Доктор и кошка

Доктор и кошка.

Кошка.

Когда с тебя хотят содрать шкуру, надо бежать. Эту истину мне мама преподала еще в раннем детстве. Сначала — беги, потом будем разбираться, что и как.

Умная кошка в атаку не ходит и не подыхает, сомкнув клыки на горле врага.

Это — только в одном случае.

Котята.

За своих детей я порву. Но чтобы порвать — тоже надо выжить. И потому я бегу.

Не в кошачьей шкурке, нет. В самой обычной человеческой форме. И мерно отстукивают колеса поезда, приближая меня к столице нашей родины.

Поезда — так проще. Меня не вычислить по запаху, они слишком вонючие, я могу договориться с проводником, а перебирать каждого служащего РЖД, пытаясь зацепить след моей магии...

Это даже не смешно.

Это — нереально.

Ах да, позвольте представиться.

Лиза. Как легко догадаться — кошка. Как еще легче сообразить — оборотень. Сейчас про нас столько написали... дурак поймет.

Смотрю в окно, задумчиво мурлыкаю себе под нос, поглаживаю вполне заметный животик — да,, там у меня котенок. Один, к счастью.

Зачатие хоть и происходило в звериной форме, но последствия оказались чуть полегче. Это потому, что я — сильнее партнера...

Непонятно?

Соседи по купе спят, убаюканные моим мурчанием, это наша родовая способность. А я...

Я — кошка.

Оборотни...

Сколько про нас всего написано, снято, напечатано в последнее время. Иногда читаешь — плачешь. А читать приходится, чтобы примерно знать,, чего от нас ждут люди и НЕ СООТВЕТСТВОВАТЬ!!!

Да, именно так.

Крупно и со злостью.

Люди, радуйтесь, что мы оборотни, а не вампиры, к некоторым "творцам" я бы лично являлась кровь пить!

Ага, укушенный оборотнем сам становится оборотнем.

Так вот — не становится. В лучшем случае получается убогое подобие, в худшем, погибает этот бедняга,, как от укуса бешеной собаки. Не буду вдаваться в медицинские вопросы, тем более, я сама не медик, я кондитер, но на людей наша слюна оказывает плохое действие. Что-то там сложное, с антителами, антигенами, инфицированием раны...

Если очень повезет — укушенный не загнется до следующего полнолуния, то обернуться он все равно не сможет. Ибо боль при этом — адская. В первый раз нам вообще старейшины помогают. Потом, конечно, легче, но человек-одиночка либо сойдет с ума от боли, либо помрет от нее же.

Так что легенду в минус.

Не говоря уж...

Я хоть и превращаюсь в кошку, но разум у меня человеческий. Вы себе представляете, как вас кусать противно? Особенно если вы, люди, носки меняете только на водку, а одеколоном пользуетесь из отходов нефтедобычи? Бэээээ!

Тут кого хочешь стошнит! Я столько зубной пасты потом не сожру, вот!

Еще мне нравится в последнее время читать про тех самых, которые единственные...

Ага, ну так умилительно!

Вот жил себе приличный оборотень, не тужил, а потом встретил ровно одну бабу. И — запал. И ни с кем больше, и детей-то он может иметь только от одной, и никого другого не желает, и запах там не тот, и вкус, надо полагать, и окраска...

Всегда интересно, учился ли автор в школе? И знаком ли он с теорией вероятности, по которой шанс встретить ту самую, аж единственную на планете...

У нас сколько миллиардов-то по последней переписи?

И скольких надо перебрать, перенюхать и так далее?

Вымрем же. Не дождавшись тех самых. Вообще никак.

Так что — стряхните с ушей клюкву, она хороша исключительно в кулинарии. Но — не влияет на мозговую деятельность.

У оборотней есть другой бонус. Но о нем лучше промолчать...

Хотя — какого хвоста кошачьего?

Мы можем... наша кровь может быть целебной. Хотя тут не без своих тонкостей. Если просто поймать оборотня и подвергать принудительному донорству — сначала возможен резкий всплеск энергии. И даже исцеление от некоторых заболеваний.

