|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Кэс вышел в комнату, смежную с той, где оставался Лант. Навстречу с готовностью приподнялась сиделка — кажется, она даже сидела на краешке кресла, чтобы быстрее вскочить и быть наготове.
Эйл вздохнул, вспомнив, как часом раньше он выносил Райана, упавшего в обморок, из комнаты Ланта.
Кажется, еще никогда высокородный эйл не испытывал такой неловкости, досады... и множества других эмоций, из которых не было ни одной хоть сколько-нибудь приятной!
Конечно, само по себе это не было столь важно — но почему он чувствует себя таким идиотом? Идиотом, с готовностью влезшим в грязь и копающемся в ней на потеху публике?!
Кэс держал на руках озуа, жалко повисшего без движения. Насчет грязи... прямо надо сказать, грязь была, и не только в переносном смысле, а в самом обычном прямом. Где валялось это тощее недоразумение?!
Эйлу казалось, что он держит на руках мертвую собаку. Кажется, даже и вес этого существа не сильно отличался от веса крупных сторожевых псов...
Тяжело вздохнув, Кэс отворил ногой дверь в гостевую комнату и с облегчением избавился от груза, положив озуа на кровать.
— Троззе! — крикнул он.
Слуга прибежал быстро. Еще бы, прибежишь, когда зовут таким голосом...
— Вот этого... — Кэс выдохнул и продолжил ровным голосом:
— Вымыть. Переодеть — найдешь какую-нибудь одежду. Накормить... наверное. И посмотри, нету ли... каких-нибудь повреждений. Ран и... и вообще.
Хорошо, что хотя бы это он может поручить слугам!
— Будет сделано, господин, — Троззе поклонился. — Осмелюсь спросить: для Вас смену приготовить сразу или сначала гостя обиходить?
— Обиходь его, — ответил Кэс. — Я сам переоденусь.
И пошел к себе — не оглянувшись. Гость, да уж!
Спальня была какой-то странно нежилой, словно Кэс уже много дней не ночевал здесь, а вся жизнь дома сосредоточилась там, возле Ланта. А здесь всё было почти чужим...
Кэс зябко передернул плечами. Посмотрел на свои руки, словно на них могла остаться грязь... Впрочем, она там и осталась, надо помыть руки. Пыль, мелкая щепа, соринки какие-то — обычная уличная грязь. И еще — сажа. Не так уж много ее было на "этом", но Кэс все равно умудрился запачкаться.
Тщательно, даже с каким-то остервенением, вымыв руки и переодевшись, Кэс подошел к окну своей спальни и прижался лбом к стеклу...
Сегодня ночью он спал подле друга, и здешнее высокое ложе под изящным покрывалом так и осталось аккуратным, нетронутым и каким-то очень неуместным сейчас. Все мысли Кэса были в другой комнате, полной того лихорадочного, особого беспорядка, который возникает в помещении, где находится раненый или больной. Приглушенный свет. Запах трав. Бинты. Какие-то скомканные тряпки, кувшины, склянки...
Эйл шумно выдохнул. За последние сутки он успел возненавидеть приглушенный свет.
Взгляд Кэса упал на вазу с цветами — заботливая Маттоли регулярно ставила их в спальню хозяина.
А у Ланта там цветов нет...
Кэс почти зло ухватил вазу и понес ее в комнату Ланта. Ведь Скворчонок всегда любил цветы!
Яркий букет в комнате Ланта сразу как-то всё изменил. Он был нахальным и живым.
И... пусть!
Сиделка подняла голову от какого-то рукоделия и, кажется, чуть улыбнулась.
— Как... ты считаешь... как он? — спросил Кэс, присаживаясь рядом и прекрасно понимая, что ничего нового женщина сказать ему не может, а вопрос его глуп и беспомощен.
— Не беспокойтесь, почтенный кун, — спокойно сказала она. — Сил у него мало, конечно, но это временно. Еще чуть-чуть, и начнут копиться, а там и со здоровьем наладится. Кун Нодда сказал, что завтра доделает снадобье, он — мастер такие делать, лучший маг-лекарь в округе.
