Сто лет S-T-I-K-S-A

Скиталец.

По стопам.

Пролог.

Однажды человек средних лет узнал, что скоро умрёт, не первый и не последний, но ему захотелось сделать что-то с этим, пусть не сохранить жизнь, а хотя бы сохранить память.

Чудом, волей высших сил, законами мироздания, но его память перешла в растущего в утробе матери младенца, а воля удержала эту память при себе.

Через тринадцать лет в новом мире, мире далёкого будущего не Земли, после обучения в школе естественным наукам выживания и умервщления себе подобных в разных экстремальных ситуациях, а заодно там ещё и обычным наукам учили, парень отправился в традиционное путешествие.

Но возможно, что-то пошло не так.

1 Знакомство.

2 Открытия.

3 Белый жемчуг

4 Легенда.

5 Две крепости

6 Без заражения.

7 Мне нужны тысячи.

8 Стаб Небесный

9 Надеюсь не вернуться.

Сто лет S.T.I.K.S.A.

1

Что такое не везёт и как с этим бороться.

Больно ли рождаться?

Огонь и мороз! Мне да! Боги, ААААААААААААААААААААААААА!!!!

Только... если... дважды... это было... естественным... процессом, то теперь... я... чувствовал как... крутит... каждую... клеточку... моего... тела.

Очнулся я весь в слизи, в одежде на десяток размеров больше нужного. Пошарил по карманам. Ключи, паспорт, кошелёк, мелочь по карманам.

Ключи, бумажник, документы на имя Артёма Никитьевича Некрасова. Ничем на меня не похожая фотография.

— То есть я занял чьё-то тело. — пробормотал убито. — Обалденно день начался.

В носу стоял резкий кислый химический запах, будто кто-то пластмассу уксусом тушил.

Вокруг редел клоками туман.

Одежда была на десяток размеров больше, вся в слизи. Так что первым делом нужно найти либо смену, либо место где можно постираться.

Тело потряхивало от пережитого и холода, слизь отнимала тепло. Благо погода стояла не зимняя. Даже сказал бы сумрачно весенняя.*

(герой долгое время прожил при ином календаре, где лето-цикл оборота Земли вокруг Солнца. Время года всего три, Весна, Оусень, Зима. Месяц сорок и сорок один день, неделя девять дней, в сутках шестнадцать часов по сто сорок четыре части, то есть по 90минут.)

Появился в парке, в одиночестве. Видимо Атёмка гулял и догулялся.

Слух всё же пришёл в норму и смог услышать журчание ручья. Ну значит будем стираться.

Мокрая одежда не лучшее, что можно носить. Потому наломал рычаговым методом валежник, закрепляя древесину в развилке деревьев или между двух близко расположенных стволов. Острым камнем и веткой расколол более толстое полено до сухой сердцевины. Из шнурков и тонкой веточки сделал лук с тетивой из шнурков, камень в руку в торец поджига и крутим крутим крутим, пара минут, и трением получил уголёк, от которого и заполыхал трут, а от трута костерок.

Голяком пошёл на разведку. Задница сверкала мокрыми труселями.

Город, обычный город моего прошлого. Убогие машины дымящие углеводородным топливом с избытком сообщая растениям углерод для вдоха.

Мусор повсеместный, прошлогодняя листва на улицах. Одежда серых и невзрачных людей такая же серая и невзрачная.

Говорили на старом российском, то есть не сильно понятно, уже отвык.

— Опять свет отключили! — обсуждали прохожие наболевшее.

— Да сколько можно? Проклятая перестройка, и плешивый урод, килограмм тратила ему в печень. А что за вонища налетела? Опять свалка горит?

— Он её продал уже, за гамбургер. И печень и свалку. — отозвался его собеседник.

Вот это я залетел. Ладно.

Одежда ещё не просохла, но уже было терпимо.

— Подскажите, где вещевой рынок, пожалуйста. — спросил у проходящей мимо тётки.

— Пи..дюк. — констатировала она и пошла дальше. Хм. Следующий.

В конце концов мне указали как добраться до точки розничной торговли. Но сперва наведался в квартиру по месту прописки. Ключи естественно подошли.

Пустовато, женской руки не наблюдается. Холодильник не пуст, но и не полон. Есть паштеты, колбаса, кефир...

Жратиньки.

Денежка тоже нашлась Две тысячи купюрами по сто и ещё мелочи на двести.

Телевизор... Ламповый... С тугой трещоткой переключения, которую пассатижами крутить нужно, чтоб пальцы не сломать. Только света не было.

Рынок был стандартным. Полеты на асфальте, контейнеры магазинов, на ночь они же склады.

Торговался я не сильно, что-то мутило и не меня одного, как я погляжу.

Кого-то шатало и он постоянно падал, хотя вроде не бухой.

Купил джинсы, водолазку, куртку, рюкзак.

Совсем начало плохеть. Мысли путались. Решил на сегодня разведку прекращать и поспать.

Квартира встретила меня всё тем же запустением. Ой, нужно было продуктов купить!

Ладно завтра.

Ночью мне снился кошмар. У меня отказали ноги, а жрать очень хотелось и я на последних остатках здравого смысла выполз на балкон, где было сало в бочке и пара вязанок вяленого мяса. Урчал и жрал, и жрал, пока не сожрал всё и не раздулся, как сожравшая Колобка лиса.

Потом я затупил и не мог или не хотел уходить с балкона. Так и замер там, зато снова начал чувствовать ноги. На улице шум привлёк внимание. Встал.

По улице носились безумцы и жгли машины. Еда.

Э-ээ?

Еда. Подумал на очередного пробежавшего и вывалился из окна балкона.

Психи кончились, старых догнать не смог, так и замер покачиваясь.

Где-то рядом протрещал приглашая на трапезу автомат. Есть еду.

Куда больше-то прорва ненасытная? Но пошёл. На земле валялся застреленный труп.

Еда!

Нет!

Еда! — тело не слушалось и мои руки, мои зубы, моя глотка рвали труп, и глотка жрала его и урчала.

Писец, опишите, крыша уехала, вернуться не обещала. ТЧК.

Из сна не получалось выйти никаким известным мне способом. Никак. Приходилось смотреть этот ужас.

Через время к моему угнанному телу присоединился ещё один едок.

"Много еды, вкусная еда, надо есть и стать сильным."

Шло от него урчание и поток слов? Мыслей?

"Слабый. Плохая еда. — посмотрел он на меня. — Его съедят. Не будет еды, я съем."

Что-то мне не нравятся такие планы дружок. Хотя жри уж каннибала неуправляемого.

Но тело было не согласно.

"Еды много, я не еда, я не вкусный, меня мало." — отозвалось тело.

Безумие крепчает?

За несколько часов мы на пару порвали всё тело и сожрали его вплоть до косточек. Потом пошли на очередной шум и опять нашли труп и опять жрали.

День сменял ночь, ночь была чёрно-белой, но прозрачной. Ночь обостряла звуки разрывающие стоны, крики, рёв ненасытных пожаров, сжирающих сами себя и умирающих без пищи. Но угнанному у меня телу ночь не мешала и пока не заканчивался один труп оно от него не отрывалось.

Писец, допишите, занял чужое тело, получил расплату, кто-то забрал уже моё тело. ТЧК.

Ночь, день, ночь... Сменялись сутки, а сон, а сон ли?, все не прекращался.

Я начал замечать, что тело меняется. Моторика перестаёт быть настолько дёрганной, становилась чётче. Зрение улучшилось. Слух и вовсе стал невероятным. Вот только мозгов нет. Челюсти начали подстраиваться под новую диету. Одни зубы выпадали, на их месте росли острые клыки, кажется в два ряда.

Прошла неделя. Затем вторая. Сон то подзатянулся!

А на третью мы напали на выжившего который копался в магазине и он расколол мне череп.

Тьма.

Больно ли рождаться?

— АААААААААААААААААААААа! Отцепись от меня! — меня ещё и жрали! Этот самый который и собирался!

— Урурурррр. — приглашал он насладиться едой, то есть мной, окрестности. Знаю я вас, сейчас чаек налетит.

Выверенный хлёсткий удар в шейные позвонки с подвернувшейся галькой в руке поставил на психе точку.

Что это? Химическое заражение? Вирус?

Пока не важно, нужно остановить кровотечение. Но не успел.

Ослабший и вкусно пахнущий я был лёгкой добычей и какая-то страхоморда поймала меня и дожевала не дожёванное. Умер я когда кончилась вторая нога.

— ААААААААААААААААААААААААА!!!

— Отцепись скотина! — всё повторилось вновь с той же мордой, что и до этого. Только покусал он меня не так критично, зубы ещё не обломались и были не такими острыми.

Но я опять благоухал кровушкой на всю улицу, а желающих на моё мясо было с избытком.

Аптека на первом этаже многоэтажки приютила меня когда думал всё, отбегался. Из неё был запасной выход на лестничный марш, так что толпа моих фанатов пока осталась с носом.

На крышу!

Город местами горел, или уже чадил. Повсюду ещё творилась смерть.

Перевязка заняла некоторое время, но теперь надеюсь не так аппетитно пахну.

Что за безумие тут твориться?

— Если это зомбиапокалипсис, то не смешно. — пробовал на слух свой голос.

— В первый раз меня не кусали, а зомби стал. Так что зараза передаётся не через слюну. Скорее всего источник инвазивности в воде или в воздухе.

Вспомнился вонючий туман в парке. Может быть.

И что делать?

Так, я застрял тут на сто лет. Нужно исходить из этого и узнать, сколько времени у меня в сознании.

Книга в глазу, точнее сам модуль где-то в теле, но картинка проецируется на глаза. В ней же хронометр есть.

Пока сижу решил отвлечься чтением. Через несколько часов текст перестал быть понятным, а стал простым набором букв. Сознание начало мутить.

Перевалился к парапету, сел на краюшек, так чтобы потеряв сознание качнуться вперёд и следовательно упасть вниз. Фиксирую время.

В падении слышал урчание своего тела, оно увидело еду.

Миг и...

— ААААААААААААААААААААААААА!!! — как же это больно. — Отстань, противный! — ну и вонь, это от меня или от пытающегося меня раз за разом сожрать психа?

От обоих, посмотрел на обгаженные ноги.

В этот раз зубы у моего гурмана были ещё более целые, что оставило всего пару разрывов на коже. Район мы не покидали и до аптеки мне вновь удалось добраться.

На лестнице попал в руки ещё одной твари, которая разодрала мне правую руку зубами.

После очередной встряски ещё шатало, ноги ватные, но времени нет.

Поплёлся в квартиру с открытой дверью. Нужно поесть, помыться, переодеться, а потом... Убиться.

В очередной раз меня сожрала совсем кривая пародия на человека. И в конце концов я оказался в парке. Снова жертва болевого шока, снова в слизи и в одежде на десяток размеров больше.

Не стал стирать одежду, или даже обтираться от слизи. Главное я вынес, чем меньше во мне изменений, тем меньше боль при возвращении я испытываю. Видимо клеткам не нужно особо перестраиваться в согласии с эталоном который сейчас в параллельной или перпендикулярной вселенной.

Спешно шёл в квартиру, где были фантики, но люди ещё не знали про отсутствующую у них покупательскую значимость.

На меня оборачивались, дети тыкали пальцами, старушки на лавочке у парадной и вовсе получили шок.

Деньги, пока ещё полезны, берём, мясо вяленое, сало — нагребал продукты с балкона в заплечную сумку. Быстро обтёрся и сменил одежду.

— Бабушки, а где в городе туристический магазин?

— Так милок тебе на Ленина, там на перекрёстке... — перечисляла она топонимы.

— Благодарю и вы бы в дом зашли, не слышали разве, на заводе в соседнем городе выброс был, облако как раз до нас почти дошло, потравитесь.

— Ой, что делается, что делается... — запричитали старушки.

— Раньше такого...

Магазин "Любитель" встретил меня рабочей атмосферой. И приятными в обратном значении ценами. Жесть.

Взял палатку, термобельё, термос, спальник, нож, примус и газовых баллонов.

В соседнем продуктовом набрал еды на сутки. Вытащил пару кошелей на вокзале и вернулся в туристический купив бинокль и верёвок.

Теперь всё.

Свечку четырнадцатиэтажки не приметить было сложно. Её крыша меня и приютила.

Сидим читаем, едим. Что-то у меня было по вирусоведению.

Для стимуляции сознания взял компактный аккумулятор на двенадцать вольт и четыре ампера.

Если на язык положить контакты пробирает до основания.

Во вторых боль, для чего мне примус.

Через шесть часов(каждый по 90 минут) начал чувствовать первые признаки изменений.

Эксперимент первый. Боль от ожога. Результат три части(~2минуты) ясности, при замутнённом зрении.

Эксперимент второй. Боль от электрического разряда. Результат, во рту кислятина. Шестнадцать частей(~10минут) ясности.

Не панацея, но уже что-то.

Продолжаем эксперимент. Место наибольшей эффективности?

Протянуть в итоге удалось на три часа больше, после чего я спустился на лестничный марш и кое как доковылял до улицы, отпустив каннибала на волю.

"Еда, вкусная еда. Много еды."

Было мерзко смотреть, как моё тело жрёт, но не себе подобных, хотя и такой вариант его не заботит, а людей, не перерождённых.

Сперва уже мёртвых, потом начало охотиться. Чем больше мяса оно сжирало, тем заметнее были изменения. Через три дня кожа пожелтела и ногти потолстели, частью обломались, начали быстро расти когти.

Затем ноги огрубели. Через пару недель, пятки начали цокать по асфальту. Челюсть вытянулась для удобства потрошения. Зубы старые выпадали, вырастали новые, острые и рос второй ряд.

В городе становилось всё меньше перерождённых. Сперва их были тысячи, но большие и опасные машины смерти их жрали за милую душу, кому не повезло оказаться рядом. Специально не носились, просто прицепом.

Тело понимало, где чья территория. Что некоторые особи объединены в стаи. Что одна стая может сожрать половину или всю другую, но своих особей жрать станут только когда еды совсем нет.

Альфы стай голосили на несколько вёрст своим "голосом".

А потом я просто умер. Что меня убило, не заметил.

— Ааааааааа — просипел я, нельзя кричать! Огляделся. Я там, где монстр был вчера в полночь.

— Удачно. — до высотки было не очень далеко. На будущее, нужно снимать штаны, перед тем как отпускать ублюдка на волю.

Пара кварталов в опустевшем городе это не то же, что в начале. Видоков мало. Зато опасных тварей ещё полно.

Что могло сгореть сгорело, что должно было рухнуть рухнуло. Горд был мёртв.

Лестничный марш встретил меня вонью тухляка. В квартирах должно быть ещё полно перерождённых, но это не важно, меня хорошо учили ходить тихо.

На крыше всё было без изменений. Еда была длительного хранения. Хотя от мыслей о еде мутило, стоило только вспомнить, что там бывало за последнее время.

Через шесть часов начался тремор, через восемь часов стандартные симптомы. Хотелось продержаться подольше.

Во рту от окисления было противно, но пожалуй электричество рулит.

Вскоре я увидел предположительную причину моего возрождения. В городе действовали охотники. Они из безшумного оружия снимали перерождённых и срезали что-то у них с затылка. В бинокль лучше не видно.

Но целью их было выманить огромную тварь, покрытую костяной бронёй с шипами, тут уж они расстарались. Там и мины взрывались и гранатомёты чертили трассы, а сколько было из крупного пулемёта расстреляно боеприпаса вообще на слух не скажешь.

И так выжившие есть. И мало того, они не выглядят жертвами.

Из затылка большого монстра выгребли два пакета чего-то очень ценного, так как люди очень радовались, но не долго. На шум подтягивались со всего города другие монстры попроще, но много. Люди об этом тоже знали и начали отступать.

Хм, мне нужен язык. Нет не потому, что своего не чувствую уже от постоянных электростимуляций.

Соорудить из подручных материалов и струн, на которых висели шторы в верхних квартирах, удерживающую ловушку много времени не заняло. Она должна была при попытках освободиться вспарывать кожу. Смерть от потери крови это не так быстро, несколько часов ещё выиграю.

В первый раз не успел отметить, но есть предположение, что откатываюсь я назад ровно на сутки.

В руки и ноги, шею впивались острые укусы. Приятный запах еды разливался всё сильнее, боли не было, но неудобство, скованность мешающая добраться до еды да.

Зашло светило, всё стало чёрно-белым. Температура опускалась. Ощутимо пробил озноб.

"Еда. Хочу еду."

Тьма.

Я вновь на крыше. И главное боли почти не было. Слизью вышло из организма немного пахнущего кислятиной бурого вещества и всё.

Предположение не подтвердилось. Откат происходит не на сутки, а до определённого времени, но если с момента крайней смерти прошло менее половины дня, точнее ещё предстоит выяснить, то день откатывается до предыдущего.

Так, лекарство найдено, осталось не умирать подольше.

Теперь информация, нужно занять позицию, подготовить расходники, возможно удастся получить информацию от готовых поделиться ею людей.

Место будущих событий было не очень далеко, городок не очень большой, провинциальный.

Зона, где обитает страхолюдина вообще пользуется у перерождённых дурной славой.

Так, вот и минёры. А что это в центре за звуконепроницаемый ящик? Кошки? Зачем?

Даааа, помню! Я кажется нашёл причину деградации сознания! Дурацкая тяга на котят! Не проходит, даже когда мозг совсем отказывает, только ими хочется не любоваться, а наслаждаться каждым кусочком.

— На позициях, начали!

— МрррряяяяяяяяяяяВВв!!! — да уж, если хвост отрезать это больно.

На запах аппетитной крови припёрлась, ещё более страшная вблизи, тварь. И опять очень много сгоревшего пороха разогнавшего кинетические снаряды выбили из неё дух. Но очень уж неуверенно, могло быть и по другому, отвернись от этих людей удача хоть на миг.

— Жемчужина! Красная! И ещё одна, чёрная! — ковырял затылочную часть бронированного костью монстра, кстати весьма страшного, но при этом... завершённого что ли, один из комуфлированных заросших не ухоженными бородами бомжей. Выглядели они весьма замызганно.

— Живём!!! — отозвались с разных сторон.

— Горох, спораны, паутина. Нормуль Элитка была, жирная. — констатировал выгребающий в два пакета янтарные палки мужик.

— Время. Собираемся и валим. Сейчас толпы заражённых подвалят. — вышел ещё один, но более опрятный с тяжёлой снайперкой на локтевом сгибе.

— Всё путём, Шеф, уже всё. — потряс пакетами трофейщик.

И мне пора.

Один точно был сверху. Подкараулить и вырубить. Я конечно не Геркулес, но при метре шестидесяти и шестидесяти килограммах веса вполне уверенно поднимаю до двухсот килограммов веса. Волочь же и того проще. Хотя кабан, тяжёлый.

Как и ожидалось, увидев разбитую рацию на первом этаже ребятки не стали рисковать всем отрядом и добычей, а списали отбившегося в потери.

— Ты кто? — очнулся мой гость.

— А ты кто? — столь же потрёпанным я выглядеть не мог, да и в тринадцать особо надо постараться, чтобы совсем бичом выглядеть. В данный момент я тоже изображал связанного.

— Турок. — представился мужик.

— Турок? О по имени?

— Это и есть имя, кличка, позывной, фамилия. Так крестили. В Стиксе со старыми именами долго не ходят. А ты кто? Что тут твориться?

— А я знаю? Было тихо, потом взрывы, стрельба. Думал спасатели, выглянул, потом тень смазанная и я тут. Ты вот тоже тут.

— О, фляжка моя с живчиком рядом с тобой. Можешь толкнуть.

— Живчик?

— Ну... это... самая важная для иммунного вещь. Нам ноги, руки можно оторвать, вырастут, был бы живчик.

— Круто, а из чего он?

— Из споранов. — пожал он плечами.

— Ты прям Кэп, только я не в теме. Хочешь фляжку ответь нормально.

— У заражённых на затылках мешочек, если в него ткнуть, в любого, то он сдохнет. Внутри паутина из неё наркотик можно делать обезболивающий, бодрящий. В паутине спораны. Растворяешь их в алкоголе, фильтруешь от хлопьев, они ядовиты и разбавляешь чем душе угодно. Дай фляжку.

— Держи. — открыл крышку пальцами ног и пододвинул её на середину комнаты. Руки у меня за спиной, у него связаны тоже за спиной.

— Спасиб. — он как улитка подполз к фляжке и зажав её зубами налил себе немного в рот. Проглотил. Верёвка от батареи не давала ему продвинуться дальше.

— А ты смотрю ловко ногами орудуешь, сможешь развязать?

— Не знаю, не пробовал. — пожимаю плечами. — А дальше? Я тут пока прятался таких монстров видел, что в них тоже только спораны?

— Нет конечно. Чем страшнее монстр, тем ценнее добыча, за некоторые в стабе можно год прожить. — хохотнул пленник.

— Это что за чудесные штуки?

— Ну, горох, — правильно понял мой намёк собеседник. — он для развития идёт. Но главное Жемчуг, он пробуждает способности у иммунных.

— Да? — с сомнением протянул я. — А есть такие чтоб от заражения защищали?

— В корень зришь? — приподнял тот левую бровь и оглядел меня с ног до головы задержав внимание на глазах.

— Мама, брат... — пожимаю плечами.

— Да уж, каждая перезагрузка переламывает сотни тысяч жизней. Говорят, что самая дорогая, Белая Жемчужина на это способна. Врут, нет, не знаю.

— А что такое перезагрузка?

— Это когда вот такой город, — обвёл он помещение лицом, очерчивая область. — заполоняет туманом и всё тут становиться по старому. Снова дома целые, люди ходят, монстров нет.

— А если в него перед перезагрузкой? — с некоторой надеждой, но понимая, что так просто быть не может.

— То станешь идиотом слюни пускающим и всё. А трупы, мусор, пыль радиоактивная, всё там исчезает.

— А стаб это, что? — вернулся к непонятному моменту.

— Это город на стабильном кластере. Секторе который не перезагружается, а тут почти все сектора перезагружаются. Какие раз в месяц, какие раз в десять лет.

— Ну и местечко. — покачал головой.

— Да уж, но привыкнуть можно. — и тут же в сторону двери. — Эй, нас кормить будут?

— Громко. — прокомментировал его крик. — Эти набегут. — кивнул подбородком неопределённо.

— Не набегут. Окна целые, звук рассеянный получиться.

Скоро меня начнёт колбасить.

— Слушай, если помогу сбежать, не факт, что вместе продержимся. Объясни как выжить, куда идти.

— Да главное про живец сказал. Горох уксусом растворяется, потом содой гаситься. Стабы на севере в основном. Муры, это людишки, что с внешниками дела мутят и иммунных на органы продают на востоке, но везде шастают, их отстреливают, но так поди пойми мур это или нормальный чел. На юге жесть, там несколько мегаполисов, монстров тьма. В стабе аккуратно на задницу твою много ходоков наберётся. Да, пожалуй ботулизм для нас страшнее пули. Будем выбираться?

— Давай попробую развязать.

Повозившись смог "развязаться", а следом и нечаянного информатора развязал.

Оружие его в квартире не было. Зато были видеокамеры, которые показали наш разговор.

— Безопасники... — протянул он. — Вот изобретательный народ.

— А я что?

— Подсадной. — кивнул он. — Ещё повезло, могли ведь и пытать. Ладно, оружие дело наживное, главное до стаба добраться.

Вдвоём пробежались по городу до отделения милиции. Но там уже всё расхитили.

Мне же попался электрошокер, который и прибрал к рукам.

Затылок значит.

Пара опытов на способных бегать заражённых показала, что если элетрошокером дать разряд в затылок, то тварь отключается. Может и вовсе сдохнуть.

Беда в том, что там же позвоночный столб, так что и меня может парализовать если применять к себе шокер.

Турок меня даже окрестил кличкой малёк, вот только мне Барабаш больше нравится.

В какой-то момент отстал и потерялся, направившись в многоэтажку приютившую меня.

По пути добыл несколько шариков споранов и алкоголь.

Нужно проверить, как живчик на меня работает.

Тьма. И вот вновь крыша. Однако шокер не панацея, вырубает будь здоров. Хорошо ещё я очнулся, а не заражённый во мне.

Попробовал первый живчик. Фу, гадость.

И так, я не иммунный. Для нормальной жизни мне нужна белая жемчужина, где её взять Турок внятно не сказал, но указал юг, мол, там если встретишь тварь ни на что непохожую, то знай в ней может быть и найдёшь чудо чудное.

Но за не имением гербовой, хоть обычную бы.

Во вторых из города нужно будет сваливать в скором времени.

Можно даже не далеко.

Вот только как, если моей жизни максимум четырнадцать часов, а в сутках шестнадцать? И находить удобные места для отката тоже время. И того мне нужно тридцать шесть часов, но есть, что есть.

Ровно один день.

Эххх, ладно по порядку. Заражённые не раздеваются. Это плюс.

Сделать электронный детонатор не проблема, как и пояс смертника. Алюминий. Магний. Сахар.

Так сегодня всё нужно найти, чтобы потом быстро добывать. Серебрянка в строительном магазине.

Когда началась канонада и все заражённые потянулись на звук, смело смог обследовать большую часть восточных районов.

Попалось даже лучше, тело в разгрузке с гранатами. Отлично, частично проблема снята. Но запасной вариант всё же нужен.

Три гранаты и рожок с патронами, где автомат без понятия. Серебрянка, селитра, сахар, бенгальские огни и ещё десяток килограммов всякой всячины заехали со мной на крышу.

Такой улов решил сохранить и узнать, что день следующий нам несёт.

Под самое безумие немного разрезал себе живот и ввёл лезвие так, чтобы при попытке высвободиться из пут он порезал органы. Так как я буду давить своим весом на рану, то кровью истекать буду долго, а получилось или нет узнаю после.

"Еда, хочу есть. Держит." — но путы держали надёжно, а чем сильнее дёргаешься, тем сильнее пахнет едой.

Вспышка, шипение. Тьма.

Заражённые оказались крепкими ребятами. Кровь на этот раз свернулась быстро, множества мелких порезов было лучше, чем одна, но глубокая рана. В итоге подорвался заряд по хрономеру который и вернул меня назад.

Сутки прошли, охотники убрались. Мина на взводе отсчитывает обратный отчёт до срабатывания.

Пошёл смотреть тушу монстра.

Реальная дичь. Рядом с ней, даже сейчас никого из простых заражённых. Настолько она их пугает. И частокол акульих зубок явно намекает почему так.

Антропоморфная форма. Задние лапы с загнутыми когтями, передние лапы с мощными мышцами и кинжалами когтей.

Плечевые, локтевые и коленные суставы гипертрофированны. Мышечный каркас не симметричен. Смотрится неприятно и отталкивающе.

На затылке костяная складка капюшона прикрывающая споровый мешок. У глаз прозрачные защитные складные мембраны.

При том количестве пуль, взрывов, гранат, что летели в её, твари, сторону и кромсали уже раненного, туша выглядит почти целой.

Сейчас же термит легко её прожигает. Жаль, надеялся узнать уязвимые точки.

Следы за собой поливаю спиртом и поджигаю порой. Нечего гостей зазывать когда стол не накрыт.

Живчик в паре с электричеством продлевал внятное состояние на восемь часов. Это уже было что-то с чем можно жить.

Сутки это до ста километров пешком и двухсот на велосипеде. Сутки это уже не потеря времени на мутное созерцание безумия, можно просто читать и проживать этот день снова и снова. Сколько то так выдержу. За одно и окрестности разведаю, кто где обитает узнаю, что где лежит запомню. Когда буду уходить, всё это пригодится.

2

Борьба с обстоятельствами закаляет стержень Духа.

И так, средство возврата у меня есть. Разгрузка с термитом мирно тикала хрономером обратного отчёта.

Оружие, пожарный топор с шипом на пятке. Кистень. Ножи.

Погнали.

Город весь провонялся мертвечиной и тухляком. Воняло хуже чем на городской свалке.

Турок сообщил принятую у рэйдеров классификацию монстров.

Бегает — бегун. Челюсть вытянулась — кусач. Пятки начали цокать — топтун. Совсем страшный стал, с когтями, челюстью и бегает быстро — лотерейщик. Толстый лотерейщик с наростами и пигментом по всей туше — рубер. Совсем жуткая тварь в костяной броне — элита.

Мне нужны кусачи или лотерейщики.

— Мммяу, ммяяуу. — старательно имитируя очень вкусную еду шёл по улице.

— Уруррррр. — ух ты сработало. Правда припёрлись простые доходяги.

Свист топора и пара трупов. Костерок из заготовленных заранее дровишек и розжига и мясо падали в него. Теперь уж точно по ветру всех желающих приглашаю.

Заражённые подходили по одному, тройками, пятёркой. Попался мне кусач и топтун, боло из термитных шашек прожарило слишком много обо мне думающего лотерейщика.

Пять горошин, восемнадцать споранов.

На запах крови и горелого мяса припёрся всё таки рубер и я понял, что заготовленных подарков не хватит. Свалил на запасные позиции и сжёг за собой следы.

Рано сегодня помирать, ещё не проверил три подъезда.

— Приятного аппетита, тварь, сегодня после смерти увидимся. — пообещал я ни в чём не повинному монстру.

Гармошка очередной пятиэтажки уже ждала меня.

Дом за домом, гараж за гаражом, по четыре часа перед потерей контроля каждые сутки тратил на разведку.

Городок не большой, но тысяч на сто жителей, охотников среди них хватало.

Большую часть дня читал запасённые из будущего книги. Продукты не кончались, так как день откатывался.

Тишина и размеренность быта.

За три месяца проверил большую часть города. Знал теперь, где заначки на крышах, где нарезные охотничьи карабины, снайперские винтовки и патроны к ним.

Из книг по вирусоведению наметил план исследований заразы в своей крови.

Очередной выход в ещё не проверенный квартал выдался на редкость удачно, на меня неожиданно выскочила тварь... и мне удалось задержать её щитом всего на миг уж больно слаб он бы, но всё же. Ощущался он конечно не как привычно, тормозил, остановить мог разве что удар кулаком, о управлении как третьей рукой вообще можно не говорить, но главное был!

Разработать же его вновь, дело только времени. Правда монстру досталось моё мясо, а мне откат на сутки, но право, это такие мелочи.

Мой старый друг открывал до того абсолютно нереальные перспективы. Начать с того, что в теории он не ограничен по времени. Ни разу терпения не хватало проверить. Теперь времени вагон и заняться нечем.

Во вторых отлично владея полями щита можно контролировать то, чем дышишь. Проверю когда-нибудь не в воздухе ли дело. Конечно защититься от, скорее всего, отравленного воздуха щитом, это не в этом десятилетии. Но сама возможность окрыляет!

Настоящие мастера щитов могут ими даже кровь фильтровать. Но это десятки лет практики.

В третьих, это всегда доступное под рукой оружие, способное резать сталь. Тоже не сразу. А жаль.

Всё уже этого достаточно для эпического гуляния! Где тут мой зефир? Где мармелад?

Доступ во все точки города как-то привёл меня в мастерские. Горн, генераторы, сварочные аппараты. И так руки зачесались, что аж челюсти свело. Всего сутки и потеря ещё суток на безумие, если хотел сохранить результат.

В общем сменил неудобный топор на привычный шест, к которому добавил заточенный гарпуний крюк. При некотором навыке можно было колоть заражённых в затылок находясь спереди.

На тренировку этого самого навыка отвёл четверть дня в сутки.

Через пару недель начало вполне хорошо получаться.

Походы по городу стали вовсе приятными. Ошеломить на миг невидимым ударом в голову, шестом с крюком на конце как по направляющей по плечу провести удар за спину и дёрнуть оружие на себя. Часть, труп, часть, труп.

Мальчишка лет четырнадцати шёл по запустевшему, кое где выгоревшему городу, между брошенных, сожжённых, перевёрнутых машин, где порой встречались полураздетые снизу шатающиеся и дёрганные люди, перепачканные испражнениями, или вовсе мутировавшие в вывернутых причудой вирусной эволюции хищников индивиды.

Мальчик шёл, по дороге как по проспекту, заражённые, что замечали его и набегали спотыкались не добегая и не успевали встать. Мальчик причудливым шестом вспарывал мешочек на их затылке, что приводило к моментальной смерти агрессоров.

Время от времени вокруг него поднимались разные по весу камни и куски дёрна которые он взвешивал одной или двумя руками. С самыми крупными вырезками это уже не получалось.

— Рубера уже уронить можно, а от Элиты нужно держаться подальше. — констатировал он одну из таких попыток.

Рубер в городе был и это была для него плохая новость.

Вот же не прёт мне.

Турок говорил, что в рубере запросто можно найти жемчуг, но нет.

Всего пятнадцать смертей и мне удалось выработать под этого конкретного гада убийственную комбинацию. Теперь он от меня никуда не денется.

Зато я знаю, где их целых две, точнее когда.

Две смерти подряд, и теперь элиту ещё не убили. Жаль только шест не успею собрать.

Крадёмся, крадёмся, щиты могут многое, раньше я уже мог немного сливаться с местностью, сейчас вся надежда лишь на ловкость и термитные боло.

Подвал, где лёжка у твари я проверил в будущем. Неудобное для меня место, много выходов, пусть они и закрыты, но это только их проблема, вышибет и не заметит.

Тварь вышла на меня неожиданно. Невозможно ждать от такой дуры настолько тихого шага. Я её правда тоже удивил.

Удар секатором! Я его долго отрабатывал, он мешки как масло режет. Но остриё крюка встретило сопротивление на нежной шкуре монстра. Что значит на коленке сваять, а не отковать, как положено!

Взмах лапой и две моих половинки будут компенсацией твари за доставленные переживания. Вирусы и гонорея, какая же она быстрая!

План бе. Место то же, время то же, крадёмся, крадёмся. И! Боло вокруг шеи, уклониться от маха, две, кувырок, перекат, одна. ПШШшш

— Ррра!!! — удар лапой и не будь щита меня бы порезало на лоскутки коготками. Но щит был, и он смягчил удар. Правда кирпичные стены подвала в полкирпича треснули принимая кинетическую энергию отброшенного тела. В глазах помутилось, но заметить, что тварь собралась дать дёру удалось.

— Стоять. — поставил ей перед опорной ногой грубый бордюр. Контроль совсем никакой.

И тварь рухнула. Это падение сыграло с шашкой на спине, которая подкатилась к затылку на пару долей, чего хватило, чтобы прожечь мешок. Монстр затих.

Фууууф, это было до мокрых дел страшно. Морось и град, как же повезло то.

Угу, три жемчужины. Красная и две чёрных. Много споранов, много гороха. Паутина тоже сырьё, хотя без понятия, что с ней делать.

Пора уходить.

Теперь нужно сохранить результат и можно экспериментировать.

С рейдерами не столкнулся. Ушёл тихо и пришёл спокойно.

Кошаков они зря мучили. Если рубер к ним и прибежал, то он пустой на жемчуг.

Крыша встретила меня, как родная. Жемчуг и остальные трофеи припрятал в кухонной вентиляции предпоследней квартиры.

Можно было почитать, до талого... Но нервы, ух ну и тварь. Чай и печенье успокоил.

Почитал, поставил снаряд на взвод. Связывание себя уже отработано на ять, и ждать безумия, когда кто-то другой занимает мою честно угнанную тушку. Только так пока выходит встречать новый день.

"Еда, где еда, хочу есть. Мало энергии, нужно ждааать."

Вспышка. Тьма.

И какую из них глотать? Ладно, возьму красную, она всего одна.

Всё на этом эксперимент закончен, осталось ожидание. Для чистоты опыта не пользуюсь живчиком и током.

Через стандартные восемь часов начало мутить.

Эксперимент оказался несостоятельным.

Второй. Глотаем жемчуг и запиваем живцом с токотерапией.

Всё те же сутки. Без изменений.

А если их все сожрать?

То умрёшь. Вот так неожиданно.

— Оп-па, кто это у нас тут? — как же вы не вовремя, только начал сбрасывать лишнее из организма.

— Тот кто вас распластает, если дальше руки тянуть будете к чужому. — а пара бомжей с берданками уже по хозяйски посматривали на квадрик и притороченные сумки.

— Да, да. Знаем мы вас убиваторов. — но договорить он не смог. Поля за эти пару месяцев уже относительно нормально чувствовались и вытянуть их на пятнадцать-двадцать метров мне ничего не стоило. Проблема с контролем, при неудаче можно и голову оторвать, но этих похоже жалеть не нужно.

— Прощения просим, со всем почтением, да не соблаговолите ли вы нас отпустить, сударь.

— Ха-ха. Считай на элиту напоролись, убежать без шансов, продать жизнь подороже без вариантов. В общем наслаждайтесь теперь.

От двух недомуров я узнал много интересного, чего мне не успел рассказать мой первый информатор Турок. Например в каждом стабе есть безопасники, которые не любят муров и должников. И как-то могут снимать слепки с аур. Во вторых, если проблемы со способностями, то тебе прямая дорога к знахарю, который за горох или спораны может и ноги вырастить и со способностями помочь.

О мурах узнал, что это эдакие чёрные трансплантологи работающие с внешниками.

Внешники это люди из других миров, как правило не заражённые, ходят повсюду в дыхательных масках.

Примерные цены в стабах тоже узнал. И могу, оказывается, быть обеспеченным человек если свой городок почищу в ноль.

Много узнал мелочей, ещё о большем догадался.

На прощание сломал одному правую ногу, другому левую. Будет удача на их стороне доберутся до туда, где можно отлежаться. Ну а нет, так и не нужно.

Однако, чтобы узнать, что же получил с жемчужин мне нужен знахарь.

Ладно, чтобы вырваться из кольца времени, мне нужна белая жемчужина. Она где-то на юге в неизвестных чудо-юдах.

На поиски у меня вечность ограниченная сутками разума. Фигня.

Нужен отдых, понял я, начинаются истерики. Это будет приводить к накоплению напряжения и в какой-то момент всё закончиться срывом.

Но в этом безумном мире не было места, где можно перевести дух... или?

Попытка войти в астрал окончилась грандиозным обломом. Это нечто перекрученное, ядовито-бредовое, холодно-насекомое не пускало так просто, как на Улуш или Земле. Похоже чтобы общаться через астрал, тут нужен недюжий навык. Отложим ещё один вид тренировок на потом, сейчас нужен отдых...

... Стаб?

А почему нет, что я теряю? Возможно смогу даже собрать предварительную информацию, где искать этих ни на что непохожих тварей с заветным лекарством.

Отдых. Да пошло оно всё!!! Он не может умереть, какое ему нафиг дело до напрягов?

Ярило, вспомнил чему учился последние тринадцать лет и хищно улыбнулся. Стаб? Стаб подождёт.

Мальчишка посмотрел на время. Если в течении часа он умрёт, то окажется во вчера, но умирать он не собирался.

Раскачивающиеся, полуголые, грязные, вонючие бывшие люди были сегодняшней целью выхода.

Реакция у них была хорошая, сорваны мышечные ограничители, они могли переломать сами себе кости усилиями, но никто не ставил их об этом в известность. Пожалуй пришло время это исправить.

Рывок очередного урчащего, жадного до его мяса урода. Захват, проход за спину, рывок, хруст сухожилий, треск кости. Тварь пытается развернуться, но руки подростка уже на челюсти и затылке, хруст.

"Это же идеальная площадка для отработки мастерства! Не нужно жалости, не нужно сомнений, только ограничения на расход усилий." И убивать руками не эффективно. Потому это он и решил отработать первым. Потом он возьмёт любимый шест и будет крушить гадов. Сейчас нужно наработать выход из окружения на открытой и закрытой местности.

На хруст и запах крови начали подтягиваться другие страждущие. Для рубера были приготовлены подарки. Элиту успокоили пару часов назад.

