Геутанэ. Глава 8. Кэс

Кэс вышел в комнату, смежную с той, где оставался Лант. Навстречу с готовностью приподнялась сиделка — кажется, она даже сидела на краешке кресла, чтобы быстрее вскочить и быть наготове.

Эйл вздохнул, вспомнив, как часом раньше он выносил Райана, упавшего в обморок, из комнаты Ланта.

Сиделка подняла голову от какого-то рукоделия и, кажется, чуть улыбнулась.

— Как... ты считаешь... как он? — спросил Кэс, присаживаясь рядом и прекрасно понимая, что ничего нового женщина сказать ему не может, а вопрос его глуп и беспомощен.

— Не беспокойтесь, почтенный кун, — спокойно сказала она. — Сил у него мало, конечно, но это временно. Еще чуть-чуть, и начнут копиться, а там и со здоровьем наладится. Кун Нодда сказал, что завтра доделает снадобье, он — мастер такие делать, лучший маг-лекарь в округе.

— Снадобье... А как оно действует?

Кэссару Хеверро не приходилось раньше ожидать спасения и зависеть от искусства целителя. Именно поэтому он склонен был ожидать от алва многого, очень многого — и одновременно не доверял ему до конца...

Со сломанными костями было всё более-менее ясно — эйл и сам смог бы, наверное, составить сломанную руку или ногу, всё-таки высокородным эйлам преподавали основы медицины. Но вот эти ожоги... На груди у Ланта было много ран, от ножей и крючьев, и все они были обожжены и вытравлены черным ядом. Как это вообще лечить?!

— Да как... воспаление снимает и заживление ускоряет, — сиделка пожала плечами. — Ну и... общеукрепляющее оно тоже. Хорошее средство, кун Нодда им многих на ноги поставил — и людей, и алвов, и двэрров. Оно и моему брату в свое время помогло — хоть он уже и про домовину думать начал...

— А что такое было с твоим братом? — живо спросил Кэс, которому сейчас очень хотелось услышать про какую-нибудь страшную болезнь или рану. И чтобы всё кончилось хорошо.

Тот человек выздоровел, значит, и Лант...

— Он у меня в пожарной команде городской, — с гордостью и грустью отозвался женщина. — А тогда и думать не думал о таком, шалопай да бабник обычный...

Она помолчала, собираясь с мыслями, и продолжила, на глазах меняя плавную городскую речь на журчащий сельский говор:

— То семь лет назад было. Дом на Новоюжной горел... Который из Цветочных, где мужики от жен отдыхают... ну и этот там же — где ж ему быть-то, охламону... Народ повыскакивал — кто в исподнем, а кто и вовсе как был, голозадый... А девок так там и побросамши. Он да еще двое только и спасали. На его счету восемь девок, ну и остальным с дюжину спасти повезло... Только обгорели все трое знатно, их уже всей улицей хоронить взялись, хоть и стонали еще... Один помер — не дожил до помощи. А двоих мастер Нодда выходил, да на ноги поставил. Страшные они, конечно, слов нет — шрамы не всякому лекарю по умению, а там... много такого, что убирать надо бы... Но здоровье он обоим вернул.

Она посмотрела на Одуванчика и улыбнулась:

— Девки-то за ними лучше иных сиделок бдели, за спасителями своими. Днями и ночами сидели, выпаивали. Ноне оба в пожарной команде служат, гордятся ими... И женаты, детки есть... Так что в алве не сумлевайтесь, господин, ежели кто и поможет, так только он. Оно, конечно, зелье его это людям лучше всего идет, но и другие не жаловались.

— Спасибо тебе, — тихо произнес Кэс, попытавшись улыбнуться в ответ. Но вместо улыбки получилась лишь кривая усмешка одним углом рта. — Я... скоро вернусь.

— Конечно, господин. Только... Вам бы самому отдохнуть, если мне позволено будет заметить...

— Да. Наверное, — как-то покорно и безразлично ответил Кэс и вышел. — Позовешь меня, если он проснется. Компресс, наверное, поменять надо холодный... и... и всё, наверное.

Сиделка закивала, глядя на Кэса... с жалостью?

"Надо бы и вправду поспать", — думал Кэс, выходя из комнаты и направляясь к себе, — "от меня всё равно никакого толку..."

Сознавать это было горько. Никогда еще Кэс не жалел так сильно, что сам не является целителем — не было у него никаких особых способностей к этой магии. Так, базовые знания, самые простые действия... Разумеется, никакого сравнения с тем же Ноддой.

