1
Ваше Величество?!
Глава 1.
Роза, дежурно подаренная коллегами на восьмое марта, сразу пустила в вазе корни и давно переросла обрезанную пластиковую бутылку, в которой ютилась всё это время. Большой горшок с землёй уже ждал на кухне, дело оставалось только за инструментом. Не люблю использовать кухонные ножи на чём-то, не имеющем отношения к готовке, потому из ящика стола появился туристический. Третий год не хожу в походы, однако снаряжение содержится в полной боевой готовности, как говорил один знакомый: "тревожный чемоданчик" всегда пригодится". И так, с цветком в одной руке и ножом в другой я пошла на кухню.
Только я сделала шаг от подоконника, как сильно закружилась голова. Не дав времени испугаться и как-то отреагировать, головокружение прекратилось столь же внезапно, будто его и не было. По инерции закончила начатый шаг, и в голову пришло осознание, что пришла я куда-то не туда. Под ногами вместо пушистого ковра ощущалась холодная, слегка сырая земля. Яркий солнечный свет сменился темнотой, едва разгоняемой пляшущим светом факелов. И в ней проступали большие фигуры метра под два ростом. Сколько их стояло вокруг, толком не разглядеть, но показалось, что их не меньше полутора десятков.
Сбоку произнесли несколько слов на незнакомом языке с удивлённой интонацией. В прозвучавшем на том же языке ответе мне послышалось ещё и разочарование с долей презрения.
После краткого обмена репликами большая часть фигур ушла, подсвечивая себе путь факелами. Около меня осталось пятеро. Глаза привыкли к тусклому освещению, и я смогла их более-менее рассмотреть. Несмотря на длинные светлые плащи с капюшонами, скрывающие лица, двое ближайших показались совсем старыми, уже согнутыми годами. Трое других отличались от них как возрастом, так и одеждой. Вполне симпатичные мужчины носили что-то среднее между военной формой и камзолом века так 17-18. Один из них, помощней, смотрел хмуро и сурово, его военная выправка бросалась в глаза. Второй, более стройный и утончённый, — с восторженным интересом. Третий как-то оценивающе. Блики и тени, отбрасываемые всего двумя оставшимися факелами чуть в стороне, мешали рассмотреть подробнее.
— Тено... — начал говорить старик слева, но сразу осёкся и замолчал, отшатнувшись в тень — я от неожиданности резко повернулась в его сторону. Ах, да, у меня ведь всё ещё нож в руке, пусть по меркам этих гигантов и небольшой.
В стрессовых ситуациях я замечала за собой два режима — либо паника на чистых эмоциях, когда сделанное осознаётся уже потом, успокоившись, либо холодный расчёт. Сейчас верх взял второй режим. Незнакомцы пока настроены благожелательно, но, почему-то, меня опасаются, хотя любой из них может скрутить одной левой и задавить массой. Нож, какой бы он ни был острый, в случае чего не поможет, им надо уметь обращаться для самообороны. К тому же я сильно сомневаюсь, что смогу применить его против других. Сейчас он, в каком-то смысле, помеха. Этим людям что-то от меня надо, иначе тоже бы ушли, как и предыдущие, но они стоят, что-то ждут. И не просто так я ведь здесь оказалась? Ладно, сделаем первый шаг жестом доброй воли и мирных намерений.
Помогая себе левой рукой, в которой до сих пор держала розу, взяла нож за лезвие. Повернулась и, чуть подойдя, протянула его рукоятью вперёд суровому. Из всех оставшихся он казался наиболее недоверчивым, вот его и будем "задабривать". Почему-то мой жест заставил всех настороженно напрячься. Что я такого сделала-то? Стою, левой рукой к груди цветок прижимаю, правой разоружаюсь. Даже вон, рукоятью вперёд нож протягиваю, чтобы чего лишнего не подумали. Через несколько секунд колебаний, мужчина шагнул вперёд и забрал нож. Почему-то одновременно двумя руками, неглубоко поклонился и отступил назад. Напряжение в воздухе сразу куда-то исчезло. Вот что это было? Кто бы объяснил, но язык не понимаю.
