Fate/ Slaughter Notes

Оглавление

Пролог.

Глава 1.

Глава 2.

Глава 3.

Глава 4.

Глава 5.

Глава 6.

Глава 7.

Пролог.

— Я объявляю!

Тело твоё будет под командой моей.

Я вверяю судьбу свою мечу твоему.

Следуя зову Святого Грааля, если ты принимаешь сии волю и разум, ответь мне.

Я клянусь.

Я стану воплощением добра мира иного.

Я стану крушителем зла мира иного.

Ты, Семь Небес, облачённые в Три Великих Слова, явись из круга оков.

Страж равновесия!

И тут же раздавшийся жуткий грохот отвлёк внимание юной волшебницы по имени Тосака Рин от проводимого ритуала. Взгляд её, ошарашенной было таким поворотом событий, упал на вещицу в центре начертанного магического круга.

Эта вещица представляла из себя украшенную драгоценностями шкатулочку причудливой формы: это была одна из подаренных отцом юного мага вещей. Когда он ещё был ещё жив. Он, Тосака Токиоми, иногда рассказывал ей удивительную историю о том, как эта интересная шкатулка, являющаяся ещё и непростой головоломкой, была продана ему каким-то оборванного вида европейцем. Конечно, играть с ней бриллиантовый маг маленькой Рин не разрешал: головоломка, мол, слишком сложная не только для детского разума, пускай лучше занимается магией. Только и упомянул как-то раз в очередном разговоре по граммофону, что сделал это произведение искусства какой-то мужчина. Маленькая Рин, прячась за дверью, успела только услышать, что имя этого мастера называлось как-то на Ле.

Суть в том, что эту вещь Рин использовала в качестве катализатора в призыве Слуги для Войны за Грааль. И этот катализатор, в обход внимания увлёкшейся волшебницы, уже сам собрался во что-то новое.

"Головоломка?" — Мелькнуло в голове наследницы семьи Тосака. В её явно неглупой головке уже успели провестись несколько параллелей, приведших к нужному умозаключению. Это умозаключение словно само двинуло её по направлению к источнику звука.

Сердечко юного Мастера яростно билось в предвкушении. "Мой... Собственный... Слуга!" — говорил её запыханный разум, и её чувства были увлечены внутренними переживаниями, нежели восприятием реальности. Ведь иначе бы она заметила необычный запах, шедший из той комнаты, куда направлялась девочка.

Дверь с размаху распахнулась, открывая возбуждённой Рин содержимое искомой комнаты.

В лицо пыхнуло жаром и смрадом. Её округлённым от шока глазам предстало весьма неутешительное зрелище: уютная зала была превращена в своё уродливое и обугленное подобие. Наконец-то её возбуждение прошло, и она наконец почувствовала тот запах: то был дым, сера и что-то, неуловимо напоминающее жжёную плоть. Обломки мебели разметало по всей комнате, и на них всё ещё плясали весёлые язычки пламени. Потолок был проломлен стулом (уже бывшим), застрявшим с концами; редкие картины не пострадали от внезапного огня; свернувшийся от жары пух чёрными хлопьями падал на обожжённый и почерневший пол. Не уцелело почти ничего. Почти ничего, кроме слегка пострадавшего дивана.

Собственно, шок у Рин вызвала даже не полное разрушение. Её внимание было приковано к дивану, и именно с ним была связана её отвисшая в неподвижном изумлении челюсть.

Ведь на диване, лениво осматривая безвозвратно испорченные окрестности, сидел, развалившись на тлеющей местами спинке и заложив ногу на ногу, высокого роста мужчина. Сомнений не было — это мужчина, пускай и назвать человеком его было крайне сложно.

— Это не руки меня призвали. — Едва слышно бормотал он. Его неестественно бледное лицо, украшенное десятками пересекающихся порезов, медленно повернулось в сторону ещё не отошедшей от потрясения девушки. Эти порезы делали его голову похожей на сюрреалистичную и жестокую пародию на глобус. В такт движению покачивались небольшой длины спицы, торчащие из пересечений. Всполохи пламени то и дело освещали незнакомца, открывая взгляду его экстравагантный чёрный костюм из какой-то жёсткой ткани с вытащенными наружу, сквозь отверстия, кусками плоти. И взгляд чёрных, поистине жестоких глаз уставился на Рин.

