|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Глава 30. На подступах к "четвёртой" власти.
"Если вы не читаете газет, вы — не информированы. Но, если вы читаете газеты, то вы — дезинформированы", —
Марк Твен.
В конце сентября, Спиридович принёс-таки мне краткую аналитическую выписку по российским средствам массовой информации...
Надо признаться — оптимизма она мне не внушила! Или, в Отдельном корпусе на пару порядков сгущают краски или всё гораздо хуже — чем я даже предполагал сперва, непосредственно сразу после "вселения" в Николая.
Одни только фамилии лиц — владеющих, крупнейшими российскими периодическими изданиями, навеивали на вполне определённые "черносотенные" мысли:
"Современное слово" и "Речь" — издатели Гессен и Ганфман;
"День", "Театр и искусство" — издатель Кугель;
"Биржевые ведомости" и "Огонёк" — издатель Проппер;
"Петроградский курьер" — издатель Нотович;
"Копейка", "Всемирная панорама", "Солнце России" — Катловкер, Коган, Городецкий...
Хотя я и, не являюсь сторонником веры в какой-то "жидовско-массонский заговор" — но что я должен думать, глядя на такой список?!
— Генерал..., — буквально простонал я, — а русские по национальности владельцы газет, в России — хоть есть?
— Есть, Ваше Величество, — довольно бодро, но с хорошо чувствующимся стэбом, отвечает тот, — газета "Русское слово", выпускаемая Сытиным...
— Хоть, одно радует...
— Но, она фактически контролируется секретарём редакции Поляковым — а тот весьма близок к определённым массонским кругам.
Оставалось, лишь головой покрутить!
— "Массоны, массоны, — вполголоса напевал я, дальше просматривая список, — кругом одни массоны...".
Составители доклада бьют тревогу: даже, часть патриотически настроенных изданий потихоньку-понемногу переходит на сторону "идеологического врага"! В частности, контрольный пакет акций газеты "Новое время", был скуплен небезызвестным аферистом — банкиром Рубинштейном. По тому же пути следуют редакции газет "Вечернее время", "Колокол" и "Свет"...
Может, во "второй" столице как-то попроще?
Не угадал, вот досада: даже московские газеты с самыми что ни на есть патриотическими названиями: "Русское слово", "Русские ведомости", "Утро России" и, те возглавляются редакторами-массонами и распространяют клеветнические измышления на правительство — а значит и, на Царя!
Это, что касается обоих столиц... Думал, в провинции как-то дела получше — но оказывается, зря думал.
В Саратове редактором крупнейшей губернской газетой был шурин известного большевика Якова Сверлова — Авербах, в Ташкенте — некто Сморгунер.
Хуже всего, обстояло дело в "Матери городов русских": "Киевская мысль" под редакцией уже знакомого нам Кугеля, имела в своих сотрудниках такие одиозные личности как Троцкий (тот самый!), Заславский, Гинбург, Литвяков...
Трёх последних не знаю, но судя по самому факту — что они попали на эти странички: типы ещё те!
Не знаю, как для жандармов — в отчёте ни слова об этом не было сказано, но для меня всё ясно: пресловутые "массоны" лишь ширма!
"В реале", происходит вот что: банковский капитал устанавливает контроль над "четвёртой властью" в России. А, значит — над сердцами и умами её граждан. Лица с "жидовскими" фамилиями среди банкиров доминируют в любой стране — так что тут удивительного?!
Что я могу в данной ситуации предпринять? Один из вариантов — из самых жёстких решений такого вопроса: по примеру большевиков национализировать все российские частные банки и запретить деятельность зарубежных на территории Империи.
Но про это — даже заикаться, пока нельзя!
Читаю жандармский отчёт далее и подхожу к самой деятельности наших "массонов".