Захват, сломать большой палец, пнуть в грудь с выстрелом щита. Перелом рёбер, гидродинамический разрыв сердца. С этим не живут. Уход от захвата, толкнуть уже мёртвое, но ещё не понимающее это тело в скопление противника. Пара десятков мигов есть. Захват, удар между ног с выстрелом щита, удар в горло с выстрелом щита. Хруст сминаемой трахеи, возможно перлом позвоночника. Твари живучие, может и оклемается, но уже точно не сегодня, а завтра не будет.

Вокруг высокого жилистого мальчишки в разрушенном городе собиралась толпа заражённых, сперва их были десятки, теперь уже почти сотня, их совместное урчание собирало с окрестностей все больше и больше изменённых особей. В какой момент у мальца в руках сверкнули ножи не понятно, но за этим последовал вихрь из кровавых фонтанов.

Под ногами были уже горы трупов, скользких от крови и выделений. Мальчишка время от времени менял точку боя и по выстланным телами дорожкам можно было его проследить.

Многие присоединившиеся зомбированные вирусом или бактерией особи не ввязывались в бой предпочитая есть "плохую еду", зато в достатке и не сопротивляющуюся.

Мальчишка выгонял свой страх перед захватившей его тварью, успешно выгонял. Она не всесильна, просто ему не хватает умения её одолеть, сама же она слаба и сотни трупов её собратьев это подтверждали.

Устал. Руки не поднимаются. Ноги сводит. Пора бы сменить открытое пространство чем-то более уютным и тесным.

Растолкать тонким щитом с прохода пятёрку тварей стоило титанических усилий. Щит ещё плохо мог держать такую площадь, но сейчас этот надрыв был оправдан.

Позади послышался разочарованное и азартное урчание. Самые неудачливые поковыляли следом, а бегуны преисполнились надежд. Раз дичь бежит, значит испугалась и слаба, скоро её можно будет съесть.

Самые же умные остались есть поверженных неудачников. Чего гоняться за этой мелочью, всё равно на всех не хватит, даже по кусочку.

После глубокого глотка живца жизнь стала играть вновь приятными красками. Он как холодная вода разливался по жилам, даря успокоение мышцам и наполняя утраченные резервы силой. Рядом лежали питательные батончики, шоколад, нуга, орехи и множество ягодных, несколько с мюсли и цедрой. Вкусно, быстро и очень быстро усваивается.

Подъезд, что меня принял имел имел широкие площадки на лестничном марше и широкий промежуток между лестницами, что тоже очень важно.

Нагоняющие меня торопыги поняли почему уже падая в пропасть. Раз удар с разворота ногой, два удар снизу вверх пяткой в грудь, туловище взмывает в воздух движимое сообщаемой энергией, и ногой в высшей точке перенести тело чуть в сторону, догоняй приятеля, три, удар с левой в голову и ещё один претендент на мясо летит туда же.

Эх, слишком много разом. Придётся отойти и пинаться совместно с щитом.

Налетевшая тройка отлетала обратно и снесла перила с которыми вместе и отправились вниз, а перила раскроили голову ещё какому-то неудачнику повиснув на крайнем у стены крепеже.

Устал. Пора похоже признать, что это придел голых рук. У стены прислонён шест, он не просится в бой, но кто его спрашивает.

С шестом дела начали вновь выправляться, а помятые падением изменённые еле ковыляли на верх за строптивой едой.

Разряды в затылок становились всё чаще. Скоро и сам урчать начну, но это уже не пугало, всё под контролем. Тварь не вырвется.

Ещё несколько часов остатки преследователей не могли успокоиться и отстать. Координация становилась всё хуже, мысли путались не смотря ни на живец, ни на разряды электродов у затылка.

Время отсчитывало последние десятки минут в сознании.

Крыша столь любезного дома с удобными лестницами встретила усталого мальчишку темнотой ночи. Скоро рассвет, но увижу его уже на другой крыше. Хороший сегодня был день.

Падение в тьму, удар, боль расползающаяся от разбитых в хлам костей по телу и заполняющая сознание. ПШШШ выдала яркая вспышка. Тьма.

Сегодня чай особенно вкусен, книга интересна и слог захватывает. Даже вирусоведение может быть интересным, если вчера хорошо отдохнул. Тут и супчик закипел.

После плотной утренней трапезы отправился к месту, где через час будут убивать Элиту. С собой прихватил чипсов пачек пять и сладкой газировки.

Бомжи всё делали, как по нотам, мины, клетка, хвост отрезать. Гранаты летят на реактивной струе, пули свистят и мелькают трассерами. Чуть-чуть удачи на их стороне и тварь повержена.

Мой выход.

По верёвке спускаюсь с парапета крыши.

— Дядьки, а можно с вами? — подошёл я к одному из пулемётчиков, что располагался на улице.

— Оп, а ты от куда взялся? — резко обернулся он, просканировал местность глазами, осмотрел окна.

— Так потерялся, прыгал прыгал и потерялся. — протянул чуть изменённую, но хорошо известную шутку в прошлой жизни.

— Не шути со мной. — прорычал пулемётчик.

— Так с крыши я, смотрю Кощеюшку убиваете моего, а он мне сон сторожил, других монстров в район не пускал, как я теперь тут спать буду? Вы убили, вам и отвечать, берите с собой!

— Командир, тут странный мальчишка, говорит, что мы только что его зверушку убили. Просится с нами. — ответа не было слышно, гарнитура в ухе надёжно берегла тишину. Почему тогда у Турка рация на всю округу орёт?

— Принял тебя. — и уже к мальчишке. — Сколько здесь?

— Э, монстров? Чего?

— Сколько ты уже здесь. — терпеливо повторил здоровяк.

— То ли вечность, то ли дня три, не уверен.

— Говорит, что три дня. Не выглядит испуганным. Нет. — опять ко мне. — Во фляге, что?

— Живая вода. Такой же как вы делать научил, правда умер вскоре. Сказал есть стабы на севере, что-то типа мест постоянства в непостоянном мире. Ничего не понял, но постоянство, это неплохо.

— Смотря какое. — протянул бородатый мужик подошедший сбоку, так чтобы не попадаться в поле зрения. — Тварей убивал? Спораны есть?

— Нет, но могу прибить рубера тут неподалёку, тогда будут.

— Ха-ха-ха, рубера, вот так просто. Ха-ха-ха.

— Ладно шутник, пора убираться, скоро тут на шум орда подтянется.

— Я с вами?

— С нами.

У вооружённых бомжей оказалась бронированная диким сварщиком колымага. Пара пикапов с самопальными турелями и военный квадратный джип с лёгким пулемётом на крыше, на круглой рельсе направляющей обрамляющей люк.

Мне досталось место в джипе.

Пейзаж менялся диким темпом и это не от скорости. Просто кто-то могучий понапихал не очень сочетающиеся куски пазла в кучу молотком и ножницами подгоняя детальки друг к другу.

Безумный, безумный, безумный мир. И мне тут ещё целую вечность торчать.

Рядом сидел трофейщик и на сколько помнится он зажилил черную жемчужину. Куда бы он мог её спрятать, так чтоб другие не видели и не потерялась если, что? В карман.

— Дядь, а расскажи, что за место вокруг, что за тварь то была?

— Место, Улей, потому что на соты поделена. Тварь жрун Жемчужный. Ещё Стиксом зовут, но это редко и нехорошее название. Монстр опасный, но на добычу богатый.

— А что такое жемчужина? — глаза его вильнули к тому месту, где скоммунизженная доля общего хабара лежала, палец правой руки погладил добычу. Угу.

— Это малец, то, что делает нас иммунных сильнее, позволяя выживать более комфортно. Но тебе пока рано, научись выживать сперва.

— А что ещё с жемчужника выпало?

— Спораны и горох. Горох тоже для развития нужен. — показал он между пальцев горошину желтоватого сахара.

— Что вот прям так есть?

— Нет, так это яд. Но в таком виде храниться может годами. А вот уксусом растворишь, содой погасишь и тогда нужно быстро принимать, иначе выдохнется.

Я конечно не профи, но в школе нас учили выживать в городе, а для этого полезно уметь залезать в чужие карманы. Через полчаса чёрный шарик размером с ту же горошину был уже в правой руке, а когда трофейщик полез менять пулемётчика, столь же незаметно проглочен.

Быть убитым за это не опаснее прогулки по городу, если что, щит спасёт, а знать последствия нужно.

Неожиданно встретился патруль на пикапе. Потом через восемь частей ещё один. Чуть позже они свернули с центральной дороги на грунтовку. Глаз выхватывал в зелёнке замаскированные, скорее всего бетонные секреты.

Бетонные плиты обвитые егозой и танковые ежи обозначали дорогу змейкой. Причём они были присыпаны зелёными веточками.

— Дроны внешников порой залетают. До черноты тут довольно далеко. — обратил внимание сосед по салону куда смотрю и взлетевшие брови.

— Эм?

— Потом узнаешь, не забивай голову. — посоветовал парень, что сменил трофейщика на пассажирском кресле.

По бокам от дороги четыре ДОТа и один рассекает её надвое, из амбразуры в сторону подъезжающих смотрит нечто очень весомого калибра.

Доты и дорога накрыты маскировочной сетью. Отряд свернул вправо, там оказался крытый высокий гараж, где даже подъёмный кран на базе камаза вполне себе уверенно развернётся и припаркуется.

— Вылазь. Приехали. — прокомментировал очевидное парень, но разрешение это хорошо.

— Крысёныш, ты взял? — раненым зверем пророкотал трофейщик.

— Что? Черный блестящий шарик? Я думал конфета и съел. Твоя была? Извини, тёплая и после в животе потеплело, но не вкусная.

— Как интересно, Бизон, какое удачное совпадение... — но дальнейшие разборки слушать не стал.

— Дядь, где тут знахаря найти? — подошёл к дежурному на проходной. Так просто не пускали.

— Новенький? — посмотрел он на меня.

— Как есть. — пожал плечами.

— Килдинги, Дети Стикса? Муры? Внешники?

— Ась? Не, слова есть знакомые, но это вопрос?

— Проверка. Узнавания нет. Знахаря по табличке найдёшь.

Сеть делала атмосферу в лесном укреплённом лагере сумрачной. Людей на улицах было мало. Табличку с надписью "Знахарь" было видно из далека.

Знахарем оказалась женщина лет тридцати. Черные волосы, карие глаза, восточная кровь.

— Чего припёрся шкет? — с порога спросила она.

— Да вот узнать хочу какие способности мне открылись, после того, как я проглотил жемчужину.

— О, богатенький?

— Удачливый.

— Десять споранов.

— Пять?

— Не торгуюсь, не нравиться ищи другого знахаря.

— Ладно, десять. В кармане штанов было три мешочка по десять споранов и один на десять горошин.

Женщина поводила руками над головой, у лица у затылка.

— Хм, ты тут недавно, пара суток всего, да ещё и жемчуг, ничего не вижу, слишком много вариантов. Попадёшь в замес смертельный способность проснётся или через неделю, месяц, два.

— Точно?

— Если не умрёшь, то конечно.

— А как ими управлять?

— Да по разному, но в основном вешают активацию на яркий образ, управление не управляемыми органами, да по разному. И пожалуй, ты прав, пять споранов возьму, а время придёт ещё за пять подскажу, что за способность.

— Хорошо.

В опорном пункте, а стабом это назвать язык не поворачивается, так же было три бара, ресторан, бани с притоном и ночлегом, погост, то есть гостиница. Штаб и тюрьма. Ещё пара десятков лавок торгующих кто чем, то есть всем подряд.

В барах и ресторане говорили обо всём на свете, но бухали и чем больше бухали тем менее адекватными становились. Короткоствольное оружие сдавали при входе получая номерок. Ружья просили разрядить.

— Ох ты, мальчишка! Пять горошин дам если дашь тобою насладиться. — противный шёпот на ухо прервал довольно интересный трёп, который мальчишка с любопытством слушал.

— Дам тебе в печень, насладишься? Хочешь жить свали в туман и надышись там кисляка при перезагрузке.

— Борзый, люблю таких. Ладно десять горошин за твоё очко. — начал он поднимать голос. Зря.

— Сейчас ты лишишься яиц и отрастут они вновь нескоро. — спокойно констатировал парнишка. — Бармен, у вас где тут убивать неадекватов можно?

— Все разборки в тинге, нарушителей выкинут из стаба, особо борзых пристрелят. — посмотрел бармен на навязчивого ухажёра.

— Всё, всё, что ты начинаешь. — поднял тот примирительно руки.

За этот день узнал где ещё расположены стабы, как туда добраться. На следующий день повторил маршрут, но не глотал жемчуг. Знахарь сказала, что дар у меня слабый и пока не проснулся.

. . .

Если видел один стаб, видел их все. Могут быть лучше, хуже, могут отличаться порядки или он вовсе будет отсутствовать. Но суть одна, место, где собираются ходоки для отдыха, и куда тащат хабар, будь то бабы иммунные или вещи нужные.

Раз за разом, переживая один день, собирал информацию. О том, что вокруг, кто с кем дружен, кто гнилой, кому что интересно.

Ускорять перемещения мне помогал четырёхколёсный друг на двести лошадок и щит. Вот уж не знаю, что бы делал в пути не имей его. Шутка ли по четыре часа передвижения и монотонного чтения? Совсем в книжного задрота превращусь.

Щит же скрашивал путешествие постоянными плановыми тренировками, отвлекая часть внимания и оберегая от неожиданных кузнечиков выскакивающих на дорогу и пытающихся сожрать одного не крупного парня. Хорошо, что у меня появился Щит.

Нет, первые самостоятельные выходы, как к стабам, так и за знакомую территорию города за горохом, заканчивались моей героической гибелью, где-то от стаи отобьюсь, то на кусача напорюсь. Пешком оказалось не вариант, долго. На машине проскочить не удалось ни разу, на рык мотора у местных нездоровый гастрономический интерес выработался. Вертолёт выручал, но очень зараза шумный, рядом с стабом не сядешь, а далеко на его приглашающий к обеду стук собираются толпы гостей, замучаешься отбиваться.

На велосипеде дорога на север занимала от четырёх часов до ближайшего лагеря. До нормальных городов, где есть ментаты, карты АйДи, госпитали вовсе часов двадцать на полной мышечной тяге.

На мотоцикле около пяти-шести местных часов. По шестьдесят минут.

Но кроме уровня интриг и медицины никаких отличий от банального лагеря не найти.

Откуда бы им взяться? Нет, амбиций у местных хватает, но обычных людских. Больше влияния, больше власти. Никакой масштабной Цели. При этом они тут не стареют, и от старости умереть вообще не реально.

Вот и выходит то, что выходит. Возможностей для реализации тьма, а направить их некуда. А там от вседозволенности и обесценивания жизни начитает крышу рвать. Гормональный баланс плывёт, генетика перестраивается, а там и сексуальные отклонения начинаются.

Сколько уже насмотрелся за эти годы.

Один день растянутый на десятилетие. Довольно напряжный опыт. Когда всех знаешь, знаешь большинство их проблем, а тебя никто не знает.

Но теперь точно знаю, где есть белая жемчужина, знаю как к ней добраться, знаю систему охраны, а щит поможет вырезать дверцу. Не знаю, как потом с этим быть. Буча поднимется знатная.

Нужно искать альтернативный вариант.

Пять месяцев тренировок с шестом, щитом и вычисления лучшего времени для переезда. Уж слишком долго добираться до этого страшного юга.

Пять месяцев прям под носом у Охотников убиваю элиту, мне нужнее.

Пять месяцев разведки пути и сегодняшних препятствий. Через три части будет толпа зомби, пока можно не отрываться от книги.

Поднажать на газ. Не выгодно с ними драться, а так пробегутся да отстанут, и рубер сожрёт кого-то из них.

Через пятнадцать вёрст заражённые потерялись из виду.

Скоро город. Заехал на треугольный старый стаб, накрыл друга плёнкой и маскировкой. Перешёл дорогу, вышел на тропинку. Заливая за собой следы спиртом.

Спирт поджечь, уйти с дороги в зелёнку, тут тропинка. Шест вселял уверенность, но на тропинке не лучшее оружие.

Защита появлялась у заражённых начиная с момента изменения кожи до землистого цвета, когда челюсти уже до ушей, а голова похожа на круглый булыжник. Тогда начинаются проблемы с протыканием мешка, что тоже та ещё задачка бывает.

На каких выкрученных асимметрично уродов он за эти десять лет в странном прошлом только не насмотрелся. И люди еще ничего, среди нас и так уродов хватает, а вот как перекручивало мутировавших животных, это жуть.

Из кустов вывалились пятеро, заурчали, зазывая дружков к столу. Переход в стойку и отработанный проход, где шестом и крюком, где ножом вкручиваясь в их порядки вскрывал мальчика их споровые наросты.

Даже останавливаться на подбор трофеев не стал, завтра опять их убивать если дальше не повезёт, зачем. А займёт точку, то такой мелочи будет валом.

В мегаполисах хватало элиты, руберы были повсеместно, минимально для выживания нужно было стать кусачом. Это отличительная черта везунчиков. Остальные еда.

Коррозия! Я добрался до этих проклятых высоток!

И где же мне тут залечь? А почему бы не запереться в какой-нибудь квартире на пару суток, а там снаряд сработает и отбросит меня в завтра? Да, так и сделаем.

— Ой, тут мальчишка. — раздался женский голос из кустов. Ух ты человеки.

— Тише ты дура, он может быть из этих. — зашикал на неё кавалер.

— Если вы будете так громко болтать, то точно станете едой одного из этих. Но они разговаривать нормально не могут, так что спасибо вам за еду не скажут.

— Чёрт. — ругнулся тот же голос.

— Вы сколько уже тут?

— Тебе какое дело?

— Да ни какого, я вообще по своим делам иду. Покеда.

— Постой! — вскрикнула женщина. — Не оставляй нас. Ты же знаешь, что тут твориться?

— Оххх, вы тратите моё время. Ладно тремор, безсвязность речи, провалы в памяти есть?

— Н-нет. — на шиканье и требование заткнуться женщина внимание решительно не обращала.

— Сколько вы уже тут, жажда мучает?

— Д-да. Три дня.

— Ловите, — кинул им бутылку с живчиком из рюкзака. — Пить по одному глотку в пару часов, не надо больше. Это что-то типа лекарства, помогает выживать.

Вы провалились со всем городом в чистилище, кому особо не повезло сохранили разум, теперь выживают таких много на севере.

Тварей, что изменились или помутились рассудком валить надо в затылок, там мешочек, стоит его вскрыть им каюк. Там в мешочке бывают зелёные виноградины. Разводите на полтора литра воды, добавляете чуть спирта, дать отстояться, процедить хлопья, они ядовиты. Можно пить, это то лекарство, что я вам дал, без него смерть.

Если вас поцарапают, укусят или ещё что, то просто перевяжите ранку, опасно это только запахом крови, который твари чувствуют как акулы в море.

Всё, удачи вам.

— Стой, выведи нас! — опять крикнула она же.

— Не в этот раз.

Южные городские застройки городов миллионников производили удручающее впечатление. Больше людей, больше безумия которое они творят перед превращением.

Газ в благоустроенных квартирах превращается в объёмную взрывчатку. В центре города могут чадить сгоревшие цистерны с топливом. И кости. Кости кругом. С мясом и обглоданные, расточающие вонь тухлятины, пристанище опарышей.

На первый раз мне нужна квартира, но потом нужно будет подобрать базу получше.

— Мряяв. — очумелый кошак вылетел на меня очень неожиданной молнией. За ним ясно кто-то гнался.

— Ох блин. — по традиции встретил неожиданность щитом и кошак потерял сознание, в лучшем случае.

Преследовали его пара бегунов, которые тут же и остались.

Редкий выход из пристанища не заканчивался бы моей смертью. Никогда ещё нужда так не толкала меня вновь осваивать управление полями. Но дело шло туго. На что там мне понадобились несколько лет, тут отводилось в один день, очень очень долгий день. Но рефлексы наработались правильные.

— Пойдёшь со мной шерстяной мешок. — подобрал кота за шкирку. Хм, а что будет, если ему жемчужину скормить? Не попробуешь не узнаешь. И что странно, она провалилась в глотку и уже в районе трахеи рассосалась. Вот так, не знаю ещё, что это значит, но любопытно.

Кот пришёл в себя через час. Рвался на волю, но он ещё не отработал за жемчужину.

Самая целая высотка, где либо газа не было, либо как только кутерьма началась его перекрыли в подвале, а потом его стравило через разрывы в трубах, мне понравилась прекрасным видом с холма на большую часть города.

Кот уже перестал царапаться и смирился с образом кулька в руке.

— Мяяяу!!! — возмутился он на лестнице грубому обращению с его хвостом.

— Есть кто дома? Выходи обед пришёл. Эге-ге-гэй.

— Мяяяу!!!

Где-то выше заскребли в двери, кто-то нёсся через ступени.

— Всё серый, отработал. Свободен. — освободил себе руки. И скрылся за стеной отгораживающей двери квартир от лестниц.

Изменённый вылетел с пролёта, увидел кота, который никуда не мог деться из закрытой парадной и заурчал очень радостно. Удар в затылок он прозевал, так и умер счастливым, но чуть расстроенным.

Кто-то ещё нёсся сверху. Даже внимания не обратил на валяющегося предшественника от которого не разило кровью. Тоже умер.

Вроде тихо. Только выше в двери шкрябутся.

— Ты со мной или тут трусить будешь? — спросил кота. Он уже распробовал, что такое живец и мог честно выбирать.

— Мяу.

— Ну решай. — махнул рукой и тихо заскользил вверх по лестнице.

Отмычки отпёрли замки железной двери на предпоследнем этаже. Неплохая трёхкомнатная квартира. Совмещённый санузел, даже вода в бачке ещё есть. Как и в электрическом титане. Открыл окно и выкинул в него холодильник не открывая. Дышать сразу стало легче.

Крупы на полках, плюс свои рыбные консервы обеспечили мне трапезу. С лестничной площадки мяукнул кот.

— Заходи. — впустил животину.

Разобрал двуспальную кровать и создал из них труднодоступные верхние пути.

— Это тебе кот, возможно сразу и не съем, а потом время откатиться и ты вновь живой будешь.

На что кот ничего не ответил.

Перед срывом разделся и заперся в ванной.

"Еда. Чувствую вкусную еду. Надо поймать вкусную еду."

Вспышка на жилете, единственной одежде прервала увлекательную гонку дёрганного существа бывшего человеком и кота скрывающегося от него всеми доступными способами.

Тьма.

Жилет на мне, календарь на часах сообщает, что уже завтра. Кот живой, погрома нет. Я ещё в ванной.

Вот и хорошо. Теперь ещё сутки сохранения и можно начинать осматриваться.

Покормил живность. Поел сам. Занялся чтением. Ещё сутки в квартире и вновь первый раунд борьбы кота за целостность шкуры.

Вспышка ознаменовала его победу.

Тьма.

Всё, теперь у меня есть запас устойчивости в этом месте. Пора на разведку.

Окружающая реальность была страшной своей непредсказуемостью. На тебя с любой вероятностью мог выскочить человек иммунный, или элитка. Все выживали, как могли, а кто-то сходил с ума и просто насиловал всё подряд в своём закрытом мирке пока на крики и стоны не подходил кто-то с большими и сильными когтями достаточными для вскрытия железной двери.

Подростку тринадцати лет тут самое место, ага. Но сколько их тут сидит под плинтусом таких подростков? А сколько пытаются достать еду своим младшим братьям, сёстрам. До определённой массы, от пятнадцати килограмм, набранной существом вирус почему-то не активируется.

И все они умрут. Как и я.

Город навивал тяжёлые, дурные мысли. Но жизнь вообще жёсткая штука, мне же нужно сделать её чуть менее угнетающей.

Под базу нужно было найти помещение которое переживёт минирование и подрывы мин. Там, где генератор спокойно будет работать и не привлекать толпы упырей. Куда можно будет свозить станки и исследовательское медицинское оборудование.

При этом на стабильном, или долго загружаемом секторе.

Задачка.

Смену секторов можно определить по трещине, полосе перепада между их границами. Формы у сот бывают самыми замысловатыми, но очень часто встречаются треугольники с очень высокой травой.

Ещё бы научиться определять, когда у сектора будет перезагрузка и будет ли вообще.

За десять лет даже с астралом разобраться не получилось. А ведь у тварей доступ к некоей базе есть, не могут они знать, что с кластера перед перезагрузкой сваливать надо, а ни одного не найдёшь.

За прошедших десять лет щит вновь стал как родной. Но его не было достаточно для этого города! Град и Гром, разрядом молнии им через затылок!

Редкий выход обходился бы без моей смерти.

Но помещение я нашёл.

Бомбоубежище времён холодной войны. Пусть временное, но надёжное укрытие, куда даже элите понадобиться несколько часов для проникновения.

Оно кстати было прям под тем холмом, где стояла высотка в которой у меня точка сохранения. Нет, конечно оно не одно, их под городом хватало. Но совокупность условий делало его лучшим вариантом, пусть оно и было сильно разграблено.

Вот теперь можно и выживших поискать.

3

Не говори мне ни о чём.

Она боялась, ужасно боялась. Сколько она уже в этой венкамере торгового центра? Не меньше недели?

Исхудавшая, вся в пыли.

— Эй, тсс. — раздался голос из-за двери.

— Кто тут? Здесь места больше нет, ищите себе другое укрытие. — прошипела она.

— Ух, ты! Я то нашёл, а долго ты ещё тут просидишь?

— Постой, что снаружи, спасатели пришли? — прошептала она в темноту.

— Конец света снаружи, нет больше спасателей, всё сами теперь делаем. И кушать готовим и себя из беды вытаскиваем. Но сегодня я за службу спасения. Спасаться будешь или я пойду других спасать. Мало вас, героев по закоулкам, да закоулков много.

— А попить нет? Вода вообще жажду не утоляет.

— Держи, не больше трёх глотков, больше выпьешь умрёшь. — и жадная хватка на бутылке чуть ослабла. Но потом девушка решилась и сделала два больших глотка.

— Вкусно, алкоголь есть. Что это?

— Наша жизнь теперь. — непонятно ответил голос. — Ладно, бери что точно необходимо и давай руку.

У девушки фактически ничего не было. В торговом центре она работала давно и хорошо его знала, в венкамере она встречалась со своим парнем и они тут неплохо отжигали. Потому тут был запас воды, салфеток и разных конфет. Но они почти кончились. Как она их не растягивала.

Когда началось твориться жуткое, монстры бегать по улицам и жрать людей заживо, она сразу поняла, что до дома не добежит. Была одна надежда на армию и спасателей. Но и её этот молодой голос только что убил.

Сразу на улицу он её не повёл, сперва они нашли тёмные очки. Три дня она уже совсем без света, с тех пор как сели батарейки в фонарике.

— Так, теперь внимательно слушай и запоминай. Как только тварь падает у неё открывается затылок, там нарост, коли в него. — протянул он ей тонкий нож на древке швабры.

— Яс-ясно.

И тварей на них набегало до ужаса много. Но она даже почти не растерялась в первый раз, а во второй вовсе сама справилась и в третий.

Мальчишка же, а спас её подросток, и вовсе шёл как ни в чём не бывало, бросался в гущу набегавших ковыляющих людей и орудовал ножами и посохом, как мастер шаулинец какой.

— А ты ничего, может и не пропадёшь. — похвалил он её.

В какой-то момент парнишка начал заливать за ними следы спиртом и время от времени поджигать эту дорожку.

— Смывает запах. — пояснил он.

— Понятно.

Они зашли в магазинчик и не сильно нагрузились продуктами, чтобы не сковывало движений, пояснил он.

Через полтора часа они добрались до железной двери в подземелье и ещё одной стальной на верньерах.

— Располагайся, ты сегодня первая. — непонятно пошутил мальчик. — Приготовь еды... на человек восемь.

— Хорошо. — подавленно осмотрела она убранство. Десяток бутылей с водой. Газовая плитка и баллон. Пакеты, мешки с крупой и макаронами, ящики с консервами.

Через ещё два часа мальчик привёл двух мужчин. Старого и лет двадцати.

Ещё через три пятерых людей. Трёх женщин и двух подростков.

— Всё на сегодня. Что там с едой? — еда была и даже в достатке.

— А как же другие выжившие? — спросил пожилой.

— А что я могу поделать? Я один, вас взрослых хватает, и никто ничего не умеет. Пока вентиляцию не запустим, любой человек сверх самоубийство. Потому кушаем и начинаем приводить хозяйство в порядок. Я знаю где генератор взять, где топливо, но вот сил их доставить не имею.

Мужики решили пока не бунтовать, видимо ожидая пока шкет им быт наладит, сами они не знали что в такой ситуации делать.

На ночь мальчишка разбил их на дежурные смены и дежурные продолжили работу по восстановлению функций убежища. Сам он не спал.

Утром заперся в отдельном помещении, генераторной, с стальной мощной дверью и через час был уже бодр с собран и начисто вымыт.

— Итак, мы маленький мирок выживших, первое ядро, так сказать. Меня звать Ярило. Место тут странное и поросшее суеверий, потому оставьте свои прежние имена где хотите, а попросите товарища придумать вам прозвище. Возможно дольше проживёте.

— А где мы, и что вообще происходит? — спросила нескладная ровесница спасшего их мальчишки.

— Ой, да всё нормально. Вы в убежище, вас спасают. — улыбнулся подросток. — Кого-то сейчас жрут вместо вас.

Если вы об вообще, — покрутил он рукой. — то место странное. Сюда переносит куски или даже целые города со всеми жителями и они перерождаются в тварей, которые любят мясо, особенно живое.

Происходит наше выживание и мы друг от друга зависим.

Вы от меня больше, я от вас меньше. Нужно нам сейчас добыть энергию и запустить вентиляцию, вентиляторы для которой тоже предстоит добить. Нет, ну что за народ, всё тащут. — возмутился он на расхитителей убежища.

Мужчины не хотели идти с мальчишкой в кишащий опасными тварями город, но тот их слегка побил шестом и пообещал выкинуть бесполезных трусов на улицу со сломанными ногами. Такая реальная перспектива напугала их чуть сильнее чем потенциальная, пока ещё, смерть от тварей, которых они вчера уже убивали.

Ненавижу людей. Что за бесполезные идиоты. Да восемь из десяти отроков бы со мной сами рвались, ещё бы отбор устраивать пришлось, кого оставить.

А эти, пока не отделал до мокрых штанов не смогли даже яички свои в кулачок взять.

Ох, и не лёгкая это работа из болота тащить бегемота.

Генератор и тележку для его транспортировки мы добыли в магазине. Вентилятор скрутили там же, да не один, а все попавшиеся.

Нас всех убили за этот поход раз восемь, на шестом чуть сбился, меня ранило. Потом переродился, потом заражённым ковылял по городу, потом его убили, мне пришлось откатывать некоторое время назад.

Так что поход для ребят выдался полным на зрелища, но безопасным.

С топливом было и того проще. Нашли полные автоцистерны и перегнали их ближе к убежищу. Пожарными шлангами перелили топливо в бочки, так как о целостности топливного хранилища не имели никакого понятия.

Всё, есть свет, есть воздух. Добыли холодильники и массу продуктов. Теперь можно и оставшихся поискать.

Сходил покормил кота, напоил живцом. Он как-то увереннее стал. Оставил ему окно открытым и верёвку-шторку с крыши скинул. Если вдруг придётся сваливать у него будет шанс выбраться.

Люди, люди. Собрал по сусекам двадцать двух выживших. Найденных посадил делать термитные шашки, расход которых в городе, где элитка на квартал это норма, был очень большим.

Мне жемчужины ничего не давали, смерть и возвращение к эталону, то есть моему телу где-то в параллельном будущем, откатывала все внесённые изменения. Так что нужно будет носить с собой белую жемчужину на случай внезапной смерти.

Но носить с собой три красные жемчужины ничто не мешало. А элитники время от времени пробовали мою тушку на зуб, после чего уже мои руки вспарывали их споровый мешок. Янтарные жгуты из которых делают спек мне тоже вполне себе нужны.

Спек стимулятор отличный, а если нет побочных явлений с его употреблением связанных, то вообще прекрасно. Хотя на допинг не налегал, но выживших снабдил по экстренному запасу, бывает выручает.

Производная это жемчужины, не копить же их, вот и скармливал отличившимся. С учётом сколько раз за сутки умираю, ни одного негативного последствия у награждённых не случилось в реальности.

Нашёл из обнаруженных ранее выживших ещё шестерых. Двоих оставил на месте, ауры мне их не понравились.

Четверых привёл в убежище.

Так, тылы кое как обеспечены, какие-никакие помощники есть.

Однако нужно найти хоть примерный квадрат поиска, где искать скреббера, тогда можно будет собрать воздушный дрон и запустить его по расширяющейся спирали. Ладно, это потом.

— Что у нас есть поесть?

— Макароны с тушёнкой, гречка с тушёнкой, суп рыбный. — перечислила Лилиэль, та девушка, что спас первой. Имена те себе выбирали долго, особенно девушки, но справились.

— Замечательно.

И всё же быт в окружении, пусть даже людей, намного лучше одиночества последних пяти месяцев подготовки.

Бетонные стены и потолок успокаивали людей, вселяя ложную надежду и чувство безопасности. Что в этом мире чревато. Но они пока никакие, ничего не умеющие сопляки, так что хоть имей это ощущение, хоть не имей, всё едино.

Ярило не привязывался к месту. Да, тут хорошо, стены толстые, двери стальные, его заражённый не имеет шансов вырваться.

Но проблему это не решает, если хочешь нормально жить и не тратить сутки впустую, чтобы не потерять достигнутый прогресс будь добр найди странного монстра ни-на-что-не-похожего и добудь из него белую жемчужину, иначе так и будешь жить от "Еда", до "Еда" пока в конце концов не рехнёшься.

Собрать компактную авиацию не представлялось сложным. Хоть квадру, хоть безпилотник. Проблема в потерянных на откат заражения сутках.

Нужно очень оперативно найти детали для, опять же, оперативной сборки.

На операцию воздушный глаз Ярик отвёл себе неделю формального времени. И месяц субъективного.

Сперва были найдены и ограблены магазины радиодеталей и компьютерной сборки. Потом детские магазины игрушек.

Собрать всё воедино и прогнать тестовые запуски тоже вышло хорошо. Вот с программой полёта и возвращения нет. И с передачей изображения тоже не очень. Но всё не своими ногами бегать.

Подключил выживших к вахтенному отсмотру снятого.

Не своими ногами, ха. Сперва доведи технику до ума. Чтоб такое заявлять.

Ещё как пришлось побегать, запуская на радиоуправлении самолёт и если находилось нечто подозрительное, посылал квадру.

— О! Малец, а чего это ты тут делаешь? — из-за спины вышел Леший, мужик надёжный. Правильный. Всяких извращенцев не любит и в лесу им лучше с ним не встречаться. Охотник на элиту. Отряд у него в начале месяца был тридцать лиц, сейчас не знаю.

Мужик, с мощным автоматом с глушителем. Камуфляж. Разгрузка. Стальные квадратные пластины на груди, которые легко снять с центральной плямбы крепежа, надёжно фиксирующий их от случайного падения. За спиной древко клевца.

— О, дядька. — в интонацию ему отозвался я. — А вы чего тут делаете? Я вот самолётики пускаю. — вернулся я к своему занятию, времени улучшить управление по программной части не было, но довести до ума передачу прямого изображение вполне.

— Угу и зачем же ты их пускаешь?

— Нельзя что ли? — не отрывался от экрана мальчишка.

— Да сколько влезет. Но на вопрос ответь.

— Нафиг. — и есть у него фенечка, детей он не убивает от слова вообще, даже заражённых.

— Вот молодёжь невоспитанная пошла. Ты хоть в курсе, где ты?

— В чистилище, где одни жрут других. Меня Ярило звать.

— Леший. — представился он. — Так зачем ты авиацию гоняешь?

— Ищю монстра странного, но как увижу сразу пойму, что нужного. — пожал я плечами.

— А скреббера. И как успехи? — о, о том, что он ещё и в приметы не верит не знал.

— Да ни как.

— И для кого же ты его ищешь?

— Вот всё то тебе Леший расскажи. Для себя ищу, зело говорят, штуки у него дорогие.

— Что есть, то есть. Ну ищи дальше. — и так же тихо как появился растворился в зелёнке.

Не опасная зона, а проходной двор какой-то.

Щиты давно вернулись на прежний уровень их владением, позволяли гасить вокруг меня звук, скрывать тепло, частично и очень неуверенно размывать фактуру. До полной невидимости не хватает контроля, на его наработку нужно просидеть в медитации довольно много времени, чем скорее всего скоро займусь. Надоело умирать по пустякам, а так не увидели и разминулись с друг другом.

Но там, где не спасают технологии, выручает умение. Меня вполне хорошо учили скрываться в лесу.

Во всяком случае, для людей Лешего достаточно. Вот был среди них сенс с неприятной способностью чувствовать где кто находиться, и его ни мои навыки, ни мои щиты не обманывали. Но у него был свой радиус обнаружения, который я выяснил опытным путём.

Эти рейдеры охотились на Элиту, профессионально, то есть тихо.

Сенсор выводил их к ней, далее двое исчезали на миг, а Элита дохла успевая порой развернуться или прыгнуть. Но уходя от одного попадала под огонь другого.

Некоторые их способности разве как телепортацией и не назовёшь. Любо дорого посмотреть.

Смахнуться бы, да разумного предлога не открывать огонь придумать не могу. Может потом.

Ай, надоело откладывать интересное.

— Здоров, мужики! Давай смахнёмся? На кону две красные жемчужины. Час бьёмся в полную силу, они ваши!

— Ты чего шкет? — в этот раз мы с Лшим ещё не встречались.

— Да смотрю люди вы не простые, умелые, хочу понять чего стою. Я нападаю! За выстрелы в мою сторону ломаю конечности, бьёмся честно на кулачках. — на следующий день, почти слово в слово часть в часть. — Бьёмся на кулачках и ножах.

Ещё день спустя.

— Да смотрю люди вы не простые, умелые, хочу понять чего стою. Я нападаю! За выстрелы в мою сторону даю споран, за попадание горошину, бьёмся честно в полную силу.

Вот скучал по этому, когда пули свистят, руки и ноги ломают кости, ножи распарывают мышцы, а ты не начинаешь ненавидеть противника, ты радуешься его мастерству.

Шесть раз мне с лёгкой душой предстояло отдать красные жемчужины, два раза помочь добраться до более безопасных мест пострадавшим в бою бойцам. Можно было счёт сравнять или перекрыть, но это не имеет смысла. Все их слабости уже знаю, выиграть вновь будет делом техники даже если на кону будет жизнь.

Да уж, мои спасённые до таких высот никогда не поднимутся, характеры не те. И пора их наверное выводить из кластера, а то засиделись что-то.

Четыре часа на мотоцикле или тридцать восемь часов пешком, если по прямой и без помех. Кто бы нам такое позволил?

Хорошо, что Патрон, самый старший из мужиков, имел навык управления грузовиком. Цистерну опустошили и прожгли от паров топлива.

Загрузились в неё и отправились на север.

Щит прикрывал кабину и колёса. Нападений серьёзных тварей не приключилось, а мелочь не могла сильно повредить.

На одной из широких дорог встретили патруль на бронированном вездеходе с пулемётной башенкой. Патрульные, бородатые дядьки просветили спасённых, как добраться до стаба, и тут уж их и покинул. Время дорого.

Обратно добираться было куда легче. Всё же за прошедшие лета поля щитов раскачались и уже могли прикрыть более-менее корпус машины. От рубера не спасёт, но этих гадов поди ещё встреть в лесу.

Мне нужно вглубь. Теперь без сдерживающих меня людей, можно было откатывать сутки по утере контроля, что экономило нервы и давало дополнительные сутки чтения. А питаться и консервами некоторое время можно.

