Герои и Злодеи

ГЕРОИ И ЗЛОДЕИ. НИКИ.

1 ГЛАВА.

Большинство из нас счастливы лишь с закрытыми глазами. Мы грезим в темноте о том, на что у нас никогда не хватит смелости, стоит включить свет. Пишем сценарии миллионов фильмов, в которых спасаем принцесс и убиваем драконов, что-то доказываем миру, где мы — Герои. А та жизнь "с открытыми глазами" проходит своим чередом, без подвигов, неожиданных поворотов судьбы и захватывающих приключений. Мы складываем героя внутри себя в ящичек, привычно опускаем голову и ждём ночи, когда снова погаснет свет.

Такой была я.

— В перчатках злодея Электрика напряжение достигает полумиллиона вольт! — я хлопнула ладонью по стойке, чтобы придать словам больше веса; картошка фри подпрыгнула в своей тарелке, а чайная ложечка тоненько звякнула о керамическую кружку. — Конечно, в комиксах ему пририсовали шаровые молнии, но на самом деле напряжение вызывает не шар, а дугу. Электрическую.

— А разве это не сила?

— Сила — это ампер, то, как больно тебя шандарахнет, а напряжение — скорость! Кстати, однажды по Каменному Ягуару Электрик пальнул разрядом в две тысячи ампер, почти как молнией!

Взяла с тарелки картошинку и отправила её в рот. Хрустящая вкусняшка!

— Ого.

Мой собеседник господин Бруйто — мужчина благородного возраста чуть за пятьдесят с испещрённым морщинами лицом и в помятом пиджаке с тысячью и одной заплаткой — смотрел на меня округлившимися глазами, в которых не было ни одной мысли, и согласно кивал. Похоже, разговор ему не особо интересен, но он старательно слушал, а большего мне и не нужно.

— На то Ягуар и Каменный, что практически не проводит электричество. Резонный вопрос: а при чём тут всё-таки биофизика, с которой мы и начинали? Вот тут-то и случается всё самое интересное, — я щёлкнула пальцами перед носом собеседника, и он едва не выронил вилку от неожиданности. — Человек оказывается в электрической цепи. Разряд в месте соприкосновения вызывает частое сокращение мышц. Это приводит к молниеносному разложению сахара в крови, который питает мышцы, и они на какое-то время теряют работоспособность. Ну и плюс блокировка нервных окончаний.

Господин Бруйто выразительно глянул на котлетки на столиках за моей спиной; я вилкой подцепила одну и положила её на тарелку своему собеседнику, даже не сбившись с мысли.

— Со стороны химии мы получим электролиз крови и других жидкостей, что приведёт к изменению их физико-химических составов, а значит, и к нарушению нормального функционирования всего организма. И на чём это замкнётся? На сердце, разумеется! Грандиозно, да?

— Без сомнений. Сегодня котлеты вкуснее вчерашних. Добавить лук было здравой идеей.

Я тяжело вздохнула и поставила перед ним чашку с кофе. Конечно, за мой счёт.

Господин Бруйто приходит в закусочную со смешным названием "Блинчики-малинчики" каждый второй день, как раз когда наступает моя смена. Он живёт под мостом через две улицы отсюда и, конечно же, здесь его интересуют не разговоры о физике.

Ладно, только закончу мысль:

— Забавно, что при общей биологии одному человеку хватит восемнадцать миллиампер, чтобы умереть, а другому и тридцатка не нанесёт существенного вреда...

— Никола Райдо! Хватит ерундой маяться! — прикрикнула госпожа Клайсо, выглянув в столовую. Хозяйка закусочной, строгая, но справедливая. Ах да, ещё жадная настолько, что на входную дверь повесила табличку "У нас давать чаевых не принято" и смайлик.

— Прости, поболтаем в другой раз, — я быстро улыбнулась господину Бруйто и занялась своими прямыми обязанностями.

