Вороны Чернобога-17

Глава семнадцатая. Данияр

Обычно Карина недовольно ворчала, когда её после ночных приключений "закидывали" домой. Такая самостоятельная. Сегодня — молчала. Данияр наблюдал за ней в зеркало: девушка сильно ушла в себя, а потому "лица не держала", сидела, печально уставившись на свои руки, опущенные на колени. А ещё она всегда могла по-дружески огрызнуться на Митю, если он, устав, засыпал, головой удобно устраиваясь на её плече. Последнее частенько случалось. Сегодня она терпеливо поправляла ему эту самую голову, если, впадая в глубины сна, парнишка-ворон съезжал с её плеча, а потом мог испуганно вздрогнуть, резко проснувшись. Что — никому не на пользу. Ведь все надеялись, что после таких впечатляющих событий Мите приснится сон-откровение.

Руся смотрела в окно, держа в ладонях, сложенных ковшиком, ездового — обитателя машины Александра Михайловича. Тот, счастливый (сама толмачиха ему благоволит!), свернулся в этом уютном ковшике клубочком и скромно дрых — на вид котёнок котёнком, пока не поднимал мохнатую башку и не таращился на всех спросонья ошалелыми круглыми глазами. С хозяином машины ездовой поначалу, когда в том открылся ворон, держался настороже и старался не попадаться ему лишний раз на глаза. Но дружба ворона с самой толмачихой преисполнила ездового чуть ли не благоговения. Теперь, врасплох застигнутый хозяином в машине, ездовой не ушмыгивал куда подальше, а низко кланялся ему. Александр Михайлович на такие церемонии только хмыкал и кивал.

Из всех младших сейчас только Руся выглядела бодрой и энергичной. Что совсем не удивительно после встречи с огневицами. Но тоже смотрела не совсем довольно, и пару раз Данияр поймал её взгляд на себя самого.

Карину не только оставили у подъезда, где она снимала комнату, но и проводили до двери квартиры. Хоть она вяло и отмахивалась. Провожали старшие. Митя всё ещё спал — правда, уже на плече Руси... У двери в квартиру Карина вынула ключи, но открывать замок помедлила и спросила:

— Огневицы — такие красивые! Неужели и они нечистики?

— Нет, конечно, — ответил Данияр. — Они духи светлого дня.

— Вон чё, — бормотнула она и, не прощаясь, закрыла за собой дверь.

Затем Александр Михайлович отвёз оставшихся пассажиров к дому Данияра и Руси. Здесь он провожать их — подниматься не стал, уехал сразу.

А Данияр и Руся повели спотыкающегося Митю на четвёртый этаж. Домой его сегодня отвозить не хотелось. У его матери с отчимом, кроме него, двое малышей. Спать не дадут. А его сны сейчас на вес золота.

Митю устроили на новой, недавно купленной кушетке — вместо старой кровати, выброшенной наконец-то. Благодаря всей честной компании и в частности парнишке-ворону, Данияр начал обновление квартиры, потихоньку выбрасывая не принадлежавшие ему вещи. Так что Митя, уже точный специалист-сновидец, занял кушетку по праву единственного ворона, который, как остальные, может не спать, но вынужден это делать.

— Я пойду? — прошептала Руся, невольно улыбаясь на парнишку-ворона, с довольным ворчанием обнявшего подушку.

Несмотря на огневиц, придавших ей силы, выглядела она всё-таки утомлённой.

— Сейчас полшестого, — напомнил Данияр, следуя за ней в прихожую и собираясь проводить её до двери бабулиной квартиры. — Ты мне нужна в десять. Тебе хватит времени на сон?

— Сказал тоже... — скептически проговорила Руся и тут же зевнула. — Да я в девять как огурчик буду!..

У двери она потянулась было к замку, а потом замерла — и оглянулась.

— Данияр, я такая некрасивая, да? — задумчиво спросила она, пытливо всматриваясь в его глаза. — Я тебе совсем не нравлюсь, да?

