Рассказ Авантюриста

РАССКАЗ АВАНТЮРИСТА

Когда уже на исходе дня я зашел в этот захудалый трактир на самой окраине городка, все столы были заняты. Все, кроме одного, в самом углу, у двери. Там, один за столом на шестерых, сидел и, похоже, дремал странного вида субъект. Не горожанин и не ремесленник: на скамье рядом с ним лежал серьезного вида палаш, и не дешевка какая-нибудь — уж в этом я разбираюсь. Но и не военный — доспехов под длинным черным плащем определенно не было. Дворянин же в подобное заведение и вообще не зашел бы — разве только при крайней необходимости, но стол перед этим типом был пуст: ни кружки с пивом, ни стакана с вином. В ответ на вопрос — не возражает ли он против компании — он посмотрел на меня с некоторым удивлением, ухмыльнулся и сделал широкий приглашающий жест.

Пока я снимал и пристраивал на другой скамье оружие, дорожную сумку и шлем с перчатками, незнакомец с нескрываемым интересом разглядывал меня. Впрочем, мне на это было наплевать: день выдался тяжелый, и теперь мне хотелось лишь поужинать поскорее, снять комнату да завалиться спать.

Я уже собрался было направиться к стойке и заказать трактирщику ужин, как незнакомец произнес:

-Эх... Жрать-то как хочется... Перекусить бы сейчас... — Он оценивающе глянул на меня, шарящий взгляд остановился где-то на уровне моего горла.

Я посмотрел на него внимательнее — этот человек определенно был нездоров: очень бледная кожа, лихорадочный блеск воспаленных, с покрасневшими белками глаз, хриплый голос.

— Если хотите, могу и вам заказать что-нибудь... Не стесняйтесь, сударь. Несколько лишних монет за ужин — это меня не разорит.

— Благодарю, вы очень любезны... Но, видите ли, обычную пищу я не ем — желудок болит, простите за такие подробности, — он криво улыбнулся, — а вот если бы вы смогли уговорить трактирщика налить мне кружку крови гуара, — я знаю, у него есть, — то был бы премного признателен!

Хозяин заведения с мрачным видом выслушал мой заказ — что-нибудь мясное, кувшин красного получше и, если найдется, кружку крови гуара для моего сотрапезника, потом процедил сквозь зубы и как бы про себя: — Унюхал уже, значит... — Подумал немного и добавил непонятно: — Ну, может, так оно и лучше...

— В чем дело, любезный? Чем этот человек так насолил вам? К тому же он, кажется, не совсем здоров.

— Да, как же! Нездоров!.. Здоровее любого здорового! И вы, сударь, — человек приличный, я вижу, — напрасно вы с ним связались, с этим... — и трактирщик пробормотал что-то неразборчиво.

— Так как насчет ужина?

— Я принесу, сударь.

Когда я сообщил незнакомцу, что еду скоро принесут, он обрадовался, но и явно удивился: — Как это вам удалось? Не иначе — хозяина ваш грозный вид напугал... — даже пошутил он. — Кстати, меня зовут Деларио, — представился он, чуть наклонив голову.

— А меня — Барт, — пришлось представиться и мне, хоть и не люблю я называть свое имя без особой необходимости.

— Как я понимаю, любезный Барт, в Морровинде вы недавно... — начал Деларио учтивую застольную беседу. — И чем же вы занимаетесь, если не секрет?

— Я — авантюрист, обычно именно так называют людей моей профессии. Собираю для любителей старины и коллекционеров разные вещицы в древних развалинах. Тем и живу... И в Морровинде я, действительно, совсем недавно... А чем занимаетесь вы, любезный Деларио? Если не секрет, конечно... Ведь вы в Морровинде, как я понимаю, давно уже — похоже, вас здесь знают...

— Вы, я вижу, обладаете не только острым мечом, Барт! — Деларио засмеялся. — Что же касается моих занятий, то я ничем особенно не занят. Развлекаюсь, путешествую...

По поводу своих взаимооотношений с жителями городка он ничего сказать не успевает: трактирщик приносит заказ, молча ставит поднос на край стола, быстро разгружает его, стараясь при этом не глядеть на моего собеседника, и торопливо уходит, так и не сказав ни слова.

Деларио неприязненное отношение трактирщика никак не трогает, он тут же берет кружку с кровью и осушает ее длинными жадными глотками.

— 0х... Хорошо-то как! — он вытирает испачканные кровью уголки губ красным шелковым платком. — Поверите ли, два дня не ел: сначала некогда было, а потом — эти невежественные люди с их предрассудками...

Но сейчас я его почти не слышу: мое внимание поглощено отбивными на тарелке передо мной — у них какой-то странный, неприятный запах. Отрезаю небольшой кусок, отправляю в рот... и тут же выплевываю: меня чуть не выворачивает. Прямо на стол.

Хватаю кувшин с вином и делаю большой глоток, чтобы освободиться от гнусного привкуса тухлятины во рту... но и вино оказывается совершенно ужасным, будто прокисло давным-давно уже...

Деларио внимательно и даже с каким-то непонятным интересом наблюдает за мной.

