|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Первый день в Улье — самый дурной и сумасшедший день в жизни новичков клонился к вечеру. Вся компания располагалась сейчас все там же, на укромной полянке неподалеку от застрявшего в овраге грузовика-автозака. Кто-то лежал, кто-то просто сидел на траве, кто-то бесцельно слонялся. Девчонки продолжали кучковаться, хлюпать носами и временами подвывать. Дика военрук поставил в караул, смотреть на дорогу. Тот поначалу пытался, конечно, честно и бдительно нести службу и смотреть куда приказано, но очень скоро разомлел, и от трудов и потрясений прикорнул под кусточком. Вечернее солнце еще припекало. Постоянно хотелось пить.
От тел, оставленных возле грузовика, ветерок потянул трупным запахом.
Комар все больше нервничал. А когда появился запах разложения, не выдержал:
— Эй, иммунные, харе коматозить! Давайте поднимайте задницы — пора отсюда сваливать и как можно быстрее!
Далее в прямой речи последовало выражение, определяющее степень недовольства длительными и постоянными половыми актами по отношению "лысого черепа" автора данной прямой речи, т.е. самого Комара.
— Здесь нельзя долго сидеть вот так на одном месте, без толку вообще, тем более поблизости горы воняющего на всю округу мяса. Тут сейчас пол Улья сбежится...
— Слушай, ты, ульянец гребаный, захлопни варежку, тебя не спросили! — раздраженно прикрикнул Бушмен.
Когда шла речь о том, что кто-то слоняется по поляне, то имелось в виду что это бродит бывший военрук. Он перемерил шагами низинку, наверное, раз пятьдесят, время от времени нервно и зло поглядывая на Василису. Но остановился сейчас, словно, наконец, принял какое-то важное решение.
— Все, я окончательно задолбался здесь сидеть, — объявил майор. — Решаем так. Поскольку тут такая обстановка... Беру командование на себя!
И, как всегда, единственной своей рукой по воздуху так вот, будто саблей:
— Все, гражданский бардак закончился. Для всех вводится воинская дисциплина и несение службы по Уставу. Обращаться по команде, докладывать по форме. Невыполнение приказа... будет караться по закону военного времени. Всех касается.
Все, кого это "касалось", посмотрели на майора, и промолчали. О том что "гражданский бардак закончился", о "воинской дисциплине", "Уставе" и "обращении по команде" бывшие старшеклассники уже слышали от военрука неоднократно. Поэтому речь ни на кого особого впечатления не произвела.
А между тем Бушмен перешел от общих положений к конкретике.
— Время к вечеру. Собираемся. Всем подготовиться к марш-броску по вражеской территории. Проверить оружие и снаряжение. На подготовку тридцать минут. Выдвигаемся в поселок. Там ищем ночлег, укрепляемся. Налаживаем снабжение. Ночуем. А утром посмотрим.
— Вот это дело! Я — только "за"! Сразу видно военного человека. Давно уже надо было сваливать. А вы тут всякие гражданские собрались еще неделю сопли жевать, — обрадовался Комар. — Мне особенно понравилось про "снабжение". Жрать охота как из пулемета...
Любые упоминания о еде до этого времени вызывали дружные рвотные позывы у большей части девчачьего войска. Но в этот раз то ли не расслышали, то ли начали привыкать.
Если говорить как есть и признаться честно, то до сих пор в этом нехорошем месте всех удерживала бывшая классная руководительница Елена Васильевна, а ныне иммунная Василиса. Она, подвывая и заламывая руки, все поглядывала на дорогу, по которой она же сама послала искать подмогу двух девчонок. По заданию военрука и просьбе Василисы спортсменка Алюня даже бегала по дороге в ту сторону, но никаких следов не обнаружила.
— Все, уходим. Больше ждать мы не можем, — заявил Бушмен. — Этих не дождемся, и остальных потеряем. Если бы они были живы, то уже бы вернулись.
Начали собираться.
Маше Татарке вкололи пол куба маслянистой какой-то жидкости из грязноватого шприца, обнаруженного в рюкзаках двух местных старожилов. Комар сам посоветовал так сделать, заявив что спек — сильнейшее обезболивающее и вообще — эликсир здоровья. Долго не верили, сомневались, но видя что состояние раненой ухудшается, согласились. Шведка сделала укол. На удивление, буквально через пару минут Татарке стало лучше. У нее больше ничего не болело; она стала вся такая бодрая и веселая, насколько можно быть бодрой и веселой на похоронах.
