|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Да все ты брешешь. — Вертлявый черноволосый паренек презрительно сплюнул через дырку на месте переднего зуба. — Не может твоя бабка быть La infierno madre .
— Какая мне разница, — фыркнул Мигель. — Твое дело, верить или нет, сам же спросил.
Мигель и Лусио Домингес сидели на бетонном блоке за школой. Лусио крутил в пальцах засаленную сигарету, которую стащил у старшего брата, Мигель хрустел чупа-чупсом. С последнего урока они дружно решили сбежать — математика, будь она неладна...
Солнце пригревало вовсю, и мальчишки с удовольствием подставили лица лучам. Мигель выглядел довольным, хотя это была уже седьмая школа, в которую он перевелся. После смерти мамы они с отцом частенько переезжали — на этом настояла Гертруда. Из-за гибели Маринеллы она стала настоящим параноиком во всем, что касалось семьи. Честно говоря, вся эта фигня порядком осточертела Мигелю — ни в одной школе он не мог завести хоть сколь-нибудь хороших приятелей, не говоря уже о друзьях. И постоянно перетаскивать с места на место кучу вещей тоже занятие не из приятных.
— Наркотики — зло, — пробормотал он под нос и стукнул пятками по бетонному блоку.
Лусио его не расслышал. Он не мог сидеть спокойно после того, что узнал — надо же, новенький, с которым он сдружился, оказался внуком знаменитой Гертруды Гарсиа! Конечно, нельзя сразу показать, что поверил, нечего ронять авторитет. С первого дня Мигель обаял половину класса, за что Лусио поначалу на него обозлился. Но когда на следующий день получил в качестве извинения пачку "Камальон" — новой импортной марки сигарет — мигом оттаял. Теперь ясно, откуда у новичка деньги на такую роскошь. Подумать только — La infierno madre!..
— Сочинять ты мастер, конечно. — Мальчишка сдвинул бейсболку на затылок, усиленно сохраняя скептическую мину. — Но любопытно. Как жив до сих пор?
— А кто об этом знает? — Мигель уныло уставился в землю. — Только тебе и доверил секрет. Смотри не проболтайся, Лусито!
— Да без базара, Мигелито. — Лусио стукнул кулаком по кулаку Мигеля. — А если бабка твоя узнает, не осатанеет?
— Будешь держать язык за зубами, не узнает. Она ж отдельно живет, почитай раз в полгода-год приедет проверить, как я, за мной только ее верный пес присматривает, чтоб я чего не натворил. Да и вообще, — Мигель скривился, — достала она меня, по телефону каждый день: бла-бла-бла, туда не ходи, то не делай... Еле отговорил ее не посылать со мной в школу Пабло. Вот смехота-то была бы! Да все сразу бы поняли, что я какая-то важная птица!
— А почему тебя на домашнее обучение не перевели, если она так за тебя боится?
— Потому что тогда проболтается приходящий учитель. Проще отправить меня в обычную школу, кто заподозрит, что внук такой крутой бабы учится здесь? — Мигель пожал плечами. — В общем. Лесом ее. Я устал от ее опеки, хоть здесь подышать можно. Но помни — никому не рассказывай, иначе я труп!
— Да сказал уже, не проболтаюсь. — Лусио сделал вид, что застегивает рот на молнию.
— Это правда? — Мужчина в поношенном, протертом на локтях пиджаке вертел в руке косяк. — Мигель Гарсиа — внук Гертруды?
— Он так сказал. — Лусио переминался с ноги на ногу, стискивая в пальцах бейсболку. Он изрядно трусил, несмотря на то, что сидящий перед ним мужчина был его дядей. — Мог соврать, конечно, но одевается он не как бедняк из трущоб, да и сигареты подогнал дорогущие...
— Еще что-нибудь? Посущественней его слов? Соврать каждый может, Лусио, уж тебе ли не знать.
Лусио залился краской. Он частенько получал от отца на орехи из-за вранья, да и от дядюшки прилетало, но сейчас он искренне надеялся на похвалу.
— Сказал, что за ним присматривает ее охранник... Как его там... Пабло, что ли... Везде за ним таскается, даже в школу хотел...
Выспросив у Лусио подробности, мужчина махнул рукой, и пацан, согнувшись в поклоне, задом выбрался из комнаты, втайне разочарованный тем, что не получил хоть немного налички за информацию.
