|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Пролог.
Этот ноябрь выдался в вольном городе Дзэнсин чрезвычайно холодным. Уже с первых чисел небо плотно укуталось в покрывало серых туч, земля оделась в туманы. Постоянно моросил мелкий, холодный дождь, водяной пылью заполняя всё вокруг. Дома стояли мокрые, серые, унылые и от того — совершенно неприветливые. Без особой нужды никто не высовывался наружу даже днём. Вечером и ночью мощёные улицы пустовали, только грустно барабанила капель с черепичных крыш в центральных кварталах. На окраинах, с их традиционными деревянными домиками и крытыми дранкой кровлями, с грунтовыми утоптанными улочками, было совсем тихо — капли просто впитывались в землю.
Госпиталь удачно расположился, прильнув к торговой площади Сёгёгай. Престижный район, недалеко от магистрата, много разных лавчонок. Конечно, больным вполне мог помешать шум оживлённого рынка, раскинувшегося прямо на площади, или крики зазывал, но руководство отказывалось даже думать о переезде. Видимо, престиж значил для медиков больше душевного покоя пациентов. Впрочем, описанную проблему научились успешно решать, после чего разговоры о постановке собственного комфорта выше комфорта страждущих утихли. Старое, сложенное из грубых гранитных глыб здание больницы прикрыли амулетами, поглощающими все звуки, в обоих направлениях. Вследствие чего больничный двор, отделённый от улицы квадратом каменных стен и массивными двойными воротами, распахнутыми настежь в светлое время суток, стал излюбленным местом для приватных встреч. Не только влюблённых парочек, искавших тишины и уединения, но и некоторых чинов из магистрата, членов Внешнего и Внутреннего кругов, а также участников Совета города.
Компанию, собравшуюся сейчас под старыми плакучими ивами, росшими в центре двора, легко можно принять за всех вышеперечисленных сразу. Один высокий, огромных для простого человека размеров мужчина, одетый легко — в безрукавку и широкие штаны. Поверх небрежно наброшен плащ магистра боевых чародеев. Второй — пониже, в конусообразной плетёной шляпе, со свисающими с её полей цепочками, на концах которых отблёскивают в слабом свете уличных светильников хрустальные шарики. Среднего роста, в традиционном кимоно. Третий — в одежде новомодного, западного фасона. Эти веяния, проникавшие в королевство Акиномори из соседней Азхи, уже добрались и до Дзэнсина, расположенного на крайнем севере страны. Сюртук, брюки и котелок стоили чрезвычайно недёшево позволить себе такой комплект мог далеко не каждый — но на груди у модника угадывались очертания массивной цепи — традиционного символа клановых казначеев. Четвёртой оказалась девушка — однако её присутствие обозначалось только голосом. Юная особа глубоко укрылась в тени ив. Большего не смог бы рассмотреть даже самый внимательный наблюдатель — освещался больничный двор скупо, тьма притаилась во множестве мест.
— Дело сделано, — громким, уверенным, насмешливым голосом произнёс гигант. — Теперь остаётся только ждать. Я бы поставил на сопляка десять монет.
Казначей тяжело вздохнул.
— Ты понимаешь, что речь идёт о моём сыне? — усталым, вымотанным голосом поинтересовался модник. — Ты понимаешь, что я не смогу спать спокойно, пока нет гарантий в том, что лечение помогает.
— А от тебя, — здоровый ткнул казначея пальцем в грудь, — уже ничего не зависит. Не суетись под клиентом.
— Да как ты...
— Успокойтесь. Оба. Речь идёт также о моём брате, почтенный. Я, как и вы, волнуюсь за него, — мелодично отозвалась темнота. — Пусть мы всего лишь троюродные родственники. Пусть. Но вы помните — я знаю его едва ли не с рождения, — голос тоже усталый, но полный спокойствия и уверенности. — Но он сильный.
Казначей достал западную модную сигарету, зажёг маленький огонёк на кончике пальца, закурил.
