Похоть против Морали. Глава 23. Контрольный рейд

Автор:

Дмитрий Виктим

Бета:

Mish12

Название романа:

Похоть против морали

Глава:

23. Контрольный рейд

Жанр:

фантастика, фэнтези, эротика

Форма:

глава

Пэйринг:

Дима / Анна, Хёка

Рейтинг главы:

nc14 ()

Статус:

Закончена.

<— предыдущая глава — — — следующая глава ->

Читать роман целиком

Глава 23. Контрольный рейд

В резиденцию учсовета Дима вошёл с пятиминутным запасом и оказался вторым по счёту человеком, который здесь находился. На своём постоянным месте спиной к окну сидела Анна Нишикиномия и просматривала бумаги, лежащие перед ней на столе.

— Добрый день, Окума-кун, — встретила она его тёплой улыбкой. — Ты сегодня пришёл заранее. Это похвально. Проходи, присаживайся. Вместе наших товарищей подождём.

Дима улыбнулся девушке в ответ и тоже поздоровался:

— Здравствуйте, Анна-сэмпай, очень приятно Вас видеть.

Юноша смотрел на собеседницу с открытой симпатией, и это её немного смутило. Но у Димы и в са́мом деле щемило сердце от радости, когда он видел своего кумира.

— Так уж и приятно, Окума-кун? — откликнулась Нишикономия, слегка розовея щёчками. — Что ж... мне лестно об этом знать. Спасибо.

"Ой, мамочка, кажется я влюблён, — подумал парень взволнованно. — До чего же она красивая, до чего обаятельная. Просто сама невинность! Даже и не подумаешь, насколько... другой она может быть".

Дима окинул взглядом свободные места́, вспомнил, что Горики-сэмпай предпочитает садиться от Анны слева, и занял ближайший к девушке стул справа от неё.

Некоторое время они сидели молча. Парень бросал на блондинку короткие взгляды и тут же опускал глаза́, стоило ей на него посмотреть. Молчание затягивалось, и юноша решился его прервать.

— Скажите, Анна-сэмпай, — робко поинтересовался он. — А правду говорят, что Вы очень спортивная девушка?

— Ну что ты, Окума-кун, — скромно ответила Нишикиномия. — На спорт у меня времени практически нет.

— Но... — Дима замялся, подбирая слова. — Я слышал, что Вы очень сильная.

— Ох, боже, — вздохнула блондинка и мило наморщила свой очаровательный носик. — Не очень это нормально для девушки, да? Тебя такое пугает?

— Нет, что Вы! — горячо заверил её парень. — Совсем даже наоборот! Я... — он снова замялся, — заинтригован, и... мне приятно об этом знать.

— И почему же, — с любопытством спросила Нишикиномия.

— Ну... это же так необычно и здо́рово...

Девушка улыбнулась ещё шире и очаровательнее.

— Я рада, Окума-кун, хотя и не понимаю, чем вызвано такое тёплое ко мне отношение.

— Анна-сэмпай, Вы — пример для всех учеников Токиоки, — потупив взгляд, ответил Дима. — Вами невозможно не восхищаться.

— Ну хватит, Окума-кун, — вновь розовея, попросила девушка. — Ты меня совсем засмущаешь.

Юноша глубоко вздохнул, набираясь побольше храбрости, и, вновь посмотрев на Нишикиномию, спросил:

— А... можно попросить Вас об одном одолжении?

— Слушаю тебя, Окума-кун.

— Нельзя ли мне... ну... почувствовать Вашу силу?

Нишикиномия откинулась на спинку стула и с искренним удивлением воззрилась на собеседника.

— Зачем? — спросила она.

— Ну... это ведь так интересно, Анна-сэмпай. Один разочек, а?

— И как ты хочешь, чтобы я её показала?

Дима повеселел и обрадовался, поняв, что имеет шанс прикоснуться к своему кумиру.

— Очень просто, — скромно ответил он. — Давайте поборемся на руках.

— Ты это серьёзно, Окума-кун? — ещё больше удивилась девушка. — Зачем тебе это? Можешь быть уверен, что силы наши очень неравны.

