Учение ситхов

Глава 1. Кодекс ситха

Гермиона.

День рожденья... Для кого-то это — большой праздник. Но для меня... В очередной раз про него вспомнили только мои родители. Даже лучшие друзья — Гарри и Рон не поздравили меня, как впрочем, и ни разу за все прошедшие годы с тех пор, как мы познакомились. Впрочем, и я даже не знаю, когда день рожденья Рона, а о Гарри — знаю только из "Взлета и падения темных искусств".

Глядя на Черное озеро, на берегу которого я устроилась, чтобы не смотреть на веселящихся детей, я потерла руку. Шрамы, оставленные Кровавым пером этой жабы Амбридж — еще ныли. Я с ужасом подумала, что же должен чувствовать Гарри, который нахватался в разы больше отработок с это розовой... Я, конечно, не должна и в мыслях произносить те слова, которые кажутся мне наиболее походящими для обозначения госпожи временного директора Хогвартса, но что поделать, если при воспоминании о ней — эти слова, подслушанные у слесаря, чинившего упорно не поддающийся кран у нас на кухне, — сами приходят в голову. Я ведь девочка любознательная, я же нашла значения этих слов... А уж как я получала в библиотеке "Словарь нецензурной брани" — это отдельная поэма. Я улыбнулась про себя. Все-таки, страсть к печатному слову во мне неистребима. Вспомнила о книге — и сразу как-то легче жить стало...

— Эй, Грейнджер! — Ну вот... принесло Нотта. — Говорят, сегодня у тебя День рожденья? — И откуда он только узнал? — Лови подарок!

В меня полетел смятый комок бумаги. Машинально я поймала его. Зря. Это оказался портал.

Гарри.

— Хедвиг, что же ты? — Пожурил я сову, которая только после обеда принесла мне посылку, которую я ожидал с самого утра.

Ну, да ладно. Книга, принесенная Хедвиг — стоила ожидания. Так что теперь, когда у меня она есть — можно оправляться искать Гермиону. Думаю, она порадуется подарку.

Как я и ожидал, я нашел девушку возле озера. Уж за пять лет, проведенных в Хогвартсе, я успел изучить ее любимые места. И вот теперь я наконец-то поздравлю ее с Днем рожденья! Наверное, она решила, что мы с Роном опять о нем забыли... Тут она ошиблась. Не знаю, как Рон, а вот я — точно вспомнил.

Но, когда я уже собирался подойти к сидящей на берегу девушке, Нотт бросил в нее чем-то... и Гермиона пропала! В странном оцепенении я наблюдал за тем, как Нотт подходит к тому месту, откуда только что исчезла Гермиона, и что-то кладет туда. Потом слизеринец посмотрел в мою сторону и гадко усмехнулся.

Когда я подбежал туда, где Нотт оставил записку, его уже рядом не было. Я склонился над развернутым листком и прочитал:

"Этот листок — порт-ключ. Воспользуйся им, иначе грязнокровка — умрет!"

Не думая ни о чем, я схватился за листок. Странная вспышка ослепила меня, а когда я вновь смог видеть...

Лучше бы не видел. Гермиона голая лежала на грязном полу передо мной, а какой-то мужчина в черном плаще Пожирателя Смерти двигался над ней... Тварь!

— Ступефай!

Мужчина упал. Но в этот самый момент у меня за спиной раздался нестройный хор голосов

— Авада кедавра!

Меня сразу выбросило из тела. Но ничего не закончилось. Невидимым призраком я оставался в проклятой комнате, и, не имея возможности даже закрыть глаза, наблюдал, как эти подонки пытают и насилуют Гермиону. И только когда ее карие глаза закрылись — меня накрыла спасительная тьма.

...

Я открыл глаза. Стоп! Я! Открыл! Глаза! Этого же не может быть! После Авады — не выживают. Но все-таки, факт был налицо. Я находился не в грязном подвале, а в странной комнате, облицованной черным камнем. Что случилось? Где я?

— Гермиона? — Этот вопрос я задал вслух.

— Ее здесь нет.

Снова голос из-за спины. Я резко развернулся, выхватывая палочку. Стоп. Откуда у меня палочка? Ведь я выронил ее, падая... там! Впрочем, это не так важно.

