Квентин. Неожиданные хлопоты.

Квентин. Неожиданные хлопоты.

*

— А я говорю — рано расслабляться. Караван еще в опасности, — твердо заявил молодой русый коротко стриженый юноша с алой повязкой на голове — отличительным знаком наемничьего клана "Алого рассвета".

— Чушь, — уверенно заявил сорокалетний верзила, уверенным движением поправляя на голове синюю повязку, символ клана "Ночного заката". — Это бред. Никто не нападет на караван так близко от деревни.

— Да какая, к демонам гор, разница — близко или далеко до деревни? — не сдержаться светловолосый юноша. — Мы будем в полной безопасности только в одном месте — в деревне, за ее стенами. А точнее — когда выполним задание по охране этого каравана. Вот тогда можно будет и расслабиться.

Крепыш криво усмехнулся, демонстрируя отсутствие нескольких передних зубов.

— Ай, Квентин. Тебе только второй десяток стукнул, а ты уже перечишь старшим? Это так вас учат в "Алом рассвете"?

Юноша фыркнул.

— Причем тут это, Буч? Вот, Торрез тоже считает, что пока мы не вышли из леса, мы еще не в безопасности.

— Торрез?

— Ну да, мой десятник. Если не веришь мне, то спроси его. Торрезу столько же лет, сколько и тебе. Думаю, его мнение тебя устроит? — насмешливо вопросил молодой наемник.

— Торрез, это, конечно, другое дело. Его мнение меня устроит. Только он утопал аж в конец каравана. Думаешь, мне стоит сходить к нему? — Спутник юноши рассеяно почесал затылок, размышляя, не нужно ли ему и в самом деле отойти в хвост колонны. Квентин улыбнулся — Буч был недалеким, и юноше нравилось время от времени подкалывать его.

Но пока отсылать временного напарника не стоило.

— Нет, Буч, тебе не стоит идти к нему, — уверенно заявил юноша. — Если Винс и Торрез разом отправили в конец каравана, значит, оба десятника ожидают нападения. И потому они оба ушли в арьергард.

— Куда?

— Да в конец обоза, умник.

— Зачем?

— Как зачем? Прикрывать купчишку, нашего работодателя. Ведь если с ним что-нибудь случится, то некому будет выплатить нам деньги.

— Ага...

Старший наемник замолк, усиленно размышляя. Умолк и Квентин, в десятый раз проверяя свое вооружение: одноручный меч и топор на поясе, большой кинжал в рукаве, малый в голенище сапога, тонкое лезвие в левом плече толстой кожаной куртки, а толстую иглу — в правом. Тонкую бечевку, годную не только для ловли рыбы, он проверять не стал, потому как знал, что она вплетена в его широкий пояс.

Вспоминал, проверял, и при этом внимательно, очень внимательно вслушивался в лесную тишину.

Разбойники напали внезапно — кусты тиса вдоль дороги разлетелись в сторону, и на лесную дорогу высыпало полдюжины молодцов. Выскочили — и сразу же бросилось в атаку, на охрану.

Квентин успел разглядеть нападающих. Разглядеть и удивиться — да, молодцы плечистые, но вместо одежды какие-то лохмотья, лица и руки перепачканы то ли сажей, то ли грязью.

— Намазалось для устрашения, что ли? — стрелой пронеслось у него в голове. — Ну что ж, тогда мы с радостью устоим им баню!

А вот оружие нападающих изрядно огорчило. Двое из шестерки уверенно размахивали мечами, двое других — топорами, а последняя пара — дубинами. Не чета, конечно, вооружению наемников. Но на легкий бой не приходилось рассчитывать.

Шестерка нападавших разделилась — трое разбойников бросились ко второй паре охраны, Вельду и Хмысу, а трое метнулись к нему и Бучу.

Дико захрипели напуганные лошади. Телега встала, когда возница ловко юркнул на дно повозки.

— Пора, — пронеслось в голове у Квентина. — Бой так бой.

