Глава 68

Глава 68: Поправки на реальность

Ровный голос Найлуса отсчитывал мгновения до входа в перегон. Привычка, появившаяся после того, как ему пришлось сесть за штурвал "Нормандии. Вроде бы мелочь, нюанс, но... Я покачала кружку, лениво наблюдая, как крутиться в прозрачном напитке розовый кусочек фрукта. Молчат за штурвалом те, кому некого предупреждать.

После отлета с планеты настроение резко скатилось в странную философскую меланхолию, в которой так хорошо вязнет тревога и быстро гаснут страхи. Мысли лениво бродили в голове, внимание переключалось по странным алгоритмам, и я сама себе напоминала депрессивного меланхолика, тоскующего непонятно по чему у окна в солнечный день. Причина подобного состояния мне понятна: планета не желала нас отпускать и грустила, навевая на меня глухую тоску. Но понимание не облегчало состояния. Радовало, что накрыло только меня, хоть радость была весьма блеклой.

По телу продрало привычной неприятной щекоткой: мы вошли в зону действия заряжающегося ретранслятора. Последнее слово, едва уловимый слухом щелчок тумблера и... вот оно: тянущее чувство сработавшего механизма создания фиксированной якорной Тропы.

Подумать только... Тропа! Полноценная транспортная Тропа — потоковый постоянный портал высокой мощности и ювелирной точности, где роль кольца-фиксатора выполняют ретрансляторы. Портал, создаваемый техническими методами в мире, в котором вроде бы нет магии.

Занятная особенность воплощенной реальности, создающей придуманные технологии в том единственно-возможном варианте, который позволил воссоздать внешнее соответствие указанным свойствам.

Отхлебнув эрг, я лениво скользила взглядом по кают-кампании, задерживаясь на мелких деталях. На витой ракушке, притащенной для нас как-то рано с утра Аэтерой. На очищенной скорлупе огромного ореха, по размеру сопоставимого с крупным кокосом. Ее для нас аккуратно склеила Кира: девушку восхитили крохотные пластинки в скорлупе, красиво переливающиеся в лучах света подобно перламутру или слюде в самоцвете. В скорлупу мы насыпали неогранённых самоцветов, наловленных на дне океана у нашего прекрасного архипелага, некогда поднятого на поверхность в ярости внутреннего пламени мира. Нырять было глубоко, но что нам эта глубина? Когда там так много... интересного и откровенно красивого. Нам даже удалось затащить под воду турианцев: дыхательные аппараты решили проблему их альтернативной плавучести и вросшего в инстинкты страха перед глубиной.

Улыбка сама собой появилась на губах.

Оплаченный отдых мы отгуляли до последней минуты, задержавшись на планете еще на два дня, и лишь к началу третьего — покинули этот роскошный дикий мир. Два с половиной дня тихого счастья и покоя в ласковом фоне обожающей нас живой планеты...

Это было прекрасное время, наполненное тихой заботой друг о друге, неспешными беседами, знакомством заново и совместными бытовыми делами. Оно сплотило нас сильнее любых боев и работы. Мелкие личные тайны и давно запрятанные в памяти воспоминания, высказанные на волне откровенности, позволили взглянуть друг на друга... иначе, увидеть больше и полнее. Узнать по-настоящему, без давления социума, навязанных ограничений, субординации и добровольно выставленных барьеров. Каждому из нас было что сказать. У каждого оказались свои тайны. Даже у Киры, девушки без дома и семьи, сбежавшей в космос вслед за братом от приближавшегося замужества с человеком, которого она не желала ни знать, ни видеть.

С каким трудом мы рассказывали то, что давило нам на душу... Как осторожно мы выбирали темы и как сложно было начать говорить. Но как легко становилось потом, когда мы получали... понимание.

Наверное, это самое ценное, что мы вынесли с того мира. Понимание. Окрепшую дружбу. Привязанности. Сплоченность. То, без чего мы не сможем выстоять в войне против всей галактики.

