Сталь и пламя

Предисловие

На хрена Я начал это писать? Я "терпеть-ненавижу" оригинального, книжного, Потника! Несколько раз пытался его читать, но ничего, кроме адского фейспалма, и лютого желания пробить "музыкального лося" всей троице — не возникало. Поэтому ограничился просмотром фильмов, иде их (особенно первые 3-4) можно посмотреть... Под настроение...

Именно поэтому, Я очень люблю фанфикшен... Там хотя бы пытаются быть адекватными, или более-менее годно обстёбывать весь этот бред, а значит нюансы канона будут отплясывать жёсткий канкан, под моим чутким руководством...

В данном опусе, если он будет дописан, Я попытаюсь донести своё видение ситуации с попаданием магловоспитанного пацана в реалии Хога. Сам персонаж является некой компиляцией моих хобби, увлечений, интересов, и ни разу не Сьюха (Я постараюсь... очень... возможно...).

Я — слесарь, кузнечное дело знаю, но практики практически нет, потому заранее извиняюсь за перекосы, свойственные современной слесарке.

Клинки — хобби, но клинковый бой так и не освоил (увы мне...), поэтому тут тоже заранее извиняюсь.

Я не собираюсь заморачиваться с английскими мерами, а потому всё в метрической системе.

Псевдо-попаданцы, ОМП, и прочие плашки в полный рост...

Сталь и пламя.

— Глава 1.

Макмиланы — старинная ирландская фамилия. Мой отец, Коннор Макмилан, как и его дед, и множество предков по мужской линии, были кузнецами. Профессия достойная и не менее прибыльная. Он никогда не страдал от того, что технологии вытесняют кузницы. Как он однажды мне сказал: "Штучная вещь, ручной работы — это всегда было, есть и будет в цене!"

Наш дом стоит в Саут-Эршир, неподалёку от окраины Эр, а потому я вырос вполне городским ребёнком. Да и семьёй мне повезло, два старших брата, и две старших сестры. Так что скучать мне не давали. Средний брат, Чет, молотобоец у отца в кузнице, и собирается продолжать его дело. А старший увлекается силовым спортом, и не очень горит работой у наковальни, хотя и умеет очень многое. Что планируют сёстры — я просто не знаю, у них с мамой свой внутренний мир, и мы туда не лезем.

Меня к кузнечным работам, до этого дня, не привлекали, но и не гнали, а потому, я с огромным интересом наблюдал за работой отца и брата. Сегодня отец "крутил розы", но не обычные, толстые и тяжёлые, а очень тонкие и нежные. Я с огромным удовольствием смотрел за этой по-истине филигранной работой. И когда букет, из десятка цветов занял своё место в масляной ванне — я подошёл:

— Па-ап... А можно мне попробовать...

Отец потрепал меня по голове, наводя "прекрасный беспорядок", который мама вечером будет вычёсывать и ворчать.

— Попробуй. А я буду рядом и обязательно подскажу.

Я взял маленькие длинноносые клещи, заготовку основы и стал греть и разминать конец прутика, как делал отец, создавая лёгкое заострение. Потом маленьким молоточком замял место, где будет основание бутона, и аккуратно надел первую заготовку.

Под чутким папиным руководством, я создал свой первый цветок. Это было просто волшебно!!! Да, ему было далеко до того, что создал он, но это был мой первый успех.

Подбадриваемый отцом, я взял второй прутик, и стал собирать второй цветок. В этот раз папа старался мне не подсказывать, и только когда я совсем путался — пытался намекнуть, где я ошибся. Третий цветок я сделал сам... И вечером я подарил их маме.

Несколько дней спустя, на стене на кухне появился маленький железный щит, с тремя железными цветами. А я, в свои пять лет, прилип в кузнеце.

Тогда Я ещё этого не понял, но именно тогда и начался мой первый шаг в ученичество.

Следующее событие в моей жизни, произошло примерно год спустя. Когда мне исполнилось шесть, и начались Сны! Ну, о снах — это несколько по позже...

В тот день, отец с Четом были заняты в кузнеце, делали какой-то сложный заказ, мама с сёстрами уехала в город, и меня, в компании с Риком, старшим братом, отправили в спорт-клуб. Он, правда, был немного против, но его никто не спрашивал.

— Рэй едет с тобой. Матери нет, а мне с Четом некогда. А ты — приглядишь за ним!

— Па, ну куда я его дену? Он же мелкий!

— Сам не сильно крупный! Посидит, посмотрит, чем ты там занят... Может что-то интересное узнает...

— Но... Ладно! Мелкий, одевай шлем, поедем!

Это была его отдельная гордость. Мотоцикл. Ему его купили на 16 лет, после победы на каком-то соревновании и тысячи клятвенных заверений маме, что он не станет на нём "гонять".

До спорт-клуба, на окраине Эр, мы добрались минут за десять. Рик представил меня своим друзьям, (можно подумать, я кого-то из них не знаю), усадил на скамейку, а сам пошёл бить подвешенный мешок.

По началу, я с любопытством наблюдал за происходящим в зале, но в скорости мне это надоело, а потому, как только Рик прервался я спросил:

— А можно, я пройдусь, посмотрю...

Он несколько мгновений меня изучал, а потом кивнул.

— Только из здания — ни ногой. Если потеряешься — подойди к любому взрослому...

Я закивал головой:

— Да, я понял... Было бы где теряться... — Последние слова я уже проворчал, в пол-голоса, чтобы Рик не расслышал...

За дверями начиналось неизведанное! Глубоко вздохнув, я пошёл по коридору, поглядывая в приоткрытые двери.

За первой дверью занимались какими-то единоборствами. Я постоял несколько минут, рассматривая чёткие движения каратэ (как я узнал позже), а потом двинулся дальше. Во втором зале бегали и прыгали девушки. Я даже узнал двух одноклассниц своих сестёр. Но особого интереса у меня это зрелище не вызвало, а потому — я пошёл дальше.

После целой вереницы дверей, я оказался в другом крыле здания. Тут до моих ушей донёсся такой знакомый звук, звон железа, и ноги сами двинулись "на зов".

Я оказался на показательном выступлении мечников. В центре зала, стояли двое мужчин, в руках они держали большие (полуторные, как я узнал позднее), мечи. И именно они издавали тот зов.

Оторваться было просто невозможно. Словно две железных птицы, клинки летали в руках фехтующих, выплетая немыслимой сложности узоры в воздухе. Взлетая и снова опускаясь, пытаясь остановить и обхитрить друг друга, это было просто бесподобное зрелище!

В центр вышла вторая, а потом и третья пара, а я всё смотрел и не в силах оторваться.

Выступления завершились и меня кто-то тронул за плечо:

— Я вижу, тебе понравилось?

Я закивал головой. Это был один из тех двоих. Первых. Чей бой меня так восхитил.

— И что тебе понравилось?

— Полёт... Клинок летел, выплетая узор... Он словно пытался вырваться на пределы себя...

— Однако... Меня зовут Джаред Смит. Хочешь попробовать научится?

— Конечно! Вот... только я не знаю, что отец скажет...

— Давай не будем спешить... И для начала просто попробуем...

Я снова закивал головой.

Следующие два часа, мистер Смит показал мне, как правильно держать короткий акинак (что-то большее, было просто не подъёмно для меня), показал правильную стойку, и несколько движений, которые являются, как он сказал, основой-основ. И когда Рик наконец нашёл меня — я стоял с акинаком в руке, и пытался выполнить первое движение... Получалось — никак, но от этого мне ещё больше хотелось освоится.

— Рэй, братишка, я смотрю, ты нашёл себе отличную компанию! Мистер Смит!

— Добрый вечер, мистер Макмилан. Что же вы молчали о столь талантливом брате?

— Да, как-то не складывалось... А что, у него уже, что-то выходит?

— За эти два часа, он освоил больше, чем большинство моих учеников осваивает за неделю!

— Я обязательно поговорю с отцом!

— Прекрасно! Я искренни надеюсь увидеть этого юношу в своей группе, в понедельник. Расписание в холле... Рэй, до встречи!

Я поставил меч на место, и побежал за братом.

Дома отец с интересом выслушал Рика, а потом посмотрел на меня и спросил:

— Ты точно хочешь этим заниматься?

— Да! — У меня была абсолютная уверенность в своей правоте.

— Ну, так тому и быть!

А потом вздохнул и сказал не очень понятную фразу:

— В семье — первый ведьмак...

Позднее, лёжа на кровати, я пытался вспомнить, где я мог слышать странное определение — ведьмак, и с этой мыслью провалился в сон.

Мгновение спустя, я появился на полянке, где проходила большая часть моих ночей, за последний месяц. Там уже сидел Макс, и созерцал себя. За прошедшее время, я понял, что он не ирландец, а русский, даже пытался поймать его на произношении или акценте, но он быстро понял мою игру и рассмеялся:

— Не старайся, мы на матрице сознания, и тут нет звуковых языков, а ментальный язык — универсален.

В этот раз, Макс всё так же сидел у ствола гигантского дуба, который, как он сказал, был создан его воображением. Вообще всё было частью его воображения. Когда мне стало однажды, интересно, как такое может быть — он ответил, что попал в большую автокатастрофу, и вообще не должен был выжить, но его вытянули, и сейчас восстанавливают нервную структуру, а его самого отправили в искусственную кому на целый год, чтобы сознание не повредило восстанавливающееся тело.

— Вообще, то, что ты тут оказался — это твоя заслуга, я вообще всё ещё не уверен, что ты не моя фантазия.

Тогда я здорово обиделся, но потом — понял, что с его стороны всё так и есть... Папа тогда очень удивился моим вопросам, но очень подробно всё объяснил. Надеюсь, я всё верно понял.

— Макс, а ты не знаешь, кто такие ведьмаки?

— Откуда ты это взял?

Потратив какое-то время, я рассказал ему прошедший день, и странную фразу отца.

— Вот оно как... А какой сейчас год?

Этот вопрос выбил меня из колеи, и я какое-то время даже не знал, что и ответить. Потом собрался и сказал:

— Август 1986... Это же очевидно...

— Не очевидно. Я попал в аварию в феврале 2046 года, под Волгоградом...

Следующий неопределённый промежуток времени мы сидели и пытались понять, что же происходит. Получалось плохо, в конце-концов он не выдержал и махнул на всё рукой:

— А, и наплевать! Время покажет. А ведьмак — это воин— кузнец. Если уйти в сказки — то это воин, который умеет вплетать крохи магии в клинковый бой.

— И почему отец так сказал?

Макс развёл руками, и предложил подождать. Время само всё покажет.

Пол-года спустя, 13 января, после своего дня рождения, я как обычно лёг спать, и... попал на пустую полянку. Дуб, кусты, переплетения корней — всё было на месте, вот только Макса не было... Это было странно, но я не сдавался. Стал по привычке смотреть внутрь себя, изучать внутренний, мир и переживать прошедший день, как вдруг в воздухе сгустился Макс.

Он был такой же как и прежде, но изменилась причёска. Он был абсолютно лысый.

— Ээээ... — Всё, что я смог из себя выдавить...

— Я увидел себя в зеркале, — скривился он в ответ. — Меня автоматика вывела из комы, и врачи заставили почти два часа работать мышцами! Понимаю, что надо, но ты не представляешь, как это сложно... Отвык за целый год в капсуле.

— А как же этот мир? Ты же говорил, что он живёт только на твоём воображении.

— Ага, а потом возник ты, и тут я уже совсем не уверен, что моим воображением это дело ограничилось...

— Значит мы с тобой сможем и дальше встречаться во снах?

— Конечно, только не забывай, что у нас с тобой 4 часа разницы.

— Ерунда! А расскажи, что за капсула в которой ты был всё это время...

— Глава 2.

Дни летели. Я получил несколько детских фехтовальных категорий. В кузнице я на долго не задерживался, на молотобойца я не тянул, но мне очень понравилась филигрань, и работа с тонким кованым кружевом. Практически все железные цветы, что заказывали моему отцу — теперь делал я, и каждый такой заказ меня затягивал так, что просто переставал замечать, как летит время.

Не задолго до того, как мне исполнилось десять лет, я захотел изготовить крис*. Вроде бы ничего необычного, но когда я узнал, сколько сложнейших нюансов кроется за таким простеньким ножом — я ощутил вызов.

Целых два месяца, перед своим днём рождения, я собирал разнообразную информацию, изучал всё, что смог найти в городской библиотеке. Мисис Пэк, библиотекарь, видя мой интерес — пригласила мистера Коэна, который оказался держателем оружейной лавки и имел небольшую коллекцию ножей, в которой имелся прямой крис.

Мистер Смит, на мой вопрос усмехнулся, и сказал, что всё, что я выполняю обычным ножом — в полной мере относится и к крису.

— Конечно, есть отдельное искусство боя на крисах, но это именно ритуал. В реальном бою это просто нож, или короткий меч. Ещё есть ряд легенд связанных с этими клинками, что это не редко являлось оружием магов и злых чародеев, но мы не будем уходить в эти сказки, и начнём занятие. Сегодня мы начинаем серию наступательных связок. Да, от спорта мы на какое-то время отойдём, это будут связки для реального боя.

— А... зачем?

— Потому, что они заставляют твоё тело работать по настоящему, и выбивают большое количество дури, свойственной в твоём возрасте. Всё, не отвлекаемся. В стойку...

Незадолго до рождества, я подошёл к отцу, и попросил его в подарок на день рождения сделать заготовку. С этими словами я передал ему лист бумаги, где среди каракуль и попыток расчётов, была изображена моя первая поковка и её примерный состав.

Отец с Четом какое-то время с интересом рассматривали то меня, то мои каракули, и в конце-концов — кивнули.

— Хорошо, братишка! Я тебе сам сделаю эту поковку. Но с одним условием, ты обязательно покажешь нам с отцом то, что у тебя получится, вне зависимости от результата. Договорились?

— Конечно! — Я бы и так всё показал, но если такая малость — то почему бы и не согласиться.

И вот день рождения. Самым долгожданным был момент, когда отец с братом вручили мне завёрнутый в тряпицу кусок железа. Я держал его в руках, и в груди что-то замирало, я совершенно не понимал, что со мной происходит.

Потом было несколько дней, когда школа и занятия у мистера Смита полностью занимали всё свободное время. Но наступили выходные и я с самого утра засел в кузнице.

По началу всё было не так и сложно. Разделить заготовку на части, проковать, вытянуть одну, и сформировать другие. А потом настало время клинка.

Изначально я хотел сделать балийский крис, с широким волнистым клинком, похожим на лист пальмы, но что-то пошло не так, и клинок сам стал решить, каким ему быть. В итоге получилось что-то больше похожее на европейский стилет, но очень длинный. Пята** оказалась однобокой, в сторону пальцевых лож. Ганджа

* * *

— ровной, почти без перекосов, а рукоять — прямая, с яблоком, и филигранью, куда пошёл ряд моих ранних заготовок. Общая длинна клинка получилась около четырёхсот миллиметров.

Закончил работу я поздно ночью. Когда вошёл в дом — отец с Четом сидели на кухне и ждали меня. Они долго изучали моё творение, и в конце-концов вынесли вердикт:

— Ну, сынок, порадовал. Конечно, тут много недочётов, и есть куда стремиться. Через несколько лет ты поймёшь все свои ошибки, но на данный момент — это прекрасная работа, где не так важна сила, как набитая рука. Да сегодня мы используем современное кузнечное оборудование, но это ничего не значит. Всё равно нужен человек который всем этим железом руководит. Очень хорошая работа. Никак не ожидал от тебя в десять лет.

— А теперь, братец, иди спать, и положи его под подушку. Как гласит легенда — новый крис именно так и испытывали. Сном.

Полянки во сне не оказалось, вообще ничего не оказалось, я стоял на бесконечной железной пластине, и вокруг меня кружились мириады искорок. В какой-то момент они собрались вместе, и предо мной предстал здоровенный бородатый дядька, одетый в кольчугу, и кузнечный кожаный фартук. В руке он держал клинок, по которому сбегали волны пламени. А на поясе висел молот, совершенно непропорциональных размеров и форм, но он почем-то совершенно ему не мешал.

Я самопроизвольно подобрался и в моей руке возник свеже-созданый крис. Происходило что-то не очень понятное, и я делал то, что привык.

Дядька долго меня рассматривал, и наконец поднял свой клинок. Какое-то время мы изучали друг-друга, а потом неизвестный перешёл в наступление. Я очень быстро понял, что всё то, что мне давал мистер Смит — было ерундой, в сравнении с тем, что творилось сейчас. Мне пришлось уходить в самую глухую оборону, то и дело пытаясь нанести какой-то удар своему противнику. В какой-то момент это даже удалось и именно в этот момент неизвестный прекратил атаку. Сделал шаг назад и произнёс:

— Даже так?.. Ну, что же, давненько у меня не было ученика.

Он взмахнул своим клинком, и с него сорвалась ослепительная искра. Я попытался её отбить, но она растеклась по клинку и блеснула всей гранью криса, который вдруг стал очень тяжёл, и словно прирос к руке.

— Только почему у тебя такой слабый огонь? Пускай твоя искра горит, ярче! Ярче тысячи солнц! С этими словами он сдунул незримую пылинку с кончика своего клинка. Искорка игнорируя всё — улетела прямо мне в грудь и вызвала ощущения вспышки сверхновой. То зерно, которое я давно ощущал в недрах самого себя, вдруг стало расти, оно ломало на пути некие преграды, создавало мосты, по телу шла огненная волна, пока горячая звезда не вспыхнула "ярче тысячи солнц". Очень далёкая, но неимоверно яркая. Потом свет стал затухать, пока не превратился в ровное тление на гране неясных ощущений.

— Кто ты?

Дядька засмеялся, спрятал клинок в ножны, перехватил молот, и задумчиво произнёс:

— Мне давали множество имён. Когда-то твои предки именовали меня Гоибниу. Пусть будет так. Ты сделал хорошую работу. — Неуловимым движением молота он коснулся криса, и он засверкал искрами. — Это твой первый инструмент. Будут другие, всему своё время...

Потом он оказался рядом со мной, и ткнул пальцем в рукоять моего клинка.

— Сюда, прямо под филигрань, намотаешь прядь своих волос, после чего порежешь им свою руку и напитаешь эту прядь своей кровью.

— А зачем?

— Скоро узнаешь, всего через полтора-года... А пока... повторяй за мной...

Гоибниу взмахнул молотом, и перед нами возникло два кузнечных горна. Он ещё раз взмахнул молотом очень странно шевельнув средним и указательным пальцами. В абсолютно холодном нутре горна возникла искра, которая мгновенно охватила все угли. Потом он ещё несколько раз показал странное движение пальцами...

— Повтори...

— Ааааа.... — всё, что я смог из себя выдавить, после чего поднял крис, и попытался проделать это движение.

С неизвестно какой попытки, под одобрительные хмыки бородатого дядьки, мне удалось создать сноп искр. Это настолько меня выложило, что ноги едва держали. Бородач ухватил меня за плечо и одобрительно произнёс:

— Отличное начало! А теперь...

И мир померк, а я проснулся дома, в своей кровати. Крис, ранее лежавший под подушкой — был зажат в руке, а у самого основания пяты, был отчётливо виден сложный след, повторявший очертания того странного молота...

Когда после завтрака я оказался в кузнице — то первым делом решил выполнить то странное поручение. Отхватив длинную прядь волос, стал вплетать их в ручку. Сначала думал просто намотать, чуть выше яблока, но пальцы сами решили, что и как надо делать, и через несколько часов, мои волосы оплетали рукоять, создавая надёжный хват. Перехват клинка левой рукой, неловкое движение, и возврат в правую.

Я ощутил, как рукоять набухает от крови, но через какое-то время ощущения изменились, боль исчезла, и от криса пошло тепло, которое создавало ощущение, что это продолжение моей руки. Очень странное, но незаменимое и неотъемлемое.

Словно повинуясь некому зову, я взмахнул рукой в направлении малого горна, так как это делал во сне, как показывал Гоибниу, и крошечный огонёк стремительно стал охватывать лежащую внутри закладку угля...

— Пап, а кто такой Гоибниу? — Этот вопрос я задал отцу ближе к вечеру.

— Какой интересный вопрос. Это древний ирландский бог-кузнец, один из Туата Де Дананн. Покровитель мастерства, огня, и магии. У древних ирландцев он считался одним из самых важных.

— То есть, мы в кузнице почитаем его?

— Нет, мы своей работой, зарабатываем право на его покровительство. А откуда ты узнал его имя?

— Не знаю, — я пожал плечами, не желая пересказывать сон, словно считая, его чем-то очень личным. — Просто последние пару дней это имя откуда-то в голове крутится...

— Пару дней... — Отец хитро улыбнулся и потрепал меня по голове. — Ну, если ты умудришься заработать его покровительство — мне будет очень приятно, но это будет только первый шаг на очень долгом и сложном пути...

*Крис — специфический волнистый клинок, происходящий с Филиппин, сделанный из сплавов, аналогичных дамасской стали.

**Пята — основание лезвия криса, где оно становится очень широким, имеет место для хвата пальцами, и стыкуется с ганджей.

* * *

Ганджа — аналог основания или гарды, но выполненный в несколько более своеобразном виде, может иметь шипы.

— Глава 3.

Прошло полтора года, а и конце июля 1991 года, мне пришло очень странное письмо, написанное на пергаменте, и запечатанное красной сургучной печатью. Самым удивительным было его содержимое, больше похожее на какую-то дурацкую шутку. Мне сообщали, что меня зачислили на первый курс школы чародейства и волшебства "Хогвартс", и мне надо куда-то там приехать, и вообще отправить сову...

Несколько раз перечитав это произведение, я помотал головой. Не смотря на способ разведения огня, которому меня научил Гоибниу, факт знакомства с ним, и некоторые необычные способы обработки металлов рунами, которым меня успел научить наставник — я всё ещё не мог поверить в подобное содержимое, и пошёл к отцу в кузницу.

Батя с Четом долго читали письмо, прикладывали к нему раскалённый прут, пытались его порвать, после чего переглянулись:

— Сынок, иди на кухню и сделай чай. Мы скоро подойдём. Нам предстоит серьёзный разговор...

