", на котором двенадцатого апреля прошлого года летчик-испытатель Сергей Федорович Байкалов первым в мире вышел за границу атмосферы и облетел земной шар, приземлившись неподалеку в степи.*
Удивительное это достижение советской науки стало возможно благодаря все тому же нейтриду — корпус ракетоплана покрыли нейтридной плёнкой, защитившей его от перегрева и скоростного напора воздуха, ну и ядерный двигатель, понятное дело, тоже был из нейтрида — что Витька, как человек, непосредственно связанный с данным материалом, вполне способен был оценить: нейтридная пленка, конечно, позволяла укутать ею все что угодно, не хуже шелкового платка, но ведь и сдуть ее могло с той же легкостью, поскольку прикрепить нейтрид ни к какому материалу было невозможно (Уж чего-чего, а это Витька знал хорошо). Правда уже в ангаре, отведенном для техники экспедиции (из которого он и наблюдал вывоз "Циклона") Витька нашел отгадку. Экспедиционный вездеход тоже оказался покрыт нейтридной пленкой. И пленка эта была закреплена очень интересным способом. Простым настолько, что это было даже элементарно, но как оказалось, нигде кроме СССР до такого не додумались... Нейтрид, конечно, нельзя ни приварить ни приклеить, ни нанести никаким другим электрическим, химическим или механическим способом (Точнее механическим можно было — но тогда терялся смысл такой защиты — поскольку покрытие становилось негерметичным) — гладкая ядерная поверхность не реагировала ни с чем.
Но вот если взять ту же нейтридную пленку... И — приделать к ней в мезонаторе мезонным пучком нейтридный стержень — приделать торцом, чтобы он стоял как гвоздь или как игла у ежа — то такое соединение будет по прочности равно как пленке, так и стержню. А если таких стержней будет много... И если в корпусе ракетоплана — или вездехода — насверлить соответствующих отверстий... А с обратной стороны на эти штыри накрутить гаек... Прочность "чистого", монолитного, нейтрида такая конструкция, конечно, не получит. Но по всем основным параметрам окажется почти такой же — по термостойкости, растяжимости, защите от радиоактивности... По рассказам очевидцев после полета спустившийся на парашюте в степь "Циклон" приходится долго поливать водой, чтобы остудить. И летчика потому перед посадкой заранее катапультируют.
Сейчас "Циклонов" было сделано уже несколько и их запускали в космос регулярно — патрулировать околоземное пространство, следить за возможным появлением Пришельцев, ну и заодно нарабатывать опыт космических полетов для новых конструкций (В двух больших ангарах на дальнем краю аэродрома работали над чем-то, что если и выкатывали оттуда, то только по ночам, когда Витьку и остальных из их компании отвозили ночевать обратно в городок, в гостиницу). У других государств пока что космической авиации не было. Хотя американцы, по слухам, строили сейчас свой нейтридный ракетоплан. Но про пленку они не додумались.
Витька прикрыл глаза и вспомнил, как это выглядело...
"Циклон" — девятиметровую черную остроносую пулю почти без крыльев — вывозили из отдельно стоящего специального ангара где к нему прикрепляли ядерный реактор, на транспортной раме, прицепленной к аэродромному тягачу. Поездка сопровождалась жутким воем, хотя никакого излучения через нейтридное покрытие пробиваться не могло — но старожилы рассказывали, что процедуру разработали еще до нейтрида и менять ничего не стали. Из осторожности. Потом стартовая команда цепляла ракетоплан к брюху тяжелого бомбардировщика. Все работники команды были в защитных костюмах. Затем привезли летчика — тоже в скафандре. Он забрался в кабину. После чего бомбардировщик запустил двигатели, вырулил на взлетную полосу, разбежался и взлетел, унося ракетоплан в стратосферу, где должен был его отцепить, и дальше заработал бы уже его собственный ядерных двигатель... Все это смотрелось чертовски привлекательно, вызывало чувство законной гордости и немножко даже зависти (Несмотря на то, в какую экспедицию сам-то Витька попал!)
...
* Но поскольку облетел он Землю по способу Зенгера — фактически по-самолетному, только-только едва поднимаясь выше 100 километров — то особого ажиотажа не вызвал. Просто рекордное достижение. Ну или вообще не Землю, а, скажем, Советский Союз вдоль границы — вполне сопоставимо...
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