— Я хочу верить в твою искренность. Надеюсь, ты права. Сообщите мне, как только он придёт в себя. Я хочу быть рядом, — модник быстро сложил несколько жестов обеими руками и исчез, распавшись ворохом осенней листвы.
Гигант долго смотрел на место, где только что стоял мужчина.
— Я, пожалуй, тоже пойду. Мне надоело мокнуть под этим проклятым дождём, а от вас двоих я уже ничего интересного не услышу. Держите меня в курсе, — он не растворился в воздухе, подобно казначею. Разбежался, легко перемахнул трёхметровую стену, перепрыгнул на крышу соседнего дома и огромными скачками унёсся на восток, к старым кварталам.
Мужчина в шляпе рассмеялся. Голос оказался приятным — хорошо поставленный баритон.
— Что же... Дело сделано, ученица. Причём — с большой надеждой на будущие результаты.
— Да, — ответила темнота девичьим голосом. Однако что-то изменилось. Исчезли теплота и уверенность. Голос стал тусклым, безразличным. — За счёт врождённых особенностей организма шансы гораздо выше. Но гарантий дать никто не может.
— К чёрту гарантии. Мы двигаем науку. К чёрту жертвы — они необходимы. Ты согласна?
— Да, — бесцветное одобрение. — Согласна.
— Пойдём. Сколько придётся ждать результата?
Тишина помолчала, задумавшись.
— Срок от пяти до десяти лет. Зависит от многих факторов. Но... Возможно в процессе придётся вносить коррективы.
— Ну что же. У нас есть время подготовиться. Идём, мне не терпится начать! Я хочу наблюдать за каждым этапом! За каждым мгновеньем твоего триумфа!
— Спасибо, учитель.
— Тебе спасибо. Ты даже не представляешь, сколько удовольствия я получаю, находясь рядом с таким талантом.
Они вышли из-под ив и направились к входу в больницу.
* * *
Майское солнце лениво освещало плац, мощённый булыжником. Никому в голову не приходило, почему эту небольшую, огороженную с трёх сторон внешними стенами, а с четвёртой — задним фасадом Школы, площадку, называли таким чудным словом. Так уж сложилось исторически, нынешний директор, магистр первой степени Оруи тоже затруднялся ответить на этот вопрос. Но сейчас ему было немного не до того. Прямо перед ним, стоявшим за небольшой кафедрой, установленной на заднем крыльце административного корпуса Школы, вытянувшись "по струнке" застыла толпа подростков, численностью около сотни. Все они, в возрасте пятнадцати-шестнадцати лет, выпускники этого года. Результаты выпускных испытаний уже оглашены, средние баллы подсчитаны. Осталась только церемония выпуска — директор должен произнести речь и на сегодня всё закончится. Завтра лучшие тридцать учеников из ста будут собраны в группы и в качестве стажёров поступят под команду наставников — магистров или бакалавров, которые будут развивать их природные таланты и умения. Для "золотой тридцатки" выпускников год будет едва ли не самым важным в жизни. Для остальных всё закончится здесь и сейчас — после получения званий адептов они перейдут в прямое распоряжение совета Дзэнсина и займутся многими задачами: станут рядовыми чародеями под командованием боевой канцелярии магистрата, начнут заботится о функционировании хозяйственных служб города, работа найёдтся каждому. Тоже почётная судьба.
Оруи внимательно оглядел собравшихся неофитов, без пяти минут адептов, выпускников Школы. Напротив, спиной к директору и лицом к ученикам, заложив руки за спину, застыли младшие наставники — двенадцать мужчин и женщин, обучавших всю эту непоседливую молодёжь последние десять лет. Солнце начало нещадно припекать, ветер рвал с флагштоков прямоугольные гербовые знамёна. Кроме хлопанья ткани ничто не нарушало торжественной тишины. Звуки обычной жизни не долетали до плаца, угасая над высокими стенами Школы. Директор огладил объёмный живот, укутанный в праздничный шёлковый халат (сшитый меж тем просто и незатейливо, но из дорогого материала), вздохнул и сделал несколько жестов рукой перед своим лицом. Теперь его все услышат.
