Taylor Varga главы 201

Глава 201: Оружие и обед

Зефрон с интересом проверил новое снаряжение, вытащив из ящика один из верхних пейнтбольных маркеров, и внимательно его изучил. Марк у другой стены новой оружейной читал документацию на один из новых тепловизоров, которые его контакт каким-то образом выцыганил у военных, издавая под нос негромкие звуки удовлетворения.

— Симпатичная игрушка, — фыркнул чёрный великан, взведя курок и выполнив холостой выстрел. — Точная?

— Ничего так, — поднял взгляд Марк. — Не так хороша, как настоящий ствол — шары слишком лёгкие и медленные, но вполне эффективна до примерно ста тридцати ярдов или около того. Бьют-то они гораздо дальше, конечно, но ты навряд ли попадёшь куда целишься. Конечно, мы можем повысить давление газа и увеличить дистанцию, если только не возражаем пробивать дыры в тех, кто подошёл слишком близко.

Зефрон приложил "игрушку" к плечу, посмотрел в прицел, наставив красную точку на стену помещения, и повёл стволом.

— Барыгам должно хватить, — заявил он. — Предполагая, что мы не хотим их убивать.

— Попадёшь таким в лицо, и они сами этого захотят, — хмыкнул его напарник, подталкивая к здоровяку по полке коробку специальных, снаряженных капсаицином, шариков. — Рядом с этим перечный спрей похож на соус "Табаско", — безопасник мерзко улыбнулся.

— Я почти в предвкушении.

— А эти, другие, для чего? — поинтересовался Зефрон, откладывая газовое ружьё в коробку к остальным.

— В синих упаковках обычные пейнтбольные шарики, я их взял в местном спортмагазине. Для практики. Эти, с другой стороны, из подарков, присланных Антонио. Просто на случай, если нам понадобится что-то посерьёзнее, — Марк протянул коробку поменьше, окрашенную в ядовито-красный.

— Технарский нервно-паралитический агент. Не смертельно, если достаточно быстро принять антидот. Наверное. Это вот, в той желтой коробке, пара дюжин многоразовых автоматических инъекторов. Вырубает мужчину примерно через пять секунд после контакта с кожей. Когда я оставил службу, их ещё разрабатывали, одно из не слишком летальных средств контроля толпы, в которых тогда был заинтересован Пентагон. Слышал, они оказали чуток менее, чем достаточно нелетальные. Бог знает, где он их достал.

— Уж точно не по закону, — прокомментировал Зефрон, принимая у него коробку и с любопытством разглядывая предупреждения.

— Не совсем. Но если дойдёт до точки, когда нам придётся их использовать, то с дерьмом после мы разберёмся. Я скорее использую их и буду жить, чем не использую и сдохну. Или буду смотреть, как дохнут мои друзья.

— Справедливо, — здоровяк поставил коробку и взял вместо неё один из тепловизоров. — А эти хороши.

— Это хреново безумство. Разрешение выше, чем всё, что у нас есть, смена кадров в реальном времени, не требуется никакого активного охлаждения... Наглухо засекреченная хрень. Уровень спецподразделений. Некоторые из знакомых ребят, кто ещё на активной службе, их пока не имеют, — судя по виду, Марк был разом под впечатлением и в лёгком ужасе. И некотором восхищении. — Тот факт, что он смог наложить на них лапы... Не уверен, но кого-то следует уволить. Или пристрелить. Или и то, и то.

— Если только это не мы.

— Они чисты, в этом я уверен. Мужик крайне осторожен и связи у него серьёзные.

Коротко оглядев экранчик, Зефорн поднёс его к глазу и нажал кнопку включения; секунду-другую устройство издавало еле слышный писк, и окуляр загорелся. Здоровяк обвёл им вокруг, полюбовавшись на коллегу в ярких переливах белого и серого на ровном темно-сером фоне. Повозившись с кнопками на боку, он прогнал изображение через калейдоскоп разных палитр и на удивление мощного увеличения.

— Круто. И сколько их у нас?