— Оу, Анна-сэмпай, я и не надеюсь выиграть в этом поединке. Мне просто очень хочется почувствовать... насколько Вы сильны.

Некоторое время девушка озадаченно разглядывала Диму, который сидел, скромно потупив глаза, но пото́м пожала плечами и опёрлась локтем правой руки о стол, устанавливая её в позицию для армреслинга.

— Если так хочешь, то ладно, — согласилась Нишикиномия. — Только в полную силу я давить не стану, — предупредила она. — Чтобы ничего тебе не сломать.

— Да, — кивнул юноша, облизнув гу́бы от волнения. — Но Вы не быстро побеждайте меня, ладно? — Ну... чтобы я успел почувствовать Вашу силу.

Он тоже поставил правую руку на стол, соединяя свою ладонь с ладонью девушки, и их пальцы переплелись.

— Готов, Окума-кун?

— Ага. Давайте начнём. На старт... внимание... марш! — скомандовал Дима, разделяя слова́ короткими паузами, и со всей силы стал давить на руку Нишикиномии. Однако с таким же успехом он мог бы пытаться сдвинуть стену.

Пальцы Анны крепче сжали ладонь соперника, отчего у юноши приятные мурашки пробежали по спине. Она с весёлой улыбкой следила за попытками Димы её пересилить. Наверное, это казалось ей ребячеством. Словно ребёнок тягался со взрослым без какого-либо шанса на успех. А пото́м Нишикиномия стала плавно опускать Димину руку на стол, и давление её было сродни печатному прессу.

Когда тыльная сторона ладони парня коснулась столешницы, тот издал тихий стон, и Анна обеспокоенно на него посмотрела.

— Не больно? — с сочувствием спросила она, продолжая держать соперника за́ руку.

— Нет-нет, — тут же заверил её молодой человек и улыбнулся, чувствуя себя слегка пьяным. — Это было очень круто... Анна-сэмпай.

Девушка улыбнулась в ответ с заметным облегчением.

— Я рада, — сказала она, и после небольшой паузы добавила: — Но, ты странный, Окума-кун. Я первый раз сталкиваюсь с такой просьбой от кого бы то ни было. Хотя это было мило и... знаешь, у тебя приятная ладонь.

В этот момент дверь в комнату совещаний резко распахнулась, и в неё вошёл здоровенный черноволосый парень с лицом, немного напоминающим морду гориллы.

— Чего это вы тут делаете? — подозрительно спросил Горики-сэмпай.

— Да просто баловались, — беззаботно ответила Анна и отпустила наконец Димину ладонь. — Окума-кун предложил побороться на руках. Это было очень забавно. Ты Кадзё по дороге не видел?

— Следом идёт, — проворчал старшекурсник, занимая своё место.

* * *

Совещание учсовета много времени не заняло. Анна коротко рассказала о плане проведения воскресной линейки и степени её важности. Завтра учителя́ должны были познакомить студентов с деталями компании по запрету непристойностей, продвигаемой миротворцами. В скором времени правительством Японии могли быть приняты новые законы, ужесточающие правила культурного поведения, и следовало подготовить учеников академии для того, чтобы те выступили в поддержку инициативы миротворцев.

— При этом вполне ожидаемы диверсии со стороны Поросли-во-снегу, — предупредила Анна обеспокоенным голосом. — И мы должны по возможности их пресечь. В этой связи я предлагаю провести осмотр территории Академии, прилегающей к актовому залу, и проверить, нет ли каких-нибудь признаков подготовки диверсий и вообще чего-либо обсценного или даже просто необычного, что, возможно, будет использовано эрористкой для срыва завтрашней линейки. У кого какие на этот счёт есть идеи? — закончила Анна свою речь вопросом, предлагая высказаться и другим членам учсовета.

— Думаю, что лучше будет делать обход парами? — сказала Аямэ. — Мы с Окумой-куном можем взять на себя верхние этажи и пультовую, а вы с Горики-сэмпаем — сам актовый зал.

Нишикиномия задумалась, а пото́м покачала головой.

— В этот раз я сама бы хотела взять с собой Окуму-куна.

