Меж зеркал воды и неба

Посвящается хорошим ребятам

Авторы

Захватила гостинцы для братьев и сестер, подарки родителям,вздохнула и вышла из дому. Да, к родителям, в гости, да, не хочется.Почему так? Мама опять будет охать и переживать, что у нас с Йеномвсе еще нет детей. Понятно, ему двадцать три, мне восемнадцать, порауже второго вынашивать. И ведь не станешь объяснять, почему. Да и неположено. Полагается слушать, кивать и выполнять, а не то пятно ляжетна мою карму. Ну и пускай ляжет, моя карма и так чем только незапятнана. Еще с детства, когда росла сорванцом, что вовсе неприличнодля деревенской девушки. Так я давно смирилась и знаю, что послесмерти путь мне в ледяной ад. Но зато Йена заполучила, на него почтивсе девушки у нас в Бисмау заглядывались. Еще бы — не простой рыбак,а моторикша. Иностранцев возит, настоящие доллары получает. Немного,но все-таки. И по-английски говорит, ну то есть иностранцы егопонимают, а я иногда поправляю, когда слышу ошибки. Хотя тоженеприлично, не должна хорошая жена указывать мужу на ошибки, услышиткто — муж лицо потеряет. Но я ведь всегда смотрю, чтоб не услыхали,шепотом говорю, и Йен на меня не сердится. Что ж поделать, если языкимне хорошо даются, а ему не очень. Но это все ерунда, главное — Йентакой же ненормальный. В смысле, просто жить, как есть, ему скучно.Мы и вместе-то поэтому оказались. Раз на вечеринке он заспорил сприятелями. Они ему:

— Женись — вон сколько девушек на тебя смотрят, а ты второй годденьги откладываешь. На выкуп должно хватить.

Йен в ответ, дескать, те деньги — на другое дело. Хочу, говорит,так сделать, чтобы у нас в Бисмау как в городе стало: и интернет, ииностранцы, и движуха всякая. Если женюсь, будет не до того. А саммрачный стал и в сторону дома оглядывается, приятелей-то можно неслушать, а когда родители этакое же поют... Тут я возьми и брякни:

— Йен, держись, вдруг получится, всем же лучше станет.

Парни смеются: опять эта "нага водяная" подбивает кпеременам, не бывает от них лучше, только покоя никому нет. Моедетское прозвище вспомнили, еще когда я маленькой плавала под доскамипричалов и шипела оттуда. Зубоскалят, короче. Ну, мне же лицо держатьнадо, напустила на себя вид, как у принцесс из кино, и смотрю на них.Тут Йен меня и спрашивает:

— А ты, Ями, пошла бы за меня замуж?

Вообще-то так нечестно, если скажу "нет" — и меня непоймут, и над ним смеяться станут. Короче, без вариантов. "Шантаж",как говорят в западных фильмах.

— Я не против, — отвечаю. — Можешь идти говорить с родителями.

— И пойду.

И пошел, и поговорил. Так я и оказалась два года назад замужем.Первой из всех подружек. Но с чего все началось — не забыла, и этидва года все деньги, что получалось, откладываем на "затею".Только эту затею еще не придумали. Кое-что, конечно, у меня есть. Нопока не решила, как Йену подбросить, а то у него ничего непридумывается и он переживает. И дети сейчас ну совсем не ко времени.Но маме разве такое расскажешь?

Родители меня ждут, оба здесь — и мать, и отец. О-ох... Подхожу,сажусь на корточки, склоняю голову. Всем видом показываю: "хорошаядочка готова слушать". Но в этот раз игра не проходит.

— Ями, мне сказали, ты берешь противозачаточные таблетки у этойподстилки, у этой Оан. Как же низко ты пала! Позор на наш род! Малотого, что общаешься с потерявшей лицо, так еще и мужа обманываешь!

— Мама, я не обманываю Йена.

— А что ты делаешь? Он за тебя выкуп заплатил, чтобы ты детей емурожала. А ты? Получается, мы ему негодный, порченый товар подсунули?Что о нас подумают в деревне?

— Мама, мы правда договорились с Йеном. Ну хочешь, он скажеткому-нибудь из наших сплетниц?..