Через пол-часа, мы сидели за столом, и отец рассказал такое...

— Ну, прежде всего — запомни. Волшебники — это реальность. Они не хорошие и не плохие, они такие же люди, а от того, что возможностей у них больше — глупости они совершают — пропорциональные. — В этот момент Чет подавился очередным глотком чая, стараясь скрыть смех. Отец сурово глянул в его сторону, и продолжил...

— Маги делят всех на магов — тех, кто способен творить магию, магглов — тех, кто не способен использовать магию, и сквибов. Последние видят то, что не видят магглы, но полноценно колдовать не могут, либо их способности очень узко-ориентированы и не всегда есть мастер, способный этот дар рассмотреть и огранить. Так же, в разных странах свои определения минимальной магической силы, и многие из тех, кого мы называем слабыми или уникальными магами — в других странах могут получить ярлык "сквиб".

— И мы — маги?

— Нет, сынок. Маг в нашей семье один — ты, и это удивительно. Все мужчины в нашей семье являются сквибами, это плата за рождение антимага.

— Рождение кого???

— Антимага. Каждый волшебник вырабатывает магию. Но в нашем роду был, и в общем-то есть, секрет обратного преобразования, и когда триста лет назад начались гонения на магов, которые грозили вылиться в глобальную войну на уничтожение ещё тогда, в XVII веке, наши предки провели этот ритуал но не на взрослом человеке, а на новорождённом младенце.

— А почему это так важно?

— Взрослый человек имеет сформированный источник силы, ядро, и этот источник, через какое-то время, расщепит силу подобного ритуала. А ядро ребёнка — пластично, и ритуал изменил его суть, создав антимага.

— Но, что может сделать младенец?

— Младенец — ничего, но спустя двадцать лет, когда маги и святые паладины схлестнулись не на жизнь, а на смерть — он появился на поле боя, и мгновенно остановил войну. Мгновенно перестали работать все заклинания, артефакты, оборотней выкинуло в их базовые формы, слетели разнообразные чары с одеяний, броней и оружия. Некоторые вообще лишились магии. Именно тогда и был подписан, так называемый: "Договор тёмных сил", а в дальнейшем и современный "Статут секретности".

— Статут, — вмешался Чет, — это такое правило, что магглы не могут знать о мире магов. Только родственники магически-одарённых, потому, что иногда магически одарённые рождаются и среди простых людей.

— Верно. Так же, во многих странах существуют так-называемые "отряды обливиаторов", которые подчищают память магглам, если они стали жертвами или просто свидетелями магического воздействия.

— И что теперь? Тут написано, что нужно отправить сову?

— Написано, но сов прекратил держать ещё твой дед, в честь которого тебя и назвали.

— Так вот, почему верх старого птичника ты называешь не голубятней, а совятней!

— Именно. Так что, мы подождём, на не отвеченное письмо, обычно, приходит преподаватель. Главное, не пропустить его приход, ибо я хочу посмотреть на его рожу...

— Эм... А что с его рожей?

— Тут братец, такое дело. — Чет явно решил, что он достаточно долго молчит, и пора вставить свои два пенса. — Среди магов есть простые, есть всякие торговцы и ремёсленники, а есть Аристократия. Это двадцать восемь семейств, что ведут свою родословную с времён Короля Артура, и даже раньше. А мы — двадцать девятое семейство. Вернее то, что от него осталось. Семейство, про которое они так старательно пытаются забыть. Мы — Великие Сквибы!

А в первые дни августа, к нам пришёл гость. Это был высокий сухопарый мужчина, в прямой хламиде, или что это (позднее я узнал, что это мантия). У него был несколько недовольный взгляд, засаленные волосы и длинные тонкие пальцы.

Он прошёл по улице нашего городка, где его словно никто не замечал, и остановился в нашей калитки. Сверившись с табличкой на стене и почтовом ящике — он ещё раз оглянулся и нажал на кнопку звонка. На крыльцо вышел мой отец.

— Вам кого?

— Могу я видеть сэра Раймонда Макмилана?

— Это мой сын.

— Ему на днях пришло письмо из школы...

— А, Хог... Входите...

Мужчина на мгновение вздрогнул, услышав реакцию отца, но старательно не показывая своё изумление — прошёл в дом.

— Меня зовут профессор Северус Снейп. Я преподаватель школы Хогвартс.

— Что преподаёте?

— Зельеварение.

— Гм, уровень "всежитких составов"?..

— Кхам... — профессор на мгновение подавился, явно не ожидая подобной реакции от явного маггла, но тут же взял себя в руки. — Я — да, но это считается сугубо теоретическим разделом...

Отец ухмыльнулся, а я решил, что достаточно смущать человека и решил вступить в разговор.

— У нас есть проблема, всё то, что написано в списке... У нас, большую часть просто не достать, а до Лондона — не близко.

— Я перенесу вас в Лондон, на Косую аллею, где вы сможете всё что надо купить, мистер Макмилан.

— А каминная сеть, — вмешался отец, — она ещё существует?

— Конечно! — Удивился гость.

— В таком случае, не могли бы вы проверить, подключен ли ещё наш старый камин к сети, или уже нет?

Очевидно, запас на удивление у мистера Снейпа был исчерпан, поэтому он молча несколько мгновений копался у себя в недрах мантии, откуда извлёк небольшую шкатулку, и палочку. Коротким взмахом, он увеличил шкатулку до размеров небольшого чемодана, и несколько мгновений изучал содержимое.

— Да, "Дымолётный порох" у меня есть. Где камин?

Мы прошли на задний двор с старую мастерскую. В последнее время, её стал активно оккупировать я, ибо тут были прекрасные столы для тонкой работы, и удивительно-ровное освещение.

Прадедов камин я ещё не зажигал. За прошедшие два года, я его почистил, отремонтировал: сделал новые задвижки, экран и инструменты, но всё не было времени испытать. Кстати, именно сегодня мне стало понятно назначение каменного ковша, вмонтированного в каминную полку.

Профессор несколько мгновений поводил палочкой, несколько раз коснулся самого камина и решёток, после чего высыпал большую горсть какого-то порошка в тот самый каменный ковш.

— Камин полностью рабочий. В вашей семье были маги, как я понимаю?

— Ну... можно и так сказать, — усмехнулся отец.

Запустив руку за пазуху, отец протянул мне кожаный кошель.

— Пятьдесят галеонов. Не забудь купить этого-самого "Дымолётного пороха". — И наклонившись к самому уху, прошептал название обратного адреса. После чего громко добавил. — Профессор, объясните молодому человеку, как пользоваться камином.

Краткие и очень едкие комментарии от профессора Снейпа, и я уже шагаю в камин со словами:

— Дырявый котёл!

Это должен был быть ещё один поход, к недоверчивому магглу, которого надо было пригласить на учёбу в школу. И с виду самое обыкновенное дело, которое с самого начала пошло не так.

Для начала, я впервые в жизни, испытал искажённую аппарацию. При попытке переноса к дому Макмиланов, меня словно завернуло, и выбросило на центральной площади городка.

Сделав ещё несколько попыток, и убедившись, что данный городок вот таким странным образом прикрыт от аппарации, я пешком дошёл до нужного мне дома, который уже из далека выделялся своими размерами.

Следующей странностью была реакция... маггла... или не маггла... не важно... Создавалось впечатление, что он не первый раз слышит про школу. А потом уточнение про "всежидкие составы".

Это теоретический раздел алхимии, когда основой может быть расплавленный метал, стекло, и вообще любой материал, который хотя бы теоретически может принять состояние жидкости. Невероятно, но допустим...

А дальше, начался сумасшедший дом! У меня уточнили, существует ли ещё каминная сеть, (а что с ней будет-то???), после чего спросили, могу ли я проверить их камин!!!

Да, Мордред вас всех побери, могу, лишь бы побыстрее отвязаться от этих странных магглов!

Помещение камина — просто фонило магией, на столах до сих пор действовали рабочие плетения мага-ювелира! Мерлин! Я думал это направление в Европе полностью утеряно, а тут — Мастерская!!!

После проверки камина, который мало того, что был подключен к сети, так он ещё имел несколько фильтров, и ловушек, сравнимых с таковыми в Малфой-мэноре, а это вообще не лезло ни в какие рамки, я быстро объяснил будущему студенту, как пользоваться камином, и шагнул следом за ним в Дырявый котёл.

— Мистер Макмилан, — обратился я к рассматривавшему помещение молодому человеку, — я попрошу не отставать.

На заднем дворе пришлось ещё раз привлечь внимание будущего ученика, продемонстрировав ему открытие прохода.

— Косая аллея. Тут можно купить всё, что только может понадобиться юному студенту школы Хогвартс. Учитывая тот факт, что вы не нуждаетесь в обмене денег, предлагаю сразу перейти к покупкам.

— Согласен! Как на счёт хорошей сумки? А-то моя школьная изрядно износилась...

Спустя тридцать минут, у молодого человека, который приятно меня удивил, была сумка, комплект учебников, инструменты для моих занятий. От каких бы-то ни было зверей он благоразумно отказался. Оставались одежда и палочка.

— Мистер Макмилан. Надо сказать, вы произвели на меня самое благоприятное впечатление, но вы не единственный студент. Осталось два магазина, и я искренни надеюсь, что тут вы способны справится без меня... Главное — не при каких обстоятельствах не уходите в переулки!

— Конечно, профессор! Огромное спасибо за помощь!

— В таком случае, вот ваш билет на Хогвартс-экспресс. Чтобы попасть на платформу, надо пройти сквозь первую колонну, между 9 и 10 перроном. Присмотритесь...

— Благодарю. Последний вопрос, профессор. Где можно купить "Дымолётный порох"?

— В аптеке Малпеппера. Как и большую часть алхимических ингредиентов. Выход с аллеи вы видели. Обратный адрес камина Вам известен?

— Да, благодарю, профессор!

Ещё раз кивнув, я аппарировал в свой кабинет. К счастью, в летний период Дамблдор ослабляет заклинание и проблем с границей анти-аппарационного щита — не было. Нет, день явно не задался. Отправится за учеником, и услышать про экзотический раздел алхимии от магг... сквиба!

Сквиба... Макмилан... Макмиланы!!!

Мало того, что в этом году в школу поступает Поттер, тут только Великих Сквибов и не хватало!!!

Рывком открыв нижний ящик стола, профессор извлёк бутылку виски. Всё, все студенты — завтра! Сегодня надо немного подлечить нервы...

Бутылка согласно булькнула.

Странный он, этот профессор. Всё время пытался быть важным и надменным, но это у него не получалось, он постоянно срывался в задумчивость, и образ строгого учителя сменялся обликом мыслителя.

Проведя меня по всей Косой аллее, оставил с удобным рюкзаком, стилизованным под современный армейский, в котором покоились купленные мной книги, инструменты, и оставалось ещё немало места! Круто, как гипер-сумка Стальной Крысы! Книги тоже не подкачали, с движущимися картинками, а кое-где, текст меняется в зависимости от того, как на него посмотреть... вот только профессор так и не объяснил, что это значит, а только странно посмотрел на меня.

Покупка мантий и прочей одежды в магазине "Мадам Малкин" занял очень немного времени. В магазинчике было пусто, и комплект ученика был изготовлен в кратчайшие сроки. Единственный момент, я отказался от полного ассортимента. Одни брюки и одну рубашку для образца. Благо, одна из старших сестёр увлекается кройкой и шитьём, и изготовит мне всё, что необходимо.

Зайдя в аптеку, и закупив несколько пакетов "пороха", я направился к последнему пункту своего вояжа. На большой и очень пыльной витрине, лежала не менее пыльная шёлковая подушечка, на которой была очень красиво уложена волшебная палочка. На последней, кстати, пыли не было, но что-то мне подсказывало, что именно на палочку-то она и не садится... Тут же было название лавки: "Волшебные палочки от Олливандера", и рекламный слоган, написанный не менее столетия назад... ну не делают так сегодня: "Производитель волшебных палочек с 382-года нашей эры".

Я аккуратно толкнул дверь, а над головой зазвенели входные колокольчики.

В лавке меня встретил полумрак, ряды стеллажей с коробочками, и крепкий старик с всклокочеными, седыми, волосами. Он какое-то время рассматривал меня, и произнёс:

— Я так понимаю — в школу? Как ваше имя, молодой человек?

— Раймонд. Раймонд Макмилан.

— Макм... — Старик на полуслове схватился за стеллаж, и снова несколько мгновений рассматривал меня.

— Я, если честно, не ожидал, что в этом году в школе произойдёт такое событие... Вчера юный мистер Поттер приобрёл свою первую палочку, и я, признаться, думал, что это и было главное событие этого года... но я ошибался... Что же, мистер Макмилан, давайте подберём вам что нибудь. Какой рукой вы держите палочку?..

Следующие несколько минут, он обмерял мою руку, задавал странные вопросы, на которые сам же и отвечал, после чего принёс три коробочки, и предложил попробовать.

Первая палочка просто не далась мне в руки. Она выскальзывала из пальцев, почти не отрываясь от ложа в своей коробке.

— Удивительно, но это явно не то. — Прокомментировал мистер Олливандер.

Вторая, оказавшись у меня в руках, практически сразу осыпалась мелким пеплом. А третья — деревянной стружкой. Старик помотал головой, вытащил свою палочку, и стал что-то выплетать в воздухе, я даже уловил некие контуры, надо обязательно спросить Гоибниу, и завершил всё созданием крошечной, но очень яркой искорки на конце палочки.

Проведя ярко светящейся палочкой по сторонам — он остановился на мне, и продолжая смотреть на огонёк — Олливандер стал приближаться, плавно поводя огоньком по сторонам. Сделав несколько кругов вокруг меня, он задал вопрос:

— Мастер Макмилан, а что у вас на поясе?

Я машинально провёл рукой. Там висел крис, с которым я практически не расставался, последний год. После того фееричного творения, я ещё несколько месяцев его доделывал, полировал, точил, делал ножны. Теперь он постоянно был со мной, и именно его узрел старый мастер.

— Крис-нож.

— Откуда он у вас?

— Я его сам сковал, полтора года назад.

— Вот как... Будьте любезны, извлеките его, и возьмите вот так...

Олливандер сделал неуловимое движение, которым мгновенно погасил всю вязь, и взял палочку обычным прямым хватом. Я извлёк нож.

— А теперь сделайте такой взмах, и произнесите: "Люмос". — он немного повёл палочкой, словно подавал её вперёд, и на конце палочки возник светящийся огонёк.

Я, кивнув, повторил жест и слово, но уже со своим крисом. На самом кончике лезвия возник крошечный, но очень яркий огонёк. По телу пролилось тепло, и возникло странное ощущение, которое я обычно испытывал по утрам, когда вроде-бы уже проснулся, но ещё не до конца. Олливандер с огромным удивлением смотрел на происходящее, после чего проговорил:

— А теперь так же, но скажите: "Нокс".

Я повторил, и огонёк — погас. Одновременно прозвучал глубокий выдох от мистера Олливандера...

— Я затрудняюсь что-то говорить, но палочка, мистер Макмилан, вам не нужна. В записях моих предков, есть упоминания о магическом оружии, но подробностей, увы, не сохранилось. В нашей семье не было кузнецов, не менее пяти веков... Вообще, кузнецы среди магов — очень большая редкость. А самое главное, магическое оружие привязывается к своему владельцу-созидателю, и не терпит конкурентов. В то же время... Попробуйте выронить его из рук, но при этом "ощутите", как ваш нож оказался в ножнах.

Я удивился, и попробовал этот фокус, и в какой-то момент понял, что упущенный из рук крис не падает на пол, а уже у меня на поясе...

Олливандер удивлённо покачал головой:

— Я поздравляю вас, мистер Макмилан, вы стали обладателем очень необычного... нет, не инструмента... Палочка — это инструмент, которым надо уметь пользоваться. Вам же, если я правильно помню эти древние записи, предстоит слиться с оружием. Сделать его продолжением своей руки, и своей магии...

Я заложил левую руку за спину, а правой выхватил крис, и сделал ряд показательных движений тренировочного комплекса.

Олливандер кивнул:

— Что же, вы неплохо подготовлены, молодой человек. Я надеюсь, в конце года вы навестите меня, и расскажете о своих достижениях...

Выслушав напутствия старого мастера, я вышел на улицу. Оглядевшись по сторонам, в очередной раз бросил взгляд на кафе "Мадам Паддифут". Очень хотелось попробовать местного мороженного, но что-то мне подсказывало, что "пора и честь знать". Коснувшись кирпичей на стене, я вернулся в "Дырявый котёл", где шагнул в камин негромко, чтобы не услышали другие, но отчётливо произнеся: "Мастерская Макмиланов".

— Глава 4.

Дома меня ждали. Отец с братом сидели в мастерской, каждый был занял каким-то своим делом, но они ждали меня.

И первым же вопросом, прозвучавшим от отца был:

— А где профессор?

— Он решил, что ему на сегодня хватит, — улыбнулся я. — Я был очень покладист и правилен, и в конечном итоге, похоже, так "достал" его, что тот поспешил скрыться... Да и сам по себе, он какой-то нелюдимый... Странный...

— Я бы на его месте так же поступил. — Ухмыльнулся Чет.

Тем временем, я раскрыл новенький рюкзак, ссыпал купленный "Дымолётный порох" в чашу на каминной полке, и тут же, на стелажах выставил ряд книг и инструментов.

— Я так думаю, что в дом всё это тащить не стоит.

— Согласен. Со временем, женщинам рассказать придётся, но не ранее, чем ты вступишь во владение домом.

— Во владение?

— Вообще-то, в доме три этажа и три подвальных уровня...

— Стоп... У меня комната на втором этаже, под крышей...

— На третьем, — засмеялся отец, — на третьем. Второй этаж закрыт магически, как и два уровня подвалов. В кузнице есть небольшая библиотека, предки позаботились, чтобы к ней был доступ у сквибов, но всё остальное ждёт, когда к владению в доме придёт полноценный маг.

В этот момент дверь в мастерскую открылась и вошёл Рик.

— Вот вы где собрались!

Старший братец был, как всегда, сама непосредственность.

— Что обсуждаем? Рождение нового мага? Бать, мне бы у горна часок постоять, для клуба обещал кое-что поправить.

— Постоишь, присоединяйся, тебя наша беседа тоже касается. Твой младший брат, через месяц, отправляется в закрытую школу.

— Ага, конечно, ещё скажи, что в Хогвартс...

— Именно туда, — отозвался я, вынимая из рюкзака шляпу, на которую указал профессор Снейп, на ряду с перчатками, маской, всё из драконей кожи, и набором ножей. По его словам, это всё было не обязательно, и многие экономят, приобретя простые зачарованные, но в некоторых случаях — сильно упрощает жизнь. А если я рассчитываю на что-то большее, чем минимальный курс его предмета — то и вовсе первый пункт в списке покупок.

Рик несколько мгновений смотрел на меня остановившимся взглядом, потом на его довольной роже расплылась широченная улыбка, и он едва не снёс меня, заключив в объятья.

— Да! Я знал! Я знал, что мой мелкий братец всем покажет!..

Затратив какое-то время на то, чтобы привести его в более вменяемое состояние, уже все трое принялись расспрашивать меня о результатах похода.

Первым делом, пришлось их огорчить, что без меня они не смогут пройти из того жуткого паба на магическую улицу. Да, можно попросить бармена, и я практически уверен, что он в этом не окажет, но не стоило светиться лишний раз.

Потом упомянул про банк гоблинов. Сам я туда, по понятным причинам не заходил, но он очень сильно выделялся на фоне общего вида "Косой аллеи". Лавка букиниста находится в другом конце аллеи, и я до неё так и не дошёл, а надо будет...

Потом начались иные вопросы. На какие-то я мог ответить, где-то ссылался на купленные книги, среди которых, помимо учебников, был ряд справочников по зельеварению.

— Я хотел взять что-то более внятное, но в том магазине не было ничего. Только то, что нужно в школе и немного развлекательного чтива, и рекомендаций по бытовой магии.

— Кстати о магии. — Отец на меня внимательно посмотрел и повёл бровью. — Палочку-то показывай...

Пришлось пересказать случившееся в лавке Олливандера, и его реакцию на произошедшее. В завершении, я продемонстрировал фокус со светом, которому меня научил старый мастер. Глядя на сияющий огонёк на конце криса — отец с братьями молчали, внимательно разглядывая свет и меня. Потом отец сказал:

— Погаси. В книгах что-то упоминалось, о запрете на магию несовершеннолетних.

— Не для меня. Это наблюдение накладывается на палочку, а в мой клинок никто не полезет, из-за кровной инициации...

— И тем не менее, — согласился Рик, — не стоит лишний раз светиться и показывать всем свои возможности. Пускай все видят прежнего Рэя.

— Тоже верно.

С этими словами крис выпал из моих рук и моментально оказался в ножнах. Вероятно и обратно его можно так же призвать. Ну, этому я ещё научусь.

— Да, забыл сказать, надо Анну попросить, чтобы пошила мне пару рубашек, по образцу купленных, и несколько брюк...

— С сестрой сам договоришься, что же касается всего...

Договорить он не успел, за окном послышались хлопки крыльев, и в приоткрытую дверь влетела большая сова, приземлившаяся на стол передо мной. К её лапке был привязан конверт из плотной бумаги. Стоило его отцепить, как она благодарно угукнула, и скрылась за дверью.

После внимательного изучения содержимого конверта — я передал его отцу. Тот внимательно изучил несколько выпавших документов и произнёс:

— Ну, вот, собственно, и твои документы, о переводе в закрытую школу. Полный пансион, и прочее, чтобы не вызвать вопросов у окружающих... Ну, поздравляю, студент...

В большой светлой комнате, на некотором возвышении, стоял большой письменный стол. Вокруг стола, по стенам, стояло множество шкафов с книгами, и занятными артефактами. Какие-то из них ритмично позвякивали, какие-то были абсолютно беззвучны. На стенах, выше, располагалось большое количество разнообразных портретов. Не обычных портретов, изображённые на них персоны вполне полноценно общались между собой, посматривали на происходящее в кабинете или мерно дремали. Каждый из них был отнюдь не молод, и судя по подписям, на нижней части оклада — давно мёртв, но что до таких тонкостей магам, бывшим директорам этой школы.