Он ловко увернулся от неизвестно откуда появившегося копья, поразившего вместо человека покатый борт телеги. Один из нападавших бросился к юноше, занося для замаха меч. Наемник с трудом отбил летящее лезвие обухом своего топора, и, прыгнув в сторону, что было сил ударил нападавшего по колену. Лесной бродяга ойкнул от боли и тут же осел.

— Хорошо. Но мало, — отметил юноша.

Нанести второй удар Квентин не успел — на него отвлекся второй разбойник, бородач со щербатой секирой. Мощное лезвие взметнулось, грозя обернуться серьезным увечьем. Но молодой наемник не дремал. Он отставил правую ногу, отклонился назад — и удар прошел мимо. Увернувшись от смертоносного лезвия, юноша сам перешел в нападение — развернулся и хорошо отработанным ударом выбил из рук нападающего оружие. Бородач замешкался, но его рука тут же потянулась к другой секире, болтавшейся в кожаном чехле за спиной.

Миг — и лезвия схлестнулись, выбросив искры. Но второй удар юноша блокировать не стал — понял, что противник сильнее. Тогда Квентин шустро увернулся от тусклого, выщербленного лезвия, и пригнувшись, тут же ударил сам. Ударил четко, метко, в удачно подставленный бок. Удар меча легко прошил лохмотья, и нападавший упал, отчаянно схватившись за намокающую одежонку.

— Не боец, — снова машинально отметил юноша.

Но радоваться было рано. Не теряя мгновения, юноша развернулся и приготовился к схватке с первым разбойником, с расшибленным коленом. И вовремя, — тот поднялся и уже заносил меч для удара. Но, увы — меч встретил не теплое тело, а холодную сталь — юный наемник оказался проворнее. Квентин легко отбил удар, поднырнул под руку противника, и ударил сам. Вначале локтем, под дых. А затем и мечом, в бедро.

Разбойник неожиданно заскулил, как собака, и, повизгивая, свалился на землю, хватаясь обеими руками за открывающуюся рану.

— И ты не боец, — заметил Квентин. Затем оглянулся на стонущего в пыли бородача. — Тоже мне разбойники, — позволил себе рассмеяться он. — На чужую мошну руки протянули, да руки-то вышли коротки!

Юноша окинул взглядом поле битвы. Его соперники слабо шевелились в пыли дороги, стараясь держаться подальше от брыкающихся лошадей, и подниматься не собирались. Валялся в пыли сотоварищ Хмыс. Но, похоже, серьезно он ранен не был. Буч и Вельд рубились с последним из шестерки нападавших. Юноша прислушался — лязгали мечи и в хвосте каравана.

Но это его не касалось. Свою задачу — защитить авангард обоза, четверка наемников выполнила с честью.

— А теперь пора подумать о приятном. О трофеях. — Как всегда при мысли о наживе его лицо расплылось в широкой улыбке.

Первым молодой наемник подошел к разбойнику-бородачу. Рыться в одеждах поверженного он побрезговал, а вот его оружие — две тяжелые секиры, он забрал. Затем подошел к молодому. Тот сидел к нему боком и отчаянно пытался удержать хлещущую из бедра кровь.

Увидев приближающегося наемника, перепуганный мужик снова заскулил.

— Не убивай! Я.. не хотел! Я... я более не буду! — отчаянно залепетал он.

— И я не буду, — прохладно ответил Квентин, вынимая из-под поверженного багряный от его же крови меч. — Ты меня с кем-то спутал. Я — наемник, а не убийца.

— Стало быть, ты меня не порешишь? — с робкой надеждой спросили снизу.

— Не убью, — твердо заверил он. — Если не дашь мне повода.

— Квен!

Юноша мигом оглянулся на крик и, оценив ситуацию, снова расслабился — последний из разбойников бросился наутек, в лес.

— Решил спасаться бегством, — отметил про себя Квентин. — Умно.

— Чего? — отозвался он на возглас Буча.

— Догони его! — в запале рыкнул наемник.

— А мне что, больше всех надо? — недовольно ответил тот. Верно, а чего суетится-то? В бой он вступил? Вступил, не сбежал. Побежденный враг есть? Вот он, в пыли валяется. Добыча есть? Есть — две секиры и один меч. Не ахти какой работы, правда. Но все ж лучше, чем ничего.

