Сто лет S-T-I-K-S-A

Скиталец.

По стопам.

Пролог.

Однажды человек средних лет узнал, что скоро умрёт, не первый и не последний, но ему захотелось сделать что-то с этим, пусть не сохранить жизнь, а хотя бы сохранить память.

Чудом, волей высших сил, законами мироздания, но его память перешла в растущего в утробе матери младенца, а воля удержала эту память при себе.

Через тринадцать лет в новом мире, мире далёкого будущего не Земли, после обучения в школе естественным наукам выживания и умервщления себе подобных в разных экстремальных ситуациях, а заодно там ещё и обычным наукам учили, парень отправился в традиционное путешествие.

Но возможно, что-то пошло не так.

1 Знакомство.

2 Открытия.

3 Белый жемчуг

4 Легенда.

5 Две крепости

6 Без заражения.

7 Мне нужны тысячи.

8 Стаб Небесный

9 Надеюсь не вернуться.

Сто лет S.T.I.K.S.A.

1

Что такое не везёт и как с этим бороться.

Больно ли рождаться?

Огонь и мороз! Мне да! Боги, ААААААААААААААААААААААААА!!!!

Только... если... дважды... это было... естественным... процессом, то теперь... я... чувствовал как... крутит... каждую... клеточку... моего... тела.

Очнулся я весь в слизи, в одежде на десяток размеров больше нужного. Пошарил по карманам. Ключи, паспорт, кошелёк, мелочь по карманам.

Ключи, бумажник, документы на имя Артёма Никитьевича Некрасова. Ничем на меня не похожая фотография.

— То есть я занял чьё-то тело. — пробормотал убито. — Обалденно день начался.

В носу стоял резкий кислый химический запах, будто кто-то пластмассу уксусом тушил.

Вокруг редел клоками туман.

Одежда была на десяток размеров больше, вся в слизи. Так что первым делом нужно найти либо смену, либо место где можно постираться.

Тело потряхивало от пережитого и холода, слизь отнимала тепло. Благо погода стояла не зимняя. Даже сказал бы сумрачно весенняя.*

(герой долгое время прожил при ином календаре, где лето-цикл оборота Земли вокруг Солнца. Время года всего три, Весна, Оусень, Зима. Месяц сорок и сорок один день, неделя девять дней, в сутках шестнадцать часов по сто сорок четыре части, то есть по 90минут.)

Появился в парке, в одиночестве. Видимо Атёмка гулял и догулялся.

Слух всё же пришёл в норму и смог услышать журчание ручья. Ну значит будем стираться.

Мокрая одежда не лучшее, что можно носить. Потому наломал рычаговым методом валежник, закрепляя древесину в развилке деревьев или между двух близко расположенных стволов. Острым камнем и веткой расколол более толстое полено до сухой сердцевины. Из шнурков и тонкой веточки сделал лук с тетивой из шнурков, камень в руку в торец поджига и крутим крутим крутим, пара минут, и трением получил уголёк, от которого и заполыхал трут, а от трута костерок.

Голяком пошёл на разведку. Задница сверкала мокрыми труселями.

Город, обычный город моего прошлого. Убогие машины дымящие углеводородным топливом с избытком сообщая растениям углерод для вдоха.

Мусор повсеместный, прошлогодняя листва на улицах. Одежда серых и невзрачных людей такая же серая и невзрачная.

Говорили на старом российском, то есть не сильно понятно, уже отвык.

— Опять свет отключили! — обсуждали прохожие наболевшее.

— Да сколько можно? Проклятая перестройка, и плешивый урод, килограмм тратила ему в печень. А что за вонища налетела? Опять свалка горит?

— Он её продал уже, за гамбургер. И печень и свалку. — отозвался его собеседник.

Вот это я залетел. Ладно.

Одежда ещё не просохла, но уже было терпимо.

— Подскажите, где вещевой рынок, пожалуйста. — спросил у проходящей мимо тётки.

— Пи..дюк. — констатировала она и пошла дальше. Хм. Следующий.

