Несвятая инквизиция

Пролог

Знаешь, инквизиторы тоже горят.

"Ведьмин век"

Нас выстроили в ряд вдоль стены и велели всеми доступными способами изображать восторг от встречи с новым начальством.

— Можно подумать, — ворчала негромко Хифа, похлопывая пуховкой по щекам и придирчиво рассматривая свое отражение в зеркальце карманной пудреницы, — нам сильно нужен этот новый инквизитор.

— По тебе так сразу и не скажешь, что тебе не нужен, — проворчала я.

Хифа отвлеклась на мгновение от своего отражения, чтобы бросить на меня злой взгляд. Проклясть или хотя бы сглазить она не могла, но очень хотела.

Ее желание отдалось зудом в моих костях.

— Прекратить! — шикнула на нас главная из начала строя.

Хифа спрятала пудреницу в кармашек формы, поправила распущенные по плечам русые волосы и выпрямилась, гордо выпятив грудь. Готовилась покорять начальство.

Руфь, стоявшая между мной и Хифой, выразительно закатила глаза.

Отдел наш строго делился на две группы: ведьм, которые видели определенную выгоду во влюбленных инквизиторах и старались привлечь к себе их внимание, и ведьм, всеми силами пытавшихся избежать всякого с ними общения. Откровенно ненавидеть инквизиторов было опасно, но недолюбливать и открыто это демонстрировать законом пока не запрещалось.

Главный инквизитор прибыл через несколько минут, в компании главы управления по выявлению и предотвращению магических преступлений. Маги занимали правое крыло здания, мы левое, и улыбчивый господин Шэннер частенько заглядывал в наш отдел, чтобы поговорить о важном.

Ходили слухи, что он просто прятался от работы, взвалив все проблемы на плечи своего безотказного заместителя.

Выстроенные перед стеной ведьмы заволновались. С первой же встречи произвести впечатление на новое начальство желала разве что Хифа. Другое дело знакомый маг, перспективный, а главное — дружелюбно настроенный к ведьмам. Он интересовал многих.

Даже Вельва, мало заботившаяся о своем внешнем виде, завозилась, одергивая китель и быстро приглаживая растрепанную косу.

Руфь сморщила нос. Ее отношения с господином Шэннером испортились пару месяцев назад, когда она остригла волосы по скандальной зарубежной моде и нарвалась на неодобрение мага.

— Дамы, — произнес Шэннер, привлекая наше внимание, — позвольте представить вам главного инквизитора. Вальдер Золтан.

Рядом с медно-рыжим, искрящимся энергией магом инквизитор казался бледной тенью. Светленький, недружелюбный, рассматривавший нас так, будто мы его самая большая проблема в жизни.

Не подружимся, сразу поняла я, как и бóльшая половина ведьм. Улыбка Хифы померкла, но скоро она взяла себя в руки и вскинула подбородок.

Золтан совершил страшную ошибку, так явно продемонстрировав свое недовольство. Теперь осады из ведьм, чья гордость была задета, ему не избежать.

Долго наше неловкое знакомство не продлилось. Инквизитор окинул нас тяжелым взглядом и ушел в свой кабинет, велев всем возвращаться к работе. Шэннер поспешил за ним, что-то негромко и быстро рассказывая. Мага равнодушие нового коллеги не задевало.

Как только Золтан покинул помещение, мы расслабились.

— Ходят слухи, — заговорщически понизила голос Вельва, топтавшаяся справа от меня, — что инквизитора нашего сюда из столицы перевели. В наказание.

— В наказание? — забеспокоился кто-то.

— Говорят, он за ведьму заступился и покалечил своего подчиненного. А подчиненный был не кем иным, как племянником канцлера... — Вельва взяла паузу, чтобы окинуть нас сияющим взглядом. Она любила внимание и любила рассказывать истории, не утруждаясь отделять правду от вымысла. — Потому его к нам и сослали. На перевоспитание. Все же знают, что наш округ самый неспокойный.

