Джентльмен

— Я дома.

* * *

*

*двадцать три года вперёд.

Авада Кедавра! — раздался крик из-за спины. Джексон и Фоули бросились в стороны, я резко обернулся, стараясь уйти из под удара — пригибаясь.

Поганая грязная подворотня в лютном переулке — неподходящее место для смерти. Я уже пять лет аврор, и на меня впервые так нагло покушаются со времён последних пожирателей. Но... Произошло что-то непонятное — яркий луч заклинания ударил в меня... нет, в кулон на моей груди. В Маховик Времени. Я опустил взгляд. Мои коллеги машинально атаковали в ответ мужика в чёрном балахоне. Ого, Люциус Малфой... Но... заклинание... я опустил взгляд на шею — и увидел, что заклинание было остановлено. Но маховик на моей шее засветился ярко зелёным светом и в следующий миг у меня покачнулся мир перед глазами.

Я упал. Странное ощущение — слабость, немощность, мир качается и кружится перед глазами. Гарри Поттер. Тридцать три года. Аврор, герой, муж, отец, сын... последние мысли перед смертью — вовсе не вся жизнь проносится перед глазами. Наоборот — вся память словно блокируется заклинанием и остаётся... недоумение. Непонимание — а собственно, как так то? Неужели это оно? То самое?

Недоумение...

Я почувствовал слабость и заснул...

* * *

*

— Эй, пацан, вставай, — меня бесцеремонно толкнули, — ты здесь валяешься уже довольно долго.

Я открыл глаза. Вот сейчас у меня действительно вся жизнь пронеслась перед глазами.

— А? — недоумение накрыло с головой. Я... не мёртв? Или мёртв? Знакомый потолок! Больничное крыло Хогвартса. Ничего не понимая, я попытался привстать.

— А у тебя совсем всё плохо, — видя, как я рухнул обратно, ко мне подошёл колдомедик, — парень, ты можешь говорить?

Я кивнул.

— Я спросил говорить, а не мычать, — целитель был... суровым. Худой, высокий, старый, борода длинная — длиннее чем была у Дамблдора. Дедушка целитель не выглядел в отличие от Дамблдора ни капли добродушным.

— Ох... — я поднял граблю. И... у меня начали увеличиваться глаза. Передо мной была мягкая, нежная, детская ладошка.

— Что такое? Впервые руку видишь? — целитель рассмеялся ехидно, — тебе небось память отшибло. Ну это ничего, это случается.

— Сэр? — выдавил я из себя, — чёрт побери, что произошло? Почему я здесь и... что вообще происходит? — голос у меня стал писклявее. Намного.

— Переиграл с магией, вот что произошло, — упёр руку в бок целитель, — как и все малолетние придурки, которые здесь учатся. Но физически ты здоров — поэтому пшёл, — он схватил меня за шкирку и за его спиной появился сияющий портал, меня как нерадивого котёнка швырнули. Ого, откуда в тщедушном дедушке такая сила?

Я вывалился на траву, прямо под ноги большого мужика, который одним своим видом напоминал помесь медведя и великана.

— Блэк, ты думал, что можешь прогуливать разминку?

Мы были рядом с хогвартсом, на большом заднем дворе. Только как правило здесь никогда ничего не проводили — просто пустой двор непонятного назначения. Однако, сейчас у меня глаза расширились от удивления — десятки студентов бегали по двору кругами, трава была сильно притоптана. Преподаватель поднял меня и придал ускорение пинком:

— Тридцать штрафных кругов, ленивая жопа!

Господи, куда я попал? Это какой-то неправильный Хогвартс! И какого хрена я... блэк? Ладно, буду бежать, а там выясню, что к чему... Попаданец, бл!

* * *

*

788 лет спустя.

* * *

*

— Капитан, нас настигают, — старший помощник пробежал ко мне со скоростью звука. Хотя здесь ещё и толком не знают, что такое скорость звука.

Старший помощник — это крепкий, могучий мужик с большими плечами.