— Предполагалось двадцать, но тут ровно две дюжины.

— Щедрый мужик.

— Обычно это не так, — голос Марка звучал слегка озадаченно. — Я хочу сказать, надёжней его не бывает, в том смысле, что когда он даёт тебе слово, то придерживается его в совершенной точности, но для него не нормально раздавать что-то, не ожидая в ответ одолжения. Кажется, босса он уважает куда больше, чем я ожидал.

Зефрон опустил и выключил тепловизор, аккуратно убрав обратно в кейс, из которого достал, и, щелкнув запорами, закрыл контейнер.

Затем бросил короткий взгляд на Марка. Блондин был хорошим, разумным и преданным парнем, и другом, но сам негр был с Докерами куда дольше чем тот. Немного подумав над этим, он отреагировал:

— А сколько ты знаешь о боссе? Его прошлом, в смысле?

— Знаю, что он из второго поколения Броктон-Бей, его отец перебрался сюда где-то в середине пятидесятых? Что-то вроде того. Происходит из Европы, откуда-то с юга. У его жены была примерно такая же история, но её я знал всего два-три года, прежде чем та погибла, и никогда так плотно с ней не общался.

— Бедная женщина. Аннет была восхитительна. Уморительно смешная, со странным чувством юмора, невероятно упрямая и умная как я не знаю, — сожалеюще покачал головой Зефрон. — Настоящий позор, что она вот так умерла. Денни на несколько лет сломался. Думаю, их с дочерью чуть не разнесло в стороны. Что бы ни привело его в порядок, я чертовски рад этому. Было бы невесело смотреть, как он медленно скатывается.

— Он определённо вернулся к прежнему себе и даже более того, — улыбнулся Марк, перекладывая специальные пейнтбольные шарики на полки и ящиков, которые вчера доставили те два нервных парня из Нью-Джерси

— И спасибо за то господу. Без этого человека нас бы уже отымели. То, что он упёртый ублюдок, факт, как и то, что он все прошедшие годы хранил это место. Даже когда был на автопилоте, всё равно умудрялся как-то сводить концы с концами, — Зефрон подошёл помочь напарнику с разгрузкой, проверкой и переупаковкой всего, пройдясь по перечню, который принёс Марк.

— Отец Денни тоже был хороший мужик. Мой отец очень хорошо его знал. Когда я был ребёнком, то пару раз встречал его. Он... скажем так, он был тем, к кому шли, когда всё усложнялось. Скажем, капитан, у которого проблемы с людьми, громящими оборудование, или ворующими у тебя, в таком роде. Такое бывало: старые распри, торговые проблемы, дела такого разряда. Как я слышал, кто-нибудь звал старика Денни, тот приходил и разговаривал с людьми, и проблемы исчезали.

— Вот так просто? — посмотрел, вскинув брови, Марк.

— В основном. Конечно, порой не выходило. Тогда оформлялся пример. Ничего особо серьёзного, из ряда вон выходящего для наших краёв, но запоминающийся. Всё было по закону, более или менее. По крайней мере, копы вокруг никогда не крутились, а если и да, то просто приходили посмотреть. Даже тогда их не хватало, чтобы перекрыть район. И они были просто счастливы, что кто-то поддерживает мир, и не сильно волновались, как, покуда не всплывали тела.

— Ух ты, — Марк распаковал ящик с дымовыми гранатами, внимательно их пересчитывая. — И всё сам?

— Нет, у него была бригада — мой отец был из них. Они приглядывали друг за другом. Люди, которые могли позаботиться о себе и не хотели, чтобы доки свалились в анархию. Даже когда кейпы вышли на сцену. Конечно, Маркиз в любом случае был достаточно джентльменом, чтобы не лезть, или же прийти к соглашению. Отец Денни к тому времени нас покинул, но идея осталась. Доки сами о себе заботятся. Эти хреновы Барыги — единственные, кто оказался слишком туп, чтобы уловить мысль. Или Крюковолк, но мы знаем, что с ним случилось.

Мужчины переглянулись с довольными усмешками.