Впервые увидел перезагрузку целого города. На город опустилась Мгла, кислым химическим духом заполонило все обоняние.

Из мглы начали выезжать легковые машины спешащих по своим делам людей. Где-то за зоной видимости поезд сходил с моста в реку, распространяя чудовищный грохот скрипы и крики. Из тумана вынырнул самолёт, видимо на посадку заходил, да не судьба, резкая нолевая видимость.

И через пол часа начало светлеть, а потом мгла как-то резко схлынула. Открывая вид на целые высотки и ничего не понимающих людей.

Ещё через час в город хлынули тысячи тварей заточенных под резню и поедание плоти. И подтягивались более медленные, менее приспособленные. Ковыляли, шатались, цокали изменёнными пятками и шкрябали удлинёнными руками по земле, чуть вывернутыми из раздутого плечевого сустава.

А мне так и слышалось в их урчании "Еда, вкусная еда. Много вкусной еды всем хватит."

Квадроцикл, стал мне уже как родной, на него и технику нагрузить можно и проходимость прекрасная, а шум полностью поглощает шит.

В теории за десять часов на нём можно преодолеть тысячу километров, но на практике больше сотни в этом мире уже фантастика.

Каждые десять километров разворачиваю Око у которого охват по спирали двадцать километров, и даже так всё как обычно.

Всё ещё идёт один день. Только вчера отпустил группу спасённых. Ага, уже второе лето с тех пор заканчивается, а успехов нет.

Из принципа, что есть всего одни сутки, ещё в самые первые дни, разбил сутки на четыре части. Утро тренировки и полезные дела, сейчас отсмотр "вчерашних" видео, мы там много отсняли, да не всё пересмотрели.

День разведка новых зон поиска. Вечер просмотр снятого. Ночь охота за Элитой.

Иногда удаётся выследить и убить до того, как она выследит и убьёт меня. Сожрать жемчужины, все равно умирать, так почему не от этого. Вдруг количество хоть раз перерастёт в качество.

Только стараюсь жемчуг глотать тройками одного цвета.

Тьма и сначала. Читать порой времени не остаётся, но думаю наверстаю. Спать мне тут не нужно, видимо из-за того, что тело отдыхает там.

Лес, лес, лес. О а это что?

К озеру пробита широкая вспаханная тропа через бурелом. У ну ка, табуретка, лети посмотри, что нашёл.

Эм, что-то нашёл.

Очень большая раковина с шипами и ножками, щупальцами длиной метров двенадцать. Есть ли у неё глазки, нет, не понятно.

Еху ху!!! Ура!!! Нашёл!!! Я нашёл!!!

Честно, сколько раз уже думал плюнуть и своровать из хранилища Алмаза, и плевать на проблемы, на подсылов и убийц. Или переезд в другую часть улья, хотя мы тут зажаты. Зона большая, однако ограниченная, а все переходы контролируют внешники. Иномиряне не являющиеся иммунными проходящие сюда через некий переход. Им от иммунных нужны потроха, от заражённых всё как обычно. Так что переходить через них тот ещё анекдот.

Нашёл. Нашёл!!!

Отлично, осталось завалить.

Так прямо и пошёл, а что делать. На подготовку пол дня не хватит, пока вернусь, пока соберусь, день и кончиться. Откачусь до базы, так и ладно, уже знаю где её искать, замаю её сейчас, тем более хорошо.

Раковина на тысяче лапок оказалась очень, прям сказочно быстрой. Пятьсот верст в час на коротких рывках. Панцирь держащий излучение полей, не дающий себя продавить.

Но и мы не пальцем деланы, папка пыхтел, старался.

С собой за спиной у меня водяная мина. Линза взрывчатки сжимает пять литров воды в оболочке. Несколько тысяч атмосфер давления, перегретый испаряющийся металл, взрыв водорода, гидродинамический удар. Всю эту радость удалось закинуть твари в клюв.

Вот только очень она быстрая. Не увидел я чем дело закончилось. Раздавила.

Тьма. База.

Зная кого ищу, где искать и предполагая варианты её, твари, ликвидации жить стало проще. Всё же постоянная неопределённость напрягает.

Попытка номер два ознаменовалась провалом не успел доехать Элита и три Рубера посчитали, что я достойный салатик перед основной трапезой.

Третья попытка заставила тварь ретироваться, а погоня по следам съела все отпущенные мне сутки.

Попытка двадцать восемь, ранил тварь, но и мне досталось, после чего я не дожил до финала.

Попытка шестьдесят три, была практически победной, но тут из воды вылезла такая жесть, что обычная элита кажется няшной котейкой. Скорее всего это было крокодилом.

Скреббер ей не понравился, но завалить и сожрать меня она успела.

Попытка девяносто шесть.

Из РГД семь пробил панцирь моллюска. Уклоняюсь от прямолинейных бросков. Крупнокалиберный пулемёт на автоматической станине отрабатывает по лапкам гадины, она теряет в скорости. Подбегаю до заготовленных мест с подготовленными сюрпризами и разряжаю ещё один выстрел под брюхо твари. Она ранена и начинает ретироваться, но медленно. Слишком много лапок перебито.

На шум выныривает крокодила. Там где и ожидалось. Всё утро берег минировал! Элита вылезла чуть в стороне от места водопоя моллюска.

Завалил земноводную гадину взрывом в брюхо, ей в воде броня лишняя, больше сопротивление воды мучает, вот и поплатилась.

В пробоину от гранаты в раковине скреббера запихал мину.

Взрыв.

Заднюю часть панциря оторвало.

И где мне теперь искать тут жемчуг? У твари наростов не имелось.

Благо, что после смерти её поля защиты больше не действовали и мои поля спокойно её шинковали. Сперва вскрыл то место, где предположительно должна быть нервная система монстра. Но нет.

В итоге разобрал её вообще по кускам. Мясо белого цвета, как у настоящего моллюска, отдельно панцирь отдельно. И таки нашёл мешок в котором была янтарная паутина и целых пять прекрасных Белых Жемчужин.

Два лета поисков, боли, крови и потерь и вот я держу одно из чудес этого мира.

Какой же соблазн был проглотить её сразу. Но для чистоты эксперимента нужно было продержаться до последнего. Ночь. Тишина. Кислая вонь твари, почти такая же, как вонь от перезагрузки.

Мутит. Электрошок и живчик приводят в чувства. Читаю. Наконец-то просто читаю то, что мне нравиться, а не по вирусоведении составляя план исследований.

Дела будут завтра, если жемчуг сработает, и сегодня утром, если нет. Жилетка смертника уже на мне и тикает обратный отчёт.

Рассвет. Ещё час и мне станет совсем худо.

За пол часа до этого момента глотаю белую сферу.

Сперва ничего не происходит, а потом ничего не происходит. Наступает утро. Я всё ещё в себе и меня не побуждает ждать всякую мертвичину моего вида.

Это самое замечательное утро за последние двенадцать лет.

В крокодиле было четыре жемчужины и все красные так же очень много гороха и споранов, даже янтарной паутины и той было много.

Сколько же уже проглотил до того жемчужин? И никаких дополнительных возможностей не обнаружил. Но до того вся моя местная жизнь ограничивалась сутками, может теперь узнаю что-то новое?

Как часто их можно принимать уже не вопрос. Наличие дополнительных белых жемчужин не позволит обратиться в кваза, иммунного с внешностью заражённого.

Но по факту инвазивности моя тушка тут всего сутки, за которые уже успел принять жемчуг, а это сделает меня инвалидом в способностях, будет одна, но предельно мощная.

Вот и возникает вопрос, стоит ли принимать остальные жемчужины перекручивая способность ещё сильнее?

Что за вопрос? Конечно, кто ещё такое может попробовать!

Ладно, это всё очень здорово, подсчёт трофеев и прочая, но что теперь делать?

Ярило уставился в небо. До этого над ним довлела проблема заражения, которая опять появиться, стоит только умереть. Так что с собой нужно всегда носить одну белую таблетку.

Остальные спрятать так, чтобы к ним был доступ в течении суток. В любом случае, можно будет откатить, до того момента, как она у него будет.

Но чем заниматься ещё восемьдесят семь лет и шесть месяцев?

Фиг с ним, потом решу. Пока не актуально. Ещё старые планы не реализованы. Зря он что ли столько читал про вирусы?

И перво наперво ему нужны люди. Не тряпки, как прошлые, а серьёзные пусть и неумехи. И он именно в том месте, где их немерено в наличии имеется, так как постоянно подгружают новых.

Вот и ладно, чего рассиживаться, там где-то гибнут его будущие подручные.

Но перед этим он всё же заехал к базе и спрятал жемчуг в дупле очень старого леса, как и янтарную паутину, что из элитки, что из скреббера. Остальное можно продать, потерять или обменять, не жалко, тут такого добра валом.

4

На рояле есть особенно вкусно.

Наличие во мне жемчужины расширило автономность. Если до этого мой мир был ограничен сутками за которые можно попасть в некую точку и что-то там узнать, то теперь ограничение касалось лишь времени отката до определённого числа, когда у меня на руках был максимум жемчужин.

А это уже совсем другая игра.

И воспринимать этот мир по другому у меня не получалось. Есть бесконечное количество попыток и любые миссии которые сам себе сможешь придумать. Плевать на чужие интересы их влияние, их позиции и умения, если что-то будет решено мной, то оно воплотиться. Хватило бы вечности на попытки.

И так, мне нужна была база, а для обустройства базы люди.

Можно было просто их нанять, но во первых это не практично, во вторых, люди самый расходный материал Улья, так зачем за него платить? Решил потратить одно лето(год) на обнаружение и привлечение их бесплатно.

И оно расцвело. В очередную встречу с элитой, тон под шесть весом, очень не хотелось помирать, вот прям совсем. Но огромному монстру было на это глубоко безразлично, ему хотелось меня скушать и мои поля вступали в противодействие с его полями укрепляющими броню и когти. К сожалению голого веса в этой твари было куда больше.

Хотел выбить ему глаза остриём на шесте, но у элитных монстров органы зрения и слуха защищены будь здоров. От отчаяния или просто так сложилось, но умение дарованное жемчужиной сработало и это оказалось электричество. Мощный разряд в голову парализовал огромную тварь, добить же её не составило труда, так как она сложилась мордой вниз. Её свита после кончины второго рубера предпочла ретироваться от опасного мелкого перекуса, ну его и жрать нечего.

Новая способность пожирала споровый баланс организма, но с этим в этих краях проблем никаких.

Побочным явлением стала способность чувствовать электроны, свободные и немного запертые.

А так как жемчуг поглощать каждый день по одной штуке не переставал, то и способность скачками усиливалась, правда не всегда. Некоторые жемчужины "пропадали как в воду канули".

Да и пусть их.

Неубиваемых нет, но ко мне в этом мире это понятие подкрадывалось максимально близко.

Сергей крался от подъезда к углу дома. В городе творилась сучья вакханалия, монстры, зомби, взрывы, стрельба. Нужно было выбираться, так как выжить на разграблении магазина можно, но очень не долго. Город стал ловушкой и нужно было выбираться на простор.

— Эй, парень. — Сергей замер.

— Да, ты у дома за кустами. Вылазь.

— За-ачем? — дрогнул его голос.

— Потому что, гладиолус. Давай быстрее, тут ещё человеку помощь нужна, а ты тупишь. Выведу вас из города.

Сергей встал, осмотрелся. Вроде никого из зомби. На тротуаре стоял парень лет четырнадцать-восемнадцать, очень много примет как в одну, так и в другую сторону.

— Быстрее пошли.

— А эти нас не съедят?

— Заражённые? Только если отстанешь. На хлебни. — бросил он ему фляжку на литр. — Пару глотков, не больше, через минут десять ещё глотнёшь. Голова болит? Тошнит?

— Не сильно, терпимо.

Через два квартала они зашли в парадную и на третьем этаже спасли девушку которую пытался сожрать её дед. Парень к нему притронулся своим шестом и того вырубило.

— Оделась быстро и пошли. Нет времени на твои сопли, вас таких тут много, город большой, а времени мало.

— А что если...

— Тут оставлю и пусть он тебя доедает, когда очнётся.

Девушка очень быстро пришла к выводу, что странные ребята лучше спятившего любимого деда. Оделась она в рекордные три минуты и даже не накрасилась.

Сергей осмелился спросить.

— Что тут происходит?

— Вас спасаю, что тут ещё происходить может? — пока они шли по улице то один, то другой заражённый или всё же зомби пытался до них добежать, но падал парализованный.

— Но вообще, почему это случилось?

— Туманом накрыло. Вас перенесло в другой мир. Звёзды видели? Нет? Зря. Теперь вы избранные и должны спасти мир, только в ваших силах прокормить пару таких вот тварей. — указал он на очередного упавшего. — Вон видишь у них на затылке нарост. Ткни в него ножом, достань всё, что там есть.

Сергей подчинился, страх, что его тут могут бросить, если он не выполнит просьбу, был выше страха причинения увечий.

В мешочке был один зеленоватый шарик.

— Он твой, береги его. Растворишь в полутора литрах воды, добавишь алкоголь по вкусу, дашь выпасть в осадок хлопьям и затем процедишь от них, ядовиты. Всё, можно пить. Без этого медленно и мучительно умрёшь.

— Теперь ты, — посмотрел парень на девушку. — то же самое. Не можешь? — та начала отрицательно крутить головкой. — Тогда пошла вон, выживай как хочешь. Одной дурой меньше.

После этого она на негнущихся ногах подошла к очередному упавшему и вскрыла его затылок. Там ничего не было.

— Ничего, вон рядом лежит. — и так до тех пор пока ей тоже не попалась виноградина.

С каждым метром им становилось всё опаснее идти. Зомби до них почти добирались.

— Я не собираюсь защищать вас вечно. Взяли оружие и бейте уродов, что хотят отобрать ваше мясо с ваших костей.

— К-какое оружие? — осмотрелся парень.

— Какое найдёте. Не найдёте, будете голыми руками отбиваться. — и молодые люди как-то сразу поверили, так и будет.

Сергей в открытых машинах проверял содержимое багажников и в итоге нашёл колун, несколько ножей и кучу молотков, один из которых отдал девушке.

— Меня укусили! Укусили. — верещала она мочаля голову посмевшего это сделать психа молотом.

— И чего орёшь? Заживёт, даже шрама не останется. Поднажмём.

В очередном дворе они отбили мальчишку лет десяти. Его сильно покусали и исцарапали, но не смертельно, тем более бинты были. С этого момента они пересели на транспорт. Сперва на седан, потом нашли ещё троих и сменили средство передвижения на микроавтобус, затем и на полноценный пазик.

Конечной точкой их маршрута был аэродром МЧС.

— Эх, все техники бегают за мясом. — сокрушался мальчика спасший их заливая топливо в баки, проверяя давление масло, компрессию, заряд аккумуляторов. — Грузимся.

Грузовой вертолёт с двумя винтами принял всех спасённых.

— От винта! — услышали они из кабины пилотов. — стартер поджог топливо на впрыске, лопасти начали раскручиваться.

— Яхуууу!!!! Полетели!!!

Через пару минут Сергея вырубил удар кувалдой по чувствам.

Каждую смену кластера на высоте даже пятнадцати метров по всем чувствам будто били подушкой. Ладно если раз, но бывало, что кластеров целая россыпь. От такого начинало мутить.

Помню свои первые полёты в этом мире, тогда лупило вовсе не милосердно и потеря сознания один раз закончилась во вчера. Потом уже привыкнув снова начал летать в первой половине суток.

Этот полёт уже не первый. Разведка, поиск, три недели от момента первого принятия белой жемчужины.

Составление плана, чтение следов даты смерти. Если кости голые совсем без мяса, и даже замусолены, значит иммунного сожрали.

Сейчас с победы над скреббером прошла осьмица. И это самый удачный заход. Двадцать один выживший, восемь из них дети. Не буду переигрывать, так и оставлю.

Через полтора часа мы были уже у крупных стабов. На заправке пополнили баки, пересели на автобус и поехали в Черепановск. Стаб мне нравился школами с подготовкой по выживанию в этом мире. Порядки у них тоже вполне нормальные.

— Едете по дороге, пока не встретите патруль. Они вас скорее всего проводят до города. Не расслабляйтесь, здесь безопасных мест нет. Но передышку используйте для обучения выживанию. Надеюсь увидеть вас уже ходоками.

— А как тебя зовут, дядя? — спросил поцарапанный десятилетний пацан.

— Ярило. И я конечно дядя, для кого-то, но вообще мне тринадцать. Удачи вам. — спрыгнул на обочину из автобуса у стоящей с открытой дверцей легковушки. Ещё обратно лететь, там второй город ждёт.

Сергей проводил мальчишку взглядом. Тот уверенно сел за руль стоящей на обочине машины, завёл её резко развернулся и погнал в обратную сторону.

А им нужно прямо.

Город после перезагрузки довольно странное место. Если перезагрузка быстрая, то уже к вечеру почти всё население будет урчать. Но вот стандартная или долгая дают людям надежду, что это всё не так плохо как кажется. Начинаются сбои в психики, очень нетривиальные массовые глюки, перерождающиеся начинают творить такую дичь, что пытаясь их понять сам можешь поехать чердаком.

Но в свою очередь на средних и долгих больше всего иммунных.

Вертолёт долетел обратно и всего раз меня атаковали самонаводящейся ракетой. Сбил полями щита на подлёте.

Три дня это было бы идеально, не будь город в котле. Тут от одной перезагрузки к другой носятся орды заражённых поспевая ещё к свежачку. И приходилось прилагать титанические усилия, чтобы самых опасных отлавливать вовремя. Подключать системы оповещения, расставлять дополнительные камеры, вышвыривать из наблюдательных пунктов начинающих глючить операторов.

А что поделаешь с мальчишкой, которого даже отделение спецназа задержать не может, пули его не берут, а всех несогласных сваливает в судорогах.

По результатам забегов на подавление прорывов пятьдесят две жемчужины и непостоянное количество споранов.

— Внимание, внимание! Это не учебная тревога. На город совершено бактериологическое нападение. Если у вас не прекращается тремор, сбоит дикция, провалы в памяти, вам нужно избавиться от всех мясных продуктов в доме, закупить растительную пищу на неделю и выгнать всех не подверженных симптомам из дома.

— Тем у кого не наблюдается этих симптомов, но присутствует не проходящая жажда, головная боль, тошнота, надлежит пройти в пункты оказания срочной помощи.

— Повторяю...

Через два дня подошли отстающие, зато многочисленные пустыши и бегуны, жруны, кусачи и топтуны.

— Внимание всем иммунным, подготовить оружие и отбить нападение. Помните, добытые трофеи ваша жизнь. Спораны и горох кровь экономики.

И они дали. Два дня подготовки позиций, из бетонных блоков перегораживающих улицы, замотанные сверху путонкой и егозой. Военные, спасатели и милиционеры во главе отрядов по десять человек.

Подготовились как успели и рвали тварей как могли.

Первую волну отбили, с потерями около двадцати процентов иммунных, но отбили.

Живчик и горох быстро привели всех в норму, даже некоторое количество раненых вернулось в строй.

Вторая волна была массивнее, но и у людей уже появился небольшой опыт.

Третья волна была смешанной и тут уже во всю лупили пушки военных.

Трофейные команды носились по полю боя и добивали раненых тварей вскрывая их мешки на затылках. И гибли конечно, но что поделать.

— Иммунным привести себя в порядок, собраться к дальнему переходу. Получить оружие в военкоматах и на главной площади. Выход через четыре часа.

Покидало город миллионик всего шесть тысяч жителей. Детей разместили в БПМ и БРДМ. С собой тащили всех найденных кошек кидая их перед стаями заражённых, где были сильные измененные. Иногда и довольно часто это отвлекало всю стаю, позволяя военным с безшумным оружием снять препятствие.

Тепловизоры давали обнаружить элиту заранее и тогда чуть шумели выпуская в неё термобарические выстрелы.

Часть пути проделывали по дорогам увесив броню людьми, как чешуйками шишек.

Через три дня потеряв тысячу мужчин мы выбрались в более безопасное место. Преддверие котла.

От туда уже часов за двадцать, с нашей скоростью, можно попасть в нормальные стабы.

Тут тоже бродила элита, так что потеряли ещё шестьдесят человек отбиваясь.

Но добрались.

В этот раз вертолёта не было и обратно пришлось ехать на перекладных, пока не нашёл нормальный мотоцикл.

Так людей мне спасать понравилось больше. Пришлось даже углубиться в изучение вопроса наконец-то используя свою литературу по прямому назначению прямо на живую. Перекладывая теорию в практические советы.

Что нужно для выживания?

Понимание опасности, хотя бы минимальное, но чем выше понимание, тем больше шансов найти выход.

Чтобы дать незнакомым людям даже малое понимание нужна связь. И прекрасная цифровая сканер-радиостанция мне в этом должна помочь.

— Ярило вызывает Сугроб БЧ, Сугроб как слышишь? — ах, как же хорошо, когда поля полностью послушны. Правда дар улья в этом принял активнейшее участие, иначе так бы всё ещё и не умел становиться невидимым, но это уже частности. Для невидимки мало закрытых дверей.

— Сугроб, слышу тебя Ярило. Кто вы и что надо? — что надо, что надо, твоих связистов мне надо, чтобы город включить в сеть оповещения и добавить не некоторые районы дополнительные динамики.

— Надо чтоб вы выжили. В вашу сторону движется около двух тысяч заражённых. Их берёт крупный калибр, если есть мины сто двадцать-сто пятьдесят, тоже хорошо. Дайте привязку к координатам, буду наводить на скопление противника.

— Это шутка?

— Сугроб, это жизнь и она у вас на исходе, а вам ещё гражданских из города выводить. Город подвергся биологическому заражению. Заражены все, но иммунитет пока справляется, однако нужно сваливать из очага. Как принял Сугроб?

— Принял тебя, Ярило.

Что принял я видел, до того сонные вояки заносились, как ужаленные. Техника начала создавать заградительные позиции.

— Ярило, сейчас три мины положим, это ноль. Как принял?

— Хорошо принял. Поправка две ве.. два с половиной километра север, запад одиннадцать минут.

Есть накрытие по хвосту, теперь с шагом в триста метров минусуй по азимуту, там деться некуда.

Есть накрытие.

Сугроб, если есть противотанковые гранатомёты, то самое время их доставать из чулана, к вам совсем злые гости идут. Стоит назначать по три термо гранаты на тварь. Здоровенные такие, все в шипах, не перепутаешь.

— Мины да три часа, удаление два двести. Поправка на пятнадцать минут север. Ещё две минуты. Есть накрытие.

— Сугроб, выезжать бронёй тройками. Если танки на ходу, то четвёрками. Взаимно перекрывать сектора обстрела, ожидать нападения с тыла. Без крупняка броню не отправляй, сожрут.

Пусть загонят матюгальниками людей домой.

Объявляю Чрезвычайную Ситуацию. Вас приравниваю к силам Специальных Операций. Выполнять.

— Есть выполнять.

Так мы и веселились, миномётчики рядили волны, потом зарядили Грады и Ураганы, как удачно они тут нашлись. Моё Око давало дикую погрешность, но ориентиры снимало чётко.

За первой частью к эфиру подключилась вторая, потом третья.

Вояки азартно жгли боеприпас.

Другие грузили его на грузовики и готовились к эвакуации.

Город спешно перекрывали плитами из некоторых домов устраивали завалы и минировали их тяжёлыми минами.

Началась сортировка заражённых их запирали с растительной едой в квартирах и психбольницах. Иммунных натаскивали на противостояние заражённым.

В среднем с квартала в десять тысяч человек тысяча была иммунной. Тяжелее всего было с заражёнными детьми и подростками. Для них развернули большой палаточный лагерь. Уже скоро они начнут оборачиваться.

Тактика повторилась. Самых опасных снимали камеры их прорывы ликвидировать мне и танкам, если мне далеко.

Сержанты гоняли иммунных по уязвимостям всех известных тварей.

Подходили волны и их били уже не столь трусливые от неизвестности люди. Их ранило и убивало, но это делало иммунных только злее, кто-то конечно ломался, но таких вышвыривали за стены.

Параллельно шла подготовка к полномасштабной эвакуации.

Отбили пять волн. Люди разжились даже жемчугом. И хотя из двадцати тысяч потеряли четыре. Они уже не смотрелись загнанными в угол крысами.

Через три часа начали собирать людей в автобусную колону. Вся техника, что могла вместить больше двадцати человек вмещала тридцать или сорок.

Бульдозеры должны были прокладывать дорогу параллельно трассе, если понадобиться, и прицепом тащить технику.

Для иммунных оставшихся в городе и не принимавших участия в учениях циклично повторялось объявление о опасности задержки в городе.

В сообщении так же упоминалась, что выжившим отставшим от общего исхода нужно двигаться на север.

На Грады и Ураганы нашлось достаточно много ракет которые взрывали землю по обеим сторонам от колоны на протяжении двадцати километров. Потом эти зоны заняли бока брони, а танки стреляли прямой наводкой.

В итоге, Элита посчитала, что еда не стоит таких усилий, а руберы и кусачи ложились под огнём пулемётов.

Потеряли мы не так много техники, всего пять коробочек и у танка гусеница слетела. Пока колона проходила неисправность устранили.

Спаситель мелькал то тут то там, на своём четырёхколёсном товарище. Выпуская птичку с зорким глазом, сообщая упреждение целей.

Сутки марша.

Ещё через три часа мы выбрались из самой гущи кишащей монстрами. Предстояло самое неприятное.

Отсев. Да люди постарались, молодцы, но не будет опасности и они жилы рвать не будут.

Убежище под холмом обновилось, то есть снова стало ограбленным нуждающимися неизвестными.

Так же как и ряд других разведанных убежищ. В городе творился ещё сучий ад, так что можно было ещё найти выживших и они по идее уже точно иммунные.

— Сугроб, располагаемся в бомбоубежищах, в этом месте некоторое время можно провести с угрозой для жизни, но уже не настолько опасно, как в покинутом котле. — проговорил в рацию.

— Принято.

Штаб располагался в здании. Его зачистили от заражённых. Вид на окрестности и хорошо простреливаемый во всех направлениях холм делали его прекрасной опорной точкой.

— И так, поздравляю, вы выжили и спасли множество людей. — квартира, что служила сейчас штабом была обставлена для совещаний.

— По большей части это ты нас спас мальчишка. — признал мои заслуги Сугроб, которому посчастливилось иметь иммунитет.

— Это не существенно. Главное у нас есть проблема. Большая часть местных горожан, заражённые, такие же как отсюда выносили, но есть как вы, которые не переродились. Нужно их отсортировать и заражённых запереть в пустующие убежища.

— Да что ты говоришь. — ядовито произнёс некто с полковничьими погонами. — Может их ещё и не расстреливать?

— Было бы хорошо, но вы не сможете. Зачем ставить вас в такое положение?

— А если мы этого не сделаем? — довольно спокойно спросил генерал. По голосу начальник штаба спокоен.

— Заражённые на первых порах не очень опасны, как вы могли наблюдать. Шанс отбиться есть даже у детей, проблема в их количестве и не восприимчивости к боли. Повисая гроздями они могут порвать взрослого сильного мужчину. Но сил и опыта у выживших должно хватить на зачистку города.

После того как отожрутся на мясе, то мы получим некоторое число горошников и жемчужников, а без них нам теперь никак.

— Много элиты положили? — задал им провокационный вопрос.

— Пару под градами, одну из танка сняли, это на марше. В городе сам знаешь.

— Потому оставляя много заражённых живыми в одном месте можно получить такую тварь, как и если оставлять их трупы. Что тоже санитарным командам нужно будет перетаскать в убежища.

— Как вы собираетесь устанавливать периметр? Этот город совсем не годиться к обороне! — снова вылез с замечанием полковник.

— Высвободившейся техникой и электрическими взрывателями направленных мин. — покачал уверенно головой мальчик.

— Понятно. — кивнул генерал. — Вы свободны. — кивнул он мне на выход.

Та, конечно, совещайтесь.

Нашёл капитанов которые из трёх квартир устроили себе кабинеты.

— У местных военная техника очень в цене. Если будете двигаться на север, то выйдете на широкую трассу, примерно в семидесяти километрах. — нарисовал им кроки. — Вас встретят может и не ласково, но встретят. Советую в городе зачистить всех заражённых и сносить их в убежища, кого прибьют и ладно. Всё содержимое из их мешочков на затылке, это деньги, причём большие. — повторил вводный курс. — Пустых не убивать, а запирать с большим количеством мёртвого мяса, чтоб у них тоже было потом чем поживиться.

— Понятно. А ты куда?

— На разведку, а тут мало ли, никогда не знаешь, где голову сложишь. А по нашему следу могут идти гастрономически заинтересованные.

— Понятно. Ужин должен быть вовремя, не опаздывай.

Эх, вот за что люблю армию, первым делом о хлебе насущном беспокоятся.

Семь часов давал миномётчикам наводки на цели. Всю ночь над городом горели магниевые шашки освещая окрестности белым ярким светом. Команды зачистки чистили квартал за кварталом.

Время приёма жемчуга, глотаю очередную красную.

Опять ничего не почувствовал кроме тепла в животе.

Спасённых из каждого квартала включали в дружину, тех кто не хотел пинками выгоняли за стены города.

Эт правильно, чтоб все за свою жизнь поборолись.

Через три дня город был зачищен и пустынен. Все заражённые, что имели глупость попасться теперь либо мертвы, либо переломанными кусками мяса лежат на куче трупов соплеменников. И естественно жрут их.

Скорее всего до перезагрузки они успеют переработать тухляк и смогут выбраться выбив двери.

Из города тащили всё, одежду, продукты, технику как бытовую так и производственную.

Колона разрослась, но не так сильно потеряла в боеспособности.

Ещё через сорок километров их маленький, но жутко не терпимый спаситель развернулся обратно.

Нужно было успеть повторить положительный опыт в соседних городах, где до перезагрузки по идеи оставались считанные дни. Главное чтобы воинские части были в черте города.

— Отряд специальных операций, говорит Ярило. Вызываю штаб ВЧ. В городе объявляется Чрезвычайное Положение. Над городом было распылено биологическое оружие. Инвазивность сто процентов. Оружие сводит с ума до девяноста процентов заражённых. Потому приказываю подготовиться покинуть эпицентр, для снижение риска вторичного заражения.

— Номер приказа. Подтверждение допуска. Кто отдал приказ?

— Полковник у нас администрации разные. Вы вообще не в своей стране. Спутников нет, самолёты не летают. От куда мне знать ваши допуски?

— Как не в своей? Что ты несёшь?

— Так запусти беспилотники, да осмотрись умник. Через час подойдут волны ранее заражённых, они будут вас жрать. Если не развернёшь оборону и не начнёшь проводить эвакуацию складов, то так и сдохнешь ничего не сделав, чтобы свой долг перед гражданскими выполнить.

И правда подняли миниатюрную авиацию и даже потеряли её в потолке. Я тоже как-то неожиданно узнал, что небо тут имеет убийственные для техники границы. Правда потом откатился и моё Око вновь со мной.

Время утекало, но от наработанной практики решил не отступать. Заражённых заперли по квартирам.

Иммунных натаскивали. Волн встретили всего две. И рвали пятки.

С взрывами тысячами посечённых в фарш заражённых вышли из обречённого города.

Прихватив пару кварталов везунчиков из соседнего городка.

С техникой у местных было пожиже, зато оружие более мощное и воздушных разведчиков хватало.

Второй раз по той же дороге было пробираться тяжелее. Без техники были потеряны около восьми автобусов, да и пару БМП разорвали, пока тварей не отогнали. Силища в них.

Перед уходом, так как все убежища были забиты жмурами, инженерные части разбили палаточный городок за лесом на поле.

Палатки за время отсутствия никто не занял, жрать в них нечего.

Направились мы после отдыха на запад, так как знал в той стороне ничего серьёзнее деревеньки на стабе нет.

Технику нужно было беречь. Детей надо было беречь, что и совместили. Итого на полтора гражданского приходилось по одному военному, что мы и закрепили приказом об ответственности. За детей отвечали все.

И они тут либо закаляться и научаться выживать, либо расклеятся и их можно будет отправить вслед за остальными, выявив сорвиголов, готовых ещё не раз сунуть голову в пасть акулы.

Кластеры меняли кластеры. Мы вычищали все встречные магазинчики под чистую. В основном тут были леса и поля, села и деревни.

За три дня колона вступила в бой более сорока раз и потеряла ещё одну коробочку. Люди расклеились, молили о мире и покое. И плавно завернув на север мы двинулись в строну больших стабов.

Добровольцев я агитировал на будущие подвиги, но пока не нашёл в среде военных и гражданских понимания.

Как однако всё печально.

Ещё через два дня и потерянный автобус мы вышли на патруль стаба, который и направил нас по маршруту.

С трассы нужно было сойти на наезженную просёлочную дорогу с указателем "стаб Зелёный".

Ярило опять не последовал за людьми, развернув своего четырёхколёсного друга.

Каждый день тут умирают миллионы, возможно миллиарды. Всех не просто не спасти, куда он их девать будет, если получиться?

Нет, сперва нужна своя база, свой стаб. Туда уже и нужно будет собирать подходящих по характеру людей и разведывать изменившиеся с притоком новых масс людей взаимоотношения между стабами. Пока же пусть растут легенды о Ярило спасающим людей.

Покрышки колёс глотали вёрсты дорог. Везя подростка в даль от находящихся в шоке спасённых, весь их мир рухнул и осознание, что всё стало по другому только пробивалось в их сознание.

Ему нужен был холм или сопка, чем выше тем лучше. И даже на равнине таких можно было найти в избытке, но чтобы он ещё и совпадал со стабильным кластером, это уже задачка.

Мальчишка ехал на запад нарезая спирали, пока через две недели не упёрся в черную полосу тянущуюся с юга на север от горизонта до горизонта. Рядом с ней на высоте всего сто метров выгорала электроника. И если закинуть её в черноту тоже.

На черноте были чёрные деревья и чёрные кусты, чёрная трава, а где-то в отдалении виднелись зелёные пятна.

Тут стаба нет. Понял подросток, и двинулся обратно забирая на север. Раз в том краю есть такая аномалия, то должны быть ещё не занятые.

Пока доехал до черноты набил полный шестилитровый мешок споранов и больше двухсот горошин. От всяких злых и тяжёлых успевал уехать.

Жемчужин и так было в избытке, делать же противников сильнее не хотелось.

Пожалуй нужна точка сохранения. Проехав до своего тайника проверил сохранность жемчужин. Подождал до рассвета и выждал ещё час.

С этого момента это край прошлого.

Пол дня спокойно сидел и читал, после чего продолжил поиск подходящего места для базы. И элитники познали на себе, что значит вновь быть жертвой. Точка сохранения, это ещё и точка отката, и отката умений в первую очередь.

Нужен был запас гороха и жемчуга, так что бегать от них перестал.

Пора было расставаться с накоплениями, в каждом аванпосте покупал карты стабов этой местности. Сравнивал накладывая друг на друга.

В крупных стабах карты были лучше, но шли уже очень уж дорого. Да и кутерьма, что была мной устроена с новенькими обострит интерес к самостоятельным подросткам разъезжающим на проходимом личном транспорте.

Два месяца и один двигатель спустя мальчишка смотрел на стаб в окружении стабов.

Несколько верст пересечённой местности. Сопки, холмы, речки.

— Как же много тут предстоит ровнять. — протянул Ярило.

— Но место отличное. — до черноты было рукой подать, двадцать пять — двадцать верст. Потолок давил электричество и глушил технику. До внешников тысяча триста верст, до котла девятьсот, до ближайшего населённого стаба двести.

Минусы так же очевидны, подвоз материалов затруднён, до городов от двухсот вёрст, людям придётся первое время жить в палатках. Но это мелочи.

Логистику настроят. Но сколько же тут нужно будет ровнять.

Ярило сел в медитацию на границе секторов пытаясь войти в астрал. Порой там попадались ответы на актуальные вопросы.

Ему было важно узнать, это просто ряд долговременных кластеров или же настоящий стаб, но астрал продолжал быть холодно-враждебно-насекомым, непонятно перекрученным и недоступным.

5

Ремонт можно только начать.

Дорога стелилась под колёсами. Тишина, благодать. Рёв мотора мембраной сообщается под сорок пять градусов вперёд. На скорости в сто вёрст в час лёгкий бриз задувает в лицо.

Очередная образина почитает, что наездник на рычащем несъедобном животном достойный перекус.

Поля щитов не встречая сопротивления воздуха разгоняются до трёх скоростей звука и передают этот импульс в шейные костяные наросты. КХРаК.

Голова отделённая импульсом подхватывается ложноножками полей, пока не вскрыта споровая сумка, всё теми же полями, голова отправляется в сторону лесополосы, а добыча подлетает к водителю и фасуется по разным отделам сумок.

Здорово быть внешником с недоступными местным технологиями.

За четырнадцать лет тут, в этом сучьем аду, где все всеми доступными способами употребляют всех, было много времени подумать. К сожалению только это и остаётся, когда с друзьями напряг. А друзей встретить за три месяца(ста двадцать два дня) объективного времени доводилось, вот только с пятой и далее встреч они начинают сторониться. Что поделать, если к ним испытываешь симпатию, а они не понимают на чём она основана? В Улье же быстро учишься избегать всего странного, может и не позволит прожить подольше, зато для нервной системы спокойнее, не надо решать неразрешимые загадки.

Что же может быть страннее крупного подростка тринадцати-шестнадцати лет элитников пачками укладывающего? И может и стоит попридержать такие открытия на потом, но опять же места и зоны знакомства не располагают, мне в стабах откровенно мерзко, а за периметром защиты постоянно нарываешься на неприятности. Хотя это обычно самих неприятностей проблемы.

Так вот думал я думал, да так и не решил, классно, что нас так проверяют на самостоятельность или дико?Но в любом случае моя им благодарность. Место, где можно проверить все свои идеи, твёрдость решения и при этом не бояться поломать желания и надежды своих друзей, соратников, соплеменников, это дорогого стоит.

Очередной бегун решил попытать счастье, схарчив недоумка открыто едущего по дороге ночью под светом фар и рёвом мотора. Нежно ломаю щитами ему ноги и отправляю туда от куда он выполз. Подрасти ещё торопыга.

Мало найти место. Нужно ещё обжить его. В том, что место хорошее помог установить товарищ со способностью определять время перезагрузки кластеров. Для такого известия не жалко было даже дар контроля электричеством потерять и сейчас вновь бурление лотереи. Но дар Стикса это как наркотик, чтобы его развивать нужно горох и жемчуг, чтобы увеличивать время и уменьшать откат снова тоже самое. Вот и получается, что чтобы стать сильнее и спокойнее выживать, нужно либо хитрость и ум, либо постоянно ставить жизнь на кон.

После третьей крупной партии выживших из котла крупные местные игроки поставили и уграницы своих наблюдателей, даже внешники через муров или сами подогнали станции ретрансляции и автоматических дронов. Те выполняют заложенную программу возвращаются на станцию, заправляются, заряжаются и снова в небо, наматывать амортизацию и списывать моторесурс.

Для них у меня тоже есть сюрприз, откопал в библиотеке зенитную автоматическую технику. Делать не долго, была бы мастерская, несколько портативных компьютеров и нормальная цифровая оптика.

Усыпил очередной раз наблюдателей на дороге. Остановился, положил им записки в карман. "Спите дома. Тут опасно." В зависимости от умений проснуться частей через пять или все двадцать.

Тоже традиция, после каждого отката повторяется часть в часть.

Преддверие котла встречать меня никак не стало. Бывает и так, просто идёшь идёшь, а вокруг ни одного столбика заражённого не раскачивается. И выходят от сюда люди, сразу видно фартовые.

