|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
* * *
Кабинет Говорова старшего, беседа с Баумановым.
— Европе во главе с Англией не хватило зрелости и мужества для того, чтобы двигаться в правильном направлении. — Улыбка в лукавом оскале и хитрое, многообещающее прищуривания глаз.
— Основному центру силы,— мимики лица изменилась до совершенно серьёзной и предельно сосредоточенной, как бы говоря, кого именно он подразумевает под данным понятием, — вынужденно придётся проектировать глобальное будущее без них. — Многозначительная, всеусваивающая пауза.
— Все в жизни происходит в своё время. Нужно запастись терпением и научиться ждать. — Негромко произнёс Иван Иванович Бауманов. — К тому же я совершенно уверен, что нет такого ужасного положения, которое не стало бы еще хуже.
Говоров старший в знак согласия кивнул и продолжил:
— На смену изжившему себя так называемому "английскому либеральному универсализму" должен прийти новый миропорядок, основанный на социальной справедливости, этической морали, жизненной стабильности и устойчивости.
— Первый этап нового мира буде достигнут, когда вместо фунта и франка — начнём печатать рубли, которые будут приниматься во всём мире как единая или самая главная денежная единица.
— Это планы на годы вперёд, а может и на десятилетия.
— Мы не торопимся, к тому же мир меняется. Он меняется таким образом, что возникают другие силы, возникают другие центры притяжения, и в первую очередь — те, которые способны решать проблемы. — Внимательный взгляд на оппонента.
— Это как на фронте. Уходит отряд за линию фронта и в тылу противника решает какую-то важную проблему. До этого же, планируя успешное выполнение поставленного задания, работал целый штаб. Лишь после ушла группа из десяти или сколько нужно, человек. Раз — два и они решили, все проблемы...
— Грубое сравнение. На самом деле, всё будем делать много аккуратней, незаметней, мягче...
— Тем более что и вопрос о единстве Европы не нов. И одним из первых за всеобщее единение высказывался еще Наполеон Бонапарт. Правда, он, скорее всего имел в виду единство под его собственным скипетром, но это уже частности.
— У нас должна быть общеевропейская юридическая система, общеевропейский апелляционный суд, общая валюта, одни и те же законы... Все народы Европы должны стать одним народом. Об этом так же говорил Наполеон Бонапарт.
— Честно говоря, потом он добавил, что "и Париж станет столицей мира", но это уже частности. Ну не мог же он все время быть прав, к тому же именно в Москве он отморозил смысл жизни.
— Впрочем, что кто кому говорит, не так важно. Важно, что делать будут. Про силовой резерв "для сохранения стабильности в свободной Шотландии Валерий им уже сказал?
— Сказал.
— Подразделения которые им нынче более, чем актуальны, в пешем и конном строю пройдут. И там не старинные латники да копейщики, мечники и топорники выступать будут. Не влезали бы они в эти дела, что ли? Так по рогам ведь получить можно... Причём за всё. И с приличным процентами.
— Предложение от которого нельзя отказаться, в нашем случаи, следует после угрозы, которую невозможно игнорировать.
* * *
Лондон, на Шотландские волнения отреагировал. Не то, чтобы мгновенно, но всё же.
На тот период сухопутные вооруженные силы Великобританской Империи состояли из двух частей — королевской армии, формируемой из добровольцев-наёмников, которая к тому моменту в основной своей массе навечно осталась "на Восточной войне" и местной милиции, где подавляющее количество офицеров были выпускники Сандхерстского военного училища. В общем, это те, кто получал звание лейтенант, приобретая государственный офицерский патент.
Другими словами, английский офицер, выпускник данного училища в лучшем случаи обладал минимальным набором знаний и столь же мизерными манерами джентльмена, не обременённых хоть какими элементарными понятиями о долге и чести. В прочем "по службе", вышестоящее руководство от него требовало, прежде всего, личным примером воодушевлять рядовых в бою и умение храбро умирать за гипотетическую Британию, её королеву и прочих богатеньких своевольных и надутых серов-перов и лордов-правителей.
