Попадос по-советски

Примечание. По ходу событий в 1941 году историчность условная, часть событий и действующих лиц может не соответствовать реальной истории, но общий ход событий похожий. Потому пусть это будет параллельный мир. Все же это фантастическая книга, а не научное исследование.

Пролог.

Яркая вспышка во все небо и раздавшийся за этим грохот разбудили многих киевлян. Спустя несколько секунд по всему городу загудела сирена воздушной тревоги. Вскакивая с постелей, люди быстро одевались и выбегали на улицу — к бомбоубежищам. Опять немцы поспать спокойно не дают! Однако дальше все было совсем не так, как обычно. Прошло полчаса, час — но не ощущалось сотрясения земли от близких взрывов авиабомб, не слышно было грохота разрывов. И вскоре люди стали расходиться по домам. Ложная тревога!

Единственное, на что сразу обратили все внимание — на резко переменившуюся погоду. Когда люди шли домой, на улице шел ливень. Но ведь всякое бывает...

Первыми заметили неладное в штабе фронта. Внезапно пропала вся связь с Москвой — причем, не только проводная. Что, немцы уже замкнули кольцо и перерезали линии связи? Однако очень быстро выяснилось, что не действует и радиосвязь. Более того — не принимаются сигналы с находящихся там радиостанций, что уже было странным. Быстро разобраться, что произошло, не удавалось — в результате было принято решение о необходимости провести разведку...

Глава 1. 'Перенесенцы'

Утром 30 августа 1941 года Андрей проснулся, как обычно, рано, быстро позавтракал и отправился на паровозоремонтный завод — где он работал токарем. Вообще-то большинство квалифицированных рабочих давно эвакуировали из Киева — при эвакуации авиазавода, 'Арсенала', 'Большевика', 'Ленинской кузнецы' и других крупных заводов. Но кто-то должен был и оставаться до конца. Пока держат оборону города — а сдавать Киев пока вроде бы не планировали... Вот и паровозоремонтный завод пока работал.

Придя на работу, Андрей приступил к уже привычной работе — изготовлению запчастей для пригнанного на ремонт паровоза. Все шло как обычно. Только во время обеда вдруг услышал как за соседнем столом двое товарищей обсуждали сложившуюся обстановку:

— Говорят, немцы прорвались, — полушепотом произнес Федор, слесарь, — Скоро в кольце окажемся, немцы придут сюда.

— Так уж и скоро? — усомнился его собеседник, тоже слесарь, Василий.

— Так ведь все линии связи — все! Не работают больше! Даже сводки с фронтов не было утром.

— Ну не знаю, — все же усомнился Василий, — Мало ли что... Другие вон говорят, что неполадки там какие-то. Дескать, ночью немцы взорвали что-то — вот потому и не работает связь. Помнишь, какой грохот был?

— Ну не знаю. Да только все равно готовиться надо, — тише произнес Федор, — Мало ли что... Бежать куда надо будет. Немцам-то служить мы не пойдем.

'А ведь и вправду не было утром сводок', — удивился Андрей.

Утро для лейтенанта ВВС Соколова (сослуживцы по этому поводу не раз подшучивали — вот, мол, по фамилии сразу понятно, в каких войсках служить должен) началось вполне обыкновенно для последнего времени. Дождь к утру уже закончился, а к середине дня и вовсе солнечно стало — значит, скоро последует боевой вылет. Хотя летать-то, по правде говоря, было уже не на чем — да и некому. За время боев последнего месяца от их части осталось меньше половины от первоначального состава, а что будет дальше?

Эта война шла совершенно не так, как ожидалось. Лейтенант помнил первый день войны — он тогда был одним из немногих, кто успел подняться в воздух и даже подбил один немецкий бомбардировщик — тот, сильно дымя, ушел на запад, сбросив бомбы в чистом поле. Но как же этого было мало! Практически вся техника была тогда уничтожена прямо на аэродроме.