Она начнется, эта война. Как только наши действия пойдут вразрез удобству других, как только мы начнем нарушать законы и правила, когда мы вступим в чужую зону интересов и попортим кому-то планы. Как только мы начнем свою настоящую работу, нас захотят уничтожить. И никакие слова про грядущий Конец Света никого не впечатлят, нам попросту не поверят, как не поверили канонному герою.

В кают-кампанию вошел Найлус: в перегоне нет надобности безвылазно находиться за штурвалом. Достаточно периодически проверять состояние корабля и показания приборов.

— Что случилось? — негромко спросил он, подходя.

— Ничего. — видя скепсис в его глазах, пояснила: — Чем ближе Вермайр, тем сумрачнее мысли.

Он понимающе улыбнулся, присел возле меня на край дивана, а я продолжила говорить, глядя в чашку и на плавающие в ней кусочки фруктов.

— Я даже не могу ничего предполагать или хоть как-то спланировать наши действия: у меня нет информации. От Бенезии мало толку: ее привозили на корабле и выгружали прямо посреди базы на личной площадке Сарена. Она ничего не видела и вообще ничего не знает о защитных системах крепости.

— Зная Сарена... — Найлус вздохнул, — это будет действительно крепость.

— С кроганами, которых ему штампуют лаборатории, расположенные где-то в других точках планеты. — буркнула я, перекатывая в ладонях кружку. — Их там будут сотни... Здоровых, сильных и тупых как бревна, если пойдет так же, как показано в каноне. Но кроганы почти все тупые.

— А Рекс? — ядовитая ирония ярко плеснула в мурлыкающем голосе.

— Рекс — хитрожопый, но большого ума в нем нет, иначе не творил бы той ерунды, про которую он так радостно нам рассказывал. — я скривилась. — Единственный умный, реально умный кроган работает на Сарена и разрабатывает для него вакцину от генофага. А те, которые носятся по галактике с пушками наперевес...

Умного крогана получить можно. Но его надо вырастить целенаправленно, а этого никто не делает. И, тем более, их никто толком не учит. Ну, разве что, исключения вроде того громилы из Кабала... Но и тот был выращен чужим народом и воспитан как представитель другого вида.

— Но ему ты шанс дала.

— Считай это данью канону и ностальгии. — честно ответила, чуть поморщившись. — Хотя даже по канону Рекса можно не брать на борт "Нормандии", и тогда он погибает на Цитадели при нападении на нее Властелина. Это у Гарруса нет вариантов: он в любом случае становится другом героя.

— Но ты Рекса оставила.

Я пожала плечами и кивнула. Ну да, оставила. Тогда мне это казалось правильным. Ну и Рекс свою пайку кое-как отработал на заданиях.

— Посмотрим, что я увижу, когда вернуть. Какое решение он примет за время моего отсутствия. Если согласится на мои требования, я его оставлю в команде.

— А если нет?

— Тогда он свободен как ветер на равнинах. — протяжно промурлыкала я. — И может катиться на свою радиоактивную помойку под названием Тучанка. Ну или продолжить болтаться по галактике, как... — я запнулась. — В общем, может быть свободен. Держать не буду. У меня нет надобности в кроганах. А если она появится... лаборатории Сарена ее покроют в полном объеме и в куда лучшем качестве. Они, хотя бы, будут верными при должном обучении. И более дисциплинированные, если заняться их дрессурой.

Найлус сощурился.

— Если...

Я коротко кивнула. Да, если...

— Сколько времени займет перелет?

— Семьдесят девять часов. — четкий лаконичный ответ.

— И семьдесят восемь из них я не хочу отравлять себе дурными мыслями и ожиданием... плохого исхода. Последний час уйдет на сборы, а там уже будет не до морального мазохизма.

— Хороший план. — зеленые глаза блестели иронией и лукавством.

— Единственный рабочий, который у меня есть. Так что больше ни слова про Вермайр и то, что мы там можем найти.