— А желание, — таким же едва слышным шёпотом заключило создание.

И безразлично-скучающее выражение лица этого существа сменилось кривой, насколько это позволяло уродство со спицами, усмешкой.

— Я — Слуга Арчер. — Громко разнёсся по комнате низкий, словно каркающий, с хрипотцой голос, как только призванный открыл рот. — Ты ли мой Мастер? — Задал Арчер традиционный вопрос всех Слуг, не скрывая изрядной доли сарказма.

* * *

Довольно размяв плечи, Эмия Широ оглядел результат своей работы: последние пару часов он, с тряпкой наперевес, старательно мыл полы здания стрелкового клуба. Мыл, соответственно, не просто так: его попросил лучший друг. Как можно отказать ему, если вдобавок самому рыжему работа не в тягость?

— Ну вот и всё, — произнёс он, утирая пот со лба. Конечно, хоть и просьба Синдзи была довольно неожиданна, но она вполне укладывалась в его резкий и изменчивый характер.

Последнее время он стал каким-то более нервным, что и выразилось в дёрганой просьбе отработать дежурство. Сам Эмия был не против, и неискоренимое его простодушие не дало повода усомниться в своём лучшем друге и заподозрить что-то неладное. Пускай гуляет с девочками, чего уж тут, верно?

Запрятав все принадлежности на положенные им места, парень, почистив запачкавшуюся от уборки одежду и нацепив, на всякий случай, самое невинное выражение лица, покинул здание клуба. И тут же прохладный вечерний ветерок ударил ему в лицо.

"Засиделся" — подумал он, глядя на надвинувшуюся за эти пару часов темноту. Вдохнув полной грудью, парень направился было к воротам школы, но...

... Но его внимание привлёк странный звук, доносившийся с отдалённой спортплощадки. Какой-то металлический лязг или даже звон. Но одно Широ знал точно — площадка должна быть пустой, ведь учебный день давно закончился, и больше, кроме как неуёмному трудяге, тут быть попросту некому. Движимый любопытством, он двинулся вперёд, ещё не зная, что именно ожидает его.

Пройден десяток шагов. Пройден ещё один, вот последние, и ученик завернул за угол. Лязг и звон металла стали совсем отчётливыми — засидевшийся допоздна таки пришёл к цели. И тут его глазам открылось зрелище, мало походившее на то, что должно быть в стенах какой бы то ни было школы.

На поле для игры в баскетбол с невообразимой скоростью двигались тяжело различимые фигуры. Плохо различимые как из-за надвигающейся ночной темноты, так и из-за их скорости, превращавшей силуэты в смазанные пятна. Лишь частые вспышки, сопровождавшиеся звоном или продолжительным лязгом, хоть как-то освещали незнакомцев. И то, что успел увидеть рыжий парень в свете этих вспышек, заставило его на время онеметь.

Вот нечто, подозрительно напоминающее до ужаса острый столовый нож, проскользило по кровавой цепи, высекая снопы искр. Белая, безжизненная маска, окаймлённая грязно-рыжими волосами, вспыхнула в свете этих мимолётных источников света и резко метнулась назад, чтобы обрушить очередной удар на противника откуда-то сбоку. Но, похоже, обладатель цепи только этого и ждал.

Вот в лучах заходящего солнца блеснуло, прямо на плече у белолицего, что-то маленькое, тут же незаметно впившееся в тело. И, спустя долю секунды, когда обладатель ножа хотел уже было нанести удар, его оппонент резко дёрнул руку. Послышался негромкий звон, противный звук рвущейся ткани, ваты, затем — плоти. Здоровяк с ножом нелепо развернулся на все триста шестьдесят градусов, и потом, наконец, раздался глухой удар. Тело нападавшего с огромной скоростью полетело в ограду, но грохот от рушащегося препятствия заглушил звон цепей. Снова высекая искры, вокруг защитившегося собирались в ладони кроваво-красные звенья, кусками освещая его высокую фигуру. Чёрный плащ, словно сделанный из кожи, какие-то кровавые штуки на груди, злобная ухмылка, исказившее бледное лицо со шрамами, какие-то иглы, торчащие из лиц...