— Это ненадолго. Где-то на полсуток, — объяснил Комар.
Остальную часть дозы досталась раненому "ульянцу" — Физику. Он очнулся, но пока продолжал сидеть смурной, лишь поглядывал тревожно то на окружающих, то в сторону оврага с застрявшим там автозаком. В глазах бородатой копии школьного учителя сквозил страх и тоска, как будто он потерял в машине близкого человека или что-то очень ценное.
Между тем начались активные приготовления к походу. Под руководством Бушмена в ближайшем кустарнике с помощью кукри и топора вырубили несколько крепких палок, длиной в рост человека, толщиной примерно как древко лопаты, чтобы удобно было держать в руке. Некоторые получились в виде рогатины. Три палки обработали так: на конце отметили длину рукояток ножей, которые можно было использовать, сделали надпил зубчаткой штык-ножа, откололи половинки и на их место с помощью хомутов и скотча, обнаруженных в рюкзаках пленных, прикрепили ножи лезвием вперед. Получились вполне боеспособные, на первый взгляд, копья, или, если быть точнее, палки со штыком.
— Значит так. Здесь, как в разведке — режим молчания, — инструктировал Бушмен девчонок. — Все нужно делать тихо и скрытно. Это значит нельзя громко разговаривать, вообще лучше не болтать, не хныкать, если увидите труп или какого-нибудь паука или лягушку — не визжать и не прыгать, при ходьбе стараться громко не топать. На открытые места не вылезать, держаться ближе к укрытиям. Все делать по моей команде. Если вдруг увидите этих, ну, которые мертвые, открывать огонь из огнестрельного оружия в последнюю очередь, и, опять же, только по моей команде. Тем более что у нас боезапас, сами понимаете, не бесконечный, и не резиновый. Хрен знает когда удастся пополнить. Если появятся обычные мертвяки, или как там их еще называют — встречаем копьями и рогатинами, тихо, аккуратно останавливаем, по возможности валим на землю и добиваем топором и этой... кривой штукой. Ну а если что-то большое, наподобие того, что гналось за Пономарь... — Бушмен чуть скривился, употребив имя из прошлой жизни, и тут же исправился: — за Алюней, тогда уже придется вести огонь на поражение. Но упор на холодняк.
Все кивали головами, как будто действительно знали, как обращаться с "холодняком", и держали в руках топоры, копья и рогатины не первый, а хотя бы второй-третий-десятый раз в жизни. Так бывает, когда человек впадает в состояние "уже пофиг" и "на автомате".
— Так, давайте проверим. Алюня, у тебя этот, импортный кривой, — начал проверять холодное оружие Бушмен. — Ксюша, бери копье. Лена — ты с топором. Медицина, — к Шведке и Желе, — рогатина, и вам же еще копье. А вам, — обратился Бушмен к мелким близнецам, — одно копье на двоих. Самое легкое. Главное, сами не пораньтесь. Огнестрел так и остается, у меня и Дикого — автоматы, у Алюни — милицейский, у тебя... — военрук забыл как назвали новую девушку, — гладкоствол, руки заняты. Так, Пионер, у тебя что?
— У него другое оружие. Называется "пушка пу" — съязвил Дик, который покинул пост и ошивался сейчас рядом. — Заряжается борщом и пончиками.
— Это у тебя пушка, — окрысился Колька Пионер. — Мамка зубы выпердела...
— Отставить разговоры! — рявкнул майор. — Бери просто палку. Дикий, а ты какого фига здесь зубоскалишь, а не стоишь в охранении?
Дик ретировался в кущи.
Майор посмотрел на Комара:
— Тоже бери пока палку. Проявишь себя в бою — получишь оружие. Считай, твоя служба начинается со штафбата.
И в сторону Дика:
— Эй, часовой! Сюда иди... Я бы тебя в Афгане научил как на посту стоять... За такие дела накрывали одеялом и лупашили берцами всем взводом. Да ладно, молодой еще. Душара. Для тебя задача — конвоировать пленных. Присматривай за ними, я этим бойцам загадочного фронта спину подставлять пока не собираюсь. И клювом не щелкай — если что — вали без разговоров.
