|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Глава 7 Чёрная жемчужина.
* * *
Глава, в которой Виктор встречает не самого стандартного человека.
* * *
Ночь подгоняла. Стоило мандражу и волнению остаться где-то в песках пройденных километров пути, как на Виктора навалилась усталость и почти непреодолимая сонливость. Последнюю, в прочем, постоянно отгоняла боль в правой руке. Странная чёрная язва за несколько часов однообразного пути разрослась и сожрав запястье, неумолимо кралась к пальцам и предплечью. А ещё она болела, чем дальше, тем сильнее.
Ночная пустыня, в отличии от своего дневного варианта, не выглядела безжизненной. Периодически по сторонам раздавался стрекот очень похожий на тот, какой издают земные сверчки, иногда квакали, но странно, не по лягушачьи. Порой в стороне или прямо над головой что-то с шуршанием пролетало, а звуков разгребаемого лапками песка было так вообще не счесть. И при этом никто из сокрытых темнотой местных обитателей молодого человека не трогал. Неужели дело в работе отданного ему Оксаной странного цилиндра?
Поморщившись от боли в руке, Виктор достал из кармана странную "батарейку", точнее похожий на большую "помаду" графитовый цилиндр. Повертев его в руках, он нажал на торцы артефакта, точнее на металлические "крышки", в которые торцы были закованы. На теле "батарейки" отобразилась синяя шкала, очень похожая на полосу заряда. Шкалы было маловато, где-то треть от общей длины цилиндра. Сложно сказать, что это значит, но вероятно предмету нужна подзарядка или интервалы отдыха. Непонятно. Одни вопросы, никаких ответов.
Еще, слегка придя в себя, он понял, что следует не тому указателю, точнее как раз тому, который должен был получить от Оксаны. И который получил. Не иначе действительно игра какая-то. Оно то с одной стороны увлекательно, а с другой, когда несколько часов назад тебя чудом не убили, а сейчас ты бредёшь непонятно куда по не самому милому месту, увлекательность отходит на второй план.
И всё же, что делать дальше? Указатель, указывающий на "Станцию 12", лежит в рюкзаке, но всё же следует Виктор указателю с вытравленной на нём надписью "Промежуточная цель". Куда следует, зачем, для чего? Может всё же повернуть на "Двенадцатую"? Если к утру не дойдёт так и сделает: "Погремушка" явно расходует заряд и интуиция подсказывает, что на следующую ночь его вряд ли хватит, отчего попробуем успеть всё и сразу, хотя, если верить народной мудрости, к добру такой подход не приводит.
Шаг за шагом, бархан за барханом... Ах да, новое открытие, постепенно полотно пустыни перестало быть абсолютно ровным и превратилось в застывшую в волнении водную гладь. Как появляются барханы? Наверно в результате работы ветров. Вот только ветра сейчас не наблюдается, пока не наблюдается. Короче, ещё одна странность.
Шаги складывались в пройденные километры, километры в часы, чёрная язва разрослась до плеча и сейчас неторопливо доедала руку, словно разъедая кожу ползучей кислотой. Стало страшно. Ужасное явление и ужасный страх, вызванный тем, что тебя неумолимо жрёт непонятная опухоль. Повернуть к "Двенадцатой"? Нет, если задуматься над местной системой, есть шанс что именно в "Промежуточной цели" его ждёт желанное избавление. Да и не дойдёт он до станции, ноги уже заплетаются.
Пустыня затихла, начало светать. Ещё перед рассветом появился лёгкий ветерок, который быстро окреп, и принялся гонять клубы мелкой песчаной пыли, что не особо мешало продвижению. Выходит ветер здесь всё же есть. Чёрная язва тем временем добралась до плеча. Страшно. Больно. Хочется плакать, в основном от страха. Чёртова пустыня, чёртов указатель, чёртов "бог". "Бог" лжецов, мертвецов и висельников, да будь проклят ты и твой сраный мир!