В конце концов мне указали как добраться до точки розничной торговли. Но сперва наведался в квартиру по месту прописки. Ключи естественно подошли.

Пустовато, женской руки не наблюдается. Холодильник не пуст, но и не полон. Есть паштеты, колбаса, кефир...

Жратиньки.

Денежка тоже нашлась Две тысячи купюрами по сто и ещё мелочи на двести.

Телевизор... Ламповый... С тугой трещоткой переключения, которую пассатижами крутить нужно, чтоб пальцы не сломать. Только света не было.

Рынок был стандартным. Полеты на асфальте, контейнеры магазинов, на ночь они же склады.

Торговался я не сильно, что-то мутило и не меня одного, как я погляжу.

Кого-то шатало и он постоянно падал, хотя вроде не бухой.

Купил джинсы, водолазку, куртку, рюкзак.

Совсем начало плохеть. Мысли путались. Решил на сегодня разведку прекращать и поспать.

Квартира встретила меня всё тем же запустением. Ой, нужно было продуктов купить!

Ладно завтра.

Ночью мне снился кошмар. У меня отказали ноги, а жрать очень хотелось и я на последних остатках здравого смысла выполз на балкон, где было сало в бочке и пара вязанок вяленого мяса. Урчал и жрал, и жрал, пока не сожрал всё и не раздулся, как сожравшая Колобка лиса.

Потом я затупил и не мог или не хотел уходить с балкона. Так и замер там, зато снова начал чувствовать ноги. На улице шум привлёк внимание. Встал.

По улице носились безумцы и жгли машины. Еда.

Э-ээ?

Еда. Подумал на очередного пробежавшего и вывалился из окна балкона.

Психи кончились, старых догнать не смог, так и замер покачиваясь.

Где-то рядом протрещал приглашая на трапезу автомат. Есть еду.

Куда больше-то прорва ненасытная? Но пошёл. На земле валялся застреленный труп.

Еда!

Нет!

Еда! — тело не слушалось и мои руки, мои зубы, моя глотка рвали труп, и глотка жрала его и урчала.

Писец, опишите, крыша уехала, вернуться не обещала. ТЧК.

Из сна не получалось выйти никаким известным мне способом. Никак. Приходилось смотреть этот ужас.

Через время к моему угнанному телу присоединился ещё один едок.

"Много еды, вкусная еда, надо есть и стать сильным."

Шло от него урчание и поток слов? Мыслей?

"Слабый. Плохая еда. — посмотрел он на меня. — Его съедят. Не будет еды, я съем."

Что-то мне не нравятся такие планы дружок. Хотя жри уж каннибала неуправляемого.

Но тело было не согласно.

"Еды много, я не еда, я не вкусный, меня мало." — отозвалось тело.

Безумие крепчает?

За несколько часов мы на пару порвали всё тело и сожрали его вплоть до косточек. Потом пошли на очередной шум и опять нашли труп и опять жрали.

День сменял ночь, ночь была чёрно-белой, но прозрачной. Ночь обостряла звуки разрывающие стоны, крики, рёв ненасытных пожаров, сжирающих сами себя и умирающих без пищи. Но угнанному у меня телу ночь не мешала и пока не заканчивался один труп оно от него не отрывалось.

Писец, допишите, занял чужое тело, получил расплату, кто-то забрал уже моё тело. ТЧК.

Ночь, день, ночь... Сменялись сутки, а сон, а сон ли?, все не прекращался.

Я начал замечать, что тело меняется. Моторика перестаёт быть настолько дёрганной, становилась чётче. Зрение улучшилось. Слух и вовсе стал невероятным. Вот только мозгов нет. Челюсти начали подстраиваться под новую диету. Одни зубы выпадали, на их месте росли острые клыки, кажется в два ряда.

Прошла неделя. Затем вторая. Сон то подзатянулся!

А на третью мы напали на выжившего который копался в магазине и он расколол мне череп.

Тьма.

Больно ли рождаться?

