Сиквел к "Тьме" (часть1)

1.

Он сперва не понял, что произошло. Вот он стоит у стола и перебирает бумаги, пытаясь отыскать то, что сегодня обязательно нужно отправить. А в следующее мгновение сползает по стене, лишившись дыхания от сильнейшего удара об эту самую стену. А у стола стоит Орхэ с бесстрастным выражением на красивом лице.

Сергей попытался втянуть в лёгкие хотя бы глоток воздуха и натужно закашлялся, поперхнувшись собственной кровью. Сетх медленно приблизился и присел на корточки, внимательно изучая его лицо. Сергей замер. От пугающе мёртвого взгляда сетха становилось не по себе. Он с трудом выдавил:

— Что... случилось... Орхэ?

Сетх прищурился и спокойно сказал:

— Ещё раз назовёшь меня так — пожалеешь. Сильно.

От испуга Сергей почти пришёл в себя:

— Да что произошло?!

Оборотень невесело усмехнулся:

— Ничего особенного. Ну, подумаешь, человек, которому я доверил своё Имя, продолжает работать на своих прежних хозяев. Да, мой сладкий? Ведь в этом нет ничего особенного? Подожди, я вспомню, как это у вас называется... Двойной агент, да? Вначале втереться в доверие, а потом этим доверием воспользоваться — это ведь совершенно нормально, так, Сергей?

Землянин смотрел в бесстрастное лицо сетха, чувствуя, как леденеет сердце. Вот и всё. Глупо было думать, что Орхэ не догадается. Глупо было продолжать связываться с агентами и передавать им информацию, к которой он получил доступ, став адъютантом Оборотня. Глупость и безумие. И ещё страшнее было то, что сердце при этом рвалось на части.

Он ведь любил Оборотня, действительно любил. Всё это время он старался заботиться о сетхе, даже умудрился однажды спасти его жизнь. Оборотень тогда был сильно ранен; "повреждения, несовместимые с жизнью" сказал военный врач и предложил оборвать мучения сетха. Но никто не посмел приблизиться, чтобы добить. Хотя многие хотели. Сергей заявил: "Добьёте, если пройдёте мимо меня". Человек к тому времени уже успел заработать славу безжалостного бойца, и желающих испытать его мастерство на себе не нашлось. Когда их оставили в покое, Сергей повернулся к Оборотню. Орхэ беспомощно смотрел на него, содрогаясь в конвульсиях, и Сергей, вздохнув, начал поить сетха своей кровью.

Раны, "несовместимые с жизнью", затягивались прямо на глазах. Сергей пожалел, что не заставил остаться одного из тех, кто выразил желание помочь сетху расстаться с жизнью. Чужая кровь сейчас бы не помешала. Но сетх, ожив, отстранился от него и нашарил в поясе небольшой шприц-тюбик. Содрал колпачок зубами и всадил иглу в бедро прямо через одежду. Затих на минуту и вдруг самостоятельно встал на ноги, слегка пошатываясь. Сергей просто оторопел. Сетх подмигнул ему и направился к выходу из палатки. Сергей чуть помедлил и отправился следом.

Чудовищно быстрая регенерация Оборотня давно уже была предметом сплетен. Сергей тогда впервые видел своими глазами, насколько быстро это происходит. А потом начал обращать внимание и на то, насколько быстрее стали заживать собственные раны. Когда он спросил об этом сетха, тот только хмыкнул и, покачав головой, спросил:

-А чего ты ожидал? Ты же пил мою кровь.

Сергей помотал головой и упрямо проговорил:

— Не может твоя кровь так сильно изменить меня. У нас, людей, не настолько гибкий организм.

Сетх снова хмыкнул:

— Зато у нас — настолько. Твой организм тут не причём. Просто обратная связь, ничего более.

Сергей нахмурился:

— Что ты имеешь в виду?

Орхэ вздохнул:

— Упрямый ты, Сергей. Ну, ладно, попытаюсь объяснить. Это что-то вроде резонанса. У вас, на Земле, существует такой музыкальный инструмент — гитара. Ты слышал когда-нибудь, как на голос поющей гитары отзывается другая, висящая на стене, к которой никто не прикасается? Вот так и твоё тело отзывается на процессы, происходящие в моём. Мы подстраиваемся друг под друга в силу своих возможностей: ты — меньше, я — сильнее.