Солнце начало припекать, ветер стих. Развязав рюкзак, молодой человек достал из него сделанные из простыней пустынный плащ и тюрбан, которые торопливо на себя надел. Далее на свет появилась недопитая бутылка колы, но всё же решено было глотнуть воды. Колу он пил ночью и от неё действительно хотелось пить ещё больше. Ну ничего, сахара в ней столько, что самое оно для тяжёлого перехода по холодным пескам. М-да, ночью проклинаешь холод, днём жару, "замечательное" место, чтоб его. Подумав, всё же выпил пару глотков тёмно-карамельной жидкости, после чего выбросил недопитую бутылку на песок. Днем не понадобится, а лишний груз Виктору не нужен.
Боги, ну как можно было быть таким тупым? Отчего он не надел плащ раньше? Ведь всю ночь мёрз и стучал зубами от холода. Ну и ладно, холод подгонял и заставлял идти быстрее. А ещё плащ прикрыл чёрную до самого плеча руку. Ужасно болящую руку.
Ладно, топаем дальше. Мысль вернуться на станцию уже не кажется перспективной, скорее всего до неё слишком далеко. К утру "Погремушка" почти разрядилась, заряда в ней с полноготка. И вроде заряд этот постепенно увеличивается, но слишком медленно, чтобы к ночи набралось что-то приличное.
Следуя новой, наконец-то обнаружившей мозг мысли, Виктор порылся в аптечке и нашёл в ней упаковку трамадола. Вроде бы это сильное обезболивающее? Ну да, если верить прилагающейся описи, оно и есть. Две запитые минералкой таблетки результата не принесли, болит всё так же нестерпимо, но есть и хороший момент: чернота замедлилась и сейчас неторопливо пожирает его грудь, к шее и голове пока не лезет или лезет, но медленно. Стало страшно, так, что хоть стой и ори от страха, ведь от покрывшей руку странной язвы пошёл черный дым. Прямо как от плаща того ублюдка. Да что же здесь творится такое? Что-то не хорошее, с чем даже нет времени разобраться, ведь надо двигаться не к самой ясной цели.
Жарко, очень жарко и песок, песок, песок.
Через три часа однообразного пейзажа путник выбросил карабин и патрон к нему. К полудню на песок полетел пояс с кольтом и имеющимися к нему магазинами. Сколь вожделенным казалось оружие совсем недавно, столь ненужным оно оказалась сейчас. Трупам пистолеты ни к чему, разве что можно в солнце обойму разрядить, может оно, проклятое, разобьётся.
Черная язва, не торопясь доедает грудину. Боль истощает. Виктор уже не Виктор, он одна большая такая боль, а тело состоит только из плеча и правой руки, всё остальное несущественно. Солидно мутить начало час назад и с каждым шагом эта муть усиливается. Муть усиливается, а силы заканчиваются. Может выкинуть рюкзак? Нет, не надо, лучше воды хлебнём.
Молодой человек не понял толком, как и где он отключился, наверное сознание покинуло его в тот момент, когда он уже брёл по песку бессознательно, словно зомби, начисто позабыв о необходимости переждать пик жары, закопав тело в песок. Ну и замечательно, намучился уже, можно и умереть. Все когда-нибудь умирают, а у него, считай, в этом деле даже опыт есть...
* * *
Первое, что тело ощутило после пробуждения — это прохладу, второе — мягкость, а третье — огромную опустошающую усталость. Усталость на самом деле была первой, но спросонья она показалась общим фоном, отчего сознанием не выделялась.
Усталость была такой, словно разгрузил два КАМАЗа кирпичей, а после, когда выяснилось, что кирпичи привезли не туда, их же и загрузил обратно, а может и вовсе перетаскал на своём горбу до пункта назначения. Ещё хотелось есть, наверно даже больше, чем пить.
"Рука" — с трудом поднявшись и сев на кровати, панически подумал Виктор и немедленно уставился на правую руку.
Рука выглядела нормальной, в смысле кожа и кости... Да это, блин, вообще его рука?! Это конечность пленника концлагеря через полгода фашистского плена! Вторая рука, как и ноги выглядели также: словно тело долго и с остервенением пожирало само себя, как бывает при длительном голодании. Кстати, во что он сейчас одет? Да во всё те же шорты, майку и сандалии. Сандалии живчиком, а вот остальное основательно запачкано засохшей кровью, грязью и местами порвано.