А потом началось отступление. В какой-то момент, правда, казалось, что теперь-то, под Киевом, оно закончится. Зададим теперь фашистам! Но время шло, а обстановка лучше не становилась. Силы Красной армии таяли с каждым днем, в воздухе давно господствовала немецкая авиация. Придется снова уходить на восток...

Ну а вот и новый приказ — новый боевой вылет.

— Что значит, слетать за реку Остер и 'посмотреть, что там вообще происходит'? — выслушав приказ капитана, удивился Соколов.

— Да черт их, в штабе, знает, — поморщился командир, — Я тоже пытался уточнить. Сказали только, что связь вроде как там со всеми прервалась — вот и надо выяснить, что там происходит... Похоже, они там окончательно управление войсками потеряли и вообще не представляют себе обстановку.

И вот они с ведомым, старшиной Сидоровым, поднимаются в воздух, направляясь в сторону реки Остер. Вот только... А это что такое? Положение Солнца явно не соответствует тому, что должно быть! Да и компас что-то странное показывает. Наземные ориентиры — они вот ведь! Много раз уж тут летали! Как будто кто-то взял и 'повернул' стороны света! А еще удивительно — что как будто вся немецкая авиация вдруг куда-то пропала. За все время полета ни малейшего намека на ее присутствие в воздухе. Хотя это-то как раз хорошо...

Но вот и Остер. Самолеты достигают реки, вот поселок Козелец — и тут летчика постигает настоящий шок. Буквально в километре от города начинается совершенно незнакомая местность! Здесь вдруг обрываются все дороги, исчезают некоторые находившиеся за рекой деревни — а вместо степи начинается дремучий лес! Пролетев еще десяток километров и не найдя ничего знакомого, лейтенант отправился обратно на аэродром — мысленно представляя, что он услышит от командира.

Однако все прошло на удивление спокойно.

— Да, я уже догадывался, что вы там увидите, — выслушав доклад, сказал капитан, — Мне уже сообщили о том, что окружающая местность до неузнавания изменилась. Так что вы подтвердили то, что сообщили из штаба фронта. Впрочем, есть и хорошая новость, — неожиданно с усмешкой добавил командир, — Сколь-либо значительных сил противника нигде не обнаружено. На севере немцев вообще не обнаружено, фронт по Десне проходил, а где теперь та Десна — никому не известно. Лишь в районе Остра замечена немецкая разведка, да небольшие группы — достаточно немногочисленные, без тылов, без авиации и дальнобойной артиллерии — вдоль Днепра обнаружены...

Весь оставшийся день прошел спокойно. Однако все это время не вылезала из головы одна мысль. Так что произошло?

— Значит, 'повернулись' стороны света, а за пределами линии Остер — Веркивка — Плиски — Голенка — р. Большой Ромен — р. Сула — р. Днепр и Киева начинается совершенно незнакомая местность? — глядя на карту спроси Семен Михайлович Буденный.

Вообще-то его не должно было здесь, но как раз вчера он приехал в Киев по одному вопросу, уже сегодня должен был вернуться в свой штаб, но тут вдруг часть территории УССР оказалась перемещена непонятно куда, пропала всякая связь с кем-либо за пределом этой территории. И получится ли теперь вернуться в тот штаб — было непонятно.

— Да, — подтвердил начальник разведки Юго-Западного фронта, полковник Григорий Иванович Бондарев, — Разведка показала, что в полукилометре от этой линии начинается совершенно незнакомая местность. От немецких же войск остались лишь разведка и часть захваченных немцами населенных пунктов по правому берегу Днепра — в полосе шириной чуть более полукилометра. Лишь в районе мостов у Канева и Черкасс обнаружены достаточно большие — до полка — силы немцев. Общая численность оставшихся немецких войск — не более двух дивизий. Кроме того, в пяти километрах к югу от города Нежин в реку Остер впадает неизвестная крупная река. Хотя в сложившихся условиях это скорее Остер в нее впадает. Кроме того, часть Днепра от Киева до устья Сулы стала частью неизвестной реки.