— Сэр, мы не успеем покинуть зону действия шторма. Нас затянет, если мы ничего не сможем сделать.

— Да? Ты так думаешь, Джеймс? Сколько их там?

— Четверо, сэр, — Джеймс Кроули обернулся. Солёный морской ветер трепал на его шее платок, который он носил, крепкие руки старого моряка, полные татуировок уголовного и морского характера, сжали кулаки.

— Не беспокойся, чему быть — того не миновать. Прибавь ход.

Никогда бы не думал, что меня, неуловимого капитана настигнут испанские волшебники, одержимые манией владычествовать над карибским морем. Мерзавцы, все до единого. Ненавижу испанцев и французов.

Я убрал подзорную трубу и грустно посмотрел на экипаж — мы не успеем от них оторваться. Просто потому что их корабли быстрее — небось специально готовились...

Эх, снова... Когда-то несчётное количество лет назад, в меня попало заклятие смерти, которое прошло сквозь маховик времени. Пески времён — редкая, очень ценная и практически неизученная тема в магической науке. Первым моим перерождением стал тринадцатилетний мальчишка по фамилии Блэк, студент Хогвартса. Ещё в то время, когда там преподавали фехтование и многую магию, считающуюся позже запретной и утерянной. Привалившись к борту своего корабля, я вспоминал это время.

Я ничего тогда не понимал — не понимал того, что произошло, посчитав, что просто пески времени перенесли мою душу и вселили в тело очень далёкого предка. Так случилось до войны тёмного наследия — ныне уже забытой. Когда семнадцать тёмных лордов объединились против пятёрки защитников света — лордов света.

Да, наименование тёмного или светлого лорда — это не самозванная ерундистика. Это наименование уходит вглубь веков. Лорд — это не просто какой-то формальный титул, это особый статус и особая сила. Лорд — тот, кто признан самой магией. Магия неразумна, но она похожа на суперзверя — она не имеет самосознания, но имеет своё поведение. Ранг лорда — высший в магическом мире. Да что я говорю — в будущем забыли даже такую вещь как ранги — для них мастер, магистр, лорд — это всего лишь формальные титулы. Тьфу ты.

Так вот к чему это я вдруг вспомнил. Меня убили снова — проткнули сердце насквозь и в следующий миг я понял, что я снова не подох, как уже к тому времени наверное хотел. И я снова появился в чужом теле. В чужом одержимом теле — на этот раз последним человеком из очень, очень нищей и опустившейся на самое социальное магическое дно, семьи волшебников. Гонимый и нищий, я оказался ещё и больным неизлечимо — и это было... депрессивно и угнетающе.

Тем не менее, моя сила Светлого Лорда позволила мне прожить ещё пятнадцать лет. До тридцати — и снова произошло ЧП — я умер от самой обычной неизлечимой инфекции. Эпидемия. На дворе стоял тысяча двести тридцать пятый год — через полторы сотни лет после того, как я впервые пересёк границу занавеса безвремения.

А потом я родился с золотой ложкой в жоп... в общем, наследником семьи Малфой — Эосфеном Малфой, великим светлым волшебником, я прожил довольно долгую — сорок три года, жизнь. Потому, наверное, что появился в теле трёхлетнего ребёнка. Адаптировался. Прославился. И посвятил всю новую жизнь изучению своего метафизического хроносостояния. Итак, факт — после смерти я перерождался в теле преимущественно молодого волшебника, не старше пятнадцати лет. Самое главное что я обнаружил — произошло когда я почти умер, когда был Малфоем впервые — при некоторых усилиях, я могу совершить путешествие в прошлое. Не физически, а ментально. То есть я мог сознательно вернуться во времени в прошлое, при этом лишившись всех магических травм и остального, что приобретено — переносилась только информация.

