Агни-10

Глава десятая

В этот выходной Никас и двойняшки уехали на рынок попозже и без денег. И старшему, и младшим должны выплатить за работу (одному в суде, другим — у мага) в середине следующей недели. Но в ландо, в багажном отделении под сиденьями, прятались две куклы, аккуратно засунутые в тканевые мешки для мебели (что уж нашлось) и оценённые не без помощи Ани (деньги она считать умела, а тут ещё успела в журналах покопаться). Никас здорово сомневался в предложенной ею цене: одна кукла — три его "зарплаты"!.. Он даже был ошеломлён, когда она впервые озвучила сумму. Но Аня объяснила, что в стоимость входит, в первую очередь, материал, из которого товар создан, сложность затраченного труда, эксклюзив и так далее, и он, кажется, поверил. И теперь она сжимала кулачки, тревожась, как бы из опасения прогадать и спугнуть покупателя Никас не сбавил бы цену... Кроме всего прочего, она отдала ему наконец тот список продуктов, который задумала ранее, но из-за нехватки денег не решалась оглашать брату.

Впрочем, кулачки сжимать некогда.

Пока она на всякий случай гнала пошив кукол, кое-что в хозяйстве пришло пусть и не в упадок, но потребовало её рук. Старушки служанки не справлялись с кухней так, как того бы хотелось, а семья уже привыкла к чистой посуды. А девочки не могли содержать огородик в том состоянии, которое требовалось для хорошего урожая, что значило — нормальный стол для семьи оставался под вопросом. Позавчера, например, прошёл дождь, что отразилось на сорняках, мощно помчавшихся в рост и заглушивших рост овощей. А если учесть, что Тильд, возможно, и не купят... Аня гнала от себя эти пораженческие мысли, пыталась настроиться, как учили в её мире, на позитив, но...

Поэтому физическая работа на огороде оказалась предпочтительней. Разогнувшись в очередной раз от грядки с помидорами, она схватилась за поясницу, но сразу напомнила себе: "Зато глаза в порядке!" Это она вспомнила, как последний час дошивала последнюю куклу, мучаясь из-за сухих глаз, перед которыми тканевые краски начали так ярко гореть, что она испугалась, как бы вообще не потерять зрение. И теперь, довольная, думала о том, что даст, наконец, глазам продыху: физическая работа — самое то!

— Агни! Мы воду принесли! — пискнула Лисса, сопя тащившая самый маленький кувшин.

— Откуда начинать? — спросила запыхавшаяся Кристал, ставя на землю два ведёрка.

— Поливать пока не будем, — сказала Аня, вытирая локтем пот со лба. — Вон там каменный вазон стоит — наливайте туда. Вечером начерпаем из неё и всё польём. А пока я грядки прополола и прорыхлила — хватит на сегодня.

Когда девочки вылили принесённую из озера воду в каменный вазон, Аня велела "дамам" бежать домой и умываться: пока носили воду с озера, умудрились перепачкаться.

Умываться побежали на кухню: завтрак был давно — до обеда долго, так что кухня свободна — и ближе, чем все остальные умывальники. Аня проследила, чтобы разыгравшиеся "дамы" не перебрызгали друг дружку водой, а потом умылась сама. Она вытирала руки полотенцем, когда дом вдруг наполнился странным мелодичным звоном. Хм. Обычно такой звон раздавался, когда братья возвращались, но сейчас зазвучали в нём необычные нотки, к которым Аня и прислушивалась с удивлением...

Младшие тоже замерли, прислушиваясь, а потом Кристал на глазах мгновенно побледнела от страха.

— Кто-то чужой хочет проехать или пройти на территорию поместья, — испуганно сказала она, а потом, словно убеждая себя, договорила: — Но это не дайна Эннис. Она сразу бы вошла... Но... кто это?

— Пока не выйдем и не посмотрим — не узнаем, — резонно заметила Аня, в душе тоже умирая от страха, но иного: а если она должна будет знать этого человека?! Но не узнает?! Пройдёт ли ссылка на незнание из-за болезни? Поверят ли ей?

