Спаситель 21 глава

СПАСИТЕЛЬ 21 глава

Дмитрий Старицкий

СПАСИТЕЛЬ

21.

С утра осмотрел готовые конюшни. Конюхи драили деревянные полы как матросы палубу, пока лошадиный контингент на вольном выпасе. Дал добро на приемку работ. Вроде все что намечено по плану сделано, кроме кузни. Но Мертваго уже обживал бывшую кузенку на конезаводе. А реальная кузница будет на отшибе — все же пожароопасное производство.

Потетёшкал подросших борзых щенят. Смешные такие. Проблем особых в собачнике не нашел. Разве что задался тем же вопросом: куда девать щенков когда все собаки наши расплодятся. Тем более как оказалось, что меделяны и мордаши больше охотничьи собаки на крупную дичь, нежели овчарки. Мясо они нам с егерями поставляют активно, а вот если придётся пасти овец, то дополнительно алабаев еще заводить? Или алабаев отдать на откуп будущим спасенным белорусам вместе с овцами? Хотя и те и другие не есть традиционные домашние животные для них. Куда ни кинь — всё клин.

Немец пленный мастерил ручную тележку для псарей. Попросил у меня колёса для неё. Лучше велосипедные. Тогда можно ось делать неподвижную а колёса крутиться будут на подшипниках. Записал в карманную книжку. Не такая уж и большая проблема, если попутно.

В домике псарей появилась новая мебель. Простая но удобная и симпатичная. Очень грамотная. Места занимает мало, но вместительная.

— Да нам, барин, финтифлюшки не нужны тут, — пробасил Сосипатор. — Удобно и ладно.

Отдельно дал указание артели каменщиков поделить народ на постройку новой кузницы на выселках за полями и начинать разметку фундамента для церкви. На конезаводе их работа кончилась, а срок контракта еще нет.

Принял в эксплуатацию пристань на реке и дорогу к ней. Озадачил самосвал на возку песка на манеж конезавода. Один бетонщик со стройки третьего ангара в минус. А нам еще общинный погреб при кухне да ледник строить. Хотя ледник может и подождать, а вот погреб впритык — битва за урожай на носу.

Артель чурошников погнал на сборку моего дома иначе меня скоро жена загрызёт.

Лесорубов — на заготовку дубовых бревен подальше от реки. На детали будущего моста через ручей. И охрану из егерей, да белорусов с инженеров занимать утром и вечером на транспортировку людей. Брёвна пока путь там полежат, посушатся.

Часть лесорубов на косьбу травы на конной тяге под охраной тех же егерей. Да и лесорубов охранять требуется от местной фауны.

Егерей уже на все работы не хватает. Охоту и обеспечение нам мясом с них никто не снимал.

Жмурову — авторский надзор за обоими объектами и проект моста. Когда? А ночь на что!

Белорусам отдельное задание — бетонировать площадку для третьего ангара. Двух нам мало.

Жмуров наконец-то выбрал себе служебный кубельваген, а то он всё бегал между ними как буриданов осёл. И дальше бы выбирал, если бы я не сказал, что иначе обе машины продам в своём осевом времени коллекционерам а его пересажу на мотоцикл.

Вроде только обход совершил по небольшой площади поселка а полдня как корова языком слизнула. Больше времени ушло на умиротворение склок среди начальства за появившиеся ресурсы.

После обеда я с Джозефом на двух ''студерах'' метнулись мы в Америку 1959 года за тракторами. Уборочная на носу. А полудизель, как объяснил мне кузнец может работать на всем что горит, в том числе и на отработке, которая у нас без дела накапливалась в бочках. Заодно и простенькую жатку типа лобогрейки прикупить надо — зерновые убирать, а то вот-вот уже осыпаться начнут. Страда на носу.

По приезду обещал ему сафари на львов в качестве морковки перед носом, чтобы вообще не сбежал от меня случаем в Америке любимого им Джона Кеннеди спасать. Роман с Васюк у него развивается медленно, в приглядочку, но не погонять же мужика к блуду, а семья для него это серьёзно. Вот сколько свою фемку корейскую терпел.