Мою семью вырезали, а я чудом выжил. Я... Я любил их. Жена, которую мне навязали, двое детей, брат. Хорошо что сестра скрылась. И я так хотел вернуться в прошлое, чтобы всё изменить, что меня практически пинком вышвырнуло в позавчерашний день. И на этот раз нападающие умылись кровью, а я расцеловал своих любимых Малфоев. Свою родную семью.

Это породило начало новой эры в моей жизни — когда я начал активно применять эту способность.

Я многое не мог — моя сила была не безгранична, я например не мог перенести с собой что-то иное. Но зато мог вернуться в прошлое практически без ограничений — следующим моим перерождением стала сознательная попытка отправить себя на тысячу лет назад.

Я очутился в виде раба римлян, которого приговорили к смерти. Маглорождённого. Надо ли говорить, что там была кровавая баня? Я прожил больше трёхсот лет и почти в каждой жизни учился и тренировался с мечом и магией — и тем и другим я владел на совершенно немыслимом для таких лаймиз как Дамблдор, уровне.

Спустя полгода я отправился в Рим с волшебником, который рекомендовал меня как перспективного ученика.

Древний рим мне очень, очень понравился. Рабство не нравилось, но рим — это был не только центр цивилизации. Это место, где почти что современная цивилизация на античный лад. Офисы, уличные забегаловки, политика, заговоры, великая империя, и главное — право. Я стал волшебником Круга — древней уже на тот момент организации, и дожил до седых волос. Пристрастился к вину, красивым доступным девушкам, и вообще, гедонизм рим и сгубил. И меня тоже.

В следующей жизни я уже сознательно перенёсся в будущее, продолжая исследовать свои способности. Умение переселиться в прошлое — это интересно. Но куда интереснее не это, а возможность прожить много жизней. Невероятный опыт, немыслимый для простого человека. Смерть в очередной раз забрала меня и я очутился здесь — тысяча шестьсот девяностый год, Великобритания. На дворе эпоха пиратов! Освоения запада, колонизация америки!

Волшебники Великобритании даже сейчас — нечто более великое, чем в будущем — они покоряли и были сильны. Они были намного сильнее остальных не только магией, но и своей воинственностью. Как это всё выглядело в двадцатом веке? Ой, весёлая магия, заставим чайник танцевать, будем творить чудеса! Мимими!

А семнадцатый век? Да тут есть поговорка — "шпага и палочка — две руки мага".

Я здесь уже тридцать лет, уже немолод. И нет, я не пират. Я охочусь за этими выблядками, которые нападали на нормальных людей, грабили суда в море — там, где команды и без того беззащитны. Правда, у испанцев свои взгляды — они нанимали этих бандитов. И учитывая, что я пустил на дно две дюжины их пиратских шаек — послали за мной зондеркоманду.

Вернуться назад? Или нет? Забрать их всех с собой. Сотворить нечто крайне мощное и убийственное. Самоубийственное. Так, чтобы от них и пепла не осталось — пропадут же в море и никто не заметит. В этом времени моё имя Блад. Капитан Блад. Хехе.

Прикрыв глаза, я решился — снова перерождаться. Это было интересное время — с каждой новой жизнью я взрослею и расту над собой. И отличаюсь от среднестатистического обывателя так же, как он — от ребёнка маленького неразумного. Заложив руки с большими манжетами на рукавах за спину, я вынул взглядом из нагрудного кармана зеркальце.

— Мистер Сальери, — я обратился к главному управляющему Римского Банка, моему собутыльнику и кстати, дяде моей нынешней жены, была и такая, — больше от меня распоряжений не будет. Вскройте конверт и следуйте указаниям, которые вы там найдёте. Прощайте.

— Понял вас, — раздался хриплый голос, — удачи, Капитан.

— Удачи мне.

Я выбросил зеркало в море, так же взглядом и начал готовить магию. По телу словно разлили кипяток — ощущалось именно так, словно внутри тела течёт потоком нечто жидкое, пульсируя. Расставил руки — по телу пробежала волна пламени. Ну что ж, пришла пора для моего прощального подарочка. Во моя команда прихренела — они то маглы, они не знают, что я волшебник...