В любом случае, надо выходить и встречать гостя в одежде, не промокшей да в пятнах. Звон продолжал разливаться по дому, пока она бегала наверх и меняла блузку, а заодно и жилет, в котором себя, как ни странно, чувствовала всегда уверенней.

Девочки всполошённо бегали за ней, пытаясь помогать с переодеванием, но только мешали. Аня терпела, потому что видела настоящий страх Кристал. Чем девочку так напугала эта самая дайна Эннис, если Кристал чуть не в панику впала?

Твёрдым шагом Аня вышла из дома, прошла по крылечку и бегом спустилась по лестнице, чтобы пройти до ворот. Лишь раз оглянулась, чтобы увидеть взявшихся за руки девочек, оставшихся на крыльце. Будто две сиротки.

Аня решительно сопнула носом и всё тем же твёрдым шагом чуть ли не промаршировала по дороге, больше похожей на небольшую аллею — столько здесь было по обочинам густо зеленеющих деревьев! И приблизилась к воротам, за которыми её ждал симпатичный и представительный мужчина, лет чуть за тридцать (ровесник Никаса?), в строгом чёрном наряде. Уже не столько решительно настроенная, сколько удивлённая, но бдительная, она подумала: "Какой-нибудь чиновник?"

Шагнув к самим воротам и припомнив бабушку, которая обычно таким тоном говорила со всеми, кто пытался на неё "наезжать", она жёстко сказала:

— Я вас внимательно слушаю!

Как выяснилось секундами позже, она взяла правильный тон с этим господином в чёрном. Он, поначалу обалдевший, в свою очередь затем о-очень внимательно оглядел её и, слегка приподняв брови, насторожённо спросил:

— Вы дайна Агни?

— Да. Дайна Агни вас внимательно слушает, — поддерживая официальную жёсткость своего тона, ответила она.

— Вы неплохо выглядите, дайна Агни, — вкрадчиво сказал неизвестный и попытался просунуть сквозь решётки ворот какую-то бумагу. Едва кончик бумаги поехал мимо металлических переплетений, он немедленно вспыхнул, разом охватывая оранжевым пламенем всю бумагу. Мужчина вскрикнул от неожиданности и отдёрнул руку, одновременно выпустив из пальцев горящую бумажку.

Ох, как тяжело стоять посреди солнечного дня, смотреть на происходящее — и ничего не понимать! Аня обозлилась до такой степени, что высокомерно потребовала:

— А теперь озвучьте то, что было в бумаге! Быстро и без пауз!

— Ну что вы, милейшая дайна Агни, — заюлил мужчина, — ничего особенного и криминального в этой бумаге не было! Сердцем клянусь! Это всего лишь приглашение от дайны Эннис на небольшой приём в честь... — он поперхнулся и снова вкрутил свой взгляд в лицо Ани, словно до сих пор не веря глазам своим. — В честь вашего выздоровления, — с недоверием высказал он, хлопая глазами.

Браслет на левой руке мягко потеплел. Аня почувствовала это тепло, даже стоя в лучах утреннего солнца. А вслед за этим ощущением она внезапно ясно поняла происходящее: этот тип приехал, чтобы убедиться, что с Агни покончено! Только так — и никак по-другому! Но на всякий случай дайна Эннис снабдила его бумагой, которая оправдывала его приезд в поместье! Правда, магически работающие ворота не пропустили бумажки, которая была насыщена, по сути, вражеской магией!

"Спасибо, дин Хармон", — мысленно поблагодарила она мужа Агни.

А затем ядовито — так, чтобы этот симпатичный представительный мужчина услышал эту ядовитость, ответила:

— А уж как я счастлива, что выздоровела! Будьте так любезны и передайте, пожалуйста, дайне Эннис мою преогромнейшую благодарность за её горячее участие к моему здоровью, а также за беспокойство и хлопоты, вызванные подготовкой к приёму в честь моего выздоровления!

Пятясь к ещё одному виду здешнего передвижения: то ли кареты, то ли ещё чего — мужчина, растерянно моргая, слащаво пролепетал:

— Будьте уверены, я точно и дословно передам вашу искреннюю благодарность дайне Эннис, которая так искренне переживает за вас!

