Пустынный Лис

Предупреждения: кого не устраивают однополые отношения в текстах, просьба закрыть, не читая.

Другие тексты этого мира

Здесь

И здесь

Просьба обращать внимание на предупреждения, они причина того, что эти тексты отсутствуют здесь.

* * *

Настоящее.

К полудню ветер притих. Капюшон Рентаро не снял, но вуаль отстегнул и присмотрелся. На горизонте поднималась изломанная громада "памятника" войне. Не заблудился. Он поправил складки балахона и пошел дальше. До Города километров десять.

Город — крайний юг Саланны. Дальше пустыня, море, снова пустыня и Анклав. Места неприютные, но люди живут и здесь.

На бетонных плитах окраины стояли два "треугольника" — местный общественный транспорт. Колесники в потрепанной радиационной защите собирали за проезд. Рентаро посмотрел на хронометр: на внутреннем циферблате трепыхалась красная стрелка. В пределах нормы.

— Нижний город, пятый уровень, — сказал Рентаро, протянув монеты.

— Туда, — из-под защиты голос звучал глухо.

Рентаро пошел к грязно-белому "треугольнику", откинул полог и забрался внутрь. Пассажиров немного, двое мужчин в низко опущенных капюшонах и женщина с ребенком. Женщина — полный мутант. Фиолетовые глаза, сиреневые волосы и сероватая кожа. Красиво.

Ждали еще полчаса, добавилась старуха с большой корзиной. Рентаро подвинулся, давая ей сесть. Закрепили корзину, и донесся скрежет колес. "Треугольник" качнулся, медленно двинулся вперед. Колесники работали слаженно, почти не трясло.

Где едут — не видно, Рентаро только по времени примерно знал, не пропустит. Спуск на второй уровень занял еще полчаса — заело трос, на третий была очередь, четвертый прошел без помех. Когда снова поехали, Рентаро пересел ближе к выходу. Женщина с фиолетовыми волосами мурлыкала колыбельную, старуха молилась — он начал засыпать.

— Пятый уровень! — закричал передний колесник.

Рентаро встрепенулся и выпрыгнул наружу. "Треугольник" сразу покатил дальше. А он остался на широкой улице с бетонными коробками зданий по сторонам. Кабак Ящера в квартале, не доехать, лишь пешком по эстакаде.

На середине пути ветер снова усилился. Рентаро отвернулся, сплюнул песок и закрепил вуаль. Шел, придерживаясь рукой за стену. Где кончится гладкая плитка — повернуть налево. Здесь нет номеров и названий, только ориентиры на ощупь. Дважды он на кого-то наступал, вслед летели проклятия, к счастью, ничем не подкрепленные.

У Ящера оказалось закрыто, но свет горел. Рентаро постучал, подумал и врезал пяткой. Ящеру хватило совести распахнуть дверь не в этот момент.

— Здравствуй, Пустынный Лис, — Ящер тоже был в балахоне, капюшон прикрывал глаза. — Давно тебя не видел.

— И я скучал, — Рентаро сел к стойке, наклонил голову и проморгался. На ладонь выпали две сиреневые линзы. — Редкий я у вас зверь, — пожаловался он, закапывая жгучие капли. Песок, чтоб ему.

— Не настолько, чтобы мучиться так, — Ящер занял свое место и подставил под кран деревянную кружку.

— Иначе мысль, что я не местный, будет первой. Спасибо, — Рентаро залпом выпил сидр. — Я оставлю у тебя вещи?

— Ты можешь остаться сам.

— Знаю, — Рентаро улыбнулся, хотя Ящер смотрел на дверь подсобки.

Рюкзак он свалил возле стойки, достал снаряжение, застегнул под балахоном и надвинул капюшон. Достал из кармана монету, припечатал ее ладонью к стойке.

— Мне пора.

Ящер перехватил его руку, прижав своей.

— Постой, редкий зверь. Здесь все еще опасно ночью.

— И это знаю. Вернусь к закату, даю слово.

Он выдернул руку и направился к двери. Ящер беспокоится. Не ново, но приятно.

Прошлое.

Ночной Ящер готовился к смерти. В пустыне умирают крепкие мужчины со снаряжением, а он связан, во рту кляп, под балахон набился песок. В Городе не боятся смерти, она якобы дарует новую жизнь в лучшем месте. Ящер так и не смог в это поверить. Зато теперь есть шанс убедиться, кто прав. Вуаль сползла, и он закрыл глаза, чтобы не усугублять мучения. Вот жизнь: и вспомнить некого, чтобы скрасить последние часы. Думать, кому достанется кабак, все же пошло.

