Колорадо Спрингс и королева пустыни

Колорадо Спрингс и королева пустыни

Annotation

1937-й год на альтернативной Земле.

Секретный агент Колорадо Спрингс отправляется на новую смертельно опасную миссию в далекой экзотической стране, где ему приходится иметь дело с облачниками, каннибалами, патриотами и целой кучей императоров.

Кто все эти люди и что будет завтра?!..

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Колорадо Спрингс и королева пустыни

Глава 1

— Помни, у нас будет только один шанс, — прошептал Хансен.

— Сам знаю, не дурак, — огрызнулся Остин и еще глубже уткнулся в бинокль.

Они лежали на вершине холма — ну, а где же еще? — и внимательно следили за полотном железной дороги, пересекавшей равнину у подножия оного холма. Больше им ничего не оставалось делать. Но такое положение вещей продолжалось недолго. Вскоре с востока показалась первая бронедрезина облачников. За ней, строго соблюдая дистанцию примерно в двести ярдов, двигалась еще одна.

— Прижмитесь к земле, — снова прошептал Хансен, как будто облачники могли услышать его с такого расстояния. Но на карту было поставлено слишком многое, и поэтому Хансен не боялся показаться смешным себе или своим товарищам. — Ни звука, ни движения.

Остин послушно уткнул бинокль в красную пыль. Хансен прав, рисковать не стоит. Если враги заметят хоть один стеклянный блик...

Но облачники ничего не заметили. Ни солдаты, восседавшие на броне, ни тем более экипажи дрезин, скрывавшиеся под броней. Прошло несколько бесконечно долгих минут, и дрезины удалились в западном направлении, а с востока тем временем появилась главная цель — каннибальский бронепоезд, украшенный флагом Абсолютного Владычества. Остин напряг свои невооруженные глаза. Одна открытая платформа (мешки с песком и пулеметчики), за ней броневагон, потом локомотив, два тендера, еще пять броневагонов, второй локомотив и еще одна замыкающая платформа с мешками и пулеметчиками. На каждом вагоне по две-три башни с орудиями или пулеметами, половина из которых смотрит в противоположную сторону. Неважно. Если все пойдет по плану, эти орудия будут им не страшны.

Никто не сказал 'давай!' или 'сейчас!', никто не произнес новых приказов — это было лишним. Все было спланировано и обговорено заранее. Они готовились к этому дню добрых три месяца, а теперь пришло самое время нажать на Большую Красную Кнопку. Остин так и сделал.

— Сработало! — констатировал ошеломленный Хансен некоторое время спустя, когда осело последнее облако пыли, поднятое взрывом. — Будь я проклят — сработало!!!

И действительно — сработало. Заряд взрывчатки, аккуратно уложенный и тщательно замаскированный, взорвался точно под колесами переднего локомотива, почти под самой кабиной машиниста. Второй заряд, взорвавшийся одновременно с первым, поразил один из броневагонов, третий по счету. Уцелевшие вагоны и локомотивы потратили некоторое время, чтобы обмануть судьбу и законы физики, но ничего у них не вышло — состав сложился гармошкой, а потом и вовсе сошел с рельс и опрокинулся на бок. Частично справа, а частично слева от дороги. За сим последовали несколько вторичных взрывов — взорвался котел второго локомотива, сдетонировали боеприпасы в том или ином вагоне, ну и так далее.

— Вперед! — рявкнул Хансен, едва дождавшись последнего (последнего ли?) взрыва. — Не дайте им опомниться!

И бойцы Сопротивления буквально посыпались с холма вниз. Вскоре грохот взрывов над красной кравниной сменили другие звуки — винтовочные и пистолетные выстрелы, а также стоны раненных и умирающих с обеих сторон.

