До и после Победы. Книга 4. Прорыв. Часть 1

ГЛАВА 1.

— Огонь.

По этой команде, прозвучавшей из наушника детекторного приемника, Николай Свиридов плавно выжал спусковой крючок, и его винтовка с глухим шлепком выплюнула пятнадцатиграммовую пулю. Голова часового дернулась и тот со стуком упал на покрытую досками палубу. В других местах валились еще семеро постовых, а к высокому борту линкора из темноты уже подходили десантные лодки, с которых тут же полетели вверх обрезиненные кошки, и через минуту по палубе стали растекаться группы захвата. Николай продолжал следить за своим сектором через ПНВ-прицел, постоянно компенсируя наклоном тела мелкую волну, на которой покачивалась их лодка огневого прикрытия групп захвата. На соседнем судне прозвучал одиночный выстрел, затем еще один в стороне, затем выстрелы стали звучать с разных направлений и все чаще. На их "Шарнхорсте" пока было тихо, но это ненадолго — группы уже втягивались во внутренности громадного корабля, скоро им предстоит выкуривать матросов из кубриков и других внутренних помещений. Николай заметил фрица на верхнем мостике, даже несмотря на то, что левая нижняя четверть его прицела давала слепое пятно. Когда тот высунулся с другой стороны ограждения, Николай выстрелил и фриц, замерев на секунду, начал валиться. Живые так не делают. Николай продолжал наблюдение, хотя появлялось все больше засветки — установленный в порту режим темноты понятное дело летел к чертям.

Лейтенант Олег Елистратов по команде "Огонь" скомандовал "Вперед", и их лодка на электромоторе двинулась к громаде корабля, которая выделялась на фоне пасмурного ночного неба. Борт постепенно нарастал, заполняя собой все пространство. Бойцы его группы напряженно всматривались через прицелы в край палубы, готовые в любой момент выплюнуть очередь девятимиллиметровых пуль из толстых глушителей своих пистолетов-пулеметов. Но пока все было тихо, только звуки дыхания через маску противогаза. Наконец лодка подошла к месту штурма, два бойца уткнулись в борт обрезиненными концами электромагнитных держателей и зафиксировали лодку, а два других выстрелили вверх из пневматических кошкометателей. Обрезиненные кошки зацепились за деревянную палубу и фальшборт, и тут же по веревке с узлами наверх пошла первая пара штурмовиков, затем Олег с еще одним бойцом. Две минуты — и все восемь человек уже сосредоточились у первой башни главного калибра. Слева послышался звук открываемой двери. Олег жестами отдал команду, и туда метнулись две тени. Короткие хлопки, тихая возня, и вот группа уже втягивается в переход. Впереди на полусогнутых шли два бойца, которые выставили перед собой противопульные щиты и пистолеты с глушителями. У следовавших за ними были свободны обе руки, поэтому они были вооружены уже автоматами, и под защитой впереди идущих были готовы задавить плотным огнем любую цель. Группа прошла вдоль коридора, вышла на лестничную площадку, и, оставив там двух человек для блокирования важной точки, пошла обратно, зачищая помещения данного коридора. Мимо них прошла вторая группа, которой предстояло проникнуть глубже в корабль.

Зачистка шла как по нотам. Их группа натаскивалась на захват крупных кораблей, и они тренировались этому почти полгода, день за днем отрабатывая высадку, вход в помещения, взятие под контроль коридоров и лестниц. Вот и сейчас слаженные действия команды позволяли тихо входить в помещения, вязать сонных матросов и жестко и быстро подавлять любые попытки сопротивления. Пленных с перевязанными руками и кляпами, размещали в двух каютах, ближе к выходу, где находился их второй пост охраны коридора. Всего в коридоре было собрано тридцать младших офицеров, и теперь они молча лежали на полу под прицелом двух автоматов.

В глубине возникла и стихла стрельба. По рации Олег слышал переговоры — команда мотористов корабля смогла забаррикадироваться в одном из помещений трюма, но их быстро оттуда выкурили — пробили кумулятивным зарядом переборку и пустили внутрь слезоточивый газ, так что вояки полезли оттуда сами. Команде Олега не пришлось использовать ни газовый баллончик, ни гранаты со слезоточивым газом, ни самый ужас закрытых помещений — светошумовые "погремушки", и Олег был этому рад — сам газ им бы не сделал ничего плохого — все были в противогазах. Но держать задымленные помещения было бы сложнее.

Через два часа все помещения были зачищены, и на борт стали подниматься специалисты по оборудованию и оружию, чтобы принять на баланс республиканского флота захваченный линкор "Шарнхорст".

