|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Глава семнадцатая. Данияр
Обычно Карина недовольно ворчала, когда её после ночных приключений "закидывали" домой. Такая самостоятельная. Сегодня — молчала. Данияр наблюдал за ней в зеркало: девушка сильно ушла в себя, а потому "лица не держала", сидела, печально уставившись на свои руки, опущенные на колени. А ещё она всегда могла по-дружески огрызнуться на Митю, если он, устав, засыпал, головой удобно устраиваясь на её плече. Последнее частенько случалось. Сегодня она терпеливо поправляла ему эту самую голову, если, впадая в глубины сна, парнишка-ворон съезжал с её плеча, а потом мог испуганно вздрогнуть, резко проснувшись. Что — никому не на пользу. Ведь все надеялись, что после таких впечатляющих событий Мите приснится сон-откровение.
Руся смотрела в окно, держа в ладонях, сложенных ковшиком, ездового — обитателя машины Александра Михайловича. Тот, счастливый (сама толмачиха ему благоволит!), свернулся в этом уютном ковшике клубочком и скромно дрых — на вид котёнок котёнком, пока не поднимал мохнатую башку и не таращился на всех спросонья ошалелыми круглыми глазами. С хозяином машины ездовой поначалу, когда в том открылся ворон, держался настороже и старался не попадаться ему лишний раз на глаза. Но дружба ворона с самой толмачихой преисполнила ездового чуть ли не благоговения. Теперь, врасплох застигнутый хозяином в машине, ездовой не ушмыгивал куда подальше, а низко кланялся ему. Александр Михайлович на такие церемонии только хмыкал и кивал.
Из всех младших сейчас только Руся выглядела бодрой и энергичной. Что совсем не удивительно после встречи с огневицами. Но тоже смотрела не совсем довольно, и пару раз Данияр поймал её взгляд на себя самого.
Карину не только оставили у подъезда, где она снимала комнату, но и проводили до двери квартиры. Хоть она вяло и отмахивалась. Провожали старшие. Митя всё ещё спал — правда, уже на плече Руси... У двери в квартиру Карина вынула ключи, но открывать замок помедлила и спросила:
— Огневицы — такие красивые! Неужели и они нечистики?
— Нет, конечно, — ответил Данияр. — Они духи светлого дня.
— Вон чё, — бормотнула она и, не прощаясь, закрыла за собой дверь.
Затем Александр Михайлович отвёз оставшихся пассажиров к дому Данияра и Руси. Здесь он провожать их — подниматься не стал, уехал сразу.
А Данияр и Руся повели спотыкающегося Митю на четвёртый этаж. Домой его сегодня отвозить не хотелось. У его матери с отчимом, кроме него, двое малышей. Спать не дадут. А его сны сейчас на вес золота.
Митю устроили на новой, недавно купленной кушетке — вместо старой кровати, выброшенной наконец-то. Благодаря всей честной компании и в частности парнишке-ворону, Данияр начал обновление квартиры, потихоньку выбрасывая не принадлежавшие ему вещи. Так что Митя, уже точный специалист-сновидец, занял кушетку по праву единственного ворона, который, как остальные, может не спать, но вынужден это делать.
— Я пойду? — прошептала Руся, невольно улыбаясь на парнишку-ворона, с довольным ворчанием обнявшего подушку.
Несмотря на огневиц, придавших ей силы, выглядела она всё-таки утомлённой.
— Сейчас полшестого, — напомнил Данияр, следуя за ней в прихожую и собираясь проводить её до двери бабулиной квартиры. — Ты мне нужна в десять. Тебе хватит времени на сон?
— Сказал тоже... — скептически проговорила Руся и тут же зевнула. — Да я в девять как огурчик буду!..
У двери она потянулась было к замку, а потом замерла — и оглянулась.
— Данияр, я такая некрасивая, да? — задумчиво спросила она, пытливо всматриваясь в его глаза. — Я тебе совсем не нравлюсь, да?
— Что? — растерялся ворон.