— Скажите, Барт, не случилось ли вам вчера... нет, скорее, позавчера, попасть в какую-нибудь передрягу... стычку какую-нибудь?

— Какую еще стычку? — я пытаюсь прийти в себя. — Сейчас вот отдышусь, тогда и будет стычка. Я этому трактирщику уши оборву!.. И съесть заставлю!

— И все-таки попробуйте вспомнить. Это важно!

— Ну, раз уж вы так настаиваете... Действительно, позапрошлой ночью была у меня стычка, хотя "стычка" — это, пожалуй, слишком громко сказано. Я возвращался из... впрочем, это неважно, и ночь застала меня в ущелье, в двух днях пути отсюда... Там мне попался старый склеп, и я собрался в нем переночевать — все-таки не так холодно. Но оказалось, что склеп уже облюбовали какие-то оборванцы. Как я ни пробовал им объяснить, что ничего против них не имею и что места всем хватит, они не слушали и всячески старались меня прикончить... Вот, собственно, и все.

— И вы их перебили, конечно, — не спрашивает, а, скорее, констатирует Деларио.

— А что мне оставалось?

— А не было такого, чтобы кто-то из них пытался вас укусить? В горло, например?

— Как странно, что вы об этом спросили... Действительно, пока мужчины старались проткнуть меня своими шпажонками, — впрочем, шпаги в их руках были не опаснее зубочисток, — две девицы пытались меня укусить. И одной это даже удалось... — я потрогал небольшую ранку на шее. — А уж зубы у них были — вы себе даже не представляете!

— Почему же — не представляю? Очень даже... представляю... — Деларио замолчал ненадолго, о чем-то размышляя, затем продолжил: — Скажите, Барт, вам никогда не приходилось слышать о вампирах?

— Как же, приходилось, конечно... В Киродилле, откуда я родом, глупые мамаши пугают вампирами непослушных детей. А что? Если вы пытаетесь отвлечь мое внимание от трактирщика, то напрасно — уши я ему все-равно оборву!

— А вам никогда не приходило в голову, что вампиры — не выдумка и не сказка, что они существуют на самом деле?

— Да будет вам! Что за чушь вы несете, Деларио! Что за ерунда!

— Это не чушь и не ерунда, Барт. Вам не повезло — или повезло — это уж вам самому потом решать — наткнуться на так называемых "диких" вампиров. Здесь, в Морровинде, вампиры — вовсе не сказка, и местные жители хорошо это знают. Вы заражены — это результат укуса, и сейчас ваше тело перерождается...

Деларио смотрел на меня очень серьезно, и я с ужасом понял вдруг, что он не шутит.

— И что же теперь делать?! Вылечиться можно?!

— Сегодня утром, пожалуй, еще можно было попытаться. А сейчас — уже слишком поздно... Послезавтра вы станете вампиром.

— Деларио! Вы уверены?! В том склепе были жалкие бродяги, слабые и неумелые, а не те страшные существа, какими представляют вампиров...

— Я ведь сказал уже — вы наткнулись на "диких"... Случается, что молодой и неопытный вампир из настоящих инициирует случайно какого-нибудь бродяжку, тот — другого, и пошло-поехало... Их обучением и воспитанием никто не занимается, они — сами по себе, жалкая пародия на настоящих...

— А что, есть и другие, как вы говорите — "настоящие"?

Деларио внезапно исчезает, точнее — как бы превращается в расплывчатую темную фигуру или тень, и тень эта с невообразимой быстротой огибает стол, я и пошевелиться не успеваю, а острый клинок упирается уже мне в горло. В следующее мгновение снова мелькает тень, и Деларио по-прежнему сидит передо мной, с другой стороны стола.

— Извините, Барт... Просто я подумал, что такая демонстрация будет убедительнее любых объяснений... Вы, Барт, боец опытный и умелый, — другие в вашей профессии не выживают, — а ведь сейчас я мог бы зарезать вас как цыпленка. Вот что такое — настоящие... Или — Ночные...

— Так вы...

— Именно так. Я принадлежу к Ночному Народу — так мы себя называем. Теперь я могу вам об этом сказать — ведь скоро вы станете одним из нас.

— Значит, вот почему трактирщик...

— Да. Он почувствовал...

— И что же мне теперь делать, Деларио?

— Я бы посоветовал вот что... Здесь вам оставаться на ночлег не следует — завтра хозяин наверняка почует в вас Ночного, и тогда всякое может случиться. Отправляйтесь прямо сейчас на городское кладбище — это недалеко, сразу за городскими воротами — и несколько дней переждите в каком-нибудь склепе. Два — три дня вам будет очень плохо, придется потерпеть. От еды пару дней воздержитесь — ваш организм ее не примет, ни обычную еду, ни кровь. Потом будете ловить крыс, их там полно. Наружу днем не выходите: солнце убивает Ночных за несколько минут. Так... Что еще... — Деларио помолчал, что-то обдумывая, потом продолжил: — К сожалению, я не могу остаться сейчас с вами, Барт. Мне срочно нужно попасть в Вивек: человек, которому я задолжал, — Деларио нехорошо улыбнулся, — собирается покинуть Морровинд, и я должен успеть э... рассчитаться с кредитором. Но на обратном пути, примерно через неделю, я загляну сюда и — если вы меня дождетесь — отведу вас в... в одно место и представлю Королеве Ночных. Путь неблизкий, но со мной вы доберетесь.

