Стервам вход воспрещен. Глава одинадцатая. Семейные войны

Это было так называемое "Белое Братство". Точнее, эти ребята какое-то время сотрудничали с Юрием Кривоноговым и Марией Цвигун-Дэви-Христос. Но когда те устроили шабаш в Киеве и попытались захватить Собор Святой Софии, днепропетровское "Общество Рерихов" срочно дистанцировались от Великого белого Братства Юсмалос. "Братьев" в Киеве повязала милиция, Мария Цвигун и руководитель "братства" Юрий Кривоногов были задержаны и вместе с самыми активными членами секты осуждены. А днепропетровские их последователи моментально сориентировались, открестились от Кривоногова и создали "Гимназию имени Рерихов", основав общество "Орион-М". Его руководитель Игорь Терещенко на волне демократизации стал депутатом городского совета и потому его трудно было как-то прижать.

А прижимать было за что — методы у днепропетровских "рериховцев" оставались такими же, как и у Кривоногова — они вербовали новых членов в свое рериховское "братство", потом заставляли бесплатно работать на него. Все было очень просто — в 90-е годы многие талантливые и способные люди как-то выпали из "новой" жизни, оказались никому не нужными — ни обществу, ни государству. Безденежье, безработица, всеобщий хаос — всё это просто выталкивало многих на обочину жизни. И вдруг находились добренькие люди, которые их подбирали, подбадривали, говорили бедолагам, какие они талантливые, умные и вообще выше всей той грязи, которая вокруг них. А что нужно человеку, когда он практически на краю пропасти? Именно доброе слово, утешение, признание.

В те времена многие уходили в религию, шли в церковь. Приняв это к сведению, поначалу "Орион-М" практиковал и христианские догматы, пытаясь примазаться к православию. Но потом эта дикая смесь "Агни-Йоги" — постулатов Николая и Елены Рерихов, которую называют еще "Живой Этикой", и учения Блаватской привела к тому, что православные священники ополчились против "рериховцев". К тому же Украинская православная церковь Киевского патриархата предала Марию Дэви-Христос анафеме. Поэтому в "Орионе" исчезли православные иконы и прекратились воскресные походы в церковь. А директор этого общества Игорь Терещенко стал просто тупо зарабатывать на своих неофитах, точнее, нео-рабах.

Все было просто — новые члены "общества" по ночам пекли всякие там пирожки, торты, а потом продавали их на вещевых рынках. При этом налоги государству не платились — ведь никто не знал об этом, а "Гимназия имени Рерихов" якобы занималась только просветительской работой и обучением детей в так называемой воскресной школе. Детей было немного, но для прикрытия деятельности "Ориона" этого хватало. К тому же Терещенко был депутатом, милиция и прокуратура были прикормлены, а в прессе публиковались только хвалебные заказные статьи. Кстати, обучение в "гимназии" стоило примерно 30 долларов в месяц и тоже приносило доход.

Но основные деньги зарабатывались на "пирожковой" ниве. Ведь никто из тех, кто выпекал сдобу и потом ее продавал, не получал зарплату. Люди отрабатывали свою Карму — так утверждал директор. Потом у них получались долги — не продали определенное количество пирожков, не выполнили норму, провинились перед "обществом", короче, набор "грехов" был очень обширным. В результате доходило до того, что членам этого рериховского вертепа приходилось продавать свои машины и даже квартиры.

Схема была проста — люди практически были лишены сна, по ночам пекли с молитвами и песнями пирожки, потом, поспав пару часов, шли продавать. Целый день на ногах — на солнце или на морозе, потом снова ночная смена. И так недели, месяцы, годы! Какой нормальный человек такое сможет выдержать? При этом, когда здоровье и самоконтроль ослаблены, им постоянно внушали одну и ту же мысль — вы избранные, вы спасете этот мир, вы — люди нового поколения!

Не верите?

Вот Вам цитата из "Живой Этики" Рерихов.