Нынешний директор, в длинной мантии с блёстками, длинной белой бородой, в очках половинках — сидел за письменным столом. Профессор трансфигурации, директор Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, кавалер ордена Мерлина первой степени, Великий волшебник, Верховный чародей Визенгамота, Президент Международной конфедерации магов, Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор — сидел в своём кабинете, и что-то писал длинным пушистым пером, когда в помещение вошли трое. Огромный бородатый мужик; немолодая, строгая, сухощавая женщина с причёской-шиньон; и мужчина с засаленными волосами в плотной чёрной мантии.

— Итак, — произнёс директор поздоровавшись с вошедшими. — Что у нас с поступающими этого года. Хагрид, как Гарри отнёсся к тебе?

— Да нормально всё. Его родственники — очень странные магглы, но паренёк неплохой, я думаю ему понравиться тут учиться.

— Ну и прекрасно. Минерва, ты всех посетила?

— Да, особенно выделилась одна юная особа, мисс Грейнджер, очень сложно сказать, что ожидает её в школе. С одной стороны любознательность и стремление к учёбе, но с другой... Очень неоднозначная особа...

— Что же, посмотрим, как она вольётся в ряды учащихся. Северус, а что ты скажешь?

— Трое сорванцов. Один более-менее спокойный, когда двое других — потенциальные нарушители школьных правил. Иногда я начинаю соглашаться с мистером Филчем, что в каком-то объёме — телесные наказания стоило и сохранить...

— Но-но, Северус, спокойнее. Все мы в детстве были не самыми идеальными. Но проходят годы...

Снейп дёрнул щекой, показывая своё отношение к вразумлению, юных студиоузов.

Дамблдор всё прекрасно увидел, но не подал виду, и продолжил обсуждение. Спустя несколько минут, в кабинет вошли ещё двое. Коротышка, с несколько-крючковатым носом, и немного резкими движениями, а так же женщина, в широком плаще, с зубастым садовым секатором на поясе.

— Ну, собственно, говоря, можно начинать педсовет, по грядущему году. — Произнёс директор, после того, как все прибывшие расселись по стульям. — и начнём мы с...

Два часа спустя, профессор Снейп возвращался в свой кабинет в несколько приподнятом настроении. Не смотря на то, что Дамблдор как всегда нёс свою любимую ахинею, что не мешало ему быть одним из величайших магов, но всё же... Было во всей этой беде — одно светлое пятно.

Похоже, что директор так увлёкся своей новой игрушкой, Поттером, что совершенно не обратил внимание на фамилию Макмилан. А он обратил, и даже посетил библиотеку и поднял старые архивы. Да! Саут-Эршир — всегда был родовым городком Макмиланов, где все местные жители находились под их покровительством.

После становления "Статута секретности" — Макмиланы не стали скрывать свой манор под магическими куполами, а просто перестали пользоваться открытой магией, что не удивительно, когда магов в семействе практически не стало, а через семьдесят лет, в семействе остались только сквибы. Все махнули на них рукой и забыли... Как оказалось — зря... Хотя... Посмотрим, что вы из себя представляете, мистер Раймонд Макмилан... Посмотрим...

В последних числах августа, я снова посетил Косую аллею. В этот раз, меня сопровождал отец с Риком. Чет остался в кузнице, доводить до ума заказ из США на набор метательных клинков "под-старину".

Бар "Голубая устрица" "Дырявый котёл" произвёл шоковое впечатление. Мы из хоть и несколько старомодной, но мастерской — попали в древний гадюжник, по ошибке названный баром. Да, когда-то это было нормой, но не в центре Лондона!

Потом был задний двор, где я несколько раз коснулся кирпичей и мы попали на Косую аллею. Родичи сориентировались очень быстро. Пройдясь по аллее, мы нашли лавку букиниста, осмотрели магазин "Флориш & Блоттс", более подробно ознакомились с ассортиментом аптеки Малпеппера, где стоявший за прилавком протянул нам маленький клочок пергамента, на котором был указан адрес в Лютном переулке. Как сказал продавец, интересующие нас ингредиенты не запрещены, но ими очень редко кто-то интересуется, поэтому — искать лучше там.

И наконец мы добрались до банка. Какое-то время мы простояли у входа, любуясь виршами неизвестного стихоплёта, который предупреждал посетителя о нежелательности совершения глупостей на территории банка, после чего, отец толкнул дверь. В зале почти никого не было. Гоблины занимались какой-то показательной работой, перекладывали камни, осматривали монеты. Нас-то тут дурить не стоило, поэтому мы просто прошли к ближайшей пустой конторке. Отец протянул пачку фунтов:

— Будьте так любезны, обменяйте на галеоны.

Гоблин несколько мгновений внимательно изучал клиента, после чего взял деньги, ловким движением — пересчитал их, и извлёк из ящика кожаный кошель.

— Одна тысяча галеонов. Что-то ещё?

— Да, я хотел бы узнать о статусе своего сына, в вашем банке.

— А в чём сложность?

— Последний представитель нашей семьи, который имел с Вами дело — умер более двух столетий назад...

Гоблин перевёл взгляд на меня, несколько раз моргнул, и что-то быстро проговорил на странном языке. В торце зала открылась дверь, и оттуда вышел ещё один коротышка.

— Прошу за мной, мистер...

— Макмилан, Раймонд Макмилан.

Гоблин как-то заторможено кивнул, и повторил:

— ...мистер Макмилан. Ваша семья с вами?

— Конечно.

— Сюда...

Пройдя коротким сводчатым коридором, мы вошли в небольшой кабинет. Гоблин предложил нам садится, а сам устроился за столом.

— И так, мистер Макмилан, вы хотите получить доступ к семейным сейфам... Сразу огорчу: к родовому сейфу вы не попадёте, пока не примете род, для этого вы должны принять кодекс своего рода.

Я оглянулся на отца — но тот кивнул:

— Я знаю где он, но попасть туда сможешь только ты.

— Отлично, — кивнул гоблин, — в таком случае...

Он извлёк из стола железное кольцо тонкой работы, с воронением и каким-то покрытием.

— Кольцо наследника рода. Порежьте палец, и дайте ему пару капель крови. Если вы имеете на него право...

Я кивнул, и извлёк крис. Мгновение, и рубиновая капля стекает на кольцо, которое превращается в жидкий металл, и словно ртуть перетекает на мой средний палец, слизывая следы ранения. Гоблин наблюдал всё это с неким удовлетворением. И вписав что-то в огромный гроссбух у себя на столе — добавил:

— Но к ученическому сейфу, согласно договору, я могу вас допустить прямо сейчас. Вы будете ограничены в снятии денег, не более ста галеонов в месяц, и вкладывать деньги куда либо, вы можете только имея в посредниках представителей банка. Кошелёк — пятьдесят галеонов, ключ — сто. Вы согласны?

— Конечно, можете списать с моего счёта?

Гоблин ухмыльнулся и поставил на стол каменную чашу. В неё он положил красивый кожаный кошелёк, и витой ключ, больше похожий на брошь.

— По одной капле крови на каждый предмет.

Я снова порезал палец. В этот раз, порез пропал сразу, после того, как я отнёс руку от чаши, только кольцо нагрелось.

— Забирайте. Они ваши. Ещё что-то? Консультации — платно.

— Нет. Но будем иметь в виду.

— Меня зовут Хукпак. По всей видимости, именно я буду, в дальнейшем, вашим поверенным. Поэтому обращайтесь сразу ко мне.

— Скажите, — вспомнил отец, когда мы уже собрались выходить, — а какие ценники на заготовки из мифрила?

— Кузнец? — Спросил гоблин, рассмотрев отца более внимательно.

— Да мы все трое...

Тут на лице гоблина проступило удивление. От вернулся к столу, и какое-то время покопавшись в ящиках — извлёк небольшую книжечку из грубого пергамента, которую и отдал отцу.

— Вы сквиб, а значит всё увидите.

— Благодарю. — Отец коротко склонил голову в жесте благодарности.

Банк остался позади. Пообщавшись на его пороге, и проводив взглядом худощавого человека, с белоснежной гривой волос, мы двинулись к лавке букиниста. Рик был готов перевернуть там всё вверх-дном, но найти литературу по кованным артефактам. Отец посмеивался, но был согласен, что подобные вещи стоило поискать. С чем черти не шутят...

Люциус Малфой зашёл с банк. Он собирался провести аудит своих вложений и оформить несколько сделок по акционерным фондам. Вот только что-то было не так. И это дурацкое ощущение возникло при входе в Гринготс. Та группа на ступенях. Самый младший был одет в мантию, и вполне вероятно, был студентом Хогвартса. А вот двое других... Явно его брат и отец, вот только их одежда ставила в тупик. На них не было мантий, но и тех кричащих магловских нарядов. Скорее, они были некими ремесленниками... Вот только что-то такое в них было не правильное... Какое-то странное чувство, которое говорило, что перед ним... нет, не враги, но соперники...

Люциус оглянулся, но на ступенях уже никого не было. Странно... Совершенно незнакомые люди, а такое ощущение. Надо будет сказать Драко, чтобы присмотрелся к поступающим, возможно это будет один из них...

— Глава 5.

Я удобно устроился на мягком диване в купе Хогвартс-экспресса. У меня в руках лежала старая книга, выпущенная в девятнадцатом веке, аж в шести экземплярах! Как сказал продавец, остальные копии данной книги, так или иначе, уже уничтожены, о чём говорила пятёрка крестиков на первой странице. Вроде-как, эти книги были соединены протеевыми чарами, и заметки в одной — появлялись на всех... Как-то так...

Широкие поля книги, и правда, были испещрены заметками на нескольких языках, среди которых я признал русский и французский. Но это потом. Пока я пытался продраться сквозь старо-английский, на пополам с гэльским, где объяснялись особенности подготовки ювелирных артефактных заготовок, перед первой закладкой в горн, и понимал, что надо срочно подтягивать знания в рунах. Я думал, что Гоибниу меня научил многому, но как оказалось, он дал мне только самые основы...

Но, я забегаю вперёд... И так...

Лавка букиниста встретила нас запахами пергамента, бумажной пыли, и стопками книг до потолка. Особенно забавно было видеть, что отдельные фолианты покоятся в клетках, с огромными замками, усыпанными рунами. Конечно, ничего запрещённого, во всяком случае — на виду, тут быть не могло, но впечатление создавало.

Отец с Риком, с ходу так взялись за сонного продавца, что у того аж волосы зашевелились. Не удивительно, когда к тебе за книгами, заходят два таких бугая. Я же, решил просто пройтись по помещению, и посмотреть, что тут вообще есть.

О, тут было на что посмотреть, от учебников восемнадцатого века, до разнообразных монографий и неких рассуждений. Встречались разнообразные книги по бытовой и прикладной магии, иллюзиям, и даже всякие сборники оккультных материалов из обычного мира. Возможно в виде шутки, но кто знает.

У одной из стопок, я остановился. Что-то привлекло мой взгляд. После длительного изучения, я наконец понял. В самом низу, присыпанный пылью, лежал фолиант, переплетённый корешок которого был покрыт тонкой стальной проволокой.

Немного подумав — я попытался вытащить книгу. Сначала ничего не получалось, но потом она просто выскользнула мне в руки, а вся остальная стопка — медленно опустилась на пол.

Сбив с переплёта застарелую пыль — я попытался открыть том, но он не поддавался, в какой-то момент, я даже отчаялся, и думал, что это обманка. После внимательного изучения, пришёл к выводу, что книгу что-то держит. Не предавая внимание тому, что тут может быть какая-то запирающая магия, я извлёк крис, и попытался поддеть обложку. В этот момент проволока на обложке зашевелилась, пришла в движение, и словно невероятный орнамент, или мозаика, соткался силуэт ладони.

Вот тут у меня включилось понимание, что с книгой что-то не так. Я подошёл к продавцу, но тот посмотрев на том — только кивнул и сказал:

— Эта книга лежит не первое столетие. Если сможешь открыть — она твоя за один кнат... При условии, что ты СМОЖЕШЬ её открыть..

Я не задумываясь — положил руку на контур стальных нитей, и они разошлись, создавая замысловатый кольцевой узор, что-то кольнуло в центр ладони, после чего стальные волны словно "отхлынули" от краёв обложки, и книга с тихим шелестом отворилась.

Ни слова не говоря, я протянул продавцу заявленный кнат, и прижал к себе загадочный том. Что-то мне подсказывало, что эта книга совсем не просто так возникла. Не исключено, что мой "наставник", таким образом решил снабдить меня литературой для самостоятельного образования.

Тем временем отец с братцем выудили из продавце ещё три книги, две из которых выглядели не самым лучшим образом, а с третьей Рик прямо сейчас снимал толстый слой пыли, паутины, и тушку свеже-проколотого ножом паука, размером с два кулака... Два его кулака... Продавец даже не рискнул подойти к книге, посоветовав сдать тушку в аптеку, где за оную могут ещё и заплатить.

Потом, конечно, была аптека, где тушку паука приняли у нас без малейших вопросов, уточнив где мы такую красоту нашли, и заплатив целых три галеона, что полностью окупило наш выход в магический мир. Конечно же, аптека была в "Лютном переулке", во всяком случае так гласили таблички на стенах домов. Ну, что я могу сказать... На окраинах Эр, есть намного более опасные районы, даже с учётом, что тут каждый первый — колдун.

А вечером я подошёл к сестре, и объяснив, что иду в частную школу — попросил сшить мне несколько комплектов одежды, по образцам.

Анна какое-то время пыталась что-то у меня вызнать, но в итоге плюнула на всё, и увлеклась распарыванием брюк и рубашек, куда она тут же делала пометки, с учётом снятых мерок, попутно восторгаясь тем, как это было сшито. Если я что-то понял из всего того, что она говорила, тот тут были применены какие-то древние способы раскроя и сборки, и что так уже очень давно никто не делает, но от этого только интереснее...

Спустя несколько дней, утром, отец сказал мне выпить воды, и ничего не есть, после чего привёл на промежуточную площадку на лестнице, между первым и вторым этажами дома. Вернее, между первым и третьим. Тут он показал на орнамент в виде глаза на стенке.

— Это ключ. Попробуй вставить туда свой нож.

Я придирчиво осмотрел рисунок. Это был именно рисунок, и отверстия не наблюдалось, но поддержав отца — я поднёс крис. Сначала было ощущение, что он упёрся в стену, но потом он стал погружаться, и радужка глаза стала наливаться малиновыми тонами, с зеленоватым кантом по краю. Несколько раз мигнув — он перекрасился в зелёный цвет, но более ничего не произошло.

— Прекрасно. Всё, как в архиве. Теперь к алтарю. Там будет сложнее. Как написано в хронике — наследник должен во всём разобраться сам.

Мы спустились в подвал, прошли через винный погреб, где отец показал на большую трёх ярусную пирамиду из огромных бочек "ботти", каждая на четыре-пять тысяч литров.

— Средняя бочка в нижнем ряду — зачарованная дверь, в которую может пройти только наследник рода. Там, наверху, это была проверка, можно ли вообще пытаться. Дальше — сам.

Он сделал несколько шагов назад, а я дотронулся до стенки бочки. Она была самая обычная, сухая, но при этом не потрескалась, и не рассыпалась, как бывает с пустыми бочками. Я провёл рукой, и в какой-то миг понял, то что я вижу, и то что ощущают пальцы — это две очень разных вещи. Под пальцами находилась железная дверь со сложной резьбой. Поводив пальцами, в самом центре заглушки я наткнулся на контур руки, в который тут же поместил свою кисть. Наличие отдельных выемок для колец позволило очень плотно приложить руку к орнаменту, и надавить.

Рука приклеилась, и через моё тело побежал едва заметный ручеёк искорок, который с каждым мгновением всё усиливался, и с ним — отодвигалась дверь, находящаяся по ту сторону овеществлённой иллюзии, которая пропускала меня. Через... минуту, или час, сложно сказать, я оказался в тоннеле со сводчатым потолком. За моей спиной была круглая дверь, очень похожая на дверь в нору хоббита, только огромная, и сделанная из железа... Хотя сразу и не скажешь. Орнамент на поверхности был выполнен настолько мастерски, что казалось, что это огромный кусок дерева... Я сделал первые шаги в коридор.

Рэй какое-то время ощупывал бочонок, а потом, словно что-то обнаружил. Приложил руку, и она как будто утонула в дереве. Потом по его волосам проскочило несколько искр, и он стал медленно "входить" в бочку, при этом у меня создавалось впечатление, что по ту сторону находится огромная дверь, которую он и отворяет.

Коннор попытался сделать шаг вперёд, но что-то его отодвинуло назад. Не оттолкнуло, а именно придержало, и отодвинуло, словно говоря, что вот прямо сейчас — его место здесь. Ждать. Ну, что же. Подождём... В прочем, волнение за сына его не отпускало...

Второй уровень подвала занимали комнаты. Не знаю, как это называлось у моих предков, но в фэнтези это, обычно, называют "заклинательными покоями". Было несколько мастерских, на полу в больших и малых комнатах были нарисованы, или выжжены сложные орнаменты. Где-то завершённые, а где-то нет, словно универсальные заготовки на все случаи магической жизни. И главное — не было темноты! И это при полном отсутствии окон и каких-либо источников света. Как я узнал позднее, это было свечение накопившейся магии, которая подсвечивала сам воздух. В обычное время, тут применяли магическое артефактное освещение и факелы.

Огромный подвал завершился большой аркой, и заворачивающим тоннелем, который уходил ещё ниже. В конце меня ждала ещё одна дверь, и вот я, наконец-то, вошёл в главный зал рода Макмиланов.

В самом центре зала лежал бесформенный камень, явно метеоритного происхождения, поскольку его грани были оплавлены, а характерные оплавленные бороздки стремились к его верхней части, постепенно сходя на нет. Рядом располагался "стол". Судя по рисункам на сломе, это был осколок того же метеорита, что и сам родовой камень... Или осколком камня... Кто их, предков знает.

На полу был выжжен в камне и отлит из металла, какой-то нержавеющий сплав, сложный орнамент. Вероятно он что-то значил, но у меня не имелось никаких знаний, чтобы хотя бы начать разбираться... Азы рун — это ничто!

С другой стороны от родового камня, стоял каменный пюпитр, на котором покоилась книга в кожаном переплёте с железными оковками на уголках.

Внимательно осмотрев, и попытавшись открыть талмуд — я потерпел громогласное фиаско. Корешок даже не шевельнулся. Тут мне вспомнились события в лавке, и я вынул крис. Ткнув остриём клинка в переплёт, я положил правую руку на центр книги. Рука словно прилипла к древнему фолианту, снова знакомые мириады искорок, что через мою руку ворвались в меня, и через упёртый в книгу крис — уходили обратно. Потом всё прекратилось, и меня узнали, в честь чего прекратилось удержание моей руки, и книга отворилась на неведомой странице, а перед моими глазами побежали возникающие на пустых страницах строки текста:

"Ну, здравствуй, наследник. Когда ты читаешь эти строки — я уже давно мёртв, а в нашем роду остались одни сквибы. Я последний маг, и моё время близится к концу. Да, мне остались считанные дни, и сегодня я в последний раз спустился сюда, ещё раз проверить защиту заклинательных этажей, и родового камня. Попутно, я решил сделать эту последнюю запись в Кодексе Рода.

Я не знаю сколько лет прошло с моей смерти. Если ты это нашёл случайно, значит линия наследования прервалась. Если же тебя привёл кто-то из старших мужчин рода — значит всё хорошо, и Семья жива, и готова вернуться в большой мир, на зло некоторым.

О нашем предке мало что известно. Достоверно то, что он пришёл с римскими легионами, встретил свою любовь среди местного племени, и остался тут, основав Род. К сожалению, старый замок был разрушен, от него остались только эти подвалы, поэтому очень многое было утеряно.

Достоверно то, что мы держались в стороне от политики во времена Короля Артура, в то же время, в наших краях любой разбойник был диковинкой, поэтому после своего воцарения, он подтвердил право нашего рода на земли. Подробности есть в записях, на страницах этого Кодекса.

Помни, что только сталь и пламя всегда были нашими союзниками. Изучай наше наследие, даже если ты не способен держать молот в руке — изучай! Передашь знания наследнику! Научишь! За это силы рода тебя отблагодарят!

Среди священных родов, есть два, о которых тебе стоит знать:

Род Малфой — наши вечные соперники. Они никогда не делали нам зла, но в торговле — всегда стремились увести у нас контракты, перекупить наши активы. При этом, они всегда честно проигрывали. Присмотрись к ним, возможно, тебе будут интересны эти игры.

Род Блэк — этот род немного моложе нашего. Когда в XII веке, один из сыновей сего рода нашёл среди наших женщин "ту единственную" — между нашими родами был заключён договор о ненападении и поддержке. Не факт, что кто-то из рода Блэк встанет на твою сторону, хотя — всякое бывает... Но никто из этого рода никогда не поднимет на тебя оружие и не откажет в поддержке. Даже если наши рода, окажутся по разные стороны баррикад. В прочем, как и мы по отношению к ним...

Я искренни надеюсь, что ты, мой дальний потомок, с умом воспользуешься теми знаниями, что я тебе оставляю, вместе с родом и всем его наследием.

Будь сильным, будь мудрым, будь человеком!

Сэр Гипперион Арчибальд-Коннор Макмилан."

Я стоял перед пюпитром с Кодексом Рода. По щеке скатывалась слеза, падая на страницы волшебной книги, но я этого не замечал. Эти простые слова, написанные умирающим человеком, более двухсот лет тому назад, оставили глубочайший след в моей душе. Далеко не всё я понял, возможно, с возрастом, мне откроются новые понимания, а пока...

Стоило подумать, как страницы кодекса стали сами-собой перелистываться с огромной скоростью, пока не предоставили мне описание обряда. Чаши, нож, и несколько кристаллов лежали у подножия родового камня.

Движение ножом, несколько капель крови в каждую чашу, кристаллы — один в руке, другой в чаше, а третий — воткнут в специальный держатель в камне. Потом текст с совершенно зубодробительными сочетаниями на старо-английском, который я сумел произнести с первой попытки.