А потом...

Почему нас еще не отловили и не выжали вкруг?

Да именно поэтому. Разница в дозировке — миллиграммы, ошибиться можно в любую секунду. Просто миллиграмм крови больше — и все не просто вернется.

Был у тебя рак в первой стадии?

В четвертой станет!

Один миллиграмм!

От чего это зависит? От многих, очень многих факторов. Мы тоже проводили исследования на людях, как ни противно это признавать. Кто-то умирал, кто-то выживал, определенные выводы оборотни сделали. И с людьми стараются не связываться.

Ну если уж только...

Ладно, раз пошла такая пьянка... все равно поезду идти еще долго, а думать о сложившейся ситуации тошно. Лучше особенности нашей расы перебирать в уме, все полезнее. Мозг забивает, как радио.

Оборотни скрещиваются с людьми. Ребенок может быть человеком, может быть оборотнем. Если второе — он воспитывается в семье оборотней, в клане. Если нет...

Бывало, люди и уходили с детьми. Бывало.

Дети росли в чужих семьях, не знали о своем происхождении, а кровь — странная штука. И может проявляться спустя десять, двадцать поколений... нас может потянуть к таким потомкам.

По закону здоровой крови. Да, от них можно получить лучшее потомство, а у нас очень силен инстинкт продления рода...

Рука легла на живот, погладила...

Ладно, малыш.

Не могу сказать, что я тебя хотела, что я тебя безумно люблю, нет. Этого — нет.

Но ты мой ребенок, ты моя проблема, ты в моей зоне ответственности. Этим все сказано. Ты ни в чем не виноват, но мне от этого не легче. Ничуть не легче.

Я пока тебя не люблю. Но я за тебя отвечаю.

И за себя.

Что самое печальное, когда ты родишься, за мою жизнь и гроша ломанного не дадут. Увы...

Тяжко быть дочкой главы клана.

Еще тяжелее быть дочкой без амбиций.

Не давалось мне это, вот что хотите делайте, не мое! Не мое!!!

Ни управление, ни стратегии развития, ни финансовые вопросы — вот не лезли они мне в голову, и все тут. К чести родителей, они поняли. И махнули рукой. Да и чего им не махнуть, когда есть братик — готовый будущий вожак и сестренка, красавица и умница, для которой нет вопросов в финансовых вопросах. Уж простите за тавтологию.

А у меня от взгляда на бухгалтерские программы шерсть клочьями лезет. В обеих ипостасях.

Фу.

Чем ты хочешь заниматься, дочка?

Мне нравится готовить...

Ну и Кот в помощь!

Как легко догадаться, оборотни — атеисты и агностики вперемешку. Хотя нет. В Великого Кота мы верим, так что это не агностицизм. Просто у каждого свои боги и своя вера.

В результате я стала поваром высшего класса. Без высшего образования, но разве это важно? Работала в ресторане, который мигом стал самым популярным в городе, жила, радовалась жизни, присматривалась к симпатичным котикам...

Оборотни не избавлены от грызни за власть.

Не избежали этого и мы.

Иван оказался из молодых, да ранних. Хищных, жестоких, агрессивных...

И — понеслось.

Якобы случайно погибли наши родители.

Неслучайно вызвали на поединок и убили за место главы моего брата.

Так же не случайно женились на сестре. И сейчас Викуська сидела, нянча ребенка и разгребая финансовые завалы. А я...

Полигамия у нас тоже в ходу.

И полнолуние на нас действует.

Удрать я не смогла. Тогда — не смогла. Да и сложно удрать, когда окружили со всех сторон... фактически, это было групповое изнасилование. Пусть насиловал только один, а остальные помогали ловить и держали. Мне с того не легче.

Когда Иван понял, что я забеременела, он даже порадовался. А чего?

Власть — его. Дочери предыдущего главы клана — его. Сиди и радуйся.

Я радовать подонка не собиралась. И — сбежала.