На сельхоз ярмарке в Буффало нужных нам тракторов не оказалось. Их в США с 1920-х годов не выпускают. Бензиновые были, керосиновые были, гайзольные были, даже дизеля были широко представлены. А вот нефтяных (или как их еще называют — полудизелей) нет.

Знакомый Джо из дилеров Форда посоветовал нам ехать в Канаду. Туда вроде как поставляют трактора с калоризаторными движками с Британских островов. Т.е. с теми же нефтяными полудизелями, но более совершенными по конструкции. Для них при запуске даже не нужна паяльная лампа.

Погнали в Канаду, благо не так далеко. А заправки по дороге частые.

Заодно завернём на Ниагару и я наконец-то полюбуюсь на этот знаменитый водопад.

Большего разочарования в жизни я еще не испытывал. Водопад как водопад. Ничего особо восхитительного. Есть в мире и покруче. Рекламы больше, чем зрелища. Разве что постоянная радуга отчетливо видимая с моста, который так и назвали Радужным, впечатляла.

Народу любопытного впрочем тут хватает. Смотровая площадка плотно забита. Очень много свадебных кортежей. А вот сервис не очень. Хотя хот-доги, мороженное и сладкую вату продают на каждом шагу.

— Пошли на стоянку, — толкнул меня Джо. — Переночуем на той стороне, в Онтарио. Там народу будет меньше.

— Ну, меньше народу — больше кислороду, — ответил я по-русски и пошел за ним в сторону наших грузовиков.

На автобусной остановке, на деревянной лавочке сидела симпатичная женщина лет 35-ти и тихо плакала.

— Вас кто-то обидел, мэм? — спросил я, останавливаясь.

Ох уж это моё советское воспитание. Джозеф прошёл и не заметил. Плачет баба — значит ей так хочется. Живёт бомж в картонной коробке — значит ему так нравится. Америка страна свободная. Тут каждый дрочит как хочет и никто к нему не пристаёт кроме проповедников Свидетелей Иоговы.

— Нет, спасибо, мистер. Сама дурочка. Опоздала на свой автобус, а все мои вещи остались там в багаже.

— Вы откуда?

— Из Онтарио. Город Кингстон. — ответила она.

Симпатичная дамочка. С короткой модной стрижкой пепельных волос, аккуратным носиком, маленьким ртом и голубыми глазами. Нет — глазищами.

— Не расстраивайтесь. — утешал я ее. — Автобусы они такие: ушел один — придет другой.

— Придёт. — Согласилась она. — Но все мои деньги остались в чемодане. А карманные я уже растратила на сувениры и еду. Кто меня повезёт бесплатно, даже если я пешком перейду Радужный мост? Разве что канадский консул мне поможет, но до него еще добраться надо.

— Вас не испугает открытая кабина грузовика РИО? — спросил я неожиданно для себя.

Она подняла голову и посмотрела мне в глаза, недоумевая.

— Мы с приятелем собрались в Онтарио за тракторами. То есть купить там парочку тракторов. — Пояснил я.

Женщина засмеялась. Её слёзы моментально высохли.

— Что я сказал такого смешного? — недоуменно спросил я.

— Из Америки в Канаду за тракторами. Ой, не могу, — она уже всхлипывала от смеха. — Что такого есть особенного в Онтарио, чего нет в штате Нью-Йорк?

Пришлось присесть рядом и объяснять какие трактора нам нужны и почему их не можем купить в Штатах.

Выслушав меня, женщина дала мне бесплатный совет.

— У вас может ничего не получится если вы повезёте большую сумму наличных через границу. Это не приветствуется властями королевства. Могут и конфисковать, если заподозрят контрабанду наличных больших объемах. А два трактора недёшево стоят.

— И что же нам делать? Нам кроме тракторов еще электрогенератор нужен на таком же двигателе. — сдвинул я бейсболку на лоб и почесал затылок.

— Отправьте эти деньги сами себе по почте в Кингстон но на мой адрес. Я помогу вам, а вы меня довезёте до города. Я за вас поручусь на почте.