Оценивающе посмотрел на Физика:
— Ты как, идти сможешь?
— Слушайте, мне надо вам рассказать, — вдруг подал голос раненый напарник Комара. Видно спек все-таки подействовал. — Поделюсь инфой — услуга за услугу. Тем более что пойду с вами, и если вас сожрут, то и меня вместе с вами тоже.
— Ваши эти копья-рогатины, конечно, хорошо, но надо понимать, как пользоваться. Запомните: зарик — не человек. Ему можно перебить все кости, перерезать горло, вырвать сердце и все внутренности, снести пол головы вместе с мозгом, или что там у него осталось, а ему нипочем, тварь продолжит вас рвать на части и жрать. А можно легко тюкнуть в нужное место — и все, вы победили. Просто нужно знать куда бить.
Повторю еще раз: зарик — не человек. Когда происходит заражение, в человеческом теле поселяется некий организм, который полностью перебирает управление на себя, а человеческое сознание уничтожается. Так что название "мертвяк" вполне даже правильное, они действительно мертвые. Из живого в зарике только тварь-паразит. Пока тварь слабая, она управляет телом не очень эффективно, оттого свежий зарик вот так передвигается рывками, совершает ненужные хаотические движения, иногда даже падает и сам себе что-то ломает — ну, зомби есть зомби. Это похоже на то, когда человек впервые садится за руль и пытается научиться управлять машиной — дергает не за те рычаги, глохнет, едет не туда куда следует. Со временем все это проходит, и развитая тварь начинает орудовать куда как ловко.
В общем, нужно убивать не мертвое человеческое тело. Нужно убивать чужеродный организм, который в нем живет, заставляет его двигаться, и прикрывается ним как щитом.
Самое уязвимое место любого зараженного — затылок и хребет. На затылке находится самый важный жизненный узел паразита — "центр управления" — споровая коробка, уродливый такой выпирающий бугорком нарост. Это и есть стопроцентная "смерть Кащея". Точный удар по споровой коробке гарантированно убивает даже суперэлиту. По хребту зарика, особенно в верхней части, прокладывает основные свои каналы управления. Удар в эту часть тоже или выводит зараженного из строя, вызывая судороги и паралич. А если точно и сильно ударить — сразу смерть.
Итак, смотрите: если зараженному попасть в лоб — ничего не произойдет. Нужно достать глубже, до затылка. Если спереди, вот с этими вашими копьями, то старайтесь ударить прямо в пасть: удар почти стопроцентно поражается споровый узел. Неплохо ударить в шею, в горло, но удар должен быть не режущий, а проникающий, укол. Хуже удар в глаз — нужно продвинуть лезвие достаточно глубоко, и бить как бы сверху вниз — чтобы добить до затылка.
Попробуйте работать в двойках, или тройках. Двое валят тварь с ног, один добивает. По практике Улья — самый эффективный способ.
Физик помолчал. Его слушали почти все. Оглядев своих товарищей по несчастью, видимо, как-то решившись, добавил:
— В машине за сидушкой есть мой экспериментальный инструмент. Я называю его "зомбибой". Сам придумал. К наконечнику приварена короткая цепь с шипастым шаром на конце. Нужно вырезать крепкую палку — рукоять, и насадить этот наконечник. Бьешь тварь тупо сверху по голове, или по плечу — главное, чтоб рукой зарик не успел закрыться. Они, как правило, не закрываются, прут напролом. Грузик попадает или по затылку, или по позвоночнику. Я пробовал — с десяток пустышей убил, и даже одного бычка приговорил. Потом рукоятка сломалась, надо было сделать новую... но вот, случилось то что случилось. Берите, сделайте рукоятку, пользуйтесь.
— И что, если твари перебить ноги, она все равно будет бегать? — уточнил Пионер.
— Нет, конечно, я не говорю, что нужно только действовать только так. Перебить зарику ноги, а потом добить по затылку — хорошая тактика. Или например, дать вцепиться в рукав-ухватку, как при дрессировке собак, намотать на руку что-нибудь такое, чтоб не прокусил — одеяло, куртку, книгу можно прикрутить скотчем — тогда можно стукнуть кулаком, или ребром ладони по затылку, или ниже уха — все, вы победили. Но я о другом. Я просто предупреждаю, что паразиту, который сидит в мертвяке, плевать на потерю крови у донорского тела, или на боль, или на перекрытие кислорода при сдавливании горла. Пока тело не обессилеет, тварь будет заставлять зарика хватать и жрать, даже если от тела останется половина или какая-то часть.
