Пороги-16

Глава шестнадцатая

"Будни... — думала Зоя. — Теперь у нас такие будни. А если о праздниках говорить... и думать страшно..." Это она стояла на первом же этаже и ждала всю группу, к которой присоединились ещё несколько человек, потому что предстояло вытаскивать в последнем подъезде трупы и уносить их к мосту над городской речушкой. Сначала она думала — её не возьмут. Ночь. Устали. Она женщина. Но военная жизнь начала сказываться и далее: её, как снайпера, воспринимали как полноправного члена группы. Тех двух женщин, с химикатами, как раз отпустили. С другой стороны, Зоя даже выиграла, получив в своё распоряжение слегка отощавший рюкзак одной из них. Саша не желал, чтобы снайперша была отягощена грузом, пусть и необходимым в их положении.

Потом она и ещё несколько человек ждали на лестничной площадке последнего подъезда, пока трупы завернут в покрывала или во что-то ещё и завяжут для удобства поноски. Вот тут её Андрей и спросил:

— Пока я ехал сюда, заметил, что от перекрёстка дорога чуть пологая. Но овраг?

Она объяснила, что овраг прячет в самом низу городскую речку, а потом рассеянно добавила, втихаря радуясь, что не ей готовить трупы к сожжению:

— У нас вообще весь город на холмах.

— И перекрёсток — на вершине одного из них, — то ли спросил, то ли уточнил Андрей. Поскольку сразу после реплики он сразу обернулся к входной двери в квартиру, то Зоя отвечать не стала.

Пока, выйдя из подъезда (переходить по подвальному окну не стали — темно же), ждали остальных, одновременно присматриваясь к обстановке, Андрей как-то весь ушёл в себя, хотя и обследовал вместе с Зоей дорогу перед домом. Но, когда мужчины вышли из подъезда с печальным грузом, он не отказался подменить одного из них через полчаса. Для "грузчиков" дорога оказалось очень сложной: приходилось тащить неудобный груз, а через дорогу переходили — тащили трупы уже вдвоём, перенося их через корпусы машин там, где машины стояли плотно или проходы между ними были слишком узкими.

Добравшись до места, где был наиболее крутой склон оврага, трупы скатили вниз — не до самой речушки, она пряталась в темноте ещё дальше, а на первую ложбину, ниже которой ещё одна дорога микрорайона, ближайшего к речке. Возле моста домов не было.

Саша ещё посмотрел на сам мост, до которого надо было добираться по крутой насыпи, и вздохнул. Зоя подумала, что поняла его: вот они — машины, близко. А обойти, прошарить машины — вроде как не за тем пришли. И время... После случившегося в последнем подъезде страшновато оставлять своих без своего пригляда, хоть и сидели в подъездах наготове мужчины с оружием, "подаренным" бандитами.

— Или сходить до них?

Видимо, Саша сам не заметил, как, сомневаясь, высказал вслух своё желание. Поскольку он в это время смотрел на мост и дорогу, Зоя переспрашивать, что он имеет в виду, не стала. И так ясно.

Внизу — там, куда скатили, а потом сложили в кучу трупы, заметались огни: погребальный костёр принялся за предложенную ему пищу. Саша покосился на пламя и вновь уставился на мост. Андрей, ходивший вниз укладывать трупы, поднялся первым. В ночной тишине из глубины оврага, от невидимой в темноте речушки, звенел, отщёлкивая свои трели, соловей. К его страстному пению (у Зои сердце сжалось от тревоги: пусть, пусть мертвяки пренебрегут звонкоголосой птицей) прибавился треск огня... Чем-то этот треск напоминал о будущих весенних грозах. Тем ли, что с каждым треском взвивались, тут же рассыпаясь, искры... Или потому что соловей...

— Или не стоит?.. — вполголоса продолжал свои раздумья Саша, не глядя ни на кого, но явно напрашиваясь, чтобы хоть кто-то уговорил его на нужный результат этих дум. Он так пристально изучал дорогу, что Зоя мысленно про себя решила: он уже всё для себя сообразил и сейчас скомандует идти туда.