— Что думаешь, Марсело?
Соломенная шляпа опустилась на подлокотник кресла, короткие толстые пальцы задумчиво поглаживали подбородок.
— Действительно ли это внук Гертруды? Возникает закономерный вопрос: зачем ему себя раскрывать?
— Надоела тирания бабушки? Он подросток, а они в этом возрасте невыносимы. Глянь хоть на Лусио — щенок вечно доставляет неприятности.
Флавио хрипло рассмеялся.
— Давненько ты был подростком, сеньор де Вилья. Но в целом ты прав. — Он поскреб гладко выбритую щеку. — Можно попробовать использовать парнишку, чтобы подобраться к Гертруде, я за ней охочусь уже двенадцать лет. Но не приблизился ни на шаг.
— Опыта у тебя маловато. Неуж дон Витторио Гальярдо ничему не научил?
Брови Флавио сдвинулись к переносице.
— Это был бесценный опыт, но не хочу связываться с наркотой. Слишком опасно. И потом, рабы ведь всем нужны.
— Тебе — да, — отмахнулся Алехандро де Вилья. — Пока не испытываю нужды ни в одном, я всего лишь перевозчик.
— Слишком узко ты мыслишь, — протянул Флавио. — Пора расширяться, сколько можно сидеть в одной корзине? Нужно иметь собственные плантации, чтобы диктовать условия.
— Может, ты и прав, но я считаю, что еще слишком рано.
— Дело твое, но если решишься, дам постоянную скидку.
Оба рассмеялись, затем ненадолго замолчали.
— Что будем делать с Гарсиа? — наконец спросил де Вилья. — Можно вытрясти из мальчишки нужную информацию, так будет быстрее.
— Не стоит торопиться. Понаблюдаем. — Марсело скривил губы в ухмылке. — Для стоящего результата всегда нужна хорошая обработка сырья. Этому меня и научил Витторио Гальярдо.
Прошло три недели. Лусио, судя по всему, сдержал слово — никто на Мигеля не косился, не шептался за спиной. Признание еще больше сдружило ребят, и теперь после школы они отправлялись в закусочную, или на стройку, или к озеру в парке Чапультепек — неблизкий свет, отца или Пабло инфаркт бы хватил, узнай они, где носит наследника Гарсиа! Там Мигель с Лусио зависали почти до темноты, потом расходились по домам.
Вскоре Лусио познакомил его со своей тусовкой — трое парней на пару лет старше не вылезали из черных шмоток и малевали фломастерами татуировки на груди и руках, лелея мечту вскоре набить настоящие. Но попробуй сделать это без вступления в банду, горестно вздыхал Лусио. Придушат на улице, как шелудивого щенка!
— А что, вступить так сложно, что ли? — недоумевал Мигель.
— Для начала подрасти надо, — мрачно отвечал Лусио. — Такого шкета как я только на побегушки возьмут, и то если кто-то из членов банды меня заприметит. Туда так просто не попадешь! Вон, Лопе, — он указал на долговязого, тощего, как жердь, парня с покрытыми угрями лицом, — к ним вхож. Брат у него там. Но все равно его пока только по мелочи гоняют.
— Точняк, — подтвердил Лопе, тщательно раскрашивая фломастером предплечье.
— По мелочи — это как? Письма носишь, что ли?
Парни прыснули.
— Ну ты ваще не рубишь, — хихикал Пепе. Размером он был поперек себя шире, а росточку невеликого, отчего казался еще толще. Мигель серьезно задавался вопросом: его легче обойти или перепрыгнуть? — Письма! Кто щас их пишет? Не, Лопе у нас посылки доставляет. Почтальон! Да иногда на углах стоит, палит левых в районе.
— Левые — те, кто на вашу территорию забредает, что ли?
— Ага, и свой товар пытается впарить, — кивнул третий по имени Бенито. Свое имя он терпеть не мог, поэтому в первый же день потребовал, чтобы Мигель звал его Рок. Он и правда походил на камень. Очень неровно обтесанный камень. — На районе с этим не шутят, тут все строго поделено.
— А какой у вас район?
— Тепито , — ответили хором все трое.
Глаза Мигеля восторженно загорелись.