— И проклятых у нас больше всего, — пробормотала безрадостно Руфь.

— А что поделать, если ведьму на этих землях сожгли? — пожала плечами я.

Беды инквизиторов никогда не отзывались жалостью в ведьминских сердцах. Жертва не может сочувствовать своему палачу.

И пока инквизиторов терзало древнее проклятие, мы могли спокойно жить, работать и даже иногда использовать свою силу.

* * *

Дверь неприветливо скрипнула и распахнулась, впуская Вальдера в пыльное темное нутро кабинета главного инквизитора. Его кабинета.

— Нора, — пробормотал он и щелкнул выключателем. Светильник загорелся с задержкой и гадко зажужжал, освещая захламленную обстановку.

Первым делом Вальдер распахнул шторы, впуская в кабинет солнечный свет, и после недолгих раздумий открыл окно, чтобы проветрить помещение. Запах табака и дешевого кофе, казалось, впитался в обивку продавленного кресла, в скрипучий диван в углу и в каждый лист бумаги на массивном столе.

— Ты мог бы быть дружелюбнее, — с укором заметил вставший в дверном проеме маг.

— Зачем?

— Вам предстоит работать вместе... напомни, на сколько тебя сослали?

— Три года, — угрюмо произнес Вальдер. Он не жалел о том, что сделал, хотя не мог не признать, что ломать руки было лишним.

— Ты будешь каждый день в течение трех лет видеть их. Не лучше ли наладить отношения сразу?

— Ты забываешь про выходные.

Шэннер едва сумел подавить тяжелый вздох.

— Тебе нужно принять всего две вещи: что ты все сделал правильно и что это, — он обвел широким жестом кабинет, — теперь твое. И пыль, и завалы неразобранных бумаг, и отряд ведьм, которых, скажем прямо, ты не впечатлил.

— Я и не должен их впечатлять.

— Говоришь как новичок, — проворчал Шэннер. — Именно впечатлить ты их и должен. Покорить. У твоего предшественника это не вышло, и все мы знаем, где он теперь.

— Его настигло проклятие. Отношения с подчиненными ведьмами здесь ни при чем.

— И все же...

— Раден, — перебил его инквизитор, — ты можешь оставить меня одного? Мне нужно работать.

Маг поморщился, но молча отступил и аккуратно прикрыл дверь, оставив Вальдера в кабинете одного. Раден, в отличие от самого Вальдера, умел контролировать эмоции всегда. Во время учебы в академии это раздражало, сейчас... пожалуй, сейчас вызывало легкую зависть. Уж он сумел бы разрешить любой конфликт, не прибегая к насилию.

Мага пустые угрозы зарвавшегося сопляка и его обвинения в сторону зареванной девчонки не привели бы в бешенство.

Обведя взглядом кабинет, Вальдер скинул китель на спинку кресла и закатал рукава рубашки. Для начала стоило разобрать все документы, что остались ему от предыдущего главного инквизитора.

Первые тридцать минут он смог проработать в тишине. Потом в дверь кабинета постучала первая ведьма...

Она принесла кофе и улыбалась так, что появилось желание проверить защитный медальон, чтобы удостовериться, что ведьма не пытается на него воздействовать. Кофе в чашке, что она перед ним поставила, выглядел как самая настоящая отрава, с зеленоватым отливом и подозрительными белыми хлопьями, плававшими на поверхности.

Улыбка сошла с лица ведьмы, стоило Вальдеру только признаться, что кофе он не любит.

Смущенно извинившись, она удалилась, и инквизитор вернулся к делам, но через несколько минут его вновь отвлек стук в дверь.

Все та же ведьма, не желая мириться с поражением, принесла черный чай, от всей свой щедрости добавив в чашку половину сахарницы. На этот раз, узнав, что новое начальство предпочитает чай без сахара, ведьма не стала смущаться и удалилась с гордо поднятой головой, чтобы через какое-то время принести новую чашку.

— Спасибо, — сдался Вальдер, ругая себя за то, что не принял молча кофе, принесенный первым.