Все задумались. Наверное, представляли, как будут биться с зомби. Дик даже сделал пробный выпад, целясь копьем в ствол дерева.
— Ну, как-то так. Это все. Думайте и рассчитывайте свои действия.
Закончив свой рассказ, Физик просительно глянул на Бушмена.
— Командир, можно тебя на пару слов... Такое дело... Услуга за услугу. Там в машине — прибор. Это очень дорогая штука. Надо бы забрать с собой.
— Нафига тащить? — встрял Комар. — Спрятать пока где-то здесь, чтоб никто не утянул, а потом все едино будем рядом ходить — заберем и доставим куда следует.
— А куда следует? — насторожился Бушмен.
— Ну, или продадим, или сами будем пользоваться. Не скажу что сильно дорогая эта штука, так, баловство... Научные эксперименты. Эти ученые, сами понимаете, все немного не в себе.
Физик удивленно глянул на Комара, но смолчал. Стало понятно, что у этих двух старожилов Улья разные планы на будущее.
Уже почти смеркалось. Шли к поселку, который обнаружила Алюня. Впереди — "ударная группировка" в виде вооруженного украинским автоматом бывшего военрука, а ныне Бушмена, Алюни с пистолетом и Евы с обрезом. Дальше шевствовало побитое и заплаканное девичье войско, среди которого возвышалась монументальная Василиса, которая продолжала все время оглядываться, мучаясь, что отправила детей на верную смерть, и оставила погибших на растерзание хищным зверям... Татарка после укола спека шла сама, так, будто и не ранена, чуть ли не вприпрыжку. Кстати, Колька-Пионер оказался везунчиком и ему помощь почти не потребовалась: пуля прошла в районе подмышки между рукой и ребрами, лишь слегка оцарапав кожу и оставив на боку здоровенный синяк. Крепкая и мускулистая Ксюха несла на плече "зомбибой" — длинную неоструганную палку, на конце которой висел на цепи небольшой шипастый шарик.
Вообще вся компания сильно напоминала группу крестьян, которая шла куда-то на поле молотить зерно, с цепами, косами и вилами.
Третья группа отставала на десяток шагов. Комар при ходьбе поддерживал обмотанного окровавленными бинтами Физика. Дима-Дик всё время поправлял длинный АК-74, который в любом положении мешал, за все цеплялся, натирал прицельной планкой спину, а ремнем плечо. Кроме того, Дик засунул в карманы школьных брюк два снаряженных магазина, а третий, пустой, заткнул за брючный поясок. От этого штаны пришлось всё время поддерживать рукой, иначе они сползали и падали. Дик шел сейчас рядом с Комаром и Физиком, как бы конвоируя бандитов. И слушая новую порцию рассказов о мире, в котором они оказались.
— Молодого элитника назвают по-разному: придорожник, летун, рыскач, — рассказывал Комар. — Некоторые кличут эту тварь "каштан", из-за шипов на пластинах. Броня у него по прочности покруче, наверное, чем у "бэтээра". Наиболее часто нападает на караваны. Очень быстрый и прыгучий. В нем, кроме гороха и обычных споранов бывают черные жемчужины.
Развитый элитник — тихарь, крокодил, рогач. У этого все то же, что у молодого, плюс броня намного крепче, плюс соображалка — хитрый как черт. Может устраивать засады, ловушки, например, набросает оружия, или патронов — знает, гад, на что могут "повестись" трейсеры — сидит тихонько где-нибудь в укрытии и ждет. И как только кто-то подойдет... Тут ему и обед, завтрак, ужин и сладкий стол. Перемещается неслышно, мимикрирует, отводит глаза. Силища неимоверная. К тому же, есть мнение, что среди развитых элитников частенько попадаются клокстоперы — такой может появиться внезапно где хочешь. В нём, помимо черных, бывают красные жемчужины.