"Из века в век Великие Учителя — наши Старшие Братья, давно закончившие свою эволюцию на Земле и стоящие по уровню сознания неизмеримо выше землян, — передают людям Знания в виде нравственных учений, философий или религий. Эти жизненно необходимые Знания приносят Вестники — ближайшие сотрудники Великих Учителей. В XX веке такими Вестниками стали наши выдающиеся соотечественники — семья Рерихов. В Учении Живой Этики говорится: "Для важных поручений Мы соединяем гармонических людей — их батарея особо сильна".

Одним словом, из "гармонических людей" создавали вот такие живые батареи. И выжимали из них всю энергию. А потом... потом или выбрасывали, как говорится, на помойку, или доводили до уровня... ну, просто до животного состояния. Эти выдохшиеся "батарейки" были на грани умопомешательства. Некоторые даже сходили с ума или кончали жизнь самоубийством. Было несколько случаев, но Терещенко удалось всё это замять. Но ненадолго — ведь то, чему обучали в этой, так сказать, "гимназии" очень сильно отличалось от того, ему обучали детей в нормальных школах.

Вот еще одна цитата из афиши об открытии 1 общеобразовательного курса по теософии и Живой Этике. "В программе 1 курса есть следующие вопросы: что такое сглаз, порча, наговор, вампиризм и как избавиться от отрицательного влияния; оккультная история происхождения человечества; практические советы жизни по "Агни Йоге"... Ну и так далее и тому подобное.

Всё это, конечно же, настораживало не только днепропетровские власти, но и грамотных людей, которые понимали, что в этой так называемой "гимназии" идет вовсе не обучение. Против общества "Орион-М" ополчились не только днепропетровский горотдел народного образования, но и... Украинское Рериховское общество. Казалось бы — разве можно критиковать своих? Но днепропетровские "рериховцы" на самом-то деле никогда и не были последователями учения Рерихов, а просто прикрывались им.

Вот ещё одна цитата из обращения Всеукраинской конференции рериховских организаций.

"Участники Всеукраинской конференции рериховских организаций предостерегают, что в Украине существуют отдельные группировки и организации, которые, прикрываясь именами и философией Рерихов и Е.П. Блаватской, применяют оккультные практики и специфические методы влияния на сознание и психику человека, наработанные современной поведенческой, медицинской, социальной психологией, работают с измененными состояниями сознания у своих подопечных. Подобная деятельность противоречит культурно-просветительскому направлению и концепции культуры, предложенной Н.К. Рерихом. Поэтому не могут отождествляться с рериховским движением и не имеют морального права носить имя Рерихов такие организации, как: "Белое Братство", основанное Ю. Кривоноговым и М. Цвигун; Ассоциация Живой Этики им. Рерихов, возглавляемая Л.В. Стрельцовой; объединение "Урусвати" и "Озарение", основанные Л.В. Голосовой (все — г. Киев), Медицинская Академия Духовного Развития (МАДРА) и частная клиника психотерапии и восточной медицины "Урусвати", возглавляемые Е.Е. Семенихиным, "Орион-М", частная школа им. Рерихов и Благотворительный фонд им. Рерихов во главе с Л.И. Ткачевой (все — Днепропетровск)".

Это я все описываю так подробно потому, чтобы читатели поняли всю подноготную моей истории. Я ведь пишу только правду и когда стану рассказывать кошмарную историю, в результате которой меня лишили моего ребенка и попытались оклеветать, даже обвинить в каких-то преступлениях, вряд ли это уже кого-то удивит. И вряд ли кто-то сможет ткнуть в меня пальцем и сказать — а сам-то ты каков? Может, ты сам во всем виноват?

Да, возможно, виноват. Я упустил тот момент, когда моя молодая жена ударилась в мистику и оккультизм. Не знаю, серьезно ли Марина верила во всю эту хрень или просто пыталась стать "человеком нового поколения", а, может, просто хотела реализовать свой потенциал... В общем, вначале она, человек со среднетехническим образованием, маляр-штукатур, стала преподавателем в воскресной школе гимназии имени Рерихов. Потом гимназия станет частной школой, но Марина все равно будет "преподавать" "Живую этику". Не знаю, учила ли она детей, что такое сглаз, порча, наговор, вампиризм и как избавиться от отрицательного влияния, но однажды она привела ко мне свою подругу — прорицательницу и гадалку. И та нагадала мне по руке всяческую пургу про мою избранность и необходимость посвятить свою жизнь... Ну, в общем, вы поняли.