Уточняю сразу — у меня нет планов мести,, я не собираюсь воспитать сына в традициях клана и прочая чушь мне тоже даром не нужна. Но и жить, спать, есть под одной крышей с подонком, который убил моих родителей и брата, который изнасиловал мою сестру и меня...

Вика смирилась. Еще и меня уговаривала.

Я слушала, кивала и готовилась к побегу.

Да, у меня девятый месяц. И что? Кошке плевать, когда бегать. Зато все успокоились, перестали ждать от меня подвоха и расслабились. Теперь...

Теперь мне нужно родить.

И это еще одна наша особенность.

Если ребенка делали в звериной форме, то роды будут адски тяжелыми. Мы и умирали такими родами, так что кесарево сечение — это наше спасение. Мне нужно доехать до Москвы, родить это сокровище-чудовище, а потом рвать когти. Куда?

А, подумаю.

Вариантов много, стран по миру тоже.

И — нет. Не стоит путать мух и пиццу.

Нет никакой супер-сети оборотней, никто не будет меня серьезно искать, разве что Иван, никто меня ни во что втягивать не будет. Смысла нет.

Да, буду осторожнее.

Да, придется жить в частном доме и в глуши. Деревня подойдет, только чтобы лес был рядом, город уже нет.

Придется не проявлять всех своих кулинарных талантов. Но это тоже не страшно. Хорошие повара спросом всегда пользуются, устроюсь на работу, просто о мишленовских звездочках надо забыть. Лет на десять.

А там...

Вот не сомневаюсь, что Ванька нарвется. Недаром я ему дала в свое время прозвище Ванька Каин. Такие — всегда нарываются.

А когда кто-нибудь разорвет ему горло, как он — моему брату, я смогу жить спокойно.

Рано или поздно, мое время придет.

Я смотрю в окно. Медленно плывут поля, луга, леса, спят соседи по купе... вот и чудненько. Разговаривать ни с кем не хочется. Лучше покопаться в интернете, который то появляется, то пропадает. И подобрать себе клинику в Москве. Не стоит терять времени в моем-то положении.

А еще...

Оглядываю попутчиков.

Мне ехать еще сутки.

Надо бы подобрать подходящую девушку и разжиться документами. Паспорт, полис... мне еще лечиться. И жить под этим именем.

Кошки тоже умеют заметать следы.

Доктор.

Она сидит напротив.

Невысокая, стройная, лет двадцати — двадцати пяти, темные, иссиня-черные волосы коротко подстрижены и окружают голову аккуратной шапочкой, большие глаза смотрят спокойно и в то же время — насторожено.

Странный у нее цвет глаз, словно темный янтарь. Но красиво.

И лицо такое...

Так и хочется сказать — порода. От приподнятых уголков глаз до капризно изогнутых губ.

Порода.

— Я хочу, чтобы вы сделали мне операцию.

Я пожимаю плечами.

— Пожалуйста. Вы прописаны в нашем районе?

Мы — обычная муниципальная больница. Обычный роддом.

— Нет, — качает головой женщина. — Я надеюсь, это поможет решить проблему?

Тонкая рука с выступающими косточками кладет передо мной конверт. Я отодвигаю его.

— Уберите, девушка.

Вот еще попасться не хватало. Не буду отрицать, я не святой, и брал, и беру, раз несут, но чтобы — так?

— Как видите, — рука очерчивает живот, — я давно не девушка.

Я невольно улыбаюсь.

— Я пришла к вам, потому что о вас самые хорошие отзывы. А мне срочно нужна операция. Родить сама я не смогу.

Я недовольно сдвигаю брови.

— Это ваши первые роды?

— Да.

— Есть противопоказания?

— М... да.

— Какие?

Девушка трет лоб. Смотрит серьезно и грустно.

— Я не смогу вам этого объяснить. Но если я буду рожать естественным путем, это будет несколько суток. Намного тяжелее. А если операция — это всего лишь час. И я быстро восстановлюсь.

Меня невольно начинает интересовать этот медицинский казус.

— У вас есть история болезни? Хоть что-то...