— Что? — растерялся ворон.

— Ты уже две недели, как мой парень, а ни разу даже не обнял меня, — как-то по-детски пожаловалась Руся. — Мой бывший, ну, тот Митя, всё время обниматься лез и целоваться, а тебе на меня наплевать... — Она досадливо сморщилась и вздохнула. И призналась: — А мне так иногда хочется, чтобы ты меня обнял!

Данияр смотрел на запрокинутое к нему девичье лицо — и прозревал: нет, Руся говорит одно, а на деле, сама того не подозревая, хочет другого! Она вброшена в эту странную жизнь с почти вечной ночью, где поминутно могут появляться странные, а порой жуткие, несущие смерть существа. Да, девушка держится стойко, но внутри, наверное, постоянно испытывает... может, и не страх, но... неуверенность?

Он порывисто шагнул к ней и бережно обнял. Сначала она стояла жёстко, как солдатик, а потом расслабилась и выпростала руки из его хватки, чтобы тут же схватиться за его плечи и прижаться ухом к его сердцу. Но почему-то от этого лёгкого движения он услышал торопливое биение не своего, а её сердца... "Эх, ты, Руська, — думал он, улыбаясь, потому что так, иной раз забывшись, обращался к девушке Митя, и это смешное и задорное имя вызывало добрую усмешку, — как же я раньше не сообразил, что тебе не хватает ощущения... защиты? Силы рядом с тобой? Не умею я думать о таком. Спасибо, что подсказала..."

— Я буду, — пообещал он над её головой — и в её волосы, переплетённые ленточками, от которых почему-то пахло не парфюмом, не шампунем, а припекающим солнцем, крапивой и какими-то другими травами. Пахло так притягательно, что хотелось долго вдыхать эти запахи и наслаждаться ими. — Я буду твоим парнем по-настоящему. Ты ведь не постесняешься, если я буду обнимать тебя при всех?

— Нет, — буркнула она в его плечо и отстранилась. Не оглядываясь, открыла дверь, перешагнула порог и снова встала на месте. Повернулась. — Я приду в десять.

— Я буду ждать, — серьёзно сказал он.

И проследил, как она легко побежала по ступеням лестницы в свою квартиру. А когда она скрылась на середине второй лестницы, Данияр бесшумно начал спускаться следом. Он всегда провождал её до квартиры таким образом. На всякий случай.

Руся остановилась у своей квартиры, но входить не спешила. Ещё пару секунд — и ворон услышал шёпот. Быстро сунулся вперёд головой и тут же отпрянул. Высовываться дальше, чтобы увидеть голову девушки, мерцающую шёлковыми ленточками, не стал, а терпеливо выждал, пока "толмачиха", присев на корточки, закончит разговор с Дрёмой и войдёт к себе. Когда замок в двери негромко прощёлкал, ворон вернулся к себе.

Убедившись, что Митя спит и видит сны (глаза под веками энергично двигались), Данияр ушёл на кухню. Здесь он выложил ан сто старенькую папку с бумагами Всеволода и теперь не только его и определился: полчаса на сон, полчаса на готовку завтрака для себя и Мити, оставшееся до прихода Руси время — на запись того, что произошло этой ночью... Ведя "журнал" дел, Данияр обнаружил, что некоторые детали тех случаев, которые он записывает, становятся на письме очень значимыми, хотя в обсуждении, например, он вряд ли обратил бы на них внимание. Ещё он выяснил, что, записывая факты, может записывать и возникающие вопросы, которые надо уточнить.

Но записывать он всё равно не любил. И втайне выжидательно и даже с надеждой поглядывал на Александра Михайловича, который недовольно морщился, разбирая его почерк. А вдруг? Вдруг Александр Михайлович решительно заберёт этот "журнал" и сам начнёт руководить воронами?..