Сергей, затаив дыхание, слушал Оборотня, очевидно, переживавшего приступ откровенности. Обычно Орхэ не расщедривался на столь подробные объяснения, предпочитая отмалчиваться. Когда сетх замолчал, Сергей спросил:

— А почему кровь?

Сетх поднял бровь:

— А почему нет? Это самый быстрый способ вытянуть необходимую энергию.

Оборотень тогда отыскал жертву достаточно быстро. Одного из тех, что хотели помочь ему покинуть этот мир. И, придя в себя, вновь кинулся в бой. После этого случая окружающие стали суеверно коситься на Сергея, а Орхэ — доверять ему полностью, беспечно и безоглядно. Как теперь оказалось — зря.

Сергей скрипнул зубами. Ну вот чем он думал, когда решил, что следует всё-таки выполнить то, за чем его послали? Явно не головой. Теперь, когда доверие сетха утрачено, его жизнь долго не продлится. Впрочем, это и к лучшему. Лучше умереть, чем видеть такой взгляд Орхэ.

Пальцы Оборотня вдруг впились в его плечо, поднимая человека на ноги. Сергей уставился в глаза сетха, ожидая удара в любой миг. Сетх испытующе рассматривал его. Потом вдруг ослабил хватку и заявил:

— Собирай вещи. Пойдёшь со мной. И не пробуй связаться с кем-либо. Тот, с кем ты попытаешься контактировать, умрёт незамедлительно.

Сергей, не веря своим ушам, смотрел на Оборотня. Тот зло сощурился:

— Выполняй.

Сергей, всё ещё ничего не понимая, направился к двери, ощущая спиной пристальный взгляд сетха. На автопилоте добрался до своей комнаты, собрал вещи, наскоро навёл порядок. Окинул своё бывшее жильё последним взглядом и вышел. В коридоре никого не было. Сердце болезненно трепыхнулось, из глубины души вдруг поднялась паника — бежать, спасаться, сейчас, немедленно! Сергей стиснул зубы, давя истошно вопящий инстинкт самосохранения, и побрёл в апартаменты сетха.

Оборотень ждал его, сидя в том же кресле, что и при их первой встрече. Сергей подавил невольную дрожь и молча опустил сумку с вещами на пол. Оборотень продолжал сверлить его взглядом. Молчание становилось оглушающим, давило на натянутые нервы нестерпимой тяжестью. Сетх вдруг резко поднялся из кресла и процедил сквозь зубы:

— Готов?

Сергей сглотнул:

— К чему, Господин?

Синие глаза насмешливо сверкнули.

— К забвению, мой мальчик.

Сергей похолодел:

— Не знаю, о чём ты говоришь, мой Господин, но лучше убей сразу. Не заставляй жить без тебя.

Синие глаза потухли.

— Об этом нужно было подумать заранее, Сергей. До того, как ты ответил согласием на то, третье сообщение.

Сергей сглотнул. Орхэ, нет, не Орхэ, теперь уже не Орхэ — Оборотень, знает даже, когда это началось? Но почему тогда ждал так долго? Почему не оборвал эту игру сразу?

Сетх закрыл глаза и тяжело вздохнул. Потом вдруг одним движением оказался рядом и сжал Сергея в объятиях так крепко, что человек едва не задохнулся. У Сергея вырвался стон, кровь немедленно прилила к паху, а сердце забилось, как сумасшедшее. Поцелуй, последовавший за этими объятиями, был безмерно пьянящим. Человек задрожал и постарался перехватить инициативу, обхватив, насколько смог вытянуть притиснутые к бокам руки, талию Оборотня и бешено работая языком, в попытке приласкать сразу весь рот своего возлюбленного. Сетх отстранился и, тяжело дыша, проговорил:

— Остынь, Сергей. Ещё немного, и мы уже никуда не пойдём.

Сергей застонал:

— Плевать! Делай со мной, что хочешь, только возьми прямо сейчас, умоляю!

Жёсткая оплеуха привела его в чувство. Возбуждение немного утихло, но не оставило Сергея совсем. Сетх удовлетворённо сощурился:

— Отлично, именно такого эффекта я и добивался. Бери свои вещи и следуй за мной.