И как только цепи закончили звенеть, они снова приняли на себя удар орудия странного существа. Прямо между звеньями, когда враг, внаглую схватив их свободной рукой, занёс другую для мощного удара, метя врагу в шею...

— Кто здесь?! — Отойдя от столбняка, прерывисто и невпопад крикнул Широ. "Маска" отвлёкся всего на мгновение, но его враг успел воспользоваться неожиданным преимуществом.

Быстрые, словно змеи, ещё две не пойми откуда взявшиеся цепи опутали руку с ножом. Впившись в запястье, они намертво замерли, дав хозяину перехватить угрозу и отшвырнуть её в сторону сарая. Сдирая мясо с костей жертвы и оставляя кровавые следы, они вернулись к хозяину, с огнём в глазах избавлявшимся на время от свидетелей. Другая же, метнувшись к остолбеневшему Эмии, зацепила его за кожу на животе и, приподняв над землёй, метнула туда же. Тот даже не успел дать обратный ход, когда осознал, что проломил собой стену. И парень даже не догадывался, с кем он оказался в одном здании.

— Чёрт! — Испуганно воскликнула Рин, наблюдавшая неподалёку за ходом битвы. — Здесь же не должно быть никого! Арчер, разберись с этим громилой, пока не поздно!

Незаметно поморщившись, Арчер медленным шагом направился к месту крушения. Оружие его тем временем рассеялось, и Слуга прибавил шаг. Конечно, жизнь случайного свидетеля волновала его лишь как очередная жертва для истязаний, в лучшем (или худшем) случае — приспешника, но воля Мастера, пускай и своенравной девчонки с немаленьким потенциалом, для Слуги — закон. Закон, важный для любого, кем бы он ни был, Слуги.

Схватившись за рваную рану, Широ охнул. Внезапное любопытство стоило ему множественных ушибов, жутко болящей раны на животе и, кажется, вывихнутой руки. Тяжело дыша, он приподнялся на неповреждённой руке и, присев, прислонился к стенке. Резкая боль медленно уходила, оставляя место тупой и ноющей. Посмотрев вниз, на ранение, пострадавший аккуратно отодвинул разорванный край рубашки, насквозь пропитанный кровью.

И действительно, это была рваная рана. Словно какой-то закруглённой вещью зацепили кусок кожи, как рыбу на крючок, и резко потянули на себя, разделяя кожу раной на две неровные половины. Крови вытекло достаточно, но рана за это время успела хоть как-то запечься, покрывшись ещё горячей коркой из засохшей крови. Ещё чувствуя слабость и боль в других частях тела, Широ слегка привстал, опираясь на стенку. С каждым вздохом силы понемногу, но всё-таки возвращались. Шумно вдохнув в очередной раз, он, опираясь рукой о стенку, поковылял к выходу. Ведь явно стоило убираться отсюда и сообщить о происшествии. Сделав очередной болезненный шаг и остановившись, чтобы отдышаться, школьник задался было естественным вопросом: "Что это было?", принявшись сопоставлять всё, что он успел увидеть: какие-то два странных, неестественно быстрых типа: один в какой-то белой маске, второй — высокий и с цепями; разломанная ими площадка. Перед глазами снова встал образ этой белой маски, с неистовым упорством атакующей этого цепеносца, но шорох в дальнем углу отвлёк внимание от этого образа. Впрочем...

Завал из груды кусков стены, лежащий в дальнем конце коридора, около входа в подсобные помещения, зашевелился. Куски с верха начали обваливаться, сама груда — расти. Через долгий десяток секунд в завале стояла до дрожи в коленках знакомая фигура. Покрытый штукатуркой, со спадающими кусками кирпичей, с разорванной до мяса рукой, парень-в-маске холодно смотрел на хромающего вдали рыжего неудачника. Теперь Широ точно разглядел его во всех деталях, снова оцепенев от ужаса.

Убийца сделал шаг вперёд из кучи, поднимая тучи извести с видавшего виды блекло-синего комбинезона.