Вокруг родового камня стало собираться красное сияние, в котором просверкивали серебристые росчерки. Потом со всего подвала потянулась магия, которая тут скопилась "пластами". Концентрация была такова, что временами она была видна в обычном зрении. Камень, словно огромный пылесос втягивал всё это в себя, перерабатывая создавая красивый ореол и зажигая один за другим узлы орнамента на полу, потолке, стенах, и даже в воздухе висела некая едва заметная вязь рун и плетений.

Снова зашевелился Кодекс, открывая страницу, где ровным столбцом были написаны имена. Последняя запись — это был Гипперион Макмилан, а сама запись была сделана почти четыре столетия назад. Тут же лежало большое железное перо.

Стоило его взять, как у меня закружилась голова. Я встряхнулся и вывел на листе:

Раймонд Коннор-Артур Макмилан.

Только завершив процесс написания, я понял, что перо было заправлено моей собственной кровью.

Ещё раз полыхнули зарницы камня, и подвал погрузился во мрак...

— Люмос...

Ни чего не пришлось изобретать, на предыдущем этаже подвала были лампадки, которые сами-собой разлетелись по всей территории подвала, достаточно было поджечь...

— Глава 6.

И вот я сижу в купе Хогвартс-Экспресса. Хотя попасть в него — было своеобразной загадкой.

Прежде всего платформы с таким номером не существовало. Согласно подсказке профессора Снейпа, я очень внимательно осмотрел колонну, и обнаружил на ней арку, которая была невидна простым людям. Простейшая рунная цепочка, я тоже так могу.

Разгадав этот забавный ребус — Я плюхнулся на сидение в свободном купе. А свободными были практически все, потому как посадку только что объявили.

И тут началось...

Не, я всё понимаю, но каждый мечтал отыскать что-то, а для этого заглядывал в двери. Пришлось просто перестать обращать внимание, тем более, что в фолианте мне стали объяснять тонкости приготовление зачарованной скани*, и в чём различия между рунным и чародейским методами. Это было одно из мест, где на полях было больше всего пометок, которые так и норовили запутать. Одним словом, я провозился с этими двумя страницами очень долго, и когда выдохнул — поезд уже проехал пригороды Лондона, а я в купе был не один.

Моей соседкой оказалась худощавая девушка, лет на 5 меня постарше, с ярко-розовыми волосами и шальным взглядом. Чем-то неуловимым, она напоминала мне мою вторую сестру, Елизавету. Та тоже вечно смотрела на мир, через призму "чего-бы такого тут отчебучить". В руках у неё был блокнот, в котором она что-то вписывала, вычёркивала, и снова вписывала.

— Привет, — она на мгновение оторвалась от своих занятий, — не против, если я тут с тобой посижу? У тебя тут никто над ухом не жужжит...

Я не возражая только хмыкнул, вытащил из сумки упаковку крекеров, положил на столик, и сделав приглашающий жест — снова углубился в чтение.

Завершилась эта идиллия через пару часов, когда прошла продавщица со сладостями, и совершенно сломала весь настрой к учёбе.

— Меня зовут Рэй.

— Привет, Рэй, меня — Тонкс. Ты первый раз едешь в Хог?

— Ну, вообще-да... А что, не заметно...

— Знаешь, не очень... Обычно, первогодки ходят по вагонам, знакомятся, попадают в неприятности, но ни в коем случае не сидят в купе, уткнувшись в какую-то древнюю книгу с орнаментом из проволоки на обложке, вместо названия...

— Всё осмотрела... — Я ехидно ухмыльнулся на её выводы.

— Ну, я же будущий аврор! Надеюсь... Так почему?

— Познакомиться с другими — я ещё успею. А то, что написано тут, особенно пометки на полях — вот то, что по настоящему затягивает...

— Никак на Рэйвенкло собрался? — В голосе Тонкс звучала не менее ехидная усмешка.

— Не знаю, посмотрим, как повезёт... Ну, или не повезёт...

— Согласна. А о чём книга? Или это секрет?

— Не секрет. Основы ювелирной артефакторики.

Глаза моей попутчицы стали просто огромными. Словно я ей объявил, что способен пройти первые три уровня R-TYPE без единой потери жизни.

— Здорово! Наверное очень интересно?

— Очень. Слушай... Тонкс... а что за странное имя...

— Это не имя, это фамилия, я ненавижу своё имя!

— Чем же оно тебе не нравится?

— Потому, что оно дурацкое и бессмысленное.

— Какое? Ты настолько боишься его произнести?

— Я? Я ничего не боюсь, запомни! — Тонкс на мгновение взвилась разъярённой фурией, но очень быстро успокоилась. — Обещай никогда не использовать моё имя!

— Обещаю, не использовать твоё имя без причины.

Тонкс скривилась, видно она так отнеслась к моей корректировке её условия, но всё же кивнула:

— Я принимаю твоё обещание.

В купе что-то щёлкнуло, очевидно даже на такие формулировки, магия смотрит значительно более спокойно, и не накладывает узы.

— Моё имя — Нимфадора.

— Нимфадора — а чем тебе не нравится быть золотой пылинкой?

— Золотой пылинкой?

— Nymphe dorИe — золотая нимфа. Да мой французский просто ужасен, но что-то я запомнил.

Тонкс словно выключили. Она замерла на месте, и долго о чём-то думала, пока не тряхнула головой, превратив "розовое нечто" на голове в золотой водопад.

— А как ты это делаешь?

— Я немного метаморф. — Пожала плечами соседка. — Ещё я могу менять нос на клюв...

— Немного... Извини, возможно я мало знаю, но быть "немного метаморфом", это всё равно, что "немного оборотнем", или "немного беременной". Или ты метаморф, или нет...

Моя любимая фантастика, подсказывала мне совершенно однозначные мысли, но то, что я наблюдал вокруг себя — больше всего напоминало некий театр абсурда... Она управляет волосами, которые уже "почти не организм", а изменить собственный палец не может. Бред какой-то.

Незаметно, за беседой, пролетело время и по вагону раздался звонок. Голос машиниста объявил, что поезд прибывает в Хогсмит, и вообще стоило переодеться.

Нимфа, не задумываясь, извлекла откуда-то мантию, и просто накинула поверх своего платья. Я свою выудил из рюкзака, и тоже накинул поверх моего наряда. Единственное, что я счёл правильным оставить — это галстук, которые тут носили все. У Тонкс, кстати, он был чёрно-жёлтых тонов, в контрасте к моему серому.

Оставив сумку в вагоне, как это объявил всё тот же машинист — я вышел на вечерний, или скорее даже ночной перрон. В дальнем его конце какой-то огромный бородатый мужик размахивал большим фонарём:

— Первокурсники, первокурсники, все сюда...

Я подошёл по ближе. Народ уже кучковался по отдельным группам. Отдельно платиновый блондин, в окружении двух парней. В другой группе — рыжий парнишка, в окружении щуплого паренька, девчонки с большой кудрявой гривой, и неуклюжего полноватого парнишки. Ещё несколько стаек девчонок, очень быстро нашедших общий язык, и несколько парней. В общей сложности, около трёх десятков человек. Убедившись, что все собрались, мужик представился Хагридом, местным лесничим, и велел идти следом за ним.

Наша группка спускалась к реке, по вытоптанной тропинке. Не выдержав издевательства, я вытащил крис, и засветил "люмос". Это действие оказалось неким разрешением, ещё несколько человек зажгли "фонари", и спускаться стало значительно веселее.

Внизу нас ждали лодочки, по которым нас и рассадили. Словно стайка утят, скорлупки потянулись по огромному озеру, за самой большой, в которой сидел Хагрид. В какой-то момент из-за берегового выступа возник огромный средневековый замок. Это впечатлило, а тем временем флотилия пересекла озеро, и тут-то Хагрид предупредил, что надо пригнуться...

Я не успел ничего сделать, тело словно стало чужим, мир раскрылся мириадами новых граней и ощущений, а в голове сверкнула широкая улыбка Гоибниу. Пальцы сплелись в какой-то совершенно немыслимый узел, а рот замер, словно в некой промежуточной позиции, на одном звуке, который так и не прозвучал. Тело снова ощутило искорки, вот только в этот раз они никуда не ушли, а наоборот — ссыпались в узел пальцев, и куда-то сгинули. Та же участь постигла и вторую и третью волну. Под конец третьего потока тело коротко кивнуло, тогда как все вокруг практически склонились в поклоне. Большее произойти не успело, лодочка со мной пролетела некую грань, после которой давление сменилось мягким фоном.

В следующий момент, мир снова сжался до моих обычных ощущений. Возможно, немного шире, чем было до этого внезапного визита, но утверждать это я не берусь, не в мастерской.

Флотилия дружным манёвром остановилась у пещерного каменного пирса. Хагрид вышел из лодки и постучал кулаком в дверь.

Дальше нас передали под начало некой высокой немолодой дамы, которая прочла нам лекцию о хорошем поведении и оставила "мариноваться". Потом тот блондинчик едва не устроил драку... правда всё обошлось изысканным хамством, потом появились призраки, что было забавно, но многие девчонки перепугались... и не только девчонки, а потом нас провели в главный зал...

Знаете, если они хотели произвести впечатление — у них это удалось. Проекция на потолке была просто идеальна, без торчащих хвостов связок, которые так часто попадались на той же "Косой аллее". Да и длиннющие столы с сидящими за ними учениками всех факультетов — тоже создавали впечатление. Потом был всякий забавный цирк, в который, ну уж простите, не очень верилось, а потом стали вызывать пофамильно, и надевать шляпу, которая и указывала на факультет. Достаточно быстро добрались до буквы "М", и вот тут меня ждал первый сюрприз:

— Макмилан, — я не успел даже шевельнуть, как прозвучало имя, — Эрнест.

Мимо меня протиснулся светлоголовый паренёк, чем-то даже похожий на меня, который достаточно бойко сел на табурет, и был отправлен на Хафлпаф.

— Макмилан, Раймонд.

Зал замер, и больше всего удивился тот самый паренёк, который был передо мной. Я же, тряхнув своими нестриженными патлами, как любит говорить мама, двинулся к табуретке. Стоило шляпе коснуться моей головы, как мир схлопнулся, и я оказался в неком пространстве. Передо мной висела та самая шляпа, а рядом со мной стоял Гоибниу, собственной персоной.

— К-ха, что это, — проговорила шляпа, смешно искажая свои складки.

— Ты должна выбирать, — проговорил наставник, — выбирай, а я прослежу, чтобы это — он ущипнул и оттянул воздух, в результате чего из шляпы вытянулась какая-то длинная связка, собранная на основе стихии света. — тебе не помешало сделать верный выбор.

Шляпа была явно удивлена. Она несколько раз обернулась вокруг себя, вывернулась наизнанку и обратно, прошлась "волной ниточек", после чего выдала длинную матерную конструкцию на нескольких языках, среди чего я расслышал отдельные загибы из тех, что мне доводилось слышать от Макса.

— Ладно, с этим я ещё разберусь. А пока, давай посмотрим твоего подмастерья...

В окружающем нас пространстве что-то сверкнуло, и замельтешили картины моей жизни. Моя победа на чемпионате среди юниоров, работа в кузнице, возня в мастерской, школьные уроки, всё это тасовалось, как некая колода, для того, чтобы собрать удивительный пасьянс...

— Ну-с, молодой человек... Давайте рассмотрим варианты... На Гриффиндоре тебе делать нечего! — С этими словами нас окружили медленно опадающие алые знамёна с гербом в виде грифона. — Если ещё при вашем предке, Гипперионе, я бы не задумываясь отправила тебя туда — увы. Сегодня мечников твоего уровня в Хогвартсе просто нет. Если только профессор Флитвик, но он дуэлянт, а вам много давали чисто боевой техники.

— Слизерин — будут трупы. — Окружающие знамёна сменились на чёрно-зелёные цвета, а герб на змея. — Поскольку твоё воспитание, на смотря на всю чистокровность, очень сильно не соответствует тому, что ждут от тебя, да и твоя моральная планка сильно отличается от "средней по факультету".

— Рэйвенкло — просто нет. — Знамёна перекрасились в синий и бронзовый, а герб сменился на орла.

— Ты, конечно, любишь учиться, но не на столько, чтобы проваливаться в книги с головой, ты больше практик. Это просто не твой путь.

Знамёна очередной раз перекрасились в жёлтые и чёрные цвета, а на гербе образовался барсук. В этот раз они не опадали, а окружали нас и струились бесконечным потоком.

— А вот на Хафлпаф, я тебя и определю... Тем более, что... да... Ну об этом ты узнаешь сам, но немного позднее...

Шляпа ещё раз перевернулась вокруг себя по нескольким осям, у меня даже возникло подозрение, что на висит на карданном подвесе, после чего поинтересовалась:

— Слушай, Мастер, покажи ещё раз, как ты там это сделал...

Гоибниу ухмыльнулся, и снова вытянул из неё длинную цепочку связки, которая, стоило её отпустить, снова скрылась в артефакте.

— Вот же Дамблдор, вот же сука... Ладно, это я ему ещё припомню... Придётся пробудить высшие контура, но это потом...

Мир снова схлопнулся, и предо мной был всё тот же большой зал. Судя по всему, тут прошло несколько мгновений. Шляпа, для вида, пожевала складки и прокричала на весь зал:

— Хафлпаф!

Я встал и прошёл к тому же столу, где уже сидел Эрни. Сев рядом с ним, я первым делом протянул ему руку.

— Раймонд.

Он несколько секунд смотрел на меня, после чего протянул руку в ответ.

— Эрнест.

А вот дальше произошло то, чего мы оба не ожидали. В момент рукопожатия наши кольца наследников соприкоснулись, и у меня возникло отчётливое понимание: "Свои! Родня!". Очевидно у Эрнеста возникло схожее ощущение, потому, что он очень удивлённо на меня посмотрел, и проговорил:

— Надо будет поговорить.

— Согласен.

И мы перевели свой взгляд на "сцену", где на табурет взобрался тот самый блондинчик, которого обозвали Драко Малфой... Так-так-так... Но о них ли писал Гипперион в своём последнем послании... К сожалению, фамилия Блэк — так и не прозвучала, а жаль.

После обильного ужина нас провели по коридорам замка, и привели к горке "ботти", точно такие же у меня в подвале скрывают путь в заклинательные покои. Староста постучал по одной из них, после чего она открылась, и мы оказались в гостиной факультета. Расписание, приветствие, комнаты. Я разделил комнату с Эрни, а так же ещё двумя ребятами, которые представилось как Захария Смит и Джастин Финч-Флетчли.

Спать хотелось ужасно, поэтому долгой беседы не вышло, и мы разбрелись по кроватям. Всего несколько мгновений, и я провалился в сон.

Меня выбросило на знакомую полянку, у развесистого дуба. Тут никого не было. Уже пол-года, как Макс здесь не бывает, очевидно что-то случилось. В прочем, именно сегодня всё было совсем иначе, потому, как почти сразу воздух сгустился, и у корней дуба возник Макс, в серебристом комбинезоне с неизвестным шевроном на плече.

— Что не ждал? Извини, но работа — это такое дело. Вырвался на рейс, чтобы тебя поздравить. У тебя же учебный год начался, вот и поздравляю тебя а ним. Учись хорошо, у вас там очень интересные времена грядут в цивилизации...

— Спасибо, Макс! Очень приятно! Кстати, я перешёл в одну частную школу... Словом, ты не поверишь...

— А ты попробуй...

Я только собрался что-то сказать, как взгляд собеседника упёрся в шеврон на моей жилетке.

— Да, ладно.... — Это было всё, что он сумел проговорить, перед тем как плюхнулся на землю. — Рассказывай...

*Скань — плотная витая заготовка из проволоки, для ювелирных изделий. Так же, русское название искусства создания ажурных украшений. Филигрань.

— Глава 7.

— Ну, слушай! Дело было так.

Я нарочно дразнил Макса, изображая его манеру рассказывать какие-то истории. Он прекрасно всё понимал, но подыгрывал мне. Очевидно ему самому было интересно принимать участие в этом спектакле.

— Началось всё в конце августа, когда мне пришло очень странное письмо... — Дальше я какое-то время рассказывал о том, как с отцом обсуждал странности письма, как он мне поведал о тайнах нашей семьи, а потом о том, как пришли ко мне из школы...

— Да, ладно! И Снейпа отпустили за первогодкой? Он же "упиванец"!

— Он кто?

— Да, из этих, "Упивающихся смертью", которые ранее были "Вальпургиевыми рыцарями"... Ладно, рассказывай, а-то тут долго будем...

— Эммм... Ладно, но за тобой ответы...

— Не вопрос. Рассказывай...

Я стал повествовать о походе по "Косой Аллее", как покупал и не купил палочку, и как вернулся домой. Макс молча слушал, где-то хмыкал, и приподнимал удивлённо брови.

Под конец истории, когда я добрался до шляпы, и того как проходил отбор — он уточнил:

— Олух, Пузырь, Уловка?

— Эммм... Да... Проклятье, Макс, а ты что, тоже волшебник? Откуда ты всё это знаешь?

— Ну, тут тебя ждёт большой сюрприз... У нас вообще нет магии... Во всяком случае, когда пять лет назад проводилась глобальная фотосъёмка Земли, у некоторых товарищей возник вопрос, а нет ли на планете скрытых зон пространства? Вся планета была промерена одним из новых спутников. Нашли одну зону в Сибири, но там именно аномалия. Не факт что природная, но точно не магия. Да и особенности техногенной цивилизации таковы, что волшебников давно бы вычислили...

— Так, а как же этот мир? Эта полянка?

— Я так подозреваю, что это ваш мир, а мне просто повезло сюда подключиться...

— Ну, допустим, но тогда откуда ты знаешь про магов, аллею, что сказал директор?

— В конце двадцатого века, у нас вышла серия детских книг, одной британской писательницы, породивших небольшую истерию среди народа самого разного возраста. Семь томов основной истории, если быть более точным. Они назывались: "Гарри Поттер и..."...

— Погоди, Поттер? Это тот очкарик, что поступил на Гриффиндор?

— Он самый, вы же с ним ещё и погодки!

— Ну, да... Стоп, но тогда и я есть в той книге?

— А вот как раз тебя-то в ней нет. Не, там был один Макмилан, но не Рэй... Вроде-бы Эни, или Энди...

— Эрни... Погоди-погоди... То есть всё что происходит у меня, давно известно у тебя???

— Ну, не всё. Тот факт, что в этой истории присутствуешь ты и твой наставник, как его, Гоибниу?

— Да...

— Вот! То, что в истории присутствуете вы двое — уже меняет многое, а уж я и моё предзнание и вовсе может изменить всё!.. Вот только я не знаю, стоит ли что-то в этой истории менять...

— Почему?

— Ты понимаешь, там на фоне детской сказочки показаны такие политические дрязги, особенно ваш директор, "Шмель", который печётся о "Всеобщем благе". Помнишь, я советовал тебе найти переводы книг "братьев Стругацких"?

— А... Ты про тот институт волшебников?

— Ага. Помнишь, почему Савоаф Баалович отказался от магии?

— Конечно, только в переводе эту главу порезали до неузнаваемости, зато в оригинале...

— Так, погоди, в каком оригинале?

— Ну, я общаясь с тобой, обнаружил, что немного понимаю русский, очевидно эффект этой полянки... Ну, и как-то так вышло...

— Понятно, но ты понял о чём я? Вот с Дамблдором та же песня, только он не понимает, что мир многогранен, и если кому-то хорошо, то кому-то по той же самой причине очень плохо!

— То есть ты против директора?

— Я не против, но и не за... Не, скорее всё-таки против... Если ты политик — то за каким чёртом ты приплетаешь в это дело детей?

— Я понял... Наверное... А что за "упиванцы"?

— Тебе "Тем-кого-нельзя-называть" ещё все уши не прожужжали? На пару с "Мальчиком-который-недоубился"?

— "Недоубился"... — это прозвучало так уморительно, что я ещё какое-то время хихикал, прокручивая в голове эту фразу? — Есть немного. Только я так и не понял, кто он?

— Мальчик — это Поттер, как ты понял. — Я кивнул, подтверждая, что не совсем дурак.

— А "Неназываемый", это некий Том Риддл, полукровка, который ныне носит кличку "Воландеморт". Учился он в Хоге в годы войны, и Дамблдор, преподававший в то время в школе трансфигурацию, присмотрел себе жертву, в его лице, а позднее подтолкнул на тот путь, на котором Том вообще съехал с катушек. Потом прозвучало пророчество Трелони, и он, узнав его кусок — отправился убивать Поттера. Мать Гаррика была хоть и маглорожденной, но сильной волшебницей, и когда у неё на глазах попытались убить сына — наложила, ценой своей жизни, проклятье. Собственно этот доморощенный лорд об это проклятье и убился. Вот так, если коротко...

— Обалдеть! Значит он мёртв? Тогда почему его так бояться?

— Он не совсем мёртв. Он навертел всякой дряни из раздела некромантии. Ряд филактерий, и ловушку сознания. В филактериях куски его души, а ловушка не даёт ему упокоиться. При этом, есть такая забавная фраза: "Тёмная магия — это не просто так! Ей заниматься надо!" Этот идиот нахватался по верхам, не понимая, что тёмные семьи, вроде тех же Блэков не просто так всё держат в тайне. Там много подводных камней, и изучать это нужно годами!!!

— Кхэм... М-да... Кстати, в письме Гиппериона были упомянуты Блэки? Вот только я этой фамилии в школе почему-то не услышал...

— И не услышишь... С Блэками всё плохо.. Двое в Азкабане, это такая магическая тюрьма, одна вышла замуж, а двое... Ну, не то чтобы изгнаны из рода... Скажем так, их "недоизгнали"... Остальных на твой сентябрь девяносто первого — нет в живых. Во всяком случае официально, согласно книг. Как там в реальности — трудно сказать...

— Я не понял... А "недоизгнаны" — это как?

— Изгнать из рода Блэков можно только пулей в голову, ну или "Авадой", как это делают волшебники. Заклинание такое... Очень нехорошее... Так вот... Твоя знакомая, Нимфадора... Её мать, Андромеда — это и есть, та самая "недоизгнанная", а сама Нимфа... Ну, она как-бы Блэк, но бастард. Законный бастард. И если ей провести соответствующий ритуал — то она из Тонкс станет полноправной Блэк.