— Неофиты! — голос его, низкий и зычный, раскатистым эхом разнёсся по заднему двору. Не сказать, что тут была идеальная акустика, просто у директора имелись свои секреты. — Позвольте мне обратиться к вам так в последний раз. С этого момента вы — выпускники Школы Сёгакко, адепты Дзэнсина, защитники Акиномори, нашей благословенной страны. Десять лет вашего обучения закончены. Вы здесь по праву — вы прошли долгий путь и доказали, что достойны звания адепта. Вольный город Дзэнсин получает в вашем лице своё продолжение, а вы становитесь полноценной его частью. Все вы знаете, что я не люблю долгих речей, но сегодня тот случай, когда такой старик как я может дать волю чувствам и немного пословоблудить, — директор прищурился и окинул строй учеников взглядом. В толпе раздались неуверенные смешки. — Все вы помните, зачем вы здесь — неважно, выходцы вы из знатных кланов или простолюдины. Десять лет назад Дзэнсин и Акиномори призвали вас. Вы помните, что там, за стенами Школы и вольного города, раскинулась наша с вами родина. Несмотря на то, что живём мы несколько обособленно — мы по-прежнему блюдём свой долг и клятвы, данные нашими предками, основателями Дзэнсина — хранить и защищать Акиномори от врагов, неважно, от внешних или от внутренних. Уже сейчас, даже в качестве адептов вы стоите как минимум десятка королевских солдат. И именно на наших с вами плечах лежит груз безопасности Акиномори и вольного города. Я не люблю длинных речей, — повторился директор, — поэтому сразу перейду к главному. Мы вложили в вас всё, что было необходимо для первых шагов на пути боевых чародеев, но идти по нему вам придётся самим. Слава Акиномори! Слава вольному городу Дзэнсин! Слава вам, мои ученики!
Последние лозунги директора были подхвачены сотней голосов и разнеслись по окрестностям вместе с ветром. Горожане, до которых долетали отзвуки, понимающе улыбались — каждый третий в вольном городе Дзэнсин заканчивал Школу Сёгакко, школу боевых чародеев Акиномори.
Хаш.
Кэйран Хаш сидел на берегу речки, свесив в воду ноги, и внимательно наблюдал за рыбками, резвящимися в прозрачной воде. Причудливое мельтешение мелких серебристых силуэтов у песчаного дна его неимоверно забавляло — майский день выдался на удивление погожим и тёплым. Именно поэтому, вместе с компанией таких же как и он учеников Школы, Хаш сбежал сегодня за городскую стену. Когда небо высокое и чистое, солнце светит жарко, а ветерок ласковый — куда приятнее сидеть в тени огромных сосен на берегу и валять дурака, чем изнывать от духоты в аудиториях школы. Слава Небу — учёба наконец-то завершилась. Десять долгих лет остались за плечами. Сегодня после полудня состоится церемония, им вручат знаки адептов. Все ученики Школы получат повышение и займут первую, настоящую ступеньку на пути карьерного роста в родном городе.
За спиной что-то увлечённо шуршало. Даже не оборачиваясь, парень знал, что это Рик — возится с пакетом печёной картошки. Вообще толстяк никогда не расставался с едой, по крайней мере, Хаш без съестного его не видел. Чуть дальше от берега лениво переругивались Кир и Шир. Перебранки давно стали для этой парочки чем-то вроде любимого занятия.
Кэйран пытался понять, что за странное чувство изредка нарушало его безмятежный настрой. Какое-то непонятное чувство, словно он забыл про очень важное дело, причём забыл напрочь и совершенно.
— Ну всё! — раздался громкий возглас Кира. В свои шестнадцать тот мог похвастаться завидной шириной плеч и юношеским баском. — Ты меня достал. Вставай, я наваляю тебе тумаков!
— Отстань, — послышался спокойный, ленивый ответ Шира. — Как можно быть таким беспокойным? У меня от тебя голова болит.
— Дурак. Дурак ты и лентяй. И вся семья у тебя такая же!