На пятый столик две порции фирменных блинчиков без сметаны, на седьмом кончились салфетки, а на двенадцатом требуют жалобную книгу — я, видите ли, слишком долго шла. Попробую убедить их, что у нас нет её. Ещё один гневный отзыв, и меня опять лишат премии. Работа официантки совершенно не моё призвание, но девушке, имеющей специальность по биофизике в таком отсталом городке, как мой, тяжело найти нормальную работу.

Сначала салфетки — возьмём с соседнего столика. Затем блинчики, а книгу, как самое неприятное, оставим напоследок. Быть может, к тому времени, как я разберусь с остальными делами, недовольные посетители устанут ждать и уйдут.

Ведь сегодня счастливый день!

Вечером меня ждёт судьбоносное свидание с самым классным парнем во всём городе, чего уж там — во всей Республике! Его мама рассказала по секрету моей маме, что он сделает мне предложение руки и сердца. Она видела маленькую красную коробочку в его вещах и чек из ювелирного на солидную сумму. За такие деньги мне бы пришлось разносить тут еду несколько месяцев! Мы с Дариусом встречаемся уже три года, и для девушки, которой сегодня исполняется двадцать шесть лет, самое время съехать от мамы и завести собственную семью.

— Эй, Ники, приземляемся, — Ирена легонько ткнула меня локтем в бок. — Опять мечтала о Чёрной Птице?

Я вынырнула из сладких грёз и посмотрела в тарелки — блинчики едва не утонули в сметане. Ой. А ладно, так даже вкуснее.

— Ну что, я как всегда угадала?

— Нет, — показала подруге язык. — Сегодня Дариус будет просить моей руки, так что с этого момента никакой Чёрной Птицы. Уберу все комиксы о нём в коробку и постараюсь не вспоминать слишком часто. Больше мы никогда не увидимся, и мне надо бы повзрослеть и прекратить мечтать о несбыточном. Порадую маму, она терпеть не может моё увлечение героями.

— А я видела его вчера, — Ирена кокетливо стрельнула глазками, медленно растянув губы в улыбке. — Твоего Птицу.

— Правда? — я подалась вперёд в ожидании подробностей.

В нашем городе — Мелграде — редко появляются герои, а уж такие известные, как Чёрная Птица, и подавно раз в год, уж больно мы далеко от столицы. Красивый, сильный, благородный, он один из тех, кому посчастливилось родиться с геном "супериор". Его сила в умении летать выше птиц и быстрее ветра! Он может разогнаться до ста километров за две секунды, впечатляет, да? К нему у меня особая любовь.

— Помнишь, вчера было два подземных толчка? Это какой-то злодей пытался обокрасть филиал Национального банка, — принялась рассказывать Ирена. — Кажется, его кличка Землеройка, ну полная посредственность. Представь? Вот чего злодей забыл в нашем захолустье? В Нацбанке и денег-то приличных никогда не бывает. Странно всё это...

— Ирена! — я поторопила подругу.

— Ах да, в общем, я как раз покупала туфли в магазине напротив и своими глазами видела, как всё случилось. Сначала рухнула стена банка и почти сразу приехали полисмены, но они ничего не успели сделать — появился ОН!

Мне не нужно было напрягать память, чтобы вспомнить чёрную водолазку, кожаные штаны, маску, закрывающую верхнюю половину лица, и плащ, который развивается в полёте. И его сильные руки, державшие меня, словно пушинку, и не дающие упасть...

— Ты бы это видела! — Ирена прижала руки к сердцу. — Он за считанные минуты схватил пытавшегося зарыться в землю злодея. Полисменам даже палец о палец ударять не пришлось. Гораздо круче, чем в твоих комиксах.

— Знаю, — кивнула.

Половина женщин Республики восхищены Чёрной Птицей, и я одна из них, ведь он — настоящий Герой!

Впервые ген "супериор" появился тридцать пять лет назад, это было громким событием, но Совет Республики постановил, что люди со сверхспособностями обладают такими же правами, как и все остальные, так что на них не открыли сезона гонений и репрессий. Однако мало кто из супериоров остался в тени своей среднестатистической жизни — так появились Герои и Злодеи. Сначала их было не много, но в последние годы случаи проявления нового гена возросли в разы. Те, кто творил историю всего каких-то десять лет назад, уже ушли со сцены, уступив место молодым, но не Птица. Он всегда на страже справедливости и закона.