Рядом противно захихикали. Резко обернувшись, Виктор увидел в голом бетонном проёме высокого человека в серой хламиде. Лысого, бледного как смерть и с неприятно исхудалым лицом. И тем не менее в зеленоватых глазах незнакомца играли лукавые бесовские огоньки. Странно, но испуга или настороженности при виде данного, не первой приятности типа, молодой человек не почувствовал.
— Ты, наконец, проснулся, — хихикнув, произнёс "сектант" — так Виктор окрестил незнакомца, уж больно его вид данному термину соответствовал.
— Я смертельно устал слушать твои вопли, думал ты помер, а нет, когда чернота сожрала тебя полностью, твоё тело непостижимым образом стало нормальным, разве что худым сильно... — произнёс незнакомец.
— Где я?.. — всё ещё будучи слегка не в себе, спросил молодой человек, оглядывая серые стены бетонной коробки, в которой, кроме грубой деревянной кровати и стоявшего у противоположной стены книжного шкафа не было вообще ничего. Свет попадал сюда через сделанное прямо в потолке окно и судя по его мутноватой приглушённости, окно было застеклено не первой чистоты стёклами. На упомянутой кровати сидел сейчас сам Виктор, а из проёма боковой стены на него смотрел странного вида "сектант".
— Ты здесь, — противно хихикнув, ответил мужчина. — Я не морочу тебе голову, просто вокруг пустыня, мы посреди пустыни, рядом, километрах в пяти, есть станция, но я к ней не отношусь, — пояснил он.
— А какой номер станции? — осторожно щупая носками пол и пытаясь опереться на исхудавшие ноги, спросил молодой человек.
— 10...
"Та самая, которая не отвечает", — вспомнил Виктор и попытался встать, но не смог, в теле банально не оказалось сил.
Хмыкнув, на этот раз непротивно, "сектант" из проёма исчез. Вернулся он спустя полминуты и подойдя к кровати, положил рядом с сидящим на ней Виктором его рюкзак. Оглядев исхудавшего гостя, "сектант" как-то страдальчески вздохнул и опять исчез, на этот раз, похоже, надолго, так как из прохода донеслись звон посуды, треск ломающегося дерева, непонятное шуршание и всё то же противное хихиканье. Молодой же человек понял одну очевидную до идиотизма вещь: он чудовищно хочет есть!
Открыв рюкзак, он почти сразу понял, что его имущество в виде минералки, консервов, потерявших форму шоколадок, указателей, аптечки и шокера на месте и ничего не пропало.
Поддавшись разумной осторожности и мелочной подозрительности заодно, Виктор решил переложить шокер в карман шорт, обнаружив в процессе, что в кармане уже лежит артефакт "Погремушка", указатель и странный латунный патрон с необычной, сине-фиолетовой пулей. Плюнув на перестраховку, он закинул найденное имущество обратно в рюкзак, отправив туда же шокер, после чего достал из рюкзака банку мясного паштета, которую открыл, потянув за металлическое кольцо на крышке.
Ложки не было, как не было вилки или ножа. Попробовав зачерпнуть паштет крышкой, молодой человек от данной затеи отказался и не рискнув отвлекать "сектанта" от его возни, принялся есть прямо из банки, зачерпывая исхудалыми, похожими на узловатые спички пальцами.
О благословенный паштет! О великий, вкуснейший, замечательный, паштет! И почему тебя, твою паштетную мать, так мало?!
Запив съеденное остатками растерявшей газы минералки, Виктор принялся за следующую банку консервов, на этот раз тушёнки. Банка, увы, выглядела неприлично маленькой, но и на том спасибо.