— Мне кажется, стоит, — внезапно сказал Андрей, проследив его взгляд на мост, на неровные очертания застывших машин. — Причём не просто добежать и проверить парочку-тройку машин, а дойти до перекрёстка.

Зоя тоже, как и Саша, уставилась на него в недоумении: и чего он так прицепился к этим перекрёсткам?

Мужчины, поднявшись к Саше, столпились вокруг него. Саша, наверное, выждал именно этого момента, и чтобы спросить, и чтобы ответ услышали все.

— А зачем — до перекрёстка?

Помолчав, будто собираясь с мыслями, Андрей сказал:

— Навязчивая идея, что пена в основном собирается на перекрёстках, но только на тех, что стоят на вершине холмов. Но без доказательств, поскольку других перекрёстков на холмах не знаю и не могу гарантировать, что прав.

— Это на холмах, потому как звать удобней? — медленно уточнил Саша. — Ну, чтоб народу побольше созвать?

— Ближайшие два перекрёстка, — неуверенно сказал Кирилл, — в двух остановках отсюда, если что... В нашем же микрорайоне.

— Это в сторону частной школы, — специально объяснила Зоя Андрею. — Когда мы туда за Валерой ехали, буквально одного дома не доехали до нижнего перекрёстка. А если бы от школы вышли бы не просто на улицу, а чуть выше, у нас за спиной оставался бы верхний перекрёсток.

— То есть, — раздумывал Андрей, — если от моста подняться до перекрёстка, который мы обработали бензином, а потом по верхней улице дойти двумя остановками до верхнего перекрёстка, то легко спуститься от него к нижнему, чтобы проверить мою теорию?

— Легко, — без насмешки, бесстрастно согласился Саша.

И все замолчали.

Понятно, что легко. Если просто идти и идти по ночным дорогам, как в мирное время, ничего не опасаясь.

Но нынешняя ночная тьма такова, что многим из вышедших невольных могильщиков хочется побыстрей вернуться за надежные стены дома... Саша, кажется, крепко обдумал возникшую проблему и рассудил:

— Так. Чем меньше группа, тем безопасней передвигаться. Кто добровольно хочет пойти на мост, а потом обойти перекрёстки? Остальные пойдут до дому, но обязательно под охраной тех, кто с ружьями. И ещё. Будете проходить мимо соседей, стукните им насчёт бандюганов.

Его первая фраза успокоила сомневающихся и побаивающихся, как бы не посчитали трусами. Когда к Саше примкнули Кирилл со своим "телохранителем", Мишаней (по-дворовому, хотя на это имя, мягкое и округлое, Мишаня не походил — был тощим, даже костлявым), Саша сразу сказал, что группа путников готова — имея в виду и Зою с Андреем. Тогда остальные сразу загомонили, что можно прямо сейчас подняться по насыпи, обшарить на скорости ту самую пару-тройку машин, чтобы уж сразу унести найденное добро в дом. Суть гомона посчитали справедливой и практичной и начали осторожно подниматься к мосту.

— Будьте внимательны, — напомнил Саша.

— Да чего... — легкомысленно сказал Кирилл. — Все ж отсюда в пену ушли — ну, в ту, которую мы бензином... Мы ж видели там и мертвяков, которые туда...

— А если кто-то не добежал и им на зуб попал? — сощурился на него Саша.

Кирилл притих и вздохнул. Насколько успела узнать его Зоя, был он какой-то... по настроению и по характеру неустойчивый. То сторожится всего, то прёт напролом там, где не надо бы... Добрались до первой машины, вздыбившейся передними колёсами на бордюр. Андрей и Зоя обошли её со стороны пешеходной дорожки моста, другие трое охотников — со стороны других машин. Тихо. Ни в машине, ни вокруг — никого. Встали в четырёх точках машины, а остальным Саша тихонько скомандовал обыск.

— Откуда у бандитов оружие? — тихо спросил Андрей, оглядывая окрестности. — Оружие не полицейское.

