|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Мои слова оказались "пророческими": "проблемы" у Главного конструктора и Технического директора артиллерийского завода в Подлипках появились и, причём — появились весьма скоро.
Практически мгновенно!
Не прошло и двух месяцев после его назначения, как Мартын Антонович Поегли обратился ко мне с письменной просьбой о помощи заводу в деле производстве противотанковых пушек. В ответном письме, вежливо отказавшись от столь великой чести (мол — сами в перманентной запарке, не знаешь, что ли?) я предложил Мартыну Антоновичу присылать к нам в "ОПТБ-007" рабочих и мастеров для обучения и переподготовки, мол: "Чем можем — тем поможем!".
Практически мгновенно пришла телеграмма: "Встречайте делегацию зпт 26 товарищей зпт лучшие специалисты зпт буду сам тчк".
Озадачено чешу свой лысый череп: встретить, разместить и прокормить такую ораву — это вам не фунт изюма схарчить!
С возникшим головняком прямиком к Советской Власти "на местах":
— Фрол Изотыч, на тебя одного лишь уповаю! В "Красном трактире" лишь первый этаж свободен — прокормить ещё смогу, а вот разместить где?
Смотрит насмешливо:
— Ну, прям так уж и негде.
— Не в "ИТК" же их мне закрывать — всё же люди вольные...
Где-то в подсознании, тотчас услужливо всплыло:
" — То, что Вы не судимы — не ваша заслуга, гражданин. А наша недоработка!".
— ...Пока вольные.
Тот, почти равнодушно сперва:
— "Подлипки", говоришь?
— Ага! Помоги, а! Карлом Марксом прошу-заклинаю...
— Погодь пока причитать. А где это?
В отличии от партайгеноссе Гитлера, товарищ Анисимов глобуса в кабинете не имел, поэтому пошарив по "пустой" стене глазами и не обнаружив на ней даже карты, я чтоб попроще для его понимания:
— Да, это почитай что Москва.
— "Москва"? — переспросив, Фрол Изотович заметно ожил и засуетился, — не переживай товарищ Свешников: встретим по первому разряду! А вот разместить...
Здесь он задумался и с превеликим сомнением:
— Придётся по вдовушкам.
— "По вдовушкам", — со всем присущим мне тактом напоминаю, — у нас размещены строители.
Население Ульяновска всё прибывает и прибывает и, несмотря на Проспект Мира — как на дрожжах растущий на быстросборных домиках и, уже оформляющийся в отдельный Ильичевской район — жилищная проблема до сих пор донельзя острая.
— Ну, — поднимает руки в гору, — есть у нас такие вдовушки, что не пустили к себе на постой строителей, а от которых — постояльцы сами сбежали... Но если поговорить!
— Ты — поговори, поговори, Фрол Изотович! Обязательно поговори с этими вдовушками.
"И я в свою очередь поговорю".
* * *
Для встречи делегации товарищей "почитай, что с Москвы", на Ульяновском полустанке собралось практически всё волостное начальство от всех трёх ветвей власти. Фрол Изотович и, в этот раз не мог обойтись без своих дешёвых понтов (хотя я его и отговаривал) и, в полном соответствии с духом времени — туда же добровольно-принудительно было согнано немало местного электората, по задумке — должных изображать бурное ликование при виде гостей из столицы.
Недавно образованный по личному настоянию Председателя волисполкома духовой оркестр, вполголоса "прогревал" свои медные трубы. В толпе смеялись, кричали и грызли семечки, дожидаясь прибытия поезда с делегацией — который по привычному обыкновению задерживался.
Наконец, это историческое событие произошло...
Как бы в подтверждении слов товарища Поегли Мартына Антоновича — о "диком скопище" питерских пролетариев, из вагона вывалила толпа каких-то в дупу бухих гопников, рыл в двадцать и пятеро интеллигентов с перепугано-надутыми лицами.
Радостно-восторженное лицо Анисимова, тотчас стало удивлённо-настороженным:
— А это кто?