Горики и Кадзё посмотрели на Анну практически одновременно. Брюнетка с удивлением, а здоровяк с возмущением.

— Почему Вы так решили? — настороженно спросила её Аямэ.

— Раз мы будем осматривать зону максимальной ответственности, — а именно в актовом зале будет проходить линейка, — то мне понадобится человек, который хорошо разбирается в обсценностях.

— Протестую! — грозно воскликнул Горики. — Анна-сан, я не хочу оставлять Вас наедине с этим подозрительным типом! Наверняка у него что-нибудь недоброе на уме!

— Ох, Горики-сан, перестань, — строго осадила его Нишикиномия. — Мы приняли Окуму-куна в учсовет прежде всего потому, что его знания могут быть нам полезны. А если ты так переживаешь о его лояльности, то я и сама могу за ним присмотреть.

— Анна-сан!

— Всё, я сказала! — повысила голос президент. — Не вижу причин отказать Окуме-куну в доверии.

И Райки не посмел более возражать, хотя по его сжатым зубам и играющим желвакам было ясно как день, что зол он дальше некуда.

— Да ладно тебе, Горики-сэмпай. Не стоит так расстраиваться, — примирительно сказала Аямэ. — Если что, могу угостить тебя бананом, чтобы ты повеселел.

— Я ненавижу бананы! — прорычал здоровяк.

— Разве? А я думала, что ты их любишь. Всегда ж ведь любил.

— Отстань от меня со своими бананами!

— Как знаешь, моё дело — предложить.

* * *

Дима шагал с президентом учсовета бок о бок, а душа его порхала в облаках.

"У меня свидание! Свидание! Свидание! Свидание с Анной-тян!" — радостно думал он. Время от времени парень украдкой поглядывал на спутницу, и та, ловя его взгляды, миленько улыбалась.

Вначале они зашли на вахту, взяли ключи от актового зала и затем уже отправились к нему.

— Окума-кун, можно мне задать тебе один личный вопрос? — решила прервать молчание Нишикиномия, поймав очередной робкий взгляд юноши, идущего рядом с ней.

— Да, конечно, Анна-сэмпай, спрашивайте.

— А почему тебя так заинтересовала моя физическая сила? Наверное, даже восхитила, если я не ошибаюсь. Ты выглядел таким радостным, когда мне проиграл. Это было очень странно.

Дима на пару секунд замялся с ответом: не мог же он сказать, что у него кинк на силу, ум или мастерство и он просто прётся от женщин, в чём-либо превосходящих его. Следовало придумать какой-то более обтекаемый и притом правдоподобный ответ.

— Ну, это так... загадочно, Анна-сэмпай, — стал наконец отвечать парень, — что у такой с виду... не мускулистой и не перекаченной девушки имеется просто невероятная физическая сила. Это словно мистика какая-то, прям волшебство. А я очень люблю мистику и всё необычное, фантастическое, поэтому и был очень впечатлён.

— О, вот как, — откликнулась Нишикиномия.

— А как у Вас эта сила появилась, можно узнать? — поинтересовался Дима. — Или она от рождения с Вами?

Девушка внимательно посмотрела на спутника, словно прикидывая в уме, может ли она с ним откровенничать, а потом ответила:

— Нет, не с рождения.

— Оу, извините, — смутился парень, — наверное, я задаю слишком личные вопросы.

— Да нет, всё в порядке, — улыбнулась Анна. — Тут, собственно, большого секрета и нет. В детстве я увлечённо занималась спортом. Причём разными его видами. Мне нравилось всё. И лёгкая атлетика, и тяжёлая, и даже борьба. И вот однажды, лет так в четырнадцать, я почувствовала, что сила во мне стала расти. Результаты мои сразу пошли в гору, и я начала побеждать на соревнованиях. Но... родители мои почему-то из спортивных клубов меня почти сразу забрали. Я была очень огорчена. Горевала, даже плакала... Да... Родители наняли мне личных тренеров, чтобы я успокоилась. Только это было совсем не то. Мне хотелось показать себя, блеснуть своей силой, показать всем, какая я крутая. Эх... Ну да ладно. Я решила реализовать себя в учёбе, и это мне удалось.