— Снадобье... А как оно действует?
Кэссару Хеверро не приходилось раньше ожидать спасения и зависеть от искусства целителя. Именно поэтому он склонен был ожидать от алва многого, очень многого — и одновременно не доверял ему до конца...
Со сломанными костями было всё более-менее ясно — эйл и сам смог бы, наверное, составить сломанную руку или ногу, всё-таки высокородным эйлам преподавали основы медицины. Но вот эти ожоги... На груди у Ланта было много ран, от ножей и крючьев, и все они были обожжены и вытравлены черным ядом. Как это вообще лечить?!
— Да как... воспаление снимает и заживление ускоряет, — сиделка пожала плечами. — Ну и... общеукрепляющее оно тоже. Хорошее средство, кун Нодда им многих на ноги поставил — и людей, и алвов, и двэрров. Оно и моему брату в свое время помогло — хоть он уже и про домовину думать начал...
— А что такое было с твоим братом? — живо спросил Кэс, которому сейчас очень хотелось услышать про какую-нибудь страшную болезнь или рану. И чтобы всё кончилось хорошо.
Тот человек выздоровел, значит, и Лант...
— Он у меня в пожарной команде городской, — с гордостью и грустью отозвался женщина. — А тогда и думать не думал о таком, шалопай да бабник обычный...
Она помолчала, собираясь с мыслями, и продолжила, на глазах меняя плавную городскую речь на журчащий сельский говор:
— То семь лет назад было. Дом на Новоюжной горел... Который из Цветочных, где мужики от жен отдыхают... ну и этот там же — где ж ему быть-то, охламону... Народ повыскакивал — кто в исподнем, а кто и вовсе как был, голозадый... А девок так там и побросамши. Он да еще двое только и спасали. На его счету восемь девок, ну и остальным с дюжину спасти повезло... Только обгорели все трое знатно, их уже всей улицей хоронить взялись, хоть и стонали еще... Один помер — не дожил до помощи. А двоих мастер Нодда выходил, да на ноги поставил. Страшные они, конечно, слов нет — шрамы не всякому лекарю по умению, а там... много такого, что убирать надо бы... Но здоровье он обоим вернул.
Она посмотрела на Одуванчика и улыбнулась:
— Девки-то за ними лучше иных сиделок бдели, за спасителями своими. Днями и ночами сидели, выпаивали. Ноне оба в пожарной команде служат, гордятся ими... И женаты, детки есть... Так что в алве не сумлевайтесь, господин, ежели кто и поможет, так только он. Оно, конечно, зелье его это людям лучше всего идет, но и другие не жаловались.
— Спасибо тебе, — тихо произнес Кэс, попытавшись улыбнуться в ответ. Но вместо улыбки получилась лишь кривая усмешка одним углом рта. — Я... скоро вернусь.
— Конечно, господин. Только... Вам бы самому отдохнуть, если мне позволено будет заметить...
— Да. Наверное, — как-то покорно и безразлично ответил Кэс и вышел. — Позовешь меня, если он проснется. Компресс, наверное, поменять надо холодный... и... и всё, наверное.
Сиделка закивала, глядя на Кэса... с жалостью?
"Надо бы и вправду поспать", — думал Кэс, выходя из комнаты и направляясь к себе, — "от меня всё равно никакого толку..."
Сознавать это было горько. Никогда еще Кэс не жалел так сильно, что сам не является целителем — не было у него никаких особых способностей к этой магии. Так, базовые знания, самые простые действия... Разумеется, никакого сравнения с тем же Ноддой.
Эйл не стал даже раздеваться — скинул лишь обувь и растянулся на кровати поверх покрывала, стараясь расслабить мышцы. Если бы можно было бы так же отдохнуть от мыслей, не думать! Хотя бы какое-то время!
Но вместо этого, за закрытыми глазами, особенно ярко мелькали воспоминания, которые хотелось прогнать...
Тело Ланта на том камне... Переломанные, вывернутые руки... Белый осколок кости, торчащий из раны. И всюду кровь, боги, сколько же крови!
