Сталь и пламя

Предисловие

На хрена Я начал это писать? Я "терпеть-ненавижу" оригинального, книжного, Потника! Несколько раз пытался его читать, но ничего, кроме адского фейспалма, и лютого желания пробить "музыкального лося" всей троице — не возникало. Поэтому ограничился просмотром фильмов, иде их (особенно первые 3-4) можно посмотреть... Под настроение...

Именно поэтому, Я очень люблю фанфикшен... Там хотя бы пытаются быть адекватными, или более-менее годно обстёбывать весь этот бред, а значит нюансы канона будут отплясывать жёсткий канкан, под моим чутким руководством...

В данном опусе, если он будет дописан, Я попытаюсь донести своё видение ситуации с попаданием магловоспитанного пацана в реалии Хога. Сам персонаж является некой компиляцией моих хобби, увлечений, интересов, и ни разу не Сьюха (Я постараюсь... очень... возможно...).

Я — слесарь, кузнечное дело знаю, но практики практически нет, потому заранее извиняюсь за перекосы, свойственные современной слесарке.

Клинки — хобби, но клинковый бой так и не освоил (увы мне...), поэтому тут тоже заранее извиняюсь.

Я не собираюсь заморачиваться с английскими мерами, а потому всё в метрической системе.

Псевдо-попаданцы, ОМП, и прочие плашки в полный рост...

Сталь и пламя.

— Глава 1.

Макмиланы — старинная ирландская фамилия. Мой отец, Коннор Макмилан, как и его дед, и множество предков по мужской линии, были кузнецами. Профессия достойная и не менее прибыльная. Он никогда не страдал от того, что технологии вытесняют кузницы. Как он однажды мне сказал: "Штучная вещь, ручной работы — это всегда было, есть и будет в цене!"

Наш дом стоит в Саут-Эршир, неподалёку от окраины Эр, а потому я вырос вполне городским ребёнком. Да и семьёй мне повезло, два старших брата, и две старших сестры. Так что скучать мне не давали. Средний брат, Чет, молотобоец у отца в кузнице, и собирается продолжать его дело. А старший увлекается силовым спортом, и не очень горит работой у наковальни, хотя и умеет очень многое. Что планируют сёстры — я просто не знаю, у них с мамой свой внутренний мир, и мы туда не лезем.

Меня к кузнечным работам, до этого дня, не привлекали, но и не гнали, а потому, я с огромным интересом наблюдал за работой отца и брата. Сегодня отец "крутил розы", но не обычные, толстые и тяжёлые, а очень тонкие и нежные. Я с огромным удовольствием смотрел за этой по-истине филигранной работой. И когда букет, из десятка цветов занял своё место в масляной ванне — я подошёл:

— Па-ап... А можно мне попробовать...

Отец потрепал меня по голове, наводя "прекрасный беспорядок", который мама вечером будет вычёсывать и ворчать.

— Попробуй. А я буду рядом и обязательно подскажу.

Я взял маленькие длинноносые клещи, заготовку основы и стал греть и разминать конец прутика, как делал отец, создавая лёгкое заострение. Потом маленьким молоточком замял место, где будет основание бутона, и аккуратно надел первую заготовку.

Под чутким папиным руководством, я создал свой первый цветок. Это было просто волшебно!!! Да, ему было далеко до того, что создал он, но это был мой первый успех.

Подбадриваемый отцом, я взял второй прутик, и стал собирать второй цветок. В этот раз папа старался мне не подсказывать, и только когда я совсем путался — пытался намекнуть, где я ошибся. Третий цветок я сделал сам... И вечером я подарил их маме.

Несколько дней спустя, на стене на кухне появился маленький железный щит, с тремя железными цветами. А я, в свои пять лет, прилип в кузнеце.

Тогда Я ещё этого не понял, но именно тогда и начался мой первый шаг в ученичество.

Следующее событие в моей жизни, произошло примерно год спустя. Когда мне исполнилось шесть, и начались Сны! Ну, о снах — это несколько по позже...