— Что дальше находится известно? — спросил маршал.

— С воздуха пока обследовали только территорию в пределах 10 километров от линии... кхм... где меняется местность. Ничего знакомого...

— А что с нашими войсками?

— Все наши части, занимавшие оборону по реке Десна, исчезли — остались лишь тыловые части, находившиеся южнее реки Остер. На оставшейся территории остались 5-ая, 37-ая, и 26-ая армии, часть подразделений 21-й и 40-й армий.

— В таком случае главная задача на данный момент — разгромить остатки немецких войск и выяснить, где же мы оказались, — распорядился комфронта.

Практически целый день прошел в неведении. Невольно подслушанный разговор вызвал у Андрея нешуточные сомнения. И хоть он и продолжал работать как положено, но мысленно ждал, когда же станет известно, что происходит вокруг. А обстановка была откровенно странной. С одной стороны, установилось какое-то необычное затишье — как будто немцы вдруг оставили позиции и убрались назад, в свою Германию. А с другой — никаких новостей о происходящем на фронте.

Вот уже и вечер, конец рабочего дня. Андрей стоит на остановке в ожидании своего трамвая. И тут внезапно оживают стоящие на улицах репродукторы:

'Товарищи! — послышался на улицах незнакомый голос, — В результате неизвестного природного явления часть территории нашей Советской Родины оказалась перемещена на территорию Северной Америки. По имеющейся на данный момент информации, мы оказались здесь в прошлом. Установить точного времени пока, к сожалению, не удалось, но можем с точностью утверждать, что не позже XIX века, поскольку пока не обнаружено никаких следов пребывания поблизости европейских поселенцев. Здесь оказались город Киев и несколько небольших городов левобережья Днепра. По всей видимости, мы здесь одни — потому должны полагаться только на собственные силы. Однако наша Советская Родина переживала многие трудности — и потому не может быть никаких сомнений, что выстоим и сейчас. В сложившихся условиях нужно не поддаваться панике, а приложить все силы для обеспечения бесперебойной работу заводов и фабрик, электростанций и транспорта. У нас есть запасы продовольствия и топлива, есть...'

Дальнейшего Андрей не слышал. Он лишь ошарашенно стоял на остановке и пытался осознать произошедшее. Как такое может быть? Раз — и вдруг целая куча городов оказывается в ином месте и времени? Разве такое возможно? И да, а немцы где теперь?

А еще ему думалось, что он вдруг остался один... Родители уехали в Ростов, двое старших братьев ушли на фронт, сестра сейчас где-то в полевом госпитале фельдшером работает... И теперь он их больше никогда не увидит?

'От Советского Информбюро! В ночь на 31 августа активных действий противника вдоль линии переноса территории не наблюдалось. Лишившиеся снабжения и деморализованные остатки немецких войск потеряли способность к ведению дальнейших наступательных действий и были вынуждены остановиться на прежде занятых территориях', — из утренней сводки Совинформбюро.

Утро второго дня после переноса начиналось вполне обычно. Только вот сводка была слишком уж нетипичной. Однако пока это мало сказывалось на повседневной жизни города. Все также работала ЦЭС и дизельные электростанции трамвайного хозяйства, люди — те, кто не уехал в эвакуацию — выходили на работу — на железную дорогу, на не эвакуированные заводы и фабрики и так далее. Особо не поменялись и настроения людей. И хоть теперь куда меньше боялись немецкого наступления, но на смену этому пришел страх перед неизвестностью. Тем более, что пока еще и не понятно толком было, что же происходит на самом деле.

А тем временем части Красной Армии совместно с Пинской военной флотилией готовились к переходу в наступление, в ходе которого предстояло разгромить перенесшиеся части немецких войск и освободить советские населенные пункты по правому берегу Днепра — точнее ту их узкую прибрежную часть, что оказалась в прошлом. Перебрасывались части с одного участка фронта на другой, подвозили продовольствие и боеприпасы.