— Слушай, боец, ты сейчас на "несуна" похож. Возьми ты прикрути магазины скотчем. А то штаны потеряешь, — не выдержал Комар мучений своего конвоира. — А прицельную планку замотай чем-нибудь, иначе в ребрах дырку протрет пока куда-нибудь дойдешь.
И продолжил рассказ об обитателях Улья:
— Матерого элитника тут все называют на "вы" и шепотом — "дед", "старый", "ДМБ". Это особый случай. Многие считают что "дед" — это скреббер. Но это не так. Это все-таки зарик, хотя и запредельно развитый. Эта тварь уже не имеет ничего от человека. Похож на многотонное, нереально огромное насекомое, нечто между многоножкой, богомолом, скорпионом, тяжелым танком и бронепоездом. "Дедушка" имеет все таланты "внучка" — придорожника, и "папаши" — крокодила, плюс почти все дары Улья: сенсорные способности, гипноз, может внушать и завлекать. Ну и конечно неимоверная сила и скорость. В нем все виды жемчужин бывают, в том числе самая редкая, которая превращает свежака в имуна, а кваза в человека — белая.
А дальше... Дальше вообще мистика и хоррор. Дальше — скреббер. Говорят что это "душа" вышедшая из матерого элитника, во всяком случае, бывало, находили дохлого "деда", словно вывернутого наизнанку. Есть такое предположение, что когда эта тварь полностью сформируется, она вылупливается из зарика как из кокона, а тело-носитель при этом отмирает. Настоящего скреббера, конечно, никто не видел, потому что тот, кто его видел, уже вряд ли кому-то что-то расскажет. Но все равно, люди болтают, что скреббер — это неясных размеров меняющееся пятно, плывущее в воздухе, похожее на медузу. Любые пули проходят сквозь него, не причиняя вреда. Единственный шанс убить такую тварь — отрубить или как-то отделить от основного пятна маленькое полупрозрачное образование, пятнышко, "тучку", которая всегда плывет где-то рядом с чудовищем на тоненьком стебле. Это пятнышко и есть самый редчайший артефакт Улья — сердце скреббера или хрустальная жемчужина. Говорят, через эту штуку, как через роутер, можно управлять до фига чем в Улье, даже присвоить себе неограниченное количество даров... Даже вернуться домой, в свой мир. Но эту штуку пока никто не добывал. Это считается невозможным.
Скреббер, конечно очень силен. Он может подчинить любого. Лишает рассудка и памяти, внушает панику и агрессию, и еще черт знает что. Причем делает это с большого расстояния. Бывали случаи, когда крупный стаб весь сразу сходил с ума, и самоуничтожался. Плюс, зараза, лупит чем-то наподобие перегрузки, у людей вытекают глаза, их выворачивает буквально наизнанку — ну, кароч, лучше об этом не говорить. Даже названия этой твари упоминать не стоит. Плохая примета.
* * *
Местность вокруг вырисовывалась довольно унылая — пыльные кущи, колючки, обгрызенные какие-то деревья. Прошли мимо сараев, куч щебня, все как рассказывала Алюня. Скорей всего, асфальтный завод. Поодаль за деревьями виднелись опоры ЛЕП железной дороги.
Через километр где-то грунтовка примкнула к покрытой дороге, которая потянулась рядом с железкой, а по другую сторону появились малоэтажные дома старой постройки, огражденные забором территории каких-то предприятий. Начинался город или крупный поселок.
— Что-то людей не видно, — шепотом сказала Ева. — И тихо так...
И действительно, было тихо: ни машин, ни людей, только где-то каркали вороны.
Они сошли с дороги, и теперь двигались по изломанному и замусоренному тротуару, под самым забором. Все, как учил Бушмен — держались ближе к укрытиям.
В одном месте прошли рядом с ржавой калиткой — входом на какую-то территорию. Прошла первая тройка... Поравнялась группа девчонок. И вдруг с той стороны калитки, из зарослей вынырнул урод-полумертвец, в кепке, в которых обычно ходят охранники, со спущенными штанами, которые болтались на одной ноге. Мигом подскочил, просунул корявые лапы сквозь решетку и схватил одну из двойняшек! Притянул с себе, попытался укусить, ломая гнилые зубы на арматурных прутьях и мерзко урча.