— Ты уже две недели, как мой парень, а ни разу даже не обнял меня, — как-то по-детски пожаловалась Руся. — Мой бывший, ну, тот Митя, всё время обниматься лез и целоваться, а тебе на меня наплевать... — Она досадливо сморщилась и вздохнула. И призналась: — А мне так иногда хочется, чтобы ты меня обнял!
Данияр смотрел на запрокинутое к нему девичье лицо — и прозревал: нет, Руся говорит одно, а на деле, сама того не подозревая, хочет другого! Она вброшена в эту странную жизнь с почти вечной ночью, где поминутно могут появляться странные, а порой жуткие, несущие смерть существа. Да, девушка держится стойко, но внутри, наверное, постоянно испытывает... может, и не страх, но... неуверенность?
Он порывисто шагнул к ней и бережно обнял. Сначала она стояла жёстко, как солдатик, а потом расслабилась и выпростала руки из его хватки, чтобы тут же схватиться за его плечи и прижаться ухом к его сердцу. Но почему-то от этого лёгкого движения он услышал торопливое биение не своего, а её сердца... "Эх, ты, Руська, — думал он, улыбаясь, потому что так, иной раз забывшись, обращался к девушке Митя, и это смешное и задорное имя вызывало добрую усмешку, — как же я раньше не сообразил, что тебе не хватает ощущения... защиты? Силы рядом с тобой? Не умею я думать о таком. Спасибо, что подсказала..."
— Я буду, — пообещал он над её головой — и в её волосы, переплетённые ленточками, от которых почему-то пахло не парфюмом, не шампунем, а припекающим солнцем, крапивой и какими-то другими травами. Пахло так притягательно, что хотелось долго вдыхать эти запахи и наслаждаться ими. — Я буду твоим парнем по-настоящему. Ты ведь не постесняешься, если я буду обнимать тебя при всех?
— Нет, — буркнула она в его плечо и отстранилась. Не оглядываясь, открыла дверь, перешагнула порог и снова встала на месте. Повернулась. — Я приду в десять.
— Я буду ждать, — серьёзно сказал он.
И проследил, как она легко побежала по ступеням лестницы в свою квартиру. А когда она скрылась на середине второй лестницы, Данияр бесшумно начал спускаться следом. Он всегда провождал её до квартиры таким образом. На всякий случай.
Руся остановилась у своей квартиры, но входить не спешила. Ещё пару секунд — и ворон услышал шёпот. Быстро сунулся вперёд головой и тут же отпрянул. Высовываться дальше, чтобы увидеть голову девушки, мерцающую шёлковыми ленточками, не стал, а терпеливо выждал, пока "толмачиха", присев на корточки, закончит разговор с Дрёмой и войдёт к себе. Когда замок в двери негромко прощёлкал, ворон вернулся к себе.
Убедившись, что Митя спит и видит сны (глаза под веками энергично двигались), Данияр ушёл на кухню. Здесь он выложил ан сто старенькую папку с бумагами Всеволода и теперь не только его и определился: полчаса на сон, полчаса на готовку завтрака для себя и Мити, оставшееся до прихода Руси время — на запись того, что произошло этой ночью... Ведя "журнал" дел, Данияр обнаружил, что некоторые детали тех случаев, которые он записывает, становятся на письме очень значимыми, хотя в обсуждении, например, он вряд ли обратил бы на них внимание. Ещё он выяснил, что, записывая факты, может записывать и возникающие вопросы, которые надо уточнить.
Но записывать он всё равно не любил. И втайне выжидательно и даже с надеждой поглядывал на Александра Михайловича, который недовольно морщился, разбирая его почерк. А вдруг? Вдруг Александр Михайлович решительно заберёт этот "журнал" и сам начнёт руководить воронами?..
На угловом диванчике валялись две подушки. Данияр пристроил обе под голову и сразу заснул — настенные часы напротив. И последний образ, перед тем как сомкнуть глаза — половина седьмого. В это время он должен встать.
Обычно так и случалось. Сбоев не бывало.
Но встал в двадцать минут седьмого.
Поставленный на "тишину", звякнул мобильник. Эсэмэска. Ворон поднялся мгновенно. Взял телефон со стола и удивлённо поднял брови. Алконост. Степан.