Тяжелые думы прервал удар в бок и громкий мат выше. Голос Ящер не узнал, а глаза того, кто его раскопал, отливали фиолетовым, как у всех тут.

— Чего только в пустыне не валяется! — восхитился мужчина, вынимая кляп. — И за что тебя?

— Шел не там с деньгами, — во рту совсем пересохло, но вроде понятно сказал.

— Я-асно. Развязывать тебя или не рисковать?

— Я не опасен, — Ящер пытался смочить десны. — Не для того, кто меня спас.

— Рискну, — нож у незнакомца был очень острый, веревки разлетелись, а конечности Ящера безвольно шлепнулись на песок.

Пока растирал руки, к губам поднесли флягу. Вода показалась божественным бальзамом, Ящер сделал несколько очень больших глотков, пока ему не стало стыдно.

— Извини, — он вернул флягу. — Я возмещу. У меня есть вода.

Он осекся, думая, как ее передать незнакомцу.

— Один ты далеко не уйдешь, так что будет возможность долить доверху, — мужчина указал на бедро Ящера.

Вот как? Он думал, побои болят, а его порезать успели.

— Ты не чувствовал? — удивился незнакомец.

— Высокий болевой порог, последствие мутации, — Ящер забыл о себе и уставился в закрытое плотной сеткой лицо. — Ты не местный?

— Н-нет, — поколебавшись, выдавил мужчина. — Давай перетяну, помогу встать, скажешь, куда идти.

Шли долго. Ящер жил далеко от пустыни и обходил людные места. Ветра нет, все на улице. Он не хотел светить свой потрепанный вид и спасителя. Подъемников по одному на уровень, но Ящер хорошо знал старые лестницы. Ступени почти обвалились, приходилось цепляться за выемки в стенах. Поводырь ему попался ловкий, удерживал обоих, пусть Ящер честно старался не виснуть. Каждый спуск вел в туннель, короткий, темный и каким-то образом сырой. Фон тут всегда повышен, несильно, если быстро пройти — то последствий не будет. Спаситель это знал, или дозиметром проверил, потому что Ящера через гулкие трубы протаскивал чуть не за шкирку.

Переулки на пятом уровне, прилегавшие к его кабаку, обычно кишели детьми и попрошайками. Ящер не был уверен, что хорошая погода выгнала их на проспект, но рискнуть придется, здесь не обойти.

— Капюшон на нос и молчи, — предупредил он.

Глаза-то фиолетовые, да, может, не стоит это показывать. В Городе иной раз не поймешь, когда лучше быть мутантом, когда чистокровкой. Мужчина без вопросов опустил вниз отворот. Переулки прошли быстро, Ящер все силы бросил, чтобы не хромать. Лишнего внимания не получили, хотя даже чистое небо не вымело из грязных углов разную шваль.

А в кабаке тепло, сухо и чисто. Ящер с наслаждением отцепил вуаль и сдернул капюшон. Незнакомец помедлил, но поступил так же. Разбери-поймешь, местный или нет. Лицо узкое, резкие скулы, широкий рот, сейчас сжатый в полоску. Брови тонкие, словно у девушки, а так — мужик, много таких и в Городе, и вне уровней. Красивый, пожалуй, да не настолько, чтобы ради него забыли законы. Может, и безопасно, что сюда привел. Если только сам спаситель не представляет угрозы.

— Как тебя зовут? — спросил Ящер.

— Рен.

Ящер поморщился. Таких имен здесь точно не водится.

— Будешь Пустынным Лисом, — припечатал он, сложив ловкость, скрытность и таинственные планы. Не по доброте же Ящера домой довел.

— Хоть не Пустынным Гадом, — усмехнулся тот, соглашаясь.

— Мое имя Ночной Ящер.

Лис рассмеялся, справа на щеке появилась то ли ямочка, то ли морщинка.

— Ящерицы симпатичные. А тебе хватит стоять. Давай посмотрю рану.

