Двенадцатый жнец

'ДВЕНАДЦАТЫЙ ЖНЕЦ'

Глава 1 'Предложение'

Поднимавшееся над горизонтом утреннее солнце, выхватило из темноты холм, и стоявшего на его вершине мужчину. Склонив голову над могилой он хранил молчание и стоял неподвижно до тех пор, пока солнечные лучи полностью не разогнали сумерки.

Следы земли на полах его плаща говорили о том, что это он выкопал могилу. А погребённый в ней человек, явно был дорог мужчине. Его опечаленное лицо несло на себе следы множества битв, но шрамы его не обезображивали, а лишь подчёркивали мужскую красоту.

Длинные до плеч волосы, были полностью седыми, хотя на вид ему бы никто не дал более тридцати лет. В левой руке он сжимал широкополую шляпу, а в правой, видавшую виды небольшую книгу в потёртом кожаном переплёте. Сама по себе она ничем не отличалась от подобных ей старых книг.

Потрёпанные рукописи не являлись редкостью в этом мире, но знак, который несла на себе обложка, выделял книгу из множества других. Меч на фоне крыла ангела, вселял ужас в сердца тех, кто слышал об этом знаке. И мало кто желал встречи с обладателем 'Печати жнеца'.

Амадей являлся двенадцатым жнецом, а тот которого он похоронил был его арбитр. Жнец знал, что теперь ему предстоит трудный путь в крепость-монастырь, расположенный высоко в горах, именно там он сможет найти следующего арбитра. Амадей хорошо понимал, что его наличие необходимо для каждого жнеца, но в его долгой жизни были периоды, когда он не находил его.

Каждый подобный случай оставлял следы на его теле в виде многочисленных шрамов. Несколько раз его жизнь, практически висела на волоске. Но страшные раны затягивались и поднимаясь он продолжал нести свой крест.

— Спи спокойно мой друг, — едва слышно произнес Амадей. — Ты хорошо мне послужил и Отец позаботится о твоей душе. А мне пора в путь, ведь люди никогда не останавливаются и продолжают создавать всё больше, и больше демонов.

Убрав книгу в кожаный чехол, закреплённый на поясе, Амадей надел шляпу и начал спуск с холма. Оставив прошлое за спиной он больше не оборачивался на могилу. Его ожидал трудный путь в горы, но перед этим он собирался запастись небольшим провиантом для похода. Хотя он спокойно мог обойтись и без еды, привычка заставляла его иметь немного вяленого мяса в сумке.

В отличии от жнеца, его арбитр всего лишь человек и ему необходимо есть, да и сам он без еды может существовать не больше месяца. Затем его начнут покидать силы и если в этот момент ему нанесут серьёзную рану она будет очень долго заживать.

Амадей помнил, как это болезненно и не хотел испытывать подобное еще раз, поэтому плотный обед раз в несколько дней, даёт ему необходимый запас сил. Небольшая крепость и раскинувшийся вокруг неё городок находился в паре часов ходьбы от того места, где он похоронил арбитра. Идя по хорошо укатанной дороге, Амадей довольно быстро добрался до города.

В саму крепость он не собирался заходить, нужды в этом не было. Все необходимое для похода, можно вполне найти и в ближайшем трактире. К изысканным блюдам Амадей относился довольно спокойно, хотя иногда и позволял себе зайти в приличное место. А всё это благодаря арбитру, который и приучил его отдавать должное мастерству повара. Но сейчас его это не интересовало, он не хотел терять время. Ведь чем раньше он отправится в путь, тем раньше сможет найти нового арбитра.

Утро было безоблачным и яркое солнце уже начинало припекать. Найти трактир не составляло труда, аромат жареного лука распространялся по всей улице. Надо было лишь следовать за запахом, что и сделал Амадей. Несмотря на раннее утро трактир оказался заполнен лесорубами, которые перед тяжёлым трудовым днём, отдавали должное кухне.