— Правда?! В самом Тепито? И не боитесь?
— Кто боится, мы? — обиженно протянул Лопе. — Да я там вообще всю жизнь живу и всех вокруг знаю! Своих не трогают!
— Кру-у-уто, — протянул Мигель. — Блин, я бы тоже хотел там побывать!
— Куда тебе. — Пепе насмешливо хлопнул его по макушке, для чего ему пришлось встать на цыпочки. — Мелкий еще слишком, зайчик!
— Какой он тебе зайчик! — вступился за друга Лусио. — Да он покруче тебя будет! Знаешь, кто его ба...
Мигель с такой силой наступил Лусио на ногу, что тот вскрикнул и волчком завертелся на месте, пытаясь высвободиться.
— Ну-ка, ну-ка. — Рок щелчком отбросил недокуренную сигарету. — Чо ты там хотел сказать? Кто твоя ба?
Мигель изобразил самую ангельскую улыбку, на которую был способен. Чертово трепло этот Лусио.
— Никто. Он просто оговорился. Да, Лусито?
Тот наконец вырвался и запрыгал на одной ноге.
— Да! — хныкал он. — Оговорился! Ну и что с того, обязательно надо ногу ломать?!
Лопе и Пепе встали с двух сторон от Мигеля, отрезав пути к бегству. Рок мрачно возвышался впереди, такую скалу уж точно не перепрыгнешь. Мигель сглотнул, но даже не попытался убежать. Крутой он или нет?
— Слышь. — Лопе наклонился, грязные засаленные волосы мазнули Мигеля по носу. — Ты, случаем, не засланный казачок, а? Чо ты тут вынюхивать приперся?
— Слышь, — в тон ему ответил Мигель. — Ты на меня не наезжай безосновательно, понял? Я тебе что-нибудь плохое сделал?
— Нет. Но сделаю ли я что-то плохое, зависит от тебя. — Лопе достал из кармана нож и нажал на кнопку. Длинное лезвие за долю секунды выскочило из перламутровой рукоятки и ткнуло Мигеля в щеку. — Ну?
Тот вздохнул и, испепелив Лусио взглядом, сказал:
— Моя бабушка — La infierno madre.
Нож замер, Лопе тоже. Мигель аккуратно отодвинулся от него, чтобы случайно не напороться, и врезался в толстяка Пепе. Тот застыл истуканом, не сводя обалдевших глаз с Мигеля, будто он вдруг оказался воплощением Мигеля Анхеля .
— Нихера себе, — наконец выдохнул Рок. — Не врешь?
— Не вру, — честно ответил Мигель. — А теперь убери эту хрень, Лопе, боюсь, как бы у тебя рука не дрогнула от переизбытка чувств.
Нож вернулся в рукоять и в карман, Лопе взял Мигеля за плечи и внимательно всмотрелся.
— Реально. Похож! Не, ну правда! Чувак, да твоя бабуля огонь! Я ваще не знал, что у нее внук-то есть, но... Ну ваще!
Похоже, словарный запас он исчерпал. Пепе молча качал головой, Рок лыбился от уха до уха.
Так Мигель вступил в банду, которую четверо подростков гордо именовали "Los Cachorros ". Прозвище им подходило — вечно рыскающие волчата, хватающие мелкую подработку. Очень толстые волчата, подумал Мигель однажды, глядя, как Пепе уписывает хот-дог в полметра длиной, но вслух, разумеется, такого не говорил.
Признанным лидером банды был Лопе — он очень гордился тем, что работает вместе с братом. Правда, "вместе" — слишком громко сказано, Густаво-то прислуживал где повыше — сам толкал дурь, когда как Лопе доставалась всякая мелочевка. Но парень не отчаивался, и остальные волчата люто ему завидовали, втайне лелея надежду, что и им когда-нибудь выпадет заветная возможность показать себя.
И наконец шанс представился. И не кому-нибудь, а Мигелю.
Он уже битый час бродил у окраины Тепито. Вот-вот должно было стемнеть, и тогда придется дуть домой — вечером и ночью здесь лучше не разгуливать. Если верить рассказам Лопе, здесь и днем-то тусить не стоит, а Мигель еще и чужак. Если поймают, несдобровать.