— До свидания, милейший, — уже сквозь зубы процедила Аня.

И представительный мужчина (ей показалось — здешний доктор: слишком уж пристально он разглядывал её!), жалко пробормотав что-то в ответ, быстро уселся в своё средство передвижения, а кучер, задом сидевший перед ним, приподнял вожжи и тряхнул ими, натянув одну и разворачивая двух лошадей к обратной дороге...

Когда они пропали за поворотом, Аня ногой придавила слетевшую на её сторону почерневшую бумажку — та разлетелась в хлопья, и медленно развернулась идти к дому. Инстинктивно дёрнула головой: чуть в отдалении — как ей почудилось — кто-то стоял под одним из деревьев.

Но ветер, которого Аня до сих пор не замечала, шаловливо прошелестел между листьями, ветви всех деревьев будто всполошённо взметнулись и опали, и никого в подозрительном месте не оказалось. Сбежал? Или всё это лишь банально показалось?

И хмыкнула: смысл в этих воротах, если со стороны озера в поместье может пробраться каждый? Или... она не права?

Возвращаясь к крыльцу, Аня с недоумением размышляла вовсе не о визите странного гостя, которого она, кстати, вопреки всем законам гостеприимства, даже не пригласила войти в дом — не то, чтобы на чашечку чая. Впрочем, здесь свои законы, и, возможно, так обычно хозяйки поместья не поступают. С другой стороны, вежливость никто не отменял. А она чуть ли не нагавкала на бедолагу...

Ну ладно. О здешних правилах гостеприимства она узнает позже. Сейчас все её мысли занимали те самые украшения от дина Хармона, которые, как она сообразила только сейчас, и помогли ей разгадать цель приезда представительного мужчины — посланца дайны Эннис.

Возникает интересный вопрос: почему она, Аня, не надевает эти браслеты, цепочки с кулонами, кольца и серьги на свидания (она решила быть честной с собой: да, это свидания — и для неё, и для Таегана!)? И слабо улыбнулась. Разгадка проста: для неё, пришелицы из другого мира, привыкшей к постоянному физическому труду, украшения — это то, что носят лишь днём и вечером, чаще по праздникам, а ближе к ночи обязательно снимают. Нет, она знала о том, что надо надевать всякие драгоценные штучки, что они являются показателем, например, умения одеваться в целостный образ, — читала-то много. Но здесь мир иной, напоённый магией...

И тут новая странная мысль возникла буквально из ниоткуда... Или к ней привела последовательность размышлений? Но мысль... Аня даже заморгала в замешательстве: на первом свидании у Таегана не было медальона!.. А потом мысленно пожала плечами: и что из этого следует? Она тщетно пыталась понять, почему её вдруг встревожило это... глупое открытие.

Хорошенько поразмышлять не дали.

Когда до крыльца осталось с десяток шагов, Кристал бросила Лиссу стоять на месте и помчалась по лестнице к Ане. На последних ступенях споткнулась — и только поспешившая навстречу Аня не дала ей упасть, подхватив её за подмышки и удержав на ногах. От мгновенного страха за девочку Аня сердито крикнула:

— Кристал, осторожней!

— Зачем он приходил?! — выпалила та, не обратив внимания на грубоватые интонации старшей сестры и сама вцепившись в её руки.

-А кто он? — строго спросила Аня.

— Личный лекарь дайны Эннис!

— Хм. Вот за этим он и приходил, — ответила Аня, снимая её ладошки со своих рук и тут же обнимая девочку за плечи, чтобы успокоить. — Узнать о моём здоровье. Пойдёмте в дом... Кристал, лекарь дайны Эннис — маг?

— Да. Ты забыла? Дайна Эннис раньше всегда приезжала к нам вместе с ним.

— Забыла, — согласилась Аня, шагая осторожно: сложно идти, как обычно, когда одной рукой обнимаешь взволнованную Кристал, а другой — придерживаешь подпрыгивающую на ходу Лиссу. — Раньше... А этот лекарь приезжал с нею только после смерти дина Хармона?