Ящер признал, что идея разумна, запер дверь, скинул балахон и похромал за водой. А потом лишь командовал, рассказывая, где взять чистые тряпки, где лежит мазь. Штаны удалось снять, не разрезая, он перетерпел, когда ткань отрывалась от кожи. Заодно сам рассмотрел рану. Длинная и глубокая, плохо. Высокий болевой порог помогал терпеть, только быстрее ничего не заживало. За стойкой можно сидеть, там есть высокий табурет, но заведение требовало много работы.

— Может, мне остаться на пару дней? — предложил Лис, промокая разрез тампоном из ветхой рубахи. — На одной ноге ты далеко не упрыгаешь. Да и вдруг еще кто денег захочет?

— Пустынные грабители не заходят в Город. Мне долг возвращали. Я не подумал, что этот человек может их нанять, — Ящер промолчал, что человек раньше считался другом. — Но если тебе нужно убежище, думаю, так я расплачусь за спасение.

— Не убежище, — Лис нанес мазь уверенно, со знанием дела. — Мне нужно изучить Город. В пустыне правда много интересного, а Город — единственное место, где можно от нее отдохнуть.

— Хорошо. Убить меня ты мог и раньше, я тебе поверю.

— Даю слово не причинять тебе вреда ни действием, ни словом, — Бинт ложился ровными витками, в меру туго, чтобы не пережать ногу. — И даже приготовлю ужин. Если вы ужинаете здесь, — Лис неодобрительно покосился на подсвечник.

— У меня есть газ, — Ящер поднялся, опираясь на плечо Лиса. Терпимо, в сортир сам допрыгает.

— Могли бы скинуться и купить агрегат.

— На те деньги, которые местные готовы засветить, не купишь и корпус. Я год жил в Айоле, знаю цены.

— А зачем вернулся? — Лис, убирающий в коробку лекарства, обернулся, раскрыв рот.

— Кому я нужен там? Даже если продать здесь все, не куплю и место чистильщика обуви. Но если тебя кто-то видел и увидит, скажешь, мы там познакомились.

— Я родом из Айолы, — кивнул Лис. — Но не представляю, что нас должно связывать, чтобы ехать оттуда в эту дыру.

Ящер вздрогнул и нахмурился. Неизвестно, что имел в виду Лис, а его первая мысль не подходила для Города.

— Я тебе много задолжал, — глухо выговорил он. — Например.

— Пойдет, — согласился Лис. — За деньгами можно и сюда приехать.

Он поставил коробку на место и взялся за миску с водой.

— У выхода бочка, вылей туда.

— В ней же кровь и неизвестно еще какая гадость! — возмутился Лис.

— У кого-то и такой нет. Вылей. Это наш вариант благотворительности. Если я буду оставлять чистую, меня не поймут даже нищие.

— У тебя есть такая возможность? — оживился Лис, принюхавшись к своему балахону.

— Да. Мне досталась водяная скважина. Не очень богатая, но мои нужды покрывает. Хочешь вымыться?

— Пять дней в пустыне! Конечно!

Теперь он выглядел мальчишкой, ждущим подарки. Ящер невольно улыбнулся. И повел его вниз. Ниже подвала, в естественную пещеру. Там находился мелкий бассейн, где собиралась вода, и выемка рядом для мытья.

— Берешь ведро и моешься здесь, — Ящер ткнул пальцем. — Сохнешь сам, потом идешь наверх. У тебя есть чистая одежда?

— Белье только, — Лис уже разделся до пояса и теперь приплясывал, ожидая возможности стать чистым.

Ящер подумал и доковылял до ящика возле стены.

— Белья хватит, будешь в комнате сидеть. Намажься этим, чтобы... не пахнуть.

Лис взял банку и обнюхал. Потом присмотрелся к Ящеру, сопоставляя. Да, правильно, Ящер этим и мазался. Когда воды мало, а сознание не из темных веков, чего не придумаешь, чтобы не терять облик.

— Ты смотреть будешь? — удивился Лис, потому что Ящер сел на тот же ящик и вытянул больную ногу.

— Я следить буду. У воды одного не оставлю.

И смотреть. Законы Города и это бы не одобрили, только не узнает никто. Большего Ящер себе не позволит, а внезапную возможность смотреть не отберут. За двадцать пять лет жизни дорвался он лишь в Айоле. Ни до, ни после не знал, как это — мужское тело в объятиях. Наверное, потому и худое, жилистое тело Лиса кажется верхом совершенства. Ящер ласкал взглядом мокрую кожу в мыльных пузырьках, старался избегать поджарых ягодиц и темной поросли в паху. Под лопаткой тянулась нитка шрама, оставил точно нож. Ящер не удивился, странно скорее, что шрам лишь один. Впрочем, Лис — очень молод, успеет.