Голос начальницы разрушил нашу идиллию:

— Никола, Ирена, работать я сказала, мать вашу! Чесать языками будете в свободное время.

Мы с подругой подхватили подносы с тарелками и выскочили с кухни в полную разгневанными посетителями столовую. Нас не было всего пару минут, откуда успело набежать столько народа? Дождя за окном нет и про эпидемию массового оголодания в прогнозе на сегодня ни слова не передавали.

Я поставила тарелки с блинчиками на пятый столик и уже повернулась к шестому, как меня остановили:

— Сметана? — стройная блондинка в бежевом платье ткнула пальцем в блины. — Вы хоть знаете, сколько в ней калорий?

— Вы можете соскрести её в сторону...

— Принесите мне другую порцию.

День прожит зря, если в нём не будет вот такой вот... блондинки!

— Госпожа, блины сами по себе очень калорийная пища и то, что вы съедите пару лишних граммов сметаны, роли не сыграет. Но зато будет вкуснее! В конце концов, вы можете просто не доесть порцию, тем самым уровняв количество желаемых калорий с полученными.

— Чего? — она округлила глазки.

С двенадцатого столика снова потребовали жалобную книгу. Вот проклятье, они ещё не ушли! Ирена одна не справлялась и сердито шикала на меня из-за задержки. За первым столиком захныкал ребёнок, а через секунду недовольная госпожа Клайсо выглянула из дверей своей конторки.

— Хорошо, я принесу вам другие блины, — поспешно пробормотала я, пытаясь поскорее уйти из зоны видимости начальницы, но было поздно. Она поманила меня пальцем.

Не к добру.

— От тебя одни убытки, юная леди.

Госпожа Клайсо — полная женщина с громоподобным голосом, железными нервами и полным отсутствием жалости — захлопнула дверь, и мне показалось, что я угодила в мышеловку. Блеск в её прищуренных глазах не сулил ничего хорошего. Кажется, я и прежде видела у людей такой взгляд. Точно видела, аж целых двенадцать раз. Начальница подошла к сейфу, достала из него пластиковую карточку и швырнула её на стол. Она поехала к краю, и мне пришлось поймать её. О нет, мой трудовой лист. Пожалуйста, пусть это не означает то, что я думаю!

— Сегодня я завела новую жалобную книгу.

Предыдущую она положила прямо передо мной. Помятый журнал, с пятном от кетчупа на половину обложки, исписанный от корки до корки всего за три месяца моей работы здесь. Оказывается, разносить еду не так просто, как кажется.

Начальница опустилась в рабочее кресло, жалобно скрипнувшее под всей тяжесть ста тридцати килограммов, и воззрилась на меня поверх стильных очков в леопардовой оправе. Она молчала, а мне молчать нельзя:

— Вы не можете меня уволить, госпожа Клайсо! Найти новую официантку в третьесортную закусочную на краю города, согласную работать за те гроши, которые вы платите, будет не просто. Я нужна вам. А это, — пальчиком отодвинула книгу подальше от себя, — это лишь летопись человеческого эгоизма. Пенелопа полжизни ждала Одиссея из плавания, а они поднимают скандал из-за пары минут. Двенадцать процентов населения Земли голодают, а они ведут подсчёт калорий. И уж про тараканов на кухне, это точно не ко мне. Моё дело только поставить посетителей в известность, согласно их праву на получение жизненно необходимой информации.

— Клиент всегда прав, Ники, — сурово отрезала начальница. — А официантка должна помалкивать и улыбаться. С тех пор, как я взяла тебя на работу, посещаемость закусочной упала на четверть! Я грешила на сезонный спад, но нет, это только твоя вина, дорогая.