В тот день, отец с Четом были заняты в кузнеце, делали какой-то сложный заказ, мама с сёстрами уехала в город, и меня, в компании с Риком, старшим братом, отправили в спорт-клуб. Он, правда, был немного против, но его никто не спрашивал.

— Рэй едет с тобой. Матери нет, а мне с Четом некогда. А ты — приглядишь за ним!

— Па, ну куда я его дену? Он же мелкий!

— Сам не сильно крупный! Посидит, посмотрит, чем ты там занят... Может что-то интересное узнает...

— Но... Ладно! Мелкий, одевай шлем, поедем!

Это была его отдельная гордость. Мотоцикл. Ему его купили на 16 лет, после победы на каком-то соревновании и тысячи клятвенных заверений маме, что он не станет на нём "гонять".

До спорт-клуба, на окраине Эр, мы добрались минут за десять. Рик представил меня своим друзьям, (можно подумать, я кого-то из них не знаю), усадил на скамейку, а сам пошёл бить подвешенный мешок.

По началу, я с любопытством наблюдал за происходящим в зале, но в скорости мне это надоело, а потому, как только Рик прервался я спросил:

— А можно, я пройдусь, посмотрю...

Он несколько мгновений меня изучал, а потом кивнул.

— Только из здания — ни ногой. Если потеряешься — подойди к любому взрослому...

Я закивал головой:

— Да, я понял... Было бы где теряться... — Последние слова я уже проворчал, в пол-голоса, чтобы Рик не расслышал...

За дверями начиналось неизведанное! Глубоко вздохнув, я пошёл по коридору, поглядывая в приоткрытые двери.

За первой дверью занимались какими-то единоборствами. Я постоял несколько минут, рассматривая чёткие движения каратэ (как я узнал позже), а потом двинулся дальше. Во втором зале бегали и прыгали девушки. Я даже узнал двух одноклассниц своих сестёр. Но особого интереса у меня это зрелище не вызвало, а потому — я пошёл дальше.

После целой вереницы дверей, я оказался в другом крыле здания. Тут до моих ушей донёсся такой знакомый звук, звон железа, и ноги сами двинулись "на зов".

Я оказался на показательном выступлении мечников. В центре зала, стояли двое мужчин, в руках они держали большие (полуторные, как я узнал позднее), мечи. И именно они издавали тот зов.

Оторваться было просто невозможно. Словно две железных птицы, клинки летали в руках фехтующих, выплетая немыслимой сложности узоры в воздухе. Взлетая и снова опускаясь, пытаясь остановить и обхитрить друг друга, это было просто бесподобное зрелище!

В центр вышла вторая, а потом и третья пара, а я всё смотрел и не в силах оторваться.

Выступления завершились и меня кто-то тронул за плечо:

— Я вижу, тебе понравилось?

Я закивал головой. Это был один из тех двоих. Первых. Чей бой меня так восхитил.

— И что тебе понравилось?

— Полёт... Клинок летел, выплетая узор... Он словно пытался вырваться на пределы себя...

— Однако... Меня зовут Джаред Смит. Хочешь попробовать научится?

— Конечно! Вот... только я не знаю, что отец скажет...

— Давай не будем спешить... И для начала просто попробуем...

Я снова закивал головой.

Следующие два часа, мистер Смит показал мне, как правильно держать короткий акинак (что-то большее, было просто не подъёмно для меня), показал правильную стойку, и несколько движений, которые являются, как он сказал, основой-основ. И когда Рик наконец нашёл меня — я стоял с акинаком в руке, и пытался выполнить первое движение... Получалось — никак, но от этого мне ещё больше хотелось освоится.

— Рэй, братишка, я смотрю, ты нашёл себе отличную компанию! Мистер Смит!

— Добрый вечер, мистер Макмилан. Что же вы молчали о столь талантливом брате?

— Да, как-то не складывалось... А что, у него уже, что-то выходит?

— За эти два часа, он освоил больше, чем большинство моих учеников осваивает за неделю!