— А остальные что? Та, которая замужем?

— А это мать твоего ровесника, Драко Малфоя.

— Что-то он какой-то надменный... У нас в школе, в обычной школе, таких били, чтобы не задавался...

— А он вырос в закрытом магическом мирке, общаясь с очень узким кругом... Ну, его таким воспитали... Если верить книгам — он не плохой парень... Просто он не представляет, что себя можно вести как-то "по-другому"...

— А в тюрьме кто?

— А там самые бедовые. Во-первых Сириус, крёстный отец Поттера. С этим вообще мрак! Его обвинили в покушении и предательстве Поттеров, но тогда он, будучи крёстным — потерял бы магию, а это смерть в Азкабане. По нему не было ни суда, ни чего! Он мешает Шмелю, а потому его убрали. Ничего, через два года он сбежит, но долго не проживёт... Дедушка об этом позаботится... Благо мозги у Сириуса загажены — знатно!

— А второй?

— Вторая... Беллатрикс Лестрэндж. Ничего не возьмусь говорить, очень мутный персонаж книги... Я так подозреваю, что у неё со свободой вообще всё плохо... В голове в том числе... Она вышла замуж на младшего Лестрэнджа, и что-то там со свадебными обрядами... Всё как-то мутно... С одной стороны её выставляют эдаким палачом, но палач — это тот, кто может жертву не только мучить, но и лечить! Это как-бы аксиома... в смысле...

— Я знаю, что такое аксиома, — улыбнулся я. Макс рассказывал очень интересно, и просто. Звучало как сказка. Вот только мне в этой сказке жить...

— Короче, её всю книгу выставляют эдаким страшилищем... Вот только когда взрослеешь, ты начинаешь смотреть на всю эту историю несколько по другому...

— Значит, ты считаешь, что её подчинили?

— Я просто не знаю. И очень рекомендую, заручиться помощью твоего наставника на случай встречи с ней...

— Понял... Дааа... История... Слушай, Макс, можно тебя попросить... Ты перечитай ещё раз книжки... Припомни канву событий... Я понял, что наша история может пойти совсем иначе, но возможно эти знания помогут решить часть проблем...

— Хорошо. — Он расплылся в довольной улыбке. — Я, правда, терпеть не могу оригинальную историю, но только ради тебя... Хочешь добрый совет? Не забрасывай обычную школу. Подтягивая физику, алгебру, химию... Кто его знает, как сложится жизнь, а в обычном мире диплом Хога — это пустышка...

— Эммм... Постараюсь... Слушай, а ты где работаешь, что не можешь тут появляться?

— Гагарин. Это лунный город. Я гоняю буксиры между лунной международной станцией "Gateway" и городом на поверхности спутника. Вернее под его поверхностью. У меня младшая племянница в этом году в первый класс пошла, вот и выпросил рейс к Земле, чтобы её по видеосвязи поздравить. А за одно — вздремнуть, и пообщаться со своим старым глюком...

Тут на смех пробило меня. Никогда не доводилось быть чьим-то глюком...

— Когда тебя снова тут ждать?

— Не раньше октября... А, октябрь... У вас там профессор такой, Квирелл. Он, вроде-как повелевает троллями. Или артефакт для этого у него есть... Короче, он на Хелоуин выпустит в Хоге такого... И Поттер с Уизли попадут в историю, спасая Грэйнджер. По книге всё было хорошо, но ты сам старайся не лезть во всё это... И не суйся в запретный коридор. Цербера тебе и наставник, я думаю, покажет, а всё остальное — это не для тебя... Это Поттера будут гонять, героя из него воспитывать...

— Бррр... А директор говорил, что Хогвартс — это самое безопасное место в мире...

— А... Есть такое дело... — Рассмеялся Макс. Тут послышался какой-то дребезг, и его силуэт расплылся... Очевидно это был такой будильник...

Вот тебе и самое безопасное место в мире... Я уже не очень радовался фактом попадания в магическую школу. В прочем, к дьяволу все тревоги! Они все ещё пожалеют, что помешали мне нормально учится!

С этой мыслью я поднялся со своего любимого камня, и встретился взглядом с наставником, который стоял у небольшого клёна, в другом конце полянки.

— Вот это другое дело! Твой друг тебе всё очень верно рассказал. Конечно, он упустил некоторые детали, и местами, я не согласен с его выводами, но... Это тоже часть твоего обучения... А теперь — тебе пора просыпаться...

В этот момент у меня в голове ударил большой гонг, и окружающий мир стал терять свою стабильность. Спустя несколько мгновений, я открыл глаза в факультетской спальне. Начался мой первый учебный день.

Прошла неделя учёбы. Нас активно нагружали теорией, а так же учили правильно держать палочку, работать кистью, пальцами. Словом, всё то, чем я занимался на тренировках по клинковому бою много лет. Это было даже смешно, потому, что наставник хотя иногда и давал мне дополнительные движения, тем не менее утверждал, что фехтование — это всегда было основой подготовки хорошего волшебника. Однако, из всех четырёх факультетов что-то показывал Малфой и две девчонки со Слизерина. Остальные, даже те про кого я точно знал, что это чистокровные волшебники — не знали и не умели вообще ничего!

По началу это шокировало. Я даже пару раз подошёл с вопросами к нескольким однокурсникам, но меня просто не поняли.

А несколько дней спустя, меня в коридоре перехватила Нимфа, и кое что разъяснила:

— Про твои вопросы, на факультете уже слухи ходят. Не надо. Люди не любят ощущать себя идиотами. Тебя хорошо подготовили, в лучших традициях старой школы, но большинство об этом просто забыло.

Я подумал, и молча кивнул, соглашаясь с её словами.

Пронеслась учебная неделя. В воскресенье меня поймал Эрни, и предложил поговорить. Мы поднялись на один из пролётов своей башни, где было большое окно, и замолчали. Никто не понимал, с чего начинать разговор...

— Ну, если ты не против, я начну? — Проговорил он. — Ты носишь кольцо наследника — значит ты из рода. Ты носишь нашу фамилию, но я никогда о тебе не слышал.

— А что ты знаешь про свою семью?

— Я знаю всё! Наш род тянется на десять поколений, от Рассела Макмилана.

— А откуда происходит Рассел? — Я очень хорошо запомнил наше древо, особенно учитывая тот факт, что Рассел был троюродным братом Гиппериона.

— Рассел, согласно хроникам, вышел из семьи предавшей магию, и ставшей "Предателями крови".

— Нет, тут ты ошибаешься. Рассел основал параллельный род, после того, как его троюродный брат Гипперион, создал из своего новорожденного сына — антимага. Дабы сохранить магию, и не попасть под общую сеть — Рассел отделился в самостоятельную семью, которая вышла из рода, сохранив фамилию и магию.

Эрни несколько мгновение смотрел на меня, после чего его глаза стали большие, как галеоны.

— Антимага? То есть ты — Великий Сквиб? Они были Макмиланы? Значит вот почему у нас нет родового алтаря, а родовому камню всего несколько столетий... Но вы же потеряли магию!

— Потеряли, но всё меняется. В десять лет я получил ученичество, и это пробудило во мне магию. Перед поездкой в школу — я принял род, и пробудил алтарь.

— И много у вас магов?

— Маг — только я. Отец и оба брата — сквибы. Женщины и вовсе магглы... По крайней мере мама точно, а что до сестёр — не знаю. У меня не хватает знаний, чтобы это понять...

— А родовая магия?

— Мы сохранили мастерство. — С этими словами я вытащил из ножен крис, и положив на ладони, продемонстрировал его Эрни.

— Ты кузнец! — В его голосе практически не было вопроса. Это было абсолютное утверждение, напополам с восхищением.

— Я скорее ювелир, филигрань мне ближе. Хотя с наковальней я тоже знаком. Вот отец с братьями — они да!

Эрни смотрел на меня, а на его лице пролетали стаи совершенно разнообразных эмоций. В конце-концов, он широко улыбнулся и протянул мне руку:

— Значит мы одна семья, брат, не смотря на то, что история многое решила за нас.

Я протянул руку в ответ:

— Именно так, но отныне мы возьмём историю в свои руки, брат.

Стоило нам это произнести, как что-то сверкнуло, и наши запястья окружила зеленоватая дымка, которая в несколько всполохов свернулась в маленькие кристаллы на наших кольцах наследников.

Тем же вечером, мисис Макмилан читала письмо из школы от своего сына.

Эрни ничего не писал прямо, но делал огромное количество намёков на то, что он что-то знает. Словно боялся доверить свои знания пергаменту. Описывал школу, преподавателей, много писал про своего нового друга по имени Раймонд, при этом ни разу не упомянул его семью. Как интересно, у сына появились секреты.

Женщина подняла взгляд на каминную полку. Там стоял древний артефакт, который передавался в семье много поколений. Согласно хроникам, его создал Рассел Макмилан, бывший мастером кузнечного дела. Это была искусно выполненная из металла картина, на которой кузнец закладывал заготовку в горн. Три недели назад — горн разгорелся, и рядом с кузнецом возник подмастерье.

— Глава 8.

Бар "Дырявый котёл" никогда не мог похвастаться, что тут всё в порядке. На его территории регулярно что-то происходило. Вот и сегодня, незадолго после полудня, из камина вышли трое мужчин, крепкого телосложения, в кожаных куртках и высоких сапогах, явно ручной работы. Старший из них подошёл к кабатчику с просьбой:

— Уважаемый, не могли бы вы открыть выход на "Аллею"?

— А... — Кабатчик Том, явно не понимал, почему гости, явившиеся через камин, не могут сами открыть стену.

— К сожалению, мой сын сейчас в Хогвартсе, а я, извините, немного не маг...

Вот оно что. Очевидно в семействе несколько сквибов, которые в отсутствии волшебника — продолжают заниматься некими семейными делами... Бывает...

Том уже совершенно иным взглядом оценил внешность всех троих. Ремесленники, сильные руки, мелкие ожоги на лице старшего, совершенно естественно висящие а поясах огромные ножи, которым ещё немного не хватало для того, чтобы стать небольшими мечами.

Коротко кивнув, он прошёл на задний двор, и коснулся палочкой нужных кирпичей, после чего вернулся за барную стойку.

Удивительно, и чего только не случается...

— Бать, а нельзя было проскочить мимо? Обязательно надо было светиться?

— Может и можно, этим вопросом мы сегодня так же займёмся. В конце-концов, мы не последний раз на аллее, а значит — будем над этим работать.

За лёгкой семейной перепалкой, троица свернула в "Лютный переулок", не привлекая особого внимания со стороны окружающих. Взрослые люди, знают куда идут.

В самом переулке к ним так же никто не рискнул пристать. Всё же три широкоплечих мужика вызывают опасение, вне зависимости от размеров твоей палочки.

Скоро, вся троица скрылась в дверях одной мрачной аптеки, торгующей разнообразными ингредиентами, в том числе и несколько сомнительными. Буквально несколько мгновений спустя, табличка на дверях сменилась на "Закрыто", а на и без того мутные окна опустились шторы. Сделка — это серьёзно, а уж большая сделка...

Пролетел первый месяц учёбы. Пришло время делать первые выводы. В школе все занимались всякой дичью! Нет, тут чему-то обучали, но давали на столько общие и базовые знания, что без самообразования — просто никуда.

Отдельной строкой шли профессора! И если профессор Флитвик был учителем "от бога", или как тут любят говорить "велением магии", то его полной противоположностью был профессор Снейп! Нет, он просто гениальный зельевар! И если напроситься к нему на дополнительные консультации — можно узнать просто невероятные вещи.

Профессор Квирелл выглядел как какой-то клоун, которого по ошибке привели в школу. Как и призрак Бинс. Оба читали учебник, но если Квирелл мог переврать любое предложение — то Бинс соблюдал все запятые и опечатки со страниц книги.

Отдельно шла профессор Макгонагал. Если Флитвик только удивился и пригласил зайти после уроков, пообщаться, увидев, чем я работаю заместо палочки — то на первом же практическом занятии по трансфигурации меня ждал небольшой скандал:

— Мистер Макмилан! — Эрни даже не шевельнулся, мы ещё в первые дни чётко научились определять, к кому из нас обращаются. — Вам было велено доставать волшебную палочку, а не нож!

— Прошу прощения, профессор, но это и есть моя волшебная палочка!

Народ несколько затих. Наши были готовы наслаждаться шоу, то Вороны просто "превратились в слух", не очень понимая, что происходит.

— Я смею напомнить вам, что волшебная палочка выглядит вот так. — Она извлекла из рукава свой магический инструмент и потрясла ею, рассыпая зеленоватые искры. — А то, что я вижу у вас в руках — это нож, совершенно жуткого вида! И вы хотите мне сказать, что это ваша палочка? Это вопиющее хамство! Пять баллов с Пуффе...

Она не успела договорить, как я проделал жест и проговорил слово, тем самым выполнив задание на текущий урок, превратив спичку в здоровенную прошивочную иглу.

Профессор замерла на полу-слове. С одной стороны надо было наказывать, а с другой — у неё на глазах, с первой попытки было выполнено сложное задание первого занятия. Проглотив ком "гордости", профессор проговорила:

— Десять баллов Пуффендую, за превосходно выполненное задание!

В середине октября, я очередной раз сидел в библиотеке, изучал второй том учебника по рунам. Первый, как оказалось, не охватывал даже то, что дал мне Гоибниу.

Вообще, с библиотекой была своя странность. Многие вещи толком не объясняются, и там, где, по логике, должна находиться книга объясняющая недостающее — оказывался талмуд, в котором на протяжении трёх сотен страниц обсуждалась важность аккуратного отношения к магии, и не допустимость ряда её разделов.

К примеру, я так и не нашёл материалов по ритуалистике. Как мне позднее объяснила Нимфа — ритуалистику уже почти сто лет относят к тёмным искусствам, и не то, чтобы запрещают, её просто выставили из образовательной зоны.

Огромного труда мне стоило найти несколько книг по созданию иллюзий. Я успел их изучить, и сделать выписки, как в середине октября они пропали, а мадам Пинс, бессменная владычица библиотеки, заявила, что они были изъяты из фонда, в связи с тем, что слишком сложны... Я извиняюсь, но это лютый бред! Два десятка простейших жестов, никакой вербалки, и немного фантазии! Да, надо держать жесточайший контроль над сознанием, но это уже мелочи. Мне это резко переставало нравится, и если ранее я воспринимал библиотеку, как "величайшее хранилище знаний в храме джедаев", то теперь она всё больше воспринималась, как некий склад хлама на нижних уровнях Тариса! В этот момент меня и поймала Нимфадора.

— О, Рэй, приветствую. Ты вроде уже все задания сделал, что читаешь?

Она бесцеремонно приподняла край фолианта и удивлённо прочитала заглавие:

— "Расширенные рунные формы. Второй курс"? Однако! Обычно, большинство застревает на первом курсе, и в обнимку с ним и покидает эти стены!

— Ну, я не большинство. Да и сложного там нет ничего, алфавитные руны, футарк, чего там сложного-то? — Проворчал я. Ситуация с пропавшими книгами мне очень не нравилась, и эмоции всё ещё кипели.

— Ну, не скажи. Ладно, ты мне вот что скажи. Как ты смотришь на то, чтобы принять участие во внутрифакультетском соревновании артефакторов?

— Ты издеваешься? Я, первогодка, и вы, маститые, многоопытные...

— Этих "мы", на факультете всего двое, на пятом и шестом курсе. Оба самоучки, потому как учебные пособия по этому направлению достать почти невозможно. Нет, можно через гоблинов, но у кого есть такие деньги?

— Ладно. Я тебя понял. Ну, давай попробуем, но у меня к тебе встречное предложение. Как ты смотришь на то, чтобы поучаствовать в эксперименте по ритуалистике?

Нимфа окинула меня взглядом, потом усмехнулась и в её глазах проскочили яркие авантюрные искорки:

— Ну, давай попробуем...

Вечер, Времени до отбоя ещё довольно много, что не отменяло вопроса, а чем же заняты двое студентов в одном из классов обучения ритуальной магии. Сам класс давно не использовался, из него были вынесены все учебные пособия, но в нём всё же имелось несколько врезанных в пол рунных кругов, и небольшой амфитеатр.

На верхней площадке амфитеатра было свободное пространство, и именно там мы взялись расчерчивать фигуру. Пока Тонкс рисовала базовые формы — я наложил рунную цепочку на дверь. Одна из тех, что показывал мне Наставник. Никого серьёзного, вроде того-же Директора, она не задержит, но если нас не станут специально искать — то имеет все шансы неплохо обдурить.

Дольше всего провозились с рунами. На первый взгляд всё просто, но как оказалось, многое из того, что написано в учебнике — не работает, или мы не знали каких-то условий.

Примерно через два часа, круг замкнулся, и принял в себя силу.

— И для чего всё это?

— Сейчас покажу, встань перед тем длинным лучом.

Сам я в это время вынул крис, и заклинанием иллюзии сформировал очень похожий круг, только угловые руны были размещены зеркально.

— И чего? Ну встала, и что должно произ...

В кругу перед ней возникло некое марево, так похожее на голограмму из моей любимой фантастики. Но во что-то более внятное оно так и не преобразовалась, погаснув стразу, как только я погасил свою.

— Это система связи. Простейшее повторение обычного "Уоки-токи"*, только в виде рун! Просто магия позволяет передавать изображение, а не только голос. Давай ещё раз проверим.

В этот раз, помимо записей, я вынул схему той-самой рации, и стал перебирать приёмный и передающий каскад. Нимфа по началу смотрела ничего на понимая, но внимательно вслушиваясь в мои "мысли в слух". В какой-то момент, она спросила:

— А почему у тебя нет обратного обращения в цепочке? Ты сам сказал, что: "Сигнал после антенны приёмника, приходит с выходного каскада на усилитель, с подтяжкой на землю". Если я верно тебя поняла — то это обратная связь, а почему не ввести в этот луч такую последовательность.

С этими словами она дорисовала две руны, и переставила местами "зеркальные".

После очередной попытки создать линию связи, перед Нимфой, в пределах рисунка, возник мой силуэт, обрезанный по плечи. Ну примерно по той линии, на которой круг находился предо мной. В то же время, на моём кругу возник ростовой силуэт самой Нимфы.

Не отпуская иллюзию я отошёл в другой конец площадки амфитеатра и тихо проговорил:

— Ну, как меня слышно?

Тонкс с удивлением переводила взгляд на мой силуэт, на свою фигурку у меня над клинком, потом помотала головой, и проговорила:

— Ага, слышу... Но, как?

— Всё строго по "магловской схеме"! — Последние слова я произнёс с некоторой издёвкой. Потому как мы только что повторили, то, что считалось прерогативой высших магов, наплевав на все "невозможно".

— И это можно вот так просто повторить?

— Ну, не совсем. В этом виде, схема пригодна для общения только "по расписанию". Надо придумать некий артефакт связи, дабы можно было известить оппонента о вызове!

— Невероятно! Мэтью и Джаред будут в полном восторге от такого соперника! Основная проблема соревнования артефакторов — их унылость. Первый раунд состоится перед рождественскими каникулами, у тебя есть время приготовиться к соревнованию!

— Хммм... Унылость говоришь... Ну, я постараюсь вас немного взбодрить.

— Прекрасно. — Нимфа сбросила подпитку круга, и её фигурка исчезла. Я тут же убрал клинок и подошёл к ней. — Ты не против, если я сохраню себе это?

— Сохраняй. Но одно условие: никому это не показывай, без моего одобрения.

— Подтверждаю! — Ответила моя напарница, вскинув руку, и её запястье, на мгновение, обвила золотистая лента.

Ужин на Хеллоуин. Почему-то все твёрдо уверены, что все празднующие Хеллоуин — просто обожают тыкву! Так вот. Это не так, это просто традиция. Помнится мне, Макс очень удивлялся, что мы дома не печём тыкву, а я не хожу по домам за сладостями. Пришлось мне объяснять ему на примере, что ты можешь не любить ёлку, и вообще тащится от сирени, или крыжовника**, но на Рождество — изволь её, зелёную, нарядить.

Тыква — это тоже такая традиция... мда... Традиция, с которой некоторые явно перебарщивают!

Никогда бы не подумал, что из этого овоща можно столько всего приготовить! Я даже стал записывать, потом покажу Елизавете, она любит запереться на кухне и что-то там приготовить... А нам потом страдай, объедайся, но это я отвлекаюсь...

Столы просто ломились от еды, и быстрее всего она пропадала у драконов... Бррр.... В смысле у грифонов. Не знаю как-так, но красно-золотой факультет просто сметал содержимое блюд с неимоверной скоростью.

Под потолком летали иллюзии летучих мышей и ничего не предвещало неприятностей, которые я ожидал. Но, всё когда-нибудь случается, распахнулись двери и в Большой Зал влетел заика-Квирелл, провопив:

— В подземелье тролль! Я спешил вам сообщить... — И как мешок тряпок осыпался у дверей...

Ой, что началось — то! Змеи сидели спокойно, у нас кто-то дёрнулся, но его тут же осадили. Вороны частично смогли навести порядок, зато Грифоны — старались за всех, и подняли такой гвалт и суету, что пришлось вмешаться директору, и усилив голос заклинанием — навести порядок.

Два факультета отправили по своим башням, а нас и Змей — оставили сидеть в запертом зале, под присмотром нашего декана. Кстати, мировая тётка! Одна беда — было очень скучно.

Примерно через пол-часа, в зал вошёл профессор Снейп, и сказал, что можно расходиться по своим гостиным. Мисс Спраут, совместно со старостами организовала нас в небольшую толпу, и повела в подземелье каким-то окружным путём, обходя лестничный блок. По началу я даже запутался в этих переходах, но потом сориентировался где мы оказались и едва не споткнулся. Я ощутил чёткий аромат металла. Нет, не так. Не знаю... Это сложно передать, но человек хоть раз побывавший в кузнице — никогда не спутает этот запах перегретого металла и пережжённого угля. Да, этот запах почти не ощущался, он был на грани иллюзии, но он был, и это был знак! В жизни не поверю, что в этом замке не было кузницы!