По всей стране собрали условно боеспособные, верные войска, которые полгода не получали хоть какого жалования, 12 тысяч пехоты, 17 пушек и одну тысячу конницы, в правительстве численность данного воинского контингента сочли более чем достаточным, потому как, по имеющимся сведениям, восставших, плохо вооружённых и скверно организованных было до 7 тысяч. Командовал английскими войсками высокородный, с обширными связями, заносчивый, разжиревший толстяк-самодур, паркетный сухопутно-престарелый генерал сер Чарлз Энтони Гарри Меннинг, личность жестокая и мстительная, при этом оставаясь незаурядно посредственной и исключительно тугодумной, человек за всю свою жизнь никогда не учувствовавший ни в одном хоть каком мало-мальском сражении, но сведущ в интригах.
Войскам под командованием столь гениального полководца предписывалось подавить бунт с минимальным ущербом и привести Шотландию к полному повиновению, попутно казнив зачинщиков и запугав население.
Поскольку железнодорожное сообщение Лондон-Эдинбург через Карлайл — Локерби — Карстейрс уже существовало, войска отправили поездом. Это уже потом выяснилось, что железная дорога хоть и есть, но железнодорожных мостов через реки — нет. Другими словами — только с пересадками и перегрузками, через реку — узкими, пешеходными мостами или паром. Была и иная причина — разность колеи. Старый стандарт 2140 бывший на тот момент в Шотландии и новый — 1435, на который уже завершала переход Англия.
До Карлайл добирались не то чтобы без проблем, частями и две недели, но не ножками ать-два, а на поезде, а вот дальше пограничная, разделяющая Англию и Шотландию железнодорожно-безмостовая речушка Ривер Сарк, а дальше — "старая" колея пути.
Прибывая, подразделение совершало марш.
Войсковая колонна, в английском красном обмундировании походным строем, поблёскивая оружием, шла мерным шагом. Редкие встречные заблаговременно съезжали на обочину и оттуда, кто безразлично, а кто и с нетерпением ждали окончания обозной вереницы, дабы продолжить свой путь.
Многонациональные солдаты британского воинства, в отличие от офицеров по большей части действительно англичан, вынуждены тащить весь "свой" груз на горбу. Вес всего-всего на каждом солдате весьма немалый. Шинель, одеяло, фляга с водой, несколько предметов полкового имущества. Кроме того, трехдневный паёк в виде галет, а также винтовка со штыком и 50 патронов ну и своего, нужного исключительно данному солдату — чуток. Шли длинными колоннами, впереди и сзади каждого подразделения неспешно катили телеги с офицерами, изредка онные на лошадях объезжали своих подопечных. Средь пехотной вереницы были малочисленные конные вставки. Сделано это было специально, потому, как войско, направленное для усмирения взбунтовавшейся Шотландии, более чем на две трети состояло из выходцев Уэльса, Ирландии и равнинной Шотландии. По своей сути это кельты на службе англичан за деньги, которых те направили кельтов же усмирять. Но поскольку денежное содержание им давненько не выплачивали, в общем, были серьёзные опасения на счёт общего морального духа и массового дезертирства в первую очередь от недоедания и полу голодного содержания.
Место сбора, в указанном квартирмейстером месте недалеко от камня Лохмабен, это уже Шотландия, три километра от фермы Олд-Грейтни, организовали временный лагерь, в котором ждали "полного" сосредоточения всего войска. Совсем недалеко к югу от фермы обнаружились развалины дом-башни "Олд Хаус", там, в виде усиленного выдвижного поста разместили батальон солдат.
В прочем в скорости ферму Олд-Грейтни английские солдаты основательно разграбили. Фермер по имени Даллас Мак-Фарлан пытался подать жалобу командованию, но к нему его даже не подпустили. Тогда с жалобой на англичан он обратился к представителям Шотландской власти...