Направляясь к единственному свободному столу, Амадей почувствовал приближение падшего. Все находящиеся в трактире замерли в тех позах, в которых их застало появление хозяина Ада. Даже огонь в камине перестал облизывать поленья. Обнаружить падшего не составило особого труда. За столом к которому направлялся Амадей, сидел утончённой наружности мужчина.

Женщины на подобный вид довольно падки, чем он и пользовался, когда ему надоедало сидеть под землёй. Люцифер потягивал красное вино из хрустального бокала и не скрывая ухмылки смотрел на жнеца.

— Присаживайся, в ногах правды нет, — произнёс падший, ставя бокал на стол.

Оглядевшись по сторонам, Амадей снял шляпу и положив её на стол, отодвинул стул.

— Когда ты рядом, правды нигде нет, — ответил жнец, присаживаясь за стол.

— Это смотря с какой стороны посмотреть, ведь у каждого правда своя, — возразил падший, делая небольшой глоток, и любуясь игрой света на бокале.

— Зачем ты меня искал? — задал прямой вопрос Амадей.

— С чего ты решил, что я тебя искал?

— Это убогий трактир, где питается чернь, ты здесь со своим нарядом, как бельмо на глазу. Или ты хочешь меня убедить в том, что в Аду так хреново, что тебе приходиться искать пропитания в подобных местах?

— А ты совсем не изменился с нашей последней встречи, — усмехнулся Люцифер.

— Просто времени прошло мало, чтобы я изменился.

— Ну, это как сказать, — возразил падший, поднимаясь из-за стола. — Вот например для них...

Люцифер подошел к столу, где сидели четыре замерших лесоруба и посмотрел на них, словно на забавных зверьков.

— Вот в их сознании тысяча лет, это что-то неимоверное, которое они даже не в состоянии постичь, — закончил он фразу и повернулся к жнецу. — А для тебя это мало. Видишь, всё зависит от того с какой точки зрения ты смотришь на мир.

— Повторю вопрос, зачем ты меня искал?

Люцифер театрально вздохнул и поняв, что прелюдии в разговоре не будет, вернулся за стол жнеца.

— Тебе ведь известно, что Отец создал не только этот мир, но и множество других?

— Да.

— Как я погляжу, проблемы с красноречием у тебя так и остались, — опять наиграно вздохнул падший. — Хорошо, если у нас не выходит приятной беседы я перейду прямо к делу. Ты последний оставшийся из жнецов, а судя по тому с какой скоростью люди создают демонов, ты долго не протянешь.

— С чего такая забота?

— Вот ты всегда такой, всё время ищешь подвох в моих словах, — улыбнулся падший. — Почему ты не допускаешь мысли, что и в моём сердце тоже есть сострадание? Как ни крути, а я ведь ангел.

— Ангел предавший Отца и низвергнутый в Ад, — добавил Амадей.

— Мог бы обойтись и без уточнений, ну да ладно. Что бы ты там обо мне не думал, но я хочу предложить тебе перебраться в другой мир. Ведь этот уже не спасти, а я предлагаю начать всё заново, но уже в новом мире. Ты учтёшь прошлые ошибки и не будешь повторять их в будущем.

— Я не предам Отца, — ответил жнец.

— Ясно, идёшь по стопам Сизифа, да? Это риторический вопрос.

Падший опять поднялся из-за стола и задумавшись, стал прогуливаться между столов, где в разных позах, находились скованные остановившимся временем посетители таверны.

— Люди всегда стремятся ко злу, кажется так сказал Отец, — задумчиво произнес падший, продолжая медленно проходить между столов, изредка бросая взгляд на недвижимых людей. — Потоп был классной идеей, а вот оставить некоторых из них в живых, не очень. Человеческая сущность неизменна и даже вроде хороший человек, со временем приходит ко злу.

— Но ведь это дело твоих рук, — заметил жнец.

Люцифер остановился, и опустошив бокал, повернулся к Амадею.

— Верно. Добавь чуточку скверны в 'слово', и люди охотно станут сквернословить. Они даже не замечают этого, а затем легко и не принужденно, потомки тех, кого Отец спас от потопа...