Прежде чем ответить — а в эсэмэске просили небольшого разговора, закрыл дверь в комнату, а потом и в кухню, благо короткий коридор между помещениями имелся. Да ещё засел так, чтобы от кухонной двери его скрывала стена.
— Доброго, — сказал Степан. — Я тут не один, и хотелось бы встретиться. Со мной Иннокентий. Он считает, что нам всем нужна помощь посредницы.
Некромант обратился к алконостам? Странно.
— Что случилось?
— Наши некроманты вычислили, что в городе произошло уничтожение двух упырей. Мы поняли, что вы сегодняшней ночью тоже поохотились — и удачно. Мы нашли места, где они уничтожены. Оборванную ткань городского пространства восстановили. И на всякий случай созвонились с Иннокентием. Он походил по местам, которые ему показали, и говорит, что упыри подняты чужими ребятами. Слишком много вложено в мертвяков сил. И вообще грубая работа. Как будто работали новички.
— Но Иннокентий... — начал Данияр.
Степан перебил.
— Иннокентий со своими не новички, а младшие. И мертвяков пока поднимать не пробовали. Но видят они замечательно — старшие успели научить этому. Ты готов с нами встретиться?
— Мои отдыхают, — напомнил ворон. — Ночь у нас была не из лёгких.
— Понимаю. Назначай время сам.
— Вечером. После семи.
— Принято. Один вопрос до встречи: у тебя есть хоть какая-то информация по делу?
— Есть, — без промедления ответил Данияр и тут же добавил, чтобы алконост не загорался выспрашиванием: — Проверяем и уточняем.
После секундной паузы Степан с досадой сказал:
— Были бы с нами — может, быстрей бы дело раскрутили.
И отключился. Данияр положил мобильник на стол и некоторое время смотрел на него. Скептически хмыкнул, вспоминая последние слова алконоста. Быстрей бы? Вряд ли. Алконосты — любители всё контролировать. Это в них подмечал ещё Всеволод. А Мрак, помнится, всё посмеивался: "Они на каждое дело понапишут двадцать папок бумаг, прежде чем на поле пойдут!" Ну уж нет. Каждому своё. Воронам — ночь. Алконостам — день. И пусть так и остаётся.
Но сон уже выветрился. Прислушавшись к себе, Данияр кивнул: ни в одном глазу! Пора приступать к другим делам, тем более — время.
Он открыл дверцу холодильника и выяснил, что готовить завтрак не надо: вечером девушки запекли курицу. Теперь её можно только разогреть — и вперед. Плюс остатки салата. В большой такой салатнице. И хлеба достаточно. Если что — морозильник набит любимыми Митей сардельками. А пока Данияр поставил чай и принялся за записи.
Отпивая из чашки горячий чай с травами — привет от Русиной бабули! — ворон писал то быстро, то с остановками, порой не зная, как сформулировать ту или иную мысль. Карина недавно подсказала ему писать с большими полями: если вдруг по записям будут сомнения, на полях можно записать вопросы. Так что, вспоминая все детали и тут же записывая их, рядом ворон брал на заметку: "Руся и Карина: как, примерно, выглядели некроманты? Старые или молодые?" Это он вспомнил, что обе девушки утверждали: рассмотреть лица неизвестных некромантов было нельзя, поскольку видели их словно сквозь волнистое стекло. То есть была та же заморочка, что и с номером машины: чужаки использовали заклинание-"обманку", при котором взгляд на них будто соскальзывал, а лица расплывались, искажая черты. Но Данияр считал, что по движениям чужаков можно всё-таки разглядеть их возраст. А это — большое подспорье для расследования: довольно-таки часто бывало в городе, и не только в их родном, что молодые "эзотерики" пытались нажиться, используя собственные способности.
Но этим-то, чужакам, в их-то городе что нужно?
Или он один из них — родственник того стоматолога-протезиста?
Выглядит правдоподобно.