Директор завода в Подлипках, несколько убитым голосом:
— А это и есть — делегация нашего артиллерийского завода, по перенятию передового опыта. Перепили граждане в дороге... Слегка!
Председатель Ульяновского Волисполкома, сам был — далеко не дурак "на грудь принять", поэтому быстро успокаивается и понимающе кивает:
— Понятно. Ничего, бывает!
Наконец, момент созрел и Председатель губисполкома поднимается на трибуну.
— Товарищи, — пафосно прокричал Анисимов, стараясь перебить гам толпы, — торжественный митинг по случаю прибытия московских товарищей из Подлипок позвольте считать открытым!
Медные трубы духового оркестра задвигались, вздохнули и не совсем слаженно сыграли "Интернационал".
— Слово для доклада предоставляется, — продолжил Анисимов, когда торжественная мелодия пролетарского гимна стихла, — товарищу Анисимову...
В толпе "московских товарищей" вдруг послышался громкий смех и отчётливый выкрик:
— Пошёл на х...уй!
Почему-то приняв это на свой счёт, Фрол Изотович красно-свекольно покраснел и запинаясь промямлил:
— Товарищи! Международное положение нашего государства...
Бла, бла, бла!
Про Чемберлена, про румынских бояр, про Муссолини и его фашистов... Про какого-то американского сенатора, он особенно долго распинался — как будто это тот его нафуй послал, а не свой же брат по классу.
По всему было заметно, что торжество безнадёжно испорчено и, после — в этот раз предельно коротких речей других товарищей, митинг сам-собой "свернулся" — как сказочная скатерть-самодранка, после загородного корпоративчика трёх богатырей.
— Ты мне обязательно найди этого "крикуна", — слышу как Анисимов напутствует Каца, прежде чем усесться в свой "Рено".
Если кто не знает: "Советская Власть" у нас в волости — хоть и выглядит кондово-простовато, зато обладает очень хорошей памятью. А в данный момент, он ещё и злой и, злость свою срывает на мне:
— Обедать с твоими "москвичами"... НЕ БУДУ!!!
Стареет Фрол Изотопыч, стареет... Ну, прям как обиженный ребёнок.
Намечалась грандиозная совместная попойка, но после отказа Анисимова — другие представители трёх ветвей власти, тоже решили это мероприятие проигнорить.
У Абрама Израилевича понятливо-озадаченное лицо и после отъезда Председателя, он шипит мне:
— Ты эту кашу заварил — тебе и расхлёбывать!
Беру под козырёк:
— Расхлебаем, ещё не то расхлёбывали, товарищ Начальник волостного управления.
* * *
Для волостного начальства "торжества" кончились, а для меня они в самом разгаре.
После митинга, делегацию из Подлипок повезли на обед в "Красный трактир", который как-то незаметно для участников превратился в ужин. Нам с Поегли и пятью инженерами, было накрыто на втором этаже и Софья Николаевна несколько раз бегала к нам жаловаться на расходившихся делегатов.
К счастью, я подсуетился заранее и, в качестве вышибал привлёк местных "есаулов" — с которыми был знаком по "бузе" с хулиганами в прошлом году. Распоясавшихся "делегатов" — успокаивали и укладывали, упавших под стол — наоборот приводили в сознание и поднимали на ноги. Обе категории "упаковывали" и развозили на арендованных у "Красного пути" мототелегах по заранее подготовленным вдовушкам.
Короче, ближе к ночеру на первом этаже всё стихло, лишь шуршал вениками персонал "Красного трактира", да изредка громко материлась Софья Николаевна при виде получившегося бедлама...
Ещё ранее развезя по квартирам инженеров, оставшись с Поегли наедине в кабинете, спрашиваю у него:
— А кого ты мне сюда привёз? Что за люди в этой — так называемой "делегации"?
Тот, несколько грустно улыбнулся:
— Это лучшие специалисты завода..., — последовал длинный перечень рабочих специальностей, — большинство из них — питерцы с эвакуированных в 1918 году заводов. Но есть и москвичи.