Падший вернулся к сидящему жнецу и поставив пустой бокал на стол, посмотрел в глаза Амадею.

— Они словно последнего вора, прибили его сына к кресту и наблюдали, как тот умирает истекая кровью. Ты ведь это видел собственными глазами и по прежнему хочешь спасать их?

Жнец посмотрел на недвижимых людей, у которых на лицах застыли самые отвратительные выражения. Он не сомневался, что это дело рук падшего, вытащить на свет самые омерзительные их помыслы. Амадей поднялся и подошёл к ближайшему лесорубу. Он видимо оживлённо беседовал со своими товарищами, когда их сковало остановившееся время, создав маску, перекошенного от злобы лица.

— Люди отвратительны и с этим никто не спорит, но у каждого из них есть то, что можно спасти, — произнёс жнец.

— Ты имеешь в виду душу, но о ней никто из них даже не вспоминает, — усмехнулся падший. — Скажу больше, радуга, это знак, который Отец поместил на небе в качестве напоминания о договоре с людьми. О том, что он больше не будет устраивать вселенский геноцид. Но кто из них об этом помнит? Кого не спроси, все возле радуги ищут горшок с золотом. Вот, что их в действительности интересует, а ты говоришь о какой-то там душе, которую ни увидеть, ни пощупать.

— Помнят они или нет, это не важно, — ответил жнец. — Главное, я об этом не забыл.

— Пускай так, но тебе всех не спасти, и этот мир уже обречён. А отвергая моё предложение ты, лишь продлеваешь бессмысленную агонию.

— Я не собираюсь спасать все души, у меня договор только на некоторые из них, — возразил Амадей.

— Но ведь ты понимаешь, что если я захочу, то смогу в один миг убить всех людей, — произнёс Люцифер, подходя к жнецу. — И тогда твой договор мгновенно аннулируется.

— Не можешь, тебе запрещено собственноручно убивать людей, — ответил Амадей, переводя взор на окно за которым хлынул дождь.

— Зараза, — выругался падший. — Я думал об этом никто не знает. Этот пункт в договор, Отец внес в самый последний момент. Но с другой стороны у меня нет ограничений на использование моих слуг. Они вполне могут справиться с этим и за меня.

— Могут, — кивнул Амадей. — Но пока не справились.

— Жнец, ты напрасно отказался от моего предложения. Вы и так находились между молотом и наковальней, а теперь ты в прямом смысле остался один. У тебя даже нет арбитра. И не думай, что сейчас ты отделаешься лишь шрамами.

На улице грозовые тучи разрезала красная молния, а затем раздался страшный удар грома, едва не выбивший окна в трактире.

— А это знак моего договора, — произнес Амадей, глядя в окно.

— Ты сам сделал свой выбор и теперь твоя жизнь будет такой же скоротечной, как и красная молния на небе, знак твоего договора с Отцом, — произнёс падший, и растворился в воздухе, оставив после себя серный запах и немного пепла на полу.

Тучи за окном разошлись, а время вернулось к своему прежнему бегу. Трактир наполнился гулом голосов и звоном ложек о тарелки. Прислужник заметил стоящего возле окна Амадея, и поспешил к нему, чтобы узнать, чего тот изволит откушать.

— Я спешу, заверни мне в дорогу головку сыра и немного вяленого мяса, — сказал Амадей, и вложил в руку юного прислужника серебряный. — Сдачу оставь себе, — добавил он, продолжая смотреть в окно.

— Не извольте беспокоиться, — обрадовался юноша. — Всё будет исполнено в один миг, — добавил он и умчался на кухню.

На подобную щедрость прислужник не рассчитывал, а потому хотел, как можно лучше угодить гостю. Отобрав самое лучшее явленное мясо, он завернул его в чистую ткань, и в отдельную упаковал головку сыра. Выполняя заказ Амадея, юноша даже немного запыхался, но как и обещал, сделал всё быстро и качественно.