Операция по налету на Данциг началась ночью с 10 на 11 сентября 1943го года. Ночь выдалась темной — небо было закрыто плотной пеленой туч, дул ветер, но не настолько сильный, чтобы помешать высадке десанта. За неделю до штурма на западном берегу Данцигской бухты были высажены диверсионно-разведывательные группы, которые успели просочиться сквозь посты и занять позиции внутри портов Данцига и Гданьска. Одновременно с ними к работе приступили водолазы на подводных скутерах — они разведывали минные позиции на подходе к портам и местам высадки на побережье. И вот в одиннадцать вечера закончилась посадка первой волны и десантные корабли двинулись на запад. Каждый корабль нес по одной штурмовой группе в составе роты морпехов, усиленной минометным взводом, взводом станковых противотанковых гранатометов, и по три боекомплекта на всех. Цель операции была проста — налететь, все разрушить и сжечь, и затем быстро слинять. День-два максимум. Нелетная погода этому способствовала как никогда, хотя пять истребительных полков стояли на аэродромах в полной готовности.

Еще до подхода штурмовых групп в портах стали действовать просочившиеся туда ранее сухопутные диверсионные группы. Они бесшумно крались по портовым сооружениям, снимали посты, занимали огневые позиции, с которых они смогут контролировать территорию портов, грузовых станций и путей подхода подкреплений к немцам. На город опускалась плотная сеть, которая стреножит его в первые часы. Другие группы выходили на позиции для штурма береговых батарей, который начнется вместе с захватом кораблей морскими диверсантами. Эти диверсанты шли на лодках, высаженных с подлодок за пять километров от побережья. Сначала лодки шли на бензиновых моторах, но на подходе к целям переходили на почти бесшумные электромоторы. Переодевшиеся в немецкую форму сухопутные диверсионные группы уже заменили немецкие посты на молах и маяках, поэтому лодки без помех прошли к целям. Их важнейшей задачей был захват кораблей с крупнокалиберной артиллерией — линкора Шарнхорст и нескольких эсминцев, а также подводных лодок — именно эти силы могли помешать высадке основного десанта.

Эти группы натаскивались именно на захват судов — борьба внутри помещений и переходов, зачистка судовых помещений от экипажа, удержание или блокирование судна на некоторое время. Основным их вооружением были девятимиллиметровые автоматы с экспансивными пулями — в узких коридорах и помещениях их останавливающего действия было достаточно, и вместе с тем можно было не опасаться сильных рикошетов и пробитий переборок и трубопроводов. Автоматы и такого же калибра пистолеты были оснащены глушителями, которые позволяли отсрочить обнаружение нашего нападения на корабль. Одежда темного цвета, ботинки с обрезиненной подошвой, штурмовые лестницы и другое оборудование также с обрезиненными железными поверхностями — все это способствовало тому, что немцы далеко не сразу не то чтобы организовывали оборону, а и просто обнаруживали, что их атакуют. Так, Шарнхорст был занят через десять минут после его обнаружения в ночной темноте и идентификации. Остальные корабли также были заняты более-менее быстро, и после замены караулов на бойцов диверсионных подразделений морские диверсанты начали захват менее важных надводных и подводных кораблей, что стояли на рейдах и возле пристаней.

Через двадцать минут после начала штурма повсюду уже стояла стрельба, поэтому диверсанты уже не старались соблюдать тишину. Все их действия теперь подчинялись максимально быстрому захвату. Они подрывали замки дверей зарядами взрывчатки направленного взрыва, косили немецкие команды в узких коридорах шрапнелью из подствольных гранатометов, прорезали проходы в переборках ацетиленовыми горелками, глушили и ослепляли немецкие экипажи светошумовыми гранатами. Задача облегчалась тем, что на большинстве кораблей были только дежурные вахты и охрана, а основная часть экипажей квартировала в городах. Поэтому, захватив очередное судно, на нем оставалось иногда по два охранника, а остальные диверсанты направлялись к следующей жертве.

Но диверсантов было чуть больше полутысячи, поэтому, захватив большинство боевых кораблей, дальнейший захват прекратился сам собой — штурмовые группы просто истаяли из-за потерь и необходимости оставлять охрану там, куда не могли быстро добраться диверсанты из сухопутных подразделений. Да и тех было недостаточно, чтобы плотно покрыть всю территорию. Первым делом они вывели из строя городскую телефонную сеть, а снайпера расстреляли из бесшумок антенны радиостанций. Поэтому-то даже к подходу десантных судов тревога была только в портах и понемногу распространялась на припортовые станции и городские кварталы. Да и там она быстро глушилась огневыми группами — те пока применяли оружие с глушителями, поэтому разгоравшаяся стрельба быстро затухала — что-то заметившие немцы быстро подавлялись, и пока другие сообразят в чем дело и почему на улицах лежат трупы, проходило некоторое время.

На береговых батареях и кораблях кипела работа — орудия разворачивались в сторону суши, подносились снаряды, налаживалась связь с корректировщиками из ДРГ, проникших вглубь побережья. От одной из таких групп и поступило сообщение о большом скоплении танков в лесу в трех километрах западнее Сопота. Сняв часовых, группа заняла позиции на отсечке танков от расположения танкистов. Те еще спали в палатках, только была слышна редкая перекличка постовых во временном военном городке — за колючей проволокой стояли ряды палаток и несколько дощатых бараков. И пока было тихо — далекая стрельба воспринималась как гроза. Не веря в свою удачу, командование штурмом стало рассылать срочные директивы по переброске в тот район ближайших ДРГ, а также по организации артиллерийской стрельбы — если танкисты военного городка проснутся, они быстро сметут те восемь человек, что сейчас находились между ними и их танками, и тогда успех всей операции будет под большим вопросом.