Кэс хрипло застонал. Снова и снова ему слышался крик друга. И... его молчание, когда Лант приходил в себя. Хриплое неровное дыхание. Рваное. И полные боли глаза...
Он ведь знал Ланта! Лант бы не кричал, если бы боль его не была бы невыносимой, запредельной... такой, которую уже невозможно терпеть... А раз кричал... Получается, эта черная гадость и вызвала такую боль, что... И ведь она же до сих внутри! Нодда весь этот кошмар обрабатывал, промывал — и не смог избавиться! Выходит... выходит, Лант до сих пор страдает и от этой боли тоже! Не только от переломов и ран, но и от яда!
Мысли крутились вокруг одного и того же, а память подсовывала одну картину за другой...
Нодда вправляет раздробленные кости, бормочет что-то, и Кэс с его чутким слухом различает обрывки самых черных алвских ругательств.
И эта белая прядь в черных волосах — что же он вынес, веселый, открытый и добрый Скворчонок, чтобы поседеть вот так в одну ночь?!
* * *
Заснуть не получалось никак. Несмотря на то, что от усталости ныли уже и мышцы, и в глаза словно песка насыпали — а не получалось.
Кэс закрыл глаза. Ворочался. Вздыхал. Пытался какое-то время лежать неподвижно. Пытался думать о хорошем... или вообще ни о чем не думать.
Ничего не получалось...
Перед глазами, ясно и неотвязно, стояла комната с приглушенным светом, изуродованные руки друга в лубках, и глаза... больной, измученный взгляд, полный боли — и попытки улыбнуться.
Кэс, кажется, всё-таки заснул ненадолго — хотя скорее это было просто короткое забытье очень усталого тела.
И когда к нему постучал Троззе, Кэс даже обрадовался, что нашлось какое-то дело, в котором можно принять участие.
— Господин, — неуверенно и тихо позвал слуга, явно опасаясь как разбудить, так и не доложить. — Господин...
— Что такое, Троззе? Заходи... — позвал Кэс и сел на кровати.
— Там этот... гость, — Троззе старательно скопировал хозяйскую неприязнь, — очнулся, в общем. Покуда просто лежит, но... я подумал, Вам следует знать... Может, мне что-то сделать? Вы вроде про кормежку говорили, но как-то... непонятно.
— Пусть накормят, — отозвался Кэс после паузы. — Я, возможно... поговорю с ним... потом.
— Хорошо, господин, сделаем, — Троззе подождал еще каких-нибудь распоряжений или хотя бы комментариев, не дождался и ушел.
"А ведь с ЭТИМ надо решать", — тоскливо подумал Кэс. И вспомнил тихий, дрогнувший голос Ланта: "Просто... чтобы поверил..."
Скворчонок умолял его быть добрым к этому... озуну. К Райану. И кстати, если он, Кэс, позволит тому наесться, снабдит одеждой и выставит из дома, Лант об этом узнает... И очень быстро. И расстроится.
Кэс побрел к Ланту. Но, кажется, никаких изменений не было. Вроде бы друг дышал немного ровнее и спокойнее — или просто Кэсу очень хотелось так думать?
Сиделка подняла на него взгляд, коротко кивнула и тихо-тихо, чтобы не разбудить подопечного, сказала:
— Он не просыпался, господин. Стонал один раз, в самом начале, потом успокоился — наверное, боль поутихла. Пару раз даже улыбнулся во сне. Я даю ему галялу, он пьет по чуть-чуть. Я помню, что Вы велели Вас позвать, когда он проснется. Я так и сделаю.
— Да. Спасибо...
Здесь он больше ничего не мог сейчас...
Кэс почти с ненавистью посмотрел на маленький уютный светильник, освещающий комнату. Он горел весь вечер и будет гореть всю ночь. Слабый свет, признак беды и тревоги!
"Пару раз улыбнулся..." Бедный Лант!
Кэс зло выдохнул и отправился к своему "гостю".
"Он спас мне жизнь", — говорил Лант. Сейчас эти слова больно толкнулись в голове. Выходит, Лант мог умереть?! А он, Кэс, ничего не знал... и только этот был рядом?!