На следующий день, весь замок буквально гудел историей о Поттере, спасшем Грейнджер из лап тролля. Третий участник истории, Уизли, упоминался как-то "вскользь", словно "вроде бы и не украл, но посмотрел не хорошо".

Как потом оказалось, он попытался утащить жертву по-дальше, пока герой старался справиться с монстром, но девчонка оказалась не промах, и отпихнув непрошеного спасителя в сторону — присоединилась к "битве". Совместно им хватило сил на то, чтобы перехватить тяжеленную дубинку из рук тролля "Левиоссой", и приземлить её на большой троллий лоб.

В этот момент поспел и Директор, с профессорами Снейпом и Макгонагал.

Гриффиндор за этот беспредел получил целых тридцать баллов! Мог бы и больше, но штрафы им тоже накинули знатно! Так что, пускай говорят спасибо за то, что есть...

А я едва дождался завершения занятий. Спешно сделав все домашние задания, благо — ничего серьёзного не оказалось — рванул в подземелье.

По-началу, я долго и упорно плутал по тем коридорам, несколько раз прошёл весь путь от Большого Зала до нашей гостиной, пока не уловил тот самый "тонкий аромат". И минут двадцать стоял на одном месте, пытаясь понять, откуда он исходит. Потом медленно двинулся по подземелью, пока не зашёл в тупик. Прямо передо мной была каменная стена, в то время, как все мои чувства говорили, что это дверь. Здравствуйте, тайные ходы!

На то, чтобы определить камень-ключ — мне потребовалось почти два часа. Тут не было никакой магии, только классическая механика. Наверное, такая защита от обнаружения, да и кузнец — вполне мог оказаться сквибом...

В кузнице меня встретил холод. Нет, не так, ХОЛОД! Меня даже пробрала дрожь. Такое ощущение, что после того, как огонь покинул эти стены — стихия льда просто ворвалась сюда, занимая освободившуюся территорию.

Большой горн был пуст, как и оба малых. Оттуда даже золу выгребли. Наковальни были начищены, и покрыты толстым слоем окаменевшего жира, столы мастеров — покрыты кусками ткани. У стены стоял ряд молотов и молотков. В одном из ящиков нашёлся маленький набор ювелира. Очень старый, видавший виды, и годный только для отправки в музей.

Основательно почесав в затылке, я закрыл помещение. Нужны дрова и уголь. И если их можно было найти на кухне у домовиков — то с красным петухом дела обстояли намного сложнее, и тут мне требовался совет... Нимфа! Вот кто нам поможет!

*Уоки-токи — Ходилка-говорилка. Класс мобильных полупроводниковых радиостанций разработанных в США, буквально перед самой Великой Отечественной Войной, и доживших до наших дней, с незначительными изменениями. Имеет достаточно не сложную схемотехнику, и проста для понимания, при минимальных зачатках мозга и знаниях радиоэлектронники. Автор в 9-летнем возрасте, в радиокружке, такую собственными руками реанимировал из хлама, найденного на помойке (точнее будет сказать делал с нуля, но там было что-то живое, корпус, поэтому — реанимировал). В качестве руководства применялась схема из журнала "Левша", N4 за 1991 год.

**Сирень и крыжовник — Главный герой читал первую книгу рассказов о Геральте, но про любимые ароматы Йенифер он не знает, и тут просто "попал пальцем в небо".

— Глава 9.

Утро началось с приключений. С утра, перед завтраком, нас посетила профессор Спраут. Не то, чтобы это было что-то необычное, всё же это наш декан. Просто вопрос который она задала, был несколько не обычный:

— Не видел ли кто вчера чего-то необычного?

Прям и не знаю, что ответить. Магическая школа, позавчера едва не убили одного из учеников, тролль по школе шастает. Это всё в порядке вещей...

— Мэм, а нельзя-ли по подробнее? — Это наш староста голос подал. Хороший парень, толковый...

— Директор Дамблдор сегодня объявил, что в подземельях развернулись некие сложные чары, и Хогвартс словно "вырос". К сожалению ему не удалось определить более точно место происшествия, поэтому я и спрашиваю.

Все дружно замотали головами, а я старательно вместе с ними. А я и правда ничего необычного не видел. Что может быть необычного в кузнице...

Выдав дальнейшие наставления об осторожности — нас отправили на завтрак, а сразу после него, благо было воскресенье, я подошёл к Нимфе с вопросом:

— Тонкс, где можно взять красного петуха?

— Собираешься поджечь Хог? Право — не стоит, пускай он ещё постоит.

— Мне нужна птица на жертву.

— Не смешно.

— А я и не смеюсь. Я нашёл Хогвартскую кузнецу, но там властвует холод. Я хочу провести обряд из семейной библиотеки, "Пробуждение пламени". Для этого нужен красный петух.

Нимфадора на мгновение замерла, её шевелюра пробежала всполохом красных тонов, и вернулась к серебристо-белому, после чего она схватила меня за локоть и утянула за ближайший поворот, в тупик. Одно из мест в замке, где когда-то находился наблюдательный пост стражи, но со временем эта функция стала достоянием истории, а тупичок — одним из мест для частного общения. А ещё в таких местах можно скрыться от взора окружающих. Кроме профессора Снейпа, он безошибочно определял, кто-где спрятался.

— Значит это про тебя спрашивала профессор на утреннем сборе, — прошипела Тонкс. — А ты почему молчал, неужели сложно было сказать? Директор же не просто так об этом сказал!

— Нимфа, не шипи. От этого ты становишься похожа на змею!

Волосы Нимфы броском окрасились в зелёный, мне даже показалось, что у края волос проявились чешуйки, как на коже змеи, и волосы вновь стали серебристыми.

Кстати — интересно. Как утверждают на факультете, ранее Нимфа постоянно меняла цвет волос, при малейших эмоциях, а в этом году, её словно подменили. Её серебристо-белая грива даже была объектом шуток и подколок. Вот только на нашем факультете этот номер не проходит, и от неё быстро отстали.

— Не смешно! Ты разве не понимаешь? Это же важно!

— Чем? Вот скажи мне, чем это важно? У нас в Хоге всего один кузнец, и два артефактора. Для остальных там не просто не место, там — опасно! В магические мастерские вообще опасно входить постороннему, и Директор тут именно посторонний!

— Как это посторонний! Это же для всеобщего блага...

В этот момент я понял Макса, и моя рука сама-собой смачно ударилась о лоб... В ответ получил крайне-недоумевающий взгляд. Жест она явно поняла, но не очень связала с контекстом:

— Что не так? Ты не согласен?

— Нет, не согласен! Так называемое "Всеобщее благо" — это последнее прибежище негодяев. Не бывает так, чтобы всем было хорошо!

В ответ я получил ещё один недоумевающий взгляд.

— Я тебе дам почитать одну книжку. Это фантастика, конечно, но у меня есть подозрение, что там описан абсолютно реальный магический институт, просто всё подано так, чтобы не-маги ничего не заподозрили. А потом мы поговорим. Ладно?

— Эммм... Договорились...

Да... Такое впечатление, что она выросла в каком-то идеальном мире, а тут я, со своими прописными истинами.

— Возвращаясь к нашей предыдущей теме. Как на счёт петуха?

В тот же день, ближе к обеду, в кузницу семейства Макмиланов влетел большой филин, который сделал несколько кругов, и приземлился на стойку возле верстака. Коннор удивлённо посмотрел на птицу, но зная, что именно так общаются в волшебном мире — отложил оселок, и снял с когтистой лапы записку.

Вообще, у них с сыном была договорённость, что он ничего не пишет, пока всё в порядке. И сам факт прилёта совы, уже вызывал вопросы.

Ещё больший интерес вызвало содержание записки. Сын просил прислать ему две книжки из его библиотеки фантастики. И зачем ему эти сказки, когда сам в таковую попал? Но если просит... Тут же говорилось, что примотанная на другую лапу птицы бечёвка — это специальных артефакт, который позволяет птице лететь, не смотря на груз.

Кто знает, чем эти маги кормят этих птиц, но запасы копчёного бекона, из унесённой с кухни тарелки, пернатый почтальон подчистил весьма основательно. Даже лапу за посылкой протянул как-то даже более миролюбиво.

— Лети в Хогвартс, передашь пакет Раймонду Макмилану.

Филин благожелательно угукнул, распушился, несколько раз взмахнул крыльями, и скрылся за дверью. В этот момент в кузнецу вошёл Чет.

— Ну, ничего себе! Вот это звери тут у тебя! Это что было?

— Братец твой, привет прислал. Всё у него хорошо, вот только книги срочно понадобились. Фантастика, его любимая.

— Не удивлён. Мне пары выходов на "Косую Аллею" хватило, чтобы "наесться" этого магического идиотизма, а он там в этом постоянно крутится. Хоть какое-то разнообразие.

— Да, он так же пишет, что вместе с ним учится ещё один Макмилан. Некто Эрнест. Вроде бы, наш дальний родственник, но все подробности на Рождество, при личной встрече.

— Мммм... Вон оно как... С родственниками — будет интересно познакомится. А подробности — очень верно... Ну, подождём...

— Угу, подождём. Вот, посмотри. Я примерный состав металла прикинул на заказ из Шотландии.

— Который? Тот, на четыре акинака? Ну-ка, по-подробнее...

Макс возник на полянке совершенно внезапно. Он был в своём космическом комбинезоне, с шевроном на плече.

— Привет чародеям! Как оно ваше? Колдуется?

— Понемногу... Правда учат нас, преимущественно, всякой ерунде.

— А, чайник в черепаху ещё не превращали?

— Не, это середина второго полугодия. Я, правда, это уже проделывал, но учитывая, что про скороговорки и становление речи у нас даже не вспоминают — у подавляющего большинства будут проблемы...

— Ну, ничего удивительного. С трансфигурацией, если верить "путеводным книгам", в Хоге всё не так просто. Там дают концептуальную теорию.

— Это что за зверь?

— Ну, вам показывают возможные направления применения, как в случае с той же иголкой, а более глубоко — предложено ковырять самостоятельно. Кстати, а чистую теорию у вас дают?

— Дают, там вообще голова раскалывается...

Следующие минут-двадцать, я пытался передать то, что волшебники называют теорией трансфигурации. Та её часть, что давалась нам на занятиях. Через какое-то время Макс стал задавать вопросы, а на двадцать пятой минуте — даже поправил меня. На мой недоумённый взгляд — он пояснил.

— Вы, пока, этого не знаете. В конце двадцатых годов XXI века, была выдвинута новая формулировка теории поля. Она не отменяла того, что уже есть, но сильно расширяла ряд формулировок и положений. В частности, там материя преподносится, как форма того же поля, и то, что ты мне рассказываешь — это как-раз та самая теория, вот только сформулированная настолько диким образом, что просто диву даёшься, как всё это можно было так вывернуть. Если захочешь — я тебя в другой раз с ней познакомлю. Пока у тебя и знаний маловато будет, по физике, и эту "магическую кашу" не стоит размешивать, чтобы на экзамене лишнего не ляпнуть...

— Логично. Слушай, у меня однокурсница есть...

— Мммм... Однокурсницы — это хорошо... А не рановато?

— Да ну тебя. Она мне здорово помогла освоится. Нимфадорой звать.

— Та-а-к... Тонкс? Да? Ещё одна жертва магического идиотизма...

— Она тоже в книгах есть?

— Конечно, я же упоминал про неё. Кстати, в десятке наиболее популярных персонажей всей истории... Ну, кроме "святой троицы". Кстати, о "троице". Как там Грейнджер?

— А что с ней будет? На пару с Поттером отобрали дубинку у тролля, чем на всю школу и прославились!

— На пару? А как же третий? Уизли?

— А Уизли чуть всё не испортил...

Я в красках пересказал те события, которые "по большому секрету" мне поведала Боунс. И о незавидной роли рыжего в том числе.

— Вот оно как... Вот тебе и детали канона... А по книге, они должны были в панике бегать по туалету, пока Поттер всё той же "Левиоссой" не подцепил дубинку и не огрел тролля...

— Тролль сопротивляется магии, в одиночку у него бы сил не хватило вырвать...

— Ну, они там на него со спины напали...

Тут меня пробило... Я несколько минут катался со смеху, от одной только мысли про нападение на тролля со спины. Под конец, я даже напрягся и сформировал иллюзию, которая показала, как эта тварь выглядит:

— Даже если допустить, как ты говоришь "в порядке бреда", что он тебя не почует, у него суставы гнутся в самых немыслимых положениях. Он может себе спину чесать в любом направлении...

Макс только развёл руками, показывая, что тут он бессилен, но тут же сменил тему:

— Что там с Нимфой?

— Дело в том, что я нашёл не далеко от нашей гостиной — замковую кузницу. И как только она поняла, что это именно меня засёк Директор — тут же развила такую пропаганду...

— Ну, не удивлён. Её отец, Тэд Тонкс — маглорожденный, а мать, в девичестве — Блэк, как ты помнишь. А так-как Вальбурга в своей неуравновешенности устроила цирк с "изгнанием" — добрый дедушка с огромным удовольствием взял семейство под свой крыло.

— Но, если её мать, в девичестве — Блэк... Неужели, она не знала, что её именно "изгнали"? — Я даже показал пальцами кавычки.

— А кто знает? Может проспала этот урок, может просто забыла, может обиды играют. А может мы чего-то не знаем...

— Так вот... Я Нимфе дал ту книгу почитать, про "Институт Чародейства и Волшебства".

Макс улыбнулся и кивнул:

— Попробуй, всё таки это твоя жизнь, а я — всего лишь интересный глюк, который может давать советы...

— А, кстати! Про глюки! Ты там, на луне, можешь сделать себе серебряный браслет?

— Это будет несколько экстравагантно, и не дёшево, но вполне возможно... А зачем?

— Запоминай эти руны, нанесёшь их на браслет. — С этими словами, я вырезал ряд из десятка знаков на камне. — Если получится — то ты сможешь попасть сюда даже с луны... Возможно... В общем, надо будет пробовать.

— Ну, давай попробуем. Мне на это потребуется некоторое время... Давай так, первого декабря, проведём контрольное засыпание.

— Договорились!..

...и в этот момент я проснулся...

Петух был большой и очень сильный. Он явно понимал, что его ждёт, и совсем не желал быть жертвой, пускай даже и огню.

Книги из дома я получил уже на ужине. Да, это было несколько необычно, когда почта приходит не утром. Весь Большой Зал с любопытством наблюдал, кому достанется квадратный пакет, и когда я просто выхватил его в момент падения из воздуха, и спрятал под мантию, не разбираясь что там мне пришло — народ был разочарован. Мне даже показалось, что со стороны Грифонов послышался вздох разочарования. Одна из пришедших в той посылке книг, была вручена Нимфе в тот же вечер.

Дальнейший процесс прочтения доставлял просто эстетическое наслаждение мне, как наблюдателю. И по всей видимости — не только мне. В книге был большой раздел с пояснениями и комментариями по реалиям Союза, где и происходили действия. Выглядело это так:

Несколько мгновений читался абзац, потом книга открывалась с конца, и читался абзац там. По началу это было постоянно, но уже на второй вечер Нимфа перестала заглядывать в конец, тома, и даже появилась улыбка.

На третий вечер гостиную огласил дикий хохот. Нимфа не менее полу-часа пыталась прочитать одну страницу. Эпизод с халатом, я специально подкрался и проверил.*

Когда она наконец-то пришла в себя, и перестала глупо подхихикивать — к ней пристали с вопросом, а чего же её так рассмешило... Нимфадора — добрая душа... Зачитала...

Хохот сотрясал гостиную ещё не менее полу-часа. В углу, на кресле сидела мадам Спраут, заглянувшая на шум, и широко улыбалась. Она явно сдерживала желание засмеяться в голос. Когда всё немного успокоилось, то сначала один из семикурсников сделал несколько десятков копий книжки, со словами:

— Это все захотят почитать. Копии продержаться две недели.

Потом начался спор о том, насколько это вообще реально. С начала даже прозвучали возражения, что еду невозможно создать, и тогда мне пришлось встрять в разговор, уточняя, что это фантастическая литература, и вообще — вымышленный мир. После этого народ отбросил условности, и принялся обсуждать реальность процесса, и даже прикидывать какие формулы трансфигурации незадачливый маг мог применить в данной ситуации.

А вот Нимфа уже более спокойно, в течении ещё полутора вечеров дочитала книгу, вернула мне, и "отстранилась".

До конца недели мы с ней не общались, она вообще была "не от мира сего", а в воскресенье подошла ко мне после обеда и сообщила:

— Петух — есть, но я хочу присутствовать. Это можно?

Я на несколько мгновений задумался, после чего кивнул.

— Да, но есть одна оговорка. Тебе придётся одеть "браслет гостя". В древности, его одевали тем, кто проявлял интерес к ремеслу. Ещё не ученик, но уже и не посторонний.

— Вот так запросто?

— Не совсем. Одевая браслет — ты тем самым обещаешь учиться. Не обязательно этому ремеслу, но учиться. Для его снятия — надо что-то создать своими руками.

Нимфа несколько мгновений смотрела меня, после чего кивнула, тряхнув своей гривой, которая на мгновение приобрела оттенки жидкой ртути, и даже... Нет, мне не показалось, у неё на голове изменились и кожные покровы, даже текстура кожи стала другая.

В восемь часов вечера, мы вошли в помещение кузницы, и затворили дверь. Птиц нахохлился от пробравшего холода, но никуда рыпнуться не успел, я привязал его к торчащей из стены скобе. Нимфа поёжилась, и огляделась по сторонам.

— Почему тут так холодно?

— Мир не терпит пустоты. Как только отсюда ушёл жар — сюда пришёл холод.

В этот момент за дверью звякнуло. По ту сторону нас ждала большая корзина с углём, и несколько вязанок дров. Нимфа собралась достать палочку, но я её остановил:

— Нет. Магия тут излишняя. Это надо тоже делать руками.

Следующий час у нас ушёл на то, чтобы нанести орнамент на широкую площадку перед горном, заложить уголь, и приготовить дрова для печи. Всё это время создавалось ощущение, что холод только нарастает. У меня даже пальцы стали коченеть, и мел норовил выпасть на самых ответственных моментах. Когда мы завершили работу, на сложенных дровах поблёскивали кристаллики инея. Ждать больше было нельзя.

Я поискал по ящикам, и нашёл кованный "браслет гостя". Он был не лёгким, сразу показывая потенциальному носителю тот груз, который он на себя взваливает. Нимфа несколько мгновений колебалась, после чего резким движением надела его на руку. Браслет блеснул жидкой сталью, и ужался до пропорций её руки, став ажурным украшением.

Я показал ей место у одного из столов, а сам встал у большой наковальни. Петух снова забился у меня в руках, но я извлёк крис и резким движением перерезал ему горло, оросив кровью печь, большой и оба малых горна.** Пока птица билась в конвульсиях — я зачитывал слова из семейного обряда "Пробуждения пламени". Линии на полу сверкнули, принимая силу, на какой-то миг холод стал просто неистовым, а в следующее мгновение я сделал жест крисом, пробуждая пламя в печи.

Струя огня вырвалась из печного жерла, просто сжирая холод, и омывая потоком плазмы всё, что находится в помещении.

Я на мгновение ощутил себя в густом красном тумане, которым был сам. Этот туман рвался из жерла печи, омывая стены старой кузни, слизывая с наковален слои жира и пятна ржавчины. В несколько мгновений уничтожил ткань, что застилала столы мастеров, и на мгновение обернул коконом девушку. Половина сознания-я, понимала, что это Тонкс, а половина-не я — с огромным интересом осмотрела её "с изнанки". Даже и не знаю, как описать этот процесс, когда языки пламени пробежали по душе Нимфы, как по ажурной цепочке, изучая причудливые изгибы. Ощутив браслет — пламя пробежалась по его завиткам, и по непонятным мне причинам лизнуло запястье. После чего стихия ещё раз всплеснула, омывая старые стены, свернулась и спряталась в печь. В последний момент мне даже почудился знакомый хмык Наставника.

Мерно потрескивал горн, чуть-дымились, остывая, малые горны, а у дверей стояла пятёрка старых, я бы даже сказал древних, домовых эльфов. Их глаза светились в отблесках огня, и мне казалось, что там была радость. Все пятеро поклонились печи, потом мне, и исчезли. И тут меня отвлекла Нимфа, которая шипела и тёрла запястье.

— Мордред и Моргана! Я даже испугаться не успела! Никогда бы не подумала, что останусь жива после такого!!! Проклятье! Что это?

Я подошёл ближе, и увидел у неё на внутренней стороне правого запястья красноватый след-ожог, в центре которого был трёх лучевой крест-триксель, по виду больше похожий на необычное родимое пятно.

— Ну, могу тебя поздравить. Пламя в тебе что-то увидело, и просто так тебя не отпустит.

— Но что именно?

— Кто знает... Время покажет... — Произнёс я тоном, которым обычно Наставник сообщал некие неоднозначные мысли.

В это же время, в кабинете директора школы чародейства и волшебства "Хогвартс", Альбус Дамблдор стоял у большой карты замка, которая занимала целую стену его кабинета, и обычно была не видна. По всей карте пробегали всполохи силы. Несколько раз вспыхнули тревожные плетения в разных концах замка, но так и не пробуждаясь окончательно — вновь затихали, возвращаясь в спящее состояние.

В замке что-то произошло, и по реакции того-же Найджелуса Блэка, было понятно, что многие из присутствующих на портретах — прекрасно понимают что именно. Вот только упорно делают вид, что не в курсе. Это было очень странное ощущение, когда казалось-бы прирученный замок заимел секрет, которым отказывался с ним делиться...

* Эпизод, когда Привалов пытался создать бутерброд. Автор в детские годы, при первом прочтении, потерял не менее часа жизни на то, чтобы проржаться...

** Напоминаю, что гг вырос в деревне, а деревенские жители рассматривают надворную живность, всех птичек-кроликов, как источник мяса. Парень в возрасте десяти-одиннадцати лет — вполне может сам зарезать курицу на ужин, или ассистировать отцу-матери в данном процессе.

— Глава 10.

Читать книги — это полезно. Особенно, когда это книги из твоей родовой библиотеки. А в двойне полезно — если чтение происходит в мастерской, где можно отработать отдельные заклинания и чары.

