|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Первый день в Улье — самый дурной и сумасшедший день в жизни новичков клонился к вечеру. Вся компания располагалась сейчас все там же, на укромной полянке неподалеку от застрявшего в овраге грузовика-автозака. Кто-то лежал, кто-то просто сидел на траве, кто-то бесцельно слонялся. Девчонки продолжали кучковаться, хлюпать носами и временами подвывать. Дика военрук поставил в караул, смотреть на дорогу. Тот поначалу пытался, конечно, честно и бдительно нести службу и смотреть куда приказано, но очень скоро разомлел, и от трудов и потрясений прикорнул под кусточком. Вечернее солнце еще припекало. Постоянно хотелось пить.
От тел, оставленных возле грузовика, ветерок потянул трупным запахом.
Комар все больше нервничал. А когда появился запах разложения, не выдержал:
— Эй, иммунные, харе коматозить! Давайте поднимайте задницы — пора отсюда сваливать и как можно быстрее!
Далее в прямой речи последовало выражение, определяющее степень недовольства длительными и постоянными половыми актами по отношению "лысого черепа" автора данной прямой речи, т.е. самого Комара.
— Здесь нельзя долго сидеть вот так на одном месте, без толку вообще, тем более поблизости горы воняющего на всю округу мяса. Тут сейчас пол Улья сбежится...
— Слушай, ты, ульянец гребаный, захлопни варежку, тебя не спросили! — раздраженно прикрикнул Бушмен.
Когда шла речь о том, что кто-то слоняется по поляне, то имелось в виду что это бродит бывший военрук. Он перемерил шагами низинку, наверное, раз пятьдесят, время от времени нервно и зло поглядывая на Василису. Но остановился сейчас, словно, наконец, принял какое-то важное решение.
— Все, я окончательно задолбался здесь сидеть, — объявил майор. — Решаем так. Поскольку тут такая обстановка... Беру командование на себя!
И, как всегда, единственной своей рукой по воздуху так вот, будто саблей:
— Все, гражданский бардак закончился. Для всех вводится воинская дисциплина и несение службы по Уставу. Обращаться по команде, докладывать по форме. Невыполнение приказа... будет караться по закону военного времени. Всех касается.
Все, кого это "касалось", посмотрели на майора, и промолчали. О том что "гражданский бардак закончился", о "воинской дисциплине", "Уставе" и "обращении по команде" бывшие старшеклассники уже слышали от военрука неоднократно. Поэтому речь ни на кого особого впечатления не произвела.
А между тем Бушмен перешел от общих положений к конкретике.
— Время к вечеру. Собираемся. Всем подготовиться к марш-броску по вражеской территории. Проверить оружие и снаряжение. На подготовку тридцать минут. Выдвигаемся в поселок. Там ищем ночлег, укрепляемся. Налаживаем снабжение. Ночуем. А утром посмотрим.
— Вот это дело! Я — только "за"! Сразу видно военного человека. Давно уже надо было сваливать. А вы тут всякие гражданские собрались еще неделю сопли жевать, — обрадовался Комар. — Мне особенно понравилось про "снабжение". Жрать охота как из пулемета...
Любые упоминания о еде до этого времени вызывали дружные рвотные позывы у большей части девчачьего войска. Но в этот раз то ли не расслышали, то ли начали привыкать.
Если говорить как есть и признаться честно, то до сих пор в этом нехорошем месте всех удерживала бывшая классная руководительница Елена Васильевна, а ныне иммунная Василиса. Она, подвывая и заламывая руки, все поглядывала на дорогу, по которой она же сама послала искать подмогу двух девчонок. По заданию военрука и просьбе Василисы спортсменка Алюня даже бегала по дороге в ту сторону, но никаких следов не обнаружила.
— Все, уходим. Больше ждать мы не можем, — заявил Бушмен. — Этих не дождемся, и остальных потеряем. Если бы они были живы, то уже бы вернулись.
Начали собираться.