В руке призывно, словно алчущий хоть чей-нибудь крови, блеснул нож.

Белая маска, уродливо растянутая и тем самым вселяющая непонятый, первобытный страх, с торчащими поверх неё грязно-рыжими, покрытыми той же известью волосами.

Сердце ёкнуло уже на первом, раздавшемся по всему этажу, шаге. Страх придавал сил, и, быстрее зашевелив ногами, Широ двинулся прочь от этого не внушавшего доверия типа. Тот не прибавлял шагу, продолжая двигаться, как спешащий пешеход.

Доковыляв до двери, он судорожно обернулся, дёргая ручку двери. "Маска" почему-то остановился посреди коридора и наблюдал за действиями парня, склонив на бок голову. Он казался неподвижной статуей из мрамора, и лишь блестевший в руках нож выдавал в нём живое существо.

Наконец-то дверь поддалась. Влетев в проход, Широ резко закрыл ее и прижался вплотную. Щелкнул замок.

— Трейс он! Трейс — ОН!

От страха у парня проснулось второе дыхание. Укрепив дверь, он продолжил судорожно вдыхать воздух, отойдя на пару шагов от неё. "Этот человек с той стороны..."

Уж дверь его точно задержит, пока он соберется с мыслями. Прижавшись к стенке, школьник облегченно было вздохнул, насколько позволяла его болящая грудь. Сердце, от напряжения чуть не покинувшее своё законное место, начало замедлять свой бешеный ритм. Вытерев дрожащей рукой пот со лба, Широ хотел было привстать и бежать подальше отсюда, но...

...Но ноги не слушались. Совсем. Взгляд вниз поведал о причине.

Острие кухонного ножа торчало из груди. Ярко-алая кровь капала с кончика всё ускоряющейся струйкой. До недоумевающего Широ волнами начала доходить боль, приглушенная раньше адреналином.

— Гхаааа! — И в ответ на крик лезвие переместилось левее, разрезая сердце. Кровь ручьем полилась и резаной раны, багровым потоком орошая пол и стену. Собственно, дальше для рыжего трудяги не было ничего. Только боль, слабость, изменивший свои краски мир, сменившийся темнотой. Но после того, как тело парня с бурно кровоточащей раной окончательно обмякло, лезвие, торчащее из груди, исчезло. Широ сполз по стене, оставив кровавый след. Нож же исчез в стене, оставив узкую дыру. За дверью промелькнул силуэт беломасочного мужчины.

И через пару минут над остывающим телом стояло два силуэта.

— Арчер, разберись со Слугой! — Над телом юноши склонилась девичья фигурка.

— Арчер! — Рин была в исступлении. Невинный свидетель, простой ученик, остывал прямо у неё на руках. Ещё немного — и спасти его будет невозможно: потеря крови будет слишком большой. Цель оправдывает средства — так думала девочка, чертя круг призыва. Но одно дело — думать, а другое — увидеть воочию эти самые "средства". И ее Слуга в такой момент, когда важна каждая секунда, медлит! — Убей того Слугу!

А сам Арчер же, с неудовольствием отмечая перемены в поведении своей решительной было Мастера, направился к двери. Точнее, к тому, что от неё, разодранной в клочья цепями, осталось.

— Сопливые девочки не выигрывают войн, Мастер.

И он исчез, на высоких для человеческого восприятия скоростях отправившись на поиски. В своём превосходстве он был более чем уверен, после такой проверки сил в столкновении. Так что дело было только за поисками. Оставлять мастера одного? Проблемы девчонки, если она не сможет на эмоциях даже использовать командное заклинание, чтобы призвать его с себе.

Волшебница, достав дрожащий руками амулет в виде сердце подобного ограненного рубина на длинной золотой цепочке, села на колени около тела. Взглянув в искаженное недолгой предсмертной агонией лицо рыжего, она глубоко вздохнула, прикоснулась концом амулета к ране и, закрыв глаза, сосредоточилась. Теперь только от неё зависело, смогут ли крохи жизни снова вернуться в тело. Прана, подчиняясь воле заклинателя, тонкими потоками потекла по жилам, заживляя раны и пытаясь запустить сердце заново.