Каннибалы все-таки опомнились и опомнились быстро — в конце концов, это были опытные бойцы, ветераны многочисленных кампаний, завоеватели Востока. Те, кто не погиб или не был серьезно ранен в ходе крушения, довольно споро организовались под руководством уцелевших командиров и принялись отражать атаку патриотов, используя развалины бронепоезда как естественное в таких случаях укрытие. К счастью, как и предвидел Остин, они больше не могли использовать башенные орудия бронепоезда, в данный момент смотревшие в небо или уткнувшиеся в землю. Облачникам пришлось полагаться на ружья и пулеметы. Но этого добра хватало и у нападавших, так что силы были более-менее равны.

Третий взрыв оказался неожиданностью только для каннибалов, но не для патриотов. Дозорные дрезины облачников, привлеченные грохотом сражения и прерванной радиосвязью, поспешно покатились в обратном направлении, на помощь бронепоезду — и первая из них (бывшая вторая) наткнулась на очередной заряд взрывчатки, сбросивший ее с дороги. Вторая бронедрезина (бывшая первая) не успела затормозить — и врезалась в пылающие развалины первой. Не все члены экипажа и десантники погибли на месте, но уцелевшие не могли оказать заметного влияния на сложившийся баланс сил. Все, все было спланировано самым тщательным образом!

— Наши потери? — спросил капитан Хансен примерно полчаса спустя.

— Двенадцать убитых, — доложил сержант Остин. — Один тяжелый, долго не протянет. Около десятка раненых легко, могут передвигаться самостоятельно.

Хансен нахмурился, но совсем чуть-чуть. Каждого погибшего было жаль, и заменить их будет непросто — но примерно на такие потери они и рассчитывали. Черт побери, план был очень подробный. Так или иначе, время оплакивать павших наступит когда-нибудь потом. А сейчас...

— Пленные? — поинтересовался Хансен.

— Есть немного, сэр, — кивнул Остин. — Я велел собрать их в хвосте поезда.

— Пойдем, взглянем, — в свою очередь кивнул Хансен.

Облачники, как и всегда, старались в плен не сдаваться — подрывались на последней гранате, пускали в висок последнюю пулю и так далее, но патриотам удалось захватить несколько пленников — в основном раненных, с трудом стоявших на ногах или вовсе лежавших на земле. Помимо каннибалов в поезде оказалось немало белых людей в викторианской униформе. Эти сдавались в плен куда более охотно, порой будучи совершенно целыми и здоровыми.

— Предатели! — презрительно сплюнул Хансен, едва бросив взгляд на их бледные лица. — Каннибальские подстилки...

— Что будем с ними делать, командир? — спросил Остин, демонстративно повысив голос. — В расход?

— Пощадите, сэр! — один из викторианцев покинул строй и бросился на колени к ногам Хансена. — Меня заставили! Мне угрожали! Меня пытали! Я ненавижу этих ублюдков даже больше, чем вы! Дайте мне оружие, я их всех прикончу! — викторианец развернулся и принялся от всей души хлестать ладонями и пинать ботинками пленных каннибалов. Те переносили побои со своим обычным смирением и равнодушием к окружающему миру.

— Отставить, — коротко приказал капитан Хансен, и его солдаты оттащили разбушевавшегося викторианца в сторону. — Как тебя звать, сынок?

— Рядовой Джордж Гриффитт, сэр, — отвечал пленник. Вряд ли он был намного моложе 25-летнего Хансена. И вряд ли он так сильно страдал на службе у каннибалов, подумал Хансен. Сытая городская рожа. — То есть не рядовой, я вообще в этой предательской армии не хотел служить, они меня заставили! Я ведь родом из...

— Плевать, — оборвал его капитан. — Итак, пленных ты избивать умеешь. А что ты еще умеешь делать?

— Стрелять, воевать... — расстерялся викторианец.

— Сомневаюсь, — ухмыльнулся Остин. — Это я взял его. У него так руки дрожали, что он даже затвор передернуть не сумел.

— Ладно, посмотрим, — неожиданно смилостивился Хансен. — Расстрелять тебя мы всегда успеем. Кто-нибудь еще желает искупить свою вину перед нашим народом и влиться в ряды Сопротивления?

