Комендант морской крепости Уганабада задумчиво смотрел вдаль. А что ещё можно делать, сидя в удобном кресле-шезлонге и наслаждаясь ароматным крепким кофе? Только блаженствовать от такого времяпровождения — вроде как на посту, но в то же время отдыхаешь душой и телом, а если учесть, что кресло стояло на бруствере батареи длинных пушек, то взгляду открывался весь горизонт или та самая, лично контролируемая бдительным комендантом даль. Комендант отпил глоток ароматного напитка и зажмурился от удовольствия — кофе был изумителен! А от того, что на несколько мгновений прикрыты глаза, ничего особенного не произойдёт — океан до самого горизонта чист! Комендант открыл глаза и, глянув в противоположную от морской дали сторону — на внутреннее пространство вверенной ему крепости, удовлетворённо кивнул, ещё раз приложившись к чашечке кофе.

Собственно вся крепость, вернее левый и правый бастионы, и состояла из двух мощных брустверов, расположенных по обе стороны от входа в бухту. Эти простые укрепления предназначались для защиты от вражеского огня не только пушек и солдат, их обслуживающих, но и казарм, а также вырубленных в скалах (позади брустверов) артиллерийских погребов. От атаки десанта эти пологие стены были плохой зашитой: даже не взобраться — взбежать на них было делом нескольких секунд. Но защита от пехоты и не требовалась, какая же пехота будет нападать со стороны моря? А если и найдутся такие безумцы, что решат напасть на Уганабад с моря, попытавшись высадить десант, то им только для того чтоб приблизиться к брустверам бастионов придётся пройти сложным фарватером. А в гавань войти можно, только миновав морскую крепость. И это под огнём как дальнобойных пушек, поражающих с предельного расстояния, так и карронад, стреляющих картечью почти в упор! А сами бастионы по левую и правую стороны этого фарватера с моря были защищены скалами, о которые бились волны, создавая течения и водовороты. Шлюпкам, как и другим малым судам, пройти через эту опасную естественную преграду весьма трудно, даже невозможно, ну а огонь пушек остановит любую атаку, уничтожив тех, кто не разобьётся о скалы. Уганабад с моря был неприступен. Когда двадцать лет назад лютенцы попытались захватить его, то высадились в другом месте, к городу им пришлось идти по пустыне, и ночная атака конницы халифов, не желающих терять такой удобный порт, а главное — выгоду от торговли через него, полностью уничтожила экспедиционный корпус, не спасся никто — в пустыне негде спрятаться. Лютенцы снова попытались высадиться, захватив несколько прибрежных рыбацких посёлков, гордо именуемых городами, но опять в ночной атаке были уничтожены все, кто рискнул сойти на берег. Но и тем, кто остался на кораблях, досталось, атака шекк как из Уганабада, так и спустившихся по рекам из южной лесистой стороны халифатов, перечеркнула завоевательные устремления лютенцев. Как напоминание об этом в гавани стоят три линкора, но в море не выходят, всё-таки шекка для карберийца привычнее.

— Почтенный комендант-ахши, — с поклоном подошёл сержант, протягивая коменданту подзорную тубу, — в море корабли! Очень быстро идут! Вон посмотрите, уважаемый!

— Вижу, — недовольно ответил комендант, небрежным жестом руки отмахнувшись от подзорной трубы. Кому понравится, когда его отрывают от кофе и созерцания морских волн? С брезгливой миной комендант продолжил: — Работорговцы, кто ещё может сейчас спешить в Уганабад? Только они, видишь же, что это не шекки. Корабли хоть и трёхмачтовые, но небольшие, и немного их, десяток, может больше. Вон и двухмачтовые есть, точно работорговцы. А спешат... Неверные, что с них возьмешь? Всегда спешат, так у них жизнь и проходит: в суете и пустых хлопотах.