— Ждём вас снова! — крикнул он, вслед покидающему трактир гостю.

Две недели ушло у Амадея, чтобы добраться до подножия монастыря-крепости, где он рассчитывал найти себе арбитра. Хотя он понимал, что это совершенно не означает того, что таковой здесь найдётся. Но в любом случае он попытается спасти столько душ, сколько сможет. Пускай их будет немного, зато они точно не смогут служить падшему.

Крепость-монастырь, возвышалась над поселением словно скала, и давала жителям уверенность в их безопасности. А по сегодняшним временам, это многого стоит. Страх за свою жизнь и жизнь близких, подавляет волю к сопротивлению, заставляя людей оставаться за крепкими стенами и не выходить за их пределы. Но внутри стен довольно ограниченное место для производства продуктов питания.

И только крепости-монастыри способны защитить ближайшие поселения от распространяющейся скверны. Взамен они получают провиант и рекрутов для ордена Догматов. Именно этот орден занимается уничтожением монстров порождённых скверной, но не каждый рекрут может стать догматом ордена. Из двадцати новобранцев только один пройдет экзамен и попадёт в отряд претендентов.

Когда из всех присланных из разных мест рекрутов, набирается десять претендентов их направляют в 'Проклятый каземат'. Там каждого приковывают цепями к полу и запускают демона скверны. Спустя неделю в каземат спускаются догматы и уничтожают всех обращённых демоном. Но среди мечущихся в цепях монстров иногда находятся один или два претендента, которые сохранили человеческий образ.

Они смогли побороть вселившегося в них демона и изгнать его из своего тела. Именно эти претенденты в будущем станут полноценными воинами ордена Догматов. Но перед этим их ждут жестокие тренировки с оружием и изучение огромного количества Священных Писаний укрепляющих их веру и душу. После того, когда они пройдут годовое обучение, их тела начнут покрывать священными символами веры. Эти символы навсегда свяжут броню догмата с её носителем и насколько будет сильна связь зависит от экзарха наносящего знаки на тело претендента.

Некоторые из рекрутов присланных в крепость-монастырь и не прошедшие первую стадию отбора станут стражниками на крепостных стенах. Оставшиеся вернутся обратно и будут заниматься производством и снабжением крепости-монастыря провиантом и всем необходимым.

Единственное место, где жнец может найти себе арбитра, это в рядах ордена Догматов. Именно догматы обладают необходимыми качествами и мужеством. Они полностью лишены инстинкта самосохранения и живут ради того, чтобы искоренять скверну.

Амадей добрался до крепости-монастыря и увидел, как за те годы, что его не было поселение раскинувшееся под стенами, в три раза увеличило свои размеры. Этот факт говорил только об одном, что сюда скверна ещё не добралась. С одной стороны, для местных жителей это было хорошо. Но вот для него такое положение могло сослужить не очень хорошую службу. Он лишь надеялся на то, что его опасения не оправдаются. Хотя вся его долгая жизнь говорила об обратном.

Опыт подсказывал, что в том месте где нет опасности, найти настоящего воина гораздо сложнее, если не сказать невозможно. Но в любом случае другого выбора у жнеца не было и в глубине души он рассчитывал, что орден блюдёт традиции и не позволяет воинам просто так прозябать за крепкими стенами.

Раньше, когда Амадей пересекал границу поселения, до крепости он спокойно мог добраться за полчаса, а теперь ему на это потребовалось все два. По большей части это было связанно с извилистыми улочками, по которым ему приходилось двигаться. До единственной прямой улочки по которой он проходил в прошлое своё посещение, жнец довольно долго добирался.

Но вот наконец он стоял перед крепостными воротами, хорошо укреплёнными и обитыми металлическими пластинами. Подобную защиту не пробить даже демону-рыцарю, хотя вот парочка их вполне сможет её через какое-то время вскрыть. Но такое возможно только при полном отсутствии какого-либо сопротивления со стороны защитников. Да ещё и все догматы ордена должны отсутствовать.