Маше Татарке вкололи пол куба маслянистой какой-то жидкости из грязноватого шприца, обнаруженного в рюкзаках двух местных старожилов. Комар сам посоветовал так сделать, заявив что спек — сильнейшее обезболивающее и вообще — эликсир здоровья. Долго не верили, сомневались, но видя что состояние раненой ухудшается, согласились. Шведка сделала укол. На удивление, буквально через пару минут Татарке стало лучше. У нее больше ничего не болело; она стала вся такая бодрая и веселая, насколько можно быть бодрой и веселой на похоронах.
— Это ненадолго. Где-то на полсуток, — объяснил Комар.
Остальную часть дозы досталась раненому "ульянцу" — Физику. Он очнулся, но пока продолжал сидеть смурной, лишь поглядывал тревожно то на окружающих, то в сторону оврага с застрявшим там автозаком. В глазах бородатой копии школьного учителя сквозил страх и тоска, как будто он потерял в машине близкого человека или что-то очень ценное.
Между тем начались активные приготовления к походу. Под руководством Бушмена в ближайшем кустарнике с помощью кукри и топора вырубили несколько крепких палок, длиной в рост человека, толщиной примерно как древко лопаты, чтобы удобно было держать в руке. Некоторые получились в виде рогатины. Три палки обработали так: на конце отметили длину рукояток ножей, которые можно было использовать, сделали надпил зубчаткой штык-ножа, откололи половинки и на их место с помощью хомутов и скотча, обнаруженных в рюкзаках пленных, прикрепили ножи лезвием вперед. Получились вполне боеспособные, на первый взгляд, копья, или, если быть точнее, палки со штыком.
— Значит так. Здесь, как в разведке — режим молчания, — инструктировал Бушмен девчонок. — Все нужно делать тихо и скрытно. Это значит нельзя громко разговаривать, вообще лучше не болтать, не хныкать, если увидите труп или какого-нибудь паука или лягушку — не визжать и не прыгать, при ходьбе стараться громко не топать. На открытые места не вылезать, держаться ближе к укрытиям. Все делать по моей команде. Если вдруг увидите этих, ну, которые мертвые, открывать огонь из огнестрельного оружия в последнюю очередь, и, опять же, только по моей команде. Тем более что у нас боезапас, сами понимаете, не бесконечный, и не резиновый. Хрен знает когда удастся пополнить. Если появятся обычные мертвяки, или как там их еще называют — встречаем копьями и рогатинами, тихо, аккуратно останавливаем, по возможности валим на землю и добиваем топором и этой... кривой штукой. Ну а если что-то большое, наподобие того, что гналось за Пономарь... — Бушмен чуть скривился, употребив имя из прошлой жизни, и тут же исправился: — за Алюней, тогда уже придется вести огонь на поражение. Но упор на холодняк.
Все кивали головами, как будто действительно знали, как обращаться с "холодняком", и держали в руках топоры, копья и рогатины не первый, а хотя бы второй-третий-десятый раз в жизни. Так бывает, когда человек впадает в состояние "уже пофиг" и "на автомате".
— Так, давайте проверим. Алюня, у тебя этот, импортный кривой, — начал проверять холодное оружие Бушмен. — Ксюша, бери копье. Лена — ты с топором. Медицина, — к Шведке и Желе, — рогатина, и вам же еще копье. А вам, — обратился Бушмен к мелким близнецам, — одно копье на двоих. Самое легкое. Главное, сами не пораньтесь. Огнестрел так и остается, у меня и Дикого — автоматы, у Алюни — милицейский, у тебя... — военрук забыл как назвали новую девушку, — гладкоствол, руки заняты. Так, Пионер, у тебя что?
— У него другое оружие. Называется "пушка пу" — съязвил Дик, который покинул пост и ошивался сейчас рядом. — Заряжается борщом и пончиками.
— Это у тебя пушка, — окрысился Колька Пионер. — Мамка зубы выпердела...
— Отставить разговоры! — рявкнул майор. — Бери просто палку. Дикий, а ты какого фига здесь зубоскалишь, а не стоишь в охранении?