— Боже, это было охрененно смешно, — фыркнул Марк. — Никогда не забуду выражение лица ублюдка, когда он увидал, как Раптавр нависла над ним во мраке.

— Спорю, теперь он спит со светом, — ухмыльнулся Зефрон. — В любом случае, как я и сказал, отец Денни годами был вроде как главным решалой в этих краях. И порой проблемы действительно получали окончательное "решение"[1].

— И где тут связь с Антонио?

— А это дела ещё более давние. Отец бати Денни, вот он был настоящий ублюдок. Там, на Корсике, во время войны его хорошо знали. Настоящий герой, как я слышал, с нацистами боролся всегда и везде. Уехал во Францию и там им тоже надирал зад. Но его семья была из старых, повязана с половиной прочих старых семей Европы. Не аристократы, другие, если ты улавливаешь.

— Мысль понял, — покосился на него Марк с задумчивым видом.

— После войны он вернулся к семейному ремеслу. И был в нём очень хорош. Наездов никому не спускал. Человек не из приятных, но верный друг и очень уважаемый. В этих сферах такие ребята были, да и, на самом деле, по-прежнему важны. И все они знают друг друга. Как я слышал, старикан был ещё и дамским угодником и совершил ошибку. Вот так появился отец босса. Когда всё вышло наружу, денниному бате было примерно... около девятнадцати, может? Он перебрался в США, в итоге обзавёлся семьёй, и на свой манер поддержал некоторые семейные традиции. По большей части в плане защиты, другим способом. Люди тут его очень здорово уважали.

— О'кей. Это я понимаю.

— Далее, насчёт следующего эпизода я не уверен, но по тому, что выяснил, дед Денни и старый Антонио были... коллегами по бизнесу, наверное? Что-то в этом роде. Антонио был помладше, дед Денни — наставником. Обучил того всему, что знал, пока Антонио не вернулся в Штаты где-то примерно в шестидесятом. Старик помер в конце восьмидесятых, удар. Пережил покушение на убийство в Париже в начале восьмидесятых — крепкий был старый ублюдок — но в конце концов высокое кровяное давление его достало. Но я знаю, что он был связан с Антонио — мужик верил ему как старшему брату. Вот это и есть связь. Я практически уверен, что его попросили приглядывать за отцом Денни и его семьёй.

— Это... объяснило бы кое-что, — задумчиво заметил Марк.

— Хотя думаю, между Антонио и семьёй Денни много лет назад случилась какая-то размолвка. Без понятия, что это было. Знаю, что Денни всегда прилагал уйму усилий, чтобы держаться в рамках закона, его отец на этом настаивал. Но кровь не водица, знаешь об этом? Есть в нём что-то, что принимает идею преданности своей семье и друзьям куда глубже, чем некоторые могут понять. То же, что делало самого старика тем, на кого равнялись, даже если он не был вполне законопослушным гражданином и в лучшие моменты. Но он заботился о том, что ему принадлежало. Даже сейчас его имя немало весит в таких местах, что ты не поверил бы, — Зефрон тихо улыбнулся, вспоминая своего собственного отца:

— Батя умер бы за Чарльза. Такое случалось, и не один раз. Эти Эберты... Они такие. Друзья фантастические, о

* * *

но жуткие враги. Они просто не сдаются. Даже когда Аннет умерла, он продолжил сражаться за Союз, хотя и долго не вкладывал в это душу. О

* * *

но рад, что Тейлор была рядом, чтобы ему было на чём ещё сосредоточиться — иначе мы могли бы беднягу потерять.

К этому моменту они распаковали и переписали практически всё, расставив по разным полкам по помещению. Количество снаряжения впечатляло.

— Самое забавное, что у семьи Аннет было похожее прошлое. Сицилия, а не Корсика, но, насколько я в курсе, их деды друг друга довольно неплохо знали. Не то чтобы они были осведомлены, когда познакомились. Эта леди тоже была опасна, а некоторые из её друзей... Нехорошие люди, — улыбнулся великан. — Денни встретил её, влюбился с первого взгляда и потратил год, ухаживая за девушкой. Когда же они решили пожениться, её друзья были... не рады. И попытались принудить его разорвать отношения.