— Где Гермиона?

— Полагаю, там, куда ее перенес портал.

— Но...

— Нет. Ты порт-ключа не коснулся. Я перехватил тебя.

Я присмотрелся к собеседнику. Впрочем, присматриваться было особенно не к чему. Темный плащ, чем-то похожий на униформу Пожирателей, но какого-то красноватого оттенка — это все, что я смог разглядеть. Лицо моего собеседника скрывала непроглядная тень.

— Но как же тогда...

— Это была всего лишь иллюзия. Я продемонстрировал тебе, к чему может привести вас обоих твоя неуместная поспешность.

Да уж! Продемонстрировал... Но, нельзя не признать — похоже, что мой собеседник был прав. Вот только, что мне с этой правотой делать?

— Учиться. — Это как это? Он ответил на незаданный вопрос? — Да. Ты думаешь очень громко. Слишком громко для того, кто хочет остаться в живых.

— У меня нет времени учиться! Ведь Гермиона...

— У тебя есть все время мира. Пока ты здесь, — голос выделил обозначение места, — там не успеет упасть даже песчинка. Вопрос только в том — захочешь ли ты научиться тому, чему я хочу и могу тебя научить?

— Это поможет мне спасти Гермиону?

— Поможет.

— Тогда — хочу!

— Что ж. Ответь мне на простой вопрос: кто для тебя Гермиона? — ну, это действительно просто.

— Она — мой друг.

— Неверный ответ. Ты погиб сам и убил ее. Еще одна попытка. Взгляни вглубь себя. Отбрось туман, который нагнал сам. Разорви оковы, наложенные другими. И ответь мне!

Я задумался. Серьезно задумался. И чем больше думал — тем яснее вставала передо мной истина, которую я упорно не хотел замечать раньше. Но прежде, чем я успел сформулировать ответ — Учитель рассмеялся.

— Вот теперь — верно. Добро пожаловать в ад! — комната мигнула...

...

Обучение у Тени действительно оказалось адом. Раз за разом он сбрасывал меня во все ту же иллюзию, где я должен был спасти Гермиону... и раз за разом я подводил ее. Умирал сам — оставляя ее в руках Пожирателей. И в качестве наказания — наблюдал за последствиями своей неудачи. Раз за разом. Постепенно я начинал понимать, чего хочет от меня учитель. Детские "ступефаи" и "экспеллармусы" сменились "секо" и "редукто". Пожиратели падали один за другим, чтобы уже не подняться. Но этого все равно не хватало. В последний раз я умер, забрав с собой всех, кто был в комнате, кроме Гермионы.

— Уже лучше. Но недостаточно. Девочке ни за что не выбраться одной из местности, где Пожиратель на Пожирателе сидит и Пожирателем погоняет.

Представив себе сказанное Учителем — я рассмеялся. Картинка получалась сюрреалистическая.

— Но что я должен делать? У меня не получается.

— Читай! — Учитель взмахнул рукой в сторону стены. Я посмотрел туда... и серебряный узор на черном камне сам собой сложился в слова.

Нет покоя — есть страсть.

Через страсть я обрету Силу.

Через Силу я обрету могущество.

Через могущество я обрету победу.

Через победу — цепи мои разорваны.

Великая Сила освободит меня.

Что-то в этом было удивительно знакомое. Хм... я же не так давно читал... Точно! Это же... Это — Кодекс Ситхов! Я внимательно посмотрел на Учителя. А ведь похоже. Очень похоже. Что ж. Если для того, чтобы спасти Гермиону я должен стать ситхом — да будет так!

— Вот. Теперь твое обучение начинается по-настоящему. "И пусть рвет твои сны ветер Темной стороны!"

...

Преодолевать себя оказалось нелегко. В обсидиановой комнате не было ночи или дня: только ровный полумрак, подсвеченный Багровым огнем. Так что я не знаю, сколько продолжалось мое "настоящее обучение". Я занимался до тех пор, пока не падал с ног. А потом — я поднимался под песню, которую тихо мурлыкал под нос Учитель, и все начиналось с начала. И опять. И снова. И еще. И так до тех пор, пока вновь оказавшись в иллюзии, я не произнес единственно правильные Тяжкие Слова.