Дик ретировался в кущи.
Майор посмотрел на Комара:
— Тоже бери пока палку. Проявишь себя в бою — получишь оружие. Считай, твоя служба начинается со штафбата.
И в сторону Дика:
— Эй, часовой! Сюда иди... Я бы тебя в Афгане научил как на посту стоять... За такие дела накрывали одеялом и лупашили берцами всем взводом. Да ладно, молодой еще. Душара. Для тебя задача — конвоировать пленных. Присматривай за ними, я этим бойцам загадочного фронта спину подставлять пока не собираюсь. И клювом не щелкай — если что — вали без разговоров.
Оценивающе посмотрел на Физика:
— Ты как, идти сможешь?
— Слушайте, мне надо вам рассказать, — вдруг подал голос раненый напарник Комара. Видно спек все-таки подействовал. — Поделюсь инфой — услуга за услугу. Тем более что пойду с вами, и если вас сожрут, то и меня вместе с вами тоже.
— Ваши эти копья-рогатины, конечно, хорошо, но надо понимать, как пользоваться. Запомните: зарик — не человек. Ему можно перебить все кости, перерезать горло, вырвать сердце и все внутренности, снести пол головы вместе с мозгом, или что там у него осталось, а ему нипочем, тварь продолжит вас рвать на части и жрать. А можно легко тюкнуть в нужное место — и все, вы победили. Просто нужно знать куда бить.
Повторю еще раз: зарик — не человек. Когда происходит заражение, в человеческом теле поселяется некий организм, который полностью перебирает управление на себя, а человеческое сознание уничтожается. Так что название "мертвяк" вполне даже правильное, они действительно мертвые. Из живого в зарике только тварь-паразит. Пока тварь слабая, она управляет телом не очень эффективно, оттого свежий зарик вот так передвигается рывками, совершает ненужные хаотические движения, иногда даже падает и сам себе что-то ломает — ну, зомби есть зомби. Это похоже на то, когда человек впервые садится за руль и пытается научиться управлять машиной — дергает не за те рычаги, глохнет, едет не туда куда следует. Со временем все это проходит, и развитая тварь начинает орудовать куда как ловко.
В общем, нужно убивать не мертвое человеческое тело. Нужно убивать чужеродный организм, который в нем живет, заставляет его двигаться, и прикрывается ним как щитом.
Самое уязвимое место любого зараженного — затылок и хребет. На затылке находится самый важный жизненный узел паразита — "центр управления" — споровая коробка, уродливый такой выпирающий бугорком нарост. Это и есть стопроцентная "смерть Кащея". Точный удар по споровой коробке гарантированно убивает даже суперэлиту. По хребту зарика, особенно в верхней части, прокладывает основные свои каналы управления. Удар в эту часть тоже или выводит зараженного из строя, вызывая судороги и паралич. А если точно и сильно ударить — сразу смерть.
Итак, смотрите: если зараженному попасть в лоб — ничего не произойдет. Нужно достать глубже, до затылка. Если спереди, вот с этими вашими копьями, то старайтесь ударить прямо в пасть: удар почти стопроцентно поражается споровый узел. Неплохо ударить в шею, в горло, но удар должен быть не режущий, а проникающий, укол. Хуже удар в глаз — нужно продвинуть лезвие достаточно глубоко, и бить как бы сверху вниз — чтобы добить до затылка.
Попробуйте работать в двойках, или тройках. Двое валят тварь с ног, один добивает. По практике Улья — самый эффективный способ.
Физик помолчал. Его слушали почти все. Оглядев своих товарищей по несчастью, видимо, как-то решившись, добавил:
— В машине за сидушкой есть мой экспериментальный инструмент. Я называю его "зомбибой". Сам придумал. К наконечнику приварена короткая цепь с шипастым шаром на конце. Нужно вырезать крепкую палку — рукоять, и насадить этот наконечник. Бьешь тварь тупо сверху по голове, или по плечу — главное, чтоб рукой зарик не успел закрыться. Они, как правило, не закрываются, прут напролом. Грузик попадает или по затылку, или по позвоночнику. Я пробовал — с десяток пустышей убил, и даже одного бычка приговорил. Потом рукоятка сломалась, надо было сделать новую... но вот, случилось то что случилось. Берите, сделайте рукоятку, пользуйтесь.