Под конец Лис вымыл голову и встряхнул волосами, разбрызгивая капли. Долетело до Ящера, он смахнул с носа и сдержал улыбку. Спаситель поднимал ему настроение. И не только его, но балахон — удачная одежда, ничего не видно.

Сменой белья оказались панталоны и майка без рукавов. Все облегающее, но почти одежда. Ящер с интересом рассмотрел плотную ткань: переплетение серых и белых нитей, очень плотное, однако хорошо пропускающее воздух.

— Военные технологии на службе прогрессу, — пояснил Лис, не уточняя, где добыл. Военное у военных и осталось, редко выходило в мир. Из страха, что война повторится, мир не возражал.

Лис был ниже ростом. Не потому, что невысокий, это Ящер вымахал так, что головой притолоку задевал. И потому, что ниже, Ящер видел, как ложатся на щеки девичьей длины ресницы.

— Тебе тоже бы помыться и лечь, — сказал Лис, закончив показывать майку. — Повязку нельзя мочить, давай помогу.

— Я сам, — Ящер чуть не отпрыгнул. — Ты сядь в углу, чтобы я тебя видел.

Нога стала хорошим предлогом сесть на бортик выемки и не показывать Лису лишнего. И не оглядываться, чтобы не знать, как увлеченно изучает его этот пришелец, не ведающий законов. А взгляд жег спину, то ласкал, то царапал в кровь. Ящер стиснул зубы. Не дать воли фантазиям. Может, зря он позволил себе узнать, как это бывает, сейчас легче было бы.

Вымылся быстро, не мог терпеть. Завернулся в балахон, в спальне оденется. Лис подошел и протянул руку, но Ящер поднялся сам.

— Я тебя смущаю? — спросил Лис, убрав руки за спину.

— Да.

— Если я нравлюсь тебе, то...

— То мы оба можем оказаться в пустыне. Голыми и связанными колючей проволокой. В полдень.

— О! — вытянутые глаза стали круглыми, и Ящер заметил, что они уже карие.

— Как ты это сделал?

— Что? А, глаза... Линзы. Такие тонкие прозрачные штуки, вставляются под веки. Тоже военные технологии.

— Ты хорошо экипирован и ничего не знаешь о Городе. Как так можно?

— Город нельзя узнать в библиотеке. Вы — очень замкнутая община. Когда ты был в Айоле, ты же не пошел в газету с рассказами, — Лис дернул плечом и поежился. — Тут холодно, пойдем наверх. Тебе, наверное, открываться нужно.

— Нужно, — согласился Ящер. — Я оставлю тебя в задней комнате и принесу еды. Не выходи, пожалуйста. Там есть лестница к сортиру, я покажу.

— Хорошо.

Ящер хотел устроить Лиса в кладовой, но передумал. Спать там будет, а сидит пусть в спальне. Все же спас. Осматривал комнату Лис с любопытством, как смотрел на все в Городе. Ящеру даже неловко стало за убогую обстановку. Железная решетка кровати, старый сундук с подклеенной крышкой, шкаф и простой струганный стол. Красивые лишь занавески на окне и покрывало. Мать вышивала, цвета яркие, словно новое все.

— Тут книги, — Ящер отвернулся к шкафу. — Мало и старые. Но лучше, чем скучать.

— Спасибо, — Лис огляделся и поставил рюкзак под стол. — Не перетруждай ногу. Зря спасал я, что ли?

Ящер пробурчал неопределенное согласие и ушел. Народ сегодня тянулся, вечер тоже вышел безветренным, заказов много. Ящер разливал пиво, делал бутерброды и думал, как там Лис. Он не был похож на усидчивого человека, небось уже по стенам бегает. Выкроить бы минутку проверить, да с нынешней Ящеровой скоростью не получится. О Лисе не спрашивали, хотя Ящер был готов сказать, что гость устал с дороги и отсыпается. Лис пришел из пустыни, но об этом можно не рассказывать. Есть к Городу и в меру цивилизованные пути, в конце концов. Железная дорога заканчивается в десяти километрах к северу. Там техническая станция и тупик, а за определенную плату возят людей и товары. Десять километров по краю пустыни пройдет любой, кто умеет ходить и не изнежен.