— "Питерцы", говоришь? Интересно, интересно... Ты привёз их учиться делать лафеты?
— Да! Особенно, хочу чтоб хоть кто-нибудь из них научиться электросварке. Кстати..., — голос "енерала" стал просящим, — Серафим ты не помог бы мне с электросварочным оборудованием и хотя бы парочкой сварщиков ко мне на завод — пока мои осваивают у тебя эту технологию?
Машу головой, давая "от ворот поворот":
— Оборудования и опытных сварных — пока у самих в напряг: у нас свои головняки с тракторами и прочим. Ты же сам знаешь, Мартын — наше "ОСТБ-007" на хозрасчёте: как зарабатываем — так и "сидим"!
На буквально всё — рук у меня категорически не хватает...
Надежды переманить в Ульяновск из Киевского политеха будущего академика Патона — накрылись звонким медным тазом: конечно, Евгений Оскарович был впечатлён нашими успехами на ниве элекросварки и поражён моими грандиозными планами, но менять солнечный Киев на нижегородскую "Тмутаракань" с вечно пасмурным небом — категорически отказался.
Вполне его понимаю!
Да, к тому же...
Антон Семёнович Макаренко не по своей воле к нам перебрался — а по приказу НКВД, в коих структурах работал.
Однако, как ни крути — а инициатором образования Ульяновской ВТК был я!
Узнав от кого-то, или самостоятельно догадавшись о моей роли в своей судьбине, он конкретно набычился и, наши с ним отношения — напоминают Антигитлеровскую коалицию или брак по расчёту... Пока имеется общая цель, его неприязнь — ограничена "рапортами" вышестоящему начальству в мой или товарища Каца адрес, по малейшему удобному поводу.
А, что будет потом?
...К счастью, в деле обретения "свободной руки" по электросварке, мне помог случай. У радиотехника Вологдина Валентина Петровича, с которым я имел дело в "Нижегородской радиолаборатории" по поводу ртутных выпрямителей, оказывается во Владивостоке имелся младший брат Виктор — профессор Дальневосточного университета. Тот, тоже экспериментирует с технологией электросварки и, даже имеет кое-какие успехи в применении её для судоремонта.
Будучи этим летом по делам в Ленинграде, он повстречался со старшаком и, узнал от того про меня и про мои опыты с электросваркой. Заинтересовавшись, Виктор Петрович заехал к нам на обратном пути, посмотрел на то, что у нас твориться, поговорил с людьми — которые всё это творят...
И остался в Ульяновске Заведующим "Лаборатории промышленно-электрической сварки"!
* * *
Проводив Поегли, переставляю цветочные горшки на оконном подоконнике и поздним вечером ко мне в кабинет через чёрный ход проскользнул Барон:
— Слушай, Миша — тут такое дело...
* * *
...Главный конструктор и заведующий производством артиллерийского завода в Подлипках ломал в отчаянии руки:
— И откуда они только самогон берут?!
"Лучшие специалисты завода" вместо того, чтобы учиться делать лафеты — не просыхают уже целую неделю.
Теряясь в догадках, развожу в недоумении руки:
— Сам, блин — только диву даюсь!
— Ведь, у них денег нет!
Пожав плечами, делаю робкое предположение:
— Разве только наши вдовушки их снабжают... За "вознаграждение" — весьма определённого характера. Хахаха!
Однако, товарищу комбригу не до смеха:
— Серафим!
— Аз езмь...
Тот, как будто его душат, расстёгивает ворот гимнастёрки:
— Мне до конца года КРАЙ(!!!) надо сдать установочную партию в двенадцать противотанковых пушек... Уже октябрь, а не сделано ничего. Ты понимаешь: НИЧЕГО!!!
Сделав фейс дубовым топорищем:
— Раз тебе "надо" сдать — значит, ты должен их сдать.
— ЭТО НЕВОЗМОЖНО!!!
— Невозможно или нереально?
Удивляется:
— А какая разница?
Отвечаю словами Виссарионовича — которые, тот возможно ещё не произносил:
— "Нереально", это к примеру — до Луны пешком дойти! А всё остальное — всего лишь "невозможно".