Василиса, и девчонки вокруг неё разом взвизнули, и брызнули прочь. Вооруженная троица ушла вперед, Комар, Физик и Дик с Пионером — отстали. Ксюша, открыв рот, тупо смотрела на мертвяка, даже не попробовав снять с плеча "зомбибой". Помощь пришла с неожиданной стороны, а именно от второй половинки дуэта дюймовочек. Ли, напарница Лю, приняла боевую стойку, и вполне хладнокровно палкой-копьем пырнула бегуна прямо в открытую пасть. Приложила почти в упор, и несильно, но резко ткнула. Тварь отпустила Лю, и обмякла, повиснув на калитке.
— Ай, какая молодчинка! Метр с кепкой, а как бравенько бегуна оприходовала, — похвалил девчонку добежавший к калитке только сейчас Комар. — С почином! А вот орать и верещать было совсем не обязательно, — в сторону Василисы и других девчонок. — Курицы безмозглые. Сейчас на шум соберется компашка....
И Бушмену:
— Командир, давай бегом к вот тем домам. Нужно где-то срочно припасть и затихариться, может пронесет...
Это была типично-стандартная пятиэтажка-хрущевка, "ведомственная" — такие когда-то предприятия строили у себя на территории для своих работников. Судя по кровавым клочьям и паре разгромленных легковушек во дворе, здесь похозяйничали зарики, но не сегодня и не вчера, а несколько дней назад.
Без электричества кодовый замок не работал, зашли. Все типично, и для 1986-го, и для 2025, наверное. В таких домах всегда в подъездах жутко воняет, стены облуплены и разрисованы, а лестница узкая — не развернуться.
— Недели две стоит. Надо обследовать все квартиры, которые открытые. Напоминаю, если будут зарики — не стрелять, только холодным оружием, вон, копья есть, без шума. Здесь могут быть максимум пустыши и ползуны, — предупредил Комар. — Остальные уже сожрали все что могли и пошли искать дальше. Входную дверь в подъезд нужно чем-то зафиксировать.
Но утверждение Комара о том, что здесь могут быть лишь пустыши и ползуны оказалось слишком оптимистичным. Едва поднявшись на один пролет, услышали наверху урчание. И топот: к ним с верхних этажей спускался гость, и, судя по всему — немалый. По команде Бушмена, вперед вышли все, кто был с рогатинами и копьями.
Но, как говорится, инструктаж инструктажем; листики с инструктажами, как известно, используют в аду в качестве туалетной бумаги. В первый раз все получилось коряво и глупо. Здоровенный зарик, похожий на рыжего двухметрового орангутана просто прыгнул сверху со ступенек и ухнул всем весом на подставленные копья и рогатины. И в одночасье завалил строй: девчачьи руки не смогли удержать тушу в килограмм, наверное, сто пятьдесят. Палки и рогатины отлетели как спички, одна вообще сломалась, а копье застряло в боку твари. Зарик, упав, тут же извернулся, сбив рукояткой застрявшего копья с ног сразу двоих: Еву и Шведку, и уже начал подниматься. Хорошо что рядом оказался Комар: он успел ткнуть ножом в похожий на половинку головки чеснока нарост на затылке людоеда. От этого мохнатый "обезьян " забился в конвульсиях, и впоследствие издох. Прав оказался Физик: нужно знать, куда бить. Но долго радоваться победе не приходилось: сверху урчал и топал еще один. Этого, или, вернее, эту встретили уже более организованно: подсекли ноги, свалили, а затем зараженную прибила Алюня, рубанув по хребту кукри.
Стали подниматься выше. Встретили ползуна — его легко прибила копьем Ева. И еще один пустыш вырвался из квартиры — его сразу дружно забили почувствовавшие вкус победы и вошедшие в раж воительницы.
— И что, мы здесь будем ночевать? С мертвыми? — брезгливо-возмущенно спросила Желя, когда они оказались на пятом, последнем этаже, и остановились на пороге одной из открытых квартир. Здесь в прихожей были кровавые следы волочения: кого-то вытащили из кухни. Наверное того, от кого на лестничной площадке были разбросаны кровавые ошметки, обглоданный череп и кости.
— Извините, апартаментов нету, — вспыхнул Бушмен. — Все номера "люкс" заняты.
— Здесь кругом мертвые, — добавил Комар. — И лучше бы они были действительно мертвые и... неподвижные.