— Но Вы реально крутая, Анна-сэмпай, — заверил собеседницу Дима, глядя на неё во все глаза. — Крутая во всём! И в спорте, и в учёбе. Вы — потрясающая девушка.

— Ну хватит, Танукичи-кун, — смутилась Нишикиномия, даже не заметив, что назвала собеседника по имени.

"Ва-а-а-а! — мысленно воскликнул молодой человек. — Как приятно!"

— Мне очень неловко слышать от тебя такие слова, — добавила она. — Если продолжишь в этом же духе, то я могу подумать, что ты в меня влюблён.

Дима покраснел и смущённо опустил глаза́. У него было сильное искушение признаться собеседнице в своих чувствах, но он не знал, к каким последствиям в будущем это приведёт. Не испортит ли такая откровенность отношений с Анной, которые должны были вспыхнуть сами собой. Молодой человек боялся рисковать тем, что ему уже было намечено судьбой, поэтому решил не бежать впереди естественного хода событий.

— Извините, Анна-сэмпай, — смущённо сказал он девушке. — Кажется, я позволил себе лишнего.

— Да что ты, Окума-кун, всё в порядке, — тепло улыбнулась девушка. — И мне очень приятны твои слова. Просто они меня смущают.

В этот момент пара подошла к дверям актового зала и Нишикиномия достала ключ, чтобы открыть двери.

— Ну вот мы и пришли, — сказала президент учсовета, заходя внутрь. — Праздные беседы закончились, Окума-кун. Сейчас мы должны с тобой быть очень внимательны, чтобы ничего не упустить.

* * *

Следующие полчаса парень и девушка обходили ряды актового зала, проверяя каждое кресло и каждый укромный уголок, отыскивая какие-нибудь подозрительные предметы. Дима не особенно усердствовал в поисках, зная заранее, что в зале ничего криминального нет. Если ему и попадалось что-нибудь, то в основном мусор, заныканный студентами. Анна искала гораздо более тщательно, но тоже не могла похвастать какими-нибудь важными находками. В конце концов зал был осмотрен, и "контролёры" уселись в зрительские кресла, чтобы немного передохнуть.

— Ничего, — посетовала девушка. — Либо мы с тобой плохо искали, Окума-кун, либо искали не там.

— Искали мы не плохо, — возразил Дима. — Думаю, здесь действительно ничего нет.

— А где тогда? — повернулась к нему Анна. — Есть какие-нибудь идеи на сей счёт?

У парня были не просто идеи, а прямое целеуказание, но не мог же он сдать плоды своих собственных упорных трудов. Да и пото́м, там была зона не их ответственности. Вот пусть Горики-сэмпай и пытается найти закладки, которые они с Кадзё-сэмпай совершили.

"Интересно, как Аямэ сможет отвадить его от опасных мест? — с беспокойством подумал Дима. — Ох, желаю ей удачи и смекалки".

— Боюсь, что ничем не смогу Вас порадовать, Анна-сэмпай, — грустно ответил Дима.

Девушка помолчала несколько секунд, о чём-то раздумывая, пото́м снова посмотрела на юношу и сказала:

— Знаешь, Окума-кун, раз уж мы с тобой остались наедине и коснулись деликатных тем разговора, не мог бы ты сказать мне кое о чём? Но это будет очень личный вопрос.

— Конечно, Анна-сэмпай, спрашивайте, я постараюсь ответить... если смогу.

Нишикиномия вздохнула, словно набираясь решимости, а пото́м произнесла, заметно смущаясь:

— С са́мой первой нашей встречи, произошедшей в первый учебный день, меня не оставляет ощущение, что ты относишься ко мне как-то особенно, Окума-кун. И сегодня это ощущалось ещё более сильно. Могу я узнать: может, мы были раньше знакомы?

Этот вопрос оказался для парня неожиданным и выбил его из колеи. Дима в душе́ очень ярко переживал каждую встречу с Анной, но не думал, что симпатии его столь заметны. Тем не менее у юноши был готовый ответ, и он помог ему быстро собраться с мыслями.