Он так увлёкся записями, что вздрогнул, когда с небольшим треском открылась кухонная дверь. Дом-то старый, проседал потихоньку, вот двери, естественно тоже старенькие, порой в косяках слегка заклинивало.
— А где все? — сонно спросил Митя. И оживился при виде чашки. — Я тоже чай хочу! Ой, Данияр, что я видел!! Что я видел!! Ты не представляешь!!
— Садись, — велел ворон. — И рассказывай спокойно.
Рта Митя открыть не успел — прервал звонок в дверь. Так что парнишка-ворон, сжав первое попавшееся под руку оружие — столовый нож, шлёпнулся на мягкий стул и с тревогой уставился в сторону прихожей.
— Сиди, — вполголоса сказал Данияр и заторопился к двери.
Он, вообще-то, предполагал, кто это может быть. Время — прийти Русе. Но не ожидал, что вместе с ней на пороге окажется Карина.
Не здороваясь, ворон кивнул девушкам на кухню.
— Митя что-то видел. И, кажется, очень интересное.
Продолжать не надо было. Обе поспешили на кухню, где быстренько приготовили парнишке-ворону чай с бутербродами, а потом уселись напротив и буквально приказали:
— Рассказывай!
— Ну, я это!.. — энергично принялся за повествование Митя. — Как мы решили, так и сделал. Когда начал засыпать, держал перед глазами картинку — ну, машину и то место, ну, которое там рядом с водителем. Я-то его, ну — ворона, не видел, издалека же смотрел. Ну, а вдруг, думаю...
— Мить, ты не думай! — нетерпеливо сказал Карина. — Рассказывай.
— Ну, я и рассказываю, — обиделся парнишка-ворон. И пригубил чай с края чашки, отчего воронушка чуть не зашипела на него сердито. — Сами налили горячий, а я виноват, — проворчал Митя. — Ну, ладно. Там, в общем, если коротко — так: видел чувака, примерно чуть старше тебя, Карин, но чуть младше Данияра. Но это так — подумалось. Точно во сне не разглядишь.
— Опять колдовство, да?.. — разочарованно сказала Карина. — Маскирующее...
— Ты чё?! Нет, какое колдовство?! Они его избили! Во! У него лицо всё в синяках — и не видать, какого он точно возраста! Я же говорю — видел всё коротко!
В кухне воцарилась тишина. А Митя задумчиво сказал, глядя на Карину:
— Помните, мы потом обсуждали, почему время остановилось? Ну, я решил, что это тот чувак остановил — чужой ворон? По мне, так его избили именно из-за этого — что он нам помог. Я прав?.. А били... у него под носом черно. Наверное, кровь.
И снова все затихли, глядя на сновидца.
У Данияра мелькнула странная мысль. Такая, что он здорово пожалел, что рядом нет Александра Михайловича. Тот бы сразу мозги на место вправил, раскритиковав эту мысль. Выскажи её младшим — они, судя по всему, начнут придумывать жалостливую историю для неизвестного им ворона. Так что придётся промолчать.
Карина не молчала.
— Всеволод только раз подошёл ко мне и спросил о снах, — медленно сказала она. — И ты, Данияр, сказал, что адреса моего у вас не было. Были адреса Мити и Александра Михалыча... Что-то вертится в голове — какая-то идея, но...
Ворон не стал говорить, что идея эта, возможно, того же порядка, что его мысль.
Он посмотрел на часы. Времени на всё про всё маловато.
— Митя, позавтракаешь — запиши свой сон. Когда записываешь, подробностей вспоминаешь больше — так говорил Мрак. Карина, ты пришла почитать бумаги — оставляю их тебе. Пожалуйста. Пока Митя записывает сон — не мешай ему. А вот когда запишет, пусть прочитает его тебе. Ты человек умный — может, сама попробуешь выспросить у него подетально то, что тебе покажется интересным.
— А вы куда? — сразу сообразила спросить воронушка.
— Нам с Русей надо съездить в одно место. По делам. По делам, связанным с деятельностью посредницы, — чересчур даже на свой вкус официально уточнил он, когда Руся удивлённо взглянула на него. — Руся, ты позавтракала?
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