На угловом диванчике валялись две подушки. Данияр пристроил обе под голову и сразу заснул — настенные часы напротив. И последний образ, перед тем как сомкнуть глаза — половина седьмого. В это время он должен встать.

Обычно так и случалось. Сбоев не бывало.

Но встал в двадцать минут седьмого.

Поставленный на "тишину", звякнул мобильник. Эсэмэска. Ворон поднялся мгновенно. Взял телефон со стола и удивлённо поднял брови. Алконост. Степан.

Прежде чем ответить — а в эсэмэске просили небольшого разговора, закрыл дверь в комнату, а потом и в кухню, благо короткий коридор между помещениями имелся. Да ещё засел так, чтобы от кухонной двери его скрывала стена.

— Доброго, — сказал Степан. — Я тут не один, и хотелось бы встретиться. Со мной Иннокентий. Он считает, что нам всем нужна помощь посредницы.

Некромант обратился к алконостам? Странно.

— Что случилось?

— Наши некроманты вычислили, что в городе произошло уничтожение двух упырей. Мы поняли, что вы сегодняшней ночью тоже поохотились — и удачно. Мы нашли места, где они уничтожены. Оборванную ткань городского пространства восстановили. И на всякий случай созвонились с Иннокентием. Он походил по местам, которые ему показали, и говорит, что упыри подняты чужими ребятами. Слишком много вложено в мертвяков сил. И вообще грубая работа. Как будто работали новички.

— Но Иннокентий... — начал Данияр.

Степан перебил.

— Иннокентий со своими не новички, а младшие. И мертвяков пока поднимать не пробовали. Но видят они замечательно — старшие успели научить этому. Ты готов с нами встретиться?

— Мои отдыхают, — напомнил ворон. — Ночь у нас была не из лёгких.

— Понимаю. Назначай время сам.

— Вечером. После семи.

— Принято. Один вопрос до встречи: у тебя есть хоть какая-то информация по делу?

— Есть, — без промедления ответил Данияр и тут же добавил, чтобы алконост не загорался выспрашиванием: — Проверяем и уточняем.

После секундной паузы Степан с досадой сказал:

— Были бы с нами — может, быстрей бы дело раскрутили.

И отключился. Данияр положил мобильник на стол и некоторое время смотрел на него. Скептически хмыкнул, вспоминая последние слова алконоста. Быстрей бы? Вряд ли. Алконосты — любители всё контролировать. Это в них подмечал ещё Всеволод. А Мрак, помнится, всё посмеивался: "Они на каждое дело понапишут двадцать папок бумаг, прежде чем на поле пойдут!" Ну уж нет. Каждому своё. Воронам — ночь. Алконостам — день. И пусть так и остаётся.

Но сон уже выветрился. Прислушавшись к себе, Данияр кивнул: ни в одном глазу! Пора приступать к другим делам, тем более — время.

Он открыл дверцу холодильника и выяснил, что готовить завтрак не надо: вечером девушки запекли курицу. Теперь её можно только разогреть — и вперед. Плюс остатки салата. В большой такой салатнице. И хлеба достаточно. Если что — морозильник набит любимыми Митей сардельками. А пока Данияр поставил чай и принялся за записи.

Отпивая из чашки горячий чай с травами — привет от Русиной бабули! — ворон писал то быстро, то с остановками, порой не зная, как сформулировать ту или иную мысль. Карина недавно подсказала ему писать с большими полями: если вдруг по записям будут сомнения, на полях можно записать вопросы. Так что, вспоминая все детали и тут же записывая их, рядом ворон брал на заметку: "Руся и Карина: как, примерно, выглядели некроманты? Старые или молодые?" Это он вспомнил, что обе девушки утверждали: рассмотреть лица неизвестных некромантов было нельзя, поскольку видели их словно сквозь волнистое стекло. То есть была та же заморочка, что и с номером машины: чужаки использовали заклинание-"обманку", при котором взгляд на них будто соскальзывал, а лица расплывались, искажая черты. Но Данияр считал, что по движениям чужаков можно всё-таки разглядеть их возраст. А это — большое подспорье для расследования: довольно-таки часто бывало в городе, и не только в их родном, что молодые "эзотерики" пытались нажиться, используя собственные способности.

Но этим-то, чужакам, в их-то городе что нужно?

Или он один из них — родственник того стоматолога-протезиста?

Выглядит правдоподобно.

Он так увлёкся записями, что вздрогнул, когда с небольшим треском открылась кухонная дверь. Дом-то старый, проседал потихоньку, вот двери, естественно тоже старенькие, порой в косяках слегка заклинивало.

— А где все? — сонно спросил Митя. И оживился при виде чашки. — Я тоже чай хочу! Ой, Данияр, что я видел!! Что я видел!! Ты не представляешь!!

— Садись, — велел ворон. — И рассказывай спокойно.

Рта Митя открыть не успел — прервал звонок в дверь. Так что парнишка-ворон, сжав первое попавшееся под руку оружие — столовый нож, шлёпнулся на мягкий стул и с тревогой уставился в сторону прихожей.

— Сиди, — вполголоса сказал Данияр и заторопился к двери.

Он, вообще-то, предполагал, кто это может быть. Время — прийти Русе. Но не ожидал, что вместе с ней на пороге окажется Карина.

Не здороваясь, ворон кивнул девушкам на кухню.

— Митя что-то видел. И, кажется, очень интересное.

Продолжать не надо было. Обе поспешили на кухню, где быстренько приготовили парнишке-ворону чай с бутербродами, а потом уселись напротив и буквально приказали:

— Рассказывай!

— Ну, я это!.. — энергично принялся за повествование Митя. — Как мы решили, так и сделал. Когда начал засыпать, держал перед глазами картинку — ну, машину и то место, ну, которое там рядом с водителем. Я-то его, ну — ворона, не видел, издалека же смотрел. Ну, а вдруг, думаю...

— Мить, ты не думай! — нетерпеливо сказал Карина. — Рассказывай.

— Ну, я и рассказываю, — обиделся парнишка-ворон. И пригубил чай с края чашки, отчего воронушка чуть не зашипела на него сердито. — Сами налили горячий, а я виноват, — проворчал Митя. — Ну, ладно. Там, в общем, если коротко — так: видел чувака, примерно чуть старше тебя, Карин, но чуть младше Данияра. Но это так — подумалось. Точно во сне не разглядишь.

— Опять колдовство, да?.. — разочарованно сказала Карина. — Маскирующее...

— Ты чё?! Нет, какое колдовство?! Они его избили! Во! У него лицо всё в синяках — и не видать, какого он точно возраста! Я же говорю — видел всё коротко!

В кухне воцарилась тишина. А Митя задумчиво сказал, глядя на Карину:

— Помните, мы потом обсуждали, почему время остановилось? Ну, я решил, что это тот чувак остановил — чужой ворон? По мне, так его избили именно из-за этого — что он нам помог. Я прав?.. А били... у него под носом черно. Наверное, кровь.

И снова все затихли, глядя на сновидца.

У Данияра мелькнула странная мысль. Такая, что он здорово пожалел, что рядом нет Александра Михайловича. Тот бы сразу мозги на место вправил, раскритиковав эту мысль. Выскажи её младшим — они, судя по всему, начнут придумывать жалостливую историю для неизвестного им ворона. Так что придётся промолчать.

Карина не молчала.

— Всеволод только раз подошёл ко мне и спросил о снах, — медленно сказала она. — И ты, Данияр, сказал, что адреса моего у вас не было. Были адреса Мити и Александра Михалыча... Что-то вертится в голове — какая-то идея, но...

Ворон не стал говорить, что идея эта, возможно, того же порядка, что его мысль.

Он посмотрел на часы. Времени на всё про всё маловато.

— Митя, позавтракаешь — запиши свой сон. Когда записываешь, подробностей вспоминаешь больше — так говорил Мрак. Карина, ты пришла почитать бумаги — оставляю их тебе. Пожалуйста. Пока Митя записывает сон — не мешай ему. А вот когда запишет, пусть прочитает его тебе. Ты человек умный — может, сама попробуешь выспросить у него подетально то, что тебе покажется интересным.

— А вы куда? — сразу сообразила спросить воронушка.

— Нам с Русей надо съездить в одно место. По делам. По делам, связанным с деятельностью посредницы, — чересчур даже на свой вкус официально уточнил он, когда Руся удивлённо взглянула на него. — Руся, ты позавтракала?

— Ага, — немного растерянно сказала она, а потом, не глядя, пошарила в карманах цветастой, в основном в зелёных тонах блузки. Что-то там звякнуло, после чего девушка украдкой выдохнула.

Митя и Карина не заметили, но Данияр внутренне усмехнулся: "толмачиха" испугалась, что на проезд денег не хватит. Он кивнул ей на прихожую, и вскоре оба вышли на лестничную площадку. Пока спускались, Данияр предупредил:

— Все сегодняшние поездки оплачены, так что о деньгах не беспокойся.

— Хорошо, — с некоторым сомнением ответила Руся. Кажется, она решила ни о чём его не спрашивать.

Так что на улицу, залитую утренним солнцем, вышли спокойно. У первого же магазина отловили свободное такси, и Данияр получил время подумать на досуге над сном Мити. И над своей мыслью — идеей Карины. Если он правильно понял её рассуждения, получается, Всеволод ранее нашёл ещё одного ворона, но не успел отразить это ни в бумагах, ни в последнем телефонном разговоре с ним, с Данияром. Зато этого ворона нашли трое нездешних некромантов. Как они сумели уговорить его на убийство незнакомого ему человека? И... вопрос из вопросов: откуда ворон-новичок знал, как это сделать? Как сгустить время, провести жертву через быстрый поток времени, чтобы тот внезапно состарился? Как? Если он новичок?

Теперь, когда Митя увидел сон, где неизвестный ворон довольно молод, отпали все сомнения в том, что к смерти стоматолога-протезиста причастен старик Мрак. Данияр и ранее не верил этому. Но теперь у него появилось веское доказательство, если Анжелика упрётся в своём упрямстве и будет доказывать, что того человека убил один из городских воронов. Да и зачем это убийство Мраку?

Доехав до пригородного автовокзала, они вышли на остановке и стали ждать автобус пригородных линий. Причём Данияр спокойно положил руку на плечо Руси. Та засияла и, поглядывая на него снизу вверх, спросила:

— Теперь ты мне расскажешь, куда мы едем дальше?

— У нас три поездки. Первая — надо съездить на старую дачу Мрака. Я хочу удостовериться, что его там нет.

— Но ты говорил — он умеет прятаться!

— Даже Мрак не мог предполагать, что одновременно с этими событиями в городе появится посредница-"толмачиха". Кстати, тебе не кажется, что слово "толмачиха" грубовато звучит?

— Нет, — твёрдо сказала Руся. — Мне это слово нравится. Все нечистики меня так зовут. И я как будто солидная такая тётя, а не девочка, как меня бабуля обзывает иногда... Вот как... Ты думаешь, он отсиживается на даче? Но почему тогда его ни ты, ни Митя во сне не видишь?

— Чтобы увидеть такого ворона, как Мрак, во сне, надо уметь прямо во сне пробивать его обереги. А они у Мрака старинные, что значит — наполненные силой под завязку. Во сне просто так его не заметишь.

— Поняла. Ты хочешь, чтобы я расспросила тамошних нечистиков — на даче?

— Не только нечистиков — духов светлого дня тоже.

— А другие поездки? Ты сказал — не одна, а три.