Да, мы род кузнецов, но как оказалось, артефакторика всегда шла очень плотно с кузнечным ремеслом, а по этому, изрядная часть материалов по обучению главы рода крутилась вокруг неё.

Но вот прямо сейчас, я сидел над несколько более необычными книгами для Хогвартса. У меня на столе был учебник по физике. Да, я знаю, что магия — это здорово, но как и сказал мне в сентябре Макс — что лишних дипломов не бывает. А по тому, как только у меня появилась мастерская — я снова написал домой, и попросил отца прислать мне учебники из обычной школы по точным наукам: физика, химия, алгебра. Именно за этим меня и застукала Нимфа.

Тут надо заметить, что когда я показал ей процесс создания простенького гвоздя, каковых я в своё время наклепал не одну сотню, как и любой кузнец, её вштырило. Вот как у тебя в пальцах была какая-то ерунда, а тут раз — и вещь! И никакой магии! В прочем, для этого совсем не обязательно быть магом, я и в обычном мире наблюдал нечто подобное.

Вот только Тонкс залипла на руны, за которыми она несколько раз ловила меня в библиотеке. А когда я показал ей несколько простых примеров их применения — сложные и непонятные закорючки заиграли совершенно иными красками. А уж когда она увидела, как магловская схема рации, будучи повторена в виде рун, сотворила то, что всегда считалось вотчиной "Великих Магов"... Не удивительно, что она так легко одела браслет. Вот только я совсем забыл ей упомянуть об одной тонкости... Браслет ещё и подогревает желание что-то творить. Снять-то его можно, а вот привычка что-то творить — остаётся на всегда. Вот такой я мерзавец.

— Сила инерции равномерно ускоренного тела...* — раздалось у меня над ухом так неожиданно, что я аж подпрыгнул. — Это к какому разделу магии?

— Это не магия, а физика. Наука такая. Кстати, принципы работы твоей любимой рации — один из её разделов.

— Что-то тут всё слишком умно, какие-то цифры... Никогда не любила нумерологию...

Я ехидно усмехнулся и вытащил из ящика расширенный учебник по алгебре, для старшей школы. Она с опаской открыла случайную страницу в середине. Несколько мгновений полюбовавшись на длинные ряды цифр и уравнений — захлопнула книгу, и отодвинул, как какой-то злой артефакт.

— Это магловская нумерология?

— Почти. Это её дальний потомок.

Она какое-то время смотрела на меня непонимающим взглядом, после чего замотала головой, от чего та снова приобрела вид жидкой ртути. Выглядело просто жутко.

— Не это без меня... Во всяком случае — сейчас... Может быть потом...

Она снова покосилась на учебник, словно опасаясь, что он может кинуться на неё, и продолжила:

— Я, собственно, что пришла. Смит и Рамзес* хотят с тобой пообщаться, по поводу малого Рождественского соревнования.

— А, пошли! Будет даже интересно.

Встреча произошла в заброшенной аудитории, недалеко от владений профессора Флитвика. У парней тут было что-то вроде логова. На входе в аудиторию был создан искусственный завал из старой мебели, нескольких школьных досок, и огромного количества ломаных стульев, чьи ножки торчали во все стороны, как иглы дикобраза. Если не знаешь как идти — ты будешь твёрдо уверен, что тут делать нечего.

А вот вторая половина аудитории — тут был абсолютный порядок, стояли столы, лежали записи, листы пергамента лежали вперемешку с обычными школьными тетрадками. На вынесенном в сторону столе, покрытом подпалинами и разноцветными пятнами — лежала кучка деревянных брусков.

У столов стояли двое. Один белобрысый, с голубыми глазами, представился как Джон Смит, а второй, явно арабской внешности, назвался Рамзесом.

Фактически, Смит держал примерно половину школьного рынка по разнообразной оживающей бижутерии, вроде заколок-бабочек, которые могут перемещаться по волосам. Конечно же, всё это долго не жило, украшения терялись, ломались, и просто магически-выдыхаясь — распадались.

В то же время Рамзес, занимался разнообразными "скрывалками", упрятывая достаточно сложные укрывающие заклинания в деревянные брусочки с иллюзией. Долго они так же не жили, и очень быстро разряжались, но на иное покупатель подобного и не рассчитывает.

Их основными конкурентами были братья Уизли с Гриффиндора. Единственное, что их спасало от прямой войны, это увлечённость Уизли зельеварением, и чарами, в артефакторику они не лезли.

— Ну, давай определимся, — произнёс Смит, — что будем показывать на Рождество. Соревнование — это конечно само-собой, но тема должна быть общая... Да и гостиную, желательно, сохранить в целости и сохранности, иначе профессор Спраут будет сильно не довольна.

— Ну, Я уже думал над этим делом... Я думаю сделать небольшую клумбу железных цветов. У меня есть родовые чары анимации железа. Там очень сложно, но наложить это на несколько цветочков — меня хватит.

— Прекрасно! У меня как-раз второй год лежит рой пчёл-украшений. Будет подарок к рождеству всем однокурсницам.

— А я их спрячу, — добавил Рамзес. — Возникнут из "ниоткуда", и исчезнут в "никуда", чтобы вновь возникнуть в причёсках зрительниц!

— Договорились, — кивнул я, — а как пчёлы выглядят?

Вместо ответа Джон взмахнул палочкой, протараторив какую-то многосложную фразу, и на кончик его магического инструмента прибыла красивая ажурная искорка. Я на подобные творение давно облизывался, но повторить, пока-что, был не в силах. Не хватало опыта.

В прочем, как оказалось, Смит их тоже не создавал, а покупал в Лондоне, в лавке каких-то хиппи. На вопрос о адресе — он сначала посмотрел на меня с подозрением. Но я в ответ продемонстрировал филигрань на рукояти своего криса, и объяснил, что меня больше знакомство с мастером интересно. Тогда он вздохнул, и на вырванном из тетрадки листке, написал адрес. Лондон я знаю очень плохо, но по ходу дела, это где-то в Ист-Энде.

На обратном пути, я поинтересовался у Нимфы, как она оказалась в столь доверенной роли.

— Да, ничего такого. Когда я поступила на первый курс, Смит был на втором, а Рамзес — на четвёртом. Рамзес из какого-то выморочного рода, который в начале века сбежал из Египта, у него артефакторов много поколений, но его семья потеряла библиотеку, а его дед погиб не успев толком ничему научить ни его отца, ни дядей. Вот парень и старается, хочет возродить семейную славу. А Смит случайно увидел какой-то фокус с дощечками-недощечками, и пристал с вопросами. Они по началу на этом и подружились, а потом на чём-то попались декану. Она их здорово отчитала, вот я тогда и предложила им устроить соревнование в мастерстве, и выступить с ним на Рождество. Как-то так вышло, что я влилась в их компанию... — Она развела руками, поясняя, что не очень понимает, как вообще так сложилось.

* * *

А в кузнице, Нимфа уселась на стол, который уже успела оккупировать, и завалить своими книгами, и заявила:

— А ты знаешь, что та книга — не совсем выдумка. НИИЧАВО — это русский институт, в котором на полном серьёзе изучают магию. К примеру Жиан Жиакомо — это очень известная личность, в области трансфигурации. А про Кристобаля Хунту не рекомендуется упоминать в стенах Международной Конфедерации Магов, потому, что чучело штандартенфюрера — это один из первых замов Гриндевальда. Его хотели заполучить себе все и живым! А Хунта его выследил, и сделал чучело... Конечно, очень многое авторы присочинили, да и сам институт довольно закрытый, но они явно знали о чём пишут.

— Кхм... — Этот монолог для меня был некотором откровением... — Я, конечно, предполагал нечто подобное. Да и Макс это предположил, но я не думал, что всё окажется так реально...

— Кто такой Макс?

— Неважно, один старый друг... Погоди-погоди, а как же Мерлин...

— Не знаю. Никто не знает. Легенд о его смерти великое множество, и их достоверность всё так же остаётся предметом спора. А тот, из НИИЧАВО, упорно сидит в Союзе, и носу не кажет из института. Поэтому, никто и не знает, он это, или нет.

— Да уж. — Я покачал головой. — А ты откуда всё это узнала?

— В библиотеке. Просто поискала фамилии в справочниках.

— И про Мерлина нам написано?

— И про него. Там огромная статья, на две дюжины листов, ты правда думаешь, что её многие прочитали? Но ты меня сбил с мысли. Знаешь, меня очень удивил Савоаф Один. Я не знаю, на сколько он реален, но подозреваю, что он списан со вполне реального прототипа. Меня удивила его философия архимага. Ведь он вполне сравним по силам с директором Дамблдором, а может и выше! Он может всё, но при этом он отказался от магии, и от тех благ, которые может доставить другим, просто потому, что он может ВСЁ. И в то же время "кадавр Выбегалло"... Который так же может всё... А потом Янус... Янусы... Я не знаю почему, но вдруг я совершенно иначе посмотрела на всё то, что я слышала от Дамблдора, от отца. И совершенно иначе прозвучали те редкие, но очень едкие реплики мамы, которые я никогда не могла понять...

Нимфа ещё несколько минут делилась своими неоднозначными впечатлениями от прочитанной книжки, а я ничего не мог на это сказать, только развёл руками. Оружие Макса сработало во второй раз. А учитывая тот факт, что у нас в гостиной лежит не менее двух десятков копий этой книги...

— Вот скажи. Ты же не просто так мне эту книжку подсунул? Ты же что-то такое знал. Или предполагал?

Я в ответ улыбнулся и снова развёл руками...

Первого декабря, я ложился спать несколько нервно. Сделав вид, что устал, я почти на два часа раньше ушёл в комнату. Макс утверждал, что в его мире нет магии, но как-то же мы с ним связываемся. Даже если это так — магия есть у меня, и полянка — это несомненно магическое творение, а значит — можно попытаться заимствовать силу. Именно это и делала та цепочка из десяти символов. Во всяком случае, я на это очень надеялся.

Однако, стоило мне окунуться в сон, как я оказался большой пещерной кузнице. Знакомое место. Я бы даже сказал — родное. У одного из столов стоял Наставник Гоибниу собственной персоной, и рассматривал кулон, ажурного плетения, тончайшей работы. Но стоило мне приблизится к нему, как в мою сторону полетели два метательных ножа. Оба клинка я отбил, один рукой, а второй — крисом.

— Хорошо, но надо увеличивать количество ножей. А-то, я смотрю это начинает превращаться для тебя в развлечение...

— Эммм... Наставник?

— Да-да, я всё знаю, у вас с твоим другом "контрольное засыпание". Но у тебя заканчивается год, и для тебя — это первый серьёзный экзамен. Ты решил на соревнование артефакторов создать цветы. Ты сделаешь лучше. Ты создашь небольшую клумбу, которая развернётся из зерна.

— Но... Как? Это что, чары, или такая трансфигурация?

— Слов-то умных набрался! Это всё железо! Его можно научить и не таким трюкам!

С этими словами наставник схватил со стола шарик, очень похожий на шарик от подшипника, и метнул его в центр зала. От удара шарик развернулся тоненькими нитями, которые стремительно наливались силой, раскручивались, создавали огромные стальные косы, и уплотнялись в единую структуру огромного дерева, которое стремительно рвануло вверх, на ходу раскрывая свои тончайшие листья, невероятной красоты и изящества цветы, раскидывая ветви.

Я завороженно глядел на то, что происходило на моих глазах. Это было что-то невероятное. Для меня это была бы работа на многие столетия, а Наставник только цикнул зубом и проговорил:

— Немного не так... Надо будет переделать...

— Это невероятно...

— Рад, что ты удивлён. От тебя я подобного масштаба не жду, не дорос ещё, но клумба — это то, что ты должен мне показать до конца года. Всё что тебе нужно — есть в учебнике. Остальное — додумаешь сам, чай не дурак. А теперь, дуй к себе на полянку!

— Наставник, а у нас получится?

— Я-то почём знаю, это же ваш эксперимент, — ехидно хохотнул Гоибниу. — Всё, брысь!

Пространстве встряхнулось, и я плюхнулся в густую траву около дуба. Макса не было...

Я проверил цепочку вырезанную в камне, в конце октября. По первому впечатлению всё было верно, и если Макс не ошибся, а память у него просто великолепная, то он уже должен быть тут. Даже с учётом разницы во времени.

Словно в тон моим мыслям, воздух заискрился, покрылся серебристыми искорками, и на поляне сконденсировалась фигура моего друга. Тот повертел головой, протирая глаза, повертел шеей, словно она затекла, после чего увидел меня...

— Да ладно, неужели получилось? Ты точно настоящий?

— Абсолютно. Покажи браслет.

Макс протянул мне с опаской руку. Я покрутил у него на запястье серебряную полосу, после чего фыркнул:

— И зачем эти художества? Тот, кто делал "это" — неужели не понимал, что тут всё не просто так... Хотя — да... Смотри, вот эти два хвостика надо более чётко прописать, тут не дописаны две линии, а здесь убрать декоративные штрихи. И самое главное — отполировать до блеска. Можно даже лаком покрыть.

— Погоди, ты хочешь сказать, что все те три дня, что я так мучаюсь — это из-за браслета?

— Да. У нас получился простейший рунный усилитель ментальных волн. Это стандартная связка, при создании артефактов с мысленным управлением. А те ошибки — нарушают построение контуров. Чем крепче ты засыпал — тем сильнее браслет тянул энергию отсюда. Но фокус был не полный, поэтому получилось то, что получилось... Так, ты сейчас просыпайся, снимай браслет, и ложись спать без него, На тебя смотреть страшно. А завтра обязательно поправь ошибки.

Макс кивнул и как-то странно дёрнулся, и его фигура растаяла в воздухе. В следующее мгновение мир опять подёрнулся, и пробежала фиолетовая куница, которая некоторое время покрутилась около дуба, удивлённо посмотрела на мою флегматичную физиономию, и тоже рассыпалась невесомой пылью. А я продолжил сидеть на своём любимом камне, наслаждаясь этим иллюзорным, но каким-то очень родным миром.

С шипением отошла стальная гермодверь лаборатории, на что хозяин этой самой лаборатории среагировал немного нервно...

— Проклятье, Святов, можно не так неожиданно? У меня только что Лазарев был, такой пистон вставил, я даже шевельнуться боюсь... А ты чего такой осунувшийся?

— Твоими молитвами. Так, Эдик, если ты надеешься на новое пополнение коньяка, из следующего перелёта к Земле — то исправляй недочёты.

С этими словами Макс протянул хозяину лаборатории серебряный браслет, и перечислил, что нужно изменить.

— Гммм... И ты говоришь, что я фигнёй занят, а сам с такой ерундой приходишь.

— Конечно фигнёй! Из оборудования стоимостью в миллионы золотом, ты строишь дистиллятор комнатного кактуса!

— Угу, угу, — бурчал Эдик, что-то напаивая и прорезая гравером, — а ничего, что из-за очередных проблем на трансатлантике, нам задерживают плановые поставки метаматериалов? У меня, между прочим, планы исследований расписаны на годы вперёд! Ты же знаешь, что у нас уже начали строить производственный комплекс, первые рабочие должны будут появиться через три года, а у меня тут конь не валялся!

Всё это было сказано не отрываясь от работы. Буквально через пятнадцать минут, если верить настенной панели, украшение было предъявлено, а после — засунуто в какой-то закрытый агрегат со словами.

— Всё, придёшь завтра, в это же время.

Нимфадора Тонкс проснулась среди ночи, словно от пинка. Сон был необычным. И если к облику фиолетовой куницы — она даже привыкла, то та яркая поляна, и совершенно пофигистичный Макмилан на камне — были нереально-реальными, и создавали крайне-реальную картину в иллюзии сна.

Юная метаморф помотала головой, и перевернулась на другой бок, сделав то, что было совершенно нормальным для куницы, но не для человека — махнула хвостом, словно отмахиваясь от неприятных мыслей. И сквозь сон не заметила, как в ответ шевельнулось одеяло...

* Да, гг забегает немного вперёд, по нашим меркам это программа 7 класса, а 11 лет — это скорее 5. Но у Рэя шило в... спине, да, спине... вот... и вообще окружение воспитания таково, что он потихоньку всё выучит.

** Смит и Рамзес — пяти и семикурсник, соответственно. Неканон.

* * *

Да, у меня Нимфадора на 3 года моложе. Иначе не выходит сформировать внятные связи на более поздних главах...

— Глава 11.

"...говорил мне Макс, не лезь во всю эту историю, цербера тебе и Наставник покажет, показал..." Примерно эти слова я бурчал, изучая материалы по стальным зёрнам...

В целом, там не было ничего сверхсложного. Создавались обычные металлоконструкции, плелась любимая мной филигрань, выковывались ажурные контура, а потом всё это сворачивалось в кокон! И вот в этот момент мне эта техника резко переставала нравиться. Вот, как бывало на зельеварении, когда в качестве щелочного компонента использовался гной бубонтюбера.

Тут в качестве катализатора процесса, использовалась слюна магического существа. И этих самых существ, было не так много. И одно из них сидело в запретном коридоре третьего этажа, охраняло проклятый философский камень! Да-да, я говорю о той трёх головой псине!

Согласно учебнику, любезно подаренному Гоибниу, именно слюна цербера, является самым простейшим катализатором свёртки. Нет, там ещё идут рунные круги,множество связующих цепочек, которые описывают то, как всё это будет разворачиваться, но от самого главного мне никак не отвертеться: Мне надо не менее пяти литров слюны цербера! Причём, по возможности не просто свежей, а ещё и тёплой! Фу-гадость!

Я захлопнул книгу, и нахохлившись — уселся за столом. Руки чесались что-то сотворить, но собраться не выходило. Именно за этим меня и застала Нимфа:

— Чем занят?

— Ничем.

— Ты же это вчера делал?

— А я не доделал...

— Так, Рэй, что за дела? Ты второй день сидишь, и смотришь на свою железную книгу, как на главного врага...

— Да, вот... Готовлюсь в соревнованию. — С этими словами, я кивнул на клумбу, около метра в поперечнике, созданную из металла.

По началу я как обычно, предположил, что мне придётся изготавливать каждый элемент, но при внимательном изучении книжки, были найдены чары пассивной копии. Пока оригинал находился неподвижно в конструкции — он мог иметь почти неограниченное количество копий. У этого прекрасного заклинания была одна сложность. Копируемый элемент не мог иметь составных частей, и вообще должен был быть выкован из цельного куска металла. Пришлось идти на ухищрения. Я, конечно, видел как отец творил что-то подобное, роза из прутка арматуры, но мне до такого, как ползком до Китая.

В итоге, я спаял элементы цветов в единое целое, и копирующее заклинание превратило два десятка цветов и травинок — в здоровенную клумбу, которую я очень хотел предъявить наставнику, вот только её надо было предварительно свернуть в стальной боб...

— Нимфа, а ты знаешь, что находиться в запретном коридоре?

— Эм... Вообще-то это большой секрет...

— Ага, который знают все... Сама уже ходила "посмотреть на цербера"?

— Эммм... Ходила... А ты откуда...

— Не важно. Мне для завершения этого проекта надо не менее пяти литров его слюны. Свежей...

— Вот дрянь... До отбоя полтора часа... В школьных коридорах пусто, его лай будет хорошо слышен, а брызги собирать долго...

— Тонкс! Ты по дороге сюда о притолку ударилась? Какие брызги? Ты легенду про Орфея и Эвридику забыла?

— Ну, а чего тако... Погоди, а ты умеешь играть на арфе?

— Нет, умею на клинке...

С этими словами, я извлёк из ножен крис, и несколькими щелчками ногтя по краю лезвия — заставил его тоненько загудеть, как камертон. Нимфа несколько мгновений вслушивалась в незамысловатый переход ритма из дюжины нот, после чего тряхнула головой, заставив волосы, на мгновение, обратиться в белёсую шерсть.

— Не, так не пойдёт. Собьёшься и он проснётся...

— Тогда как?

— У Сьюзен есть музыкальная шкатулка.

— Цербер поглощает чары.

— Она механическая.

— Сью её даст?

— Конечно, я же ничего не стану в ней ломать... Во всяком случае — не планирую...

— Ну-да, ну-да...

Для чего пишут правила? Для того, чтобы их нарушать! Ибо если их не нарушать — то зачем вообще их обозначать. Сам же процесс нарушения правил — это тоже отдельное искусство, потому как, неправильно нарушенные правила — вызывают множественные неприятности у нарушителей. Эти нарушители были не сильно опытные, но весьма многообещающие, и двигались они в сторону запретного коридора на третьем этаже.

Если бы сторонний наблюдатель взглянул на данный процесс — то увидел бы мутное марево, которое продвигается по замку, осторожно обходя многочисленные ловушки-сигналки, созданные для извещения "кого следует". Одной из таких ловушек была сама мисис Норис, старая серая кошка, которая на мягких лапах медленно шествовала по замку. Кошка даже остановилась, и постаралась "принюхаться" к окружению, но странные запахи были совершенно не похожи на человека, потому она продолжила свой путь по замку, а странное марево исчезло возле одинокой двери в тупиковом коридоре, проявив паренька и девушку.

— Значит именно здесь обитает сам Цербер... Довольно необычное место...

— Это просто такая собака.

— Нимфа, вот ты сама подумай, "такая собака", а так совпадает с легендами.

— Ты же не хочешь сказать, что это легендарное божество сидит взаперти! — В голосе Нимфадоры звучало просто неприкрытое удивление. — Почему же он всё ещё не сбежал.

— А зачем?

Мой логичный вопрос подвёл черту в споре, и вогнал Нимфу в стопор. Действительно, зачем бежать тому, кто "здесь" всего лишь своей крошечной частичкой. Я начал заводить пружину шкатулки.

Шкатулку Сьюзен дала без вопросов, хотя и предупредила, что она сломана — играет всего одну мелодию из трёх, и ту не до конца. Я был бы не я, если бы не полез разбираться с этой проблемой, и довольно быстро нашёл, полу-мёртвую пружину механизма, и две сломанные шестерёнки. Материалы для ремонта, конечно же, заказывал из дома. Кузнеца Хогвартса всё ещё просто место. На вопрос Нимфы, почему я не заказал материалы в магическом мире — я ответил: "А где?" Нет, можно было разместить заказ у гоблинов, но я не на столько богат...