— Если они здешние, есть два места, — отозвалась Зоя. — Клуб охотников — он располагается в старинном купеческом доме — это по ту сторону перекрёстка. И в отделе "Охота и рыбалка" — в торговом центре, который находится двумя остановками дальше частной школы.

— Откуда ты знаешь про клуб и торговый центр?

— Помнишь, я рассказывала про прогулки с мужем через весь город пешком? Он мне тогда и показал клуб — здание ветхое, чуть ли не середины девятнадцатого века, а расположено чуть ниже основной улицы, по которой мы гуляли. А в торговом центре отдел я запомнила, когда муж покупал там всякие рыболовные принадлежности, чтобы на выходных ездить к моим родителям в деревню и рыбачить с отцом.

— Ездил? — внезапно спросил Андрей о постороннем.

— Ездил.

Он больше не спрашивал, да и к лучшему: пока мужчины обыскивали машину, передавая по цепочке найденное в багажнике и в салоне, надо бы не только осматриваться, но и прислушиваться... Зоя и занялась делом, хотя воспоминания вдруг нахлынули волной, пробирающей так, что из холода в жар — и наоборот бросало... Ведь совсем недавно это было — те самые ранние летние утра, когда рассвет только-только намечается, а они семьёй идут по росным лугам — оба с рюкзаками, у мужа на руках спящая Аниска, а Зоя держит за руку спотыкающегося на ходу сонного Илюшку, а в другой руке у неё котелок для будущей ухи, которую будет варить на костре. И догонять деревенских мужиков, среди которых и её отец, так не хочется. И муж тогда понимал её без слов, не пытаясь нагнать компанию рыбаков из соседей и родственников... А потом, когда солнце уже поднялось, когда вместительный котелок был опустошён и вымыт с помощью прибрежного песка, а рыба, оставленная для дома, сонно подрагивала, плотной низкой подвешенная на куканах, а дети спали на захваченных фуфайках, подбитых ватой, Зоя смеялась и ахала от страха, когда мужчины бродили по воде, выискивая в обрывистом береге, под водой же, раков... Когда, в какое время было утрачено то ощущение обоюдного понимания без слов? Когда можно было взглядывать друг на друга — и вдруг улыбаться, потому что неожиданно понимали, что хотели сказать друг другу, но не успели?.. И сияющая солнцем вода, и её всплеск — "рыба играет", им маслянисто-золотистое волнение на ней, когда мужчины тянут бредень в мелком месте рядом с берегом... "Золото на голубом..." — вспомнилось ей откуда-то...

— ... Следующая! — шёпотом скомандовал Саша, пробираясь мимо Андрея и Зои.

От следующей машины шарахнулись, едва только попытались открыть дверь со стороны водителя. Машина вздрогнула, когда внутри кто-то резко переместился — точней, свалился с пассажирского сиденья на сиденье водителя. С оханьем и приглушённой руганью мужчины отпрянули от машины, а потом чуть ли не впялились в боковое окно, по стеклу которого лихорадочно зашарили слишком худые, а потому зрительно слишком длинные пальцы. Впрочем, Зоя сначала, как и все, страшно перепуганная, из-за спин мужчин всё-таки разглядела, почему мертвяк в машине слишком громко скрежетал ногтями по стеклу...

Протиснувшись между мужчинами, которые успокоились и теперь недовольно обговаривали, как ликвидировать мертвяка, Зоя некоторое время следила за агрессивно хаотичным движением пальцев по стеклу, слыша приглушённое помыкивание мертвяка — и наконец уверилась:

— Это таракан.

Мужчины замолкли и снова придвинулись к двери машины, изо всех сил всматриваясь в чёрное, чуть отбликивающее их самих окно, с прижимающимися к стеклу и мгновенно пропадающими в темноте смутными пальцами.

— Ни хрена ж не видать... — прошептал Саша, явно уставший напрягать глаза. — Как же ты разглядела таракана, если — говорила же — у них одна отличка, что насекомое по бельмам бегает?