— Тено, — это уже стройный, с полупоклоном жестом указал туда, куда ушла предыдущая часть местных гигантов. Я так понимаю, предлагает следовать за ними. А ничего у него голос, приятный, хотя, не видя говорящего, с уверенностью и не скажешь, мужчина говорит или женщина. Длинные светлые волосы также вводили в заблуждение.
— Ладно, идём, — дополнив слова кивком, я пошла в указанном направлении. Стоило начать движение, как эти трое в камзолах перестроились, будто заранее репетировали. Блондин с факелом указывал дорогу. Второй пристроился на шаг сзади и слева от меня. Третий, которому отдала нож, отстал на несколько шагов, замыкая процессию.
Идти босиком было неприятно. Холодный земляной пол местами казался влажным, и под ноги постоянно попадали мелкие острые камешки. К счастью идти оказалось недалеко. Короткий проход делал два поворота, потому солнечный свет и не проникал в пещеру. Глазам опять пришлось привыкать к резкой смене освещения. Зажмурившись от яркого солнца, стоявшего почти в зените, я чуть не врезалась во впереди идущего. Где-то в стороне раздавался удаляющийся дробный топот.
Тень заслонила солнце, позволив приоткрыть слезящиеся глаза. Ко мне подвели лошадь. Нет, не так. Лошадь! Её размеры вполне соответствовали сопровождающим меня людям — голова этого монстра возвышалась надо мной минимум на полметра, и до холки дотянусь, пожалуй, только в прыжке. Стремена болтались на уровне глаз. А мне ещё и жестами показывают "садись давай".
— Да вы издеваетесь?! — чтобы увидеть седло пришлось задрать голову.
Провожатый смущённо и растерянно переводил взгляд с меня на лошадь, прикидывая разницу в росте. Кажется, такого варианта они не ожидали. Ну кто виноват, что я со своими честными метр пятьдесят пять, этим людям буду в лучшем случае по грудь и, не наклоняясь, проходить под вытянутой рукой. Ситуацию разрешил второй сопровождающий, он опустился на колено и сложил руки лодочкой, предлагая подсадить. О том, как я на такой громадине поеду и умею ли вообще ездить верхом, никто и не подумал. Вручив розу блондину, я воспользовалась предложением.
А ничего так, седло удобное, хоть и большевато для меня и сидеть надо в полушпагате. Аккуратно подобрала поданные поводья. Интересно, эта громадина будет меня слушать? Она хотя бы чувствует, что я на ней сижу? Опыт верховой езды я имела. В позапрошлом году ходили на недельный конный поход по Алтаю. Но там лошадёнки мелкие и усталые шли по тропе друг за другом даже не требуя управления. А до того, наслушавшись страшилок, что в горячий сезон в такие туры набирают первых попавшихся коней по ближайшим аулам, и что некоторые из них совсем дикие, походила тренироваться на городской ипподром. В обучении дошли до рыси, но и её толком не закрепили. Животное подо мной явно отдохнувшее, породистое и никак не похоже на тихую замученную туристическую лошадку. Очень надеюсь, что падать с неё не буду. С такой высоты недолго и сломать что-нибудь.
Лошадь решила, что то, что на ней сидит — не наездник, а поклажа, потому можно и сходить до аппетитных кустов. Мне её поведение не понравилось. Надо с первых же секунд дать понять, что с человеком в седле стоит считаться, иначе потом станет только хуже. Сложность составляло то, что нормально до боков пятками никак не дотянуться и к поводьям прикладывать большие усилия. Мне кажется, повисни я у неё на морде всем телом, только всхрапнёт недовольно.
Пока мы выясняли, кто из нас главнее и имеет право выбирать дорогу, остальные тоже сели верхом и с явным интересом наблюдали. Наконец мне удалось отвести скотину от куста и даже вернуть на то место, где на неё посадили, за что получила какую-то одобрительную фразу от одного из мужчин.