Я, конечно, побывал в этой гимназии, поговорил с людьми... И с каждым новым посещением убеждался, что что-то там не так. А поскольку был журналистом, то стал копать. И накопал такое, что немедленно решил забрать свою дочку из этой гимназии. Оля там не училась — просто на тот момент мама по ночам пекла пирожки, а днем их продавала, и ребенка не с кем было оставить. Моя мама — Олина бабушка — была вечно занята дачей и огородом, ей было не до внучки, родители Марины были в Феодосии, я работал, а дочку еще не брали в садик — она была маленькой.

Вначале, когда я еще работал звукооператором, а Оле было только два годика, я брал ее с собой на смену. И пока я выдавал в эфир очередную передачу, мои коллеги — женщины из техперсонала — с ней играли, забавляли ее. Пару раз доча обписала в аппаратной пару кресел. Но сотрудницы, посмеиваясь, поменяли ей колготки и трусики, благо я, предвидя такие нюансы, всегда брал с собой запасные.

Потом, когда я стал репортером, мне удалось-таки устроить ребенка в садик. Конечно, трехлетней крохе было тяжело, но я старался пораньше прийти с работы, а садик был в как раз между телецентром и нашим домом.

А дальше было уже сложнее — я делал карьеру, рос, работы становилось всё больше и, хотя я стал прилично зарабатывать, просто физически не успевал сидеть с дочкой. Марина неделями отсутствовала дома, появляясь лишь в субботу или в воскресенье. Потому Олю и пришлось пристроить в гимназии, где за ней постоянно присматривали "педагоги". Но однажды, когда я приехал туда, я офигел — в одной комнате, правда, большой, находилось одиннадцать детей разного возраста — от двух лет до одиннадцати. Стоял шум и гам, дети играли, смотрели телевизор, делали уроки, кто-то кушал прямо тут же, не отрываясь от учебников, кто-то уже спал, набегавшись за день. А моя дочурка сидела в углу и как-то отрешенно на все это смотрела.

Когда я взял ее на руки, то сразу понял, почему она сидела тихонько в углу — ребенок весь горел, то есть, у Оли была высокая температура. И двое женщин, которые смотрели за детьми, даже не догадались просто измерить ей температуру. Когда я достал градусник из-под подмышки моей крохи, на шкале было 38 и 8! Я схватил дочь в охапку и, одев ее, ринулся к выходу. Меня пытались задержать, но я только рявкнул на этих "педагогов" и выбежал на улицу. Там меня ждала служебная машина и я помчался домой.

Дома я быстренько раздел Олю, растер ее уксусом, потом укутал и уложил в постель. Чай с малиной, холодная повязка на лобик, полтаблетки аспирина... В общем, ребенок уснул, а я вызвал на утро участкового терапевта — своего друга Максима. Он был, конечно, терапевтом не на моем участке, но Макс был моим другом! На телевидении я договорился и взял отгулы, неделю программа новостей могла обойтись и без моих сюжетов.

Но самое интересное было потом — Марина примчалась утром домой и стала орать, требуя вернуть ребенка обратно в гимназию имени Рерихов! Именно в тот момент я понял, что крыша у моей жены окончательно съехала и ребенка ей больше отдавать нельзя. Что я ей популярно и объяснил.

А дальше был ад.

Я продолжал работать, вначале на новостях, потом на своей программе. Ребенка устроил снова в детский сад, ведь программу я выпускал раз в неделю и занят был на студии гораздо меньше времени, нежели на программе новостей. Один-два дня — съемки, день монтажа ну и день, точнее, часть дня — съемки на следующий выпуск и запись с студии. Да, я появлялся в офисе каждый день, летучка, какие-то рекламные съемки, но уже днем, если не было монтажа, я мог ехать домой. И уже в пять вечера забирал Олю из садика.