Найлус согласно прикрыл глаза и развел руками.

Мое пожелание было выполнено настолько полно, насколько это было возможно: все время полета в перегоне было как продолжение тех чудесных дней на островной планете. Те же неспешные беседы в кают-кампании, те же минутки откровенности и общее состояние умиротворенного покоя. Та же простота в быту и в общении. Это было... приятно. Это начало входить в привычку. Такое отношение друг к другу. Такая честность, близкая к искренности, и порождаемые ею тепло и понимание. То, что я, как оказалось, крайне ценю, несмотря на свою привычку к одиночеству и сформированную когда-то давно стойкую социопатию.

Однако, окончания полета мы, всё же, ждали, непроизвольно поглядывая на таймер, мерно отсчитывающий время на стене кают-кампании. Мы не спешили собираться, облачаться в броню и доставать оружие из арсенала. Всему свое время, ведь после выхода из перегона нам предстоят несколько утомительных часов полета к планете. И когда это томительное ожидание завершилось предупредительным переливчатым сигналом, мы... облегченно выдохнули.

Турианцы ушли в рубку, а я с асурами осталась в кают-кампании.

Ровный спокойный голос Найлуса отсчитывал мгновения до выхода. Одно за другим. И вот он — знакомый рывок, дрожью пронесшийся по кораблю.

— Прибыли...

Мой шепот увяз в тревожной, полной ожидания тишине. Сейчас в кают-кампании был только Аэтера. Кира на камбузе: асура какое-то время пыталась посидеть с нами, но мрачный фон Аэте давил на голову, и девушка ушла паковать нам пайки.

— Аэ...

Асур поднял на меня черные глаза, в которых мерно пылала алая радужка. Встав, я подошла к мужчине, присела перед ним и тихо, с нажимом, почти по слогам произнесла:

— Успокойся.

Радужка полыхнула ярче.

— Назары не должно быть на Вермайре в момент нашего прибытия. Законы воплощенной реальности диктуют свои правила. Его тут не будет, когда бы мы ни прибыли. Произойдет миллион случайностей, но Властелин и Сарен улетят с Вермайра по любому поводу, даже самому... бестолковому. Но они улетят и на довольно долгий срок. Достаточный, чтобы мы сделали всё необходимое и вышли на связь с Назарой через тот самый терминал. Именно это действие — причина, по которой они спешно вернутся на Вермайр.

Так должно быть.

Так и будет.

Иногда подобные особенности воплощенных реальностей весьма... удобны.

— Я не собираюсь тревожить эгрегор. — голос звучал ровно и спокойно. — Не в такой момент и не в такой ситуации. Канон, бесспорно, свои поправки внесет, и события пойдут по предрешенному пути... в гармонии с живым реальным миром. Но все вехи должны быть соблюдены в точности. Настолько, насколько нам это надо и насколько допустимо для Отражения.

Алое пламя медленно гасло в его глазах, превращая их в провал во мрак. Асур меня услышал и медленно брал себя под контроль.

— Я долго думала, какие именно вехи важны. Что нам надо сделать при любых раскладах.

Мрак в глазах медленно истаивал.

— На Вермайре сидит саларианский ГОР. Они там будут: это прописано однозначно. Салары нас могут встретить при высадке, а могут и не встретить. Первое нарушение канона: мы не прибыли сюда на "Нормандии". Но мы сюда прибыли, как и полагается, после прохождения нужных вех: Терума и Новерии.

На меня вновь смотрели фиолетовые глаза, в которых изредка проблескивали алые светящиеся искры.

— Мне не нужны салары под забором базы Сарена. Тем более, мне там не нужен ГОР. — спокойно сказала я. — Я не хочу, чтобы они знали о моем присутствии на планете. Пусть и дальше сидят на руинах своего корабля на побережье в обнимку с бомбой.

Взгляд снова начал темнеть.