Пожелали почти все пленные викторианцы — числом около дюжины. Странным образом их количество почти совпадало с количеством погибших солдат Хансена. Только один, с нашивками офицера-техника, остался стоять на месте.

— Облачники были добры ко мне, — спокойно сказал он, — а в столице осталась моя семья... Я не стану их предавать. (Офицер не уточнил, кого именно — семью или облачников). Лучше пристрелите меня прямо здесь. Если они найдут мое тело рядом с поездом, то семью не тронут. Может быть, даже пенсию выпишут. Каннибалы это любят. Чествовать погибших героев из низших неполноценных рас, отдавших жизнь в борьбе за общее дело, Белого Императора и Великую Сферу Сопроцветания. Повесят мой портрет во всех наших школах, викторианский император произнесет трогательную речь на похоронах, в мою честь назовут очередной легион Викторианской Имперской Армии...

— Каннибальская шлюха!!! — неожиданно завопил Гриффитт. — Капитан, дайте мне ствол, я сам его прикончу!!!

— Заткнись, — коротко бросил Хансен и снова повернулся к викторианскому офицеру. — Жаль, очень жаль. Вы смелый человек, я бы предпочел видеть вас на своей стороне.

— Я все давно для себя решил, — покачал головой викторианец. — Я знал, что подобный день рано или поздно наступит. Между прочим, буду очень признателен, если вы одолжите мне пистолет с одним патроном. Если я все сделаю сам, это повысит мои очки в глазах у облачников.

Хансен бросил на пленника самый пристальный из своих взглядов и пожал плечами — 'почему бы и нет?'

— Дайте ему оружие, — велел он. Остин пожал плечами вслед за командиром и протянул викторианцу трофейный каннибальский пистолет с длинным стволом и перламутровой ручкой. Офицер кивнул, развернулся на 180 градусов и зашагал в сторону развалин бронепоезда.

— Я могу узнать ваше имя? — крикнул Хансен ему вслед.

— Это лишнее, капитан, — ответил викторианец на ходу, даже не повернувшись. — Вы ведь тоже можете выиграть войну. В этом случае уже вы не сможете тронуть мою семью.

Хансен тут же увидел изъян в его рассуждениях, но решил, что этот разговор не заслуживает продолжения.

Две минуты спустя из ближайшего броневагона — перевернутого и раскрытого, как консервная банка — донесся одинокий сухой выстрел.

— Ушам своим не верю, — пробормотал Остин и бросился на звук выстрела. Вскоре сержант вернулся, задумчиво вращая на пальце давешний трофейный пистолет.

— Осторожно! — воскликнул Хансен. — У этой системы ненадежный предохранитель!

— Он не заряжен, — успокоил командира Остин. — И не был заряжен. Я дал викторианцу пистолет без патронов. На всякий случай, вдруг он решит заработать еще несколько очков в каннибальском раю и немного пострелять в нас. Но он перехитрил меня. Нашел в вагоне еще один ствол, с патронами — им и воспользовался. Прямо в рот, все мысли навылет.

— Проехали, — отмахнулся Хансен и повернулся к пленным облачникам. — Вы меня понимаете или нам потребуется переводчик?

— Переводчик не нужен, капитан, — ответил один из каннибалов, пожилой майор, едва стоявший на ногах и опиравшийся на младшего офицера. — Но в любом случае, говорить нам не о чем. Если я правильно понимаю, нам вы подобную любезность не окажите и оружием не поделитесь.

— Правильно понимаете, майор, — согласно усмехнулся Хансен. — Уж вы-то точно решите сыграть в героев, я вашу породу знаю. Подлая раса, предательство у вас в крови...

— Это вы со зла, — спокойно ответил облачник. — Потому что мы выигрываем войну, а вы — наоборот, несмотря на все ваши устаревшие понятия о чести и доблести.

-Каннибальский ублюдок!!! — рядовой Джордж Гриффитт был невыносим. — Сэр, позвольте я его прикончу, только дайте мне оружие...

— Да заткнись ты уже, — прозвучало в ответ. — Пока я сам тебя не прикончил. И без всякого оружия. Голыми руками. Между прочим, руки так и чешутся.