Естественно, в легальной печати не найдёшь прямых "наездов" на Императора... Всё завуалированно нападками на Распутина и действующий кабинет министров. Распутин представляется читателям таких газет конченным ублюдком, а члены Правительства — тупыми убожествами, не способными к решению даже самых простейших задач. Любой их поступок, любое сказанное невпопад слово — в гротесковом виде выставляется на всеобщее высмеивание. Очень подробно, без всяких на то доказательств, газеты "вываливали вагонами" широкой публике факты о их взяточничестве, о связях с сомнительными личностями а то и напрямую — с германскими агентами...
Ничего тогда удивительного, что у моих министров не выдержали нервы и они "забастовали"!
При такой агитации среди широких масс, образ Царя — как высшего авторитета страны, как высшую духовную и моральную "субстанцию" русского народа, неизбежно загоняется куда-то ниже уровня городской канализации. Естественно, при таком порядке вещей со СМИ, любой мало-мальски мыслящий гражданин должен всё чаще и чаще задавать себе один и, тот же вопрос: "А на хрена нам вообще, такой царь нужен?!".
В противовес образу такого Царя и Правительства, в периодической печати приводятся примеры беззаветного служения Отечеству его верных сынов: депутатов Госдумы — Милюкова, Керенского, Рябушинского, Коновалова и прочих и, руководителей "общественных организаций" — ЦВПК и "ЗемГора": Гучкова и князя Львова...
Пиар, просто до неприличия!
Но, это только "верхушка айсберга"...
Кроме легальной антиправительственной пропаганды, весьма широко распространена подпольная: среди народа распространяются миллионы экземпляров нелегальных изданий — от простых листовок до газет и целых брошюр.
В них, уже прямым открытым текстом, русский царь представляется вечно бухим дегенератом — сдавшему страну на откуп своей царице-бляди и её "хахалю" Гришке Распутину, причём — с описание самых гнуснейших подробностей.
Одна такая листовка — с рисунком от руки, прилагалась: на нём, мой Реципиент меряет аршином елду у Распутина...
ТЬФУ, МЕРЗОСТЬ!!!
В бешенстве рву в клочки и швыряю в корзину с мусором:
НЕ ЗАБУДУ, НЕ ПРОЩУ!!!
* * *
Так, так, так...
Успокоившись и чуток поразмыслив, спрашиваю у Спиридовича:
— С изготовителями и распространителями таких "шедевров" — понятно, что надо делать: ловить и без всяких "судов присяжных" отправлять за колючую проволоку до конца войны. Скоро, думаю — уже в октябре выйдет специальный закон.
"На торфоразработках друг у друга елдаки будете мерять, ублюдки! — мстительно думаю, — дай только срок!".
— Вполне своевременная и действенная мера будет, Ваше Величество! — одобрил Спиридович, — особенно, если пообещать облегчать условия содержания "за колючей проволокой" тем, кто выдаст сообщников.
— Ну, это на ваше усмотрение, господин генерал! Главное, прекратить эту вакханалию — а как Вы этого добьётесь, не так важно. Другой вопрос: что делать с нашими "массонами" и их влиянием на легальную прессу?
Спиридович не смог сразу ответить и, я задал наводящий вопрос:
— Буквально через неделю, Александр Иванович, Вы поедите в Москву Председателем Чрезвычайного Комитета Государственной Безопасности" (ЧКГБ)...
Всё было уже готово: все необходимые документы подготовлены, приказы и указы Генеральным Секретариатом написаны и лично мной подписаны с приложением "малой гербовой печати". Даже, первые семьдесят пять "чекистов" Спиридовичем уже набраны! Сейчас ведутся переговоры о покупке под эту структуру, соответствующего здания на Лубянке...
Так что, как только — так сразу!
Поэтому и, спрашиваю:
— Какими будут ваши первые шаги по решению этого вопроса?
Спиридович, не раздумывая:
— Установление строжайшей предварительной цензуры, Ваше Величество!
Немножко опешив:
— Разве, с началом войны не была введена цензура?!