Куда запропастились волчата? Еще вчера они договорились встретиться здесь, но как в воду канули. Не случилось ли чего? Мигель обеспокоенно поглядывал в переулок через дорогу, но один пойти не решался.
— Ладно, жду еще полчаса, потом домой, — пробормотал он и пнул камешек.
После того, как он рассказал о бабушке, волчата его зауважали. Конечно, пошпынять за малолетство возможности не упускали, но шуточки носили совершенно беззлобный характер. Лопе больше не грозил ему ножом, Пепе не хлопал по макушке. А Рок не угрожал размазать по стене. Лусио десять раз извинился за то, что проболтался, но Мигель его не винил — кто ж удержит такую новость при себе? Однако строго-настрого запретил волчатам об этом трепаться, даже взял с них клятву! В двенадцать лет это серьезный повод сдержать обещание.
Да где их diablo носит... Все, хватит. Мигель решительно пнул последний камушек и повернулся к переулку спиной.
И услышал выстрел.
Колени затряслись, он едва устоял на ногах. В памяти всплыли страшные хлопки, которые отняли у него маму, в ушах зазвучали крики. Он почти воочию увидел расплющенную "Звезду смерти", вдохнул запах алых азалий. Мигель стиснул голову руками и упал бы на колени, не удержи его чья-то рука.
— Мигелито, — просипел в ухо чей-то голос.
Огромным усилием воли Мигель заставил себя поднять голову. Над ним стоял Лопе с вытаращенными от ужаса глазами.
— Мигелито, помоги мне. Пожалуйста.
В трясущихся руках он стискивал небольшой пакет, завернутый в бумагу и перевязанный бечевкой. Губы тряслись, он постоянно оглядывался через плечо.
— Что случилось? — выдавил Мигель, облизнув пересохшие губы.
— Вот это. — Лопе сунул пакет ему в руки. — Спрячь. Иначе мне кабздец. Если меня с этим загребут...
Неподалеку раздались голоса, и Лопе метнулся дальше в переулок. Мигель остался стоять, сжимая в пальцах пакет. Не надо быть Эйнштейном, чтобы догадаться, что внутри, и если его поймают с чужим товаром посреди улицы, кабздец настанет уже ему, а не Лопе.
— Вот же pendejo! — от души выругался Мигель. Так его подставить!
Папа изрядно отругал бы его за такие слова, но папы сейчас тут не было. Игнасио наверное выбросил бы эту дрянь в ближайшую сточную канаву и постарался как можно скорее об этом забыть, протрясясь неделю под одеялом в ожидании, что за ним явятся бандиты. Что поделать, его папа простой библиотекарь и никак не отчаянный смельчак!
Мигель сунул сверток в трещину между кирпичами как раз тогда, когда в переулке появились двое. Вид они имели самый что ни на есть бандитский — обритые головы, татуировки. И пушки в руках. Мигель изо всех сил старался раствориться в стене, но бугаи направлялись прямиком к нему.
— Эй, мелочь! — рыкнул один. В носу у него торчало кольцо, как у быка. — Тут пацан не пробегал?
Мигель замотал головой и еще больше вжался в стену.
— Не врешь? — Второй навис над ним, как туча. На шее были вытатуированы какие-то узоры, еще красные по краям, похоже, он только-только вступил в группировку. — А то мы тебя быстренько расколем.
— Н-не вру.
— А мне сдается, врешь. — Кольценосый схватил Мигеля за шкирку, а Узорчатый обыскал. Мигель тихо повизгивал, но наконец снова приземлился на бугристый асфальт и попытался сбежать, но его тут же поймали.
— Ишь, шустрый. Куда собрался? — Кольценосый зажал голову Мигеля под мышкой. — Товара тут нет. Но стопудняк эта крыса Лопе куда-то его скинул. Ну-ка, обыщи эту мелочь еще разок и загляни на этот раз во все места.
Куда я, по-вашему, такой пакетище спрячу, хотел было возмутиться Мигель, но как только лапы Узорчатого вцепились в пояс джинсов, заревел во всю мощь легких.
Оба бандюгана шарахнулись прочь. Узорчатый треснулся головой о выступающий из стены кирпич, Кольценосый, запнувшись о пустую бутылку, шлепнулся на задницу. Переругиваясь — Мигель видел только движущиеся губы, что они говорили, не было слышно — оба устремились к выходу из переулка.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