— Не только это, — сумрачно ответила Зоя. — Теперь есть ещё одна, как ты сказал, отличка. Слышишь, как стекло у него под пальцами визжит? У него на пальцах каким-то образом появляется то ли коготь, то ли фиг знает что... Он им и скрежещет.

Мужчины снова потратили ещё несколько минут, стараясь — обязательно каждый! — высмотреть те самые когти. Уверились, что "данная мутация и впрямь имеет место быть", и опять взялись планировать, каким образом убить тварь, беснующуюся в машине. Уговаривались, лишь время от времени оглядываясь на стекло и морщась, когда таракан когтями слишком сильно проводил по стеклу.

Зоя не вслушивалась в обсуждение. Топорик Жанны был при ней, но сама она предпочитала быть в огнестрельном резерве. Впрочем, то же предпочитали и мужчины. Её как-то незаметно оттеснили от машины подальше, оставив на попечение Андрею.

Как уж они там договорились, неизвестно, но вскоре Андрей и Зоя услышали стук машинной двери и с секундной задержкой влажное чавканье топором. Ещё секунда — и мягкое падение обозначило полную смерть таракана... Благо ночь, его оттащили к пешеходной дорожке, металлическим перилам моста, и тут подожгли, справедливо полагая, что дым от мертвяка издалека трудно разглядеть, а огня обычно мало бывало.

— Ещё одну машину — и пойдёте домой, — велел Саша.

Следующая машина, "лада", оказалась без сюрпризов, а внутри нашли рюкзаки и сумки, набитые консервами и хлебом. Хлеб — пять буханок и три батона — пришлось выбросить: заплесневел. Зато в багажнике нашлись не только две канистры с бензином, но и канистра с керосином.

— Дачники, — определил Саша, разглядывая кожаную сумку, толстую из-за помидорных кустиков и с небольшими пакетиками семян в боковом кармашке. И вздохнул. — Взять? Выбросить? Не, оставим. Вдруг пригодится? Дома у всех горшки с цветами есть. Если что — выращивать будем. Хм... Да хоть на крыше. Мелочь, а сердцу радость... Всё, мы идём к перекрёстку, а вы — домой. Не забудьте к соседям забежать. Связь связью, а пока есть возможность...

— Поняли-поняли, — откликнулись из группы уходящих.

И тут вдруг Кирилла вроде как прозрение осенило.

— Вы уходить — уходите, но, пока нас видно, поглядывайте назад, ага? — попросил он. — Мало ли тут по дороге...

Ему ухмыльнулись на это и пообещали оборачиваться на экспериментаторов (а как же иначе обозвать людей, идущих узнавать неведомое?) каждые десять метров. Им помогли цепочкой спуститься с насыпи, поддерживая за руки, а потом с минуту следили за уходящими, которые и в самом деле добросовестно оглядывались на них каждые несколько шагов. Когда те снова поднялись к дороге после поворота с моста, группа из семи человек (с Сашей решились идти ещё двое с оружием) направилась к перекрёстку.

Шли, беседуя вполголоса и привычно простукивая дорогу: Саша впереди — остальные наизготовку за ним. Группа добытчиков, отправленных домой, уже переходила дорогу, когда Саша, только что прошедший простуканную машину, чуть не подпрыгнул, оборачиваясь... Мужчины замерли, обшаривая глазами то, что вызвало тревогу. Зоя внезапно поняла, что в момент тревоги Андрей, молчаливо следовавший за нею, резко встал так близко, что она теперь упиралась спиной в его куртку. Секунда, другая... Слабый стук из пройденной Сашей машины повторился.

Саша осторожно подошёл к подозрительной машине, на расстоянии склонился к ней — близко к боковому стеклу рядом с водителем. А стекло неожиданно начало спускаться — вместе с торопливым, но невнятным шёпотом, перемежаемым то ли поскуливанием, то ли постаныванием. Народ бросился к машине, поскольку этот звук не был похож на привычное помыкивание мертвяков.

Зоя первой уловила в неразборчивом звуке женские интонации и протиснулась к машине сразу, как только Саша выпрямился и начал искать её среди других. Уверившись, что она рядом, освободил ей место возле двери и зашипел кому-то: