Возьмите нас в стаю

Разведка донесла, что fb2 от этого файлаоткрывается некорректно. Поэтому теперь версии FB2и EPUB можно скачать по ссылкам.

Пролог

— У нас мирная миссия, господин Крюков, — сказали Тиму. -Поэтому предпочтение отдается бывшим десантникам и людям, служившим вспециальных войсках.— Так точно, — ответил Тим.И почему-то почувствовал досаду, хотя всякий свежеиспеченныйвыпускник МИМО1умер бы от счастья, если бы его назначили помощником третьего атташек шемин-мингрелям2.Особенно если бы протекции или блата у него не было, как у Тима.— Приятно иметь дело с понимающими кадрами, — неприятноулыбнулся работник министерства инопланетных... отношений,конечно, но Тиму всегда хотелось поименовать их "сношениями".— Шемин-мингрели настаивают на предварительных контрактах совсеми, кто ступает на их почву. Подпишите вот здесь и здесь. Да, иони прислали договор для вашего... хм, партнера, так что вампридется расписаться и за него тоже. Чистая формальность.Тим посмотрел на своего партнера, который сидел на полу в солнечномпятне. За приоткрытым окном цвел летний сад, жужжала пчела надцветком шиповника. Джек смотрел за окно с тоской: его туда непускали, а очень хотелось.— Может, приложить отпечаток лапы? — уточнил он учиновника.Тот посмотрел на него взглядом, выдающим отсутствие чувства юмора втерминальной стадии, и Тим, усмехнувшись, притянул лист пластика ксебе.Перед тем как подписать, он, правда, чуть тронул золотистый боксобаки носком ботинка. "Ты как, приятель?"Пес повел ухом, посмотрел на Тима и широко зевнул. Шемин-мингрелисколько угодно могут считать собак равноправными партнерами людей, ножелания взять на себя свою долю бюрократии пес не проявлял.Тим хмыкнул, размашисто ставя подпись.Свежий старт. Шемин-мингрели не знают, во что они ввязались. Мирнаягалактика содрогнется и пожалеет, что впустила в себя человечество... Но поздно. Люди уже здесь, и они намерены остаться.

* * *

У Дарвина и Евклида больше общего, чем может показаться на первыйвзгляд.Англичанин по имени Дарвин когда-то счел, что основой эволюцииявляется борьба. За место под солнцем, еду или самок (в некоторыхслучаях самцов) — не так важно. Человечество признало эту идеюсравнительно легко — благо она опиралась на опыт и житейскиенаблюдения. Конечно, люди ждали, что когда они выйдут во Вселенную,им придется сражаться и за свое место под звездами.За пару тысячелетий до Дарвина грек по имени Евклид счел, что суммауглов треугольника всегда составляет 180 градусов. Из этого он вывелчуть менее очевидное следствие, что параллельные прямые никогда непересекаются. И Евклид, и Дарвин были правы. Но спустя пару тысячелетий послеЕвклида люди придумали другую геометрию, которая позволила импрокладывать курс в многомерном пространстве. Евклид оказался правтолько в масштабах Земли. Как выяснилось, Дарвин тоже.Люди в масштабах вселенной — скорее исключение, чем правило.Исключения — это не всегда хорошо. Но без них сама жизнь немогла бы существовать. Древняя раса дотушей, исчезнувшая миллиарды лет назад, знала это какникто.

* * *

Далеко-далеко от Тимофея Крюкова, его пса Джека и пчел над цветамишиповника, в другом краю Галактики женщина по имени Тэна проснуласьсо вскриком. Она тоже знала, что люди пришли и намерены остаться, ичто в ближайшие несколько столетий они могут стать реальной угрозойдля Галактического Содружества. Но сейчас ее волновало не это -ее волновала угроза значительно более близкая, и только люди сулилинекоторую надежду на спасение.Когда от тебя хотя бы в небольшой степени зависит судьбоносное длятвоей расы решение, избавиться от сомнений невозможно. Сомнения Тэныприняли такую форму: ей все время вспоминался желто-золотой купологня над космодромом и деревянный голос ее учителя. "Они намсоврали, — сказал он ей тогда. — Знаешь, что это было?Это пацифистское движение взорвало военные склады в честь нашегоприбытия. Галактика без войны, вот как они называются!""Но в Галактике и так нет войн! — воскликнула Тэна. -Уже много столетий!""Скоро опять начнутся", — мрачно пообещал учитель.Даже тихое течение мыслей ее симбионта-нэли, прикорнувшей в углу нанасесте, не в состоянии было успокоить Тэну."Невроз, — подумала она. — Начальная стадияневроза..."Взад и вперед она ходила по комнате, залитой лунным сиянием, и думалатолько о том, как обуздать человеческую натуру.

* * *

Полет до Триоки, планеты шемин-мингрелей, тянулся скучно и вяло.Самым интересным на корабле оказался флегматичный и высокомерный,несмотря на пиратскую фамилию, Флинт, а это уже о чем-то говорило.Флинт был таким же, как Тим, неопытным сотрудником дипломатическойслужбы и летел он на Тусканор, один из центральных мировГалактического Содружества. Там посольство уже давно былоукомплектовано, еще до последнего внезапного потепления межпланетныхотношений, но Флинт не мог вылететь туда два года. И только сейчаснашелся подходящий корабль.— За два года не нашлось корабля на Тусканор? — фыркнулТим за совместной едой в корабельном кафетерии. — Хорошзаливать!— Я сказал, не было подходящих. "Евразия" первыйкорабль такого класса, — ответил Флинт со спокойной, слегкаравнодушной улыбкой.— Ты слишком хорош, чтобы летать на почтовиках?— Я — нет, а вот моя подопечная — важная персона, -впервые в голосе этого сухаря проскользнули теплые нотки.Тим присвистнул.— Ты что, слона сюда затащил?— Кора больше слона, — совершенно серьезно ответил Флинт.— Пойдем, познакомлю.И они познакомились с Корой: роскошной черно-белой касаткой.— Следующим рейсом "Евразия" перевезет на Тусканорее жениха, его тренер сейчас проходит подготовку, — пояснилФлинт.— Да будь я проклят, — пробормотал Тим, пока Корапроплывала туда-сюда позади стеклянной стены вольера, поворачиваясь клюдям белоснежным брюхом, словно кот, который хочет, чтобы это брюхопочесали. — Тусканор — водный мир, конечно, но я недумал, что они в самом деле...— Не смогли обучить никого из вас, дипломатов, работе сживотными, — с ноткой превосходства произнес Флинт. -Проще нас, океанологов, обучить вашим ужимкам.— Дурное дело нехитрое, — жизнерадостно кивнул Тим,дипломатично проигнорировав подначку насчет дипломатов — ккоторым он по-настоящему себя не причислял. — На Тусканоре неткрупных морских хищников. Весь океан будет ваш.— А то! А у тебя-то какой зверь? Я слышал, новые кадры беззверей теперь не берут.— У меня не зверь, — качнул головой Тим, — у менядруг.

* * *

На экранах и на картинках Корабль не произвел на Тэну ни малейшеговпечатления: он был замаскирован под космическую скалу и выгляделпросто куском булыжника. Вблизи, однако, Корабль внушал. Начинала кружиться голова просто отего огромности. Он был больше самого огромного пассажирского лайнера,размером с половину небольшого планетарного спутника или с большойастероид. Нечего было и думать, чтобы приземлить его на одну изпланет Содружества или загнать в космический док. Корабль изучали, выведя на орбиту вокруг одной из необитаемых планетнулевого сектора. Вспомогательные помещения и служебные конструкциинадстраивали прямо вокруг него: жить на корабле никто не хотел.А вот увиденные впервые чертежи Тэну поразили — своейсложностью. Даже неоправданной запутанностью. Она, конечно, не былаинженером, тем более космическим инженером, но даже школьный курстрехмерной логики и институтский курс хозяйственного планированияпозволяли заметить странности. Длинные коридоры сходились ирасходились, перекрещивались на разных уровнях, вели, кажется, вникуда... Отсеки с непонятным назначением. Вентиляционные шахты,которые ничего не вентилировали. Склады запасных комплектующих иэлементы системы жизнеобеспечения, в беспорядке разбросанные по всемукораблю...— Это ловушки, — сказал учитель, показывая на случайныеходы. — Они уже стоили жизни двум рабочим. Их распылило намолекулы, спасти не удалось. Родным сообщили, что были несчастныеслучаи с их скафандрами. А вот насчет этой штуки специалисты пока неуверены, изучаем.— А почему запасы раскиданы по всему кораблю? — уточнилаТэна, преодолевая холод в груди. — Разве это не создаетпроблему для логистики?— А это уже ты мне скажи, — усмехнулся учитель. -Это уже по твоей части.— Это расчет на то, что на них нападут, — поняла Тэна. -Весь корабль — огромная ловушка для тех, кто может взять его наабордаж, и запасы не исключение!— Умница, — благосклонно заметил учитель.— На сколько же разумных существ он рассчитан? Я не вижу жилыхпомещений.— На одно.

* * *

Бассейн, в котором жила Кора, выходил одной стеклянной стеной наспортзал — самое большое пустое помещение на корабле, не считаядвигательного отсека и оружейной. Поэтому по вечерам, нарезая однообразные круги ради поддержанияформы, Джек и Тим заодно составляли компанию касатке. Она проплываламимо стекла, косясь на них большим круглым глазом. Был в спортзале еще один стеклянный балкон — внешнее помещениеапартаментов, отведенных семейству салафодиаков. Эти ярко-зеленыесущества больше всего напоминали древние представления о пилотахлетающих тарелочек и не выносили одиночества. Они только спали вкрошечных непрозрачных контейнерах, все остальное время имтребовалось быть на виду.Всего на корабле летело три штуки салафодиаков: папа, мама и ребенокнеясного пола. Когда Тим приходил на пробежку, взрослые всегдаотсутствовали, и только дите зачарованно пялилось на него изстеклянного фонаря.Тим знал, что этого делать не следует, но однажды машинальноулыбнулся малышу и помахал ему рукой. Тот тут же убежал в смежное помещение, которое выходило стекляннымфонарем на общественную столовую.Джек жалобно поглядел на Тима и издал короткий скулящий звук. Онлюбил детей, к которым относил всех маленьких существ, и не любил,когда его пугались.— Знаешь что, приятель? — сказал Тим, потрепав его похолке. — По-моему, ты тут ни при чем.Ксенопсихология была на специальности "межпланетные отношения"основным предметом, и Тим всегда имел по ней хорошие отметки. К томуже в отличие от многих своих сокурсников Тим успел понюхать пороха,посмотреть Галактику и имел кое-какие представления об общении синопланетянами.Поэтому в тот же день он загрузил из корабельной базы данныхнесколько книг и засел за них. Долгих исследований не понадобилось: то, что его интересовало, лежалона поверхности. Найдя искомое, Тим задумчиво откинулся на спинкукресла, размышляя. Головоломка выходила пустячная, но до чего женеприятная!Кроме Флинта Тим свел на корабле знакомство с несколькими членамиэкипажа, в том числе третьим механиком Козловым. Козлов былнаполовину русским, хорошо знал язык, и в кои-то веки Тим стряхнулпыль с падежных окончаний. У Тима был электрический самовар — купил он его больше приколаради, не все же японцам хвастать своими чайными церемониями. Он недумал даже забирать его с собой с Земли, но ему дали лимит впятьдесят килограммов личных вещей (и еще сто багажа) — а вещейза шесть лет учебы у него скопилась всего одна нетуго набитая сумка. Так что самовар стоял у Тима в каюте на почетном месте, прямо наканистрах с углекислым газом. Они с Козловым регулярно подогревали внем кипяток и подолгу пили чай, травя байки. Козлов, в отличие отФлинта, был собеседником интересным, но увлекающимся. — Вот какого хрена, — говорил он, — на кораблемонтировать обязательные помещения для других рас? Их же десятка два,а то и больше!Тим понимающе кивнул. Цистерны с двуокисью углерода, которые отнималив его каюте половину площади, тоже были данью этим стандартам: отсекпри нужде мог быть приспособлен для перевозки артурианцев.— "Соответствие стандартам", мать твою! -продолжал кипятиться механик. — Это назло сделали, чтобыпомешать Земле летать на другие планеты, помяни мое слово.— А что будет, если не построить нужные каюты?— Что будет, блин, что будет... корабль не пустят ни водин нормальный порт. Да мать вашу, они же все равно, говорят, оченьредко путешествуют, эти зеленые с рожками...— Салафодиаки, — подсказал Тим.— Точно! Блин, как ты язык на них не ломаешь?— А ты запоминай по частям, — посоветовал Тим. -Большинство основных рас многосоставные. Сала — один симбионт,фоди — другой симбионт.— Обана! И как эти фоди выглядят?— А ты их и видел как раз. Фоди — это вот этизелененькие. А сала сидят на родной планете и никогда ее не покидают.Козлов фыркнул.— Во чудные. Тим промолчал и не сказал Козлову, что салафодиаки ничем особенным невыделялись. Почти все расы в той или иной степени практиковалисимбиотический образ жизни, в том числе и так называемый "социальныйсимбиоз", как сала и фоди; ничего необычного не было и в том,что некоторые симбионты обитали в разных средах (одни, скажем, вводе, другие на суше) и имели разные привычки. И кроме сала вГалактике частенько встречались домоседы.Самое интересное, думал Тим, шагая бок о бок с полным энтузиазмаДжеком в спортзал, в салафодиаках совсем другое. У этой просвещенной,обожающей свое потомство расы до сих пор была церемония вхождения ввозраст, при которой погибало до десяти процентов детей и подростков.В общем, Тим не удивился, когда вошел в спортзал и обнаружил зеленогоребенка, переминающегося с ноги на ногу у беговой дорожки. Жест вышелочень земным и очень человеческим.Тим велел Джеку сидеть, а сам начал разминаться, не обращая на дитеникакого внимания. Оно какое-то время болталось на периферии, затемподошло чуть ближе, делая осторожные шажки.Больше всего оно напоминало земного ребенка лет десяти, одетого вмаскарадный костюм. Но салафодиаки значительно меньше людей (какпочти все разумные расы), и по их меркам дите считалось довольнорослым — подросток, наверное. — Что ты хочешь, юное разумное? — спросил Тим наобщеторговом.Ни слово не говоря, детеныш хлестнул его щупальцем на ноге и кинулсяпрочь, забавно топоча маленькими ножками.Джек посмотрел на Тима с любопытством, как бы говоря: да ладно, утебя не настолько плохой акцент!— У них есть такой обряд: чтобы ребенку стать взрослым, ондолжен сразиться один на один с чудовищем, и никто не имеет правапомогать, — объяснил Тим псу. — На родной планете дляэтого подходят такие древние водные хищники. Сперва подросток долгонаблюдает за их поведением с берега, потом садится в лодку, плывет насамую середину заводи и дает им решительный бой.Джек еще раз дернул ухом. Он решительно не понимал. "Неужелионо так меня испугалось? — словно спрашивали карие собачьиглаза. — Я ведь хороший!"— Ты лучший на свете, — Тим погладил пса между ушей. -А испугалось оно меня. Видишь ли, мы, люди, в глазах этой древнейпродвинутой расы — настоящие чудовища.Джек обиженно заскулил. Обиделся он, конечно, не за себя, а за Тима.— Да, мой друг, ты прав. Дичь и круговерть, — вздохнулТим. — Варварство и предрассудки. А может быть, — добавилон после коротких раздумий, — они знали, что я не нападу, ирешили так вот сжульничать, чтобы не подвергать ребенка реальнойопасности дома. Черт их знает.Он пожал плечами, накинул на шею полотенце и медленно затрусил подорожке, махнув Джеку рукой следовать за ним.— Все равно жалобу в международный суд за оскорбление расовыхчувств я подавать не буду, — закончил Тим уже себе под нос. -Нас, людей, и так в Галактике не любят.

Глава 1

Почему-то Тим не ожидал прибыть на Триоку зимой. Не то чтобы он незнал, что оси других планет, случается, бывают наклонены относительноплоскости эклиптики, и, соответственно, на них происходит сменавремен года. Не то чтобы он пропустил мимо ушей предупреждениекапитана приготовить теплые вещи. Нет, он самым прилежным образомнацепил подбитые мехом унты, доху, рукавицы и теплую шапку. Но все равно первый удар холодного сухого воздуха застиг еговрасплох.Машина из посольства запаздывала. Тим мог бы подождать в зданиикосмопорта, но в кондиционированном шуме многолюдного комплекса емуне сиделось. К тому же космопорт как две капли воды походил на то,что можно увидеть на Луне или Перекрестке. Пожалуй, два основныхтерминала Земной Конфедерации были даже больше и новее. Однопоказалось странным: космический порт шемин-мингрелей походил наптичий питомник. Стены и потолок тут были сплошь искусно разрисованы ветками илистьями. Шемин-мингрели любят природу, сказали ему. Ну а кто ее нелюбит, собственно... Но это бы полбеды, если бы птицы не пели -скорее, даже орали — буквально повсюду. Тим постоянно вжималголову в плечи, ожидая помета. Джек держал себя в лапах благодарятренировке, но крутил головой, время от времени морщил брыли, будтособирался рычать, и старался держаться поближе к ноге Тима. Поэтому они выскочили наружу и мерзли возле огромного зеленоватогосугроба под чернильно-синим небом с россыпью звезд. Звезды будтоплевать хотели на то, что рядом многомиллионный город с его световымзагрязнением, светили себе как хотели.Сугробы, кстати, громоздились буквально повсюду, некоторые былинавалены чуть не до второго этажа. Шемин-мингрели словно бы и несобирались их убирать. И еще было как-то очень по-деревенски тихо.Никто не спешил, никто не толокся у выхода, никто не въезжал и неуезжал, и даже скопища машин на тротуаре Тим не увидел. Тишь изапустение царили перед многокилометровым комплексом космопорта. Авнутри — шум, суета и постоянный перезвон системы оповещения.Это не "дичь и круговерть", это "чушь иневозможно".Тим даже заподозрил, что нечаянно вышел через служебный или нерабочийвход, но никакой пометки не было, зато крупные металлизированныебуквы общеторгового над входом сообщали, что это действительно Выход?2. Джек поймал его удивление и издал вопросительный звук.— Все в порядке, — сказал ему Тим. — Пока никто внас не стреляет, все пучком.Пес не мог не согласиться. Он тоже очень хорошо помнил, каково это,когда в тебя стреляют.Приземистый ярко-алый электрокар на воздушной подушке затормозилрядом. За рулем сидела ухоженная девушка лет тридцати. Она былачеловеком, а потому Тим не без оснований решил, что это приехали заним.Передняя дверь поднялась, и девушка спросила:— Тим Крюков?— Так точно, — кивнул Тим. — В смысле, он самый. ИДжек.— Вижу, — сказала она. — Это что, весь ваш багаж?Боже мой, вояка до мозга костей. К-9? Вы хоть сколько-то отучились?— Диплом с отличием, — сухо сообщил Тим, закидывая сумкуи коробку с самоваром на заднее сиденье. — А вас знать не имеючести.— Рената Мейснер, третий атташе. Ваш непосредственныйруководитель. Почти весь вспомогательный персонал у нас из местных,так что за вами мне пришлось ехать самой. Да, и попросите вашего...партнера лечь на коврик. Я специально постелила сзади.Надо отдать Ренате должное: коврик лежал на сиденье, а не на полу.Тим, которому сразу не понравился чопорно-капризный изгиб губ будущейначальницы, решил, что некоторый шанс сработаться все же есть.Он послушно устроился на переднем сиденье рядом с Ренатой, она нажалакнопку. С чпоком оторвавшись от тротуара, автомобиль понесся надузкой выездной дорожкой.Огороженную сугробами улицу довольно ярко освещали зелено-желтыефонари, какие-то очень знакомые, почти деревенские. В поселкеАрниловка Заиконоспасского района, где вырос Тим, фонари были почтитакие же. В их свете хорошо была видна дорога, туда и обратно.Совершенно пустая, ни одной машины.Рената поддала мощности, и ярко-алый "жучок" выкатил наавтомагистраль — широкую, в шестнадцать полос.И тут Тима немного повело. На секунду он решил, что у негогаллюцинации: и шоссе, и сам воздух вокруг вспыхнули ярчайшим светом,в барабанные перепонки ударил грохот.Автострада, еще недавно пустынная, оказалась полна сотнями машин, чтотянулись мимо бесконечной лентой и, кажется, встроиться в нее никакбыло нельзя.Но Рената уронила руки с рычагов — и машина сама нашламестечко, десяти секунд не прошло.— Управление взял автоматический контроль, — пояснилаона, косясь на Тима. — Вы чуть было не выдернули у меня руль.— Рычаги, — поправил ее Тим, утирая пот со лба. — Ия держал себя в руках.— Это ваш пес держал себя в руках. Хорошая выучка. Армейская?— Он ее лучше помнит, чем я, — чуть улыбнулся Тим. -Что это было? Альтернативное пространство-время?— Оно самое.— Но на планете... разве можно?— Шемин-мингрели экспериментально разрешили год назад. Вокрестностях космопорта пока обкатывают. Там видно будет. Может, иприкроют. Но пока только хорошие отзывы. Инфраструктура космопортабыла перегружена, сейчас полегче.Тим с некоторой грустью подумал, что все-таки от родной Арниловки онзабрался ужасно далеко.— Эй! — вдруг сообразил он. — А как же риск длябезопасности? Это ведь все равно что летать на их кораблях, выходит.Для переноса в искривленное пространство они проводят полноесканирование...Рената приподняла бровь:— А у вас, выходит, полная голова секретных сведений? — Нет, но... — Ну и расслабьтесь. Никому мы не нужны. И наши секреты тоже.