— АААААААААААААААААААААа! Отцепись от меня! — меня ещё и жрали! Этот самый который и собирался!

— Урурурррр. — приглашал он насладиться едой, то есть мной, окрестности. Знаю я вас, сейчас чаек налетит.

Выверенный хлёсткий удар в шейные позвонки с подвернувшейся галькой в руке поставил на психе точку.

Что это? Химическое заражение? Вирус?

Пока не важно, нужно остановить кровотечение. Но не успел.

Ослабший и вкусно пахнущий я был лёгкой добычей и какая-то страхоморда поймала меня и дожевала не дожёванное. Умер я когда кончилась вторая нога.

— ААААААААААААААААААААААААА!!!

— Отцепись скотина! — всё повторилось вновь с той же мордой, что и до этого. Только покусал он меня не так критично, зубы ещё не обломались и были не такими острыми.

Но я опять благоухал кровушкой на всю улицу, а желающих на моё мясо было с избытком.

Аптека на первом этаже многоэтажки приютила меня когда думал всё, отбегался. Из неё был запасной выход на лестничный марш, так что толпа моих фанатов пока осталась с носом.

На крышу!

Город местами горел, или уже чадил. Повсюду ещё творилась смерть.

Перевязка заняла некоторое время, но теперь надеюсь не так аппетитно пахну.

Что за безумие тут твориться?

— Если это зомбиапокалипсис, то не смешно. — пробовал на слух свой голос.

— В первый раз меня не кусали, а зомби стал. Так что зараза передаётся не через слюну. Скорее всего источник инвазивности в воде или в воздухе.

Вспомнился вонючий туман в парке. Может быть.

И что делать?

Так, я застрял тут на сто лет. Нужно исходить из этого и узнать, сколько времени у меня в сознании.

Книга в глазу, точнее сам модуль где-то в теле, но картинка проецируется на глаза. В ней же хронометр есть.

Пока сижу решил отвлечься чтением. Через несколько часов текст перестал быть понятным, а стал простым набором букв. Сознание начало мутить.

Перевалился к парапету, сел на краюшек, так чтобы потеряв сознание качнуться вперёд и следовательно упасть вниз. Фиксирую время.

В падении слышал урчание своего тела, оно увидело еду.

Миг и...

— ААААААААААААААААААААААААА!!! — как же это больно. — Отстань, противный! — ну и вонь, это от меня или от пытающегося меня раз за разом сожрать психа?

От обоих, посмотрел на обгаженные ноги.

В этот раз зубы у моего гурмана были ещё более целые, что оставило всего пару разрывов на коже. Район мы не покидали и до аптеки мне вновь удалось добраться.

На лестнице попал в руки ещё одной твари, которая разодрала мне правую руку зубами.

После очередной встряски ещё шатало, ноги ватные, но времени нет.

Поплёлся в квартиру с открытой дверью. Нужно поесть, помыться, переодеться, а потом... Убиться.

В очередной раз меня сожрала совсем кривая пародия на человека. И в конце концов я оказался в парке. Снова жертва болевого шока, снова в слизи и в одежде на десяток размеров больше.

Не стал стирать одежду, или даже обтираться от слизи. Главное я вынес, чем меньше во мне изменений, тем меньше боль при возвращении я испытываю. Видимо клеткам не нужно особо перестраиваться в согласии с эталоном который сейчас в параллельной или перпендикулярной вселенной.

Спешно шёл в квартиру, где были фантики, но люди ещё не знали про отсутствующую у них покупательскую значимость.

На меня оборачивались, дети тыкали пальцами, старушки на лавочке у парадной и вовсе получили шок.

Деньги, пока ещё полезны, берём, мясо вяленое, сало — нагребал продукты с балкона в заплечную сумку. Быстро обтёрся и сменил одежду.

— Бабушки, а где в городе туристический магазин?

— Так милок тебе на Ленина, там на перекрёстке... — перечисляла она топонимы.

— Благодарю и вы бы в дом зашли, не слышали разве, на заводе в соседнем городе выброс был, облако как раз до нас почти дошло, потравитесь.