— Ты готов, Ученик. Иди.

И я понял, что знаю, где выход из этой комнаты.

Гермиона.

Рывок портала дезориентировал меня, а когда я выпала из перемещения — в меня прилетел ступефай. И вот теперь я сижу связанная и без палочки, и слушаю, как захватившие меня ублюдки обсуждают дальнейшие планы.

— Слушай, а как тебе удалось сделать портал? Ведь в Хогвартсе порталы не работают! — вот-вот. И мне это интересно. Тьфу. Сижу в плену, а туда же. Любопытно мне!

— Все очень просто, — так, похоже, именно этот Пожиратель ответственен за техническое воплощение задуманного. Жаль только, что они не настолько расслабились, чтобы снять свои плащи и белые маски. С другой стороны — это внушает надежду. Ведь они, кажется, предполагают возможность того, что я сумею их кому-то описать. — В Хогвартсе действует один вид порталов — аварийные. Вдруг кому из детей потребуется срочная помощь? Вот защита и дает возможность использовать аварийный портал ИЗ Хогвартса. А обратно таким путем, к сожалению, не попадешь.

Уже хорошо. Значит, школе не грозит нашествие Пожирателей. Но вот то, что из школы таким вот путем можно похитить ученика... Страшно представить, что начнется, когда Пожиратели узнают о такой возможности... Впрочем, что это я — уже узнали...

— А хороша девка, — один из Пожирателей обжег меня масляным взглядом. — Может развлечемся? Пока...

— Заткнись, недоумок! — тот, кто сделал портал, обрывает товарища. — Вот когда положим голову Поттера к ногам Лорда — тогда развлекайся, сколько влезет. А пока — заткнись, и жди.

Я задохнулась. И даже не от собственной судьбы. Меня похитили, чтобы выманить Гарри!

— А он точно придет?

— Точно. Чтобы этот гриффиндорец, да не бросился на выручку подружке? Так что примчится, как встрепанный.

Нет... Гарри... Не надо!

— И что мы с Поттером сделаем? Схватим и оттащим к Лорду?

— Нет, болван. Играться с Поттером — опасно. Он — везучий сукин сын. Еще Дамблдора накличем. Так что, как появится — сразу убить. Да не вздумайте Авадой пробовать — если уж он Аваду от Лорда пережил, то нам и соваться не стоит. Секо, или Редукто. Все поняли?

Со стороны остальных пожирателей раздалось согласное бурчание.

— Вот, значит, как? — Гарри, в отличие от меня, не возник прямо в этом проклятом подвале, под прицелом нескольких палочек, а вошел через вроде бы накрепко запертую дверь. Вот только у него не было при себе даже его палочки! Гарри! Что же ты натворил?!

— Авада Кедавра! — один из Пожирателей тут же продемонстрировал уровень своего интеллекта.

Я снова задохнулась, и как в фильме с замедленной съемкой, смотрела, как зеленый луч медленно-медленно ползет в сторону Гарри. Парень закрывается левой рукой... Это же бесполезно! От Авады нет спасения!

Внезапно действие резко ускоряется, и вот уже Гарри стоит, сжав кулак, а через пальцы просвечивает зеленое сияние. Его глаза, прежде — такие теплые, загораются тем же зловещим ледяным огнем смертельного проклятья.

— Твари, — голос Гарри исполнен холодного презрения. — Сдохнете. Все — сдохнете. Я сказал!

Он раскрывает поднятую вверх левую руку, и прямо с ладони бьют во все стороны знакомые зеленые лучи. Пожиратели валятся на пол. И через секунду в комнате из живых остаемся только я и Гарри.

Гарри.

Я смотрел на Гермиону. Она... она такая красивая, такая родная... Но в глазах ее застыл страх. Она боится меня? Да. Трудно не испугаться того, кем я стал: монстра, убийцу и черного мага.

— Гарри, но ведь Дамлбдор говорил, что убийство раскалывает душу! Гарри, что же ты наделал? — Глаза Гермионы наполняются слезами.

— Выбирай, что ты решил:

Жить без сердца иль души

Выбирай же, поспеши

То, что должно.

— О чем ты, Гарри?