Эйл не стал даже раздеваться — скинул лишь обувь и растянулся на кровати поверх покрывала, стараясь расслабить мышцы. Если бы можно было бы так же отдохнуть от мыслей, не думать! Хотя бы какое-то время!

Но вместо этого, за закрытыми глазами, особенно ярко мелькали воспоминания, которые хотелось прогнать...

Тело Ланта на том камне... Переломанные, вывернутые руки... Белый осколок кости, торчащий из раны. И всюду кровь, боги, сколько же крови!

Кэс хрипло застонал. Снова и снова ему слышался крик друга. И... его молчание, когда Лант приходил в себя. Хриплое неровное дыхание. Рваное. И полные боли глаза...

Он ведь знал Ланта! Лант бы не кричал, если бы боль его не была бы невыносимой, запредельной... такой, которую уже невозможно терпеть... А раз кричал... Получается, эта черная гадость и вызвала такую боль, что... И ведь она же до сих внутри! Нодда весь этот кошмар обрабатывал, промывал — и не смог избавиться! Выходит... выходит, Лант до сих пор страдает и от этой боли тоже! Не только от переломов и ран, но и от яда!

Мысли крутились вокруг одного и того же, а память подсовывала одну картину за другой...

Нодда вправляет раздробленные кости, бормочет что-то, и Кэс с его чутким слухом различает обрывки самых черных алвских ругательств.

И эта белая прядь в черных волосах — что же он вынес, веселый, открытый и добрый Скворчонок, чтобы поседеть вот так в одну ночь?!

* * *

Заснуть не получалось никак. Несмотря на то, что от усталости ныли уже и мышцы, и в глаза словно песка насыпали — а не получалось.

Кэс закрыл глаза. Ворочался. Вздыхал. Пытался какое-то время лежать неподвижно. Пытался думать о хорошем... или вообще ни о чем не думать.

Ничего не получалось...

Перед глазами, ясно и неотвязно, стояла комната с приглушенным светом, изуродованные руки друга в лубках, и глаза... больной, измученный взгляд, полный боли — и попытки улыбнуться.

Кэс, кажется, всё-таки заснул ненадолго — хотя скорее это было просто короткое забытье очень усталого тела.

И когда к нему постучал Троззе, Кэс даже обрадовался, что нашлось какое-то дело, в котором можно принять участие.

— Господин, — неуверенно и тихо позвал слуга, явно опасаясь как разбудить, так и не доложить. — Господин...

— Что такое, Троззе? Заходи... — позвал Кэс и сел на кровати.

— Там этот... гость, — Троззе старательно скопировал хозяйскую неприязнь, — очнулся, в общем. Покуда просто лежит, но... я подумал, Вам следует знать... Может, мне что-то сделать? Вы вроде про кормежку говорили, но как-то... непонятно.

— Пусть накормят, — отозвался Кэс после паузы. — Я, возможно... поговорю с ним... потом.

— Хорошо, господин, сделаем, — Троззе подождал еще каких-нибудь распоряжений или хотя бы комментариев, не дождался и ушел.

"А ведь с ЭТИМ надо решать", — тоскливо подумал Кэс. И вспомнил тихий, дрогнувший голос Ланта: "Просто... чтобы поверил..."

Скворчонок умолял его быть добрым к этому... озуну. К Райану. И кстати, если он, Кэс, позволит тому наесться, снабдит одеждой и выставит из дома, Лант об этом узнает... И очень быстро. И расстроится.

Кэс побрел к Ланту. Но, кажется, никаких изменений не было. Вроде бы друг дышал немного ровнее и спокойнее — или просто Кэсу очень хотелось так думать?

Сиделка подняла на него взгляд, коротко кивнула и тихо-тихо, чтобы не разбудить подопечного, сказала:

— Он не просыпался, господин. Стонал один раз, в самом начале, потом успокоился — наверное, боль поутихла. Пару раз даже улыбнулся во сне. Я даю ему галялу, он пьет по чуть-чуть. Я помню, что Вы велели Вас позвать, когда он проснется. Я так и сделаю.

— Да. Спасибо...

Здесь он больше ничего не мог сейчас...

Кэс почти с ненавистью посмотрел на маленький уютный светильник, освещающий комнату. Он горел весь вечер и будет гореть всю ночь. Слабый свет, признак беды и тревоги!

"Пару раз улыбнулся..." Бедный Лант!

Кэс зло выдохнул и отправился к своему "гостю".