— И что случилось?

— Точно не знаю. Но Денни и Аннет поженились, а те друзья больше никогда рядом с ними не появлялись. Слышал, имели место переломы костей и, возможно, некоторая толика угроз с применением зажигалки и канистры бензина. Типа как наглядное объяснение, понимаешь ли. Кажется, сработало.

— Б

* * *

, — уважительно покачал головой Марк. — Я знал про ушлёпка, который направил биту на его дочь, но об этом ничего.

— Тот придурок чуть сам себя не убил, — пробормотал Зефрон, слегка поправляя кейс на полке. — Никогда не угрожай дочери Денни. Особенно когда он стоит рядом. Реакция будет не очень.

— У мужика вспыльчивый нрав.

— Есть такое. Завести его непросто — реально сложно до одури — но, если умудрился, то остудить ещё сложнее. С его отцом было то же самое, а с дедом ещё хуже. Когда его доводили, тела обычно складывали штабелями.

— Интересно, а Денни можно довести до такого?

— Даже не сомневайся, — Зефрон спокойно встретился глазами с напарником. — Хотя надеюсь, мы никогда этого не увидим. Если он настолько разъярится... — негр пожал плечами. — Плохо будет. К счастью, единственная особа, про которую я знаю, что она могла бы так надавить на его болевые точки, находится в Клетке, так что мы, вероятно, никогда не узнаем, что могло бы случиться.

— Могу понять, почему он так хорошо поладил с Семьёй, — произнёс Марк после минуты тишины.

Зефрон снова посмотрел на него, затем снова проверил, что дверь закрыта и заперта.

— Знаешь настоящую причину?

— А ты? — Марк изучающе посмотрел на него.

— Я чертовски уверен, что знаю.

— Я тоже.

Они уставились друг на друга.

— Собираешься рассказать?

— Что Семья это семья? Нет. Я не идиот.

— Рад слышать.

Мужчины кивнули друг другу с лёгкими понимающими улыбками.

Зефрон вернулся к завершению инвентаризации и хмыкнул:

— Хотя я рад, что девочка так здорово обернулась. Её мать очень бы гордилась. Затем попросила бы о том, что та девчуля из Даллонов сделала. И помоги тогда нам бог. Трёх таких уже достаточно.

Марк рассмеялся под нос, взяв инструкцию к тепловизорам и снова принялся её читать:

— Сомневаюсь, что они остановятся всего на трёх.

— Я тоже. Весёлые времена.

Они покосились друг на друга, довольно ухмыльнулись и продолжили работу.

* * *

— Что это за чертовщина? — в восхищении поинтересовалась Лиза, когда Тейлор закончила трудиться над... штукой.

Молодая брюнетка взяла маленькое округлое устройство, со всей очевидностью представлявшее собой сферу, однако всё равно имевшее также бока и рёбра. Сила Лизы благоговейно отвесила челюсть, пытаясь уложить это в математическую систему, которую медленно постигала. Тут измерений явно было куда больше нормального количества, это она могла понять, но нюансы изделия вызывали головную боль.

Тейлор взирала на него с лёгкой грустью.

— Очень не несмертельное оружие, — вздохнула она. — Кажется, я продолжаю создавать подобные штуки. Каждый раз, как я думаю о том, что могла бы изготовить что-то сверхъестественное, половина прикладных решений невероятно опасна практически для кого угодно. Как-то удручает, насколько же люди хрупкие.

— А что оно делает? — с любопытством поинтересовалась Эми.

— Это, — сообщила им подруга, бросая предмет через зал так, что он приземлился примерно в восьмидесяти футах от них. Раздалось потустороннее потрескивание, и сфера... изменилась. Раскрылась точно цветок в манере, от которой ломались глаза — что-то в пространстве вокруг него в радиусе шести футов внезапно стало выглядеть странно. Лиза уставилась на это, пытаясь разобраться, что же произошло.