— Я обязательно поговорю с отцом!

— Прекрасно! Я искренни надеюсь увидеть этого юношу в своей группе, в понедельник. Расписание в холле... Рэй, до встречи!

Я поставил меч на место, и побежал за братом.

Дома отец с интересом выслушал Рика, а потом посмотрел на меня и спросил:

— Ты точно хочешь этим заниматься?

— Да! — У меня была абсолютная уверенность в своей правоте.

— Ну, так тому и быть!

А потом вздохнул и сказал не очень понятную фразу:

— В семье — первый ведьмак...

Позднее, лёжа на кровати, я пытался вспомнить, где я мог слышать странное определение — ведьмак, и с этой мыслью провалился в сон.

Мгновение спустя, я появился на полянке, где проходила большая часть моих ночей, за последний месяц. Там уже сидел Макс, и созерцал себя. За прошедшее время, я понял, что он не ирландец, а русский, даже пытался поймать его на произношении или акценте, но он быстро понял мою игру и рассмеялся:

— Не старайся, мы на матрице сознания, и тут нет звуковых языков, а ментальный язык — универсален.

В этот раз, Макс всё так же сидел у ствола гигантского дуба, который, как он сказал, был создан его воображением. Вообще всё было частью его воображения. Когда мне стало однажды, интересно, как такое может быть — он ответил, что попал в большую автокатастрофу, и вообще не должен был выжить, но его вытянули, и сейчас восстанавливают нервную структуру, а его самого отправили в искусственную кому на целый год, чтобы сознание не повредило восстанавливающееся тело.

— Вообще, то, что ты тут оказался — это твоя заслуга, я вообще всё ещё не уверен, что ты не моя фантазия.

Тогда я здорово обиделся, но потом — понял, что с его стороны всё так и есть... Папа тогда очень удивился моим вопросам, но очень подробно всё объяснил. Надеюсь, я всё верно понял.

— Макс, а ты не знаешь, кто такие ведьмаки?

— Откуда ты это взял?

Потратив какое-то время, я рассказал ему прошедший день, и странную фразу отца.

— Вот оно как... А какой сейчас год?

Этот вопрос выбил меня из колеи, и я какое-то время даже не знал, что и ответить. Потом собрался и сказал:

— Август 1986... Это же очевидно...

— Не очевидно. Я попал в аварию в феврале 2046 года, под Волгоградом...

Следующий неопределённый промежуток времени мы сидели и пытались понять, что же происходит. Получалось плохо, в конце-концов он не выдержал и махнул на всё рукой:

— А, и наплевать! Время покажет. А ведьмак — это воин— кузнец. Если уйти в сказки — то это воин, который умеет вплетать крохи магии в клинковый бой.

— И почему отец так сказал?

Макс развёл руками, и предложил подождать. Время само всё покажет.

Пол-года спустя, 13 января, после своего дня рождения, я как обычно лёг спать, и... попал на пустую полянку. Дуб, кусты, переплетения корней — всё было на месте, вот только Макса не было... Это было странно, но я не сдавался. Стал по привычке смотреть внутрь себя, изучать внутренний, мир и переживать прошедший день, как вдруг в воздухе сгустился Макс.

Он был такой же как и прежде, но изменилась причёска. Он был абсолютно лысый.

— Ээээ... — Всё, что я смог из себя выдавить...

— Я увидел себя в зеркале, — скривился он в ответ. — Меня автоматика вывела из комы, и врачи заставили почти два часа работать мышцами! Понимаю, что надо, но ты не представляешь, как это сложно... Отвык за целый год в капсуле.

— А как же этот мир? Ты же говорил, что он живёт только на твоём воображении.

— Ага, а потом возник ты, и тут я уже совсем не уверен, что моим воображением это дело ограничилось...

— Значит мы с тобой сможем и дальше встречаться во снах?

— Конечно, только не забывай, что у нас с тобой 4 часа разницы.

— Ерунда! А расскажи, что за капсула в которой ты был всё это время...

— Глава 2.