— Нам выдадут наши деньги на почте по водительским удостоверениям? У нас больше никаких документов с собой нет.

— И через границу пропустят и деньги на почте выдадут, — заверила она меня.

$

Кингстон ничем особо не отличался от любого портового города Северной Америки. Довольно скучный, с большими субурбиями малоэтажных пригородов и огромным портом растянувшимся вдоль реки целым лесом ажурных портовых кранов.

— Вот тут я служу, — показала рукой наша ''ниагарская потеряшка'' на ряд длинных капитальных складских бараков, когда мы слегка подскочили на подъездных путях железной дороги.

Звали ''потеряшку'' Дженнифер О'Лири. Похвалилась дорогой про то что она действующий ворент-офицер интендантства канадской армии. Вдова. Муж погиб в одном из арктических конвоев второй мировой войны. Вот она с того времени и служит при складах.

— А что там? — спросил я.

— Эхо войны. Склады ненужного в наше время оружия, которое мы поставляли по ленд-лизу. Винтовки Ли, пулеметы Брена, пистолеты Браунинга. Патроны к ним. Каски, ботинки и прочая амуниция. Лежат там на случай новой войны чтобы было чем резервистов вооружать в территориальной обороне.

— Винтовки Ли-Энфилда? — переспросил я.

— Нет, Ли-Бранч, нашего уже канадского производства, но полностью аналогичные Ли-Энфилду британского производства. Один стандарт империи. Теперь армию и флот вооружают по другому, а остатки старого вооружения частично тут хранятся.

— Не боишься выдавать мне военную тайну?

— Не смеши. Какая это тайна когда про нее весь город знает.

Дорогой мы сдружились настолько что она пригласила нас к себе.

— Что вы будете тратится на отель и стоянку. А так я хотя бы частично отблагодарю вас за то что не бросили меня одну в чужой стране. Пирог испеку. Подругу позову, чтобы ваш приятель не скучал. Поужинаете. Потанцуем. А утром я покажу вам где вам купить ваши вожделенные трактора.

А что? Нормальное предложение от вполне симпатичной женщины. Да и я достаточно оголодал сексуально от беременности и родов жены. После войны тут всего 14 лет прошло. Вдов и девчонок которым не досталось мужей навалом. Почему нет? Надо только хорошей выпивкой озаботиться по дороге. Мы же не халявщики.

$

Утром меня еле добудился Джо, который оказался крепче меня на выпивку.

Дом был пустой.

Ни девочек.

Ни наших вещей.

Ни наших денег.

Ни наших грузовиков.

Слава богу, что штаны с ботинками нам оставили. Не совсем совесть потеряли местные хипесницы.

Ну и что это было? Вроде еще не пришло еще время клофелинщиц??

— Надо в полицию заявить, — выдал мистер Смит американскую сентенцию, берясь за бакелитовую трубку телефона.

— Валить отсюда надо, — ответил я русской мудростью. — А то как бы самим не загреметь за то что забрались в чужое жильё. Доказывай потом что не верблюд.

И недолго думая я сотворил темпоральное окно в ''Неандерталь'' и пихнул кузнеца впереди себя в него.

Уже посередине песчаных куч на манеже конезавода я схватил кузнеца за локоть и буркнул понизив голос.

— Джо, сам понимаешь, что болтать можно только о том что у нас грузовики угнали. Больше ни о чем. А то больше я тебя с собой в другие времена брать не буду.

— А на льва когда пойдем? — не упустил кузнец случая выхмурить у меня свои хотелки.

— Как только, так сразу, — пообещал я, оставив Смита в некотором недоумении.

У себя в домике, нашел последнюю бутылку коньяка и наконец-то опохмелился. Пивом было бы лучше, но нет тут пива, чтобы в разлив мелкими порциями. Сварить самим можно, но сразу бочку ставить нужно. И хранится такое живое пиво дня три-четыре всего, потом киснет.

— Гостей принимаешь? — отвлек меня голос из дверного проема.

На пороге стоял Тарабрин странно одетый. В зауженном кверху темно-синем цилиндре с золотой пряжкой на черной муаровой ленте. Сером плаще с пелериной. В башмаках с золотыми пряжками и белых чулках под бежевыми кюлотами.