Сергей, дрожа от возбуждения, подчинился. Он ждал чего угодно, только не того, что последовало дальше. Они прошли в комнату, где Сергей ещё ни разу не был. Сетх запер дверь и сдёрнул со стены роскошный гобелен. За гобеленом оказалась ещё одна дверь, за которой была... чернота. Сергей смотрел в угольно-чёрную темень за дверью и старался не замечать холод, сковавший его тело. Сетх обернулся и крепко сжал его руку. А потом дёрнул за собой, ныряя в чернильную тьму.

2.

Последовавший за этим жуткий момент абсолютной тьмы и дезориентации сменился ярким солнечным светом и ласковым теплом. Сергей зажмурился и потряс головой. Они что, на Земле?! Не может быть!

Сетх покосился на него и чуть насмешливо обронил:

— Это НЕ Земля.

Сергей застыл:

— Я сказал это вслух, Господин?

— Нет. Про таких, как ты, говорят "всё на лице написано". А теперь помолчи. И следуй за мной.

Они прошли из солнечного каменного дворика, в котором оказались, на просторную террасу, выложенную плитами из ракушечника. Терраса оказалась всего лишь частью огромного дома. Сетх уверенно вёл Сергея за собой сквозь череду больших пустынных комнат. Мебели в них был самый минимум, и помещения, сквозь которые они проходили, выглядели нежилыми.

Наконец их путешествие завершилось. В комнате, обставленной несколько уютнее, чем прочие, из кресла им навстречу поднялась девушка. Нежное личико сердечком осветила искренняя радость. Девушка засмеялась и порывисто бросилась на шею Оборотню. Сетх подхватил её на руки и закружил по комнате. Девушка взвизгнула и захохотала звонко:

— Мааарс! Перестань, у меня голова закружится!

Оборотень послушно опустил её на пол, но девушка не спешила разрывать объятия.

— Ты надолго, братец?

У Сергея глаза полезли на лоб. На женщину-Оборотня девушка ну никак не походила. Сетх бросил на него быстрый взгляд и ласково усмехнулся девушке:

— Здравствуй, сестричка. Соскучилась?

— Бессовестный! Тебя не было почти полгода! Конечно, соскучилась!

— Ну, прости, Рианэль, ты же знаешь, что братец тебе достался непутёвый.

Девушка хихикнула:

— Ничего, мне нравится. А кто это с тобой?

Сетх чуть слышно хмыкнул:

— Ну, как тебе сказать...

Девушка насупилась:

— Опять? Ты же клялся, что Лис будет единственным, кого ты приведёшь в этот дом.

Сетх фыркнул и пожал плечами:

— Значит, твой брат ещё и клятвопреступник к тому же. Какой кошмар.

Девушка тихо спросила:

— Всё настолько серьёзно?

— Ещё серьёзнее, чем ты думаешь, Ри.

— Представь нас.

Оборотень повернулся к ошеломлённому Сергею.

— Ри, этого человека зовут Сергей. Сергей, мою сестру зовут Рианэль. Можете общаться, детки. Ри, я — к Лису. Он мне не простит, если я с ним не увижусь.

— Подожди, Марс! Ты так и не ответил мне. Ты надолго?

— На пару дней, Ри, дольше задержаться я не смогу.

— Хорошо. Ступай, братец, мы тут пока пообщаемся с... Сершем, правильно?

Оборотень поправил её, тепло улыбнувшись:

— Сергеем. Но ты права — "Серш" звучит лучше. — И, развернувшись, вышел из комнаты.

Сергей проводил его растерянным взглядом, потом перевёл взгляд на Рианэль. Девушка внимательно смотрела на него. Поймав взгляд человека, открыто улыбнулась и заговорила:

— Можно мне называть тебя Серш?

Сергей пожал плечами, бессознательно копируя жест Оборотня:

— Как тебе будет угодно, Госпожа.

Девушка засмеялась:

— Я не Госпожа, Серш, зови меня просто Ри. Или Рианэль — как тебе больше нравится.

— Хорошо, Ри.