— Ты — мое сердце. Только ты. И если для того, чтобы спасти тебя... — я замолкаю, понимая, что я не должен говорить то, что сказал. Я не должен привязывать ее к себе благодарностью или долгом.

— Гарри! — девушка обнимает меня, а ее губы нежно и требовательно касаются моих.

— Не надо. Ты мне ничего не должна...

— Молчи, — шепчут родные губы. — Просто молчи.

У меня не хватает сил и смелости сделать то, что я должен сделать — оттолкнуть ее... Это — выше моих сил, это — та цепь, которую не разорвать. Но это и та страсть, которая дает мне Силу! Я подхватываю девушку на руки, и следующий шаг делаю уже на тропах Темной стороны.

Кто-то...

В обсидиановой комнате, с серебряными узорами на стенах лежит огромный крылатый кот. На его спине, как на небольшом диване развалилась девушка с копной непослушных каштановых волос.

— Ну как, — голос, подобающий скорее парню лет 16-ти доносится от мантикоры, — тебе понравился подарок на день рожденья?

— Замечательный подарок. Спасибо! — Девушка нежно чешет за ухом ужасного монстра. — Но ты не переборщил? Подсовывать ему ненаписанную книгу... — она прыскает, стараясь заглушить смешок.

— Неа. Зато — как сработало? Даже ты так не прогрессировала.

— Ну меня ты и не гнал вперед с такой скоростью, — девушка опять прыскает.

— Таак... и что ты теперь задумала?

— Вот что.

В руках ученицы монстра возникает коробка. Девушка ехидно смотрит на мантикору, аккуратным почерком выводит на картоне слово "Печеньки", и коробка немедленно исчезает из ее рук, материализуясь в гостиной Хогвартса, где самозабвенно целуются двое подростков.

Путь ситха

Гарри.

Первое появление Рона мы просто пропустили. Ну, кто же будет интересоваться какой-то там хлопнувшей дверью, когда полностью растворился в поцелуе? Симус и Невилл потом рассказывали, что Рон вылетел из гостиной Гриффиндора так, как будто за ним гнался сам Волдеморт... ну, или, хотя бы Снейп. Правда, рыжий очень быстро выяснил, что бегать по школьным коридорам сломя голову и не глядя перед собой — не самая лучшая идея. И тот факт, что он прямо на всей скорости врубился в вывернувшую из-за угла профессора Макгонагалл — убедил его в этом весьма основательно. Тем более, что объяснить, от кого это он так убегал — Рон не смог, и заработал неделю отработок.

И вот теперь Рон, убедившись предварительно, что Гермиона удалилась в свою комнату, подошел ко мне для решительного разговора.

— Гарри! Как ты мог?! — Весь вид рыжего выражает исключительное негодование.

— Ты о чем?

— О Гермионе. Ты должен оставить ее!

— Кому? — Преднамеренно не уточняю "кому должен", или "кому оставить". Посмотрим, на какой вопрос ответит "лучший друг".

— Ты же должен быть с Джинни! — Опа! А ведь совсем недавно он взрывался в ответ на любой взгляд, брошенный в сторону его сестры.

— Кому это я столько задолжал? Вот у Джинни передо мной долг жизни есть. Это было, хотя я и не намерен требовать его возвращения. А вот наоборот... Совсем старый я уже стал, склероз одолевает... — Рон вспыхивает.

— Гарри, ты... ты...

— Да, я Гарри вот уже шестнадцать лет. И что из этого?

— Гарри... Гермиона... я... — Рон заикается, не в силах произнести ничего более-менее связного... но что он хочет сказать — я понимаю.

— У тебя был весь прошлый год, чтобы сблизится с ней. И я, как полный дурак, пытался убедить себя, что Гермиона мне — всего лишь друг. Но теперь... Я никому ее не отдам.

Гермиона.

Я потихоньку поднимаюсь по лестнице в спальню девочек. Мальчики так разошлись, что даже не заметили меня. А когда я уже собиралась их окликнуть, то внезапно поняла, о чем именно они спорят так яростно. Точнее, не "о чем". "О ком". Рон, по которому я вздыхала со второго курса Хогвартса, и Гарри... Гарри, который спас меня... очередной раз. Вот только... дает ли это ему право... Я что, вещь, чтобы меня "не отдавать"?