Сержант с почтением внимал настроенному на философский лад коменданту, искоса поглядывая на корабли работорговцев, приближающихся с прежней стремительностью. Комендант брезгливо поморщился — если эти неверные не сбросят скорость, то пройти фарватер не смогут, их корабли выбросит на скалы, в лучшем случае — на песчаную отмель у бастионов, но на неё ещё надо попасть, проскочив между каменных клыков. Впрочем, вряд ли эти неверные столь безумны, чтоб выбрасывать свои корабли на берег, тем более что таможню всё равно обойти не удастся, даже выбросившись на берег! Кораблекрушение кораблекрушением, а пошлину всё равно заплатить придётся!

— Ваша мудрость столь же велика, как и зоркость, — выражая высшую степень почтения, низко поклонился сержант, а комендант небрежно распорядился:

— Дай сигнал на таможню, пусть приготовятся к досмотру. Видишь, как спешат, скоро здесь будут. Думаю, наши стражники покажут неверным всю тщетность их торопливости.

Когда сержант ушёл выполнять приказ, комендант потянулся и развил свою философскую мысль:

— Спешат, потому что неверные. Они всегда спешат, непонятно зачем? Жизнь — такая приятная вещь, которой надо наслаждаться не торопясь, — и словно подтверждая только что сказанное, комендант сделал очередной глоток кофе, прикрыв глаза, словно показывая, как надо наслаждаться.

Второй солдат, исполняющий роль слуги, подающего кофе, взглянув на быстро приближающиеся корабли, с опаской сказал:

— Может, сыграть тревогу? Уж очень они быстро идут, словно...

— Чушь! — фыркнул комендант, открывая глаза. — Дойдут до начала фарватера и убавят паруса, куда денутся? Да и зачем? Только два корабля продолжают спешить, пушек у них мало, к тому же, якорь бросить у бастионов всё равно не получится — снесёт! Слишком сильное береговое течение. Увидишь сам, сейчас начнут паруса убирать.

Но вопреки заявлению коменданта корабли и не думали это делать, первые два неслись, явно промахиваясь мимо входа в бухту, словно собираясь выброситься на берег. Комендант с тем же философским спокойствием осуждающе покачал головой: неверные есть неверные, но с другой стороны, даже из их поспешности и необдуманности действий здраво рассуждающий человек сумеет извлечь выгоду — всё, что выкинет на берег, можно объявить собственностью города, а там и ему что-то перепадёт. Поэтому комендант-ахши спокойно наблюдал за быстро приближающимися кораблями, уже прикидывая, что с них можно будет сразу забрать. Пушки... Пусть и мало, и небольшого калибра, но они тоже денег стоят, заряды к ним, это само собой... Ну и по каютам надо будет пошарить, комендант махнул рукой, подзывая сержанта, суетящегося у больших пушек. Там их расчёты зачем-то заряжали эти орудия, ведь понятно — выстрелить не успеют, да и зачем портить идущий прямо в руки приз! А два первых безумных работорговца, а судя по всему, это были именно корабли работорговцев, шли прямо на бастионы, словно желая увеличить благосостояние мудрого коменданта-ахши.

Таиса направила свой корабль на левый бастион, имеющий более мощную батарею. Если там шлюпке было трудно, почти невозможно преодолеть буруны, создаваемые набегающими волнами, а потом и встречное течение, образовываемое откатывающимися от берега водными массами — силы гребцов не хватало, то корабль, подгоняемый сильным попутным ветром, с лёгкостью это сделал. Вот только повернуть в сторону он не мог, там были торчащие из-под воды клыки скал. Остановиться и бросить якорь корабль тоже не мог — беснующаяся вода бросила бы его на скалы, оставался только один путь — вперёд! Там не было торчащих из-под воды больших и малых камней, белела узкая песчаная полоса. Безумец, решивший подойти к бастиону, был бы неминуемо выброшен на скалы или на узкий песчаный пляж, это только в том случае если ему сопутствовала бы удача. Что и произошло с кораблём Таисы, точно направившей его на узкую, едва превосходящую по ширине корпус судна полоску песка, находящуюся немного в стороне от бруствера бастиона.