— А может, вы сперва все скажете нам? — вот и папа вмешался.Придется рассказать.

— Задумка есть. Про бизнес...

— Зачем, доча? — мама аж руками всплеснула. Папа более сдержан, нотоже удивленно поднял брови.

— Чем тебе как сейчас неладно? Или муж недостаточно денегприносит?

— Пап, это не дело, что все туристы в городе, а у нас в Бисмаусовсем нет. У нас тоже красиво, не меньше, чем у них, и до водопадовотсюда гораздо ближе. Но отели там, и гостевые дома там, и кафе там,и туристы тоже.

— Э-э... мечтатели. Ну положим, открылось бы у нас в деревне кафеили бар. И кто туда пойдет?

— Правильно! Поэтому первым должен быть гостевой дом. А накормитьнескольких гостей я сама смогу. Ты же хвалил мою готовку! И Йен тожетак считает.

— Ну-у, дочка, и скажешь. Гостевой дом, это же надо столько денег,— переглядывается он с мамой.

— Да, очень много. Три с половиной тысячи у нас собралось, ноэтого мало. Потому и не вовремя сейчас ребенок.

— Ями, — мама мне не верит, — как вы смогли собрать столько? Ясчитать умею. Моторикша на весь день — десять долларов. Из них четыре— на бензин, три — городскому клану, за право работать на ихтерритории, остается три. На все... Не сходится. Ями, что ты ещескрываешь? Или тебя твоя подружка Оан в бордель пристроила?

— Нет, мама, ничего не скрываю. Просто Йен придумал оставлятьосновным клиентам свой сотовый и, пока они сидят в ресторане или напляже купаются, еще кого-нибудь возит, разово, по два доллара.Получается вместе около шестнадцати. Бензин — пять, городским — три,четыре — на расходы, пять откладывали.

— Что на расходы четыре, мы и так знали. Йен традиции соблюдает...— да, понять несложно, из всех денег отделяется "на бизнес",и из остатка половину на себя, половину в семьи родителей, — ...а уж посчитать, сколько стоят ваши подарки, я смогу. Но откладыватьна бизнес — пять... — мама явно что-то еще собиралась сказать, нотолько рукой махнула.

— Йен у тебя молодец, -задумчиво говорит папа. — Но этого всеравно мало. Вообще-то те пять тысяч, что он за тебя платил, мы непотратили, да и деревня поможет. Только непонятно, с чего бы туристык нам поехали. В городе что? Пляжи с песочком. А у нас? Болота, по ихпонятиям, заросли на десятки метров от берега, к воде только помосткам добраться.

Папа прав, вся Бисмау стоит на сваях посреди залива, от пола доводы сейчас, в отлив, метра три. В прилив — полтора. Так и живем наводе, без берега. Точнее, один кусочек берега есть — "стараядеревня", место, где начиналась Бисмау. Там всего шесть домов. Иэто очень хорошо, потому что один из этих домов принадлежит родителямЙена. У них он держит свой байк и тележку рикши. А "новаядеревня" строилась потом, когда удобный берег закончился. Сверхуона похожа на сеть над водой — домики все дальше расползались в заливи мостки часто строили уже не к берегу, а до ближайших соседей, аесли соседей несколько, то к тем, которые больше нравятся. Наш домиккрайний с запада, недалеко от косы, отделяющей залив Бисмау сдеревней от соседнего небольшого заливчика. В прилив коса лишьнемного выступает над водой, да и то не везде. Но это если знать, асо стороны она выглядит, как сплошная зеленая стена мангровыхзарослей.

В общем, нет у деревни свободного берега. Ну и что? Разве берег -главное? Зато есть океан и закаты над ним. Есть крабы, которыеловятся прямо под настилами полов. Да много чего еще есть. Но врекламе городских отелей говорится всегда про пляж. Мне тоже сперваказалось, что никак, а потом стала думать, думать...

Надо родителям ролики показать. Вытаскиваю из сумки нетбук.

— Ями, а это откуда у тебя? Если вы типа откладываете...

Все-таки мама мне не верит. И в чем ей Оан так дорогу перешла? Нуработает в стриптиз-баре, ну вредно для кармы. Так ведь ее карма иничья больше.