— Мрте Акваэ Агуаменти! — произнёс я формулу. Море вокруг нас мгновенно вздыбилось, волны высотой до сотни метров. Волны-убийцы, поднялись. Тело задрожало — корабль подхватило словно пушинку, словно маленький камешек огромным бульдозерным отвалом и подняло в воздух так, что я упал на спину. Треск ломающихся досок, и... Удар. Волна высотой в сотню метров, неслась прямо на преследователей — это последнее, что они видели...

Мне было... горько, но в то же время, я почувствовал несказанное облегчение! Наконец-то мой личный крестовый поход против пиратов закончился. Кстати, в крестовых походах я дважды участвовал, но это несущественно.

Я понёсся на перерождение, чувствуя зияющую пустоту времени вокруг. Самое позднее время, в котором я жил — середина девятнадцатого века. Сын лорда Тоттенхэма, наследник богатой семьи и маглорождённый волшебник, проучившийся в Хогвартсе все положенные семь лет и выпустившийся, без особых отличий — я старался не светить лишний раз способностями. Самое раннее — полторы тысячи лет до нашей эры, римский период.

Я... чувствовал усталость и вместе с тем — у меня в голове проносились полтора десятка моих жизней, которые были иногда счастливыми, иногда очень несчастными. Дети, которых породили чужие тела — не моё. Я только участвовал в процессе. Ворох знаний и умений, которые смешались в одну причудливую кучу. Я знал такие вещи, которые необычны для многих. От древних традиций до придворного этикета, коим владел в совершенстве. Скажем спасибо принцу Георгу, девятнадцатый век. Я просто хотел отдохнуть и пожить жизнью настоящего принца. Кто ж знал, что королевская семья Великобритании — отбитые наглухо придурки, которые готовят наследников престола практически так, что солдатам не снилась такая муштра. Кушать овсянку. Спать на жёсткой кровати. Заниматься практически беспрерывно — этикет, культура, история, многое другое. Нечто такое, викторианско-джентльменское во мне засело так, что это стало превалирующей чертой личности, даже мощнее, чем все остальные приобретённые привычки и черты — потому что вбивали жёстко и сильно. Трудно быть любимым сынишкой Королевы Виктории, чтоб мои глаза эту садистку не видели!

И вот, я нахожу то, что меня шокирует до глубины души. Я вижу... себя. Словно из тысяч колдографий, сплошным потоком проносящихся перед глазами, вижу мальчишку, который счастливо дрожит перед тем, как поехать на вокзал Кингс Кросс, на платформу девять и три четверти. Гарри Поттер. Я.

Я улыбнулся мысленно — это то, чего я хотел. У меня почему-то было ощущение, как будто долгий путь прекратился — я... стану сам собой. И после этого просто сделаю философский камень и проживу столько, сколько хочу. В общем, долго.

Интересно, если я в него вселюсь, смогу ли я отправить своё сознание до даты вселения. Точнее, единения, моего выпавшего из хронологии Я, и моего нормального я.

Я потянулся к нему и в следующий миг ощутил давно забытое ощущение. Знаете, что чувствует человек, который Реально вернулся в своё сопливое нежное детство? Тоску. Тоску по прошлому, которое встаёт перед глазами живым. Тоску по людям, которые умерли, тоску по каждой мелочи. Словно в мозгу размытая картинка своего прошлого обновляется и становится чётче.

Возможно в этом и есть причина ностальгии? Человек хочет освежить в памяти воспоминания. Наполнить их красками, просто почувствовать, что то, что он помнил и знал когда-то — не сон и не фантом. Я до сих пор чувствовал любовь к Альбине Малфой — моей первой жене. В своей первой жизни я так и не осмелился и не сподобился, во второй тоже, а в четвёртой — наконец-то впервые женился. И впервые почувствовал радость отцовства. Альбина давно умерла. Столетия назад. Прошлое нужно оставить в прошлом.