— Но-но! — обернулся через плечо Хаш. — Вообще-то мы двоюродные братья. Хочешь зацепить Шира — это сколько угодно. Но меня в ваши дела не вмешивай.
Кир стоял уже лицом к Кэйрану. Мускулистая фигура, широкие плечи, грива каштановых волос. Из одежды на нём были только грубые кожаные штаны. Парень скривил губу и сплюнул.
— А что вы мне сделаете? Хоть весь клан свой зовите, слабаки.
Хаш лениво поднялся на ноги, разворачиваясь к собеседнику. По сравнению с Лембу Киром он выглядел скромно, если не сказать тщедушно. Невысокий рост, хрупкая фигура. Взъерошенные рыжие волосы и бледная кожа. Только вздёрнутый нос, сбитые костяшки пальцев и упрямый взгляд карих глаз выдавали в нём драчливый характер.
— Нет, пожалуй, клан я звать не буду. Даже меня, маленького и хилого, хватит, чтобы навешать оплеух, такому как ты, сыну варваров, непонятно как осевших в нашем вольном городе.
— И охота вам силы тратить, — всё тем же ленивым голосом протянул из-за спины Кира Шир. — Нет бы просто на солнышке поваляться.
— Ну, давай рыжий! В прошлый раз, в Школе, тебя спасло только то, что солнце светило мне в глаза...
Договорить Кир не успел. Фигуру Хаша на мгновенье заволокло марево, а затем он оказался прямо перед носом шатена, с ногой, занесённой для удара куда-то в грудь. Кир словно этого и ждал. Резко прыгнул, высоко, метра на два, сделал обратный кувырок в полёте и приземлился сразу на все четыре конечности.
— Ну, хоть кого-то расшевелил! Держись, рыжая принцесса! — и как был, стелясь по земле, рванулся на Кэйрана.
Тот растерялся, не ожидая такой прыти, не успел среагировать. Лембу схватил его руками, оторвал от земли и ринулся к речке, намереваясь окунуть рыжего. Манёвр увенчался успехом — на самом краю берега Кир резко затормозил, разжимая руки, и с хохотом отправил Хаша в воду.
— Дурак ты. Прёшь напролом, как королевский латник, — раздался у него из-за спины насмешливый голос. — Одно слово — дикарь.
Кир уставился в воду — там никого не было. Парень попытался крутануться на месте, но тут же получил мощный пинок от Хаша, сбросивший его в речку.
— Эх ты! Смотреть надо, что хватаешь.
— Паскуда рыжая, — беззлобно сказал Кир, выбираясь на берег, — и когда только успел мне глаза отвести?
От дальнейших пикировок юношей остановило появление на берегу нескольких девушек из Школы. Нарядно одетых, непривычно весёлых. Они пришли по дороге от города и направлялись к традиционному месту пикников. Поравнявшись с компанией Кэйрана девчонки громко рассмеялись.
— Гляди-ка Тарика, это же наша хулиганская братия, — Хаш не старался рассмотреть, кто это сказал. — Во-о-от они где.
— Ага. Небось и не знают, что наставник Джошуа рвёт и мечет. Эй! Вы, почему церемонию пропустили?!
Кир непонимающе перевёл взгляд на девушек.
— Какую церемонию? — довольно глупо поинтересовался Лембу. — Вручение знаков ведь после обеда...
Ученицы рассмеялись.
— Если бы вы, такие деловые и занятые юноши, уделяли немного больше времени учёбе и посещению занятий — про организационные сборы мы не говорим, то знали бы — вчера решили начало церемонии перенести на утренние часы. Потому что день, — одна из девушек прищурилась на небо, — жаркий. А после полудня вообще умирать все будут.
Вдоволь полюбовавшись на ошарашенные, вытянувшиеся физиономии парней, они упорхнули дальше, искать свободную полянку для пикника.
— Вот говно... — лениво протянул всё ещё лежащий на земле Шир. — Пропустили церемонию. А ведь я так хотел туда попасть.
— Ну и что? — Кир недоуменно уставился на него.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