Отпертая алохоморой дверь медленно отворилась, и я сделал первый шаг во внутрь помещения. Всё было примерно так, как предполагал Макс. Довольно большое помещение, в самом центре которого расположен люк, на котором спит огромный трёхголовый пёс. Спит. Щаз! Стоило нам обоим войти в помещение, как в нас, словно лазерный луч, упёрся взгляд трёх пар глаз. Вот только сделать мы уже ничего не смогли

Окружающее пространство хлопнуло, словно крыло огромного чёрного ворона, свернулось, словно мешок, и осыпалось мелкими цветочками асфодели, вот только, почему-то, чёрного цвета.

Я сегодня лёг спать сильно не по расписанию. Тот факт, что я являюсь пилотом — никак не освобождал меня от деятельности технического специалиста. На лунной станции-городе Гагарин было слишком мало людей, чтобы разбрасываться такими специалистами, как я.

Да, представьте себе, Максим Святов кому-то нужен! Не для того, чтобы выписать внеплановый пистон, от земли до луны, а по моей основной специальности, инженера электронных систем автоматизации. Так как до ближайшего рейса к Земле было ещё неделя, то меня ничтоже-сумняшеся поставили в техническую секцию, монтировать систему интеллектуального обеспечения. Пресловутый искин. Конечно, до тех монстров, вроде HAL'а*, ему было далеко, но всё же, всё же...

Когда моя голова дотянулась до подушки — я буквально провалился в сон, в самом прямом смысле слова, и уже засыпая, я подумал, что зря я утром одел браслет Рэя...

Осознался я на традиционной полянке, под раскидистым дубом, но вот что было не совсем обычным — это гигантский холм и не менее огромная пещера в его склоне. Походив кругами, я всё же решился и шагнул внутрь.

Я не упал. Почему-то подсознание рисовало мне картину, в котором я падаю, как пресловутая Алиса в кроличью нору, но ноги нащупали нормальный грунт, по которому я зашагал.

Пещера плавно уходила куда-то в глубь, и не смотря на абсолютную темноту — я всё же воспринимал окружение, словно через ноктовизор, без цветового фильтра. Я продолжал идти вперёд, постепенно теряя ощущение времени, начинало светлеть, и освещение приобретало пастельно-красноватые окрасы. Я находился в длинной пещере, которая была слишком картинной, чтобы быть естественной, и в голове начинали выплывать вопросы, это правда моя фантазия, или меня куда-то занесло благодаря браслету.

Стоп. Браслет. Серебряная полоса всё так же находилась на правой руке, и даже немного светилась, словно в ультрафиолете. Отвлёкшись на него, я не заметил, что пещера стала закончилась, и я буквально выпрыгнул из огромного пещерного портала.

Даже и не знаю., как это описать. Пожалуй, это была пещера. Нет, не так. ПЕЩЕРА! И через неё протекала река с чёрными водами. На обоих берегах реки простирались луга, усеянные желтоватой травой, и небольшими чёрными цветочками. Откуда-то вспомнились строки:

Мчались они мимо струй океанских, скалы левкадийской,

Мимо ворот Гелиоса и мимо страны сновидений.

Вскоре рой их достиг асфодельного луга, который

Душам — призракам смертных уставших — обителью служит. **

Наверное остатки классического образования, на котором настояли родители. И да, цветы... Это же асфодель! Вот это меня вштырило!

Я стал осматриваться по сторонам. На берегу стояла лодка с паромщиком. Ну, с этим всё ясно, а вот то, что было намного более интересно, что проход к лодке был достаточно своеобразен. Там словно было иное пространство. Вроде бы и подходи как-хочешь, а с другой стороны — проход только один. Да, институтский препод по матану, да за возможности увидеть такое...

А на самом краю этого "прохода" сидел Цербер, и общался с... с Раймондом? А рядом с ним... В этот момент у стоявшей рядом девушки волосы пробежали рыже-огненной волной. Так, это Тонкс. И какого чёрта здесь происходит? Это же берега Стикса, врата Аида, какого демона тут делают эти двое, и как он сам тут очутился.

— А ты и правда умеешь думать. — Прозвучал рядом со мной голос.

Я судорожно завертел головой, и внезапно обнаружил по левое плечо от меня, стоит большой мужик, под два метра ростом, просто богатырского телосложения, с огромным молотом на поясе.

— Малец был прав, ты и правда умеешь раздувать свою искру разума.

— Что тут происходит?

— О, ничего особенного, просто парень проходит испытание. Ну, и девчонка за одно. Уж очень она засветилась, её уже в покое не оставят, а так — хоть подготовится к возможным путям...

— А я тут зачем?

— А, ты заметил! — Гоибниу, а это был однозначно он, явно издевался. — А ты тут как ещё один шанс. Ребята сильные, способные, но если ошибутся — у тебя будет шанс им помочь.

— А если...

— А какая разница...

Мне оставалось только пожать плечами. Тут явно происходили игры такого уровня, что становилось просто страшно.

Тем временем, ребята явно справились с заданием. И не просто справились, а сделали это намного лучше, чем ожидал наставник Рэя. Потому как Цербер весело засмеялся в три головы, оглушительно рявкнул, и парочка пропала. Вот были и нету, и барбос куда-то исчез.

— Ну, вот и прекрасно. Все могут возвращаться спать.

— Ага, всего-то и надо, что подняться из царства мёртвых. — Фраза завершилась натужным смешком, на что Гоибниу несколько удивлённо на меня посмотрел.

— Ах-да, ты же на концентраторе. Поделка весьма не дурная, для вашего уровня, но мы сделаем вот так.

И прежде, чем я успел что-то сказать, Гоибниу выхватил из-за пояса молот, и коснулся им браслета. Белой молнией, на гранях свернулась вязь рун и орнаментов, и меня выдернуло на родную полянку.

Холм — пропал. Ничто не говорило, что совсем недавно, тут высился вход в царство Аида! Усевшись под деревом, я расслабился, и только собрался по медитировать, как из воздуха прозвучал голос Гоибниу:

— Не стоит рассказывать парню то, что ты видел. Я не прошу молчать, просто пускай он сначала сам всё расскажет.

Я несколько мгновений подумал и кивнул. Каждый имеет право на приключение. В ответ, в воздухе что-то хмыкнуло...

Мы вышли из ничто в школьный коридор, и оказались за закрытой дверью. Той самой, которую вечность-назад Нимфа открыла взмахом палочки.

Мы переглянулись, и я взмахом криса навёл пелену жара, которая скрыла нас на волной раскалённого воздуха. Нужно было спешить в наши подземелья, а мне, по дороге, зайти в кузнецу и оставить там флагу со слюной цербера.

Результат нашего похода, очень сложно как-то однозначно описать. С одной стороны мы добыли слюну, познакомились с таким удивительным существом, прошли испытание, как я подозреваю. Знать бы ещё "на что" именно нас испытывали. С другой — мы явно прошли по грани, и было совсем не очевидно, что всё завершилось бы так радужно, если бы мы не смогли ответить на вопросы Цербера. Вернее, не совсем вопросы, это была скорее беседа, и мы должны были её поддержать. Если бы не "принципы борьбы с электро-драконами"

* * *

, которые всплыли у меня в голове, и творчески переложенные на ситуацию... Андромеда, конечно, вложила в свою дочь очень много, но... Нимфа, словно подслушав мои мысли, синхронно передёрнула плечами.

Знакомые факультетские бочки... Сорок метров до кузницы, столько же обратно, и спать...

* HAL-9000 — Артур Кларк, Одиссея 2001

** Гомер, "Одиссея", Песнь 24

* * *

Станислав Лем

— Глава 12.

Утром я проснулся поздно. Ночные приключения, и прогулки по асфоделиевым полям — не способствуют короткому и здоровому сну. Обычно всё происходит совершенно на оборот, что мы, собственно, и наблюдаем. Кое-как продрав глаза, и убедившись, что завтрак уже в прошлом — я двинулся приводить себя в прядок.

Как ни странно, но в гостиной меня уже поджидала Тонкс, которая просто сгорала от нетерпения, увидеть результаты нашего похода. Пришлось её разочаровать, заявив:

— Для начала, я хочу чего-то закинуть в себя.

— Завтрак уже был...

— Совершенно верно. Поэтому, мы поступим совершенно жульническим способом.

Когда я пощекотал грушу — Нимфа была в состоянии крайнего удивления-возмущения. Я делал то, что знал не всякий выпускник Хога, путь в святая-святых — храм желудка.

В помещении кухни нас встретили домовики. Причём не кто-то, а глава школьной общины. Он лично провёл нас к небольшому столику, организованному специально для таких посетителей, и задав несколько вопросов — испарился, и через несколько минут, перед нами возник чайный сервиз, с несколькими кусочками торта, а передо мной — персональная тарелка с овсянкой. А что такого? Хорошо приготовленная овсянка — это очень вкусно! Что бы вы понимали!

— Откуда ты знаешь о кухне?

Это был первый вопрос со стороны Нимфадоры, после того, как мы расправились с едой, и плавно перешли к размеренному чаепитию.

— Просветили добрые люди.

Что было абсолютной правдой. Я на самом деле подошёл к одному из старшекурсников, и уточнил о местоположении картины с фруктами. Правда, предварительно, мне о данной картине рассказал Макс, как и о факте местопребывания кухни неподалёку от гостиной нашего факультета, но это уже незначительные тонкости.

Нимфа кивнула, не став выспрашивать подробности.

— У нас осталось пять дней, ты уточни у Смита и Рамзеса, на сколько они готовы. Я свою часть закончу к пятнице.

— Ну, предварительно, соревнование намечено на субботу, после завтрака.

— А, уже? Прекрасно! Тогда надо поспешить... Чуть не забыл. Уважаемый!

Последнее слово я произнёс в пространство, обращаясь к лидеру общины домовиков. Тут же появился тот самый домовой эльф, что встречал нас при входе в кухню.

— Юный Мастер что-то желает?

— Да, вы же отслеживаете наличие дров в замке?

— Конечно.

— Мне будут нужны дрова в кузнице.

— Это сложно, мы не можем что-либо внести на её территорию, или вынести.

— Но попасть, и посмотреть...

— Можем.

— В таком случае, оставляйте пополнение запаса у входа в кузнецу.

Домовик на несколько мгновений замер, потом на несколько мгновений исчез, после чего вновь возник.

— Рядом с входом есть небольшая ниша в стене. В ней будут складывать вязанки дров и корзины с углём. Я нанёс туда иллюзию пустоты, чтобы ни у кого не возникло вопросов, зачем это лежит в подвале.

Я согласился в разумности решения, и поблагодарив за угощение — мы отправились в кузнецу. Очень уж хотелось попробовать новый подход в искусстве обработки металла.

Фу, какая гадость! Именно такие мысли были у меня, когда первая капля субстанции упала на горячий металл. Самое интересное, что металл не начинал отдавать жар слюне и кипятить её. Она словно электрохимическое напыление, затянула небольшой железный цветок белёсой плёнкой, и стоило мне коснуться её крисом, произнеся короткое заклинание на древне-кельтском, как вся плёнка мгновенно впиталась во внутрь. Теперь ещё пара заклинаний, ещё раз разогреть до красна, и бросить в центр рунного круга.

Железный цветок, размером с мою руку, словно живой, распался на ряд нитей, которые свернулись в компактный стальной шарик, размером с сушёную ягоду рябины.

Я подобрал результат своих творений. Шарик был тяжёлый, намного тяжелее, чем выглядел. Интересно, а целая клумба будет весить, как небольшой молот, или тут иная зависимость?

Нимфа на мой вдумчивый "хмык" — даже не посмотрела. Аккуратно подкравшись к ней — я обнаружил, что на уткнулась носом в начало моего учебника по алгебре, и судорожно чесала себя за ухом, большим карандашом. Картина была очень необычная, современный учебник в глянцевой обложке, в окружении старинных книг и манускриптов по рунам.

Стараясь не мешать, я вернулся к большому горну, и выбрав свободный участок — примерился, проговорил в пол-голоса заклинание, и бросил железный шарик.

На удивление, он не рухнул, а полетел так, словно весил в два-три раза меньше, и ударившись о пол — развернулся выстрелами тончайших нитей, которые сплели форму цветка. Ещё несколько мгновений, и у меня перед глазами снова тот самый цветок, что и десять минут назад, с той лишь разницей, что у этого образовались тончайшие корешки, которыми он уцепился на каменные плиты помещения.

Тут на шум отвлеклась Нимфа. Её волосы имели цвета мышиной шерсти, и немного пушились, что создавало эффект некоторой "взлохмаченности", а в прочем — именно так всё и было...

— Ты чего тут шумишь?

Я молча ткнул пальцем в торчащую из пола железную поросль. Моя напарница некоторое время рассматривала эту инсталляцию, потом медленно обошла её, дотронулась до лепестков, и прислушавшись к мелодичному перезвону плотно расположившихся листочков — удивлённо подняла глаза.

— А это как?

— Что "как"? Я развернул его из зерна.

— Я поняла, а это что? — С этими словами, она ткнула в тончайшие корешки, которые удерживали цветок. — Ты создал жизнь из железа?

— А, это... Нет, это такой эффект фиксации. При сворачивании, зерно собирает в себя массу дополнительных частиц железа, которые позволяют собрать более плотный кокон, а при раскрытии — зафиксироваться в том же положении, в каковом объект был на момент свёртки.

— Удивительно... И так будет целая клумба?

— А — то!

Субботнее утро началось с весьма не примечательного завтрака, вот только народ не разбредался по замку, и не шёл на занятия, а плотными группами двигался в сторону гостиной Хафлпафа. При этом, среди них мелькали синие, зелёные, и даже несколько красно-золотых шарфов. Зрители не ограничивались барсучьим факультетом.

Сбор происходил в большом классе, находившемся рядом с гостиной. Обычно он был закрыт, и попасть в него можно было исключительно из гостиной барсуков, но сегодня его двери были гостеприимно открыты.

На месте стола преподавателя расположился небольшой подиум, собранный домовиками за прошедшие дни, к этому мероприятию. На подиуме стояла мадам Спраут, и оглядывала собравшихся. По давней традиции, на соревновании присутствовал профессор Снейп, который моча взирал на происходящее из первого ряда.

На дальнем конце помещения, промелькнуло несколько рыжих голов — близнецы Уизли, не пропустившие ни одного соревнования школьных артефакторов. Как они однажды признались: им очень хотелось принять участие в этим соревновании, но каждый раз останавливало понимание, что ничего подобного им не повторить.

Из дома Ровены, представителей было всего трое. Падма, со своей сестрой с Гриффиндора, Роберт — староста факультета, и профессор Флитвик, который ни разу не пропускал ни одно мероприятие школы, где студенты демонстрировали своё магическое мастерство.

Слизерин был представлен практически полным составом первого курса, во главе с Драко Малфоем, и отдельными представителями пятого и седьмого курсов.

С Гриффиндора же, кроме Парвати и близнецов, были Гарри Поттер, и его неизменная спутница Гермиона, а вот Рона Уизли, каковой чаще всего находился где-то по близости, с ними не было. И конечно же Персиваль Уизли!

Не Минерва, ни Директор Дамблдор не присутствовали.

Как только все расселись и двери затворились, декан Хафлпаф, взмахнула палочкой, вызывая иллюзию старинного герба школы артефакторов: несколько колец, вложенных друг в друга со смещениями, и окруженных цепочкой рун, на фоне семи лучей, разбегающихся из центра, под разнообразными углами.

— Мы рады приветствовать вас на ежегодном соревновании молодых артефакторов! Сегодня у нас пополнение в рядах. Свою работу представит нам молодой первокурсник Раймонд Макмилан. Ещё раз повторюсь, что принять участие может любой желающий, главное условие — чтобы представленное творение было именно артефактом.

Первым вышел Смит. Просто взмахнув рукой, он стряхнул с неё целый рой разнообразных бабочек, которые тут же разлетелись по классу, выписывая сложнейшие финты. Следом вылетел рой стрекоз, которые присоединились к жужжащему рою. И в этот момент появился Рамзес, который что-то проговорил, и отправил в плаванье по воздуху несколько деревянных шариков, которые притягивали в себя всех этих насекомых стараясь очистить воздух. Бабочки пытались уворачиваться, стрекозы — атаковать, но деревянные шарики упорно их затягивали. При этом, самые зоркие зрители могли видеть, что насекомые никуда не пропадают, просто они становились крошечными, а не могли оторваться от шарика.

Как только в воздухе стало пусто, Смит выпустил новую волну, в этот раз, это были крупные пчёлы. Эти были намного умнее, они не приближались к парящим шарам, и старательно держались своего создателя.

Когда на площадке появился Рэй — никто особенно и не заметил, просто в какой-то момент их стало трое. Парни разошлись, освобождая центр, и самый молодой участник дал своим партнёрам что-то...

Рамзес взмахнул палочкой, и над головами, рядом с гербом артефакторов, появилось увеличенное изображение его руки, в которой лежал самый обыкновенный стальной шарик, порядка сорока миллиметров в диаметре. Участники соревнования внимательно осмотрели железное творение, и пожав плечами — вернули Рэю.

Макмилан что-то проговорил, на древне-кельтском, завершив свою тираду каким-то восклицанием, и метнул шарик в центр площадки.

В момент удара — шарик распался, но никто не успел ничего сказать, как из точки удара выстрелили мириады тончайших железных нитей, каковые перекидывали мостики из точки в точку, создавая пространственный узор, и занимая всё больше места. Профессор Снейп даже на мгновение подобрался, но взглянув на Макмилана, который даже не шевельнулся, когда нити подошли к его ногам, и убедившись в спокойствии остальных артефакторов — расслабился, и стал более внимательно смотреть на происходящее.

А там было на что посмотреть! Нити сложились в кольцо, в котором, на мгновение, сформировалась какая-то октограмма, но в следующий миг нити взмыли вверх, сворачиваясь и утолщаясь, создавая стебли, травинки, вытягиваясь листьями, и в конце-концов образуя аккуратные, хоть и несколько грубоватые цветы. Последним штрихом, по контуру кольца пробежала волна, в которой сплеталась невысокая ажурная оградка, после чего вся клумба полыхнула отблеском хрома.

В этот момент весь рой пчёл сорвался от Смита, и устремился к клумбе, изображая старательный сбор мёда. Тем временем, всеми забытые деревянные шары вернулись к подиуму, и замерли над клумбой. Пчёлы, "насладившись" сбором нектара, стремительно летели к ним и пропадали, дабы обнаружится в волосах присутствующих дам в виде заколок, или на лацканах мантий в виде брошей.

Шарики пропали, и только железная клумба продолжала пребывать в центре площадки, демонстрируя свои изящные линии.

Несколько мгновений в зале была тишина, а потом она взорвалась овациями и радостными криками. Даже всегда надменный Малфой встал и аплодировал участникам, а у декана Слизерина даже проскочила улыбка.

Мадам Спраут обошла клумбу, внимательно рассматривая цветы и с улыбкой произнесла:

— К величайшему сожалению, я не смогу поставить зачёт по гербологии, но должна отметить прекрасную работу. Она несколько мгновений изучала брошь в виде большой стрекозы, которая то и дело взмахивала своими крылышками, перебирала лапками, но никуда не улетала.

— А я могу. — Профессор Флитвик появился совершенно незаметно. — Всем троим я ставлю "Превосходно" по чарам за текущий семестр. Конечно же, это не означает, что надо меньше учится, но...

Маленький профессор улыбнулся и весело кивнул троим участникам.

А профессор Снейп сделал то, чего от него ни кто не ждал:

— Двадцать баллов Пуффендую, за мастерство. Каждому!

Помещение вновь взорвалось овациями.

Профессор Снейп возвращался в свой кабинет с соревнования в несколько неоднозначном состоянии. С одной стороны, он был свидетелем просто невероятного события, на ежегодном соревновании артефакторов ничего "просто" не происходило. В то же время — запах магии. То, что показал юный Макмилан, было совершенно не похоже не то, что обычно создавали артефакторы. А больше всего, его удивило последнее восклицание, Раймонда. Тех небольших знаний древних языков, было достаточно, дабы понять, что это было воззвание к божеству-покровителю, произнесённое на древне-кельтском.

Это было очень интересно! Очень зря Директор не появляется на этом мероприятии... Прямо в школе рождается новая сила. Или пробуждается старая... Не важно. Главное, что Дамблдор ни сном, ни духом... Как и Квирелл...

Я очнулся в знакомой пещере. В этот раз меня не встречали летящие клинки, Гоибниу был в крайне-положительном настроении, и даже помахал мне рукой, когда я подходил к нему.

— Ну, что? Кто там говорил: "Не справлюсь." Всё у тебя получилось!

— Ещё бы! Всё было сделано до меня. Надо было просто всё это представить в воображении, и запечатлеть в процессе сворачивания зерна.

— Просто? А ты знаешь, что ты первый за три тысячи лет, кто сумел повторить что-то подобное? Не использовать, то, что было создано до него, как тот же легендарный Геракл, и именно создать новое.

— Геракл сеял зубы дракона...

— Дракон-страж — это всегда артефакт. Живой артефакт высочайшего уровня! Обрати внимание, что про остальную тушу дракона в легенде ни слова. Её пришлось срочно изымать! Там каждая косточка была артефактом величайшей силы, а люди знали только про зубы!

— Если он был такой могущественный, то как же его тогда убили.

— То, для чего он был создан — давно не существовало, и существовал он исключительно на остатках своей силы, как артефакта.

— А для чего он был создан?

— Ишь, хитрый какой... — Гоибниу добродушно засмеялся. — Возможно, когда-нибудь и узнаешь...

С этими словами он протянул мне руку. Я ответил на рукопожатие, и понял, что время подготовки — прошло. Настало время по настоящему учится. Наставник же, словно читая мои мысли, подмигнул, и добродушно прогудел:

— То ли ещё будет...

— Глава 13.

Хогвартс-экспресс вёз меня домой. Рождественские каникулы. Две трети школьников отправлялись по домам, навестить родных, и я был среди них.