— Сам заткнись! — не остался в долгу Гриффитт. — Капитан, позвольте мне его прикончить!!!

Только теперь Хансен обратил внимание на пленника, который заметно отличался от остальных. Капитан мысленно обругал себя — на такие вещи нужно обращать внимание сразу. Сражение закончилось, а он взял и тут же непростительно расслабился. Нельзя так. Кто бы это мог быть? Белый парень, примерно одного с Хансеном возраста и роста — черт побери, даже цвет глаз и волос совпадает! — но не в униформе марионеточной викторианской армии, а в гражданской одежде. Работник железной дороги? Вроде не похож. Клетчатая рубашка, шейный платок, синие джинсы, широкий ремень, сапоги с медными шпорами — ковбой да и только. 'Стоп. Почему я назвал его 'ковбоем'?' — задумался Хансен — и обругал себя во второй раз. Акцент! Парень говорил с американским акцентом! А почему у него на запястьях наручники?! Все остальные пленники даже не связаны, патриоты просто держат их под прицелом — а на этого успели нацепить наручники? Да в отряде Хансена отродясь не водились наручники...

— Как твое имя, сынок? — поинтересовался капитан.

— Колорадо Спрингс, сэр, — отвечал таинственный ковбой. — И я вам не 'сынок'.

Действительно, американский акцент, окончательно убедился Хансен.

— Колорадо? — переспросил слегка удивленный капитан, хотя было бы чему удивляться. У этих сумасшедших американцев еще и не такие имена можно встретить.

— Тысячу извинений, сэр, — покраснел американец. — На самом деле меня зовут Джонни. Джонни Спрингс. Но все друзья называют меня Колорадо...

— Ладно, мистер Спрингс, — не стал спорить командир патриотов. — Как вы здесь очутились, зачем и почему?

— Если честно, в вашей стране я оказался случайно, — сказал американец. — Проездом. Но мне нравится, что вы здесь делаете, поэтому я и решил примкнуть к вашей революции. Разумеется, каннибалам это совсем не понравилось. Конный патруль облачников схватил меня к востоку отсюда, когда я искал в пустыне следы патриотов. Мой нейтральный паспорт не произвел на них никакого впечатления. На меня нацепили наручники, посадили на поезд и отправили в ближайший город. Как не уставал повторять этот голосистый... — ковбой добавил неприличное американское слово и кивнул на рядового Гриффитта, — на скорый суд и заслуженную казнь. Вот, вроде бы и все.

— Врет он все, врет, грязный мерзавец! — тут же заверещал Гриффитт. — Разрешите мне его прикончить!

— Да заткните его кто-нибудь, пока я сам его не прикончил, — простонал Хансен и снова обратился к загадочному американцу. — Отличная история, должен признать. А какого дьявола ты решил поддержать нашу революцию?

— Я уже был солдатом, — мистер Спрингс из Америки спокойно выдержал его взгляд. — А вы ведете справедливую войну. Негоже цветным дикарям поднимать руку на белого человека.

'Ну, вот, — мысленно вздохнул Хансен, — и он туда же. Мало нам бурских добровольцев...'

— Если ты не в курсе, — заговорил капитан наставительным тоном, — мы тут ведем войну против цветных дикарей не потому что они цветные, а потому что они напали на нашу страну. Да будет тебе известно, что на стороне Сопротивления сражаются верные нам аборигены, а на стороне врага — не так уж и мало белых людей, — Хансен кивнул на кучку пленных викторианцев.

— Да что я, не понимаю что ли, бывают и послушные цветные, — американец хладнокровно пожал плечами. — Когда мой дед пошел добровольцем в армию генерал Ли, все домашние негры пошли вместе с ним, и сражались рядом до самого конца. А на другой стороне тоже белых людей хватало — янки, канадские наемники, аболюционисты всякие...

— Черт с тобой, — пожал плечами капитан Хансен. — Поедешь с нами, там видно будет.