Надеюсь, не узнает и не репрессирует незаконно.
Поегли, от возмущения, чуть не задохнувшись:
— Издеваешься? А я уж, было считал тебя другом...
— Нет, вовсе не издеваюсь — я таким образом думаю, как тебе помочь.
— ...???
В действительности же, я давно уже всё придумал.
— Ты покури пока, а я ещё подумаю... Молча. И ты тоже... Того, этого... Подумай, Мартын!
Комбриг сместился к открытому окну, достал пачку каких-то шибко продвинутых папирос и задымил распространяя ароматный запах дорого табака... Наконец прикурив вторую папиросу от первой, хитро улыбаясь, главный конструктор обращается ко мне:
— Серафим! Мне были выделены довольно приличные средства для поднятия предприятия с колен...
Делаю шибко заинтересованный вид:
— "Средства", говоришь? Ну и...?
— Помнишь, ты говорил: "как зарабатываем — так и сидим"? Мы могли бы договориться...
— "Фифти-фифти"?
— Ну а почему бы и нет! Так, что? По рукам?
Наконец услышав "волшебное слово", я принял судьбоносное для многих решение:
— Кажется, я придумал — как тебе помочь и себя при этом не обидеть: ты только — ничему не удивляйся и ни во что не вмешивайся. Доверься мне, Мартын и, у нас с тобой — всё будет в шоколаде!
* * *
На следующий день "командировочные" гулять не перестали, а я успел обежать всё ульяновское начальство — все "три ветви" власти и, с каждой из них сумел договориться.
На утро следующего начались посадки — задержания, то есть.
Едва держащихся на ногах депутатов провоцировали на нарушение Уголовного кодекса, писали на них заявление в районное НКВД, а затем арестовывали и под белые руки препровождали в кутузку. Невозможность стояния на своих двоих — тоже не являлось причиной избежать сурового пролетарского наказания: ведь лёжа — тоже можно совершать уголовно наказуемые деяния.
Напрасно протрезвевшие на следующий день "лучшие специалисты", бия себя в грудь — утверждали, что "ничего не было", или они ничего не помнят.
Но многочисленные свидетельские показания говорили:
БЫЛО!!!
"Ничего непомнящим, наоборот — вешали наиболее тяжкие статьи, как например — групповое изнасилование три года как парализованной старушки.
Пролетарский суд в Ульяновске оказался скорым — буквально через неделю, после суперкороткого следствия процесс пошёл за процессом и, довольно гуманным — никто из подсудимых более года домзака не получил. И менее — тоже. Перед отправкой на этап, Мартын поговорил с каждым своим заводчанином индивидуально и, все "вновь обращённые" зэка — написали слёзную просьбу отправить их для отбывания наказания в Ульяновский ИТР, в "Особое проектно-техническое бюро Љ 007".
Просьба была удовлетворена и после "обряда посвящения" — так называемых "адских" пяти часов в карцере и "райских" полчаса в "прачечной", лучшие специалисты Артиллерийского завода в Подлипках влились в наш дружный коллектив.
Что оказалось как нельзя кстати.
Кроме одного.
Когда "специалисты" уже сидели в ульяновской кутузке, я обратился к их начальству:
— Заметь, Мартын: я отнюдь не спрашиваю — кто именно из твоих орлов послал на фуй нашего Председателя. Ведь, это может оказаться какой-нибудь классный фрезеровщик — жизненно важный для твоего завода.
Конечно, Поегли был в шоке — это ещё мягко сказано.
— Но, пойми меня правильно: нужна жертва!
Свобода слова — свободой слова, но кажущиеся безобидные обзывалки в адрес "власть предержащих" — могут плохо кончиться, прежде всего для тех — кто это себе позволяет. Не припомню, к примеру, чтоб наш последний Недержанец — хоть кого-то из "добра нации", оптом или в розницу — хоть как-то обзывал. Но среди дореволюционной интеллигенции — было модно всячески изощряться в его адрес.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