Но мне не нужны фартовые, мне нужны решительные и рукастые. Которые с техникой на ласковых сокращениях. Нужно для этого перерыть весь котёл? Так тому и быть.

Ничего не может быть безграничным. Даже у вселенной есть край. Даже у Первозданного Мрака есть предел.

Котёл не исключение. Всего тут пятьдесят мегаполисов и городов поменьше. Сроки перезагрузки разные и порой даже непредсказуемые. Ближе к условному центру встречаются кластеры, где количество скребберов зашкаливает. Дальше в глубь много людей быть не может, не повезло им.

За котлом и тамошним преддверием тоже стабы, тоже люди. На западе котёл упирается в черноту. На востоке нестабильные кластеры, где не вовремя наступив на землю можно там и остаться трупиком. Кластеры с быстрыми, в три дня перезагрузками, отрезают внешников от этого богатейшего на биологические материалы клондайка.

Тактика уже отработана, главное Элиту гасить, а там люди более менее сами справятся. Для чего сперва нужно организовывать военных, организацию с самой чёткой структурой воспитанного подчинения.

— Полковник, не беси меня, если через два часа колоны не будут на марше, то о смерти ты будешь мечтать, как о самой сокровенной любовнице.

— Но приказ...

— Полковник, ты тут приказ. Принимай командование. Никто за тебя не сделает.

Ещё час назад они были в своём мире. Кластер с быстрой перезагрузкой, потому уже к вечеру тут будут ползать и ковылять пустышы, а ночью уже будут бегать. Людей смысла спасать нет. Кто сам выйдет тот и получит шанс, вдруг иммунный. Зато техника тут сказка, только на вооружение поступила и резервные склады полные техникой идущей под списание.

Потому нужно очень быстро их выгонять из города. Там уже ждут части из других городов и гражданские, отбивающиеся от желающих покушать свежатинки.

Живчик, те же споры этой гадости, что обращает людей в каннибалов, но подишь ты, прочищает мозги даже не иммунным, по себе знаю.

Часть забегала, засуетилась, начались погрузки, прогрев двигателей. Это инженерно-техническая часть. Главное достояние техника. Но для охранения вполне себе боевые комплекты снарядов и боевой техники имеются.

Город из той версии вселенной, где советы не распались, генсека до президентского кресла тихо прирезали. Диссидентов на зарубежной зарплате громко казнили. От того техника тут качественная и в полном комплекте. За ней даже ухаживали хорошо.

До вечера мы успели выдвинуться и даже добраться до первой точки, когда начались первые обращения. Успели. Хорошо бы, до второй, но уж как есть.

Из замаскированных бронетранспортёров выбежали сменные водители и выволокли совсем уже никаких людей из машин оставив их жадно урчать на обочинах.

Колона продолжила движение.

Из миллиона людей, в среднем, от семидесяти до ста двадцати тысяч не подвержены полному заражению. Они получают прививку паразитом и получают некоторые его возможности. В заражённых же он живёт себе доминирующим симбионтом.

Но без принятия спорового раствора иммунные не могут полноценно существовать, слабеют, тупеют, колеют. Причём чем меньше времени прошло с перезагрузки, тем больше нужно принять разведённых спор.

Плюс истерички, идиоты, трусы, слабаки. В общем если не допускать до города Элиту, а людей хотя бы минимально подготовить, то из ста тысяч в лучшем случае остаётся шестьдесят тысяч. Но это ведь ещё не конец приключения. Дальше начинается проход колоны до следующего города и от шестидесяти тысяч остаётся сорок. Пока они в окружении оттягивают часть любопытных шумом канонады их ещё подъедают тысячи на три-десять.

Подходят новенькие, а старички встают в ядро. И теперь уже их откусывают.

Три месяца непрерывного взаимного уничтожения и из сильно оскудевшего на Элиту котла выходит сто двадцать тысяч человек знающих себе цену и пятьдесят тысяч военных отработавших самые эффективные методы уничтожения противника.

Для меня это три лета слившиеся в сплошную череду смертей. Но за этих выживших я готов был поручится, каждый из них человек. И они сюда ещё не раз вернутся.

— Пошли домой, народ. Пошли домой. — устало проговорил мальчишка спаситель.

Вышли мы из котла на северо-западе у границы черноты и вдоль неё тихо мирно отправились в сторону двух холмов.

По пути не встретилось скребберов, а с остальной мелочёвкой люди уже отлично умели сражаться.

За собой они тащили поезд автоколонны, а перед собой били гать в диком лесу, проходя по пятнадцать километров в день.

Три тысячи человек во главе с Ярило отправились загодя разбивать лагерь, разворачивать бани и копать нужники.

— Всё шеф, готово. — констатировал сотник артели.

— Вижу, Сокол. — мальчишка мотался между спасёнными каждый день, опасаясь, что по следам огромного отряда пойдёт не менее огромная стая. Но сразу несколько сот перезагрузились буквально на следующий день после их прохода. Сейчас он просто грелся на солнце.

— А как думаете, те кто уходили от нас с боевой техникой в прорыв на север, выжили?

— Думаю, Сокол, что шанс у них был большой. Мы оттягивали на себя основную часть внимания самых матёрых тварей, а с теми что попроще, их опыта уже должно было хватить. Не без потерь, но думаю математика на их стороне.

— И они проживут? Их же там пара миллионов наберётся, что они есть будут, когда вместе соберутся?

— Ой, Сокол, вот уж чего чего, а голода в Улье вряд ли случиться. Тут даже атомитам еды хватает и только наведённые гурманские пристрастия заставляют их кушать человечину.

Мужика передёрнуло. В крупных городах переносящихся перезагрузкой хватало атомных электростанций и не у всех защита была настолько хорошей, чтобы не происходили выбросы альфа частиц. Всё в этом странном месте не так страшно, как могло быть, но только если ты ими не надышался.

Если в обычном мире это приведёт к вторичному заражению и проблемами со здоровьем, начиная от рака и заканчивая мутировавшими репродуктивными клетками. То тут вторичное заражение сводило людей с ума, делая их хитрыми и кровожадными хищниками-маньяками.

Их легион так потерял всего сотню, самых неосторожных, кто дозиметры не носил и на маски забивал, а вот от встреч с этими странными ребятами умерло несколько тысяч.

Через месяц подошли бульдозеры и лесорубы, ещё через неделю на парковку встала крайняя машина.

Бульдозеры уже били серпантин на холмы.

— Итак народ, это наш дом, и очень хотелось бы спать в нём спокойно. — моё выступление с планами застройки за спиной слушали пятитысячники артелей. Легион был поделён на гражданскую и военные сферы, но форму управления держал общую. От военных тут тоже был пятитысячник, ему нужно знать в чём обеспечивать безопасность.

— Ярило, а такой продолжительный взрыв не привлечёт всеобщее внимание? — задал свой вопрос, как раз он. Мужчина в бывшем мире бывший полковником Кощиенко, нынче Энко. Коренастый, с проседью в чёрных волосах и усами в белую крапинку, сейчас внимательно смотрящий голубыми глазами на руководящего ими подростка.

— Думаю привлечёт, Энко. Потому мы устроим максимально количество взрывов в один день, нужно тщательно всё спланировать, чтобы не делать подобного дважды, а так сколько в Улье в день складов боеприпасов взрывается? Не знаешь, вот и я не знаю, но по статистике очень много. Полагаю, тут даже время от времени ядерными зарядами повышенной мощности от полутора мегатонн балуются.

На вершине обоих холмов установили буровые которые одновременно пробивали грунт на разные глубины. Сапёры по окончании заложат а трубы заряды с повышающейся к глубине мощностью. Крайние метры запрессуют водяной пробкой.

Тысячи сборщиков сейчас колесили по всем окрестным городам собирая стройматериалы, а военные отслеживали любопытных пытающихся сесть тем на хвост. Чекисты разрабатывали маршруты с максимальным уровнем вариантов. Слишком большая группа на политической арене, к такому местные не очень готовы, а потому могут действовать по принципу: "паровозы нужно давить пока они ещё чайники".

Быть раздавленными, людям вышедшим из трёхмесячного бесконечного боя за свою жизнь, жизнь своих немногочисленных оставшихся детей, не хотелось. Потому к сохранению местоположения основных сил они относились очень серьёзно, вплоть до заряда на спине. Но пока везло, в плен никого не захватывали.

Ещё несколько раз за год они наведывались в Котёл за взрывчаткой, и вывезли несколько тысяч женщин и детей. Дав шанс информацией другим выжившим иммунным, куда двигаться и как выживать.

Даты в Улье плавали, потому глубинный взрыв сорока тысяч тонн тротила было решено признать новой точкой отсчёта. Первое Лето Двух Крепостей.

Мне нужны были не просто выжившие готовые работать, собирать приходилось специалистов, а из-за их потери отматывать день назад. На каждого было пухлое досье, что умеет, чем увлекается. Шахтёры тоже были и в большом количестве, чем всё же хороши города, в них стекаются самые разные люди.

Были и строители метро и командиры инженерных войск лично строившие противоатомные убежища.

В общем мы вгрызались в грунт, как кроты зарываясь всё глубже. Расширять подземелья потом будет куда сложнее, потому старались учитывать сразу максимум и с тройным запасом. Но и так, чтобы времени не отнимало слишком много, ибо Улий место непостоянное, сегодня нам везёт и тихо, а завтра три стаи Элиты выскочит.

Мне же было полезно само количество подопечных, из-за которого приходилось перелопачивать гигабайты текста по псиведению, ксиведению, управлению, сопромату, химии и так далее, и так далее.

Как говориться, ничто так не стимулирует, как пинок животворящий. Тут было кому пинать.

Через два лета бетонные укрепления были закончены. К этому времени мы эвакуировали оборонительный завод по производству снарядов и патронов, с колёс монтируя его вновь на нижних ярусах.

Металла в Улей прилетает столько, что при желании им всё на пару метров ввысь можно вымостить. Целые составы химии на железке. Пусть рейдеры продолжают таскать единичные патроны в стабы, у нас тут Шилки и Эрликоны по несколько тысяч снарядов за минуту выплёвывают.

Два холма сперва полысели, потом ощетинились грозными стволами, после чего закутались в песок и заросли газонной травкой. Кому тяжелее двадцати килограмм будет очень непросто на них забраться.

Подземная парковка приняла многочисленный автопарк, перестав маячить на всю округу огромной стоянкой. Срытый дёрн и отсыпанные дороги зарастали зелёной травкой, маскируя наше присутствие.

Школы учили детей, первым делом выживанию, наукам потом. Садики держались наготове, ведь спасённые малыши с определённого набора веса могли заурчать.

Уровень за уровнем крепости вводились в строй. Несколько лет люди жили на стройке в условиях постоянного ремонта и доделок.

Но план и опыт великие вещи. Постепенно вёдра и буржуйки греющие воду в бочках сменились общим душем, затем общими душевыми на каждом этаже. Затем там появились бани, а душевые кабинки имелись в каждом кубрике.

Общие столовые не расформировали, но были закрытые кухни с запирающимися личными шкафами и холодильниками, для гурманов готовыми воевать хоть со всем миром за еду.

Периметр обвязывался сетью датчиков и видеонаблюдения, над крепостями нарезали круги воздушные глаза.

Первые варианты и вторые переделывались в сторону всё большей незаметности. Конечно их могли уже давно срисовать, но угол медвежий, до ближайших людей знающих, как тут можно выживать две сотни вёрст. Техника хоть и продолжает ездить завозя всё необходимое, но маршруты надёжно прикрывают пять тысяч разведчиков, проводящих своевременную ротацию.

Город под землёй постепенно приходил к завершённому виду, а ветки условного метро километр за километром оборачивались вокруг, задавая резерв площадей.

Здорово видеть, как пятитысячелетний опыт моих родичей воплощается их условными пращурами. На возведении подземных городов Небесные сто стай собак съели.

Первым делом, когда провели воду и вентиляцию доделали лаборатории. Сбор самых передовых анализаторов, микроскопов, бактокамер проводился везде, даже трижды в котёл ездил лично, поджидая перезагрузок.

Всё же крупные города в этом плане куда радостнее. Магнитные томографы имелись аж в трёх экземплярах.

Не думаю, что у каждого именитого института в наличии была хотя бы половина подобного оборудования.

Ещё у меня под рукой было двадцать два Знахаря, пять ментатов и сотни сенсоров, которые во многом дополняли друг друга. Одного из знахарей, ещё до начала строительства, и даже до выхода из котла, с десятью тысячами людей, что не хотели умирать за непонятные интересы мальчишки, отправил в свободное плавание. Проследил, что он точно добрался до стабов, потом откатил время.

Дочка его учиться уже в средней школе, пора наверное и папку возвращать. Шесть лет для Улья, это огромный срок, да за это время интерны докторами становятся.

Мои конечно тоже хорошо опыта на лечении набрались, но проблема закрытых сообществ, консерватизм идей. Да и не нужно изобретать в муках велосипед, если кто-то уже не просто его придумал, а и смену передач прикрутил и покрышки надувные использует.

— Ярило, смотри на образец девяносто дробь девять, дробь два.

— Смотрю, — перевёл взгляд на ЖК монитор повышенной чёткости сажень в диагонали.

— Это кровь элиты. Воздействия токами этой частоты парализуют симбионта, ещё мы обнаружили ряд химических смесей похожего действия.

— Молодцы, отличный успех.

Так же мы тут пытаемся понять, что же такое жемчужины, но это скорее всего нечто более высоких мерностей, чем нам доступны, отражаются же они в нашем измерении, как блестящие горошинки. Пощупать скорее всего можно, но наша техника до таких высот не дотягивает.

— Возможно скоро мы начнём проект по созданию Элиты, раз у нас есть чем её успокоить.

— Это довольно опасно. — высказался Стриж. Глава знахарей.

— Жить вообще опасно, от этого рано или поздно умирают. Но нужно понять механизмы изменения, возможно ли обернуть их вспять. Можно ли избавиться от заражения и выйти во внешний мир, не боясь его уничтожить.

Да, иммунные оказались носителями и переносчиками заразы. Военные тут притащили группу внешников, мы создали им стерильные условия. Они прекрасно жили без масок, пока к ним не подселили прошедшего двух недельный карантин иммунного. В итоге все внешники заурчали.

Военные немножко расстроились, языками у них остались только командиры среднего звена, да за герметичность скафандров при допросе теперь стали следить лучше.

Так что сбежать из Улья можно, вот только не на долго и печально. Мир переродится. Сильные сожрут всё подчистую, останется одна травка, мелочь и насекомые. Иммунные перебьют для выживания тех, что послабее и вымрут без спорового раствора. Заражённые вымрут от голода. Без носителей зараза впадёт в спячку и тоже через какое-то время исчезнет.

Получиться очередной мир в мультиверсуме без крупных млекопитающих и крупных хищников. Возможно для чего-то это надо, но нам такой выход не очень нравится.

Для эксперимента уже была собрана предварительная информация. Некоторые стабы так на фермах спораны разводят, вот только говорят выхлоп маленький.

Возьмём за эталон. Ферма на стабе.

При перевозке по земле через стандартные кластеры, при перевозке по воздуху, а там колбасит будь здоров. При перевозке через черноту, коль уж она тут рядом.

Для откормки еды навалом, но заповедь моего народа гласит: Будь независим от внешних поставок.

Так что у нас прекрасные фермы, где растут поросята, козы, бараны, кролики, кошки, коровы, собаки, ну и птица разная.

Есть свои грибницы, теплицы, даже картошка растёт, правда вне убежища.

С голоду не опухнем и тварей откормим.

— Кстати, а что будет, если их чисто растительной диете подвергнуть?

— Кто знает... — протянул Стриж.

— Так давай проверим?

— Почему нет.

В общем контрольная группа только питалась скованная и росла. Её представителей вывозили разными способами в разных условиях и кормили, поили. Росли они хорошо, менялись быстро, быстрее тех, что сидели безвылазно в стабе. Споровые мешки наполнялись споранами, горохом, жемчугом неохотно, но всё же. Опять же лучше чем у домоседов.

А вот на других группах проводили эксперименты по пределам живучести. И чего с ними только не делали, как их только не резали, травили, били током в самые разные места.

— А что будет если их жемчугом накормить? А если перед заражением?

Нет, в короткой перспективе мне уже известно, что ничего не будет, но а в длительной? Если вдруг так случиться, что по откату попаду в плен и не смогу выбраться пару дней? Только ли смерти мне ждать?

Так начался самый продолжительный проект. Подопытных было восемь. Головастые инженеры, довольно спортивные, вот только аура говорила, что они уже не люди.

— Принимайте, возможно это спасёт вас от участи стать такой тварью, каких вы наблюдали в городе. — протянул им мальчишка, подросток по красному шарику.

— А что с нами будет после?

— Мы о вас позаботимся.

Да уж, позаботились. На них проверялись все наработанные методики доводящие их почти до смерти. Их не однократно расчленяли. Разума не на грамм, только лютая ненависть и жажда сожрать мучителей.

Тех которых кормили мясом в итоге убили вскрыв споровый мешок электрической дугой. Получили по одной чёрной жемчужине. Оставшиеся шесть особей привыкли к растительной диете и усваивали любую пищу. В их споровых мешках было совсем пусто.

Любопытство одного из лаборантов привело к любопытному открытию. Если им повредить споровую сумку током, то та зарастёт. Один по крайней мере не умер, и у него после этого изменилась аура.

Как интересно.

— Ты меня понимаешь? Моргни два раза. — молчит, тупит.

— Если не моргнёшь, то тебе продолжат отпиливать ноги. — молчит. — Пили.

Моргнул. Дважды.

— Отставить.

— Помнишь, кто ты? Если нет, моргни три раза. — моргнул. Трижды.

— Напоите его живчиком. Нравится? — да. — Стало лучше? — да.

Разумная элита в убежище, это кракен, как стрёмно. Через месяц решил, что ну его и пробил споровый мешок наматывая паутину на нож. Но оказалось, что это элиту уже не убивает. Однако аура стала совсем, как у иммунных.

— С возвращением. — похлопал кваза по плечу.

— Урурррр. — попытался тот, по традиции что-то сказать, но не вышло.

— Вот говорить придётся учится.

Через три дня это у него начало получаться, правда только на вдохах, от чего речь и так жуткого существа была ещё более неприятной.

— Что сто мной? Почему я привязан?

— Что последнее помнишь?

— До того, как оказался здесь, тебя и путь в машине. Всё.

— Избежать превращение не удалось. Однако ты теперь сильный, крепкий и очень трудноубиваемый. Руки и ноги отрастают, так как до того, как ты пришёл в сознание без памяти был очень буйным. Учитывая твою силу и острейшие когти, это было небезопасно для персонала.

— Что со мной будет? Я ведь жуткий урод, да?

— Красавчиком тебя назвать сложно. — хмыкнул мальчишка. — Но вот, что с тобой будет решим по ходу. Поехали проедимся.

Мальчишка закатил его кровать на колёсиках в помещение, где за решёткой были психи раскачивающиеся на месте. Которые заурчали при виде мальчишки и как-то притихли заметив обрубок монстра.

— Понимаешь их?

— Да, они говорят, что тут вкусная еда, что не надо есть их, ешь того другого, ешь вкусную еду. Очень однообразно говорят, без эмоций.

— Отлично. — парень вывез мужчину из помещения.

— В общем, есть крохотный шанс, что при приёме Белой Жемчужины, со временем ты станешь прежним, внешне. Внутренне уже никогда.

— И она?

— Это легенда Стикса. Добыть можно с довольно редких тварей. Однако сперва тебе придётся привыкнуть жить тем каким ты стал, познать свои дарованные силы. Уж прости, но тварь в которой есть белый жемчуг до безобразия опасная, и губить ради тебя множество людей не справедливо, и так помогли чем могли.

— Понимаю. — вдохнул Таран.

Первым. Что стало ясно, Таран мог управлять регенерацией. Мог брать под контроль заражённых из своей стаи, говорить их устами, видеть их глазами.

На черноте он чувствовал себя не очень, но вполне терпимо. Это была жесть. Такого мне ожидать не приходилось.

Причём пока регенерация не превысит некий порог, доступный элите, а сама регенерация, постоянными ампутациями не достигнет пика такое лечение не доступно заражённым.

— Друг мой, через пару недель ты уже полностью оправишься, и уж прости, но жить с тобой рядом до безумия страшно. Люди то привыкнут, ко всему привыкают, но напрягаться будут, за детей бояться будут, чуть начнётся какая чертовщина на тебя думать будут.

— Я понимаю.

— Нееет, не понимаешь. Ты самая сильная защита в этом мире. Круче тебя только тактика выжженной земли. И идиотизмом будет из-за подспудных страхов лишить нас тебя, а тебя нас. Потому ты познакомишься с хорошими людьми не живущими предрассудками. Некоторое время будешь жить в Котле, там имеются скребберы, разведаешь подступы, возможные способы уничтожения. И будешь прикрывать наши команды сборщиков. Согласен?

— Согласен.

Следующее важное наблюдение, Тарану не нужен живчик, он и без него прекрасно обходится. Но с ним его способности действуют сильнее и откатываются быстрее.

Если жемчуг на него подействует вернув человеческий облик и при этом он не потеряет такие полезные способности, то... да не, мне то до первой смерти, а терять столько времени глупо.

Мне полей щитов и возврата к утру за глаза хватает для удовлетворения чувства всевластия.

Эксперимент Элита, переросший в проект того же названия продолжался шесть лет. Но естественно в городе он был не единственным.

К примеру передвижные фермы по выращиванию горошин. Дали лучший результат если прицеп с тварями загонять на половину суток в черноту в разных кластерах, а кормить их варёным мясом. Оно быстрее усваивается.

Собственные боеприпасы в больших количествах сподвигли нас на перевозку оружейного завода, для производства сменных стволов в начале, а потом на производства оружия для условий Стикса.

То есть произведено в Стиксе для Стикса.

Так как твари чуют людей не столько нюхом, сколько чувствами, они подтягиваются в тот район, где люди есть, а уже потом ориентируются на органы наблюдения: нюх, слух, зрение.

То с последним мы и решили бороться, тем более, что заражённые не худшие опасности Улья.

Отдельная лаборатория разрабатывала лучшие идеи КБ перенесённых городов в области защиты и скрытия присутствия. Главное, чтобы одно не мешало другому, а так как любой самый редкий минеральный ресурс тут появлялся с выверенной периодичностью, то сколько бы костюмчик не стоил в открытом мире, тут ему цена время и усилия. Что открывало торговую необходимость.

За жемчужину хоть тысячу тон урана доставят, хоть сто тон рения.

Опять же моя библиотека тут рулила, мне были видны тупиковые варианты развития которые на определённом этапе нам подходят и теории в данном времени, которые можно развить в фантастические виды энергий, которые люди ставят на вооружение.

На постройку плазменного реактора тоже ушло несколько лет плотной занятости. Зато проблем ни с горячей водой, ни с электричеством не предвидеться лет триста, но меня уже тут не будет надеюсь.

Избыток электричества избавил нас от необходимости завозить цемент, начали производить свой. Открыл нам промышленную металлургию, хотя пока не востребовано.

И производство титана, алюминия, тантала. В общем всё для разворачивания завода по производству бронетехники запредельной прочности у нас есть, кроме инженеров и конструкторов этой самой техники.

Начинать с начала набивая собственные шишки можно, и даже наверное так и поступим, после того как попытаемся найти профи в городах. Но это потом.

В целом все люди в Двух Крепостях очень заняты каждый день на протяжении всего лета. Выбираясь каждые выходные, а неделю ввели славянскую, девятидневную с тремя выходными, за периметр.

Гуляли просто, гуляли со смыслом. Вытаптывали черные растения мёртвых кластеров заходя до предела выносливости.

Прокачивая свои способности, которым развернуться в подземном городе негде. Выводили детей, чтоб не забывали как солнце выглядит. Военным каждый выходной, что под дых ногой. У них выходные в другие дни.

Появились ясли, многие нарожали детей. Знахари и ментаты могли с некоторой погрешностью определять иммунных, но нужна была методика лечения или прививки, чтобы не ставить родителей на грань безумия из-за потери чад.

В средние века наверно было проще, там к детской смертности привыкли.

Мы же дети другой эпохи и для нас смертность более болезненна.

Но даже так, пусть дети меняются, их откармливают до самостоятельного выживания и выпускают за Котлом. Из книг по Псиведению ввёл ежедневные упражнения и медитации, которые помогают родителям, приёмным в том числе пережить это испытание. Да и мне тоже. Тяжело это.

От того возвращение разума нашего подопытного подстегнуло исследования. Если есть один случай, то мы добьёмся устойчивого повторения результата. Сколько бы тонн растительной пищи на это не потребовалось, сколько бы раз не пришлось отрезать подопытным конечности.

Результат будет. И наши дети будут жить полноценной жизнью.

У нас на столах оставалось ещё пятеро, но пока их даже не пробовали выводить из их нынешнего дикого состояния, так как одна элита, это уже перебор для города, но если их целая стая, это вообще тушите свет.

— Ярило, почему ты хотел меня убить. — решил всё же не оставлять обиду закрытой изменённый.

— Потому что испугался. — пожимаю плечами. — Ты был без памяти, как ребёнок, вот только ребёнок ребёнку рознь. Ты весишь чуть меньше полутора тонн, шипы по всему телу защищенные неизвестными науки полями. Ты просто задумаешься и столкнёшься с прохожим, а его отскребать с твоей брони придётся. Потому я хотел, чтобы ты не мучился и умер с одного удара. Удара ставшего судьбоносным, для тебя и для нас.

— Что ты имеешь ввиду? — по его голосу интонации угадать сложно, но из контекста понятно.

— Мы надеемся разработать процедуру обратного обращения. Пока ясно, что для неё обязательно нужна растительная диета, но это только начало.

— У меня уже почти отросли руки, через неделю отрастут ноги. Когда я поеду?

— Не раньше чем сможешь обыграть Ястреба в шахматы, держа фигуры своими когтями. Тонкий контроль моторики очень важен, для контроля личности, а уж прости, но в таком виде, тебе придётся этому учится.

— Не понимаю, зачем?

— О, это области Души, мой друг, тренировка Духа. Чем лучше твой контроль за телом, тем сложнее столкнуть тебя с ума. И наоборот, чувствуя, что теряешь контроль, без видимых причин, значит тебя подталкивают к сумасшествию. И знаешь ли, сумасшедшая вернувшая сознание Элита, это дурной кошмар для всех обитателей Стикса.

— Почему?

— И так запредельная хитрость, скрытность, дары Улья, помноженные на изощрённый ум искривлённый безумием. Да, носи с собой дозиметр и не дыши пылью, там где он бьёт тревогу. Элита атомит, это наверное совсем печальная жуть.

— Атомит?

— Спроси у Ястреба за игрой, или у Стрижа. А теперь не улыбайся, тебя снимает камера.

На мониторе во всю стену появились дети, из садика, начальной школы, средней, старшей.

— Привет малышня! — машу им рукой.

— Сам такой! — отозвались те хором.

— Хочу вас познакомить с нашим страшным товарищем, Тараном. Недавно ещё он урчал, но ряд стечений обстоятельств позволили ему вернуть разум. Поздороваешься с детьми?

— Здравствуйте дети.

— Жуткий голос. Круть! Это, что и Димка может быть вернётся? Балда, Димка на воле бегает, как ты его найдёшь, когда его всего перекосило уже? — и так далее в том же духе на пару минут галдежа.

— А ну, ша! Таран, расскажи детям, что умеешь ты, и что как думаешь могут все Элитники.

— Я могу...

Перечисление его способностей внушало уважение. Например он мог поднимать в воздух предметы, вообще не зависящие от веса, только от объёма. То есть воздушный шарик три метра диаметром одинаково тяжело, что бетонная плита. Мог управлять заражёнными в его стае в очень широких пределах. Даже заметил, что это какая-то распределённая сеть, похожая чем-то неуловимо на компьютерную.

Он ещё долго рассказывал о том, что такое существование в таком виде, а дети слушали и даже самые ярые расисты из них к концу видеочата оттаивали, признавая за новым иммунным право на жизнь и лучшую долю.

Вообще к обучению детей, моим волевым решением, применена клановая школа. То есть карапуза учат слушать своё тело. От нас зависит потеряет ли ребёнок те или иные качества во время роста.

Потому каждый день детей растягивают и разминают, чтобы их суставы и сухожилия имели максимальную подвижность.

Их учат падать, как только они в состоянии держать головку. Не на пол, конечно, а подбрасывают на пол аршина, аршин в воздух на простыне. Тело очень быстро учится сохранять максимальную точку опоры ладонями гася импульс.

Когда дети начинают ползать, их учат еще нескольким способам такого передвижения и кувыркаться. Когда начинают стоять, их учат падать. Когда начинают ходить, то ходить они начинают в играх, где вариантов шага очень много. Когда они начинают прыгать, их учат летать и приземляться. Когда они начинают бегать, то понимают, что раньше их ничему не учили, а вот теперь...

С половины первого лета их учат отслеживать буквы. Распознавать тоже, но по ходу дела. Буквы прыгающие по комнате тренируют их глазные яблоки и мышцы ими управляющие.

С детьми много говорят и играют с языком, передразниваясь. То лопаткой, то иголочкой скрутят или горочку сделают, а малыши пытаются повторить, как иначе.

Так же и с пальцами рук и ног. Если можешь управлять всеми пальчиками отдельно, что на руках, что на ногах, то добро пожаловать в клуб любителей лепки и рисования в том числе и ногами.

Как правило в два они уже уверенно разговаривают пользуясь от двух до пяти тысяч слов.

В три их начинают систематически учить читать. Сперва по слогам, потом по словам. Потом по предложениям и абзацам. По два абзаца, три. Сканируя страницу змейкой, изломом и так далее.

Как правило к шести дети могут отсканировать страницу за сорок-пятьдесят секунд и осознать прочитанное в течение минуты, двух.

С четырёх детей начинают учить принципам сложения и вычитания, некоторые из этих принципов сами открывают умножение.

В школе их учат выживать в Улье. Как отличить мура, как понять нормальный перед тобой рейдер или атомит. Как добывать спораны с их малым весом и физическими кондициями. Как ориентироваться в Улье.

Местная география и политическая карта взаимных интересов.

Биология изменённых и их пищи. Ботаника.

Всех детей учат готовить из подходящих продуктов, и как их определить. Принципам разделения на элементы, на количество солевого раствора, количество перца им на химии дают разобраться.

Людей у нас мало. Что такое сто семьдесят тысяч, когда для нормальной цивилизации даже миллиарда мало?

Потому наши дети не имеют такой возможности, как узкая специализация. Со старшей школы их готовят в универсалы. Программист-механик-повар технолог-лекарь на пол ставки, это про них.

Жизнь тут ограничивается лишь насильственной смертью. А за этот срок от недели, до тысячелетий не узнаешь, что же тебе даст выжить и продлить существование в этом измерении.

Сегодня они сделали шажок к странному пониманию мира, его границы шире, чем им казалось ещё пару часов назад.

6

Если хочешь быть здоров, закаляйся.

Однако не так уж просто отправить Элитника к Котлу. В самом отправлении ничего такого, но чтобы последствий для нас не было...

Всё же котёл стал довольно, хоть и условно, безопасным местом. Количество Элиты уменьшилось и продолжает сохраняться на некоем не очень высоком уровне. Тем, что поумнее хватает еды и без охоты за нашими отрядами.

Но раз стало не настолько опасно, как раньше, да плюс выходцев с этого района тысячи, то в Котле начался самый натуральны проходной двор.

А где проходной двор, там высадку Элиты из машины срисовать как высморкаться. Это просто происходит и всё.

Из-за этого пришлось три раза отматывать по пол лета, по пять месяцев если точнее. И один раз целое лето, все девять месяцев.

Сколько раз по месяцу вовсе со счёта сбился.

Вроде и событие то простое, а пять лет потрачено. Ну хоть обновил актуальную информацию из окружающих стабов, оценил изменившиеся расклады.

А люди, как обычно, даже когда делить по сути нечего и выживая нужно друг за друга держаться умудряются свои амбиции ставить превыше всего, а тупая масса прёт за ними за... иногда за идею, но чаще за мелочные уступки, крохотное улучшение жизненных условий, деньги, пустые обещания. Люди готовились к войне, из-за того, что человеческих ресурсов приросло. И ладно бы с внешниками, их есть за что не любить, с них есть что взять. Если их прорядить, то их услуги в их мирах станут дороже, мурам будут платить больше, возможно придёт кто-то с головой, кто начнёт покупать нарушителей и преступников, педофилов и некрофилов. Стикс станет только чище, все останутся при прибыли, ну кроме педофилов, конченых наркоманов, маньяков и прочего сброда, которого тут выбрасывает каждый день и которые вылупляются сами.

Но воевать они хотели друг с другом, а тут мы такие красивые. На технике зачётной, да с элитником в обнимочку. Ату их, бей гадов!

В конце концов результат меня устроил, но это была последняя жемчужина. На ниве фармацевтики подстёгивающей иммунитет мы частью добыли, частью доработали препарат, который отодвигает сдачу организмом позиций до двух недель. Так что и фиг с ней с жемчужиной и умениями. В прошлый раз досталась незаметность. Щиты позволяют вовсе невидимым становиться. Электричество, то да, чуть жалко. Полями создавать разность потенциалов или высвобождать электроны из материи у меня не получается, а было бы интересно. Но парализовать можно и частотой колебания щита, а вот в этом у меня уже есть наработанные успехи.

Без заражения стало даже легче. Голова стала яснее.

Двадцать три лета уже тут, а такое испытываю впервые.

И это приоткрыло астрал. Чуточку, только ноготь то и можно просунуть, но это шаг в сторону от тупика. Да, может быть опять в тупик, но уже движение.

В убежище легко организовать стерильные условия. Мои апартаменты подверглись этой процедуре.

— Ярило, в чём причина такого поступка.

— Стриж, и Клистер, как вы заметили у меня пропали умения. Для меня есть способ откатить заражение, но он сопряжён с огромным риском и болевыми ощущениями граничащими с шоком. Потому прибегать к такому каждый день... неприемлемо. Но с другой стороны у вас появился доброволец, для испытания прививок, вакцин и методов лечения, если они не основаны на превращении в милого костяного солдатика.

— Ну, заметили громко сказано, нет привычки сканировать всех знакомых. — отозвался Клистер, знахарь, что проходил практику за пределами наших крепостей. Он до их пор передаёт набранный за те шесть лет опыт.

— У нас уже есть практика набора статистики с нулевого цикла заражения. Теперь можно проверить с применением жемчуга красного и чёрного цвета. — и хотя людей у нас тысячи, жемчуг просто так не расходится. Во первых его проверяют, какое предположительно умение он может дать, есть умельцы. Во вторых, это награда. Но уж прости меня, если основной добытчик ресурса не может получить часть этого самого ресурса, грош цена такой структуре управления.

— Да, дар как правило формируется в течении недели. Но у тебя что-то бесполезное. Изменять цвет камней или что-то в этом духе. — не назвал бы изменение химического состава окисей металлов или чешуек светопреломления безполезным, но в целом, не боевой дар, это точно.

Так как дар уже проявился, на препарате сижу не первые сутки, то и жемчуг не начал свою излюбленную рулетку. Что за норму даже с "определёнными" жемчужинами, если принял жемчуг в первый день, то начинается лотерея из отличных вариантов, но умение раскрывается сразу, а вот к другим доступ перекрывается на долго. Говорят Великий Знахарь может в таком случае помочь, но что за зверь, и есть ли он никто не знает.

И знаешь, дурацкая была идея.

Нет, умение проявилось, но вот только ускорило превращение. Отрицательный опыт тоже опыт.

— Доброе утро, дети!

— Сам то кто!?

— Ваши наставники допустили вас до занятий, значит о том, что оружие всегда заряжено, будь то даже макет, вам рассказывать не нужно. Но сегодняшнее наше занятие полностью нарушает главную заповедь, не хочешь убить не направляй.

— О-о-о!!! — разошлось от детей смешанный шум.

— Перед вами лежит защита, наденьте. — достаточно мягкий шейный корсет, не сильно мешающий, но всё же затрудняющий движение. На затылке нашлёпка напоминающая споровый мешок. В центре зала нечто напоминающее огромного не полностью лысого дикобраза с мордой крокодила Гены, на затылке, под выгнутым капюшоном защиты так же был мешок.

Вторым элементом экипировки была футболка с тонкой циркуляцией цели, где сердце было центром. Как на груди, так и на спине. Третьим элементом были белые брюки с очерченными линиями расположения крупных кровеносных сосудов.

— И так, сегодня вы будите для товарищей самой неприятным событием, немного более разумной и очень хитрой заражённой тварью. — на мне была та же защита. — Ваша цель, выжить. Любое попадание в жизненно важные органы означает тяжёлое ранение, попадание в голову смерть на месте. Пули содержат краску, так что помимо синяков, которые вас будут мучить ещё и завтра, вы станете разноцветно красивыми. Три два один. — ушёл обратным перекатом за преграду во множестве разбросанные по закрытому стрельбищу. — Начали!

Как же давно мне не доводилось стрелять в людей не боясь причинить непоправимый вред!

Правила игры были не столь просты, но для первого раза не стал усложнять. Но на стене весит плакат, где ясным по бумаге написано, что за "снятие" мешка ножом, сто очков. За пробой пулей пятьдесят. Далее идут попадание в жизненно важные точки огнестрельным или холодным оружием. К примеру вскрытие артерий на ногах ножом пятьдесят очков, а пулей десять.

Стикс меняет отношение к оружию у иммунных. Расписал кого-то пером, ну чтож бывает, извинись, оплати лечение. Что значит весь ливер наружу, и что?

Так же и ударными повреждениями после пулевого ранения. Они просто проходят. Бессмертный тут только один, надеюсь, но бояться попасть под обстрел в Улье нужно по особому.

Береги голову в общем.

Первый тур прошёл с разгромным счётом один-пять : ноль. То есть у всех по нескольку пятен, моя одежда чистенькая.

— Ха, сопляки и мазилы! Вообще карапузы лучше стреляют. Детишки! — мне даже использовать щиты не пришлось для этого.

— Сам то кто!!! — и остатки магазинов были разряжены в то место, где ещё недавно стоял.

— Я? Чистюля. Видишь, не пятнышка. — покрутился вокруг своей оси. — Стереть краску! До второго раунда пять частей! Кто не успел, тот ещё труп.

Но и второй и третий и десятый бои прошли с похожим результатом. Пусть в людей за последнее время стрелять не доводилось, как-то щитами начал обходится, но честно уклонится от пули дело правильное. Мало ли какой снаряд подберут, чтоб он через поля щитов прошёл.

Опять же поля позволяют чувствовать траекторию выстрела.

— Закончили на сегодня. На живу не налегать. Синяки мелочь.

— Хорошо, Ярик.

— Идите уже.

Живец мы добавляем в жидкие блюда. Супы, подливы, холодный чай. На весь комплекс блюд приходиться два-три глотка, если сложить. Так выходит экономичнее, чем каждому бодяжить свою бурду. Да и приятнее на вкус. Так то у всех по спорану с собой на шнурке висит, защищено от влаги герметичным целлофаном. На всякий экстренный случай, эвакуации например или вовсе безоглядного бегства. Стикс он такой, сегодня стаб, а завтра перезагрузка.

Наша очередная экспедиция расхитителей городов вернулась.

— Шеф, мы молочный завод вывезли!

— Отлично, будем теперь йогурт и простоквашу гнать! — восхитился Альбатрос, старший смены техников.

— И это тоже. — кивнул соглашаясь.