— Если будет что-то нужно, — сказала ведьма, сладко улыбаясь, — зовите меня. Мое имя Хифа.

Инквизитор несколько мгновений разглядывал закрывшуюся за девушкой дверь, борясь с желанием запереться на замок. С местными ведьмами творилось что-то неладное.

Его мрачный вид для прежних сотрудниц был сигналом не попадаться лишний раз на глаза. Для этих, кажется, он был вызовом.

* * *

За тем, как Хифа мечется между кабинетом инквизитора и маленькой кухонькой, мы следили всем отделом.

— Мне даже немного жаль его, — призналась Руфь, когда Хифа в третий раз со зверским выражением лица направилась к Золтану.

— Думаешь, он такого не заслужил? — деловито уточнила Вельва.

— Никто не заслужил Хифу, — глубокомысленно изрекла Магда от своего стола. За агрессивными атаками заклятой подруги она следила напряженно, злясь на белый свет за то, что была не очень расторопна, упустила момент и такой удобный предлог для знакомства с инквизитором использовала ее соперница.

— Не отвлекаемся, девочки. Работаем, — громко велела главная, выискивая что-то в картотеке.

— Последние отчеты мы сдали еще вчера, — бодро сказала я, — а новых происшествий еще не случилось.

— Не сглазь! — всполошилась Вельва.

— Я ведунья, я не глажу.

— Глаз черный! — упрямо припечатала она.

— Эвка, лучше постучи, — посоветовала Руфь.

Я демонстративно стукнула три раза по столешнице и подперла щеку ладонью. С внешностью мне не повезло просто катастрофически: курчавые рыжие волосы, да еще и черный глаз делали из меня ту, кем люди пугали своих детей с самого начала времен, — классическую злую ведьму.

Когда Хифа в третий раз вышла из кабинета инквизитора, на лице ее сияла победная улыбка.

— Ну что, девочки, — Магда встала из-за своего стола, скинула на стул китель, одернула жилет и решительно расстегнула три верхние пуговицы на рубашке, — пожелайте мне удачи.

— Пусть он переживет этот день, — жалобно попросила Вельва, ни к кому конкретно не обращаясь. — Если мы потеряем еще одного главного инквизитора за такой короткий срок, нас и уволить могут.

Магда проигнорировала ее слова, заправила за ухо светлый локон, выбившийся из прически, и с воинственным видом пошла знакомиться с начальством.

Чего бы она ни пыталась добиться, получить желаемое у нее не вышло. Это было хорошо заметно по недовольному выражению ее лица, когда инквизитор вышел из кабинета вместе с Магдой.

Он встал посреди отдела, между столами, и обвел нас суровым взглядом.

— С моей стороны было ошибкой проигнорировать необходимость знакомства с новым коллективом, — сказал инквизитор, и Магда обиженно поджала губы.

Хифа сияла.

Знакомство затянулось на добрый час. Начав с нас, Золтан прошелся по всем подчиняющимся ему отделам, рождая в наших душах сомнение в том, что он вообще запомнил хоть кого-нибудь.

Однако же на следующий день инквизитор не перепутал и не переспросил ни одного ранее названного ему имени.

Глава первая. Третий ранг

Сигнал тревоги включился за сорок минут до конца рабочего дня. Предупреждение о неминуемой беде застало меня на кухне, с чашкой только заваренного чая.

Вельва закашлялась, подавившись печеньем.

Руфь одним глотком допила горячее молоко и первой бросилась вниз, в раздевалку.

Следом побежала я, неуклюже поставив чашку и расплескав горячий сладкий чай по столешнице.

Вельва не отставала, и ее надсадный кашель преследовал меня на лестнице, подгоняя. В раздевалку она ворвалась последней.

— Всего две недели же прошло, — бормотала Магда, нервно застегивая пуговицы форменной куртки одной рукой и проверяя заполненность амулетов другой, — откуда еще проклятый?