Дни летели. Я получил несколько детских фехтовальных категорий. В кузнице я на долго не задерживался, на молотобойца я не тянул, но мне очень понравилась филигрань, и работа с тонким кованым кружевом. Практически все железные цветы, что заказывали моему отцу — теперь делал я, и каждый такой заказ меня затягивал так, что просто переставал замечать, как летит время.

Не задолго до того, как мне исполнилось десять лет, я захотел изготовить крис*. Вроде бы ничего необычного, но когда я узнал, сколько сложнейших нюансов кроется за таким простеньким ножом — я ощутил вызов.

Целых два месяца, перед своим днём рождения, я собирал разнообразную информацию, изучал всё, что смог найти в городской библиотеке. Мисис Пэк, библиотекарь, видя мой интерес — пригласила мистера Коэна, который оказался держателем оружейной лавки и имел небольшую коллекцию ножей, в которой имелся прямой крис.

Мистер Смит, на мой вопрос усмехнулся, и сказал, что всё, что я выполняю обычным ножом — в полной мере относится и к крису.

— Конечно, есть отдельное искусство боя на крисах, но это именно ритуал. В реальном бою это просто нож, или короткий меч. Ещё есть ряд легенд связанных с этими клинками, что это не редко являлось оружием магов и злых чародеев, но мы не будем уходить в эти сказки, и начнём занятие. Сегодня мы начинаем серию наступательных связок. Да, от спорта мы на какое-то время отойдём, это будут связки для реального боя.

— А... зачем?

— Потому, что они заставляют твоё тело работать по настоящему, и выбивают большое количество дури, свойственной в твоём возрасте. Всё, не отвлекаемся. В стойку...

Незадолго до рождества, я подошёл к отцу, и попросил его в подарок на день рождения сделать заготовку. С этими словами я передал ему лист бумаги, где среди каракуль и попыток расчётов, была изображена моя первая поковка и её примерный состав.

Отец с Четом какое-то время с интересом рассматривали то меня, то мои каракули, и в конце-концов — кивнули.

— Хорошо, братишка! Я тебе сам сделаю эту поковку. Но с одним условием, ты обязательно покажешь нам с отцом то, что у тебя получится, вне зависимости от результата. Договорились?

— Конечно! — Я бы и так всё показал, но если такая малость — то почему бы и не согласиться.

И вот день рождения. Самым долгожданным был момент, когда отец с братом вручили мне завёрнутый в тряпицу кусок железа. Я держал его в руках, и в груди что-то замирало, я совершенно не понимал, что со мной происходит.

Потом было несколько дней, когда школа и занятия у мистера Смита полностью занимали всё свободное время. Но наступили выходные и я с самого утра засел в кузнице.

По началу всё было не так и сложно. Разделить заготовку на части, проковать, вытянуть одну, и сформировать другие. А потом настало время клинка.

Изначально я хотел сделать балийский крис, с широким волнистым клинком, похожим на лист пальмы, но что-то пошло не так, и клинок сам стал решить, каким ему быть. В итоге получилось что-то больше похожее на европейский стилет, но очень длинный. Пята** оказалась однобокой, в сторону пальцевых лож. Ганджа

* * *

— ровной, почти без перекосов, а рукоять — прямая, с яблоком, и филигранью, куда пошёл ряд моих ранних заготовок. Общая длинна клинка получилась около четырёхсот миллиметров.

Закончил работу я поздно ночью. Когда вошёл в дом — отец с Четом сидели на кухне и ждали меня. Они долго изучали моё творение, и в конце-концов вынесли вердикт:

— Ну, сынок, порадовал. Конечно, тут много недочётов, и есть куда стремиться. Через несколько лет ты поймёшь все свои ошибки, но на данный момент — это прекрасная работа, где не так важна сила, как набитая рука. Да сегодня мы используем современное кузнечное оборудование, но это ничего не значит. Всё равно нужен человек который всем этим железом руководит. Очень хорошая работа. Никак не ожидал от тебя в десять лет.