Рианэль потянула его за собой:

— Пойдём на кухню, я покормлю тебя. И для Марса нужно что-нибудь приготовить.

Сергей не удержался от вопроса:

— Почему ты зовёшь его так, Ри?

Девушка недоумённо подняла брови:

— Потому что его так зовут, Серш.

— Странно, мне он назвал совсем другое имя...

Тонкие изящные брови поднялись ещё выше:

— Он назвал тебе Имя? ... Да, всё действительно намного серьёзнее, чем я думала.

Рианэль замолчала, и некоторое время шла молча, что-то напряжённо обдумывая. Сергей тоже молчал. Ему было о чём подумать и о чём пожалеть. Оборотень собирается оставить его здесь? Если сетх бывает тут редко, это будет воистину суровое наказание. Сергей не испытывал ни малейшей уверенности в том, что выдержит отвыкание от наркотика по имени Орхэ и не сойдёт при этом с ума. Может быть, сетх всё-таки смилостивится и просто убьёт его?

От мрачных мыслей отвлекла Рианэль.

— Ну вот, мы уже пришли. Садись за стол, Серш.

Девушка легко порхала по кухне, чуть слышно напевая и сноровисто накрывая маленький столик. Сергей невольно залюбовался грациозными движениями Рианэль. Сестра Оборотня неимоверно хороша. Сергей невольно заговорил:

— Ты ведь не Оборотень, Ри?

Рианэль остановилась и внимательно посмотрела на него:

— Нет.

— Тогда почему Господин называет тебя сестрой?

— А почему ты называешь его Господином, Серш?

— Потому, что он велел называть его так.

— Хм, никогда за ним такого не замечала. А сестрой он называет меня потому, что мы обменялись кровью. У Оборотней есть такой обычай, а Марс всё-таки в значительной степени Оборотень.

Сергей изумлённо посмотрел на неё:

— Что значит "в значительной степени"?

Рианэль заглянула ему в глаза:

— Он полукровка. Совершенно очевидно, что один из его родителей — человек. А может быть и у родителя-Оборотня кровь не так уж чиста. Можешь мне поверить, я встречала чистокровных Оборотней.

Сергей молча смотрел на слегка помрачневшую Рианэль, переваривая полученные сведения.

Потом спросил:

— Почему ты говоришь "может быть"? Он не знает, кто его родители?

— Он найдёныш. И говорил мне, что помнит себя только с момента, когда очнулся на руках у имперского целителя. Его подобрали в бессознательном состоянии на корабле, потерпевшем аварию. Все остальные погибли. О мальчике не было никаких сведений, смогли определить только, что ему около десяти лет. А Оборотни отыскали Марса, когда ему было около тринадцати.

— А дальше?

— А дальше, когда ему было двадцать четыре года, он убил своего Наставника-Оборотня. Поскольку тот был Великим Лордом, Марс унаследовал его титул и власть. Не смотри так шокировано, Серш. У Оборотней это обычная практика, они все так пробиваются наверх. Если ученик превзошёл учителя, он достоин того, чтобы занять его место.

Сергей опустил глаза и передёрнул плечами. Вот значит как. Одиннадцать лет подобного обращения искалечат кого угодно. Неудивительно, что сетх жесток со своими любовниками — он просто делает то, чему его учили всё это время. Удивительно как раз то, что Сергей стал исключением. Ненадолго, правда. По собственной же глупости. От этой мысли Сергей едва не застонал в отчаянии. И вздрогнул, почувствовав лёгкое прикосновение к плечу. Рианэль присела на корточки рядом с ним и заглянула в глаза.

— Вы поссорились, Серш?

Сергей отшатнулся и резко поднялся с места. Отошёл к окну и глухо сказал:

— Нет. Поссориться можно с равным. Я же для него всего лишь провинившаяся собственность.

Рианэль поднялась на ноги и, немного помолчав, тихо спросила:

— И в чём же твоя вина?

Сергей ссутулился:

— Лучше не спрашивай.

— Как же я смогу помирить вас, если не буду знать, в чём дело?

— Зачем тебе мирить нас?

— Я не могу видеть, как вы мучаетесь, Серш. Мне жаль и тебя тоже, но больше всего жаль его. Он заслужил немного счастья, поверь мне.