— Это прошлым летом Йен одного европейца долго возил, а у негоэтот нетбук был. Потом нетбук где-то упал и экран почти отломился.Тогда тот европеец его домой не повез, а Йену отдал. А он — мне. Мыиногда вместе ездим в город, а там стоянка рикш у пляжа, и рядомстена интернет-кафе. Ихний интернет немножко за стенку вылазит, а ясижу в тенечке и пользуюсь. Уже год так. И вот глядите, что нашла.

На экране появляются покрытые белым снегом холмы и лента замерзшейреки.

— Ох! Как же там холодно, наверно, — мама просто прилипает кэкранчику. — Это где?

— Сайберия. Там, говорят, всегда холодно.

Кадр тем временем смещается и видна вырубленная во льду нора -"прорубь", к которой подбегает голый мужчина и — прыгает вводу.

— Ой!

— Видишь, мама, нет в Сайберии пляжей. Вот я еще что нашла вобсуждении наших городских отелей. Только перевод получился плохой.

— Почему плохой?

— Так ведь они на английском не говорят. Я сперва однимпереводчиком, а потом другим переводила. Короче, вот. "Там пляж,реальный лягушачий питомник". Тут я не очень поняла, у этогоотеля обычный песчаный пляж, мелкий только. И при чем тут лягушки?Так вот, дальше. "До нормальной воды километр ходьбы".

— Хм, может, в Сайберии мало мелких берегов, и они все подлягушачьи фермы заняты. Ты не знаешь, они лягушек едят?

— Не знаю. Вот европейцы едят. А Европа к ним ближе, чем к нам.Едят, поди.

— Во-от! И еще... в городские отели из Сайберии почти никто неездит, может, как раз потому, что им пляжи не нравятся?

— Ага. Нет привычки к пляжам.

— Ты права, дочка, бассейны в дорогих отелях делают похожими навот это. — Папа тыкает пальцем в экран с застывшим последним кадромпроруби. — С чего бы иначе? Денег там много, могли бы сделать и спологим спуском, как пляж, если бы хотели.

— Точно! Я сама не сообразила. Не нужны пляжи. А такую штуку, какэта, у нас сделать вообще просто. Связать четыре бамбуковых плота идырку в центре оставить. И лесенку к дому сделать, такую, как вбассейнах, только подвижную, чтобы в прилив поднималась.

— Гм... — папа теребит нос, как всегда, когда задумывается, -тогда и рекламу надо делать для Сайберии. На этом их языке, как он...

— Рашен.

— Вот. И перевод нужен хороший.

— Я найду! Найду в сети, кто поможет. Надо только поискать ипоговорить.

— Ну что же, мы подумаем, в деревне посоветуемся. А ты беги домой,скоро стемнеет, муж вернется, а у тебя, небось, его кормить нечем.Да... вон там под сеткой возьми окуньков из сегодняшнего улова. Вамоставил.

— Спасибо, папа.

Пока приготовила ужин, совсем стемнело. А я придумала, как сказатьЙену идею гостевого дома с купальным плотом так, чтобы не обидеть.Скажу, что папа придумал. Ведь правда, про бассейны-то он сообразил,а я как-то даже не догадалась.

Но сразу разговора не получилось. Йен, как явился, ухватил меня заталию и нагнул вперед. Ясно. Давно заметила, если он сразу, какпридет домой, молча требует секса, значит, весь день белых туристоквозил. Но я молчу. А что делать? Нравятся ему белые девушки, и чем ятут могу помочь? Кроме того, Йен — хороший муж: все деньги, что нарасходы, приносит домой и отдает мне. Даже советуется, сколькоотделить "на бизнес", хоть и не обязан, если по традиции. Ана белых девушек он денег не тратит, так что все нормально. Но жалкомужа, так поспешно стаскивает с меня шорты, натерпелся за день.Интересно, он на моем месте белую девушку представляет? Наверное, да.Я недавно выучилась кричать по-английски, когда "совсем хорошо",так Йена это дико заводит. Правда, Оан говорит, европейцы занимаютсялюбовью чаще всего в "миссионерской позе", а я ее не люблю.Как у нас принято, "по-кошачьи", мне нравится куда больше.Миссионеры вообще не умеют заниматься любовью. Сами скучные, и позаскучная, но есть плюс — для нее миссионерам пришлось привезти сюдаматрасы. А что им еще оставалось делать? Попробуй-ка миссионерскуюпозу в гамаке. Да еще в нашем, который просто полоса ткани с узламина концах. Оан, правда, говорила, что пробовала, так то же Оан... Аматрас — это здорово, интересно, на нем столько всего можно делать.Только дорого, мы пока не покупаем. Зато я купила "коврик дляванн". Уж не знаю, зачем в ваннах коврики, но штука классная.Можно на колени опуститься, а можно опереться лбом. И никакихмиссионеров в нагрузку. А потом думать стало невозможно, зато оченьлегко кричать на всю деревню. Еще бы вспомнить, что надопо-английски...