"Этот" лежал в гостевой комнате — вымытый и переодетый в чистое. Точнее, уже не лежал, а сидел, потерянно глядя на рукава незнакомой рубахи. Заслышав шаги, он поднял глаза и сжался. Кэсу даже показалось, что глаза его стали не то красными, не то рыжими...
"Они над ним издевались", — сказал Лант.
Что ж — может быть. Всякое могло быть... Кэса передернуло. Озуа был жалок, и более всего эйлу хотелось не иметь к нему никакого отношения!
"Ты меня не слушаешь — или не веришь?" — вспомнилось ему. Как же Ланту хотелось, чтобы Кэс его понял и проникся сочувствием к этому озуа! Еще не хватало, если он... если его...
Умом Кэс понимал, что когда ты один против целой толпы — а Ночных Гостей в усадьбе Скерола было достаточно, не говоря уже о том, сколько их насчитывалось по всему городу, — то... бывают такие ситуации, когда ты бессилен... Тем более если ты пришел умолять этих людей о помощи.
— Лант сказал, что ты спас ему жизнь, — произнес Кэс тихо. Каждое слово приходилось выталкивать с трудом. — Как это было?
И пристально уставился на Райана.
"Я пойму, если он солжет!" — сказал себе Кэс.
Тот сжался еще сильнее и тихо сказал:
— Я только привел Ночных...
— Это я знаю! — бросил Кэс. — Я про другой случай... он сказал, что был ранен!
Райан недоуменно моргнул.
— Ранен? — он помолчал, не то вспоминая, не то придумывая, что сказать. — Это... в Таурге? В том поединке?
— А что, поединков было много? — не удержался Кэс.
— Не знаю... я и того не видел... только рану... раны... — Райан не отрываясь смотрел на Кэса и даже, кажется, не моргал. — Я лечил...
— И как же ты лечил? — спросил Кэс чуть-чуть мягче. Он стал опасаться, что парень замолчит совсем. — И... какие были раны?
— Легкое... пробили. И печень... — послушно отозвался этот гость. — Он потерял много крови. Я... никогда не лечил таких серьезных ран. Ну... сам. Только маме... матери помогал.
— Погоди! — взволнованно сказал Кэс. — Говоришь, сам никогда не лечил... а кто же вылечил Ланту пробитое легкое?!
— Ну... до того не лечил, — смутился Райан. — А там пришлось. Было страшно... боялся, что не справлюсь, и...
— И что? — Кэс упорно добивался ответа.
— Ту, что в печени, я сразу залатал, — озун устало сгорбился. — А легкое... не получилось. Сразу... Пришлось ждать, когда Сила вернется.
— Он... мог умереть тогда? — с трудом выговорил Кэс.
— Да... мог... если бы я опоздал, он бы умер, — кивнул Райан и совершенно неожиданно добавил, — это я виноват. Если бы не я... его бы не ранили.
— То есть как?! — вскричал Кэс. Кулаки его сжались.
— Я... его расстроил, — еле слышно отозвался Райан, зажмурившись. — И он... потерял осторожность. Если бы... если бы не я, он бы не пропустил этих ударов... не был бы ранен...
Кэс рывком приблизился вплотную, с трудом удержавшись от того, чтобы не схватить ЭТОГО за плечи и не трясти его до тех пор, пока... пока что?
"Он просто замолчит", — подумал эйл. — "И сопротивляться не станет".
Откуда-то он это знал.
— Так ты был рядом во время поединка или нет?! С кем он вообще дрался?! — спросил Кэс, стараясь говорить медленно и раздельно. И не кричать. Получалось... не очень.
Хотя Кэс мимолетно удивился своему терпению.
— Я нашел его после... уже раненого, — парень так и сидел, зажмурившись. — Не знаю, кто они были... я их не видел... просто трупы, я не рассматривал...
— Тогда как ты мог... расстроить? Если тебя даже рядом не было? — нетерпеливо спросил Кэс.
Райан открыл глаза, взглянул на него с болью и стыдом и, прикусив губу, ответил:
— Я... раньше... Утром... Он сердился и ушел... в гневе. А я потом уже пошел искать... хотел прощения попросить... правда, не знал тогда, за что...