— Держитесь! — закричала Таиса, и все, кто был на палубе, постарались за что-нибудь покрепче ухватиться. Удар был такой силы, что многие попадали, некоторые даже за борт, а корабль крепко завяз в песке, но при этом остался на ровном киле. Таиса снова закричала: — Вперёд!

Она первая прыгнула на мелководье, невысокие борта у корабля работорговцев позволяли без вреда это сделать. Вода там едва достигала пояса. Морские пехотинцы и абордажники посыпались за своим командиром. Не прошло и тридцати секунд, как они разбежались по бастиону. Опешившие защитники крепости ничего не успели предпринять — у караульных ружья даже не были заряжены. А зачем трудиться — заряжать? С моря к бастиону подойти невозможно, а из города одна, хорошо просматриваемая дорога. К тому же в городе свои, им и в голову не придёт — нападать на своих же защитников! А защитнички укрепления были вообще не вооружены, не считать же оружием несколько сабель и ножей, у карберийцев быстро забрали и это — численный перевес был на стороне альбионцев. Победа была быстрой и бескровной. Корабль, шедший вторым, точно так же, как и первый, выбросился на берег у второго бастиона. Там схватка была более горячей (прозвучало несколько выстрелов), но тоже недолгой. А в это время остальные корабли, как и предполагал комендант, убавили паруса и стали осторожно заходить в гавань. Во время прошлого пребывания в Уганабаде Грентон хорошо изучил фарватер, и его карты были розданы всем капитанам корветов отряда Таисы. Но тем не менее один из кораблей налетел на скалы, вызвав небольшую заминку. Около него и были затоплены корабли работорговцев. В целом начальная стадия операции, по определению Таисы, прошла удачно, хотя альбионцы и потеряли два корабля: один сел на скалы, второй получил пробоину, но остался на плаву. Последний корвет альбионцев ещё втягивался на рейд Уганабада, когда показались шекки карберийцев. Таиса удовлетворённо кивнула, она уже успела осмотреть захваченную батарею и осталась довольна, повернувшись к растерянному коменданту, так и продолжавшему сидеть с чашечкой остывшего кофе, похвалила:

— Выношу вам благодарность — пушки в отличном состоянии и заряжены. Заряды приготовлены и аккуратно сложены. Вы молодец, что так вымуштровали своих подчинённых. Я бы с удовольствием выпила с вами кофе, но знаете ли — дела. Хотя... — Таиса повернулась к солдату-слуге: — Сделай мне кофе и господину коменданту тоже, покрепче. Как раз успеешь, пока я разберусь с неотложными делами. Видишь, как спешат?

Шекки, подгоняемые попутным ветром, быстро приближались, вот они выстроились и начали входить в узость пролива ведущего в бухту, при этом, как и корветы Таисы, сбросили скорость. И тут карберийцы увидели, что проход заблокирован, у самого входа в бухту и в самом узком месте. Три их шекки, пытаясь проскочить между притопленными кораблями, сели как на мель на совсем затопленные, остальные, пытаясь развернуться, убирали паруса и останавливались, представляя собой идеальную мишень. Заговорили пушки обоих бастионов. Правый бил залпами по ближайшим к нему шеккам, левый бил сериями выстрелов по тем корабликам карберийцев, что были дальше. Наводила и стреляла Таиса, двигаясь вдоль ряда пушек, пока она добегала до последней, первая уже была заряжена. Пушки бастионов Уганабада были крупного калибра, и заряды к ним в основном содержали крупную картечь. Один выстрел роем картечин величиной с небольшие ядра накрывал сразу несколько шекк. Карронады тоже были, но их не зарядили, поэтому обходились только крупнокалиберными. Через полчаса интенсивной стрельбы заряды кончились, но и шекк не осталось, скрыться удалось всего нескольким — остальные были потоплены. Таиса распорядилась на всякий случай, чтоб подготовили к бою карронады, но услышав доклад одного из своих матросов о том, что порох на складе бастиона закончился, нахмурилась:

— Как это закончился? Стреляли, то мы всего ничего, правда, хорошо это делали! Вижу, что неприступность славного города Уганабада несколько преувеличена.