— И что, если твари перебить ноги, она все равно будет бегать? — уточнил Пионер.
— Нет, конечно, я не говорю, что нужно только действовать только так. Перебить зарику ноги, а потом добить по затылку — хорошая тактика. Или например, дать вцепиться в рукав-ухватку, как при дрессировке собак, намотать на руку что-нибудь такое, чтоб не прокусил — одеяло, куртку, книгу можно прикрутить скотчем — тогда можно стукнуть кулаком, или ребром ладони по затылку, или ниже уха — все, вы победили. Но я о другом. Я просто предупреждаю, что паразиту, который сидит в мертвяке, плевать на потерю крови у донорского тела, или на боль, или на перекрытие кислорода при сдавливании горла. Пока тело не обессилеет, тварь будет заставлять зарика хватать и жрать, даже если от тела останется половина или какая-то часть.
Все задумались. Наверное, представляли, как будут биться с зомби. Дик даже сделал пробный выпад, целясь копьем в ствол дерева.
— Ну, как-то так. Это все. Думайте и рассчитывайте свои действия.
Закончив свой рассказ, Физик просительно глянул на Бушмена.
— Командир, можно тебя на пару слов... Такое дело... Услуга за услугу. Там в машине — прибор. Это очень дорогая штука. Надо бы забрать с собой.
— Нафига тащить? — встрял Комар. — Спрятать пока где-то здесь, чтоб никто не утянул, а потом все едино будем рядом ходить — заберем и доставим куда следует.
— А куда следует? — насторожился Бушмен.
— Ну, или продадим, или сами будем пользоваться. Не скажу что сильно дорогая эта штука, так, баловство... Научные эксперименты. Эти ученые, сами понимаете, все немного не в себе.
Физик удивленно глянул на Комара, но смолчал. Стало понятно, что у этих двух старожилов Улья разные планы на будущее.
Уже почти смеркалось. Шли к поселку, который обнаружила Алюня. Впереди — "ударная группировка" в виде вооруженного украинским автоматом бывшего военрука, а ныне Бушмена, Алюни с пистолетом и Евы с обрезом. Дальше шевствовало побитое и заплаканное девичье войско, среди которого возвышалась монументальная Василиса, которая продолжала все время оглядываться, мучаясь, что отправила детей на верную смерть, и оставила погибших на растерзание хищным зверям... Татарка после укола спека шла сама, так, будто и не ранена, чуть ли не вприпрыжку. Кстати, Колька-Пионер оказался везунчиком и ему помощь почти не потребовалась: пуля прошла в районе подмышки между рукой и ребрами, лишь слегка оцарапав кожу и оставив на боку здоровенный синяк. Крепкая и мускулистая Ксюха несла на плече "зомбибой" — длинную неоструганную палку, на конце которой висел на цепи небольшой шипастый шарик.
Вообще вся компания сильно напоминала группу крестьян, которая шла куда-то на поле молотить зерно, с цепами, косами и вилами.
Третья группа отставала на десяток шагов. Комар при ходьбе поддерживал обмотанного окровавленными бинтами Физика. Дима-Дик всё время поправлял длинный АК-74, который в любом положении мешал, за все цеплялся, натирал прицельной планкой спину, а ремнем плечо. Кроме того, Дик засунул в карманы школьных брюк два снаряженных магазина, а третий, пустой, заткнул за брючный поясок. От этого штаны пришлось всё время поддерживать рукой, иначе они сползали и падали. Дик шел сейчас рядом с Комаром и Физиком, как бы конвоируя бандитов. И слушая новую порцию рассказов о мире, в котором они оказались.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