Сепаратор вещь знатная. Кровь на фракции разбивает так же уверено, как и молоко. Мы уже выяснили, что твари лучше усваивают вареное мясо. Если же им делать последовательное переливание, подключая сразу десять особей в ряд, то их показатели начинают скачкообразно расти. Вроде как потеря есть, ранение и чужая кровь в ране, должна бы сворачиваться, но тут уж подселенец выходит на полную мощность не давая своим носителям ластами щёлкнуть. Если же переливание чередовать с посещением заражёнными черных кластеров, то они вовсе начинают развиваться, как свободные твари.

Так же сепаратор полезен при очистке раствора от хлопьев. Чем раствор чище, тем меньше последствий его применения.

И так же большой сепаратор давно ожидался для производства янтарного спека. Стимулятор-наркотика. Лайт-спек делают из янтаря скребберов. Побочных нарушений практически не наблюдается, регенерация и вовсе стартует в океан. Хотелось бы из обычного добиться если не таких же, то хотя бы на порядок лучших результатов и на столько же меньше побочных действий.

Нам рано или поздно, лучше поздно или вовсе никогда, но так не бывает, выходить на контакт с другими стабами. Организовывать торговлю. И торговать оружием путь в могилу, выложенный собственными руками, ещё и ямку себе сам выкапываешь.

То же и с жемчугом, да нам и самим мало. Элита всё же не может появиться за месяц, или даже пол лета. Ей нужно отжираться лето минимум, но лучше три-пять. За это время она успевает сожрать пару стад коров в пятьсот голов. В горожанах цифры страшнее. И только тогда её можно потрошить.

В общем с элитой всё печально, жемчуга всем мало.

Но если не оружие, не спиртное, которого тут залейся в любой точке, не продукты, по той же причине, то остаются лекарства которые умирающего ходока с того света достанут.

Вот на эту нишу мы и будем затачиваться.

Для того и монстров учимся растить. Если получится сделать хотя бы спек синтетическим с минимумом побочек, то... ну отмотаю назад если не прав.

В наших крепостях молочному заводу тесновато. А твари кисломолочную продукцию усваивают ещё лучше чем варёное мясо, так что пришлось разворачивать полноценный завод с выходом полмиллиона литров йогурта в день. Двести тысяч нам, остальное иждивенцам.

Коровок опять же эвакуировать, а их охрана свалилась постоянной головной болью на наших военных.

Благо хоть, их можно держать в закрытых коровниках и кормить силосом. Сохранить пастбища в неприкосновенности это из области фэнтези, или нужен крупный стабильный кластер для этого.

В общем не было проблем, завели корову.

Во всём нужно искать плюсы. Если смешать коровье молоко с её же кровью, это и для человека питательно, а урчаши и вовсе радуются как дети, а уж в рост то как идут на такой добавке!

— Ярило, это может быть опасно! — отговаривал меня Стриж.

— Будет совсем плохо, кормите меня лучше, как буду особенно громко урчать, то вы мне переливание от коровы делайте.

— Не смешно!

— А что поделать? Больше проверить не на ком. Отслеживаем динамику, жилет с меня не снимаем. — через неделю он меня отправит назад, а дальше сам вернусь в сегодняшнее утро и буду знать, что так делать было не надо, или что бы поправить.

— Коли Воробей.

— Синица, пиши начало опыта за номером... — Стриж указал лаборанту на журнал наблюдений и запись камеры.

Очередная гадость наших Знахарей выгнула меня дугой мышечного спазма. Это плохое начало.

Продолжение было и того хуже. Меня начало выворачивать едва ли не до кровотечения из-за спазмов, перехватывало дыхание, мышцы жили своей жизнью. Кажется пару раз сердце останавливалось.

Потом начали отказывать почки и печень.

Вакцина на основе ботулизма злющая штука, буду её своим врагам прописывать, чтоб... Додумать дельную мысль не дала тьма.

Хм, сегодняшнее утро. Не, не буду её себе колоть. Пусть дорабатывают.

— Ярило, это может быть опасно! — Стриж очень взволнован.

— Так и есть. Давай уменьшим дозу в сто раз.

— Пусть так. — кивнул знахарь. Вакцину развели физраствором. Попытка номер два.

— Коли Воробей. — подбадриваю лаборанта.

— Синица, пиши начало опыта за номером... — Стриж указал лаборанту на журнал наблюдений и запись камеры.

Судороги несильные, но есть. Пропадает зрение и слух, отключаются нервы, боли больше нет, как и осязания. Если и могу двигаться, то узнать об этом довольно сложно.

Некоторое время тишина визжит на одной ноте, потом тело всё слабеет и слабеет. Тьма, тишина.

Утро. Пожалуй это уже получше будет. Оружие милосердия. Проверить бы на кусаче или рубере, но пока ещё не выросли горошины.

— Ярило, это может быть опасно! — Стриж очень взволнован.

— Так и есть. Давай уменьшим дозу в тысячу раз.

— Пусть так. — кивнул знахарь. Вакцину развели физраствором. Попытка номер три.

— Коли Воробей. — подбадриваю лаборанта.

— Синица, пиши начало опыта за номером... — Стриж указал лаборанту на журнал наблюдений и запись камеры.

Чувствую себя черепашкой на глубине километра. Звуки далеко, видно всё плохо, шатает даже когда лежишь.

Открываю книгу и продолжаю чтение. Смерть не повод отлынивать от обучения. Тем более сознание не туманит пока.

Через два дня смог встать, через три бегать хоть и потея липким обильным потом.

Через пять заражение вернулось, но старые наработки улучшающие иммунитет продолжали отбивать меня из лап изменения.

— Было весело, Док, но что-то тут не то.

— Да, было бы слишком легко, если бы было так очевидно. Но в лаборатории на препаратах успешно работало.

— Возможно если дозировку уменьшить в десять, двадцать тысяч раз, но я пока не готов это проверять. Обработайте пока уже полученные наблюдения.

Клистера опять заслали на образовательную разведку, на сей раз в Институт. Организацию, что пытается понять, что же за фигня вокруг происходит, но и другими вопросами они задаются. Вот пусть поделятся, а мы им потом возможно тоже чего-нибудь загадочного и интересного подкинем.

Котёл как обычно гудел. Большие кластеры с городами не могли, или ещё по какой причине, перезагружаться часто, минимум три месяца. Но их было достаточно много, чтобы раз в два дня или даже чаще, где-то сменялся уже обглоданный труп развалин на нового, ещё не заражённого, красавца.

Но этого нельзя сказать о множестве провинциальных центров, и больших районов забрасываемых сюда с разной интенсивностью. Где и три дня бывает, де седмицу, где месяц.

Поиск инженеров-конструкторов в этом пекле сгорающих судеб был затянутым. От загрузки к загрузке разные люди обладают иммунитетом, и не часто потребности совпадали с реалиями.

— Здравствуй, Таран. Как освоился?

— Здравствуй, Яра. — отозвался пустыш рядом с Элитой почти нормальным голосом. — Нормально. Но твари эти безумно опасны.

— По другому Белый Жемчуг и не мог стоить настолько фантастически дорого. — огляделся вычисляя, где ещё представители стаи Тарана. В аурном зрении было заметно влияние его воли.

— Зачем ты здесь?

— Новые сервера подбираем. Тут кластер из условного будущего начал прилетать, разница в пятнадцать лет. Для цифровой техники целый ряд эпох.

— Это, дааа. — протянул пустыш.

— Ну и помощь тебе предложить хочу, за одну жемчужину. Для нужд науки, чего только не требуют. Хорошо хоть не звезду с неба.

— И чем ты можешь помочь? — оу, даже ирония.

— Могу и не помогать. Могу сам сходить, тогда мне всё достанется. Но тогда уже ты будешь просить у меня жемчужину. Но мне то нужно либо в тысячу раз больше, либо всего одна, чтоб соблазнов не было. — развожу руками. — Так что, нужна помощь?

— Излагай.

— Да, что там. Выводишь к району наиболее частого обитания, а там пара грузовиков мин и узнаем у кого ливер прочнее.

Скреббер на этот раз был небольшой. Антропоморфный, но жуткий. Уж на что Элита страшная, но она как облысевший морской ёж, всё же понятна, а тут... не знаю, чуждость какая-то.

Вся эта глянцевая гладкость, серый отлив, а челюстной аппарат вообще не рядом даже с насекомыми. Неприятное зрелище.

С элитником по котлу передвигаться комфортно, мелкие не лезут у крупных иногда тоже голова работает, редкие идиоту улетают от брошенных канализационных люков. Те им резко плюс двадцать к интеллекту прибавляют и пятки только сверкают.

Минирование коридоров между домами, дорог, возможных путей обхода дичи. Мины с электронными взрывателями обеспечивали прекрасный отклик на резкие изменения траектории и ускорений. Программа минных полей получала поправки упреждения, так же мы разворачивали сеть датчиков и камер ведущих цель и взаимодействующую с программой подрывов.

Чем твари так понравился недостроенный район? Что тут особенного?

На заражённых тварь ответила раздражённым подёргиванием хвоста. А тем сильно не нравился запах.

Миньоны Тарана разозлили скреббеера кидаясь в него всяким нехорошим, колючим и твёрдым, заманивая своими тушками, которые скреббер с лёгкостью перекусывал, на подготовленные позиции.

Серия взрывов и крепкая тварь волоча за собой разбитые в хлам ноги пытается уползти, но тут подскочивший Таран оторвал ей голову.

Тварь была его в полтора раза больше. Но ему это не особо помешало. Мешок нашёлся в голове. Четыре жемчужины. И янтарь.

Янтарь за ненадобностью Тарану и одну жемчужину получил по договору.

— Ты уверен? Ведь можешь и потерять все преимущества. Стоит ли внешний вид таких последствий? — спросил ещё не проглотившего жемчуг элитника о его выборе.

— Не уверен, но отступать не намерен. — кивнул он и закинул шарик в рот.

— Тогда учти, что изменения не могут пройти мгновенно, это тебе не фентези какое. Месяцев пять не меньше. Знахари могут чуть ускорить, но тоже не сильно. В общем бери от своего нынешнего положение максимум.

— Учту.

— Кстати, сколько у тебя в стае особей?

— А что?

— Да вот думаю, можно, если ты наберёшь руберов, кусачей, и прочую элитную красоту, направить на стабы внешников, чтобы им спалось неспокойно. Они их конечно потравят нернопаралитическим газом, но буча поднимется, может и иммунные решат ударить по ослабленному врагу.

— Зачем это нужно мне?

— А ты где жить собрался? В раю что ли? Знаешь сколько твои потроха будут стоить, после возвращения прежнего внешнего вида? А покупатель на них, хоть и от разных миров, но под единым названием. Смекаешь?

— Как они узнают?

— Ой, я тебя умоляю, друг мой. Будто ты останешься в нашей тесной компании напоминающей тебе постоянно одним своим видом, что с тобой было. А там ментаты сообщающие личную информацию во все окрестные стабы, знахари делящиеся опытом. Это ты сейчас ноги лишился, да за неделю вырастил, а тело меньше станет и споранов в нём меньше станет. Нужны будут помощники для возвращения в норму, после ранения.

В общем даже не надейся, что останешься весь такой таинственный. Информация жизнь, а такая информация, обеспеченная жизнь.

Котёл принял мою тушку на месяц. Сознание же провело тут лето. Пока найдёшь информацию о нужных людях, пока дождёшься результата их обращения или иммунитета. Да не просто папку с личным делом с институтов найдёшь, а информацию о пенсионерах, пусть совсем дряхлых или лежащих в больнице с тяжёлой формой рака.

Мои сопровождающие даже уже не удивлялись всем этим случайным находкам нужных нам людей. Несколько раз приходилось переигрывать, так как отобранного и посчитанного человека сжирали в другом городе, пока мы работали в предыдущем.

Весёлое было лето. Интересное. Но всё заканчивается, и этот долгий месяц повторов закончился. Всех кого смог найти в этот отрезок перезагрузок нашли и вывезли. Остальные люди получили направление куда выбираться и правила выживания. Повезёт, выйдут, нет так нет. Мы с собой только осиротевших детей брали и молодых девушек. Да и то, сколько мест хватало в восьми автобусах.

Стикс быстро делает людей чёрствыми. Что толку спасать этих, если следующих спасать не будешь, а перезагрузки идут как часы. Но спаси всех, и начнутся смерти от спорового голодания.

Детей же сперва ещё вырастить надо. Для чего создать условия. Пока же они подрастают они обуза, сковывающая значительную часть взрослых.

Так у всех в стабах.

У всех. Но мы пытаемся перебороть тенденцию. Расширяем подземные анфилады, готовим учителей, наращиваем производство и подвоз пищи.

Нам нужны люди, но не тупые взрослые со своими тараканами и навязанными прошлой жизнью стереотипами. Нам как-раз нужны дети которые примут Улий, как норму, как дом, который не выбирают.

Но к сожалению, пока не время. И в конце концов, новые загрузятся, ничем от этих не отличающиеся.

Стикс делает людей жёстче.

Лето в котле прошло не только в поисках нужных людей. Всё же пол дня нужно было потратить на себя, чтобы не откатится во вчера. И астрал был по нескольку часов одним из этих затратных применений.

Голова из-за него раскалывалась, штормило, проникнуть глубже не получалось, но подвижки были.

Вторым приложением было чтение, астральные техники в том числе. Тема развитая, хорошо описанная, но с подобным не знакомящая. Приходилось вычленять по косвенным ссылкам защиту и практики.

Бой с бойцами охранения. Умения у них бывали самые разные и применения они им находили самые неожиданные. И им и мне полезно.

И уже вся вторая половина дня уходила на поиски и чтение во время переходов, переездов.

Старички, больные, паралитики, инвалиды под животворящим воздухом Улья, распивая живую воду, они молодели, ножки ручки отрастали, бледность, худоба, облысение от химии сходили.

Наше КБ ждало своих советников. Возможно руководителей.

Женщин, девушек и девочек постарше загнали в школу хороших жён. Место, где их научат выживать, готовить, живчик в том числе, держать оборону, составлять заявки на необходимое. И факультативом, для тех кому тема, ну очень интересна, будет постельное воспитание. На что тело наше способно, как удовлетворить и себя, и его, их, её. Стикс в этом плане порой странно голову сносит, а уж слабые на передок вообще страдают и других страдать заставляют.

Вычленяем мы только конченых извращенцев, любящих помоложе и чем младше тем любимее. Ещё любителей мертвичины и продвинутых изменнёных. А так, кто там с кем, в какие отверстия, с плётками или страппонами, никого не волнует.

Изнасилование разбирают ментаты. Реально ли имело оно место или это игра у них такая, знал ли насильник, что именно насилует, и считает ли она до сих пор, что оно того не стоило.

Уж такие тараканы бегают у слабого пола порой. Сама не знает чего хочет, хотела и будет хотеть, но вот сейчас хочу чтоб вы его наказали.

Но прости малышка, этот порядок остался за туманом. Вот тебе мокрое полотенце, сможешь отходить гада, если он считает себя виноватым, радуйся. Не сможешь, так чего заигрывала тогда?

Нет, если насильник серийный, да хвост свой на весь курятник распушил, то прости дорогой, нафиг ты нужен моральную атмосферу портить. Женишься на всех своих курочках, пусть они тебе стирают хозяйство, чтоб регенерировало. И хлестают полотенцами, скалками, колют ножами, если очень обижены.

Практика показывает, что рано или поздно перемирие наступает. Или вдовы оплакивают беспутного муженька.

Мальчиков и мелких девчонок отправляем в школу в начальные классы, не смотря на физический возраст. Основа та же, только ещё науки преподают, да факультатива по постельным отношениям нет.

Старичков это тоже ждёт, но когда их организмы придут к эталону своих возможностей.

Синяя плитка, светлые стены, яркое освещение, экраны больших диагоналей и повышенной чёткости в нишах за стеклом изображают окна.

Синие, зелёные, красные аварийные лампы на аккумуляторах идут в пяти пядях от пола. Коридоры две сажени в ширину. Каждый выходит на развилку площадку, где стоят скамеечки, растёт зелень, бьют фонтаны.

В случае необходимости запечатать коридор из стен перед развилкой выйдут Zемля образные взрывоустойчивые створки дверей. Пару минут даже матёрую элиту удержат.

Этот участок заминирован на двадцать саженей вглубь коридора, и может быть подорван частично или точечно.

Тренировочные залы, столовая, фермы имеют самые высокие потолки и простор. Заводские зоны лучшую вентиляцию. Но заводов внутри крепостей мало, только необходимые для обороны.

Все остальные строятся у подножия вглубь и наземные этажи закапываются, маскируясь под холмики.

— Здравствуйте дети!

— Сам то кто!!! — гаркнули радостно дети.

— Сегодняшней темой урока будет споровое голодание и применение растишки гороха.

— У-у-у...

— До спорового голодания лучше не доводить. Последствия вам не понравятся. Но если вы мазохисты не любящие причинять другим неудобство, то тогда конечно, это ваш путь наслаждения. В общем об этом написано две главы начиная с сорок четвёртой.

Эвулин, растишка, горох, бусины и так далее и тому подобное, общее название субстанции добываемой с опасных форм заражённых. Выглядит как сахарный шарик. В гидрофобна. Состав не поддаётся химическому анализу. Известно, что на иммунных и заражённых действует одинаково.

Накапливается в организме и повышает способности дарованные Ульем. Не выводится со временем, но оседает на костях уплотняясь и изменяя свою структуру. То есть поглотите вы их тонну, не будете весить тонну, в какой-то момент набор массы напыления прекратится и будет усложнятся сама структура.

О способах добычи и приготовления можете прочесть в сорок шестой и сорок девятых главах.

— Вопросы?

— А что... А это...

Редко когда детские вопросы отличаются оригинальностью. В этот раз тоже не отличились, стандартные вопросы.

— Вопросов нет. — констатировал град шума. — Читаем, там все ответы на прозвучавшее любопытство.

— У-у-у... — вновь протянули дети и открыли книги.

Посмотрел на часы. До видео-моста оставалось ещё сорок частей.

— Кто не будет читать, тот выйдет из аудитории до начала основной части урока. Дочитавшие коротко мне на ухо рассказывают прочитанное.

— А что?...

— Читать.

Все дети гложимые любопытством дочитали текст и отчитались на ушко. Что мотивация животворящая делает.

— Позвольте вам представить космонавтов проводивших на орбите до полугода. — на экране появились мужчины и женщины за тридцать. В соседних окнах они же были в невесомости, что-то говоря в кадр, но звука с тех картинок не было.

— Хотя сами представляйтесь друг другу.

В Улье даже небо испытание прочности организма и техники. Чернота под странными и не прогнозируемыми углами образует над головой прозрачную и не ощутимую купольную преграду, но от того не менее прочную. Чем выше тем быстрее сгорает техника, и ещё выше даже биоэлектроника организма.

О космосе тут можно только фантазировать и детство самая пора для этого.

Таран внял совету-просьбе и прошёлся миньонами по базам снабжения, колонам противника, их инфраструктуре защиты и ограждения. Наши разведчики тоже подключились расставляя автоматические зенитки из спарок пулемётов, снимающие незащищённые бронёй и высотой небесные глаза.

Точащие друг на друга зубы лидеры стабов решили, что местные разборки подождут, пока можно пощипать более богатого недруга и отдельными отрядами, но в одну сторону вывели свои войска.

Однако это мы тут собираем ресурсы с десятков городов, внешникам их поставляют со всей страны, а то и мира. Они даже без ядерных боеголовок страшные. Отравляющие вещества, сверхдальняя артиллерия, подвоз подкрепления и свежих частей.

Иммунные как-то вдруг вспомнили, что война дело опасное, что даже в защищённых стабах от неё спасения нет, если за каждую голову бугра готовы жемчугом платить. И платили.

Два месяца боёв и смерти, почти задавленный кластер внешников, на плечах которых чуть не ворвались в их мир иммунные, залитый химией настолько, что там теперь без химзащиты лет тридцать появляться не стоит.

Шесть объёмных взрывов огромной мощности.

Триста тысяч убитых иммунных, и восемь глав стабов, сменивших почивших безвременно бугров.

Военные настроения как-то резко схлынули, люди вспомнили, что смертны и помирают за чужие интересы не получая даже того, что было обещано.

Но победа есть победа, внешних загнали в их мир. База отравлена. По периметру выставили несколько ядерных зарядов, которые возможно могут нарушить стабильность перехода или вовсе его разрушить.

Теперь выхода, кроме как начать торговлю у данных внешников нет. Иммунным же будет куда сбрасывать человеческий мусор, и на что они там ещё договорятся.

У них теперь постоянная головная боль, ожидание удара со стороны других внешников, чтобы не плодить прецеденты, ожидание подлого и неожиданного нападения со стороны блокированных, делёжка трофейной техники, которой осталось не так уж и много. Делёж освободившихся полян, которые раньше под собой держали задавленные противники.

И вроде военные настроения схлынули, а людей попробовавших крови и которым она понравилась осталось слишком много. Вот и вспыхивают локальные стычки.

— Шеф, мы килдинга поймали.

— Ох, ты нуты. Шестёрку?

— Да не, такой, основательный дядя.

— Так колите его на тайны тайные. Ребята любопытные, прям как мы, только у них опыта побольше.

— Шеф, мы килдинга поймали.

— Это хорошо, только пусть его знахари перед допросом проверят на закладки.

— Шеф, мы килдинга поймали.

— Вот же... Пусть его наши знахари хорошо проверят, ментат и сенс просканируют. Ищите закладки. Допрос только под такой химией, чтоб вы ему розовыми слониками друзьями виделись.

— Шеф...

— Поймали важною тварь?

— Да.

— Разделайте его, так чтобы только жить мог и говорить. Допрос под химией. После проведённой подготовки подойду в допросную.

— Шеф...

— Поймали важною тварь?

— Да.

— Разделайте его, так чтобы только жить мог и говорить. Допрос под химией. После проведённой подготовки подойду в допросную. — два.

— Шеф...

— Поймали важною тварь?

— Да.

— Разделайте его, так чтобы только жить мог и говорить. Допрос под химией. После проведённой подготовки подойду в допросную. — пятнадцать.

— Шеф...

— Поймали важною тварь?

— Да.

— Разделайте его, так чтобы только жить мог и говорить. Допрос под химией. После проведённой подготовки подойду в допросную. — сорок шесть.

— Шеф, мы килдинга поймали.

— Где, когда, при каких условиях, кто еще был? Возможно кого-то не заметили?

— Может и не заметили, зелёнка густая. А так квадрат...

Густой лес, наши разведчики прочёсывают квадрат. Если двинуться дальше, то выйдешь на обзорную точку и можно заметить дымы или преломление воздуха из вентиляции.

Гада вяжут прямо на моих глазах. Типчик фанатик. Сколько нашего брата, ходока, на тот свет спровадил в своих идиотских жертвоприношениях.

Проверяю следы. На два дня их смог отследить. Их было трое. Ещё двое свернули.

Вернулся к точке их расставания. Отследил сперва одного, потом другого. Тоже вокруг нас вьются, но цели более перспективные по их мнению взяли. Один сенс сильный. Другой нюхач.

Допрашивал их долго и вдумчиво, шесть месяцев одного, восемь месяцев другого.

Вернулся ещё на неделю и оставил головы килдингов у квартиры их куратора. Пора возвращаться к нормальной жизни, так, что там у меня было?

Так, уроки, завод, разговоры... ничего важного. Переживём ещё раз.

Полная стерильность. Чтоб единиц заражения вообще не было в помещении.

Много света, расслабляющий мягкий ковёр из травы. Пение птиц, живое ржание лошадей, мычание коров.

Такие условия нужны мне чтобы протиснуться в колышущийся и всё так же холодный астрал.

Поиск тут это та ещё легенда о приключениях серебряной монеты. Создание лакуны как постройка карточного замка в воздухе, при падении с десяти тысяч.

Но ещё тридцать пять лет назад не было и такого.

Пока просто привыкаю к условиям, ищу закономерности. Рано или поздно расправлю тут крылья!

— Шеф, мы килдинга поймали. — тысячник пограничников принёс ту же весть, что и несколько месяцев назад не принёс.

— Твою ж мать. Вот же любопытные твари. — придётся потратить на них ещё пару лет жизни и вырезать побольше ячеек, чтобы уж точно дошло, что в эту сторону ходить не надо. А как хорошо день начинался...

— В допросную, проверить на закладки всем составом знахарей, просветить МРТ, накачать психотропами, допрашивать только при мне.

— Шеф, мы...

Проблемы с этими распределёнными сетями, вычислишь ряд цепочек, а пока вычищаешь пару десять прячутся. Привлекаешь посторонних, информация о исполнителях расходится.

Так то что, сработал призрак, намёк оставил, концов нет, а так ниточки.

Для уничтожения сорока двух ячеек килдингов мне понадобилось девять месяцев, то есть одно Лето, проживать двадцать раз.

Сперва хотел вообще всех зачистить, чтоб не лезли своими любопытными носами куда не нужно, но оказалось, что килдинг килдингу не товарищ. Есть среди них ортодоксы, сектанты, психи, их и лишил местного присутствия, пусть на перезагрузку отправляются, может, где ещё раз шанс получат. Прогрессивное же крыло трогать не стал. Люди работают, собирают информацию, просто так никого не убивают, даже заражённых. Цели свои не знают, но сбор информации уже цель, а с целью в Улье люди не просто выживают, от бара к бару, от шлюхи к шлюхи и до могилы в урчащей пасти. С целью люди в Улье добиваются многого, или умирают от пули, ножа, яда. То есть от естественных причин, а это уже само по себе много.

За лето в крепостях достроили цеха сборки техники. Старички оправились и занялись любимым делом с неслыханным доселе снабжением. Хотя проектированием занимались молодые на компьютерах, где обсчётами моделей занимался целый этаж серверов.

Несколько умельцев из старожилов могли менять плотность или частично свойства металлов. Проводя закалку деталей руками, после чего их износостойкость взлетала в космос.

Другие в прямом смысле могли говорить с компьютерами, какая-то взаимосвязь с подсознанием. Программисты хватались за головы, то на что им нужны месяцы монотонной работы люди со способностями выполняют одним двумя разговорами.

Оружие огнестрельное тоже подверглось качественной переработке под условия Улья, главными критериями успеха были, надёжность, убойность, тишина, отсутствие запаха выхлопа.

— Что это? — держал мальчишка в руках что-то среднее между МП-5, ВАЛом и 9А91

— Бесшумный кинетический автоматический метатель. — отозвался Шуруп. Инженер из старичков недавно спасённых.

— И в чём отличие?

— То что вы принимаете за магазин, аккумулятор питательной смеси бод давлением. Пули находятся в обойме в прикладе. Тысяча штук. Картридж обоймы меняется в пять движений, не считая выемки из разгрузки.

Максимальное заприградное проникновение, минимальное останавливающее действие.

Скорость пули контролируемая перед выстрелом дозатором.

Глушитель размывает ударную волну до полутора скоростей звука. Максимальный импульс три скорости звука, но отдачей при этом сломает плечо и деформирует приклад, если упереть во что-то жёсткое.

— Танк пробьёт. — констатировал очевидное. — А элиту?

— Жемчужников, начиная с носителей единичных красных, то есть средних по развитию, пробивает в местах меньшей плотности полей. Ломает щитки в любом случае. Но на очередь рассчитывать не приходится. Так как поражение начинается с двух скоростей звука.

А не защищёнными полями обычно являются конечности.

— Не плохо. — отложил автомат.

— А это броня? — комплект на броню похож мало, от того и вопрос. Он скорее напоминал мотоциклетный панцирь из кожи, в тему и шлем типа Хищник, эдакая инопланетная рожа с чёрными большими глазами и дредами свисающими сзади. Только плащ не вписывался в ансамбль. — Для чего косички?

— Это шунты к оптическому плащу. Передают на экран и телефоны множество снятых акустических, визуальных и колебательных данных. Так же шина энерговода. И вход-выход к системе закрытой фильтрации воздуха.

— И сколько всё это добро весит?

— Минимум сорок килограмм.

— Не дурно. Это без оружия?

— Естественно.

Для иммунных не предел.

— Но эргономика не подходит, тут каждый десятый Зоркий Глаз Золотая Пуля. Морду сделать гладкой и на челе разместить серый, или тёмный, глаз, чтоб прям очень хотелось именно в него попасть. Естественно там бронь нарастить.

Сотрясение и в Стиксе сотрясение, но дырка в голове куда хуже.

— Если он будет какие-то второ-третье-восьми степенные задачи выполнять, тоже хорошо.

— Сделаем.

Комиссия в моём лице проводила предыспытания перед тем, как первый прототип отдадут на обноску и сбор жалоб неудачника. А как иначе, ведь в него заживо будут стрелять, выслеживать, снимать снайперы.

Коррективы очевидные, их бы в любом случае ввёл перед мелкосерийным запуском, для контрольной группы, но раз уже здесь, чего тянуть.

Мне броня не подходила, без допинга и симбиоза мой организм оставался телом довольно сильного, но в пределах человеческих ограничений, мальчишки подростка тринадцати с половиной лет.

Рост у меня с первых дней прибавился на целый вершок, а мышечная масса набрала десять килограмм.

Но даже так, таскать ещё один собственный вес для меня будет слишком.

Однако армии нашей шкурку неплохую создали.

7

Тысячам тысяч не повезло, а ты есть.

Девчонка взяла канистру, пустую. Пошарила по полкам, нашла трёхлитровый банки, наполнила их маслом, добавила щёлочь. Получившееся легко воспламеняемое масло слила в отдельные тары, где бензин растворял шарики пенополистирола, туда же сыпанула сахарной пудры и серебрянки. И в другую, пластиковую канистру наполовину занятую селитрой.

Канистра была обмотана стальными пластинами и скотчем, шариками подшипников и изолентой с бумагой, поверх стальных пластин. Её она поставила на блин гантели, вплотную к штырю, который сперва разрезала водородной горелкой, потом её же сварила, но с более длинным отрезком. Сверху ещё один блин и фиксирующую гайку.

Запал там на дне уже лежал, провод она протянула к аккумулятору взрывателя в доме на отшибе.

В соседней дом приволокла смесь из бензина и пенопласта, наполняя распылители и нагнетая давление насосом в бак. Стоит лишь повернуть кран.

Вернулась на площадь и разлила из банки кошачью мочу.

— Мяяяу, Ияяяу!!! — трах-тах-тах-тах начали шуметь хлопушки. Девочка заняла подготовленный наблюдательный пункт с взрывателем.

— Мяу! — теперь уже запись желанного для многих заражённых деликатеса звучала из магнитофона.

Дешёвенькая копия бренда, но динамики, что надо.

Пока ждала основных гостей продолжила заматывать трубу толстой термоплёнкой. В трубе уже был заряд в пол литра дизиля и селитры с электрическим запалом, затрамбованный пластиковой пробкой шести сантиметров длиной и на пару миллиметров больше диаметра трубы. Разогрев и охлаждение творят чудеса.

Пятьсот двадцать два мотка. Пятьсот двадцать три. — считала она обороты.

На шестистах у неё появилось достаточно поклонников музыки. И готовы четыре выстрела, то есть четыре трубы. Три уже ужались в картонной коробке в которую поступал горячий воздух от водородной горелки, теперь коробку занял последний.

Она открыла один из вентилей смотря на секундную стрелку часов. Дёрнула шнур.

С противоположной от её позиции стороны, из рыжей ПВХ трубы вылетел большой кусок сырой говядины, шлёпнувшийся где-то у границы площади.

Зомби начали шататься в ту сторону и урчать.

Недолёт, констатировала она и открыла другой вентиль, отсчитывая секунды.

Второй кусок приземлился рядом с мяукающим магнитофоном.

Вся набежавшая компашка собралась там тесной группой.

Подрыв.

Двадцать килограммов взрывчатки это очень громко, её подбросило в воздух с пола ударной волной. В посёлке теперь сложно будет найти хоть одно целое окно.

Она взяла канистру с глицерином вставила в неё колбу с азотной кислотой в которую закинула железную пластинку с медными проводами взрывателя. Плотно загоняя пробковую заглушку и закрывая канистру.

Метнулась на площадь с контуженными изменёнными, вывалила поверх канистры кошачьего мяса, до этого надёжно запакованного в контейнер-холодильник с сухим льдом.

Пробежалась по кругу оставляя свои следы у каждого дома. Вернулась на позицию.

На канонаду взрывов приперлись кусач и топтун. Пока кусач лопал мясо кошки топтун грыз оторванные части тел заражённых. Она посмотрела на мониторы. Больше никого. Подключила нагреватель к сети аккумуляторов. Кислота закипела, давлением расколола емкость, смешалась с глицерином, взрыватель накалился до нескольких тысяч градусов и начал цепную реакцию.

В ушах звенело.

Но теперь она уже прошлась по площади добивая подранков. Куски тел бывшие хорошо развитыми тварями даже добивать не пришлось. С атмосферой шутки плохи.

Спораны и горох есть. Придёт ли кто ещё на шум?

Но последние две заготовки были избыточными для бегунов. Их она порезала клинками, перерезав сухожилия на руках и вскрыв артерии на ногах.

Свежая кровь и урчание может подстегнут ещё кого?

Через четыре часа заявился рубер, одиночка.

Она взяла оду трубу, настроила её на проход между домами уперев торец трубы в фундамент дома. Положила под ней камеру передающую изображение на экран беспроводным способом. Вернулась обратно. Достала ещё одну тушку кошки и бросила далеко в проход, так чтобы тварь остановилась на линии огня.

— Мяу.

И тварь заинтересовалась. Выстрел был условно прицельным, но пять скоростей звука это вам не мелкашка какая. Попал снаряд в тазобедренный сустав, но разворотило тварюшку пополам.

— Кровищи то будет. — она ещё раз осмотрела округу через камеры. Пока никого. Рубер от шока отрубился, в сознание ему уже не прийти. Горох и паутина.

— Хорош, когда слишком много, это тоже плохо. Я закончила, Ярило. — сказала она в воздух.

— Вот как вернёшься, тогда закончила.

— Есть вернуться! — и девчонка залила все трупы смесью бензина с пенопластом, алюминия и сахара, который заготавливала для неприятного сюрприза. По выходу из деревни за ней начало полыхать жадное пламя. В руках она катила велосипед к которому были приторочены три трубы, аккумуляторы и провода.

Но трубы ей так и не пригодились, хватало клинков разобраться со слабыми заражёнными.

— Сдашь на склад, наши разведчики поджарят ими какой нибудь танк.

— Хорошо.

— Молодец, зачёт. Но учитывай, что ты избыточно рискуешь и любишь театральность. На этом тебя могут подловить простые и тупые ребята. Надеюсь ты подберёшь себе команду, где эти твои стороны будут компенсировать более осторожные, возможно до трусости, напарники.

— Спасибо за совет! — и чмокнула парнишку подростка в щёку.

— Егоза.

Девчонка сдавала редкий экзамен на вступление в воины. Так как она ещё гражданская, то принимал экзамен гражданский лидер. Место которого числится за мной.

Теперь она ещё и совершеннолетняя в свои тринадцать. Ровесники.

Если захочет послать наши крепости и службу, то по первому же заявлению ножом сотнику в печень, то есть в боевом спарринге, может быть свободна. Вырубят и отвезут подальше.

Да, место нашего базирования уже секрет полишинеля, все кому нужно знают, некоторые даже ловили наших ходоков добытчиков и с нежностями и глубоко в душу спрашивали интересное. Если не убивали после этого, то день не откатывал, и у них сохранялись добытые сведения.

К сожалению жить в обществе и быть свободным от него почти невозможно. Вот и нам рано или поздно придётся выйти на свет, засветить таланты и собственную нетолерантность. Хотелось бы поздно, желательно совсем никогда. Голова от чужих амбиций пухнет и откаты замучили, жизни не напасёшься все их решать.

Сколько их уже было за сорок пять лет? Десять лет спокойствия и разведки вспоминаю уже с ностальгией.

Да одна охота за килдингами чего стоит? Меня можно официально признать лучшим специалистом по охоте за ними.

Двадцать лет на сорок девять ячеек. Сифилис и гонорея, да многих горожан всё ещё знаю хуже, чем убитых уродов.

Кстати о уродах.

— Привет, Зуб. Живчик хочешь? Да ты всегда хочешь. — захваченный внешник за воздух и чистую еду, за очищенные апартаменты готов был на всё. А уж помучить искалеченную элитку и подавно.

— Смотрю я на твои культи и вижу, что через пару недель ты будешь готов к шоу. Тебя затащат в карьер и будут убивать на потеху зрителей, делать ставки. А я поставлю против тебя. Потому что я буду знать, что в твоей крови будут плавать хлопья. Как же ты меня достал за это время, что я с тобой, уродливая тварь. Но ничего, скоро тебя разберут на детали и скормят твоим собратьям.

Пятеро оставшихся инженеров ставшие за прошедшие с момента освобождения одного из них стали ещё больше. Но вот насколько они морально устойчивы это вопрос и его нужно прояснять.

И стресс тест тут лучший ответчик. Их помучают, расстреляют немного, пожгут слегка и выкинут в свободный мир. Начнут они людей кушать после этого, значит не прошли отбор. Заряд в затылке закончит эксперимент. Нет, разведчики продолжат наблюдение.

Конечно из природной стеснительности мы намекаем на плохое отношение к нашим подопечным от других представителей людского мусора. А если быть точным, то на представителей нескольких крупных формирований муров работающих с внешниками.

Но к тому времени когда они об этой подмене смогут узнать... многое успеет произойти. У меня время откатов, например, закончится.

Может поймут, может войну устроят, кто знает. Но если это не разрушит Две Крепости в самой своей сути, сплочённости человеческой, то мои подопечные только закалятся, станут сильнее.

Выходя из наблюдательной комнаты отметил тишину в коридорах. Бывает.

Подходя к развилки всё заволокло пылью и грохотом сработавших мин. Щиты выдержали. Опять.

Опять у кого-то амбиции пересилили здравый смысл.

Снова расследование. И двух месяцев не проходит. чтоб очередной Величайший, Умнейший, Мудрейший и Царь Всего Живого на Земле не попытался занять самый высокий стул в нашей детсадовской песочнице.

Был безопасник, тысячник военных, тысячник артели строителей, Юрист. Кто на сей раз?

И ладно бы только моя тушка им мешала, спас и молодец, покойся теперь с миром, но им и подобранная и тщательно сбалансированная команда управленцев вечно мешает.

Естественно если к ним подкатывать с такими предложениями. Они, что на кретинов похожи? Это только жидкий на мозг индивид думает, что на высоких позициях всё шоколадно. О нет. Тут нужно батрачить, как бык на поле впряжённый в оглоблю. Тогда отдача идёт постоянная, ровная. И себе благ хватает и у окружающих прирастает, а чем больше им прирастает, тем и тебе выше процент отдачи.

Но когда жидкомозговые занимают важные кресла тямы до такой простой идеи не хватает. И они начинают ломать структуру и тянуть на себя всё ценное, даже то, что им вредно, не нужно, разрушительно.

А общество хавает и плачется, вот раньше было...

Но естественно в условиях, где тебя могут подорвать бутылкой растительного масла или хитрым умением нужно быть хитрым. Нужно занимать правильную позицию и направлять народ на дела самоубийственные, но почётные. За одно меняя систему жестокого образования на прогрессивную и общепринятую.

Через несколько лет такой деятельности у высокостульчатого жидкомозглика не остаётся старожилов и имеется куча оболваненых подростков, готовых за споран на что угодно. И убежище.

Люди же меняются на новых, благо в Улье с этим проблем никаких. Заводы ещё некоторое время работают, возможно даже не перестают до конца. Но результат один, крепость превращается в вертеп, а вертеп не может защитить себя и переходит в руки следующему недоумку ничего в корне не меняющего.

Вот, что им мешает собрать людей, единомышленников, занять стаб и построить на нём свой китай? Что, готовый завод? Так вывези ещё, какие проблемы?