Когда он снял плащ, то оказался в голубом суконном фраке на шелковый жилет расшитый золотыми розами. И белоснежной рубашке с пышным жабо, сколотым у кадыка искусно вырезанной камеей.

— Ты откель такой красивый, Иван Степаныч? — вопросил я.

— Из Голландии наполеоновских времен. У тебя выпить есть, а то я там продрог, даже ваша крымская жара не спасает от голландской осени.

— Найдем, — пообещал я.

Тарабрин оглянулся на улицу и приказал.

— Заноси, ребятки.

Два тарабринских гайдука внесли по саквояжу толстой буйволовой кожи, поставили на пол, поклонились мне и вышли. Одеты они были под стать самому проводнику, только несколько скромнее. На боку у каждого болталась сабля.

Я успел только в спину им крикнуть.

— Там Насте скажите, чтобы вас покормила.

Тарабрин отставив в сторону свою неизменную шпагу-трость, сел в соседнее кресло. С видимым удовольствием глотнул коньяка.

— Вот, сходил в Амстердам, камешками торганул. Ну, теми, что мне дикие люди приносят. В этот раз гинеями английскими взял [Гинея — английская золотая монета равная 21 шиллингу. Фунт стерлингов (соверен) вмещал 20 шиллингов], хоть и потерял на разнице курса к гульдену, да и подождать, пока соберут нужную сумму, пришлось. Но мы же с тобой в Британию собрались за кораблем для твоего мичмана.

-Зря, — ответил я. — У меня банкноты есть банка Англии. На всё про всё нам хватит. Даже останется.

— А нотариусам и адвокатам ты тоже тысячными банкнотами платить будешь? — ехидно засмеялся проводник. — При их годовом доходе в триста фунтов максимум. Ты эти баульчики пока у себя попридержи. Не хочу я их у себя светить.

Я не стал спрашивать причины такого решения. Раз просит значит таковые есть. И молча кивнул, соглашаясь. Воровать золото тут у меня некому.

Взялся за ручки саквояжа и у меня чуть поясница не хрустнула.

— Здоровы твои гайдуки тяжести таскать, — сказал, когда оттащил саквояжи по очереди в дальний угол хозблока. — Сколько там?

— Чуть больше ста пятидесяти тысяч гиней. Можно было и более выторговать, но на носу страда, охота и очередная немая ярмарка. Да и погода там сейчас дрянь, хуже Питерской. Что выяснил по Аргентине?

— В интересующий нас период главной валютой является британский фунт. Он в отличие от местного песо очень твердый курс имеет. К тому же там почти все под англичанами. И финансы, и промышленность, и транспорт. И так будет практически до Перона. [Хуан Доминго Перон — президент Аргентины (1946-1953) проводил национальную индустриализацию и политику освобождения от зависимости страны от иностранного капитала, воспользовавшись последствиями второй мировой войны] Землю в восьмидесятые годы девятнадцатого века на юге Пампы раздают бесплатно — лишь бы ее обрабатывали. Земля плодородная, типа северокубанской. Ближе к океану влажность нормальная. Да и нам далеко от побережья отдаляться не след. Зерно на экспорт пойдёт, так что не стоит увеличивать транспортное плечо. Я бы еще на берегу элеватор поставил с паровой машиной.

— Бесплатно нам не надо, — ухмыльнулся Тарабрин. — Хоть за копейку десятина, но купи со всеми правильными бумагами. Чтобы все по закону. Потом пригодится обязательно. А у тебя как дела?

Я пожал плечами и повинился в том что пролюбил в прямом смысле этого слова два грузовика в Канаде 1959 года.

— Ладно, — пожевал губами Тарабрин. — Сам не суйся, а то две твоих тушки на одном гектаре странно могут себя повести, это не факт, но подозрение которое не хочется проверять. Но местечко это мне сейчас покажи, чтобы я там ''якорь'' бросил. А сам туда только на почту сходи. Вдруг деньги твои там еще на месте. Переводил телеграфом?