"Он спас мне жизнь", — говорил Лант. Сейчас эти слова больно толкнулись в голове. Выходит, Лант мог умереть?! А он, Кэс, ничего не знал... и только этот был рядом?!

"Этот" лежал в гостевой комнате — вымытый и переодетый в чистое. Точнее, уже не лежал, а сидел, потерянно глядя на рукава незнакомой рубахи. Заслышав шаги, он поднял глаза и сжался. Кэсу даже показалось, что глаза его стали не то красными, не то рыжими...

"Они над ним издевались", — сказал Лант.

Что ж — может быть. Всякое могло быть... Кэса передернуло. Озуа был жалок, и более всего эйлу хотелось не иметь к нему никакого отношения!

"Ты меня не слушаешь — или не веришь?" — вспомнилось ему. Как же Ланту хотелось, чтобы Кэс его понял и проникся сочувствием к этому озуа! Еще не хватало, если он... если его...

Умом Кэс понимал, что когда ты один против целой толпы — а Ночных Гостей в усадьбе Скерола было достаточно, не говоря уже о том, сколько их насчитывалось по всему городу, — то... бывают такие ситуации, когда ты бессилен... Тем более если ты пришел умолять этих людей о помощи.

— Лант сказал, что ты спас ему жизнь, — произнес Кэс тихо. Каждое слово приходилось выталкивать с трудом. — Как это было?

И пристально уставился на Райана.

"Я пойму, если он солжет!" — сказал себе Кэс.

Тот сжался еще сильнее и тихо сказал:

— Я только привел Ночных...

— Это я знаю! — бросил Кэс. — Я про другой случай... он сказал, что был ранен!

Райан недоуменно моргнул.

— Ранен? — он помолчал, не то вспоминая, не то придумывая, что сказать. — Это... в Таурге? В том поединке?

— А что, поединков было много? — не удержался Кэс.

— Не знаю... я и того не видел... только рану... раны... — Райан не отрываясь смотрел на Кэса и даже, кажется, не моргал. — Я лечил...

— И как же ты лечил? — спросил Кэс чуть-чуть мягче. Он стал опасаться, что парень замолчит совсем. — И... какие были раны?

— Легкое... пробили. И печень... — послушно отозвался этот гость. — Он потерял много крови. Я... никогда не лечил таких серьезных ран. Ну... сам. Только маме... матери помогал.

— Погоди! — взволнованно сказал Кэс. — Говоришь, сам никогда не лечил... а кто же вылечил Ланту пробитое легкое?!

— Ну... до того не лечил, — смутился Райан. — А там пришлось. Было страшно... боялся, что не справлюсь, и...

— И что? — Кэс упорно добивался ответа.

— Ту, что в печени, я сразу залатал, — озун устало сгорбился. — А легкое... не получилось. Сразу... Пришлось ждать, когда Сила вернется.

— Он... мог умереть тогда? — с трудом выговорил Кэс.

— Да... мог... если бы я опоздал, он бы умер, — кивнул Райан и совершенно неожиданно добавил, — это я виноват. Если бы не я... его бы не ранили.

— То есть как?! — вскричал Кэс. Кулаки его сжались.

— Я... его расстроил, — еле слышно отозвался Райан, зажмурившись. — И он... потерял осторожность. Если бы... если бы не я, он бы не пропустил этих ударов... не был бы ранен...

Кэс рывком приблизился вплотную, с трудом удержавшись от того, чтобы не схватить ЭТОГО за плечи и не трясти его до тех пор, пока... пока что?

"Он просто замолчит", — подумал эйл. — "И сопротивляться не станет".

Откуда-то он это знал.

— Так ты был рядом во время поединка или нет?! С кем он вообще дрался?! — спросил Кэс, стараясь говорить медленно и раздельно. И не кричать. Получалось... не очень.

Хотя Кэс мимолетно удивился своему терпению.

— Я нашел его после... уже раненого, — парень так и сидел, зажмурившись. — Не знаю, кто они были... я их не видел... просто трупы, я не рассматривал...

— Тогда как ты мог... расстроить? Если тебя даже рядом не было? — нетерпеливо спросил Кэс.

Райан открыл глаза, взглянул на него с болью и стыдом и, прикусив губу, ответил:

— Я... раньше... Утром... Он сердился и ушел... в гневе. А я потом уже пошел искать... хотел прощения попросить... правда, не знал тогда, за что...

— Так ты... разве не знал, кто напал тогда на него? — спросил Кэс почти вкрадчиво.