Нет, нужно всё обгадить, разрушить, за надуманные обиды примерно наказать.

Кто на этот раз?

Интендант. Вот дурак. И кто же тебя надоумил?

— Я сам решил это сделать! — гордо ещё произнёс чуть побитый мужик.

— Зачем?

— За тем, что ты мешаешь! Твои проверки, смены наблюдающих, учётчиков! Я хочу открыть свою торговую сеть, в Улье это прекрасная тема! Но ты! Ты Мешаешь мне!!!

Стикс меняет людей. Порой они становятся латентными психопатами, порой открытыми моральными уродами.

Тоже можно сказать и обо мне. Пытать людей противно и мерзко, каждый раз будто в испражнениях плаваю. Но что поделать?

В допросе участвовали ментаты, чтобы допрашиваемый не оговаривал себя. За три недели мне удалось выяснить, кто же так красиво прошёлся по амбициям и целеустремлениям нашего интенданта. Мужик он хваткий и на торговлю его как раз и хотел определить. Как только мы начнём выходить из тени.

Подстрекателем на сей раз был ранее полковник милиции с тремя высшими образованиями. Не ценят, не дают развернутся, а он такой гениальный... Все как обычно.

В крепостях он занимал высокий пост в охране, которая обеспечивала жизнедеятельность убежищ. Доступ и работоспособность ректора, чистоту воды, все лаборатории.

В один не прекрасный день вышел для профилактики трясучки, ещё до начала обработки интенданта, да и уснул на чёрном кластере. Не проснулся и почернел. Бывает. Рядовой случай.

Не было бы отката во времени вопрос решился бы так же, только пострадавших было бы больше.

Расследование, вычисление, допрос и по итогам решение.

Но определённо, что-то делаю не так. Такие моменты должно гасить само окружение, общество. За дюжину лет конечно не возможно перестроится совсем на новые рельсы и старое так и прёт из людей. Но как-то неестественно часто. Мою силу знают, её должны как минимум опасаться.

Что-то тут не так.

И хотя изменения были казалось бы далёкими, но девчонка при прохождении экзамена вновь, получила серьёзное ранение. Ей еле хватило сил добраться до точки эвакуации.

Таких мелочей при каждом откате хватает, этот переигрывать не буду. Раз не умерла, значит дополнительный урок получила.

А там кто знает, какая ещё фигня всплывёт из-за чего придётся на несколько месяцев назад нырять.

Может она даже передумает.

Сто семьдесят тысяч было изначально. С кем-то происходили несчастные случае, в ком-то ошибся при отборе, но люди они неплохие, их вывезли за котёл, по меркам Улья другой материк.

Сто сорок восемь тысяч составляли ядро объединения. Ещё двадцать тысяч за это время подобрали. В основном девушки, девочки и женщины, и конечно дети до тринадцати лет которые проходили отбор.

Остальным давали оружие, и направление. Нафиг нам тут толпа истеричных, избалованных ничтожеств? Выживут сами, значит есть удача, может и не бесполезные совсем.

А нет и нет, даже жалеть не о чем.

Из них друзьями мне не удастся назвать хоть кого-то. Побочное явление отката во всей красе. С другой стороны, как высший управленец стою в очень выгодных условиях, зная каждого как облупленного, чего и в каких ситуациях от них можно ожидать. Не думаю, что вернувшись хоть раз ещё попаду в настолько тепличные условия.

Однако к советам и мыслям Кондора, Беркута, Сапсана сильно прислушиваюсь.

Кондор главнокомандующий самообороны. Теперь уже на вид сорок. Темноволосый, кареглазый с горбатым носом, увитый жилистыми мышцами.

Беркут его зам. Он же рулит разведкой. Тридцать-тридцать пять на вид. Высокий, мышцы под одеждой не выпирают, но накачанный. Тёмно русый, зеленоглазый.

Сапсан мой зам, по гражданской части. Пухлый, среднего роста, блондин с карими глазами. Его можно принять за рохлю, но человек решительный, умный. Дай время на подготовку и сарай с инструментом он и Элитника уработает.

— Таким образом самоизоляция со временем начнёт приводить к конфликтам внутри общности с нарастающей амплитудой. Мы не можем умереть от старости и это начинает доходить до всех. И оказывается есть регулирующие механизмы на подобный случай. — зачитывал доклад Сапсан.

— Напряжение растёт и у моих подопечных. — кивнул Кондор. — И это чревато разными последствиями.

Пятнадцати лет для них ещё не прошло. Пятнадцати! А уже фу ты ну ты. Но действительно не эффективная система. Если бы всё было в нормальных условиях, где люди производят людей, то и ладно, есть готовые шаблоны. Тут же можно за пару лет, при желании набрать миллионов пятьсот особей зрелого возраста и кинуть их в любую сторону. И как бы не был велик Стикс, перенаселение его обезлюдит. И всё вернётся к обычному варианту, где ходоки выживают как могут и всем на всё плевать, самая большая радость в жизни это кому то сунуть, если есть что совать, или чтобы сунули, если нечего.

— Я понял. — кивнул им. — Идеал недостижим. Но нужно к нему стремиться, как к самой далёкой точке.

— Не понял? — посмотрел на товарищей Беркут.

— Когда я спасал ваши жизни, предполагал, что мы создадим закрытое безопасное место, где сможем подготовить подрастающее поколение. Мы это сделали.

Далее нужно было нарастить защиту и заточить мечи, от жадных людишек, которые спать не могут если не спёрли чего чужого, да ещё стручок свой при этом во все щели не сунули.

И это у нас получилось.

Но возник конфликт интересов. Есть желающие просто жить и их устраивают наши условия. И есть те, кто видит создаваемые на глазах возможности, большие возможности, они будят их амбиции.

Амбициозных выкинуть? Они нам мешают? Не нужны? Бред!

Но и ничего не делать не получится.

— Что ты надумал? — спросил Кондор.

— Мне нужны тысячи... — затуманились глаза подростка. Он видел своё второе детство, сколько на них прилагалось усилий, на каждого из подрастающих подопечных клана. Только высочайший уровень науки позволял взрослым ещё и делами заниматься, а не только детьми. — Мне нужны тысячи... — вновь смотрел он в прожитые тут десятилетия и видел заражённых. Миллионы, миллиарды.

— Эй, эй, ты конкретику нам выдай, что делать, потом мечтать будешь. — буркнул Беркут.

— Раз иммунным всё равно кто у них, где, как, при каких условиях живёт, а жизнь обычного ходока ограничивается летом или двумя, проживший три уже ветеран... То наши подопечные матёрые ветераны. Им даже стаб для выживание не очень то и нужен. Тогда зачем мы их держим?

Что они дают нам?

— Рабочие руки, которых не хватает всегда.

— А что даём им мы?

— Безопасность?

— Трудную и монотонную работу. Вот что они видят. Так что нужно их развлечь и устроить ротацию. Струсим тех кто не годится для оседлой жизни, и будем их стряхивать до тех пор пока крепости не наберут полный штат.

Нам предстоит много работы.

— И кого же мы будем приглашать? — ухмыльнулся Кондор.

— По большей части детей, но и стариков, и мастеров негоже оставлять на погибель, тем более здесь старости и болезней, кроме психических, нет. Составим тесты, для отбора кто нам подходит по морально-волевым, при стандартной зачистке города проверяем массово. Тех кто не подходит направляем как обычно.

— И как мы будем их вывозить? Мужиков и армии ты вывозить не собираешься же?

— Увидите.

И пожалуй дальше были самые смородиновые два лета отката. Сразу зная, что их откачу, но со слабой надеждой на другой исход.

Ведь вывозить планировалось очень много. Каждая колона вместительной техники, с товарный поезд длиной. Тридцать-сорок минут на пересечение от головы до хвоста только пассажирской техники, а ведь ещё сопровождение.

Потому захотелось ностальгии и лаборатории работали над компактным плазменным реактором, энергетическими щитами основанными на физике и весившими в минимальном размере около двух тонн.

И конечно же гравитационные двигатели и стабилизаторы.

Два лета за которые спасательные команды справлялись сами, то есть через лето получили генераторы, а после и летающие гондолы.

Как и ожидалось на нас за подобное окрысиль все. Объединились внешники, составили перемирие на приемлемых условиях со стабами. Мы стали общей угрозой. Общей непонятно чего желающей угрозой.

Все неизвестное люди обычно исследуют, и война один из сексуальных способов исследования.

Но они ладно, это было с самого начала понятно и ожидаемо. Вот в образовательный процесс спасённых не влазил, исключительно наблюдал.

К сожалению должен констатировать, что мои люди-человеки растили детей бережнее наших, а девушек не готовили к изменившимся условиям. До некоторых даже не дошло взять уже готовые методички разработанные за все прошедшие лета.

То есть, в самом начале мне всё же пришлось вмешаться, чтобы детей просто в школу не запихнули и их воспитание было повешено на амбициозных личностей.

Эх, приятно было не откатывать время каждую неделю или даже каждый день. Просто пожить, просто работать, копаясь в технической документации. И пока основные впечатления положительные нужно возвращаться.

Семьсот тридцать шесть смертей подряд. Только сегодня будет то совещание.

— ...Безопасность?

— Трудную и монотонную работу. Вот что они видят. Так что нужно их развлечь и устроить ротацию. Струсим тех кто не годится для оседлой жизни, и будем их стряхивать до тех пор пока крепости не наберут полный штат.

Нам предстоит много работы.

— И кого же мы будем приглашать? — ухмыльнулся Кондор.

— По большей части детей, но и стариков, и мастеров негоже оставлять на погибель, тем более здесь старости и болезней, кроме психических, нет. Составим тесты, для отбора кто нам подходит по морально-волевым, при стандартной зачистке города проверяем массово. Тех кто не подходит направляем как обычно.

— И как мы будем их вывозить? Мужиков и армии ты вывозить не собираешься же?

— Сначала мне хотелось сделать дирижабли, и мы их начнём делать, но это для другого проекта. Однако, что вы знаете о немецкой военной грузовой авиации?

— Да так ~ — покрутил Беркут и Сапсан рукой, Кондор лишь приподнял бровь.

— Вам достаточно знать, что мы можем строить по двадцать таких грузовичков с крыльями в месяц. Управление у них простое, взлёт посадка возможны на любое поле или трассу. Скорость низкая, но в условиях Улья это положительный момент.

Защиты даже от винтовочных пуль нет, но это тот риск который неизбежен.

За основу взяли Ме. 323, в музеях и архивах больших городов не раз попадались технические планы и чертежи, но и так инженерного персонала хватала для воплощении идеи тряпично-трубного с применением фанеры самолёта для крыльев.

Шесть двигателей посчитали избыточными, современные при меньшем потреблении топлива были мощнее. Настолько, что удвоили дальность полёта при полной загрузке в двенадцать тонн. То есть до двух тысяч километров при загрузке в десять тонн и полутора при загрузке в двенадцать.

Часть труб не несущих критических нагрузок со стальных заменили алюминиевыми, ткань обшивки была кевларовой. Фанеру частью заменил карбон. Все эти доводки снизили вес самолёта на три тонны и дали дополнительную грузоподъёмность.

Вооружён самолётик был двумя пулемётными спарками по бортам с видеосистемой наводки, и полусферической башенкой за крыльями и системой радаров, для отстрела беспилотников и поршневых самолётов внешников, которые порой залетали довольно далеко.

Загрузить в самолёты можно было до двухсот детей и женщин, без поклажи. И ещё сорок-шестьдесят если все худые попадутся и без реанимационного оборудования.

На первый самолёт конструкторы и инженеры с техниками потратили месяц. За этот месяц автобусами привезли три партии спасённых ровным счётом восемьсот лиц.

После первого внесли некоторые улучшения и начали клепать их как пироги. Штампуй и штампуй по шаблону.

— Доброго вам дня, дети и девушки. Вы уже могли заметить, что мир вокруг не столь дружелюбен, как ранее знакомый вам. Ничего, привыкните, а наша задача научить вас в нём выживать. — выходить мне приходилось перед каждой партией спасённых и текст набил оскомину, но что поделать.

— Вас теперь очень не просто убить мелкими неурядицами, типа ножа в живот, или пулей в артерию. Но естественно, если ничего при этом не делать и ждать чуда, то околеешь. Потому не думайте, что попали в безопасное место, где вам ничего не угрожает. Вас будут бить, много и со знанием дела, вас будут ежедневно пытать, но вы научитесь здесь выживать! И после этого с вами поговорят на предмет, а хотите ли вы тут оставаться. — девушки, женщины, старики сжались под поставленный гром голоса подростка. Для них слова не были абстракцией, в отличии от детей, которые сжались за компанию.

— Десятники разобрать десятки. Сотники обеспечить довольствие. Пятидесятники выдать план сегодняшних занятий выжившим! Приступить!

Во первых в Улье нужно уметь прятаться, во вторых бегать и ходить. Прятаться наука сложная, в первый день её не освоишь, но со временем до них дойдёт вся её ценность и десятникам придётся помучится собирая своих подопечных. А вот передвижение по местности, быстрое, экономичное, скрытое, это да, это завсегда можно.

Люди ставящие свои амбиции выше общих интересов довольно удобны. Они, как и все люди любят экономить силы, то есть предоставь им правила личного подъёма и они будут их придерживаться, до того момента, пока не увидят способа использовать правила для достижения своих целей в обход. Тогда начнутся интриги и начнут действовать другие правила.

Литература Клана взятая с собой рассчитана на Человека, то есть того, кто общие интересы способен поставить над своими и биться за них, как за свои, даже если в чём-то себя ущемляет.

Но и местной мне хватало, чтобы заполнить пробелы, а опыта прошлой жизни, чтобы делать выводы довольно близкие к реальности.

Потому сотники и тысячники получили то, что хотели на самом деле, возможность реализации. И тряпичные самолётики в этом ещё сыграют свою роль.

— Оделись! Кто не оденется вовремя, тот в трусах побежит! — на детей от восьми лет были частью добыты, но по большему счёту пошиты комплекты огнезащиты, подобраны баллоны с сжатым воздухом. Девушкам подросткам и женщинам повезло меньше, им подходило стандартное оборудование, а оно было явно тяжелее возможного.

— Следуем за десятником! Задача пройти и выжить! — большое задымлённое помещение было перевито запутанными не пересекающимися лабиринтами из сетки и труб, росли ввысь и спускались с высоты самого потолка, который терялся в темноте и без дыма. Местами вспыхивали огненные факелы, чадили костры.

Таких внезапных тестов, когда походя рассказывают вчера о правильной последовательности одевания защитных комплектов, а на следующий день сразу перед испытанием рассказываю правила движения, было уже много, все сбились с счёта. Наверняка знали десятники и те кто мог вести дневники, несмотря на усталость.

Но пытались вести многие. Это хоть как-то помогало хвататься за действительность и выплёскивать негативные эмоции, пусть на бумагу.

Десятники и сами до того в этих лабиринтах не бывали, хотя ходили в других. Пожар в городе охваченным заражением дело обычное и нужно уметь пройти такое здание, которое поможет сбить зомби со следа, если отбился от команды.

— Ой. Мамочки, тут мут! — раздался панический голос девчонки, хотя кричал мальчишка, просто маленький.

— Мут и мут, смотри внимательно, может ли он дотянуться, может ли кто до него дотянутся. В нём, как вы помните, споран может быть. — а без спорана не имеет смысл впихивать их в испытание. — Воздух тает, думайте быстрее, сможете его снять или не зацепиться, двигаем дальше.

Девушки тащили с собой телескопические богры и решились на атаку. Одна проползала и тварь тянула к ней пока ещё руки, но уже с очень толстыми ногтями, просовывая башку в широкие ячейки решётки. Вторая зацепила крюком мешок и дёрнула. Тварь забилась в конвульсиях и едва не выпала обратно. Но её всё же удержали и обобрали.

— Мы её сняли. — довольно испуганным голосом ещё не веря себе отчиталась сокрушительница тварей.

— Молодцы. Уберите ближе к телу, они не любят высокие температуры. — рекомендовал десятник следя, как дети проходят коридоры из труб.

Со всех сторон выли люди, кошки, собаки, урчали тут и там твари, а ячейки решётки ужасный звукоизолятор. Коридоры тряслись, дым заслонял видимость. Место ужасно давило на психику.

Время от времени они попадали на участки, где были заражённые у которых был небольшой шанс поживиться свежим нежным мясом. Но с каждым разом дети боялись все меньше понимая, что есть выход, просто уйти или победить и добыть вожделенный споран, который даст лишний час отдыха и сна.

Правда воздух заканчивался, и на долгие думы и составление планов времени не было.

— А!-А!-А!-А! Меня схватили, помогите!!!

— Юля, посмотри, что там можно сделать. — посмотрел десятник назад и увидел старшину отряда рядом с захваченным.

Девушка просунула руку с ножом между ячеек и убила мутанта одним ударом в сумку.

— Держи его, балда, сейчас упадёт. — пнула она истерящего и брыкающегося мальца, который почувствовал свободу и уже почти вырвался из цепких рук.

— Молодцы, хорошо справились. Но Юля, не кидай своих товарищей в лапы тварям, это обязательно плохо закончится, — сказал десятник в эфир. — для тебя плохо. — закончил он.

Детей вывезли на таком же самолёте, что их доставил до аэродрома с которого они ещё несколько часов ехали на автобусах до сумасшедших людей издевающихся над ними каждый день. Если бы ребята так не уставали каждый день, то обязательно бы попробовали сбежать. Но даже в нынешний перелёт вместо того, чтобы спать, им приходилось слушать, в наушниках приходилось вслушиваться в лекции о радиоактивных заражениях.

Уснуть не давал десятник, отслеживающий подачу звука на наушники по светящимся на них диодам, и больно хлестая засыпающих по ляжкам стимулом.

— Итак, мы с вами у развалин реактора. Уровень радиации тут фоновый, но дальше будут горячие пятна и чем дальше, тем горячее. Кто надышится альфа частицами, не волнуйтесь, вырежем вам лёгкие, сперва одно, потом другое. Атомитами вы не станете.

— Надеваем защиту! И Начинаем уборку! Бульдозеры там, ваша задача сгрести весь верхний слой грунта и обломков бетона к эпицентру. Приступаем!

В Улье это довольно сомнительное занятие, очищать местность от радиоактивного или химического заражения. Кластер перезагрузится и всё будет чисто в пределах нормы. Но это не касается стабов.

А там где есть люди, всегда присутствует вероятность применения ОВ на местность. И зачем запариваться с ядерной бомбой, когда можно загрузить фуру тон на двадцать синтексом, а в качестве поражающего элемента использовать отработанное ядерное топливо? Или фосфор. Или ртуть. Или всё вместе.

Люди такие люди. А вот наши малыши будут знать, что это не так опасно и хоть и геморрно, но исправимо. Стабов конечно много, но уже обжитые довольно дорого стоят по времени восполнения утраченного.

— Так час работаем и проходим дегазацию. Следующая смена!

Ротация залог здоровья, как психического, так и физического.

— Личные счётчики попискивают от тех доз, что не удержало стекло кабины, но вторые, что под защитой помалкивают. Так что с вас нужно только смыть пыль. — констатировал десятник. И приборы внешнего контроля почти заткнулись после душа из брандспойтов.

Отдыхающей смене просто отдохнуть не светило.

— Это ЦУ энергостанции. Обычно переход временно вырубает электронику. Но не всегда, с мелкими приборами типа ручных компьютеров и мобильных телефонов вообще ничего не происходит, кроме потери сигнала. Короткий сбой для станции не страшен, но люди не знают что делать, нагрузка на станцию внезапно падает и вместо миллионов ватт потребления забирает жалкие крохи. Реактор начинает греться. Его нужно сбрасывать, но управленцы не могут принять такого решения, это многие миллионы убытков. Они тянут, а дальше начинается обычное кино, кто-то мутирует, кто-то ещё сума сходит и начинает чудить, например защиту отключать. В конце концов всё заканчивается выбросом.

Теперь смотрим, как отключать станцию правильно, как сбрасывать стержни для тушения реактора. Берём эту литературу, она фонит, но это гамма и бета излечение, не опасно если отснять страницы на цифровую камеру и читать потом с планшета или телефона.

Быстро, быстро. Ваши товарищи остановились на открытых страницах. Снимаем их и переворачиваем.

На разных кластерах станции гасятся по разному, некоторые общие моменты есть, но их ещё вычислить нужно.

— И как они? — спросил подросток у сотника отвечающего за сегодняшнюю экскурсию.

— Справляются. Хуже чем могли бы, но для первого раза вполне.

— Ты ведёшь, Неясыть. Если и дальше так пойдёт, то первым получишь сектор ответственности. — похвалил парнишка мужчину. Тот расправил плечи промолчав. Он и так знал, что лучший.

Остальным не хватало всего чуть чуть, чтобы его догнать. Внимания к деталям и твёрдости характера.

Что они видят перед собой? Сопляков! А он видит будущее, своих подчинённых и кому как не медику знать пределы физических сил? Он всегда поднимает планку, каждый день, но по чуть-чуть оставляя подопечных на границе резервов. От того у него лучшие результаты.

Потом сообщение стало нарастать и у бывших начинающих учеников появились младшие ученики. Десятки стали сперва двадцатками, потом пятидесятками, и в итоге сотнями.

Сто шестьдесят тысяч старожилов стали либо наставниками и учителями привезённым новеньким, либо работали на их и своё обеспечение. Кому-то это не нравилось и он переходил в наставники, за которым закрепляли десяток девушек или молодеющих стариков и они учили их своей специальности.

Девушек и стариков перед этим проверяли ментаты выявляя в них склонность к домоседству и консерватизму.

За наставником было и распределение их на факультеты по выживанию, так чтобы одно не мешало постигать другое.

Например фермеры выращивающие сверчков на протеины для кормёжки увеличивающегося ежедневно поголовья мутов, мутантов которых начали так повсеместно сокращать, запрягая новеньких с утра и вечером оставляя весь день и поздний вечер на долю военным. Которые гоняли молодёжь, к которой относились и ранее древние ветераны так, что те вечером на кормёжке сверчков еле стояли.

И повара получали тех к обеду так же весьма выжатыми, но ещё ничего. После обеда их гнали к учителям, которые в сжатые сроки подавали программу логики и счёта, кому было нужно. Кому-то помогали освоить чтение, но тех были единицы.

Своих детей решено было включить в общую массу помощниками десятников, а потом они и вовсе заняли эти должности, так как знали и умели на порядок больше обычных вчерашних школьников, и их знания были специально заточены под условия Стикса, места не доброго и беспощадного.

За два лета подросшие дети втянулись, кто хотел и смог, сбежали. То что очнулись они за пару тысяч вёрст с другой стороны котла уже другая история.

Девушки стали жёнами, тут с этим быстро. Отроки подросли до юношей и их призвали на службу. Пенсионеры помолодели и давали советы, где могли, а так их тоже призвали на службу, тех кто хотел. Кто не хотел очнулись с другой стороны котла.

Основная масса детей подросла до отроков и гоняла подвозимых новеньких десятниками и их замами получая указания на день от пятидесятников и сотников.

Для стаба, настоящего Стаба нужны были люди, много людей, миллионы людей.

Получить их было просто, но вот для возложенной на них роли они были ещё слишком сырыми.

Шестой юбилей... это безумное место... пять десятков лет. Больше чем прожил в прошлой жизни, и мне всё ещё тринадцать. Сам выгляжу чуть старше отроков, которых гоняют каждый день.

Фермы, где выращивают топтунов уже добились результатов в одну горошину с сумки, это очень много. Хотя основной поставщик горошин это элитники выращенные в цепях. Тысячи элитников закованных по плечи в сталь росли на фермах в десятке верст от крепостей и могли быть убиты одним баллоном аэрозоли в случае нештатных ситуаций.

В этом отличие людей от человека. Люди выживают и меняют мир под себя. Человек приспосабливается и приспосабливает мир на благо общему.

Приспосабливаюсь сам, и заставлю приспособится спасаемых детей. Говорят у Стикса нет конца, чушь, даже у вселенной есть границы, но миллион или миллиард или сотня миллиардов в Улье легко растворится без остатка, пусть они хоть сто раз не могут умереть от старости и нарожают ещё столько же миллиардов.

И надеюсь тут есть океан и мы выйдем к нему с востока и запада, с юга и севера.

Рано и я это увижу, или когда-то когда меня здесь уже не будет, надеюсь.

С двенадцати лет детей обоих гендерных принадлежностей начинали учить обращаться не только своим телом, как оружием в ежедневных спаррингах, но и вручали ножи, топорики, метательные пластины и естественно огнестрельное оружие.

Перестрелки резиновыми пулями были до завтрака, до обеда и до ужина. Два раза в неделю дети стреляли на полигоне боевыми и учились баллистике, применяя на практике из снайперских винтовок мелкого и чудовищного калибра в двадцать семь миллиметров. Если бы они не были закреплены в станину, то могли выбить или сломать плечо отдачей.

У военных были футуристические автоматы, которые ребята видели, но не могли потрогать, а ещё ходили слухи, что у них и броня не простая, как личная, так и на технике.

Но своими глазами дети подтверждений не видели. Обычный камуфляж, обычная маскировочная сетка, обычная обклеенная тканью пенка на которой в походе спишь, а при угрозе с неба укрываешься от тепловизоров.

Ничего, что нельзя добыть в самом задрипанном кластере городского типа.

Помещение которое оккупировали техники было на верхних этажах крепостей, которые обрастали кольцами пятнадцатиэтажек с узкими бойницами бронированных стёкол от пяти сантиметров вверху и на сантиметр толще на каждый этаж ниже. На крышах их во все стороны смотрели турели.

Техники на своём этаже решали довольно распространённую задачу. Чёрные кластеры поглощали электроны. Буквально высасывая их. И радиосигналы поглощали соответственно.

Проблему с определением границ решить было не так сложно, если точек сигнала много. По времени исчезновения сигналов программа составит визуализацию. Ещё можно было задавать волну параллельно лазерному лучу, снимая информацию другим лучом. Место где радиоволны исчезают, небесная границы кластера.

Но если эту проблему было решить не очень сложно, то задачку. Которую им задал их малолетний и не взрослеющий глава была посложнее.

Сеть автономных ретрансляторов которые можно быстро развернуть на перезагрузившимся кластере и которые легко обслуживать и ремонтировать радиотехникам невысокого класса.

Они должны принимать огромный диапазон сигналов и передавать не меньше.

В общем обычная спутниковая связь высокой проходимости. Ничего такого, можно даже готовой по городам набрать и набрали, но сигнал должен быть легко сменяем на всей сети, автоматом, и при этом техники с кривыми руками не должны испортить подобную защиту от прослушивания.

— Как успехи? — лёгок на помине.

— Работаем, но те схемы, что вы нам дали, их воплощение в металле вообще возможно?

— Если я сделаю их за неделю, то вас выгоню учить первоклашек. Там ничего сложного, мы с друзьями в девять лет такие схемы крутили и только ограничение по инструменту не позволило нам перейти на предложенный вам вариант.

— Так помогите, если знаете, что делать! Это схема противоречит всем моим знаниям и опыту! — взорвался старший техник.

— То есть никто так не делает, да? — хмыкнул мальчишка. — Ладно, давай разберёмся. — закатил он рукава чёрной водолазки.

Программный код шифратора тоже мне пришлось писать лично. Программа криптоконвертации будет по часу переводить зашифрованное и не думаю, что даже наличие расшифрованных текстов и файлов помогут внешникам в её взломе. Во всяком случае ближайшие лет сто.

А дальше кто знает.

8

Город в Небесах, парит он над землёй.

Выращивая элиту которую на бронированных машинах перевозят покататься по кластерам и ставят в затруднительные ситуации организм самыми различными воздействиями, как игра высокими полями и облучением, или прожарка несколькими тысячами градусов. Еду они не просто так перерабатывают. Загоняя их в чёрноту их кровь используют как солевые батарейки для приборов самописцев.

К сожалению там даже сложная механика сбоит.

Когда их возвращают до следующей недели через их печень и почки фильтруют растворы на которых очищают спек. Наш спек не готовится, он вызревает под действием химии и некоторых штаммов бактерий.

До такого же качества, как лайт-спек нам ещё далеко, но побочных действий у препарата куда меньше, а помимо обезболивания уже начали проявляться регенеративные свойства. Для чего служили элитники.

Благодаря нашим действиям из котла вырывались уже не единицы, сотни, а порой и тысячи. Но погибали они в течении недели по глупости, неосторожности, неорганизованности так же пачками.

Войну пережили, теперь бы мир пережить, говорили в старину. Это про них.

Так что с одной стороны популяция людей в нашем регионе росла, с другой, чем больше людей, тем дороже развитие. Как следствие больше увечий на более продолжительном сроке обживания до звания старожила.

И наш "светлый янтарь", как прозвали наш спек был весьма востребован ходоками, как в госпиталях, так и в поле, особенно в поле. От него не так рвало крышу и не так затуманивало голову, что могло не только спасти жизнь в трудной ситуации, но и позволяло не нарваться дальше.

Но что брать, если даже спораны стали стоить дорого? Спрос порождает алчность у ответственных за общее распределение. Тем более нам спораны так остро не были нужны из-за способа их распределения в общий котёл, в прямом смысле.

Растишка, то есть горошины, тем более взлетели в стоимости. На оду дозу улучшателя хотели десять упаковок спека. Так то он где-то столько и стоит, но это себестоимость.

Металлами, в том числе тяжёлыми и редкими мы на самообеспечении. Патроны и снаряды свои.

Потому решили брать тем о чём не принято говорить в нормальном обществе. Органами.

У нас были средства быстрой транспортировки, но небо мы делили с представителями иных миров и их было много. Можно было воевать за небо, но для начала следовало договорится.

— Здравствуйте полковник. — бывший врач, бывший сотник, нынче представитель торговой компании Небесные ар Неясыть.

— Здравствуй. — скорчил тот спесивую рожу. Полковник Вяжек Михайло был полным, низким и недалёким исполнителем. И в этом его и наша проблема, уже десятый раз начинаем этот разговор. Видео с камеры передавалось на большой монитор. Рисковать своей шкурой туловище с погонами тоже не желало, у него для этого под рукой подчинённые есть.

— Мы располагаем арсеналом в двести ядерных боеголовок. — услышал Неясыть суфлирование в наушнике. — И очень хотим ими выжечь всю вашу авиацию. О нет, не надо думать о нас плохо. Поражающие способности наших головок не настолько высоки, чтобы выжечь ваш стаб, но вот устроить провокацию, поднять все ваши крылья в небо, а затем сжечь из ЭМИ, почему нет?

— Я... что...

— Ой, заткнись сало. — услышал Неясыть в наушнике "Нагнетай, оскорбляй его." — Твоё место в свинарнике, а не на посту. Передай мои слова руководству, особенно насчёт твоей квалификации. Вступи в неестественную связь со своим родственничком, который купил тебе это место. Свободен, исчезни. Следующий сеанс связи завтра в это же время.

Через сутки в том же зале.

— ... — на экране появился ещё более толстый тип в звании генерал-полковника. Молча и брезгливо разглядывая собеседника.

— Ой, да вы прям папка той свиньи, что была вчера. — откликнулся Неясыть на рекомендацию обостряй. Вчерашний диалог они разбирали опять пол дня, и в итоге Неясыть опять согласился, что слишком мелкая пешка не решала ничего. — У вас что, звания дают только за вес жира в организме?

— Что ты себе позволяешь, грязное ничтожество? Тебя сейчас приволокут ко мне и ты будешь вылизывать унитаз в который я опорожняюсь! — взвизгнул тучный военный чин.

— Эй, связисты, доложите вашему безопаснику, что с этой толстой рожей я разговаривать не буду и на него не пожалею броневичок, который таки довезёт до вашей базы ядерный фугас.

— Да как ты... Как ты... — но камера перестала передавать от нас изображение. И динамики убавили звук. На картинке же толстое туловище ещё минут пять орало в камеру черному экрану, что оно думает о иммунных вообще и о пропавшем в частности. Через пять минут его сменил полковник, но уже вполне себе нормального телосложения, который не только на грузовых лифтах ездить может. Да и своё отношение к собеседнику на лице не проявлял никак.

— Теперь можно и вежливость проявить. — услышал Неясыть в ухе. — Включаю.

— Добрый день.

— Добрый. Что вы хотели?

— Для начала, мы должны познакомится и вы понять, что я не пустозвон отнимающий ваше время. Ваши коллеги из параллельного мира не пожелали с нами говорить, посланника сбили. Теперь узнают на деле, что мы хотели предотвратить.

На другом экране было видно, как земля вспучилась в десяти местах и изображение погасло.

— Только что были подорваны десять ядерных зарядов. Огромная сеть датчиков, часть авиации, автоматические турели, всё это стало хламом до замены плат, аккумуляторов, частично проводки. Миллионы ваших бумажек убытков. Сейчас ваши сейсмостанции зафиксируют колебания.

Меня можете называть ар Неясыть. Вы готовы выслушать наше предложение?

— Да, ар? Это что-то значит?

— Это чин, звание, должность, можете использовать как форму уважительного обращения. Представитесь?

— Полковник Миклош. В чём конкретно заключается ваше предложение.

— Вам нужны наши потроха. Нам тоже нужны наши потроха, но если вы как стервятники вырываете всё, то у нас есть варианты. Потому мы можем поставлять вам потроха иммунных по вашему каталогу, вы же предоставляете нам сахарок из развитых заражённых и белые жемчужины.

— Хм, вы ведь понимаете, что это несколько не в моей компетенции.

— Что вы, что вы. Как раз вашей, вы заведуете безопасностью базы и миссии. И вы можете предотвратить потери, расходы, многочисленные выплаты по пенсиям. Да чем чёрт не шутит, возможно в ваших руках сейчас спасение вашего мира. Ведь атака при помощи ядерных боеголовок на базу и атака просто большим количеством иммунных это совершенно разные результаты. Вы ведь понимаете?

Оккупированная база иномирян огрызалась уже несколько лет, но блокада держалась твёрдо. У иммунных тоже нарабатывался опыт блокирования превосходящего технически противника. Были бы врата между мирами шире, всё могло пойти иначе, но немногочисленные войска и взаимная угроза уничтожения ядерным оружием приводила к паритету.

— Вы угрожаете? — довольно спокойно, хотя бледность на лице представившего ответственность служивого проступила.

— Конечно. Но в целом, показываю, что мы величина с которой вам придётся считаться. Ваши тупые свиньи могут закусывать удила и приказывать вырезать всех встреченных без маски, но их время прошло. Тут нужны дипломаты. Нам есть, что предложить вам, у вас скапливается то, что нужно нам. Ваших групп иммунных не может быть много, им просто физически не переварить всё добываемое вами.

— Чего вы добиваетесь? — уже совсем успокоился полковник безопасности.

— Нейтралитета. Вы не мешаете нам в нашей жизненной зоне, мы не уничтожаем ваши базы, но за безопасность передвижения колон не отвечаем. Иммунные разные, у кого-то вы отца, сына, брата, невесту но фарш пустили. Такое люди принимают близко к сердцу и обычно возмещают утрату агрессией к обидчику.

Вам пришлют условия договора обмена. Но есть одно требование, уж простите его не было изначально, но слишком глупые люди занимающие не свои места дико раздражают и зачастую приводят к бедствиям. Потому пусть полковника и генерал-полковника с наградами за спасение мира и прочая прочая вернут в ваш мирок, тут они беду навлекут на вас всех и весь мир. Зачем?

— Жду документов. — чуть улыбнулся полковник одними уголками губ.

В предложении обозначены цены за поставки, запрашиваются требуемые списки. Обозначено, что за любой сбитый наш самолёт мы будем сбивать десять.

Остальное по мере переговоров и торга утрясётся.

— Это было жарко. — улыбнулся мужчина.

— То ли ещё будет. — раздался голос в наушнике.

Девять дней в неделю, шестнадцать часов в сутки, без минуты на перерыв работают все заводы Двух Крепостей и города Небесный раскинувшегося у подножья, все магазины, все фермы.

Каким бы крепким организмом не стал организм иммунного, а без сна они так же умирают. Сон, воздух, споровый раствор и еда, вот без чего иммунному не жить.

Потому у нас восьми часовой рабочий график по двадцати четырёх часовому циклу. Восемь с половиной часов смена, шесть часов личное время. Два часа на дорогу и восемь часов сна.

Хотя неделя из девяти дней и в ней шесть рабочих дня и три выходных. В третийник, седмицу и неделю.

Медики, знахари и ментаты определили циркадные ритмы всех подопечных и установили крайностям, "жаворонкам" и "совам" первую и третью смены, большинство, которых около пятидесяти процентов, получили дневную.

Потому в городе и в коридорах крепостей часто можно увидеть людей, чьи очки светятся или оранжевые светофильтры гасят длину волны расслабляя организм не мешая уснуть.

На Улуш мы не нарушаем ритмы сна, во всяком случае массово... Хотя, что я знаю о кадетах и призывниках? Но у нас есть регенерационные капсулы способные на исправление ДНК. Потому игры со сном переживаются проще.

Тут есть мутаген со схожим эффектом, но доверять ему сложно, тем более с проблемами психики он справится не в состоянии, а нарушение сна как раз вызывают такие проблемы.

Тем кому выдаётся спать днём спят в масках или в помещении с плотными шторами, или где вовсе нет доступа свету.

Младшие группы воспитанников попадают на наставников жаворонков. Подростки попадают в общую группу.

Одному мне сон не нужен. Пришлось проверить. Реакция не притупляется, память не ухудшается, мышечный тонус ровномерен. По четыре часа в сутки затрачиваю на иллюзию сна, разбирая дневные воспоминания на нужные и важные, и хлам. Порой пересматриваю короткое прошлое и так же переношу важное в хлам. Готов выкинуть туда почти всё содержимое прошлой жизни, и если бы не потратил пять лет жизни на их восстановление и сохранение, то точно так бы и сделал.

Событий, на самом деле круто или бережно повернувших мою жизнь там, изменивших характер или отношение к всей жизни, или её частным проявлениям были единицы.

Новая жизнь за тринадцать лет таких кульбитов сделала сотни. А приключение в Путешествии во времени и вовсе заставляет держать крышу двумя руками, чтоб не свалила в дальние дали.

Шестьдесят лет, ё моё. Ять через Херъ и Оук.

Моей сущности можно сказать сто двадцать лет, но нет. Мне тринадцать с половиной, потому что гормоны распоряжаются телом. Душе и Духу же вообще возраст не припишешь, Сущность стареет по собственному желанию. И нафига мне стареть?

— Они приняли наши условия. — уставший Неясыть был доволен. Основную партию при двусторонних переговорах вёл он сам лично, без моего присутствия в ухе. Это первая вариация и нужно прожить её максимально естественно, если будут вылезать из всех щелей негативные последствия, то придётся переигрывать. Но пока этот вариант единственный и этим очень ценен.

— Приятно слышать, ты молодец. Какую зону они продавили?

— Хотели тысячу километров, но в итоге сошлись на пятьсот пятидесяти. — эта та зона где мы не летаем, а если летаем, то запрашиваем разрешение на полёт. — За белую жемчужину они хотят по сто тысяч единиц потрохов, к которым относится и спинной мозг. К тому же передали генетические маркеры на реципиентов за сотню которых они готовы продать по жемчужине.

— Вот и отлично. Продолжай налаживать связи с остальными. После нашей демонстрации с втаптыванием наглов в каменную эру, некоторое время они будут очень сговорчивыми.

Экран погас после взаимных кивков.

— Глухарь, здравствуй. — на экране появился обстоятельный мужчина куда-то спешивший, но получив вызов остановился у стены.

— Доброго, Яра, что хотел? Только быстро, дела, зашиваюсь.

— Ай, ты постоянно зашиваешься. Пни нашего интенданта, как ежа, чтоб переквалифицировался в птицу гордую.