— Какая разница? — проворчала Руфь, закрепляя ремнями огнеупорные рукава, сшитые из дубленой кожи. Они долго вымачивались в специальном растворе, а после заговаривались и хорошо защищали от любых тепловых атак.

— Не к добру это, — вырвалось из меня угрюмое. Я тут же заработала три предостерегающих взгляда и без просьб постучала по деревянной дверце своего шкафчика. И только потом натянула защитные перчатки.

Из здания в темный и сырой осенний вечер мы вывалились тихой сработанной командой.

Автобус уже ждал у входа, на носу его истерично мигали сине-зеленые лампочки, а стоило нам только загрузиться, как включилась и сирена, словно отзываясь на раскатистый колокольный звон, доносившийся из восточной части города.

Колокол сообщал о проявлении нового проклятого и предостерегал всех, кто находился рядом. Люди, услышав этот звук в своем районе, неизменно должны были направляться в ближайшие убежища.

В первые годы, когда план эвакуации только вводился, было много случайных жертв, но за последние десять лет от встречи с проклятым погибло около трехсот человек. В разы меньше, чем от сбоя магических приборов за этот же срок.

Правительство считало это успехом.

Но мы, если бы нас кто-то спросил, сказали бы, что цифры врут. Погибших ведьм в статистику не вносили.

— Госпожа Видган! — Руфь, держась за спинки сидений, направилась в нос автобуса, к главной, заваливаясь то в одну сторону, то в другую по мере того, как автобус заносило на поворотах. А поворотов в этой части города было много...

Руфь хотела узнать, прислали ли какую-нибудь информацию по новому проклятому. Вернувшись через несколько минут, она потрясенно выдохнула:

— Девочки, вы не поверите, кто ведет автобус.

— Ну так дядька Зенич, — фыркнула Вельва. — Он нас уже три года возит.

— Еще варианты? — оскалилась Руфь.

Вытянув шею, чтобы разглядеть, кто там сидит на водительском сиденье, рядом с главной, я смогла увидеть только темно-синий рукав кителя. Точно такого же, что носили и мы.

— Только не говори, что Золтан лично вызвался доставить нас на задание, — попросила я. Ждала, что Руфь поднимет меня на смех, но она лишь присвистнула.

— Слушай, Рудой, а ты, часом, не ясновидящая? Может, тебе не в нашем отделе место, а у аналитиков?

— Эвка угадала? — ахнула Хифа.

— Еще как. Сказал, хочет понаблюдать за нашей работой. Узнать, на что мы годимся.

Магда томно потянулась, звякнув висевшими на поясе защитными амулетами.

— Пусть посмотрит.

— Так, а по делу что-нибудь узнала? — нетерпеливо спросила Вельва. Ее инквизитор интересовал в разы меньше, чем ждущий нас проклятый.

— Жертва — профессор истории. Задержался в институтской библиотеке... ну и полуобратившегося его библиотекарь среди книжных стеллажей нашел.

— Конец библиотеке, — вздохнула я.

— И всей прилегающей территории, — добавила Руфь. — Проклятый подходит по признакам к третьему рангу.

И пока мы осмысливали, как сильно попали, она добавила:

— Тридцать два года, не женат. Детей нет. Родители живут в пригороде. Им... сообщат после уточнения данных.

— Девочки, — жалобно прошептала Хифа, — но ведь третий ранг. Я с такими еще не работала.

— И я, — призналась Вельва.

Я мелко закивала, подтверждая, что мне тоже такие еще не попадались.

Из всех нас третий ранг видели только главная и Руфь.

Обычной нашей работой были проклятые самого низшего, шестого, ранга. Иногда попадался пятый. Редко — четвертый. Третий ранг я видела только в сводках новостей. Второй — на фотографии в книге.

Первый... первого не видел никто из нас, лишь то, что он оставил после себя: выжженные дотла руины. Куда проклятый исчез после того, как уничтожил город на реке и всех его жителей, никто так и не выяснил. С того страшного происшествия прошло уже больше пятнадцати лет, но все, что мы имели, — слухи и предположения.