— Потом мы заедем в одно место, которое надо осмотреть, чтобы его почистить. Дело дали мне, но ты получишь половину оплаты. Деньги же тебе нужны? Вот и начинай.

— А третья? — упрямо спросила Руся.

— Третья поездка будет к алконостам. Они на месте уничтоженных упырей нашли что-то интересное, что надо будет проверить. Сказали — нужна посредница.

— Одна не поеду! — категорически сказала Руся.

— Мы поедем все вместе, — успокоил её ворон. — Алконостов я предупредил, что мы явимся все — и вороны, и ты.

На автобусе проехали две длиннейшие остановки и вышли прямо перед воротами в дачный посёлок. Пока Данияр оглядывался, вспоминая, откуда начинается дорога к даче Мрака, Руся тоже осмотрелась и вздохнула от избытка эмоций. Её саму пока что не заметили, но она, вглядываясь в окружающую местность, кажется, уже зацепила глазом парочку явных духов светлого дня. И уж что точно поняла, так это то, что они гораздо... красивей нечистиков...

— Нечисть перед духами светлого дня как мыши перед райской птицей, да? — улыбнулся Данияр, читая все её мысли по лицу.

Руся мгновенно насупилась:

— Нечистики лучше! Они... такие непосредственные, и с ними разговаривать легко.

— Но ведь ты ещё с этими не говорила. И огневицы, помнится, тебе понравились. Пойдём, нам в эту сторону.

— Данияр, — вдруг оживилась Руся, — мне огневицы сказали, что пока я их буду видеть только на рассвете, а потом каждый день. Это как?

— Огневицы — не просто духи светлого дня. Они обережные покровительницы женщин, но не девиц, — хмыкнул Данияр. — Вот когда у тебя будет семья...

Оборвав фразу на полуслове, он резко отдёрнул Русю в сторону от плохо проасфальтированной дороги, по которой пролетели на бешеной скорости несколько мотоциклистов, а следом — на той же безумной скорости промчался "мерседес", грохочущий на всю округу ударными и пением чьего-то визгливого и тонкого, но, без сомнений, мужского голоса.

Руся прижалась к Данияру, резко побледневшая.

— Психи... — с трудом выговорила она. — Разве так можно — по дачным дорогам?!

— Э-э, милая, — сокрушённо сказала полная женщина, стоявшая за забором, к которому они отпрыгнули. — Здесь же не только дачники! Мы-то тут стараемся на земле работать, но и богатых бездельников полно. Дома понастроили, в которых летом живут, кто за границу не сумел поехать на лето, вот и гоняют с утра пораньше — и ничем их не урезонишь. Так что — ходите осторожней по здешним дорогам, да и по тропинкам тоже. Мало ли на кого тут напоретесь.

— Спасибо, — пробормотала всё ещё дрожавшая от неожиданности Руся и вопросительно взглянула на ворона. — Идём?

— Идём.

На этот раз они пошли, как давно сложившаяся парочка: Данияр как положил руку на плечо девушки, слегка прижимая её к себе, так Руся и не возражала, время от времени прижимаясь к нему, особенно если слышала нарастающий грохот машин и визгливые вопли зарубежного певца. Но теперь мотоциклисты и "мерседес" мотались где-то неподалёку. Тем более что двое шли настолько узкой тропой, что не только машине — мотоциклу было бы трудно проехать по ней.

— А ты откуда знаешь про дачу? — спросила Руся, наконец-то успокоившись.

— Бывал там не раз в прошлых годах. В этом году — ещё не был.

— А он что — жил тут? Работал?

— Ну, не сказать, чтобы работал. Грядок он не делал — вот яблони любил. Он их холил и лелеял, ухаживал за ними так, как некоторые хозяйки за своими грядками не ухаживали. И яблоки у него были всегда шикарные. Особенно с одной яблони — не знаю, как называется. Но когда они поспевали, можно было посмотреть яблоки на солнце — и в них будто прозрачные медовые просветы, а в них виднелись чёрные семечки. Такие полосатые — красные на жёлтом. И по вкусу тоже как медовые.