Скажем так — местоположение лагеря, хоть и на ровном месте, но было неудачное, поскольку со всех сторон ограничено водным потоком между реками Сарк, Киртл-Уотер и Чаннел оф Ривер Эск.
Войскам, поджидающим прибытия остальных подразделений, дабы не терять времени зря, генерал сер Чарлз Энтони Гарри Меннинг приказал силами эскадрона провести конно-тактическую разведку дальнейшего пути. Убедиться, что дорога свободна от противника, а также наличие на ближайшей станции паровоза и вагонов, чтобы продолжить путь до Эдинбурга, ну и попутно объявить местному руководству о сборе продовольствия для экспедиционной армии "по воинской повинности", то есть задаром...
Командир лёгкого кавалерийского эскадрона майор граф Джеймс Уильям Эдвард Флеминг, человек чуть ниже среднего роста, хрупкого телосложения, аристократического, высокомерно-упрямого характера, не терпящего возражений и иного проявления свободомыслия у подчинённых, никогда не участвовал в реальных боевых столкновениях, но делавший вид всезнающего и опытнейшего стратега-тактика "тянувшего" как минимум на командующего всепобеждающей армии.
Впрочем, сослуживцы именовали его не иначе как заносчивым придурком с титулом...
Выслав вперёд летучий отряд, остальная часть эскадрона, по велению "гениального" командира, двигалась совершенно по мирному, единой колонной.
Уже, чуток не доезжая до станции, дозором был обнаружен шотландский обоз в 20-ть крытых повозок, об этом сообщили майору Флемингу.
Собрав офицеров эскадрона, сер Джеймс Уильям Эдвард Флеминг цель указал четко, а вот саму задачу поставил весьма отдаленно:
— Приказываю перехватить и уничтожить шотландский обоз, захватить железнодорожную станцию. — Невозмутимо и совершенно небрежно бросил подчинённым. При этом как-бы забыл упомянуть, что местность разведана недостаточно и неподалеку может находиться сильный противник, потому как обоз ведь к кому-то ехал. В общем, к собравшимся явилось осознание, что придется, где-то близко драться. В суете, гипнотизированные приказом высокомерного аристократа, как-то было забыто или просто побоялись поинтересоваться о неподготовленности и многих несоответствиях.
Время выступления уже сейчас, о месте сбора после боя — ни слова, как бы подразумевая, что на станции все равно встретимся.
Здесь нужно уточнить, что эскадрон отправился в конно-тактическую разведку, имея естественный некомплект по личному составу, в смысле отсутствовали больные и причисленные к таковым, а также расковавшиеся и имеющие проблемы с подпругой и сёдлами лошадки, ну естественно и их седоки. Данного контингента набралось... В общем, отправившийся в путь эскадрон имел в наличии вместо 140 — 112 всадников.
Как бы там ни было, но горнист протрубил сигнал "В Атаку!" и лёгкая английская кавалерия, палаши наголо, помчались в бой.
До вражеского вагонфорта, передвижного полевого укрепления из повозок, оставалось доскакать совсем чуть-чуть, когда прогремел первый шотландский залп, за ним последовал второй, третий... В прочем, для падения воинственного духа хватило и первых двух, быстрое осознание, что данная атака совершенно не увеселительная прогулка и совсем не похожа на "учебные тыквенные рубки". С третьим залпом, когда в седле осталось половина, вера в победу окончательно рассеялась и всадники, лихо развернув и интенсивно нахлёстывая уставших лошадок еще быстрее помчались в обратную...
Командир лёгкого кавалерийского эскадрона майор граф Джеймс Уильям Эдвард Флеминг за ходом атаки наблюдал с безопасного расстояния. Заметив бегство своего воинства, с ругательствами помчался навстречу убегающим трусам, дабы пристыдить и личным примером воодушевить, но...