— Увы! Хоть и было объявлено о её введении — но цензура практически не применялась. В Москве же, никаких мер по ограничению печати вообще не существует — как находящейся вне зоны боевых действий.
Вот здесь, прямо какой-то "когнитевидный дисбаланс": журналюги всегда жалуются на жестокость цензуры, а правоохранители наоборот — на её полную "импотенцию"! Поразмыслив, плюнул и забыл: видно, это явное противоречие — никогда не приходящее явление в нашей реальной жизни...
— Хм, интересно! Почему же, "цензура практически не применялась" — интересно было бы узнать?
— Чиновникам-цензорам, Ваше Величество, очень тяжело работать... Давление на них, происходит по хорошо отработанной ещё в Японскую войну схеме: по малейшему поводу, даётся из какого-то "центрального органа" знак и, изо всех мест сыплются тысячи осуждающих эти действия телеграмм.
— Вы, хоть примерно представляете где находится этот "центр"?
Спиридович, только хмыкнул:
— А, что его "представлять", Ваше Величество?! "ЗемГор" — он, даже не считает нужным скрывать свою деятельность.
Это, мне пока не по зубам, надо признать... Есть ещё один способ решить проблему с печатью, не прибегая к крайностям:
— А если привлекать редакторов и издателей к суду за клевету, предположим?
— Неоднократно пытались и сейчас пытаемся, Ваше Величество! Но, противодействовать этому злу цивилизованными мерами судебного преследования, оказывается практически невозможно! Суды присяжных в большинстве случаев оправдывают привлекаемых к ответственности за клевету в печатном виде, из-за чрезвычайной сложности установить признаки состава преступления в большинстве случаев.
Понятно... Вздыхаю — остаётся одно:
— По другому — по "общему" поводу конечно, но готовится к применению закон "О военном положении" на всей территории России. К нему будет приложение "О особой подсудности в период действия Закона о военном положении". Дождитесь его выхода и тогда начинайте действовать, господин генерал!
Ещё, практически готов "Закон о чрезвычайном положении", там вообще — ЖЕСТЬ!!! Но надеюсь, до этого не дойдёт...
* * *
Цензура после введения "военного положения" в России, будет моим "кнутом" для прессы. Однако, хорошо зная журналистов как психотип (приходилось в своё время немало общаться и, даже — хорошие знакомые среди этой "публики" имелись) понимаю, что этого будет мало. Здесь, ещё и пряник нужен и, желательно — "медовый"! Иначе, "консенсуса" однозначно не будет: хоть как-то — но где-нибудь обязательно нагадят, паскуды.
Примерно в это же время приехал из Петрограда — буквально на пару часов, Лемке. Он, после моей "вербовки" дал немаленький "круг" по стране — побывав в Киеве, в Питере, в Москве — по "делу генерала Рузского" и теперь снова собирается... Ибо, по его же словам: "железо надо ковать, пока оно горячо" и "эту публику нельзя оставлять без присмотра надолго".
— Какие сплетни распространяют про меня в столицах, Михаил Константинович? — спрашиваю за чаепитием, после традиционных приветствий и разговоров о том — "как доехали".
— "Сплетни" про Вас, повторить не смею, лучше не упрашивайте, Николай Александрович! Могу рассказать анекдот, что уже успели придумать столичные бездельники про вашего Начальника Штаба — генерала Алексеева.
— Ну-с, слушаю... Если не слишком похабный, конечно!
— Говорят что завтракая у царя, Алексеев будто бы не дождавшись кофе — потому что не знал, что таковой всегда полагается, встал из-за стола раньше "хозяина" и ушёл...
Довольно долго ждал продолжения "анекдота" — но, так и не дождавшись, фыркнул:
— Ну и где смеяться, в каком месте? Ладно, раз "сплетни" про меня повторять не хотите, расскажите хоть — какие настроения в Северной столице, Михаил Константинович?