— Так ты... разве не знал, кто напал тогда на него? — спросил Кэс почти вкрадчиво.
"Поссорились! Лант ушел в гневе... а тот за ним... Навел убийц? Но он же потом Ланта вылечил... Ничего не понимаю!"
Голова у эйла болела. И соображала не слишком хорошо.
— Нет, откуда? Я даже и... не смотрел на них, не до того было — Лант же кровью истекал... надо было торопиться...
— Надо было торопиться, — повторил Кэс. — И ты... прямо там стал его лечить? Ты маг?
— Нет! — парень вскинул голову. — Я — озуа! Наполовину... Я не могу быть магом! Я... я умею лечить своей Силой... Мне все равно, где... лишь бы отозвалась...
Он помолчал, потом неуверенно спросил:
— Господин... Вы позволите мне... попробовать его полечить? Вдруг получится... хоть немножко...
— Немножко... — пробормотал эйл, всматриваясь в лицо озуа.
Запавшие глаза парня были серыми, как хмурый осенний вечер. "Почему черные?" — подумал Кэс. "Лант говорил — черные глаза..."
Лицо тоже было каким-то серым — бледным и измученным. А еще Барсу вспомнилась одна давняя охота — такими же глазами смотрел тогда раненый олень, словно просил его добить...
"Тьфу! Нашел, что вспомнить! Расплачься еще тут от жалости!" — одернул себя Кэссар и спросил нарочито резко:
— Ты ел?
Райан отшатнулся и испуганно выдохнул:
— Я ничего не трогал в Вашем доме! Я не ел! Ничего не брал, клянусь! Я не вор!
— Я распорядился, чтобы тебя покормили, — медленно и раздельно проговорил Кэс, еще раз похвалив себя за терпение.
Парень растерянно похлопал ресницами, потом смутился и опустил глаза:
— Простите, господин, я не знал... я... недавно только... проснулся.
— Я догадался, — буркнул Кэс. — Тебе принесут еду. Поешь и... поднимайся на второй этаж...
Райан с надеждой уставился на него и взволнованно сказал:
— А может... сразу? Все равно мне есть... ну... не хочется...
— Нельзя, — отрезал Кэс, как раз вспомнивший что-то такое о расходе энергии при занятиях магией. Правда, тут не магия, но... принцип ведь тот же? — Полноценная еда. Питье. Всё, я сказал! И Лант всё равно спит, — добавил он в ответ на отчаянный взгляд парня.
— А какая разница? — растерялся этот "лекарь". — Пусть спит... я не буду будить...
Озуа закусил губу и снова уставился в пол, вздыхая:
— Хорошо, господин... я... поем. Постараюсь...
— Уж постарайся, — бросил Кэс неприязненно и вышел.
Всё та же тишина. Всё тот же приглушенный свет...
Кэс прошел в глубину комнаты и присел на низкую скамейку, устало привалившись к стене. Сиделка подняла голову от вязанья — и снова занялась им, поняв, что указаний от хозяина дома пока не будет.
А Кэс сидел и вспоминал...
...как пряно пахла вытоптанная трава в укромном углу сада. Там мальчишки, дети слуг Соколов, играли в ножи... Лант однажды наткнулся на них — и с тех пор часто убегал туда, а потом приобщил и Кэса... Только нож Ланту пришлось стащить с кухни. Его собственный кинжальчик был слишком нарядный, а вот в остроте, пожалуй, уступал...
...как они учились стрелять из лука, старательно изображая друг перед другом, что натянуть тетиву совсем легко! Потом уже Кэс понял, что взрослые подсунули мальчишкам специальные, облегченные "детские" луки. Но тогда они казались друзьям настоящими, боевыми... А труднее всего оказалось найти подходящую мишень — потому что Ланту было жаль стрелять в дерево! Пришлось искать высохшее, да чтобы на опушке стояло...