Но девчонки сморщили носы и не захотели даже заходить.
Череп с костями и кровавые тряпки зафутболили вниз по лестнице, с помощью топора открыли квартиру напротив. Эта оказалась чистая, в ней, видимо, на момент перегрузки никого не было. И еще одну вскрыли. Спустились этажом ниже, и проникли в еще пару квартир. Некоторые вскрыть не смогли; пытались, но не смогли справиться с крепкими бронированными дверями.
Порыскав по открытым квартирам, нашли немного консервов, какое-то древнее печенье, сахар, макароны, несколько бутылок минералки. Из унитазных бачков набрали воды в пару тазиков, чтобы, наконец, хоть немного отмыть сегодняшнюю грязь и кровь. Нашли бутылку водки, правда, с трудом, потому что для этого пришлось открывать ужасно воняющие холодильники. Больше ничего не успели, потому что окончательно стемнело, а пользоваться огнем было нельзя, не хотелось отблесками в окнах привлекать внимание зариков, и вообще возможных нехороших соседей.
Комар позвал Дика:
— Эй, начальник! Бери нож, пошли вниз спораны собирать.
В "здоровяке" нашлось аж три виноградины, в "бегунше" — одна. Пока все возились по разным делам Комар приготовил живец в большой кастрюле. Всех заставили выпить по пару глотков: кто проблевался, тому процедуру пришлось повторить.
В одной из квартир до перегрузки, видимо жили какие-то пенсионеры или больные: нашлась куча медикаментов, шприцы и даже пара одноразовых систем для капельницы. Физик соорудил физраствор из сырой воды, живчика и сахара. И тут же сам себе поставил капельницу. И, несмотря на бурное возмущение "медицины", заставил такую же капельницу поставить Татарке.
— Тут все заражено, но одна зараза другую не терпит. Здесь нет паразитов, туберкулеза, гонореи, синюшной гнойной палочки, стафилококков, вирусов — вообще все стерильно. Можно пить прямо из лужи и ничего не будет. Парадокс. Плюс иммунитет с регенерацией.
— Командир, ты бы тоже воспользовался. Быстрее восстановишься. Вот у меня сейчас протечет — возьми, поставь себе.
— Занимаем эти две квартиры. Мальчики — направо, девочки налево. Писать, какать — в квартире напротив, там где пятна на кухне. Из окон не высовываться, лучше вообще не подходить, огонь не разжигать, соблюдать тишину, — полушепотом раздавал приказы Бушмен. — Дик, Комар, Оксана, Лена, Алюня, кто покрепче — надо вытащить пару холодильников и шкафов из квартир и забаррикадировать лестницу между третьим и вторым. Я потом поставлю "эфку" на растяжку. Все слышали? Ниже третьего не спускаться. Кто захочет пройти через завал, тот труп. Эх, еще бы пару МОНок...
Еще долго размещались, не могли уснуть, кто-то боялся оставаться одной... Пришлось повторить прием живчика, залить в особо нервных ударную дозу. Наконец, угомонились.
И можно было удивиться, насколько бывает тишина. Ни гула машин, ни говорливых соседей... Даже цикады на улице и то, кажется, не трещали. Пустая, мертвая тишина. И вездесущая в Улье трупная вонь.
Но поспать пришлось недолго. Всех разбудил крик из девчачьей квартиры, звуки возни, ударов, и вроде рычание большого зверя. Бушмен подхватил автомат, и, путаясь и избавляясь от живчиковой капельницы, рванул на шум.
— Зомбаки! Зарики!
Оказалось, что не зомбаки и не зарики. Это Комар попытался прилечь рядом с Василисой...
— Я перепутал квартиры! — пытался оправдываться несостоявшийся ловелас.
И было бы это все дело смешным, но обстановка не позволяла. Остаток ночи прошел без происшествий, разве что кто-то периодически гремел какими-то тазиками, что-то ронял — видимо, во время походов в туалет в темноте... Но вроде обошлось.
Утром Комар имел вид нашкодничавшего кота. У него под глазом появился здоровенный фингал.
Сурового Бушмена пробило на ржач:
— Видишь, а говорили, что все болезни здесь отсутствуют. А такая болезнь как "пистюлина" никуда не исчезла, гляди какая сыпь выскочила...
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