Слушаю, как Оан шуршит пакетиками и звенит посудой, заваривая чай,и тупо смотрю на строчки своего объявления:

"Гостевой дом в традиционном стиле, в изолированном иодиноком заливе океана. Трехразовая еда из традиционных местных блюд.Возможности поездки к достопримечательностям, рыбалки и купанияпо-сайберийски."

Вторую неделю висит, и хоть бы кто откликнулся. Вчера скопировалаего на один из сайберийских форумов и попросила поправить перевод,если что-то непонятно. Тоже молчание. Хорошо, мы уже купили интернетчерез сотовый модем. Правда, "для гостей", а пользуюсь я -гостей пока нет. Мне все труднее становится сохранять лицо, ведь уженоябрь, начало высокого сезона. Только две недели назад всей деревнейпостроили этот гостевой дом, и мы с Йеном сейчас всем должны.Особенно родителям Оан: если бы не их подарок — две тысячи долларов,ничего бы не вышло вообще. Кто же знал, что канализация — такаядорогая и сложная штука? Хотя я должна была понять — если обещаемкупание у домика, канализацию придется делать. И куда ее тянутьпосреди залива? Cпасибо, дядя Шим, отец Йена, отыскал схему, покоторой трубы провели под мостками до берега, а там вырыли отстойникс песчаным фильтром. И еще закинули в него специальные таблетки сбактериями, которые все стоки перерабатывают. Но все равно, чтобыдотянуть трубу с нужным наклоном хотя бы до косы, пришлось весь домподнять еще на полметра. А в манграх прорубать тропу к ближайшемухолмику, который не затапливается в прилив. Воду от скважины со дворадяди Шима и то получилось дешевле провести. Там хоть труба не такаятолстая и наклон не нужен. Между прочим, трубу вели через наш домик и сейчас у нас с Йеном есть раковина и душ. Но как рассчитываться сдолгами? Перед деревней-то проще, на помощь можно ответить помощью.Или даже деньгами, не так чтоб очень дорого, а вот как быть с Оан?

— Ями, что сидишь-грустишь? Попробуй какой чай, настоящийкитайский "лунный". Это мой последний "юзер"оставил, когда уезжал. Ничего был парень, не противный. Из Свеи, гдевикинги.

— А? Да, спасибо. Это хорошо, когда "не противный". Арадоваться мне нечему, у меня клиенты молчат. Не знаю, чем отдаватьдолг твоим, когда придет время.

— А никак не отдавать, они не возьмут, — махнула она рукой. — Этоподарок.

— С чего бы? Ты мне подруга, конечно, и все такое, но это же такиеденьги...

— Понимаешь, Ями...— Оан медленно наклоняет в руках чашечку. -Тогда, ты не знаешь, родители семь ночей жгли ароматные свечи наалтаре предков, а последнюю ночь мама всю у алтаря просидела.Беспокоятся они за меня, и эти деньги — вроде подарка, в счетмоей кармы. Когда я пошла в бар ночной работать, меня тут считалипотерявшей лицо, все до единого в деревне. А ты все равно оставаласьмне подругой. А тут эта ваша затея. Мама и загадала, если пойдут утебя дела, то предки оградят меня от ада голодных духов. А не пойдет— тогда не судьба... Мама очень плакать будет.

— Вон как... — Трясу головой, я и не знала, что здесь такиеставки.