Ехали неровным строем в сопровождении нескольких солдат. Кем ещё могут быть люди в одинаковой явно форменной одежде, с оружием (мечами и кинжалами, ничего похожего на огнестрел не увидела) и выполняющие отрывистые приказы?
Поначалу мне было не до окружающих пейзажей, лишь бы лошадь не уходила в сторону и не пыталась остановиться. Но в строю она решила проявить благоразумие и шла ровно.
Мир, на первый взгляд, не отличался от родного. Такое же синее небо с белыми облаками. Нормальная зелёная трава, кусты, деревья. Может, виды и другие, но я вяз от каштана не отличу, и растительность, хоть и незнакомая, но не казалась чуждой. Если не принимать во внимание то, как я здесь оказалась, то можно представить, что это всё — костюмированное представление. Ну, ещё с ростом людей и лошадей что-нибудь сделать. Ведь проезжали мимо луга, так там паслись вполне обычные рыже-белые бурёнки совсем не увеличенных размеров.
Шли в основном шагом. Несколько раз пытались ускорить темп, но мне либо не удавалось поднять свой транспорт в рысь, либо удержать этот аллюр больше пяти-семи тактов, и во двор придорожного трактира въехали, когда солнце уже заметно склонилось к земле. Достойно спешиться не получилось, ноги за время пути устали находиться в широко разведённом состоянии, одновременно сжимая бока лошади, потому, когда сползла из седла вниз с огромной высоты, не удержалась и плюхнулась пятой точкой в пыль.
Негромкий смешок со стороны солдат мгновенно прекратился, стоило только сердито взглянуть на них. Сразу же подскочил один из встретившей троицы, тот, что подсадил на лошадь. Спросил что-то взволнованным голосом. Тут и языка знать не надо, и так понятно, что спрашивает.
— Нормально всё, я в порядке. Жить буду, — с улыбкой встала и отряхнулась. Ноги предательски дрожали.
В таверну зашли всё тем же "охранным" порядком. Солдаты расположились за большим столом посередине, а мы вчетвером заняли столик у стены. Неожиданно быстро, всего через несколько минут ожидания, полноватый мужчина, суетясь и кланяясь, вынес еду. Порции вполне соответствовали размерам, мне одной тарелки хватило бы на день. В кружке, поданной с овощным рагу, оказался приятный напиток, напоминающий едва забродивший яблочный сок.
После сытной еду начало клонить в сон. Неудивительно — в момент переноса дома был вечер, здесь ехали часов пять, то есть дома уже за полночь. Учитывая, что накануне легла в пять, встала в восемь, на ногах уже почти двое суток. А ещё и физические упражнения по удержанию себя на лошади. Наверно, я задремала — негромкий разговор за столом стал понятен.
— Медленно движемся. Надеюсь, к полуночи до замка доберёмся, — это суровый. Не нравлюсь я ему, а он меня пугает, хотя во внешности ничего страшного нет. Чёрные волосы забраны в длинный низкий хвост. Тёмно-синий камзол с серебряной вышивкой выгодно подчёркивает атлетическое тело. И сам он, с идеальной осанкой, производит впечатление такого недоступного принца, нет, короля, из женских любовных романов.
— А он неплохо держится для своего возраста, — заметил второй. Вполне симпатичный молодой человек, с тёмно-рыжими и, в отличие от остальных, короткими волосами. Из всех троих самый молодой, его даже можно назвать парнем, а не мужчиной.
— Когда другие страны узнают, что призванный — ребёнок, могут быть проблемы.
"Сам ты ребёнок, дылда черноволосая!"
— Не думаю, что Первый выбрал совсем бездаря, и не нам сомневаться в его решении, — а это уже третий. Блондин свою гриву до пояса ничем не скреплял, но она как-то держала форму, не распадалась на пряди и не трепалась по ветру, пока ехали. С моей розой он так и не расстаётся, и сейчас она стоит рядом с его тарелкой.