— Да мы его это... почти что добили, — отвечал Буч с перерывами на отдышку. — Будет обидно, ежели этот гад уйдет. А потом еще трепаться будет, что, мол, он с наемниками "Ночного заката" схлестнулся и одержать победу. Я этих подонков знаю. Потом вовек не отмоешься.

— А сами-то чего? — хотел спросить юноша, но видя окровавленное ухо Вельда и окрашенный темным бок Буча, решился — бросил топор на землю и метнулся за убегающим сквозь кусты.

Бежалось легко — молодое тело не успело утомиться от схватки боя. И потому противника он настиг быстро.

Разбойник-беглец выскочил из-за замшелого ствола ели и попытался пырнуть подбегающего ножом. И будь на месте Квентина кто-то другой, менее ловкий, то удар достиг бы цели. Но юноша был наготове — взвившись юлой, он отскочил направо, а приземлившись, развернулся, и выпростал меч вперед.

Этот разбойник был одет намного лучше предыдущих. Его защищал новый, крепкий камзол из воловьей кожи, с двумя рядами кованых заклепок. Хороший, добротный такой камзол — намного лучше, чем у юноши. Но бой с наемниками не пощадил его одежды, и меч, найдя прореху, проник в нее, словно настырный хорек сквозь неплотно пригнанные доски амбара.

Мужчина зашипел от боли, и, бросив кинжал, схватился за живот. Лицо его побледнело, и он медленно осел на зеленую траву.

— О как больно?! Значит, я попал, — отметил Квентин и понял, что и этот бой окончен. Теперь можно и расслабится.

— Что, мнил себя великим бойцом, а подавился яйцом? — привычно схохмил юноша, прислоняясь спиной к шершавому стволу сосны. Тело била легкая дрожь — привычное последствие бойцовской схватки. — Что шипишь, как змея? Не лез бы ты на большую дорогу, целее был бы, — добавил он, чтобы еще раз поглумится над поверженным врагом. — Не умеешь пить или драться — не берись!

Он еще раз осмотрел поверженного врага. По виду — не бедняк и не крестьянин. И не ремесленник. Горожанин? Возможно. Раз горожанин, то, значит — богат. А значит, будет хорошая добыча...

Квентин мягко нагнулся и быстро подобрал с земли нож разбойника. Засунул его за пояс и только после этого отправился обыскивать проигравшего. Поверженный мужчина злобно сверлил его глазами, шипел, чуть ли не плевался. Но, храня благоразумие, на большее не решался. А потому в руки Квентина перекочевали красиво отделанный широкий пояс и кошелек с шестью серебряными монетами (сумма по местным меркам весьма не малая).

А вот припрятанная за пазухой владельца фляга заставила сердце Квентина биться еще учащеннее. Большая бутыль была обтянута редкостной белой кожей, а горлышко ее было инкрустировано мелкими драгоценными камнями.

— Знатная вещица, ухмыльнулся Квентин. — Здесь даже без помощи оценщика можно понять, что стоила эта вещь не мало. Весьма не мало.

Возникал закономерный вопрос — что же за жидкость храниться внутри такого облагороженного сосуда?

Юноша крепко ухватился за крышку, потянул раз, другой — не вышло. Повернул колпачок налево — никак. Повернул направо — опять ни как.

Видя его потуги, поверженный мужчина зашипел еще отчаяние — видно, расставаться со своим добром ему не хотелось.

— Молчи, змей подколодный, — пригрозил ему юноша, засовывая драгоценный трофей за пояс. — Поблагодарил бы лучше, что потерял только флягу, нож, да пояс. И помни — если мы с ребятами еще раз встретим тебя на большой дороге, то так легко ты больше не отделаешься. Поблажек не будет — мы просто выпорем тебя, как сидорову козу!

И зажав в одной руке меч, а в другой трофеи, юноша быстро побежал к покинутому каравану. Его нисколько ни смущало то, что он оставляет беспомощного человека в лесу, одного, без оружия. А чего переживать? Ведь кто знает, чем бы все закончилось, случись ему самому подвернуться под острое лезвие?