— Я не больна. Анализов нет. Ничего нет. Считайте — погорелица.

Невольно смотрю на конверт.

— Выскочила с самым ценным, — улыбается девушка.

— Тогда почему здесь? Я знаю частные клиники...

Спихнуть ее тому же Генке. Или Витьку... хотя нет, Витьку нельзя, он в запое. Бывает и такое, руки от бога, а водка от черта. Вот и хлещет, балбес.

Сам себя губит, а что тут сделаешь?

Ничего.

— Меня не устроят частные клиники.

— Почему?

— В силу объективных причин.

Разговор начинает мне надоедать.

— Знаете, девушка...

— Анна. Знаю. Знаю, что вы недовольны, что злитесь, что не хотите со мной связываться. Знаю. Но у меня нет выбора.

— Зато у меня есть. И я могу вам отказать.

— Бать? Можно?

Твою ж мать!

Гошка, ну как ты не вовремя!

Сына я люблю, и врач из него получится хороший, что есть, то есть. Но...семейственность, любись оно конем. С другой стороны, кто еще этого охламона натаскает, кроме меня?

— Извините...

И я отчетливо вижу, как глаза Гошки вспыхивают интересом. Нет, ну...

— Простите... я не знал.

— Я тоже не знала, что у моего лечащего врача такой молодой и интересный сын, — почти мурлыкнула женщина. Вот сейчас девушкой я ее уже не назову. Куда-то исчезла невинность, и вместо этого на диване сидела...

Черт, как она это сделала?

Даже мне, в мой полтинник — и то стало жарко. А у Гошки глаза по плошке. И на лбу написано...

Черт!

— Я... да...

Мальчишке... какой он, к черту, мальчишка, под тридцать уже, а туда же! Я наблюдаю, как уши и щеки у Гошки заливаются свекольным цветом. Женщина поднимается из кресла одним движением.

— Я прошу вас подождать, пока мы не закончим наш разговор. Это ненадолго...

Одно движение тонкой руки отправляет сына за дверь. И женщина поворачивается ко мне.

— Очень милый мальчик.

Скажи она хоть еще слово — я бы выкинул ее за шкирку. А она молчит. И я отчетливо читаю, что будет дальше.

Она уговорит Гошку. Или еще что-то сделает... ей — нужно. И она пойдет на все.

У меня шансы еще есть. У сына... у сына их просто нет.

— В какой криминал вы меня втягиваете?

— Это не криминал. Это семейные дела. Ребенок не от того человека и резко настроенная против родня.

Почему мне не верится?

— Это — все?

— Не все. Но чем быстрее мы разберемся с этим, — рука очерчивает живот, — тем быстрее вы от меня избавитесь.

Видит Бог, это лучший выход.

Да, конверт я взял.

И девчонку почти без документов направил в отделение, попросив медсестричку оформить ее отдельно. Есть возможности и в эпоху компьютеров, есть.

Даже стоимость новенькой иномарки, найденная в конверте, не улучшила мое настроение. Гошка по дороге домой аж на пену изошел.

Кто, откуда, когда, чего...

Тьфу!

Вот только влюбленного сопляка мне и не хватало для полного счастья!

Не могла эта янтарноглазая выбрать другую больницу? Не могла, да?

Кошка.

В начале я едва не допустила ошибку. Хорошо, потом исправилась. Получилось.

Немало помог и сынок выбранного мной врача. Этакий котенок, еще лопоухий и большеголовый, неуклюжий и бестолковый. А туда же, в кошаки лезет.

До отца ему, как мне хвостом до Пекина.

Ну да ладно, помог уговорить — и спасибо, отвязался — еще одно спасибо.

Меня направили в дородовое отделение. Делать анализы, смотреть меня всю и вообще... это на два-три дня.

Неудобно, но я понимаю.

Без анализов меня никто не возьмет, это логично... анализы я правда, показать могла. На флешке у меня все было, все снимки, все документы, но — нельзя. Как я потом объясню, что я не Анна Игоревна Малькина, и вовсе даже Елизавета?