Прикончив все пять из имеющихся в запасе банок, молодой человек принялся загружать в оголодавший организм потерявшие форму шоколадки, на уничтожение которых у него ушло жалкие пять минут. И что странно, несмотря на разумную житейскую истину о том, что мешать сладкое с мясным не стоит, положенного при таком замесе "кирпича" в животе не возникло. Там, ниже грудной клетки, бушевал портативный атомный реактор, без устали превращавший закинутое в него "топливо" в энергию, которой всё ещё катастрофически не хватало. И всё же после опустошения запасов голод слегка притих, более того, в теле появились силы.
Встав на ноги, Виктор проковылял к дверному проёму.
За проёмом оказалась заваленная хламом небольшая комната и чего в ней только не было. Пустые и не очень ящики, нагромождения непонятных металлических банок, несколько перекошенных шкафов у стены, запылившиеся алюминиевые бидоны, пара пчелиных ульев (без пчёл конечно) и куча прочего, не сильно полезного хлама. Посреди комнаты, на чистом пятачке, стоял деревянный стол с парой армейских, без спинки, стульев. У одной из стен имелась дровяная плита с уходящей в потолок ржавой трубой дымохода. У плиты на полу сидел "сектант" и подбрасывал в топку куски разломанного улья, отчего в помещении слегка пахло жжёной краской, воском и прополисом. На плите стояла здоровенная, литров на пятнадцать кастрюля, которая пока не кипела. Ещё здесь было теплее чем в предыдущим помещении, возможно потому, что хитрое запылённое окно в потолке было слегка приоткрыто.
— Вы свободник? — обессиленно прислонившись к дверному проёму, поинтересовался Виктор.
— Кто как называет, но да, могу идти куда захочу, жаль идти особо некуда, да и не хочется. Брожу по пустыне, собираю хлам, стараюсь искать книги, но везёт редко, обычно указатель указывает на всякий хлам, — расстроенно произнёс бледный мужчина и подкинул в топку очередную деревяшку.
— Вы говорили я кричал? — осторожно спросил молодой человек.
— Ты не кричал, ты орал как свинья с распоротым брюхом, — мрачно хихикнув, сообщил ему мужчина. — Сколь не интересен мне был происходящий с тобой процесс, но в какой-то момент даже смотреть на тебя стало страшно.
"Чертовщина какая-то", — подумал молодой человек и зачем-то посмотрев на исхудавшую ладонь правой руки, несколько раз сжал и разжал её.
Какое-то время молчали.
— Спасибо... — наконец произнёс Виктор.
— За что это интересно? — не забыв хихикнуть, засверлил собеседника своими блестящими глазами "сектант".
— За то, что спасли меня...
— Я тебя не спасал, — поднявшись с пола и отойдя от плиты, произнёс "сектант" и уселся на стул.
— Да ты садись, в ногах правды нет, хотя и в заднице её также не особо много... — усевшись, произнёс мужчина и кивнул на стул напротив.
Приглашение было принято.
— Я нашёл тебя у входа в своё скромное жилище два дня назад, — начал объяснять хозяин. — И добраться сюда сам ты никак не мог, есть к этому некоторое препятствие. На момент, когда я нашёл тебя на пороге, странная чернота захватила твою правую руку и туловище, но орать как резаный ты стал, когда она взялась за твою голову, вот уж было испытание для моих бедных ушей. И судя по тому, что сумасшедшим ты не выглядишь, твой разум в тот момент предпочёл тело покинуть, весьма разумный выбор, хи-хи-хи...
Не шли эти глупые хихиканья этому высокому бледному мужчине, ну и ладно, чужая душа потёмки.
— И всё же, вы мне помогли...
Виктор не то, чтобы терзался приступом бесконечной благодарности, нет, он хотел понять, что за человек этот странный "сектант".
Похихикав, мужчина без обиняков ответил:
— Найди я тебя посреди пустыни, бросил бы не раздумывая, разве что барахло твоё трогать не стал, примета плохая. Но тебя сюда принесли... Принёс кто-то непростой, ведь как я говорил раньше, найти моё убежище нелегко: скрыто оно от глаз чужих. Ну а коли нашли и принесли, то не принять тебя было глупо, я и так по грани хожу, авось зачтут, — хихикнув как-то очень мрачно, подытожил мужчина.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