Квентин спешил. Но оказалось, зря. Обоз стоял в целости и сохранности — бой был окончен даже в хвосте колонны. Враг побит, имущество спасено, а довольные бойцы либо зализывали раны, либо делили между собой отбитые трофеи.

— Догнал? — с восхищением присвистнул Буч, видя зажатые в руке предметы.

— Догнал. — Молодой наемник бодро кивнул в ответ.

— Неплохая добыча, — завистливо протянул рыжеволосый Ведьд, стаскивая с головы заляпанную синюю повязку. — Ну и везунчик ты, Квен.

— Верно! А ловкач какой! Вжик, вжик, и готово — двоих повалил, — добавил раненный Хмыс и подмигнул товарищу по клану.

Квентин напыжился.

— А нечего соваться в бой, коли руки, кроме сохи, отродясь ничего не держали. Пусть только еще кто-нибудь сунется — я ему сделаю мечом новый рот. Да, новый рот — прямиком от шеи и до... самых колокольчиков. Будет знать, как обижать... слабых!

Наемники заржали — нарисованная в воображении картинка пришлась им по вкусу.

— Ну ты и язва, Квен, — покачал головой товарищ. — Прямо хуже, чем горькая редька! И куда только Торрез смотри!

Снова взрыв хохота.

— Да, я такой, — ощерился юноша и бодро отсалютовал мечом.

Торрез оказался легок, как на помине.

— Не расслабляться. Не расслабляться, горячих углей вам в штаны, — прорычал он, подходя к развеселившейся четверке. — Расслабляться рано. Расслабиться мы сможем только в конце пути. Буч, прекрати глазеть на трофеи. Лучше на дорогу смотри. Вон, бери пример с Квена — ишь, как зыркает по сторонам!

С шумом и гамом караван вновь двинулся по дороге.

*

— О, моя голова, — простонал Квентин, едва открыв глаза. Яркий солнечный круг уже показался над изумрудными вершинами деревьев. Значит, пора вставать и приниматься за повседневные труды.

Утро выдалось нелегким. Естественно из-за того, что дойдя до Переметной, наемники сдали задание и сразу же стали праздновали удачу в таверне Чо. Гудели солидно и долго. Что не могло не сказаться на самочувствии Квентина.

— Поговорку "не умеешь пить или драться — не берись!", я знаю. Но она помогает только до того, как ты попадешь за стол, — оправдывался он сам перед собой. — Но на застолье властвует уже другая присказка — "Много пить вредно, а мало — не интересно". И как же быть слабому человеку?

От сухости в горле и головной боли частично помог холодный душ из широкой кадки.

А значит, пора было приниматься за тренировки.

Упражнения с холодным оружием: мечом, топором и кинжалами, давались юноше достаточно легко. Он от рождения был ловок, а в отрочестве его обучал специально приглашенный из города мастер. И те тридцать уроков, что он провел со своим учителем, не пропали даром. В запасе юноши оказались полсотни различных приемов, комбинаций и хитрых уловок. Что до опыта настоящего боя, то да, его юноши было маловато. Как и силы в руках. Но все это, как уверял десятник Торрез, дело наживное.

Хуже всего дела обстояли с магией. Хотя сам Квентин не имел врожденного Дара, но в одной из прошлых ходок он разжился волшебными предметами, так называемой Магической Парой — амулетом и браслетом с особыми колдовскими камнями, порождающими и проводящими в человеке магию. И конечно же, юноша вовсю пытался овладеть полученными возможностями. Но напрасно. Да, камень в амулете ощутимо повысил его магические способности, а камень в браслете исправно создавал на ладони Квентина небольшой огненный шарик, размером с хороший орех. Но и все. При попытке воспользоваться огненным подарком Квентин запускал его куда угодно, но только не в выбранную собой цель. Это его ужасно раздражало, порой злило, а иногда доводило до белого каления.

Вот и сегодня то же. Юноша сел на кровати, вытянул вперед левую руку. Собрался, сосредоточился. Огненный шарик послушно возник перед самой ладонью. Замелькал, заиграл бликами, совершенно не обжигая кожу.