Еще не отскакав от вагонфорта на безопасное расстояние, английские всадники, а также мчащийся им навстречу их "гениальный" командир, майор Флеминг с ужасом заметили, что с фланга мчится в атаку шотландская кавалерия, это в немалой степени, по умолчанию как бы англичан, в немалой степени удивило, поскольку считалось, что данный вид вооруженных сил у горных шотландцев отсутствует напрочь.
Так вот, сблизившись с английскими всадниками на приемлемое расстояние, они вначале стали расстреливать их из револьверов, изрядно проредив и так немногочисленных пожелавших оказать им сопротивление. Потом приступили к рукопашной, по сути, добивая уцелевших.
Поскольку деваться уже всё равно было некуда, граф Флеминг принял почти смелое решение и выхватив палаш направил своего коня к ближайшему конному шотландцу.
Здесь нужно сообщить, что вооружены шотландцы, окромя упомянутого револьвера, были короткими, полутораметровыми алебардами с гардой, в общем данной схваткой горные кавалеристы наглядно продемонстрировали, что топор в руках свирепого горца в рукопашном сражении не только длиннее, но и эффективнее, нежели метровый палаш. Другими словами, шотландец-кавалерист "снес" английского аристократа с первого взмаха, даже не задумавшись о благородном происхождении уже поверженного, точнее "раздвоившегося" по грудь противника.
О произошедшем сражении в английском военном лагере узнали лишь на третий день к вечеру, по возвращении выживших, около 30-ти. Причина — после боя скакали в неизвестность и пока лошадь несла, в сторону — куда глаза глядят. На следующий день выяснилось, что лошадки сильно устали и им нужен отдых, на третий день, со всей осторожностью, добирались.
В это время в лагере, по войску, средь кельтской его части пошли гуляющие из уст в уста национально направленные слухи, появились листовки, воззвания и разные прокламации-петиции, сообщающих о независимости Шотландии, Уэльса и Ирландии. Мол, богатые, патриотически настроенные люди готовы помочь каждому дезертировавшему из английской армии кельту вернуться на Родину, где скоро начнётся экспроприация имущества генералов и офицеров, воюющих за Лондон, а также всех иных англичан, их более расторопными соплеменниками и вовремя принявшими верное решение сослуживцами. Никто никого не торопит, но на всех точно не хватит.
Повсюду начались разговоры, дескать:
— Нашей страной правит тайное правительство.
— Отчего это тайное? А в парламенте-то, кто?
— Мы, конечно, знаем, где оно находится и как выглядит, но что делает для нас полезного — нам неведомо.
— А ну, если они так поступают, тогда конечно в парламенте дураки.
— Вот и я говорю — пользуясь тем, что на дураков не обижаются, дураки развили бурную деятельность, обижая всех, кто не дураки.
— Н-да, тебя послушать...,— при этом оппонент достал люльку и начал забивать её как бы табаком.
— Вот даже в этой твоей пагубной привычке можно усмотреть неприятные моменты. Курение ведь делает богаче того, кто продает табак.
— Да и чтоб тебе! Ведь совершенно невозможно с тобой разговаривать. Вот во всём отыщешь такое, что на душе сразу становиться грустно и противно!
Здесь нужно уточнить, что к воинскому Уставу английские солдаты относились как к Библии — все про такую книжку слышали, многие даже видели своими глазами, но, пли-ин, никто не читал...
На утро следующего, по возвращении остатков эскадрона дня, шотландцы успешно атаковали усиленный выдвижной пост-батальон у развалин дом-башни "Олд Хаус". Постреляли недолго, потом всё утихло. В основном лагере решили, что напавших отогнали, но вскорости в основной лагерь небольшими группа стали прибывать уставшие и перепуганные солдаты "выдвижного поста-батальона". Вначале дежурный по английскому лагерю офицер, поскольку было раннее утро, генерала Меннинга решил не будить, потом все же побеспокоил.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