— Не любишь ты его, а мужик вроде ничего.

— Пока проверок на него пять на дню, а так... В общем, мне нужна торговая сеть во всех стабах. Он очень хотел доказать, что может, вот пусть и докажет.

— Но? — логично, что пнуть мог его и сам, не привлекая посторонних. А Глухарь у нас отвечает за сервера, внутреннюю связь, мобильную и прочую.

— Так готовы трансмиттеры, к ним сервера приложить, всё по плану, но если пинать будешь ты, то и статус кто кому подчиняется сразу понятен. Только и ты не забудь у Беркута отчитаться.

— Всё понял, раз так, то, — посмотрел он на часы. — Час и переквалифицируюсь в пусковую установку для гордых птицев. Всё побежал. — экран погас.

За две недели торговые фактории развернулись во всех стабах, где было больше трёхсот постоянных жителей.

Техники заканчивали монтировать трансляторы на самых высоких точках стандартных кластеров с приличным сроком перезагрузки.

В небо поднялись двенадцать потомков Цеппелина которым до потолка сжигающей электронику оставалось около двухсот метров, высота для них смешная, но смеяться не хотелось. Без людей на борту дирижабли могли быть на тройных якорях, но увернутся от смещения поля уже нет, и хотя движение полей потолка было редким, но на такой высоте в пару верст они уже сжигали не только технику, но и мозг.

Потому на самых важных направлениях были живые экипажи.

Отважные и решительные человеки, больно таких терять. Но благодаря ним у нас есть постоянная карта потолка, дальняя связь от атмосферных спутников, сводка погоды, которая в Улье тот ещё непредсказуемый аттракцион и дальнее сканирование воздуха, не говоря уже об актуальной карте местности и перезагрузок секторов.

Думаешь все люди приняли это?

Десять лет, десять проклятых лет пришлось выслеживать всяких уродов, которым торговый поток поперёк горла. Естественно субъективных.

Объективно прошёл месяц. Исполнители с звучными прозвищами Гробовщик, Стиратель, Кира, Шинигами, Морёна и далее далее, получили за свою неприглядную работу миллионы споранов в красных жемчужинах или водородных генераторах для убежища.

А вот когда уже вяло вякают, рвут горло и всё в таком духе, это уже не опасно. Психов способных подорвать факторию каскадом выстрелов из гранатомёта или ещё как более затейливо выказать свой протест на данный момент не осталось в стабах и в их окрестностях. Когда оставшиеся вернуться, то войдут уже в состоявшуюся систему и им придётся принять изменения.

. . .

"Новости Зелёного" модная в этом году сетевая газета, занимала вершины сетевого рейтинга по посещаемости. Как иначе если они поставляли самые правдивые новости Улья? Репортёрша по имени Анна освещала в выпуске репортаж с последней охоты на элиту. У героев брали интервью прямо на туше поверженного монстра о чём свидетельствовали многочисленные снимки.

Ежегодное событие, попытка взлома криптоконвертера сборищем тысяч хакеров, с призом в две белые жемчужины в очередной раз оставило приз у организаторов.

Власти Далёкого выследили Валю де Морду, как в сети прозвали скреббера и прижилось, организуют на понедельник сетевой аукцион продажи этой и другой, менее ценной информации.

Стаб Небесный выпустил уже пятую группу в десять тысяч Учителей, которые разъедутся по заявкам властей Объединённых Регионов. Напоминаем, что после найма этих людей смертность ходоков снизилась на семьдесят процентов." — читать статьи с коммуникатора было приятно.

Не всё и не сразу прошло гладко, одна разорительная зачистка террористов сожрала десятилетие.

Потом конечно уже проще. По дипломатии у меня литературы хватает. Но в том и проблема, литература не учитель, она материалы. Учителями выступали противники, а оценивалось тем приходилось ли мне откатывать события.

Да, признаю, как управленец не гений. Рабочая лошадка. Управление в экстренных ситуациях не открывает интуитивного понимания решений. С опытом, конечно таких ситуаций становится меньше, но не прекращаются.

Так вот, дипломатия.

Люди и квазы на высоких постах в основном дети прежних миров, они помнят, что объединение сила, но амбиции...

Дети Стикса другой жизни нежели имеющаяся не знают. Они родились уже здесь. Некоторые очень давно и иногда понять их действия и ход мыслей сложно. Но с ними оказалось проще. Это было нечто новое, чего они не пробовали.

Проблема была бы в решении кто же главный? Но нет главного. Есть Стабы. У них есть внушительные или никакие силы. По ним и их возможностям присуждается рейтинг, а рейтинг определяет количество голосов в совете стабов Объединённых Регионов.

Объединенные Регионы это наш и тот, что за котлом. Вместе зажать внешников оказалось уже долом техники, а продавить торговлю органами, которые у иммунных отрастают с завидной скоростью, экономической целесообразностью.

Даже специализирующиеся исключительно на этом иммунные появились, обычно с редкой группой крови, которым за пару органов пол ведра горошин платят. И клиникам хорошо, свой процент имеют и властям налоги перепадают приличные.

Даже в Небесном пара тысяч человек этим занимаются. Говорят регенерацию прокачивают. Давно отмечено, что чем больше пользуешься чем-то в организме, тем сильнее оно становится, до выработки клеточного предела, затем начинается деградация. У иммунных не начинается, а значит предел чисто генетический и временной.

Каждое лето мы отправляем наших подопечных и созревших амбициями человек на поиски смысла жизни и информации. Некоторым подходят места Учителей. Они прибывая в стаб разворачивают ту же школу, что была у нас на заре развития. Детей учат выживать и вышибать дух из заражённых, и учится учат тоже.

Но остальных отсылаем без конкретики. Двигай и не в чём себе не отказывай.

"Добрый день, в эфире новости Небесного. И с вами Ника Политанова. — красивая девушка в деловом юбочном костюме, тёмные волосы, точёное лицо, карие глаза, чёткие губы идеально вписывающиеся в её формы лица и в соотношение размера глаз и носика. — Сегодняшняя встреча глав пяти Стабов должна урегулировать границы интересов и разграничить зоны влияния..."

Новости политики как обычно запустились автоматом. Иногда не хватает времени сводки читать и узнаю всё как обыватель из панели с картинками.

Небесный опустел. За семь лет с постройки колец вокруг крепостей тут бывали, постоянно проживая, до миллиона трёхсот тысяч человек и людей.

Сейчас старожилов, кто строил крепости осталось внутри периметра шестьдесят тысяч, второй и далее волн заселения ещё триста пятьдесят тысяч. Их вполне хватает для обучения детей из Стабов, которых отбирали Учителя и тех кого мы вывозим из стандартных кластеров после перезагрузки.

Армейцы частью берегут рубежи. Ближе чем на двести километров к стабу не подлететь, даже птиц просвечивают на предмет шпионского оборудования.

Остальные занимаются излюбленным делом всех разведчиков, суют нос не в свои дела.

Сидя в позе медитации со скрещенными ногами замыкая круг энергии входил в состояние психического холодного возбуждения. Отрешился от новостей и окружения, не было больше подопечных, только мой разум и бушующий холодный океан биоэнергий.

Вопрос. Выплывает нерка ответа. Бьёт хвостом и пытается скрыться. Не уйдёшь. Не в этот раз.

Ответ который мне требовался, как создать тут свою лакуну. Почти семьдесят лет вылавливаю его, и вот...

И вот жирная рыбина попалась в мои сети.

Отрезая по кусочку поглощаю по кусочку с каждой долькой понимая всё больше принципов. С последней косточкой головы ныряю ногами в океан и из пузырей освободившегося воздуха создаю лакуну парящих в безкрайнем небе островов.

Я сделал, это! Прорвался!

В лакуне уже действуют мои законы, она соприкасается с бушующим океаном и успокаивают его отнимая энергию на своё существование.

— Э-э-эй!!! — представил и выбросил в этот крик образы своих друзей.

Но ответа не было. Как лакуна гасила о свои стенки океан, так и он гасил мои колебания.

Ладно, не могло всё так просто получится сразу. Но праздник это не отменяет.

— Эй, Нори, готовь мне праздничный тортик! — слетел из своих апартаментов в общую кухню этажа, требуя от повара чего-то особенного.

— Что за праздник?

— Прорыв и длительном поиске ответа. Очень продолжительном.

— Тогда конечно. Бери запасной Карала. У него сегодня год в Улье.

— Тоже знаменательная дата. — хотя наше обучение сдвинуло стрелку в статистике смертности в большую сторону, но Стикс есть Стикс, а бессмертный тут только один.

Воткнув в тортик мармеладки и расставив вокруг свечки для настроения начал его кушать столовой ложкой не разрезая на дольки.

— Не поделишься?

— Личное! Сам и съем. Но скоро юбилей Объединения, вот там да поделюсь, это общее достижение.

Повариха ничего не сказала, только улыбнулась, ей было приятно от того, как нестареющий подросток уминал за обе щёки её произведение.

Обычный выход в поле. Сегодня моя роль одного из ходоков Небесного.

За спиной ранец в нём несколько "водородных", но в принципе и на углеводороде прекрасно работаю, генераторов. Выглядит как блок пластин.

Рюкзаков за спиной было больше, но наша группа вышла к конюшням и разгрузила свои спины нагрузив чужие. Лошадки идут рядом.

Можно было на их место и коров взять, очень удачно коровники располагались, но корова или бык тварь степенная, ей на большие расстояние перемещаться противно.

Ещё с нами шли на привязи бараны и овцы. Говорю же очень удачно располагались стоила.

Наша миссия, как любого ходока из нашего стаба, подкормить заражённых, которых вне городов очень мало, их выбивают браконьеры на начальной стадии мутации, когда их ещё от человека сложно отличить.

Во вторых.

— Вышка! — объявил ведущий. Точно по карте.

— Я займусь. — в каждом посёлке, городишке, даже хуторе бывает есть баллон с пропаном. Цепляем его верёвкой сами лезем на вышку сотовой связи. Запитваем оборудование на генератор, генератор подключаем к поднятому баллону. Всё ток есть. Достаём наш планшет. Запустили собственную линию, по надёжности, производительности и энергоёмкости аккумуляторов превосходит большинство попадающихся в городах компьютеров на два порядка. По сути у меня в руках шестнадцатиядерный двадцати восьми гигагерцный вычислитель. Подключаю его к тестовым разъёмам и перекодирую цифровые волны приёмопередатчи.

— Есть сигнал! Вторая и третья группы тоже справились.

Идём дальше. Сота за сотой кластер за кластером. Не прекращающаяся работа.

Что поделать, связь облегчает жизнь. Всевозможные датчики, камеры, просьбы о помощи, фиксация бродячих стай изменённых. Для всего этого нужны либо наблюдатели на позициях и запаздывание информации, либо моментальная связь.

Мы пошли по второму пути. Наша зона ответственности оживает после каждой перезагрузки.

— Наблюдаю двенадцать мутов. Степень изменения низкая. — раздался в наушнике голос воздушного наблюдателя на аэростате.

— Точнее? — приказал ведущий.

— Передаю координаты.

Мы проследовали к небольшой стае, видно из ближайшей деревни.

Сближение, удары по ногам тяжёлыми телескопическими дубинками. Сотрясение средней тяжести вырубает их одного за другим. Добивающий ходит от одного поверженного к другому и ломает им ступни. На голень затягивает два хомута сцепляя пострадавшие ноги.

Забиваем двенадцать барашков и подвешиваем их на деревья. От артерий капельницы идут в вены заражённым. Те приходит в себя, урчат, дёргаются, но руки их в плечах зафиксированы на доске загнутыми гвоздями двухсотками. Ненадолго их это удержит, но до полного переливания крови хватит.

Тела их отекли, распухли. Неестественный приём пищи будет постепенно перерабатываться почками и печенью, но не убьёт и ладно.

Затем барашков начинают потрошить. Мозг скармливается первым. Затем освобождается одна рука и тварь начинает пожирать вскрытое травоядное изнутри.

Пока туши висели с них скатали шкуры и обкололи мясо раствором соли. Теперь оно не стухнет несколько дней. А шкуры наоборот бросили в кучу для привлечения мух и иных насекомых. Муты их тоже жрут и трепетно любят. Как известно в насекомых куда больше протеина на грамм веса чем в корове.

Всё, наша роль тут закончена. Ноги им передавят хомуты и те отсохнут, что задержит их в этом районе ещё немного. Потом пока ступни будут отрастать им подкинут ещё лошадок и коров, повторив операцию с переливанием крови.

К концу существования этого кластера стая станет довольно матёрыми лотерейшиками или топтунами.

— Продолжаем движение.

Наша цель городок. К ней стянутся и другие партии и военные. Цель зачистка.

Мы выносим всё высокоточное и цифровое, на детали и ресурсы. Обносим магазины.

Но с собой у нас промышленные мясорубки и молотилки для костей. Всё охлаждённое мясо с витрин, и некоторое количество замороженного перекручивается с крупами и мукой, в фарш без разбора ссыпают вскрытое содержимое консервов, если они нам не подходят, туда же в мясорубку закидывают не понравившихся свежезаражённых. Исходящий фарш по ленте попадает в туннельные печи, где он становится котлетой невероятной длины.

Те заражённые, что уже стали бегунами, то есть вату не катали, проходят ту же процедуру с ногами и фиксацией. Только их прикручивают к фанерному листу коленопреклонёнными. Вообще никуда не денешься. Не уползти.

Перед ними встают четыре бочки по сто литров с обжаренным фаршем и костной перемолотой массой, дополнительно пара вёдер.

Когда будет доедена первая бочка муту хватит сил разогнуть крепёж у колен, и либо вырвать ноги из хомутов, если они отсохнут, либо порвать хомуты. Но нас тут уже не будет.

— Всё, всех иммунных нашли и прооперировали. — раздалось в моём наушнике.

— Отправляйте.

И маленький, но очень быстрый самолётик вылетел с контейнерами забитыми почками и лёгкими новеньких. Так же у каждого за спасение была взята пункция костного мозга.

— Всё чисто. Уходим. — раздался зычный голос главнокомандующего на общей волне.

Подобной тактики теперь придерживаются все жители больших стабов. Заражённые наша жизнь, без них иммунные вымрут. Дикие муты несут от десяти и до сорока процентов больше полезных потрохов в своей сумке. Так что фермы, на подобие нашей, где производят даже элиту, это пока экзотика. Тем более наша ферма требуют невероятных усилий, как по кормёжке и перевозке, так и по соблюдению безопасности. Без дисциплины, при вольнице обычных стабов это практически неосуществимо. А даже небольшое нарушение в расписании или нарушении безопасности срывает результат и мгновенно приводит к жертвам.

Очередная загрузка города обеспечивает нас теми деликатесами которые стаб производить не в состоянии. Книгами, технической документацией, редкими в прошлом мире элементами, тут их столько, что девать некуда.

Но у нас уже есть учёные, которые что угодно могли бы потратить, если бы их не обязали любой опыт делать многоплановым и с максимальным количеством отдачи в разные отросли, вот прям сразу со стола.

И стараются, и делают. Кто не может так работать идёт в теоретики.

Наш регион наверное один из самых низкосмертных в Стиксе. Люди прибывают и даже стравливание их через проход, что раньше наглухо блокировали внешники не решает проблемы.

Конечно проблемой это при сохранении статистики притока станет лет через пятьдесят. В огороде подобное называется грядка себя задушила.

Но если не думать над решением проблемы.

Естественным выходом является указание выходящим из региона валить ещё дальше. Но красиво жить привыкаешь быстро, а способ обучения и развития заражённых не является секретом. Так что куда бы наши подопечные не свалили, там они организуют нечто схожее, а значит выживших будет становится больше повсеместно.

Хотя Стикс такой Стикс, введёт ещё что-нибудь интересное и жутко смертельное.

Но да ладно, до решений бездушного мира. Мы как раковые клетки, бессмертны и можем бесконечно делится. Это плохо, но в этом и решение. Чем больше людей, тем больше психических отклонений. В общем те кто не готов к подобному всё же начнут вымирать по собственной глупости или под пулями не любящих психопатов людей.

Тех кого по нашей программе закалят составят ядро симбиоза и будут поддерживать систему репарируя новичков в здоровое общество.

А там глядишь и упрёмся в границы Улья, да составим его карты, вычислим переходы в другие миры и начнём сваливать в те, что сейчас являются мёртвыми, и расположены на мёртвых кластерах.

— Ярило, можно к тебе? — раздался из селектора входной двери голос молодой глупой девчонки.

— Нет. Что хотела?

— Войти... и чтобы — совсем тихо и задавлено. — ты в меня вошёл.

— Боги, за что? Я ещё маленький! Ребёнок! Это совращение несовершеннолетних!

— Убивать значит не маленький!? Людей спасать миллионами на протяжении двадцати с лишним лет не маленький!? А сделать девушку женщиной маленький!?

— Именно так. И я не твой мужчина. Совсем не твой! Иди дура к Ворону, он по тебе сохнет уже пятое лето! Нет, ко мне припёрлась, я что вам стальной? Дефлорировать вас тут тысячами никакая регенерация не справится! — в день по три четыре предложения, достали!

Будь как в первый раз подростком, то точно бы не устоял. Да в первой жизни и не устоял. Отжигал, как мог с четырнадцати и даже не намотал ничего на конец. Но сделали ли меня поебушки со столь юного возраста счастливее? Нет. Только веру в женскую верность потерял, являясь частым любовником замужних гетер.

Сейчас прекрасно зная свой гормональный коктейль вполне дружу с головой, но стоит только раз смешать свои феромоны и всё, аут. Система пойдёт в разнос.

Это место и так достаточно безумно, чтобы тут резвился сумасшедший бессмертный с доступом к технологиям космической цивилизации пять тысяч лет, как уже шагнувшей за границу своей системы.

Не, не. Потом с женой, одной или двумя буду практику восстанавливать, новому учится, а сейчас это ненужное баловство...

Убедить себя в очередной раз удалось и тело не ломанулось отворять мешающую соитию преграду.

Фуф.

Ме 321, как планер довольно печален, хотя грузоподъёмность шикарна.

Но принцип постройки был взят от него. Стальные трубы, алюминиевые, титановые. Синтетический шёлк, плёнка, бальсовая фанера. Вес неуклонно падал, возможности планирования пропорционально росли, фюзеляж приобретал выверенные до десятой сантиметра изгибы продлевающие парение.

Вместо тягача были приспособлены одноразовые двигатели сбрасываемые вниз одним нажатием рычага.

Под крыльями покоились химические пускатели, которые разгонят крылатого гиганта ещё на некий отрезок, от высоты и сопротивления зависящий.

Малыш гигант был загружен отражающими приборами, которые будут передавать информацию по лазерному лучу. Самописцы тоже будут что-то фиксировать.

Поехали! Разгон, отрыв.

В команде пять человек. Разумеется тут и сам. Кто же всё будет помнить, если высота выбрана неправильно и мы все умрём?

Десять минут и сбрасываем двигатели. Начинается парение.

Вход в стеклянный кластер произошёл на высоте три версты. Ветер как отрезало. Нас парализовало, но не смертельно, хотя даже минимально движение вызывало судороги.

Началось пологое падение. Это было ожидаемо.

Если не смогу нажать запуск химических двигателей, то они запустятся сами по химическому барометру.

Это уже было испытано.

Но нет, моё тело так просто не подчинишь, даже отнимая электроны. То что не могу сделать руками сделаю полями, хотя и их тут высасывает, только в путь.

Торпеды по своей сути чихнули и раскрутили ещё одну пару винтов. По выработке топлива они сами отвалятся.

Полями потянул штурвал на себя набирая высоту. Сделав горку мы продолжали полёт на одной высоте, каждый переход границы был как кувалда по всем клеткам, было тошно, ничего уже не было видно, в глазах потемнело.

Но тут отвалились двигатели планер начал снижаться и соответственно состояние чуть улучшилось.

— Зелень?

— Треугольных стабов. — это хороший знак, раньше только в телескоп можно было наблюдать такие вкрапления.

— Стандарт право по борту. — доложил наблюдатель.

— Фигово им. — констатировал очевидное.

Не могу представить, какого это оказаться на запертом посреди черноты кластере. Как от туда выбираться? Как узнать про спораны? Жесть.

— Если меня не глючит, то впереди зелень. Условно в двадцати километрах, точнее посчитать не могу. — отчитался вперёдсмотрящий прикованный по сути к телескопу с насечкой шкалы измерения расстояния.

— Не дотянем. — опять же констатировал очевидное. Полное отсутствие ветра делало наш полёт предсказуемым падением. — Нужно было ещё два двигателя.

— Кто же знал.

Падение на брюхо было эпичным. Корпус взрывал чёрную пыль деревьев, кустов, травы, нос подпрыгивал на каждой кучи остающейся пыли.

— Всё, сели. — отчитался пилот, он же Ярик.

— До границы километров двенадцать.

— Берём дымовые шашки, даём сигнал! С собой тоже берём, будут нам вместо компаса указывать направление.

Идти по черноте это испытание воли и умений. Мне было тяжелее, так как не являясь иммунным был обычным подростком, пусть сильнее среднестатистического спортсмена, да и некоторых чемпионов заткну за пояс, но всё же обычный человек с привнесённым усилителем иммунитета.

Были бы при мне мои поля, но и их злющая чёрная земля высасывала как в дыру.

До границы не смог дойти. И дотащить меня у ребят не получилось. Очнулся сегодня утром.

— Знаешь, а давай поставим два химических пускателя? — предложил улучшение Пеликану.

— То есть ещё одну пару? — приподнял тот брови. — Давай. Жалко что ли. Но ты бы не летел?

— Ой, да что такого, хоть отдохнёте от меня. А то всё за вами, как мамка сопли подтираю.

— Ты наговариваешь. — покачал тот головой.

Вообще-то нет. Перед довольно опасным опытом мне пришлось проверить жизнестойкость моей системы. На три лета исчез почти без весточки. Занимался медитациями, читал. Систем контроля вполне хватало, чтобы понять что всё работает и ничего не разваливается. Система поддерживала сама себя и вычленяла из себя паразитов, вредителей, разрушителей, направляя их жизненную энергию в нужное им русло, подальше от себя.

По традиции бы вернулся, но подумал... Зачем? Всё работает, а как моё тогдашнее исчезновение в конкретную сторону повлияет на последующее не узнать. Так зачем откатывать, если всё придёт к тому же, что произойдёт в этот полёт?

А вот вернуться через несколько лет придётся, тем же маршрутом, или придумаем другой, не важно.

9

И снова здорова!

Торпеды чихнули и раскрутили ещё одну пару винтов. По выработке топлива они сами отвалятся. И когда отвалились наше состояние начало улучшаться с приближением к земле.

— Зелень?

— Треугольных стаб. — это хороший знак, раньше только в телескоп можно было наблюдать такие вкрапления.

— Стандарт право по борту. — доложил наблюдатель.

— Фигово им. — констатировал очевидное. На стандартном кластере располагался коттеджный посёлок, тысячи на три поселение. Жесть.

— Если меня не глючит, то впереди зелень. Условно в двадцати километрах, точнее посчитать не могу. — отчитался вперёдсмотрящий прикованный по сути к телескопу с насечкой шкалы измерения расстояния.

— Дотянем. — говорю это весьма уверенно. — Сбрасываем Дым.

— Ох, как же тяжело, даже ногой не дрыгнуть. — помог полем. Дым оставляя за собой красный шлейф полетел к земле.

Падение на брюхо было эпичным. Корпус взрывал чёрную пыль деревьев, кустов, травы, нос подпрыгивал на каждой кучи остающейся пыли. И выехал на зелёную травку.

— Всё, сели. — отчитался пилот, он же Ярик.

— Как же тут здорово... — протянули все чувствуя, как их отпускает высасывающая энергию ненасытная глотка.

— Берём дымовые шашки, даём сигнал! С такого расстояния есть все шансы, что он замечен не будет, но вдруг.

Как и ожидалось мне начало становится хуже. Иммуноглобулин выдохся, организм получил критические нагрузки, новая доза ничего не изменит, но всё же укололся.

Задача продержаться до следующих суток и не выдать соратникам свою урчащую натуру.

— Яра с тобой всё нормально? — обеспокоено спросил Тетерев, ещё из самых что ни на есть сторожил. Он в полёте выполнял функции вперёдсмотрящего.

— Более менее. Но могут возникнуть проблемы. Нужно уединённое место, где можно перевести дух.

Вообще таки у меня с собой Белая Жемчужина, как раз на такой случай, но не зная, что со мной будет на другой стороне подстраховался, она зашита в тело, как и капсула с ядовитыми хлопьями.

Растворится она за двое суток. Любопытно, что при откате капсула с ядом пропадает, а жемчужина нет, по каким таким критериям работает такое свойство мне не понятно.

Состояние с каждым шагом ухудшалось, даже разряды из заряженных химических батареек, которые были смешаны уже на этой стороне не облегчали моей доли.

Может ну его, принять жемчужину? Первые три дня она стреляет прекрасными умениями, сильными, даже если бесполезными.

В глазах мутилось, мысли будто в вату закутали, чтоб не стукались друг об друга. Это походе их умиротворило и разморило, мысли начали засыпать.

— Оп-па, это кто это у нас тут лазает? — донеслось из кустов.

— Но-но, оружие в пол и кинули на землю! — отреагировал тот же голос на закономерное взятие его на мушку. — Ща из Печенежки вас причешу! Будите, как ляльки на рауте, все в красном, гы, гы, гы.

— Ой, знаем мы вас таких, стилистов заднепроходных, иди ублажи себя об сук.

— Суки это хорошо, вы мне за них и будете. Оружие бросили!!! Тра-та-та-та!!! — сказал своё мнение напарник ущербного в кустах и пули прошлись над головами. Этот шум и опасность разбудили часть мыслей, поля щитов активировались автоматом.

— Вот ущербный. — констатировал Тетерев. Наше оружие тихое, на вспышку разрядили пару коротких очередей. — Проверить!

— Командир, одежда камок, почти чистая, обувь берцы так же. С собой ручной пулемёт и разгрузка с магазинами. Фляжка с живцом, ядрёным, почти на спирту. Пара доз спека. Еды нет. Рюкзака нет.

— Значит наш лесной приятель не один и на технике, а очередью он друзей приглашал на вечеринку. Оружие подобрали и валим в темпе. — приказал Тетерев.

В голове билась мысль, что надо, надо было принять жемчужину, но теперь когда ещё будет время на остановку.

Мелькали деревья, переставлял ноги. Где говорили пригибался, где бежали бежал.

Но очередь из чего-то достаточно скорострельного и крупного притормозила нас на курсе и заставила ползти.

— КПВТ, блин. Вот же не прёт. — прокомментировал боец сзади.

— Пускаем дым, раскидываем как можно дальше. — распорядился командир отряда. Моя роль довеска никого не смущала.

— Куда, Яра? — попытался он меня ухватить, когда гуськом начал пробираться в сторону неприятеля, но щиты заставили руку соскользнуть.

— Выходить на простор! Прикрою и отвлеку. Что-то плохо мне... — без перехода выдал о состоянии. — Боюсь не дотяну до ночи. Уводи отряд. Разведай положение дел. Доложишь при встрече или в Крепости. Выполнять. — прорезался командный тон развеяв на время апатию.

Пробравшись через кусты увидел двадцать вооружённых людей, группу из пяти индивидов ныряющих в лес под дым. Двадцатка на дороге целилась из автоматического оружия мне в лицо. БТР поводил дулом крупного пулемёта над головой.

— Вы кто будете? — встал в полный рост и пошёл на сближение.

— Смотри, Рыхлый, пацан! Отправили кого не жалко, нормальные челы. Можно я его?

— Потом. — отрывисто бросил Рыхлый говорившему, скобезно на меня поглядывающему невысокому чернявому типчику. — Сколько вас, зачем напали на моего человека?

— Нас легион, нечего было стрелять, дальше жил бы. Вы кто такие?

— Врёшь нижними половыми губами, (вот почему это не мат, а одним словом мат? Бред же!) — растянул губы в мерзкой улыбке Рыхлый. Подтянутый качок два двадцать ростом с белыми волосами, белыми бровями и ресницами и брутальной рожей лица с широкими от мускулов скулами. — Загните его и порвите очко. — кивнул он своим людям в мою сторону. — Сейчас ты познаешь радости жизни и станешь очень разговорчивым. — пара путь под ноги позади меня должны были показать, что убежать мне не удастся.

— Так кто вы ничтожества? Муры, ходоки?

— Ты кого мурами назвал, псина мелкая? — завизжал разъярённым хряком чернявый.

— Значит муры, тем лучше.

Пятнадцать метров это отличная дистанция поражения моими полями, двадцать уже тяжело резать металл, тридцать ещё можно разрезать людское тело, но даже топтун с пожелтевшей кожей получит лишь разрыв внутренних органов от полученного импульса.

До бэтэра оставалось десять метров.

Вокруг валялись отрезанные руки, ноги, головы. Мысли путались, от того получилось грязновато, но блондин был ещё живой.

— Вот же, чуял, что не простой шкет... кха, кха, надо было тебе ноги прострелить.

— Не помогло бы. Так кто вы?

— Шёл на хутор! Полюби себя неестественным способом ректально при помощи своего интереса!

— Кто вы такие, что тут делали? — поля начали вибрировать на обрубках сильно раздражая нервы. Шприц спека был вколот в район паха, не даст быстрого эффекта, но и помереть от шока тоже.

— Вернись к матери тем же способом, что и вылез! — прохрипел здоровяк.

— Кто вы? — в лесу позади послышалась заполошная стрельба. Стихла. Ребята убрали преследователей.

— Я имел активную половую связь с тобой. Отсоси.

— Ладно, спросим по другому. — надрезаю живот и вытягиваю склизкую вонючую синюю кишку. Тяну и отхожу, потом начинаю наступать на вытянутый шланг подходя. — Кто вы? Что здесь делали?

— А-а-а, падла! Прекрати! Прекрати! Прекратиииии!!! — завизжал мужик тонким голосом.

— Ответь, как другу и боли больше не будет, ты мне веришь?

— Верю. Верю!!! Мы отряд Палого, тут пережидаем пока внешники потравят газом город, потом должны были отправится собирать потроха, там была замечена элита и пять кусачей.

— Занимаетесь тем, что разводите людей на органы и продаёте внешним?

— Да. Да. Да. — закивал тот.

— Далеко тут деревеньки? — окружающий лес мешал осмотру, деревня могла быть как в ста метрах, так и в неизвестных далях.

— Повсюду!

— Дорога ведёт в город в каком направлении?

— В обоих! Тот что травят впереди по курсу коробочки. — посмотрел на разрезанный на ломтики бронетранспортёр. Понятно.

— Иди с миром. — голова здоровяка покатилась по дороге около аршина.

Жемчужина! Проснулась мысль и активно начала гонять товарок, чтоб не загораживали.

Прислонился к обломкам метала, снял куртку, водолазку. Срезал швы и вытянул хвостик резинового дренажного мешочка. Немного сукровицы и комковатой крови последовали за ним.

Очередная жемчужина нырнула в пищевод. Вот и снова иммунный. Но нужно найти место, где можно отлежаться. Штормить будет ещё пару дней.

Чуть подумав ватными мыслями решил капсулу с ядом пока оставить, кто его знает, что там дальше будет, но ночь она выдержит, а там так и так её не станет в организме.

Заметил тропку через лесок недалеко от место бойни и свернул на неё. Перебежками по двести шагов быстро добрался до посёлка смешанного типа, где коттеджи и старые покосившиеся бараки на две семьи обшитые рейкой ёлочкой и засыпанные шлаком, скорее всего, стены соседствовали с домами из пеноблоков. С перезагрузки прошло прилично времени, тухляком уже не воняло, птица не кудахтала. Где граница кластера непонятно, но явно не очень близко, но и не далеко.

Однако приметил технику которую можно использовать для эвакуации. Завёл, проверил количество топлива, заряда аккумулятора. Сразу несколько вариантов.

Только после этого отправился искать приют. Возможно надо было валить быстро и подальше, но состояние сознания не позволило протолкнуть такие нужные идеи на поверхность.

Очнулся, осмотрелся. Руки закованы в широкие наручники на болтах с контргайкой. Тело висит на этих наручниках, которые тянутся к потолку. Пальцы едва касаются пола.

Из одежды ничего. Шрам с смертельной инъекцией вскрыт и уже заживает разогнанной регенерацией иммунных.

Красиво меня спеленали, даже не заметил. Видимо кто-то умениями обработал издали.

— Он очнулся... — расслышал я за перегородкой усилив уши полями щитов создав локаторы. Плюс от цепи перешли колебания на них же. Но многочисленный топот множества ног не поддавался дешифровки.

— Наблюдаю, мля. — продолжил тот же голос.

— Ты ведь повисишь тут и не будешь безобразничать? — спросила ослепительно красивая толстуха с ярким и неповторимым румяным пышным ликом с пятью подбородками, её густые брови заставляли сердце биться чаще, а пухлые губы широкого рта пробуждали желание накормить её пирожными и слизывать с них сладкий крем.

— Конечно, моя, моя... Как тебя звать светлейшая богиня моих желаний? — аж задохнулся от блаженства и волнения, вдруг она не любит когда к ней прямо обращаются, но все женщины любят ушами, мои слова должны её радовать!

— Госпожа, зови меня Госпожа.

— Как скажешь моя сладкая Госпожа, для тебя всё что угодно.

— Ответь, это ты уничтожил отряд при технике? — спросила та отдуваясь и потея. То есть томно вздыхая и блестя яркими бликами сияния.

— Кого? Что? А, тех... но Госпожа, они любили мальчиков! И хотели любить меня, а я люблю только тебя!

— Как ты это сделал мой маленький?

— Молча! — расплылся рот в довольной улыбке.— Подом поговорил с их командиром...

Камеры все определились, вдруг это заинтересует Госпожу? А может она хочет, чтобы они сломались? Нет, точно хочет!

— Что это? — услышала она тихий скрежет и хлопки.

— За нами подглядывали, — цепи спали с рук. — Это ни к чему, моя кроткая, я так хочу доставить тебе радость...

— Стой! Как ты... — голова её отделилась от тела, а кровь из обрубка шеи залила с головы до ног кровью.

— Я так хочу быть с тобой, но нам нужно очень быстро уходить, а твоя полнота нам может помешать. — продолжил мальчик нежно держа тяжёлую голову обеими руками. Пятью мигами позже умер от разрыва сердца наблюдатель, не успевший поднять панику.

Его одежда с закатанными рукавами и штанинами прекрасно подошла, правда ремень пришлось затягивать до упора и проделывать новое отверстие под зубок.

— Кушать хочется и пить. Ты не хочешь? — обратился мальчишка к голове. — Ах, да, ты теперь не сможешь говорить некоторое время. Лёгкие остались в теле. Но не переживай, мы тебя регенерируем, как только найдём капсулу рейрей, главное успеть в пределах получаса. Память потом восстановим если, что, не волнуйся, будет лучше прежней.

— О, еда в холодильнике. Это правильная дежурка!

Через десять минут гормональный сбой начал сходить на нет. Вот как знал, что гипнозащита от нимф пригодится!

Вообще, когда жемчужина развернётся в полную силу эффект от нимф будет минимален, если вообще заметен, но сейчас толстушка встретила почти обычного ходока.

В коридоре застучали подошвы ботинок. Группа реагирования наконец подвалила. Это хорошо, что они мне ножики несут.

Дверь вылетела в коридор, через миг у людей разорвало сердце и раздробило грудные клетки.

Меня приволокли в какой-то подвал, достаточно глубокий чтобы его лестницы вели на второй уровень.

Но на верх мне пока не нужно. Пластиковая бутылка десяток ножей и последовательное их подключение на фазу и ноль. Выпрямитель бы, но чего нет...

Шланг, которым уборщицы себе в ведра из крана воду набирают натянулся на горлышко, включить в розетку провод. Повторить.

У гремучего газа есть ряд неприятных особенностей. Он заполняет помещение и не вытекает, если порожек загерметизирован. Но если нет, то весь этаж заполнит, особенно под землёй.

Только происходить это будет очень долго. Потому повторить. Пластиковых бутылок тут хватает, в них жизнь иммунных, споровый раствор или чистая вода. Тут целый склад бутилированной воды.

Комнат много, кранов тоже.

На камерах было видно, как некто за пару мгновений вынес группу захвата и пока народ не готов рисковать вновь, стягивая силы, подготавливая граны вкручивая запалы, заряжают ленты пулемётов. Прикрепляя взрыватели в шашки без оболочек, для оглушения и контузии неприятеля в замкнутом пространстве подвалов самое оно.

Всё газ вырывается из пробоин в стенках, где входят и выходят ножи. Материал разный сырой, так что рассчитать количество высвобождаемого газа сложно, но думаю через пару часов бахнет.

Пора на улицу.

Обожаю свои щиты. И энергетические кситехнологии в общем. Даже мелкая артиллерия не несла активной угрозы.

Шашки, дым, пули были рассеяны, отклонены, перенаправлены.

Особенно мне нравится, захватывать снаряд с высокой скоростью перенаправлять его по орбите и подправлять ложноножкой траекторию, чтобы он влетал в цель с поправкой на смещение.

Газ и прочая фильтровались.

Маленький ураган смерти носился по базе муров и разносил непрочные тела людей на ветру своего движения. Технику, укрепления.

Время от времени меня вело или промахивался мимо цели, видимо чьи-то способности, но тогда в радиусе шести саженей все умирали и во всех стоячих и лежачих летели камни и осколки со скоростью звука.

Через некоторое время в небе замаячили крестообразные силуэты воздушной разведки, а в меня с неба полетели ракеты. Ложноножки отправляли в ответ камни и гранаты выдерживая примерную задержку.

По исходу часа здание которое было мною покинуто в самом начале подпрыгнуло и сложилось. Три этажа, казармы наверно.

Ещё сто частей часа бродил по полю боя добивая раненых. Нашёл склады используемые, как вольеры для скота. Скотом у муров всегда были люди и иногда заражённые.

— Эй, муры кончились, кончайте стукачей и свободны! — крикнул им в темноту.

— Что с нами будет? — донеслось от туда.

— А вы выживать в Улье умеете?

— Кто как, но рейдеров со стажем в загашнике никогда не задерживалось, дольше чем на пару дней.

— Разберёте оружие и будете партизанить. Только обязательно нужно накидки сделать от теплового обнаружения. Оружия тут валяется изрядно. — и через десяток долей части, — Вы там закончили? Выходите.

Вольер с заражёнными тоже был и их положили на благо спасённых, споранов получилось не очень много, но у разбросанных всюду кусков тел при себе были запасы.

— Вот эти чёрные и красные кругляши пробуждают способности и имеющиеся прокачивают очень значимо. Вот этот сахарок нужно разводить в уксусе, после окончания реакции загасить уксус содой. Быстрый способ, либо на час с лишним поместить растворятся в крепкий алкоголь, в обоих случаях процедить через вату или марлю, лучше фильтр в аптеке добыть, или через чайный пакетик и так далее, осаживая муть, она ядовита.

— А вы себе ничего не возьмёте?

— Мне не нужно.

Были у поверженных многочисленные склады, где подобрал под себя одежду и набрал различных консервов. Компоты, грибочки, рыбу, всё кроме тушёнки брал с запасом. Тушёнки взял пару банок поесть в дороге.

Искать свой отряд не было желания. Люди они закалённые, умелые, с мощными умениями прокачанными за прошедшие лета большим количеством растишки. Мне же хотелось в отпуск.

Подходящего транспорта на базе не нашлось, так и ушёл пешком, тихо и не прощаясь.

Техника местных организаций несла яркие чёткие геометрические фигуры на бортах и крышах. Видимо чтобы хозяева знали, что это холуи и не разносили их с неба.

Разбитая мной банда обладала пяти лучевой звездой синего цвета в белой окантовке.