Таиса, грозно нахмурив брови, пошла к коменданту, продолжавшему сидеть в кресле (его не охраняли и не заперли в казарме, как остальных солдат форта) и смотреть на разгром эскадры Сейрасбира аб Гутама. Комендант видел, как была потоплена шекка под флагом капитан-ахши (почему-то почтенный аб Гутам сменил свою большую шекку на меньший кораблик), и теперь с ужасом ожидал решения этой неверной относительно себя. Альбионцами командовала женщина! Женщина, одетая в мужской костюм — форму офицера альбионского флота! Судя по действиям — очень решительная женщина, а по нахмуренным бровям — очень строгая! А Таиса подошла к коменданту и как можно жестче укорила его:

— Напрасно я вас похвалила, зарядов оказалось недостаточно, к тому же они снаряжены вместо нормальной картечи — большими камнями! Так не годится! Во-первых, кучность хуже и, во-вторых, при применении таких боеприпасов быстро изнашивается ствол. Что вы можете сказать в своё оправдание?

— Но, уважаемая госпожа, у меня нет другого выхода! Средства, выделяемые почтенными негоциантами из городского совета, крайне скудны. Их хватает только на порох, вот и приходится выкручиваться! Что же мне делать остаётся? Вы же сами видели, сколько у нас пороха, его не хватило бы и на час настоящего боя! А если бы подошла полноценная эскадра? Линкоры?! Если бы я закупил ядра или бомбы, то денег на заряды бы не осталось! Только собирать камни для картечи... — начал велеречиво оправдываться комендант-ахши, словно это была не альбионская захватчица, а комиссия почтенных негоциантов Уганабада (тех самых, что дают мало денег), проверяющая: куда ушли средства, выделенные на закупку боеприпасов.

— А не воруете ли вы, уважаемый? — Нахмурила брови Таиса. Комендант возмущённо вскочил и стал оправдываться:

— Да как бы я посмел, пусть небо на меня упадёт и раздавит...

— Вот этого не надо, — посмотрела Таиса на небо, — ещё упадёт и придавит не только вас, а и тех, кого вы обворовывали, ведь пороха хватило только на полчаса боя. Да, тут вы правы — если бы подошла большая эскадра? То что бы вы делали? Вот у меня и возник вопрос — почему так мало пороха? Или вы намеревались собранными камнями не только стрелять из пушек, а и бросаться, когда порох кончится? Тогда надо было поменьше камни собирать. Эти ваши солдаты точно до фарватера не добросят!

— Я готов предоставить все ведомости и накладные, — обиделся комендант и, посмотрев на сложенные горкой, как ядра, камни, продолжил оправдываться: — Весь учёт у меня ведётся надлежащим образом!

— Не надо, я вам верю, — кивнула Таиса, усаживаясь в освободившееся кресло, при этом даже похвалила коменданта: — То, что у вас ведётся учёт, делает вам честь! Приятно иметь дело с добросовестным и честным человеком. Моя благодарность остаётся в силе, была неправа, заподозрив вас в столь неблаговидных поступках.

Комендант, покрасневший от похвалы, напустился на солдата:

— Чего стоишь? А где кофе для уважаемой госпожи...

— Командора, — подсказала Таиса.

— ...госпожи командора! — закончил кричать на солдата комендант и как можно более вежливо, даже немного заискивая, продолжил жаловаться Таисе:

— Денег дают недостаточное количество, не только на порох и ядра не хватает, винтовки не за что купить! Вы же сами видели...

123

↓ Содержание ↓