Разговор перешёл на обсуждение каких-то торгово-экономических сделок, и я перестала его слушать.
— Тено, пора, — меня осторожно тронули за плечо. Всё-таки заснула и не заметила, как все уже поели и собрались.
Рыжий подсадил в седло, а сам сел сзади. Управляемая уверенной и крепкой рукой, лошадь даже не пыталась проявлять своеволие и до замка добрались достаточно быстро, хотя уже и в темноте. По дороге опять задремала, откинувшись на парня. В полусонном состоянии позволила снять с лошади и шла, куда вели, мгновенно заснув, стоило только принять горизонтальное положение.
Просыпаться не хотелось. Лежать было мягко, тепло и уютно. А ещё снился интересный сон, в котором хотелось подольше удержаться.
— Нет, это был не сон, — открыв глаза, я уставилась на балдахин вместо потолка. С сожалением покинула мягкое ложе. Язык не поворачивался назвать такое сооружение кроватью. Я на нём по диагонали раза два умещусь, а если умудриться поставить его у меня дома, то едва ли останется совсем небольшой проход вдоль стены. Но в общей обстановке кровать смотрелась вполне гармонично и не выглядела огромной. Я тут такими темпами точно комплекс неполноценности заработаю! Вся моя квартира, пусть и однокомнатная, спокойно влезет в одну эту спальню.
Приятной неожиданностью стало наличие вполне современной сантехники и горячей воды в ванной комнате. Вспоминая вчерашний день, ожидала найти бадейку с кувшином и ночную вазу, а увидела едва ли не бассейн вместо ванны. На кранах не привычные ручки, а вентили, и бачок над унитазом с цепочкой, как в старых домах, но принцип работы такой же. После вчерашней поездки с радостью полезла под душ, смыть дорожную пыль и конский запах. До гибких шлангов здесь ещё не додумались, но труба могла изгибаться в нескольких местах хитрыми шарнирами, так что сложностей попасть под струю не возникло.
Видимо, по шуму воды, служанки или горничные, не знаю, как правильно, догадались, что я встала. В дверь ванной комнаты формально постучали, и бесцеремонно вошла пожилая женщина в строгом тёмном платье с передником. С любопытством мазнула по мне взглядом. Я же не знала, что прикрывать в первую очередь. Про возможность подобного вторжения даже не подумала, на двери замка нет. Не знаю, что она там разглядела, но глаза женщины округлились от удивления. Не говоря ни слова она в наглую спёрла мою одежду, оставленную на табурете, вместо неё положила стопку свежих полотенец и торопливо вышла, прикрыв за собой дверь.
Спешно закончив мыться, и, завернувшись в одно большое полотенце, осторожно вернулась в спальню, мало ли какие сюрпризы там могут поджидать. Постель уже заправили, возле неё почтительно стояла женщина, не уверена, та же, что вломилась в ванную, или уже другая, тогда от неожиданности не успела разглядеть. На руках она держала простенькое платье, в кое и пришлось облачиться за неимением другой одежды. Подол и рукава женщина умело и споро подобрала на месте широкими лентами. Пусть они придавали платью более праздничный вид, но всё равно заметно, что шилось не на меня и подгонялось второпях.
На мои возмущения и требования вернуть пусть старые и грязные джинсы, неизменно отвечала "девушками неприлично ходить в штанах, посмотрите, как хорошо на вас платье смотрится!" Ага, как на корове седло. У меня ведь ни роста нет, ни форм. Даже дома за парня принимают, а там-то люди, привыкшие к относительному равноправию полов в вопросе одежды и определяют пол по другим признакам.
К платью полагалась нижняя рубаха из тонкой ткани, кажется, подобные называются сорочками и белоснежные панталоны почти до колен с завязочками на талии и по низу, фасон радость бабушки. Странно, что обошлись без чулок и корсета. Впрочем, фасон платья наличие последнего не предполагал. И обувь тоже не предоставили. Одев меня, женщина ушла, наконец, оставив одну, тем самым дав возможность осмотреться.