— Да-да, у них есть при себе "грязная" бомба, вроде как собранная из обломков их корабля. То ли из ядра, то ли из двигателей. Не помню точно, это и несущественно. Но сами саларианцы не пройдут достаточно близко, чтобы этой бомбой воспользоваться, а я ее на закорках, прости, на "Мако" не потащу.

— Почему они там? — первые слова, сказанные низким рокочущим голосом.

— Лекарство от генофага. — коротко ответила я.

Аэтера моргнул, вопросительно склонил голову.

— Саларианцев больше взволновали разработки лекарства от генофага, проводимые в лабораториях Сарена, чем Властелин, индоктринация и приближающаяся Жатва. У ГОРа свои резоны, и нас они бы с треском кинули отдуваться за подрыв "грязной" бомбы, бесследно растворившись на просторах космоса. А командир этой группы — капитан Киррахе, был в группе, которая ровно до Вермайра посетила Тучанку и распылила на ней новую версию генофага, еще более подрезавшую способность кроганов размножаться.

Его губы искривила брезгливая кривая усмешка.

— Вид слишком сильный. Быстро приспосабливается. — я развела руками. — Далатрессы знают, советник тоже. Разработка нового вируса была инициирована ими. Ну, собственно, это и есть причина, почему те немногие кроганские ученые, которые выжили, всё никак не могут сделать нормальную вакцину. Не потому, что они тупые, а потому, что вирус каждый раз новый и мощнее предыдущего.

Двойственная ситуация, мерзкая по своей сути. Прямой геноцид... честнее, но так у кроганов есть шанс выжить после Жатвы. Если, конечно, Мордин не разработал реально необратимую дрянь. А он мог. Очень талантливый, где не надо.

— Найлус! — громко позвала я в пустоту.

— Да? — спокойный ответ.

— Сколько нам до Вермайра?

— Сорок три минуты до выхода на геостационарную орбиту.

Быстро. Я думала, перелет займет часа два, не меньше. Но так лучше: лишнее ожидание раздрачивает нервы.

— Аэ.

Асур вопросительно склонил голову.

— Прошу. Верь мне. Даже если мои действия, слова и их результат будут выглядеть... неверно.

Он смотрел на меня в упор. В глазах проблескивали алые нити, словно вспыхивал раскаленный металл. Асур... колебался. Смотрел на меня, думал, колебался, но... но он медленно кивнул, прикрыв глаза.

— Я тебе доверяю...

На какое-то мгновение мне отчетливо показалось, что он... недоговорил, проглотив последнее и самое важное слово. Но уточнять и спрашивать не стала.

Тишина сгустилась и осела вокруг нас плотным коконом. Каждый из нас глубоко ушел в свои мысли. О чем думал древний а"тарэ — не знаю. Мои же мысли раз за разом возвращались к тому заседанию Совета, когда я впервые увидела Сарена на голограмме. Живого, настоящего, местного Сарена. Но тот разговор... смазался в памяти. Точности формулировок истаяли, сгладились акценты и интонации. К сожалению, восстановить этот важный момент без потерь мне так и не удалось. Тогда еще я не была развита полноценно, а Цитадель... не посчитала это воспоминание настолько важным, чтобы сохранить в своих стенах.

Жаль.

Мысли крутили вокруг Сарена, лишь изредка касаясь Властелина. Жнец раскроется в разговоре по терминалу. Наша первая беседа. Должна ли она пройти канонно или нет? Скорее всего — нет. Всё равно они прилетят, обнаружив чужаков в сердце базы. А Властелин... мне надо его как-то заинтересовать. Привлечь внимание не как помеха и не как особь, поставившая под угрозу все его старания.

И вновь этот краеугольный вопрос "Что на самом деле надо Назаре от Сарена?", от ответа на который зависит... Да всё от него зависит! Что могло понадобиться существу, которое видело сотни тысяч цивилизаций и чей возраст около миллиарда лет, от молодого турианца? Что его так привлекло?