...и как однажды ночью они, воспользовавшись "быстрой дорогой", ушли далеко, почти к подножию гор, и там, при свете луны, поклялись в вечной дружбе... И когда они уже собрались возвращаться, Лант вдруг заговорил, глядя в небо: "Дедушка! Я хочу быть таким, как ты! Я тоже буду помогать людям!" И они оба ахнули испуганно и восхищенно, потому что поднялся ветер — внезапно, теплой безветренной ночью! — и огромная птица ударила Ланта крылом в грудь, отчего он с размаху сел на какую-то кочку!
...а как-то они заблудились, на той же "быстрой дороге" — свернули не туда... и им потом здорово влетело! Потому что не разрешали мальчишкам ходить на "быструю дорогу", они еще совсем зеленые были... Но разве же можно удержаться! Побывать там, где не был ни разу! А Лант признался, что хотел проверить: вдруг "быстрая дорога" может вывести в какие-то вовсе неведомые страны? К людям или алвам? Не получилось.
Кажется, что это было пару-тройку лет назад, а прошло почти сорок лет...
Дверь в комнату бесшумно приоткрылась, и Троззе очень тихо, явно стараясь не обеспокоить раненого, позвал:
— Господин...
— Да? — Кэс медленно и неохотно поднял голову. Так не хотелось возвращаться сюда мыслями! Там, в Долине, Лант был такой веселый!
— Тут Ваш гость... ну... этот... сказал, что Вы ему велели сюда идтить... Так я его привел. Коли соврал, так я уведу, с Вашего позволения...
— Нет. Не соврал... Пусть... Пусть заходит.
Кэс встал со своего места и застыл возле постели Ланта.
Троззе приоткрыл дверь шире и пропустил Райана в комнату. После чего дверь все так же бесшумно закрылась. Райан увидел Ланта и, судорожно вздохнув, подался вперед.
— Стой, — жестко сказал Кэс. — Покажи руки...
Тот остановился так резко, что чуть не упал. Как на стену наткнулся. Сиделка настороженно сощурилась, разглядывая подозрительного посетителя и не торопясь уступать ему место возле Ланта. Райан растерянно взглянул на Кэса — и тут же опустил глаза и протянул руки ладонями вверх.
— Вот... чистые... — хрипловато пробормотал он, искательно заглянул Кэсу в глаза и торопливо добавил, — и без оружия.
Кэс сделал сиделке знак рукой — коротко и повелительно.
— Иди отдохни. Я пока тут сам... побуду.
Женщина слегка поклонилась и тихо вышла, за что Кэс мысленно ее поблагодарил. Он бы и сам не мог сказать, почему сейчас ему не хотелось видеть свидетеля...
Только он и Лант. И этот... Райан.
— Как ты будешь его лечить? — спросил Кэс тихо.
— Ну... как все озуа лечат... Силой... Я не умею объяснять. Но это не магия.
— И что делает Сила?
Райан моргнул, глаза его потемнели, и он как-то неуклюже взъерошил волосы на макушке.
— Ну... что мне нужно, то и делает... Можно ткани срастить или сосуд от закупорки освободить... Ну, это в лечении. А так... много чего делает. Искать ею можно... и прочее всякое...
Он помрачнел и совершенно погас. Помолчав, покосился на Ланта и устало спросил:
— Так мне можно попробовать ему помочь?
Кэс выдохнул и всё-таки решился. В конце концов, он не должен сделать хуже, этот Райан, он уже спасал Ланта!
— Хорошо. Попробуй! А ты можешь... убрать этот яд? Он ведь прожигает его раны...
И Кэс указал на грудь Ланта, где лежал компресс из каких-то трав — но судя по реакции алва и сиделки, почти бесполезный.
Райан посмотрел, содрогнулся и прошептал:
— Не знаю. Я никогда такого не делал. Но я буду стараться, господин.
У Кэса дрогнули губы — то ли горько, то ли презрительно...
— А просто... сделать так, чтобы ему не было больно?
На это Райан вполне уверенно кивнул и сказал:
— Это — обязательно. С обезболивания сейчас и начну.
— Начни, — чуть помягче проговорил Кэс и добавил еле слышно:
— Пусть у тебя всё получится!
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