— Конечно! — даже удивилась девочка. — Дин Хармон терпеть не мог ни дайны Эннис, ни её лекаря. Ты рассказывала нам про это, когда приезжала в гости.

В гостиной первого этажа Лисса вырвала-таки ладошку из рук Ани и бросилась к ближайшему креслу. В нём сидела её кукла Тили, добродушно "посматривая" на вошедших. Когда старшие подошли ближе, Кристал вздохнула и тоже подошла к креслу, села перед ним на корточки, улыбаясь:

— А я свою Астор в комнате оставила.

Аня усмехнулась и посетовала:

— Бедные ваши куклы! Всегда в одном и том же. Скоро одёжка на них загрязнится — и вам же с ними играть не захочется.

— Но я не знаю, что делать! — жалобно возмутилась Кристал. — Шить я не умею — только сшивать. Агни, — с любопытством заглянула девочка в лицо старшей сестры, — а ты что-то ещё придумала для нас?

— Ну... Лисса ещё мала, но ты... Давай-ка, Кристал, научу я тебя вязать — крючком и спицами. А то в моей рабочей шкатулке и нитки есть, и чем вязать — и всё зря лежит. До осени ты успеешь связать для своей Астор зимний гардероб. А там, глядишь, и Лиссе захочется рукодельничать.

Они не спеша поднялись на второй этаж, и в комнате Ани Кристал сразу бросилась к большой шкатулке. Аня усадила девочку за столик, сама встала за спиной и склонилась так, чтобы та видела, как двигаются пальцы, набирая цепочку крючком... Машинально работая крючком, Аня прикусила губу: цепочка. Цепочка с медальоном. Причём Таеган всегда делает так, чтобы Аня обязательно прикоснулась к медальону. Зачем? Может, все эти мысли, что его медальон как-то влияет на неё, на Аню, — несусветная глупость? Ведь Таеган больше не маг. А что... если...

— Кристал, а дядя дина Таегана — маг?

— И очень сильный, — подтвердила девочка, напряжённо ковыряя крючком в цепочке петель, чтобы ухватить за нижнюю и вытянуть первый столбик.

Ну вот... Ещё одна загадка: как действует медальон Таегана? На что? И с какой целью? Если Таеган хочет, чтобы она приходила на свидания по ночам (при воспоминании о последнем свидании Аню мгновенно бросило в жар: как он целуется!), то она вроде и так приходит... даже прибегает! — с большой охотой, с огромным желанием увидеть его немедленно! Тем более время свиданий неумолимо сокращается — и вот-вот настанет ночь, которой Аня заранее страшно боится... Ночь, когда она прибежит к нему, а Таегана не будет... Когда мостки будут пустыми — и Таеган не будет подхватывать её, бегущую к нему, как на последнем свидании, чтобы прижать к себе крепко-крепко, а потом брести к полюбившимся мосткам, чтобы там всласть нацеловаться...

Аня слабо улыбнулась: как подростки! Честное слово! Хотя обоим под тридцать...

Улыбка вновь слетела с губ, едва только она подумала... нет, даже увидела в воображении: на мостках она одна, а озеро — громадное и пустое, ровное и молчаливое, и где-то там, в доме своего дяди, сидит замолкший навеки Таеган.

В чём-то она его понимала. По его рассказам, хотя чисто о себе он говорил мало, у неё создалось впечатление, что он человек, чья главная черта характера — упрямство и даже перфекционизм, когда он ждёт от жизни — всё или ничего. А потому он сначала добьётся того положения или состояния, когда речь вернётся полностью, и лишь тогда "присоединится" к обществу.

Аня удержалась от горестного вздоха: жаль, что он такой принципиальный. Жаль, что он только влюблён, но не любит!.. Она удержала-таки непрошеные слёзы, вернула искривлённые в плаче губы в состояние внешнего покоя. И, вспомнив, о чём шла речь, и стараясь ярко выразить свой скептицизм, сказала:

— Сильный-то дядя у него сильный, а племяннику помочь не может.

— У него другая специализация,— не оборачиваясь, пробормотала Кристал, склонив голову над вязаньем. — Он артефактор. А возвращение магических способностей человеку — одна из трудных работ в магии. Не каждому дано...