Мы почти успели. Сменный караул, который двинулся к танкам, был расстрелян из оружия с глушителями, но кто-то был убит не сразу и смог выстрелить. В городке раздались голоса караульных, затем прозвучал выстрел, еще один, и вот завыла сирена. Ждать смысла не было, и командир ДРГ передал по рации команду на открытие огня. Первый двухсотмиллиметровый пристрелочный снаряд упал слишком близко, но после введения поправки не стали даже делать второй пристрелочный выстрел — уже через три минуты восемнадцать орудий семи захваченных эсминцев вели беглый огонь по палаточному городку. Там возник ад. Палатки сносило снопами крупных осколков, сдувало взрывными волнами, превращало в огненную пыль при прямых попаданиях. Все, кто успел выскочить в первые минуты после тревоги, полегли в проходах между палатками, остальных просто нарубило прямо в них. Под таким калибром танкистам было бы не выжить и в своих танках, если только броня защитит от осколков не слишком близких взрывов. Да нет, при такой плотности огня и в танках они прожили бы ненамного дольше. Когда через пятнадцать минут огонь прекратился, перед разведчиками лежало перекореженное поле с ошметками экипажей танковой дивизии.

К этому времени подтянулись еще три ДРГ. Быстро выполнив зачистку местности, они оттянулись к танкам и заняли позиции. С этими танками начала вырисовываться интересная комбинация, и штаб операции засел за проработку возможных сценариев.

А на побережье тем временем шла обычная рутина — тренировавшиеся более года морпехи наконец дорвались до настоящего дела, а не недельных командировок на фронты чтобы наработать обстрелянность. Правда, готовили их для Прибалтики, для захвата именно ее побережий, портов и городов. И немцы были полностью уверенны, что мы направим наши новые части именно туда, а потому укрепляли оборону всеми возможными средствами, да так, что вскоре нам стало ясно, что любая попытка применить там морпехов обернется огромными потерями при минимальном результате. Ну и куда теперь людям деваться ? Вот и уговорили отпустить в Данциг — город хоть и находился менее чем в сотне километров от фронта, но у немцев считался глубоким тылом, особенно когда они надежно прикрылись ЗРК от наших высотников. Но развединформация о городе к нам понемногу текла — и от пленных, и от агентов, да и наши группы дальней разведки ходили на ту сторону Данцигской бухты — и для тренировок, и просто посмотреть что там делается. Там не делалось ничего. В том смысле что как было введено охранное положение после захвата в 1939, так и оставался примерно такой режим. Разве что в сорок втором после захвата нами Кенигсберга был наведен какой-то шухер — ждали атаки и на Данциг — но так как атаки не случилось, то все вернулось в свою колею — наши новые технологии плохо укладывались в немецкий орднунг, поэтому игнорировались как можно дольше. А у нас ведь — народ простаивает, техника простаивает — можно, конечно, перебросить десантные корабли на реки, он там хватало и своих средств форсирования водных преград, да и крупноваты эти корабли для суши — все-таки делались в расчете на морскую волну, то есть овчинка выделки не стоила. И подводные скутера — по рекам особо не поплаваешь, слишком мутно там, хотя и море не подарок, но все-таки засветок для ультразвуковых сонаров гораздо меньше, и мины видны отлично даже в сильно заиленной воде. В общем, всем хотелось провести натурные испытания, да и расчеты показывали что небольшой налет можно будет быстро развернуть назад если что-то пойдет не так. Но пока все шло 'так' и даже с превышением.

Первые десантные суда сделали высадку еще за полчаса до открытия огня эсминцами. Сейчас морпехи растекались по местности. Часть из них выходила на запад и юг и занимала отсечные позиции, чтобы прикрыть операцию от возможно подхода каких-нибудь частей противника. Разведка докладывала, что в радиусе пятидесяти километров крупных немецких частей не наблюдается, но то же самое они говорили и про эти обнаруженные танки, точнее про них-то разведка как раз ничего не говорила. Предстоит разбор, почему была пропущена такая крупная часть.

Другие подразделения морпехов штурмовали города и поселки. Три роты быстрым маршем рассекли Данциг на кварталы, оставив в узловых точках взводы и отделения, чтобы пресечь свободное перемещение немцев. Нам удалось захватить мосты через все реки, протекающие через город, поэтому, сев на трофейную технику, три батальона морпехов быстрым маршем дошли до фортов, окружавших Данциг, и, сбив, с них небольшие охранные части немцев, начали готовиться к обороне. Тем временем в городе шли уличные бои. Морпехи зачищали дома и сооружения от сопротивлявшихся немцев, а где оборона была сильна, просто блокировали участок или здание — хотя специализация морпехов — штурм побережья и припортовых сооружений, а также городов, но их было слишком мало. В Гданьске и Сопоте была примерно та же ситуация — быстрый захват ключевых точек города, блокирование несдавшихся частей, создание внешнего оборонительного рубежа.