А вот немцам было уже не до наступлений. После переноса их численность в десять раз уступала численности РККА, исчезли все тылы, тяжелая артиллерия, авиация, исчезло командование, а логистика не позволяла даже быстро сосредоточить в одном месте все наличные силы. Да и вообще кругом творилось что-то такое, чего прежде никто и вообразить себе не мог! К тому же, надвигался близкий голод — наличного запаса продовольствия хватит хорошо если еще на три-четыре дня. Если хорошенько растянуть — тылы с запасами продовольствия остались в ином мире. Что-то еще можно было отнять у населения — но основные запасы были либо уничтожены, либо вывезены, либо просто оказались за границей линии переноса, а в домах много ли отберешь? Тем не менее, другого выхода не было — и это стало первым, чем занялись немцы сразу после переноса. Врываясь в дома, немцы выгребали под ноль все наличные запасы продуктов, не оставляя жителям совершенно ничего. Что после этого они начнут голодать — немцев это уже мало интересовало.

Лишь после долгих радиопереговоров немцам удалось найти и старшего из уцелевших офицеров, которым оказался прежде ничем особо не прославившийся оберст Ганс Шмидт — всего лишь один из огромного множества офицеров среднего звена, имевшихся в Вермахте. Во время переноса он оказался в небольшом городке Канев. На него и было возложено командование всеми оставшимися войсками Вермахта. А положение у них было незавидным. Будучи разбросанными по огромной территории небольшими силами, оказать серьезное сопротивление РККА они бы просто не смогли. Советы теперь могли, воспользовавшись железными дорогами, создать в любом месте подавляющее превосходство в силах и, при поддержке тяжелой артиллерии и авиации, по частям разбить все, что осталось от германской армии. Выхода не было. Сняться с позиций и уйти? Видимо, это оставалось единственным вариантом в сложившемся положении. Только как уходить? По реке явно не получится, ее непрерывно патрулировали бронекатера и мониторы Пинской флотилии русских — да и авиация их никуда не делась, весь день в воздухе кружили самолеты. Значит, уходить придется лесами, бросив при отходе всю оставшуюся, не столь уж и многочисленную, технику и тяжелую артиллерию... А пока надо чем-то отвлечь русских — чтобы не навалились сразу же. Только как? Имитировать начало переговоров о сдаче?

Впрочем, незамеченным перенос не остался и среди местных жителей. Меткое Копье, охотник из племени сауки, вместе с несколькими соплеменниками как обычно отправлялся охотиться на бизонов — как много раз до этого. И поначалу все было точно также, как всегда. До той самой ночи, когда их разбудила яркая вспышка и гром. А когда на рассвете охотники двинулись дальше — вскоре они обнаружили селение бледнолицых. Когда они успели его построить на их земле? А еще в селении были странные повозки, которые могли ездить без лошадей! Меткое Копье сам видел, как одна из них с диким ревом ехала по улице. Похоже, это было какое-то другое племя бледнолицых. У тех, что на востоке, он ничего подобного не видел — у них повозки обычные лошади возят. В общем, охоту пришлось заканчивать раньше срока. Нужно было как можно скорее сообщить обо всем произошедшем вождю. Но идти к нему лучше не с пустыми руками...

К полудню 31 августа в штабе Юго-Западного фронта накопилось уже достаточно немало информации о произошедшем. И если вчера летчики обнаружили в 80 километрах к востоку огромное озеро, которое по данным аэрофотосъемки удалось идентифицировать как Мичиган, то сейчас удалось и определить более точное местоположение перенесшейся территории. И вот сейчас Семен Михайлович Буденный рассматривал карту США, на которую были нанесены контуры перенесенной территории и отмечены перенесшиеся города и линии железных и шоссейных дорог.