Однако эта идиллия продолжалась недолго.

Вначале закрыли мой "Вечерний звон", несмотря на его высокие рейтинги и бешенную популярность. Потом мои расследования деятельности общества "Орион-М" привели к тому, что меня стали шельмовать. Причем, мои же, так сказать, коллеги.

На "9 канале", который финансировал "Приват-Банк", появилась новость о том, какая хорошая школа имени Рерихов, какие там работают женщины и какие у них нехорошие мужья. В частности, известный журналист — назывались мои имя и фамилия — регулярно устраивает дома скандалы, бьет жену, издевается над ребенком! И моя Марина в кадре, ничуть не смущаясь, рассказывала о том, какой я нехороший. Мне слова никто не предоставил, то есть, на меня вылили ведро помоев и даже не посчитали нужным предоставить мне возможность прокомментировать этот бред.

"9 канал" всегда отличался продажностью и помойностью, но до того времени какая-то корпоративная этика и некое подобие журналистских стандартов все ещё существовали. В тот день я понял, что ничего этого нет и никогда не было. Когда я, рассвирепев после просмотренного сюжета, позвонил на этот телеканал, девица, снявшая эту похабень, мне заявила, что мне якобы звонили, а я не брал трубку. Хотя на самом деле мне никто не звонил и на пейджер, который был со мной круглосуточно, сообщение не присылал.

Конечно же, я потребовал опровержение и в следующем сюжете высказался и о своих, так сказать, коллегах, и о том, что на самом деле происходит в школе имени Рерихов. А потом мой действительно коллега, прекрасный режиссер Женя Вагнер снял свою очередную программу "W", которая полностью была посвящена этой ситуации. Я до сих пор храню её на своём ноутбуке. В сюжете Жена показал обе стороны. Как и положено настоящему журналисту! Только после того, как Игорь Терещенко рассказывал о том, какой я изверг и как плохо воспитываю дочь, Вагнер подмонтировал кадры, на которых я гуляю со своим ребенком, катаю ее на качелях, которые соорудил у себя во дворе, как играю с Олей. И мое интервью он записал, когда дочка сидела у меня на коленях. Понятное дело, что мамы снова дома не было — она продавала пирожки.

Не знаю, какое впечатление на зрителей произвела Женина программа, но как он мне потом рассказал, Терещенко приезжал к нему в студию, орал, требовал опровержения. А моя жена подала на меня в суд, требуя развода. Одновременно еще восемь женщин, работавших на "Орион-М", подали в суд на своих мужей. Обвинения были, как под копирку — бьют своих жён, не воспитывают детей и так далее. Кстати, избиения все эти женщины пытались спровоцировать — приходили домой, устраивали скандал, били посуду, вызывали милицию. Но скандала не получилось — никто из мужей пальцем их не тронул. Все понимали, что их жёны действовали не самостоятельно, а по прямому приказу своего руководства. И ещё — пятерым отцам из восьми удалось через суд оставить с собой своих детей!

На тот момент я, в знак протеста против закрытия моей авторской программы, уволившись с телевидения, был приглашен в самую известную газету Днепропетровска "Днепр вечерний". Кстати, не в последнюю очередь благодаря моему журналистскому расследованию деятельности "рериховцев" из "Ориона". Пройдя через работу репортера, я очень быстро стал писать статьи на тему "Журналист меняет профессию", где выступал то в роли бомжа, то в роли милиционера из спецподразделения "Беркут", то описывал профессию нищего, который был еще и слепым — я одел черные очки и шарился по городу а-ля Паниковский. А один раз даже сидел в тюрьме. Потому что, несмотря на закрытость этого учреждения я понравился начальнику СИЗО, который и устроил мне "отсидку". Кстати, после моего "репортажа из камеры" в днепропетровском СИЗО затеяли долгожданный ремонт — деньги моментально прислали аж из Киева, где тоже прочитали мою статью.