Сейчас мимо проезжали пикапы, грузовики с наваренной бронёй и броневики несущие яркий красный полумесяц.

У проезжающего мимо бэтера разорвало три из четырёх колёс, он сразу осел на правы борт.

К сожалению ребят не рассчитал своего голода и нужно было пополнить припасы.

Пока очередная банда ремонтировалась грозно поводя оружием, ожидая ежесекундно атаки из зелёнки за пустующими полями заросшими сорняком, у них исчезала еда.

И не удержался, прикурил сигарету, поместил её в спичечный коробок, под промасленную ветошь рядом с боеприпасами, вскрыл пару крупных патронов высыпав их содержимое на снаряды подвинув одну тряпицу, так чтобы соприкасались с порохом. Разлил немного масла из канистры и выбрался так никем и не примеченным.

Видно сенсов в отряде нет, либо он какой-то специализированный.

Когда колона скрылась за моей спиной уже довольно далеко грянул взрыв и начали свистеть патроны.

Над головой проплывал остров с него посыпались сотни врагов с различным холодным оружием. Мой шест попеременно стал глефой, разрубив одного с мечом и уколов другого с кинжалами, затем алебардой, которой вывел из строя одного копейщика и мечника с щитом лишил щита дёрнув на себя и уколов пикой на конце в лицо, затем снова шестом раздающим дробящие удары ломающие кости черепа, пальцев, кистей, лодыжек, ступней...

Неужели мне тут не удастся найти никого? Михась!!! Альбина!!! Володя!!! Юра!!!

Отчаянный крик с самыми яркими образами моих друзей колыхнул пространство.

Появилась дверь. Не раздумывая шагнул в неё.

Пустыня. Притяжение в шесть с небольшим раз выше привычного. Неприятная зона.

— Эге-ге-гэй!!! Есть тут кто? — прогрохотало моим голосом небо и строки огненным письмом развернулись над головой.

— Кто тут буянит? Ох, ты, Я... — явно хотел выпалить Яра, но сдержался. — Как тебя тут звать?

— Барабаш. — улыбнулся я Михасю. Правила безопасности уже выучил. — А самого?

— Нехась. — хмыкнул он.

— Ха-ха-ха, кто это тебя так?

— Лебедина. — узнавался в произношении Алевтина.

— Сколько наших?

— Теперь все и друзья их друзей, и друзья друзей их друзей. Тысячи полторы уже наших, только тебя никак не могли дозваться, хотя ожидали увидеть первым, ты же раньше всех в астрал входить научился.

— Ох, не сыпь мне соль на раны, в такой жути я не ожидал оказаться вообще.

— Расскажешь?

— Я оказался в месте, где всё неестественно. Города уничтожаются каждый месяц, со всеми жильцами, самими жильцами, потом загружаются вновь и всё повторяется. Мутанты бегают по миру и жрут всех подряд, а их изводят из-за накапливаемых и перерабатываемых энергетических образований на споровой основе и вишенкой на торте пришельцы из параллельных миров убивают и первых и вторых на требуху для применения в медицине и выгребающие загружающиеся ресурсы тоннами в свои миры. Астрал там как море насекомых и настолько же дружелюбен. Всего несколько лет как смог себе лакуну создать. Вот теперь под эмоциональным выбросом к тебе попал.

— Да... — протянул белобрысый худой мальчишка с голубыми глазами небесного оттенка. — Мы тут как раз тебя вспоминали. Вот видно и наложилось.

— Что делаете?

— Перебираем проект нашей ракеты. До нас дошло, что реактивный двигатель не предел наших возможностей и мы уже перебрали его на плазменный, останется только вернутся, там на пару месяцев переделок и изготовления новых деталей.

— Это обязательно нужно увидеть! Ты не поверишь, там небо под потолком, всё сжигает проклятая дрянь. Даже ракета на жидком топливе после пятнадцати километров начинает терять электроны так, что пламя гаснет. Жуткое место.

— Так пошли. — товарищ взял меня за плечо и мир мигнул. — Как раз ко времени, все начинают собираться. Время суток у нас всех не совпадает, но договорились.

Астрал имеет свои законы течения времени зависящие от меры информации. То есть тут может пройти и двадцать частей, когда в реальности пара часов и наоборот.

В методичках работы с астралом были коэффициенты наполнения единицами информации лакуны для синхронизации потоков или их ускорения. Замедление обычно не практикуется, смысл?

Появлялись всё новые и новые лица, мы представлялись друг другу. Они все уже хорошо знакомы, не в первое десятилетие вместе, мне же предстояло вновь вливаться в коллектив.

Утром был безмерно счастлив. Наконец-то не один. У меня есть друзья, которые помогают просто потому, что хотят.

Во сне прошло часов двенадцать в реальности сон продлился шесть часов(9часов по 60мин). Мы разбирали этот ужасный мирок со странными законами, моё кси и пси состояние. Слишком просто начал убивать, перестал ценить жизнь, для управленца это негативные качества. Для солдата прекрасные.

И хотя скоро кадетский корпус, а затем и служба в силах самообороны, мечта моя не в их рядах.

— Он здесь! Я чувствую. Второй этаж, боковая комната! — локаторы полей на ушах принесли в приоткрытое окно далёкий голос и шипение реактивной струи выстрела гранатомёта.

— И вот, как сволочи вас не убивать за это? Такое утро омрачили... Эх.

Коттеджный посёлок в котором имел удовольствие отдыхать ещё этой ночью дымился руинами, многочисленная техника представляла собой обломки разной величины и чистоты среза, некоторые раненые материли бога, Стикс и всех непричастных, меня в том числе.

Красивое было место, теперь до загрузки будет удручающим.

— Вот, что вам уродам от меня надо? — пнул какого-то раненого. — идёт ходок куда ему нужно, зачем мешать? Нет, клюква в уксусе, огребаете и снова лезете! Нах..чем?

— Кха, кха, кха. — выплёвывал раненый лёкгое.

— Ай, это был риторический вопрос, не отвечай. — махнул мальчишка рукой и пошёл дальше.

В посёлке он нашёл то что искал, а именно квадроцикл. Но его разбило миной сто двадцаткой. Запасным был скоростной мотоцикл БМВ, он и повёз меня дальше.

Пара месяцев турне по Петле, как прозвали свой регион многочисленные банды муров расплодившиеся и окультуренные под довольно грамотным управлением внешников, вылились в постоянные стычки.

Меня прозвали Внезапная Смерть, простой с виду пацан появляющийся из пылевого облака на дороге или вовсе ниоткуда.

Командование экспедиционных сил в Особых Регионах тут действовали на удивление однотипно, от того слажено. Полный запрет на зенитное вооружение у своих миньонов, зато премии в приличных размерах за их сдачу. Естественно с откручиванием голов в случае утаивания или хранения.

Зачистки фактически всех крупных городов распыляемыми ОВ, для регулирования числа заражённых, отстрел приблудных развитых мутов.

Эвакуация всех поголовно иммунных из городов, их непродолжительное развитие на фермах и переработка на суповой набор и полезные внутренности.

Кости и не нужное мясо скармливают собственным мутам на фермах по выращиванию сахарка, гороха и споранов, для обмена со своими полицаями.

В общем крайне деловые и целеустремлённые и расчётливые типы.

К тому же очень удачно расположенные стабы перехода в их мир прикрытые чернотой на достаточно близком расстоянии. Всего в десяток верст, делали петлю их регионом и никак на это повлиять было невозможно.

Но мне в принципе и не хотелось влиять. Мною созданная организация встретит тут достойное сопротивление, нужно лишь отвлечь руководство Петли от границ.

Очень многие маньяки любящие пострелять сдерживались мной искусственными рамками в наших Объединённых Регионах. Не так давно встретил Тетерева, который уже наладил лазерную связь с той стороной. И шифрованный приказ ушёл управляющим. Он там под номером, целым каскадом мероприятий расписан.

В общем есть куда стравить несущих свет свободы и справедливости. С наших складов ребята и ядерные снаряды прихватят, которые без взрывателя суть болванка из очищенного тяжёлого металла, причём достаточно хрупкого, даже как наковальню не используешь.

Взрыватели уже по месту изготовят головастики, которым тоже интересно такое событие. А как известно, доброе слово и добрая дубина позволяют более надёжно договориться чем только что-то одно.

Помимо того, что на меня отвлекались значительные силы, а в местах моего появления небо чернело от крестовидных злых глазок, узнавал кто из каких миров.

Учитывая мультиверсум, как основу копий Улья ожидать можно было кого угодно с самыми неожиданными языками и строем общества. Мне не были интересны цветные народы, не от того, что есть предубеждения, просто мой цвет кожи им не понравится.

Так же не подходили пользователи мутировавшего немецкого, то есть всякие англы и их производные.

Опять же потому, что им мой акцент не нравится, а избавится от него говоря на родном языке, который даже от современного русского далёк как Альфа-Центавра от Земли, очень сложно. Мне в астрале три месяца понадобилось на ликвидацию говорка, а от слов паразитов и заёмных понятий не избавится никогда, они со мной с прошлой жизни пришли и в первые пять лет становления считались ОЧЕНЬ ВАЖНЫМИ, что конечно чушь, но разве фобиям объяснишь?

К этому все относятся ровно, образы мои вкрапления не искривляют, а всё остальное тлен.

Мне подходили три варианта. Один роуская экспедиция, второй укаянская, третий латшиская.

Пройти на любую базу было делом времени и наблюдений. Нужно было место, где датчики объёма не смогут меня засечь. Достаточно стерильное, чтобы кратковременная потеря маски не несла критической инвазивности.

Поставки в Улий и из него шли постоянным потоком. Ценности биологические, главным образом, но и для себя люди рвали полезный объём под золото, бриллианты разных естественных, но очень редких расцветок, картины кисти именитых художников с углеродным возрастом распада в пятьсот и более лет, некоторым везло на калифорний и схожие с ним ионизированные изотопы стоившие в их мирах сотни тысяч бумажек и циферок в банках на сотни грамм.

В итоге самыми безалаберными были украянские военные. Но послушав их разговоры, почитав газеты понял, что туда мне нельзя. Мир умоется кровью и умрут миллионы.

От латшей отказался по схожей причине, но сто лет развития маленькой страны с открытием перехода в Улей изменили политические карты. Страна разрослась на половину континента в западную часть, где земля плодороднее, климат мягче и соседи цивилизованные трусы, которыми можно рулить деньгами и угрозами, в отличии от восточных соседей, которые как медведи агрятся не пойми на что.

Мир у них в принципе не плохой, вот только отношение к иммунным показывает, что моральное здоровье у ребяток не очень.

Роуская державия по раздолбайству напоминала почти тёску Федерацию. Но опять же пятьдесят лет обладания переходом закалило тамошние службы безопасности. А постоянная и реальная угроза вторжения больших игроков того мира, с целью захвата такого неисчерпаемого ресурса, сделали военных реальной элитой.

Частые местечковые конфликты, где без роуских инструкторов не обходилась, давали боевой опыт достаточный, чтобы и в Стиксе не казаться валенками.

Так что раздолбайство чиновников, политиков и народа компенсировали героические усилия ответственных служб.

В общем обычный мир, каких как выяснилось очень много, как опять же выяснилось во многих похожих вселенных.

На роуской базе пришлось провести больше месяца. Сперва умереть и лишится заражения. Затем вычислять лучшее время для возврата. При том, что грузы обратно отсылали каждый день, переходы людей случались по расписанию, из-за требований к карантину и более тщательной очистки зон перехода.

Всё же мёртвые грузы протравливать, а где и обжигать комфортнее.

Но и сам рейс был декларирован по граммам и мои семьдесят пять кило не вписывались. Отрезать же гравитацию полями если и возможно, то не мне и не с моим опытом.

Датчики снимали показания с пола, с лебёдки, кабины... в общем многократно перекрывали друг друга.

Уже подумывал статую себе сделать и отправится в ней через грузовой лифт, но раздолбайство это здорово! Один из возвращенцев в последний момент был припахан, а в заявке не указанно его отсутствие.

Поля преломления света не могли бы мне помочь изменить внешность. Иллюзорные техники мною не развивались. Однако банальный грим на них наложить уже совсем другое. Гриму на уроках по выживанию в городе уделялось много времени, умение за долгие десятилетия атрофировалось, но адреналин и необходимость за пару сеансов вернули былой навык из сумрака подсознания.

Весил мужик на килограмм меньше меня, но это та погрешность, что оставляют на еду. Обыск и просветку прошёл, значит не везёшь запечатанную колбу с опасной кровью или бактериями.

Сам переход ничем не выделялся. В какой-то момент качнуло, едва маскировку удержал.

Потом был карантин, но на него оставаться уже не было никакой возможности. Скоро должна была раскрыться накладка.

Уйдя в душ в кубрике мужчина уже не вышел. Сам же приклеился сперва к одному доктору, потом к другому. Срисовал планы эвакуации и следовал из уровня к уровню за спинами выходящих.

В конце концов когда зазвучала тревога был уже на поверхности в просторном холле. И двери не успели заблокировать невидимку.

На улице же меня поймать было уже из разряда фантастики.

Через две недели из сельского района в сельский район пришли бумаги на мальчишку осиротевшего в аварии. Как и в любой другой стране учёт подростков шёл по школам, и воспитываемые на дому часто выпадали даже от глаз военкоматов.

Родственники же порой не знали, кто и в каких количествах живёт из их родни даже в одном городе, не говоря уже о других областях.

Так и мои "родители" указали в завещании троюродную тётку по дядиной линии.

Женщина была одинокой, бездетной. Мне не обрадовалась, но и не гнала. Ей было нужно о ком-то заботится, что чувствовали на себе тридцать пять кошек, теперь ещё и мальчишка.

Главное, что астрал тут был спокойный, каждый вход в него не являлся испытанием, а соединение в общую лакуну выбросом комка чувств выжигающих душу.

Тётя Лиля отдала мои документы в школу. Которую уже через два месяца закончил экстерном, работа по программированию вывела мой поисковик в тренд и его выкупили за десятки миллионов зарубежных денег, что стоили в три раза больше отечественных.

Мой хост по выкладке собственных видео на собственных каналах так же выкупили, причём та же корпорация. Предлагали на них работать, но только посмеялся над этим. Своему работнику они бы столько не заплатили.

Два хоста по самоизданию книг приносили ровный и приличный доход, на который тёте построил большой кошачий питомник-кафе. В свободное время учился в местных институтах и университетах, в основном для доступа к лабораториям, у меня тоже лабораторных накопилось по загруженной из дома литературе.

Если с управленческими и поведенческими мне в Стиксе материала хватило за глаза, даже воротить стало, то по химии, физике пространства, генному проектированию и инженерии были пробелы.

С учётом выхода, пятьдесят лет назад, людей в другой мир, а эту весть удержать совсем секретом не удалось, интерес к космосу в который нужно было вкладывать миллионы трудочасов, мегаватты электричества в квартал, строить инфраструктуру, серьёзно угас.

Потому Роусия плелась довольно долго в хвосте иных государств в этой области, запуская только спутники. Потом видимо из Стикса вытащили разработки опережающие время и начали нагонять.

На орбите были спутники с ионными, плазменными, импульсными двигателями, но вот людей засылать на орбиту местные уже не спешили. Человек облетел землю десять раз и успешно сел. Имя его Денис Томсон.

Затем череда взрывов пилотируемых ракет на старте и разгерметизация орбитальной станции отвернули массы от опасного места. Денег уходит тьма, а результата никакого, зачем переводить наши налоги в пустоту? Тем более когда у роусов есть дверь в другой мир?

Так и впала в кому космическая эра человека и расцвела эра космических роботов. Им там привольно, условия эксплуатации райские, списывают только за моральное устаревание заменяя более совершенными.

— Ярик, ты чего задумался? Чай будешь? — тетя за прошедшие несколько лет очень ко мне привязалась, а наличие огромных денег не заставило её нагнать в дом прислугу.

— Да думаю, чем буду заниматься ближайшие лет пятнадцать. — внешность приходилось старить гримом. Хотя из четырнадцатилетнего парнишки в восемнадцатилетнего мне перевоплотится не сложно, а вот в тридцатилетнего будет уже затруднительно.

— Опять задумался! Чай будешь?

— Да, жасминовый. — погладил Маську сидящую на коленях.

Через неделю вернулся в Улей.

Через черноту курсировали рейсы на подвесных гондолах на канатах.

Дирижабль поднимался по тросу вверх, создавая подъёмную силу и гондола катилась от него.

Наши не захватили Петлю, но установили паритет, кого-то даже сожгли ядрёнбатонами и разрушили мост между мирами.

— Здравствуй, Кондор.

— Доброго, Ярило. С проверкой?

— А как же! С ней. Был в месте, где Валки де Морды бродят, как пиявки на болоте, еле ноги унёс, дай думаю, раз такое дело и бегу быстрее своего визга загляну к ребятам, поделюсь местечком охоты.

— Ха-ха-ха, это ты то? Ой, не могу! — стучал военный бессменный лидер двух регионов себе по коленям ладонями. — Скорее уж поверю, что скребберы от тебя разбегались, как только прознали, что ты к ним забрёл. Так где это смешное место?

— В трёх днях от океана посреди моря черноты, куда не один самолёт не долетит даже с пяти перелётов. Если отсюда, то в ту сторону. — указал на северо-восток. — А в расстоянии не скажу, сбился на втором лете пути.

— Понятно. А у нас...

Почитал отчёты, потом ещё почитал отчёты. Нашёл девушку болтушку с любопытным даром, она могла вспомнить, что будет завтра. Не чётко и не весь день, но нечто яркое, запоминающееся.

Откатился к дню появления и предстал перед ней в розовой рубашке, до того её просветили, кто этот важный мальчишка в розовой рубашке и повторил свой спич про болотных скребберов, которых как пиявок там, где всходит солнце.

Потом вновь откатился до отбытия в Стикс и продолжил заниматься своими делами. Настроенная машина работала нормально, внесённого Эльдорадо достаточно для развития движения, а инерция увлечёт остальных.

— Тётя, а хочешь увидеть летающих кошек?

— Кого?

— Да вот, Масю, которая будет летать. Хочешь?

— Глупости какие-то говоришь.

Денег было достаточно на строительство замка в самом элитном районе столицы. Но землю купил на Дальнем Востоке. Зарегистрировал корпорацию фирм по производству роботов, самообучающихся помощников. Скупил пять строительных фирм с всей техникой, перезаключив контракты со строителями.

За два лета они построили ангары, стартовый стол и железную дорогу от одного к другому.

Глухонемые и слепые техники собранные мной со всей страны и обучающиеся всё время строительства приступили к сборке заказанных на самых разных заводах деталей.

Были собраны плазменные генераторы, тепловые генераторы, на принципе разности температур.

Плазменный-импульсные двигатели и корабль Ладья на сто тонн груза, проекта клана Небесный пятитысячалетней давности.

Так же два лета готовились космонавты, о том что они ими будут спортивные ребята, профессора в своих областях ещё не знали.

Параллельно собиралось двенадцать Ладей, три пилотируемые, остальные чисто грузовые.

Топливом для плазмы послужит аргон кислородная смесь.

Друзья живейшим образом участвовали в проекте и вносили коррективы на которые мне по неопытности не хватало внимания.

— И снится нам не рокот... — пели динамики неизвестную в этом мире песню.

По восемь космонавтов на ладью, за месяц до старта с них взяли подписки, запретили связь с внешним миром и рассказали о проекте обжитая орбита.

Двадцать четыре человека. Шестнадцать парней и восемь бесплодных женщин. Занимают места в кораблях, куда их вывозят три автобуса со стерильным салоном. Скафандры тоже проекта Небесных, отлично продуманы и очень удобны, как в одевании, так и в снятии.

— Сброс ШО — штепсельный разъем отрывной отрывается от обтекателя корабля, от Ладьи один отводится заправочно-дренажная мачта.

— Минутная готовность — минута до команды "Ключ на старт".

— Ключ на старт — при помощи поворота специального ключа подготовка запуска переводится на автоматический режим.

— Протяжка один — протягивается полоса бумаги, на которой в наземном пункте подготовки к запуску начинается запись информации о ракете.

— Продувка — топливные коммуникации и другие элементы ракетного двигателя продуваются азотом для противопожарного освобождения их от паров горючего и окислителя.

— Протяжка два — протягивается полоса бумаги, на которой в наземном пункте подготовки к запуску начинается запись информации о стартовом комплексе.

— Ключ на дренаж — закрытие дренажных клапанов, через которые шёл отвод испаряющегося жидкого кислорода от ракеты в атмосферу, что визуально проявлялось в белых облачках, окутывающих ракету. Дренаж шёл одновременно с возмещением испарившегося кислорода в баках с окислителем, которое по этой команде также прекращается.

— Земля-борт — от ракеты отходит кабель-мачта, ракета готова перейти на собственное питание.

— Пуск — начинается подача компонентов топлива в двигательную установку.

— Зажигание — воспламенение топлива в спиралевидной камере нагрева.

— Предварительная. — прогон плазмы на магнитных подушках, зелёный индикатор.

— Промежуточная. — тестовая нагрузка на массу, ракета на датчиках теряет в весе. Зелёный индикатор работы двигателей.

— Главная. — начинается отрыв ракетоносителя от стола.

— Подъем — этапы набора тяги двигательной установки.

— Есть контакт подъема — сработал датчик, фиксирующий отрыв ракеты от стартового стола.

Глава проекта один из двадцати четырёх человек. Уж больно много нехороших вопросов возникнет у отделов безопасности когда они услышат песню, и диалог записанный ЦУПом. Может и нет... может и нет, но зачем начинать войну там, где достаточно худого мира?

Рокот импульсных взрывов плазменного облака заставляет корпус Ладьи один вибрировать. Через пять минут плюшевая кошка сообщила нам, что мы начали падать на Землю, но постоянно будем промахиваться.

Ступени плазменных маршевых двигателей получают сигнал к открытию резерва. Ладьи отстреливаются от них, но ракеты Плазма-М продолжают следование прежним курсом. Они легче Ладьи и топлива им для движения нужно меньше.

Ещё пять часов наша орбита нарастает кольцо за кольцом. Все ладьи в кильоксине эскадрильей сохраняют дистанцию. За которые Ладья двенадцать выпустила ручки и прикрутила солнечные панели к ракетам Плазма-М, питания хватало, чтобы газовые генераторы вырабатывали достаточно киловатт для корректировки высоты и траектории плазменными импульсами.

На высоте в триста двадцать верст Ладьи с четвёртой по десятую начали разворачивать орбитальную станцию.

На земле царила истерия, чтобы нас не сожгли со страху выхожу на связь со всеми ведущими каналами мира.

— Добрый день, Земля!

— Добрый Ярило. Нам стало известно, что вы говорите сейчас с нами из космоса? — ряд вопросов для синхронизации прямого эфира мы послали заранее, за пол часа до старта. Тогда же референты обзванивали всех военных заинтересованных стран, предупреждая, что это не массированная ракетная атака, а вывод большого числа исследовательских спутников на законно купленную орбиту.

— Да! Я говорю... вот смотрите, это котик показывает, что мы в невесомости сейчас падаем на землю в свободном падении, но она круглая, так что мы промахнёмся и каждый миг в последствии будем промахиваться, пока хватит топлива набирать высоту.

— Зачем вам ооочень обеспеченному человеку так рисковать выходя в космос?

— Это не риск, это мечта. Я грезил о необъятных просторах бескрайней пустоты с самого детства, но практика показывала, что пустота не так уж и пустынна, и довольно больно наказывает за просчёты. Потому мне пришлось готовится тщательнее, чем космическим агентствам посылающим сюда исследовательских роботов.

— То есть вы запустили поисковик и самый популярный нынче хост, чтобы подняться над небом?

— Это и есть небо! — рассмеялся парень, — Мы трёмся в самых его низах, почти на поверхности воздушного океана. Ещё пара сотен в..километров и мы покинем океан и окунёмся в небо, бескрайнее небо с немигающими звёздами. Но для этого пока ещё рано, мало данных, но выше часто горит техника. Потому мы разобьём исследовательский лагерь здесь.

— Как это происходит?

— У вас много эфирного времени? Пусть ваши продюсеры свяжутся с нашим медиаотделом и купят права на прямую трансляцию. Или не прямую, мы тут смонтируем и отошлём заказчику.

— Это коммерческий проект?

— Разумеется. Он был полностью осуществлен силами нашей корпорации и стоил значительных трат. Но мы всегда открыты к предложениям в сфере исследования космоса и орбиты.

О, смотрите, шпионские военные спутники нас снимают! — помахал парень рукой в иллюминатор. — Но наша запись будет пусть и не эксклюзивной, но на порядки качественнее.

Интервью продолжалось всё время пока станция разворачивалась, надувалась пеной, пока техники налаживали трансляцию в прямой эфир и передавали кадры уже прошедших процессов.

Оно продолжалось и когда станция обзавелась вентиляцией и она же служила отопительной системой.

И завершилась, когда космонавты перебрались из чрев кораблей в простор орбитальной станции Отель.

Двенадцать Ладей послужили дополнительными комнатами, а ракеты с полями солнечных панелей встали на места корректирующих дюз. Четыре отвечали за ускорение-торможение, четыре за боковые смещение, и четыре за вертикальный подъём, для экстренных случаев.

Станция весила больше тысячи двухсот тонн и топлива ей нужно было до неприличия много.

Через месяц к станции причалили ещё две ладьи и соответственно две ступени. В Ладьях было топливо, еда и воздушная смесь. За месяц сорок корпораций заявило интерес в вакуумных исследованиях, умеренно открытых, либо закрытых, но не дорогих. Нашу порядочность ещё предстояло проверить.

И все, абсолютно все институты и университеты мира закидали нас курсовыми, дипломами, предложениями о работе над докторсикми.

— Уважаемые, для вас выделяются гранды. Составляйте предложение, финансовое в том числе и мы их рассмотрим. Некоторые ваши опыты требуют оборудования, которого на станции нет, а доставка его сюда стоит миллион за килограмм. Остальные опыты отвлекают людей от работы, зарплату которым плачу я. Мне хватает благотворительности и дома, чтобы оплачивать ваш интерес из своего кармана. — на их деньги мне с высокой колокольни. Своим стартом мы взбаламутили фондовые рынки, а зная о том заранее дал отмашку финансистам. Неожиданный и резкий старт уже трижды полностью окупил землю, строительство и сборку. Но не поймут, и уважать перестанут, потому нужно соответствовать.

— Но уважаемый, сер Ярило... — начинал канючить очередной профессор.

— Предложение, мистер Адамс. Если оно не затруднительное, то и стоимость его будет не велика. Если опыт трудозатратен, то мы не ваши лаборанты предоставленные институтом из числа студентов. У нас свои исследования и они весьма важны для человечества в моей частности, и в общем целом. Всего доброго.

Фуф, задолбали.

— Для чего нам ещё две Плазмы?

— Как зачем? Для охоты! Тут водятся лисы, пух их хвоста мягче чем у северного писца.

— То есть?

— Ой, не понял увидишь, не ломай себе сюрприз. — отмахнулся от астрофизика призёра в лёгкой атлетики своего региона.

Два плазменных движка могли тащить постоянно ускоряясь, как ионные двигатели, массу с сохранением скорости и умеренным расходом топлива в сто тонн. Пока был свет солнца.

Нужно было собирать ядерный реактор закрытого цикла, с ним выход энергии поднимется до мегаватта, а последовательное подключение его копий поднимет и до десяти, скорости выйдут приемлемые для обустройства солнечной системы автоматическими заводами и жилыми станциями.

Но со свободным ураном в частные руки тут так же строго, как везде, где есть ядерное оружие. Строить же ядерную электростанцию, не по Сеньке шапка, это закрытый маленький клуб, куда так просто не войдёшь.

Но уран металл распространённый, сыщется надеюсь. А нет, так и купить теперь уже будет не так сложно, хотя градус паранойи у военных сильно возрастёт.

Ста тонн груза у нас не было, зато была автоматическая станция по добыче газа, две тонны солнечного полотна для солнечного паруса и резервное газовое топливо для плазменных маршевых ступеней.

Ещё были роботы, много роботов в спящем режиме, которые учились работая.

Два из них возглавят охоту за двумя кометами. До них они будут разгонятся три оборота Земли вокруг солнца. Три Цикла.

У них будет с нами узконаправленная связь, для передачи актуальных моделей, которые будет просчитывать экзофлопный вычислитель. И их отчётов.

Плюс за три цикла их братья научаться многому и будут делится набранным опытом, загружая связь.

Когда те доберутся до кометы, то по необходимости отломят кусок, если масса будет излишней. Расправят солнечные паруса пряча комету в их тени, и начнут разворачивать газовые станции и монтаж ступеней, как основных двигателей и соберут по месту реактивные, как вспомогательные.

Лет через десять они вернуться, оба с кусками или только один, или ни одного. В таком случае их задачу выполнят следующие двое.

Но в любом случае, десять, двадцать, сто, через десять лет они приволокут обломок кометы к Луне. А у нас там уже будут построены пять посёлков, по одному на полюсах, один со стороны Земли и два смотрящих в космос длительную лунную ночь и продолжительный лунный день.

На это будут потрачены первые рейсы всех подлетающих Плазм, а после дозаправки следующей парой они будут отправляться на охоту.

Если же первая пара справится успешно, то остальные начнут исследовательский управляемый полёт по солнечной. Анализ астероид-метиороидного поля осколков за Аресом, и двинутся к краю системы, исследовать тамошние богатства.

Прилипнут к орбитам всех дземель солнечной и частично к спутникам.

Наука начинается с измерения. Экономика с подсчёта.

Вот мы измерим всё и подсчитаем.

— Мечтаешь? — спросила Варвара. Женщина с мягким характером и большим сердцем. Вот и двоих парней она любит очень искренне, настолько, что у тех не получается ревновать, да и времени на это откровенно нет.

— Да. — признался ей. Всё это планы, и до их реализации возможны мои множественные смерти. Последнее время стараюсь отвыкнуть от этой порочной практики. Каждая ошибка тем больнее и ценнее от неё урок, чем меньше шансов у тебя её исправить. Привыкнув же чуть что умирать и переигрывать могу не пережить этого по возвращении. Вот же неловко получится.

— О чём? — живейшим образом заинтересовалась она.

— О путях человечества, о расселении за пределами этого мира, о колонизации и терраформировании земель в близких звёздных системах. Как шаг за шагом мы будем шагать просеивая галактику...

— Красиво. Но ведь мы этого не увидим?

— Кто смотрит на факты, а не на возможности смотрит в прошлое. Нам же идти вперёд, зачем же смотреть назад?

Больше я никогда не возвращался в Стикс.

Эпилог.

Через три цикла Яша ЛФита начал разгон обломка кометы к Земле. Через три месяца Яша МАзъ повторил его маршрут. Остальные Яши получили предварительный приказ на ориентацию на исследования.

Посёлки разворачивали роботы, надували пеной купола устраиваемые в кратерах, прокапывали в реголите коммуникации, закапывали купола тканевыми кирпичами наполненными реголитом, а после надували сверху ещё пол метра сыпучей радиозащиты устанавливая два лёгких, но прочных купола. Один вкапывался на метр в грунт над построенным зданием, другой на три метра и в него под большим давлением закачивалась углекислота.

Между собой их соединяли шланги с клапанами. Законы физики работали за роботов выдувая грунт по трубам, намагничивая частицы пыли к стенам купола и выпадая осадками на лунный иглу.

Затем роботы внутри купола раскапывали вход, запекали реголит в солнечную панель-стеклянную плитку, и разворачивали внутри ещё один купол, фильтруя углеродную атмосферу между ними от пыли.

Второй купол разворачивался с армированием мягким полимером, который под действием электричества становится жёстким и упругим. Вырабатываемого с внутреннего поля панелей арматуре хватало для удерживания каркаса при падении давления.

После этого в стены внешнего шатра врезался-вплавлялся шлюз. Так что на Луне можно было загорать отдыхая от работы в разряженной, горной атмосфере, под прозрачным куполом со звёздочками пылинок блестящими на солнце.

Сами базы пока были голыми стенами без воздуха и энергии. Просто штамповались и всё.

Через два цикла их начали обживать первые космонавты, которые раз в пол лета возвращались на Землю.

Первый мой полёт закончился через лето, и закончился он задержанием, жестокими допросами с применением химии и изувечиванием моего молодого организма.

Когда мне надоело, то отрезал сначала следователю голову, чтоб знал, что так тоже можно было, а потом себе вернувшись в итоге на орбиту.

Второй спуск был более организованным, с привлечением большого количества прессы не отходившими от меня буквально не на часть, записывающие процедуры восстановления, которые приходилось частью подделывать, так как тело не провело на орбите и недели, по показателям приборов.

— Здравствуй, тётя.

— Приходили люди в костюмах, говорили, что ты не пой племянник.

— Ой, много они знают. — отмахнулся от подозрений. — Им нужна моя программа, а покупать денег не хватит. Добровольно такие никто не отдаёт, вот и начинают почву готовить для сумасшествия, нервных срывов, алкоголизма и самоубийств. Во множественном числе, да. Веры им ни не ёту.

— Чай будешь? — выдохнула тётя.

— Конечно! — то что в чае будут лишние ингредиенты не боялся по двум причинам, не подействует, научился новым фокусам, и фильтрация крови и желудочного сока одни из них. Во вторых тётушка не такой человек. Она может не знать, что в чае, но сама бы травить или усыплять не стала. Мася запрыгнула мне на колени и заурчала. Тоже терапия... с урчанием у меня сложные отношения. Чужое не напрягает, а собственное заставляет покрываться холодным крупным потом.

— Как себя чувствуешь? — начала она обычный семейный трёп.

От эсбэшников отделался сообщив им, что Яши товарищи преданные и в случае моей пропажи уничтожат всё построенное, возводимое, или проектируемое, орбитальную станцию же по завещанию, которое лежит в открытом доступе получат все вузы мира в равной доле, как в случае моей смерти, так и в случае пропажи даже на месяц. В подтверждённом случае смерти они вступают во владение, в случае пропажи в управление на срок в три года, по истечению которого меня признают погибшим при неизвестных обстоятельствах.

Пусть планируют перехват контроля над Яшами, взлом, или физическое уничтожение на Земле. С постройкой лунных посёлков основные проектировщики секретных прототипов перебрались туда.

Сейчас роботы возводят в двух глубоких кратерах многокилометровые купола спаивая их по месту. Они пока не предназначены для жизни, отрабатывается сама технология такого развёртывания, но в них можно будет летать на крыльях, как птицам, что людям, что кошкам.

Перевезу туда тетушку. Для неё ужа разворачивают оранжерею, ну для многочисленных исследователей тоже, но первая её.

Последние пять лет под гражданством Роуси прошли интересно не только для меня. Все мои товарищи были в большей или в ещё большей степени повёрнуты на космосе.

И если Алевтине повезло попасть примерно по эпохе через двести лет от моего текущего обиталища, то остальные редко видели даже эпоху паровозов. И Юра Интегралыч не исключение и участие в космической программе было для них глотком свежего воздуха, мне же не хватало ночи надышатся человеческим духом, чистотой любопытства и творчества.

Конечно в свою корпорацию старался набирать живущих мечтой и делом людей и человеки среди них были в большинстве, но они дети своей эпохи, другой культуры, иных ценностей.

С ними было легко работать, но нужно было учитывать тысячи мелочей общаясь с каждым, а это напрягает, не может не напрягать.

Вот и получалось, что отдохнуть и надышаться родным духом мог только общаясь в астрале.

Тётя обживала Луну и учила кошек летать, роботы Яши обживали солнечную и продолжали строить базы, только теперь на других спутниках.

Ядерное топливо Яши нашли в метеороидном потоке, и мы получили официальную работу по очистке орбиты от мусора, так же выловили пару старых ещё имперских спутника с ядерными реакторами.

Плазменно-импульсные двигатели нуждаются лишь в газе и энергии, чем лучше газ, тем меньше энергии требуется на работу. Чем больше энергии и лучше газ, тем выше скорость и масса покоя.

Станция Отель заработала, как отель принимая дорогих и очень щедрых клиентов.

Несколько билетов на две недели на орбиту были разыграны среди студентов всего мира за лучшую диссертацию по охлаждению океанов. Победителей было восемь, их работы действительно заслуживали внимания, математическая модель обещала результаты уже в этом столетии. К тому же сокращалось количество метана и повышался уровень кислорода.

Перед уходом приказал Яшам ждать меня и хранить человечество, развивать лунные города и расселять особей подходящим по критериям к определению Человек Разумный за пределами Солнечной, где нужно двигать планеты, где нужно зажигать звезды, но расселять Человечество всё дольше и дальше от края галактики в её глубь и в другие галактики.

Камеры внешнего обзора записывают, внутренние камеры записывают. Несколько спутников шпионов ведущих стран взломаны и их объективы ближайшие двадцать минут будут крупно снимать Отель.

— Друзья, дорогие гости, — обратился к персоналу станции и космическим туристам. — Пришло время прощаться. — время в личной книге проецируемой на сетчатку отчитывало последние десять минут.

— Что вы имеете ввиду?

Отталкиваюсь щитами и закрываю за собой шлюз. Направленные микрофоны на внешней стороне борта не блажь, они ловят вибрации шлема космонавта, на случай поломки радио и снимают показания с антенн и корпуса, которые гасятся амортизаторами и шум неполадок в Отеле не слышно.

Шлюз стравил атмосферу. Открываю выходной люк. На мне штаны и водолазка подчёркивающая рельеф мускулатуры.

Сегодня микрофоны поработают по прямому назначению.

— Друзья. — вокруг достаточно воздуха, сжал его литров десять, мне хватит. Щиты передают колебания, микрофоны их снимают. — Я не очень продолжительное время провёл с вами и люблю свой дом. Теперь он проживёт куда дольше, чем мог бы ведя вы себя так же, как всегда.

Делая что можешь на благо Земли, всех её представителей, но в особенности тех, кого мы люди притесняем, мы получаем Прану, открывающую путь для вознесения в миры более высоких мерностей.

Я достиг своего предела, совершив деяние выведя землян на необъятные просторы.

Больше мое тело не может выдерживать распирающей меня энергии!

Потому моё время пришло. — улыбаюсь открыто и счастливо. Домой, наконец-то домой. Отец, мама! — ярчайшая вспышка света ослепила людей и камеры. Даже с лучшими фильтрами камеры зафиксировали, что человек вспыхнул светом и исчез не оставив за собой и пыли. Прямая трансляция на Землю произвела эффект разорвавшейся информационной бомбы.

— Берегите Землю, Мать Вашу! — прогремело у всех в ушах. Через восемь частей мир мигнул только для одного человека.

Эпилог 2.

Возвращение было никаким. Никаких эффектов. Вот возникает часовой отчёт на сетчатке, кончается. Раз и я перестал быть там и остался только тут.

Прошли тесты на вкусовое восприятие, проверили обоняние. Как я понял прогнали тест на адекватность, думаю случаи скрытого сумасшествия случались. Я и сам с ума сходил трижды, или точнее терял контроль над гормонами и поддавался безумию?

— Молодец. — похвалил меня полковник. Мелькнула идея, решил её проверить.

— И как там? — горло перехватило.

— Не знаю точно, раньше линия шла к уничтожению, после твоего влияния начала ветвится как дикий куст, потом вообще стала похожа на ежа. Уникальный результат приумножения вероятностей, а перед выемом осталось пять. Чем-то ты хлопнул напоследок и осталась одна и конца её мы не увидели, может ещё пересечёмся.

— Ха-ха, напутствовал Беречь Землю, Мать Вашу, ха-ха, вовремя сказанное слово тяжелее десяти тысяч мечей! Ха-ха-ха. — не отпускала меня эйфория, дама, дома, дома!!! Я дома!!!

Стикс.