— Ой, что делается, что делается... — запричитали старушки.

— Раньше такого...

Магазин "Любитель" встретил меня рабочей атмосферой. И приятными в обратном значении ценами. Жесть.

Взял палатку, термобельё, термос, спальник, нож, примус и газовых баллонов.

В соседнем продуктовом набрал еды на сутки. Вытащил пару кошелей на вокзале и вернулся в туристический купив бинокль и верёвок.

Теперь всё.

Свечку четырнадцатиэтажки не приметить было сложно. Её крыша меня и приютила.

Сидим читаем, едим. Что-то у меня было по вирусоведению.

Для стимуляции сознания взял компактный аккумулятор на двенадцать вольт и четыре ампера.

Если на язык положить контакты пробирает до основания.

Во вторых боль, для чего мне примус.

Через шесть часов(каждый по 90 минут) начал чувствовать первые признаки изменений.

Эксперимент первый. Боль от ожога. Результат три части(~2минуты) ясности, при замутнённом зрении.

Эксперимент второй. Боль от электрического разряда. Результат, во рту кислятина. Шестнадцать частей(~10минут) ясности.

Не панацея, но уже что-то.

Продолжаем эксперимент. Место наибольшей эффективности?

Протянуть в итоге удалось на три часа больше, после чего я спустился на лестничный марш и кое как доковылял до улицы, отпустив каннибала на волю.

"Еда, вкусная еда. Много еды."

Было мерзко смотреть, как моё тело жрёт, но не себе подобных, хотя и такой вариант его не заботит, а людей, не перерождённых.

Сперва уже мёртвых, потом начало охотиться. Чем больше мяса оно сжирало, тем заметнее были изменения. Через три дня кожа пожелтела и ногти потолстели, частью обломались, начали быстро расти когти.

Затем ноги огрубели. Через пару недель, пятки начали цокать по асфальту. Челюсть вытянулась для удобства потрошения. Зубы старые выпадали, вырастали новые, острые и рос второй ряд.

В городе становилось всё меньше перерождённых. Сперва их были тысячи, но большие и опасные машины смерти их жрали за милую душу, кому не повезло оказаться рядом. Специально не носились, просто прицепом.

Тело понимало, где чья территория. Что некоторые особи объединены в стаи. Что одна стая может сожрать половину или всю другую, но своих особей жрать станут только когда еды совсем нет.

Альфы стай голосили на несколько вёрст своим "голосом".

А потом я просто умер. Что меня убило, не заметил.

— Ааааааааа — просипел я, нельзя кричать! Огляделся. Я там, где монстр был вчера в полночь.

— Удачно. — до высотки было не очень далеко. На будущее, нужно снимать штаны, перед тем как отпускать ублюдка на волю.

Пара кварталов в опустевшем городе это не то же, что в начале. Видоков мало. Зато опасных тварей ещё полно.

Что могло сгореть сгорело, что должно было рухнуть рухнуло. Горд был мёртв.

Лестничный марш встретил меня вонью тухляка. В квартирах должно быть ещё полно перерождённых, но это не важно, меня хорошо учили ходить тихо.

На крыше всё было без изменений. Еда была длительного хранения. Хотя от мыслей о еде мутило, стоило только вспомнить, что там бывало за последнее время.

Через шесть часов начался тремор, через восемь часов стандартные симптомы. Хотелось продержаться подольше.

Во рту от окисления было противно, но пожалуй электричество рулит.

Вскоре я увидел предположительную причину моего возрождения. В городе действовали охотники. Они из безшумного оружия снимали перерождённых и срезали что-то у них с затылка. В бинокль лучше не видно.

Но целью их было выманить огромную тварь, покрытую костяной бронёй с шипами, тут уж они расстарались. Там и мины взрывались и гранатомёты чертили трассы, а сколько было из крупного пулемёта расстреляно боеприпаса вообще на слух не скажешь.

И так выжившие есть. И мало того, они не выглядят жертвами.