— Фу-у!.. — рассмеялась Руся. — Ты так вкусно рассказываешь, что мне яблок захотелось! А нам здесь дадут яблок? Давай, если у тебя деньги есть, накупим у кого-нибудь немного? Чтоб всем нашим хватило?

— Давай, — согласился ворон, усмехаясь, но внутри уже начиная вглядываться вперёд насторожённо. Насколько он помнил дорогу, они должны вот-вот оказаться на территории Мракова дачного участка. А там была два входа: один — со стороны дороги, вроде как официальный, другой — сделанный Мраком втихаря, со стороны узких, протоптанных самими дачниками тропинок.

И где-то через минуту они очутились именно перед этим входом — перед калиткой, едва отличающейся от деревянного забора. И тут Руся вполголоса спросила:

— А если его здесь нет, а мы зайдём — вдруг кто-нибудь вызовет полицию?

— Не бойся. Видишь? От калитки до домика — всего несколько шагов. И у него тоже есть запасная дверь. Так что идём и не боимся.

— А если... — начала девушка и неожиданно довольно скептически спросила: — Может, мне поговорить с кем-нибудь и узнать, есть ли кто на даче?

Данияр замер на месте — и бесшумно рассмеялся. Сняв свою цепочку с вместилищами для колдовских заготовок, он раскрыл один шарик.

— С какой стороны ветер, не заметила?

— По-моему, вот с этой... — с интересом откликнулась Руся. Она открыла рот, вероятно, собираясь спросить, кого пытается вызвать для "мирных переговоров" ворон. И закрыла, видимо, сочтя, что скоро увидит всё своим глазами.

Благодарный ей за молчание — так быстрей пройдёт вызов, Данияр принялся шептать заклинание, вставляя в него имена домовых и садовничих — и надеясь, что Руся не слишком будет разочарована, что вызывает он нечисть, а не духов светлого дня.

Когда заклинание было нашепчено, а колдовская смесь развеяна по ветру — на дачный домик, девушка выждала немного и тихонько спросила:

— Ты ведь нечистиков зовёшь?

— Как ты догадалась?

— Ну, ты же ворон. А духи светлого дня этому заклинанию не подчинятся?

— Нет. Это заклинание и в самом деле больше подходит для ночных жителей.

Присев среди высоких трав пижмы, ромашки и конского щавеля, Руся ждала недолго: через трухлявые доски забора к ней перелезли сразу три представителя нечисти. Удивлённая и счастливая, девушка узнала о существовании не только привычных ей домовых, одетых, словно стародавние крестьяне, в зипуны и широченные штаны с торчавшими из-под них лапотками, а также в меховые шапки, но и садовничих, которые от домовых отличались лишь широкополыми шляпами.

А когда она поговорила с ним, тоже весьма счастливыми от встречи с толмачихой, взглянула на Данияра и разочарованно сказала:

— Что внутри домика — неизвестно. Он тоже заговорён от проникновения нечисти.

— Ты спроси, приходил ли кто сюда?

— Спрашивала. Они сказали, что тропка тоже заговорена, а потому любой, прошедший по ней, для них скрывается в неизвестности.

— Последний вопрос: не появлялся ли кто вокруг этого забора, кто пытался проникнуть на дачный участок?

Домовой и садовничие переглянулись и быстро-быстро заговорили, чуть не споря между собой. Выслушав их и дождавшись тишины, Руся объяснила ворону:

— Тёмные какие-то были. Бросали колдовские смеси, как у тебя, но не призывающие, а отгоняющие. Такое бывает?

Домовой и садовничие возмутились и принялись что-то доказывать Русе. И замолкли, когда ворон низко склонился перед ними и поблагодарил за пояснения. Три нечистика быстро пропали в траве, а Русю Данияр поднял с земли и молча повёл за калитку.

Следующая глава в среду.