— Боюсь, обрадовать Вас мне — особенно-то нечем, Ваше Величество, — тот, лишь развёл руками, — после недолгого патриотического подъёма — вызванного вашими подвигами на Вилие, всё возвратилось "на круги своя".
Я, лишь усмехнулся:
— А кто бы сомневался! Столько лет, даже десятилетий, гадили на мой "светлый образ" — чтоб одним махом смести с него весь сор — как Геракл дерьмо из Авгиев конюшен? Так не бывает!
— Даже, наоборот: общественность несколько обеспокоена — боится, что победив Кайзера, Царь задушит и будущую революцию — в коей, никто даже не сомневается, заметьте!
— Тоже, нисколько не удивлён — зная нашу "общественность" как облупленную, желающую и рыбку съесть и, на... На чём-нибудь бесплатно прокатиться!
Ещё из столичных новостей было, что недавно назначенный Министр внутренних дел сделал визит к редакторам газет Суворину и Гаккебушу и, по слухам — в "приватной" беседе с ними, обещал убрать главного столичного цензора Катенина и назначить на его место того — кого ему укажут газеты.
Хвост завертел собакой!
— Неужели всё так печально, Михаил Константинович, спрашиваю, — перспектива то, хоть есть?
"Перспектива" по словам господина Лемке была — но какая-то слегка "туманная".
Была у Военного ведомства своя газета с несколько пугающим названием "Русский инвалид", но среди солдат она была популярна только добротностью своей бумаги для самокруток.
Я оказался прав: со слов Лемке, действительно — практически все периодические издания России к 1914 году пройдя трестирование и, преобразовавшись в акционерные общества, перешли под контроль крупнейших банков — зачастую иностранных.
Относительно независимых издательств, осталось сравнительно немного: так что, все разговоры о "свободе слова" в дореволюционной России — такой же "хруст французской булки", как и многое другое.
* * *
Далее, Михаил Константинович дал мне коротенький отчёт по "командировке":
В киевском "Киевлянине", его сразу послали прогуляться лесом — хотя казалось бы, она принадлежит промонархически настроенному депутату Госдумы Шульгину, члену партии "Прогрессивная группа националистов"... Умеренных черносотенцев, то есть.
Морщу лоб, пытаясь понять коллизии российской политической жизни: эта партия совсем недавно вошла в "Прогрессивный Блок" — что общего может быть у черносотенцев с массонами?!
Нет, "умом" мне не понять и "аршином общим" не измерить! Какие-то "жидо-бандеровцы", право слово...
В Петрограде, дело пошло бодрее, но "договариваться" соглашались только за большие деньги:
— Первым делом, "заглянул" к редактору "Речи" господину Гессену... Он, очень заинтересовался моим "предложением", но попросил дать ему время — чтоб "подумать". Согласился же он лишь по моему возвращению из Москвы, в полтора раза подняв первоначальную "ставку". Кстати, он подал хорошую идею, Николай Александрович!
— Это, какую же?
— О желательности регулярных встреч генерала Алексеева с редакторами газет — для "взаимного ознакомления или получения сведений, могущих усилить обоюдные надежды и планы".
Ага! Уже, напрямую подбираются! Хотя...:
— Идея вполне здравая, если перехватить бразды правления! Есть ли у Вас на примете надёжный офицер при Ставке, способный подавать информацию нужной нам формации и направленности? Для создании некого "Пресс-Информ-Бюро" при Начальнике Штаба? Учтите: у кандидата должно быть как минимум три достоинства: располагающая внешность, безукоризненное прошлое и хоть какой-то литературный опыт — если не дарование...
Подумав, Лемке ответил:
— Я бы порекомендовал капитана Навоева: горячая голова, всегда бодрый, на лицо приятный — хотя и выглядящий как-то по-детски наивно. Участвовал ещё в Японской и был на ней ранен, ну и имеющий понятие о деле — составитель патриотических "брошюр" о героях войны... Кстати, за сии свои "труды", капитан получает хорошие деньги!
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