Доводы разума не сработали, пора переходить к уговорам:

— Госпожа Клайсо, прошу, не увольняйте меня, — я умоляюще сложила руки. — Мне необходима эта работа. Ну хотя бы дайте время найти новую.

На секунду мне привиделся проблеск жалости на лице начальницы, но её последующие слова убили всю надежду:

— Оплати в кассе блюдо дня, котлету, пару чашек кофе, порцию блинчиков в двойной сметане и до свидания!

На зарплату я могу даже не надеяться. На прошлой неделе взяла в долг, чтобы купить чудное фиолетовое платье к дню рождения. Схватив со стола трудовую карточку, ушла не прощаясь. Гадство! Потерять работу по такой надуманной причине, как жалобная книга!

Ирена поняла, что случилось, почти сразу, как только я вышла из конторки, но завал в заказах не позволил ей отвлечься. Лишь когда я оплатила обед господина Бруйто, сняла фартучек с большим жёлтым смайликом и повесила его на вешалку, она поспешно поставила очередной заказ на столик и подбежала ко мне.

— Ники...

— Я так и так давно хотела уйти, — улыбнулась подруге. И даже не соврала! Я хотела уйти отсюда с самого первого дня, но альтернативы не было.

Ирена вздохнула:

— Если не надоело быть официанткой, то у сожителя лучшей подруги матери моего сводного брата как раз освободилось место в дорожном кафе. Работа сущая мука, но на первое время сойдёт. И там дают чаевые.

— Спасибо, Ир, я подумаю.

А вот теперь точно соврала. Работать в шаурмяшной? Да ни за что!

— Проклятье, без тебя тут будет ску-у-учно.

Госпожа Клайсо снова выглянула из-за двери. Если уж ей так нравится быть в курсе всего происходящего в столовой, она бы могла поставить стеклянную перегородку и не мучиться.

— Позвони вечером, — быстро шепнула Ирена, коротко обнимая меня и косясь на недовольную начальницу. — Жажду услышать подробности предложения Дариуса.

— Обещаю, — я чмокнула подругу в щёчку и выпорхнула из закусочной с таким смешным названием "Блинчики-малинчики". Ноги моей больше здесь не будет, даже если госпожа Клайсо предложит тройную зарплату. Чисто из принципа! Единственно жаль господина Бруйто, больше его не будут бесплатно кормить четыре дня в неделю.

Родной город встретил свежестью после дождя, ярким солнышком, блестевшим в лужах, и чирикающими птичками в изумрудной зелени деревьев. Я так давно не наслаждалась прогулкой, вечно спешила куда-то. Мы с Дариусом постоянно работаем, на свидания почти не остаётся времени, но теперь, пока я не найду новую каторгу, мы будем вместе гораздо чаще! А потом поженимся. Эта сладкая мысль не позволяла впасть в уныние от предстоящего разговора по душам с мамой. Очередного.

Каждый раз, когда меня увольняли, всё происходило по накатанной схеме, больше напоминающей сценку из пьесы абсурда. Без труда могу разыграть её в лицах в любое время дня и ночи:

— Я тебе говорила, что с этим образованием ты не найдёшь приличной работы в нашем городе!

Мама — актриса с тридцатилетним стажем в экспериментальном театре, поэтому любая её речь напоминает маленький спектакль.

— Хорошо, тогда я уеду в Стоград, — чтобы сэкономить время, я использую запрещённый приём, но, думается, на сотый раз его уже нельзя считать запрещённым.

— И бросишь меня? — теперь она хватается за сердце и будто бы невзначай подходит к дивану. Так удобнее падать в обморок. — Вся в отца! Ты всегда любила его больше и на факультет этой дурацкой биофизики пошла только потому, что он так сказал.

Я закатываю глаза.

— Мама, ты ведь не всерьёз думала, что я стану парикмахером?

— У нас в театре вечно их не хватает, и у тебя была бы стабильная работа. Конечно, там не получить таких денег, которыми отец забил тебе голову, но ведь ты итак их не получаешь. Зато тебе бы не пришлось тащиться домой через Скверный Парк той ночью.