— Ну, что же... Спасибо за участие, Деларио! Попытаюсь следовать вашим советам. Впрочем, что мне еще остается...

— Не переживайте, Барт! Все не так плохо — уверяю вас! Теперь перед вами долгая, очень долгая жизнь... Ни старость, ни болезни вас не коснутся... Вы еще оцените в полной мере этот подарок Судьбы! — Деларио ободряюще улыбается. — А сейчас — мне пора. Солнце село, и мне пора в путь... Прощайте, Барт! Или — до встречи! — Он встает, подбирает со скамьи палаш, короткое движение — и он уже возле открытой двери. В следующую секунду он исчезает в опустившихся на городок сумерках.

К сожалению, Деларио в своих прогнозах не ошибся — перерождение в вампира происходило тяжело и мучительно. Сутки или двое — не знаю, ощущение времени было потеряно — я корчился от боли на холодном каменном полу темного склепа, не в состоянии даже хоть ненадолго уснуть. Кости и мышцы ломило от непрерывной, ни на минуту не прекращающейся боли. Меня выворачивало наизнанку, будто новое тело пыталось избавиться от малейших остатков человеческой пищи. В конце концов я обессилел настолько, что не мог уже подняться на ноги. Масло в светильниках склепа выгорело, и в наступившей темноте я лишь чувствовал , как иногда по ногам и спине пробегает не в меру осмелевшая крыса: исторгнутое мною эти твари, которых тут было полно, давно подъели и теперь, кажется, собирались приняться за меня. Но, когда я уже решил, что жизни моей пришел конец, боль вдруг отступила, и я провалился в глубокий сон, а может быть, просто потерял сознание...

Когда я пришел в себя, боли не было, но я чувствовал неимоверную слабость, как после долгой изнурительной болезни. Удивительно, но теперь мне не казалось, что в склепе так уж темно. Я отчетливо видел и саркофаг у дальней стены, и жмущихся по углам — похоже, теперь они боялись меня — крыс, уставившихся на меня сверкающими красными глазками. Очень хотелось есть, но перспектива охоты на крыс и утоление голода кровью этих тварей, питающихся на кладбище трупами, меня не вдохновляла. Хоть и с трудом, мне удалось подняться; голова слегка кружилась, но на ногах я уже держался.

Внезапно снаружи донесся неприятный скрежет, будто металлом с силой провели по камню. Я подошел к двери склепа и осторожно — мне вспомнилось предостережение Деларио по поводу солнечного света — приоткрыл ее. Снаружи было так светло, что я поспешно отступил назад, но понял вдруг, что этот яркий свет — свет Луны. Я вышел наружу, и ночь приветливо, как друга, встретила меня. Все чувства мои необыкновенно обострились: я слышал легкий шелест листьев на деревьях за оградой кладбища, видел даже прожилки на этих листьях. Свежий ночной воздух после затхлой атмосферы склепа пьянил, он был напоен тонкими ароматами трав и цветов. Никогда прежде не ощущал я в такой мере величественную красоту и сказочное очарование ночи.

Повторившийся скрежет нарушил идиллию. Звук шел с той стороны кладбища, что ближе ко входу. Там, за рядами надгробий и густым кустарником, происходило нечто непонятное. Теперь я заметил и красноватые отблески вспышек. Убедившись, что меч по-прежнему в ножнах за спиной, я направился туда.

Открывшееся мне зрелище выглядело и трагично и смешно одновременно. Высокий худой старик в одежде мага — длинный балахон и остроконечный колпак — пытался защититься магическими огненными шарами от двух скелетов-воинов, охранявших, вероятно, какой-то из склепов. На шары эти скелетам было явно наплевать, — они даже не пытались уклоняться, — а ничего более существенного в арсенале старика, похоже, не было. И сейчас скелеты развлекались. Они могли бы сразу порубить незадачливого мага на куски, но вместо этого пока только пугали его: то один, то другой проводил длинным мечом по камню надгробия, и тогда раздавался этот неприятный, царапающий нервы скрежет. Старик вздрагивал, сжимался и делал еще шажок назад, к ограде. Совсем скоро отступать ему будет уже некуда.

Инстинктивно, не раздумывая, я устремился на помощь несчастному, доставая на бегу меч. И сразу понял, что для сражений я еще слишком слаб: меч показался мне непомерно, ужасающе тяжелым. Но отступать было поздно — оба скелета уже начали разворачиваться в мою сторону. Правда, делали они это сейчас почему-то крайне медленно, совсем не так, как обычно — мгновенно, в одно движение. Или теперь, в моем новом качестве, время для меня в критические моменты шло по-другому? Ближний ко мне скелет не успел даже полностью повернуться и только еще замахивался огромным ржавым двуручником, когда я снес ему череп. Второй замахнуться успел, и теперь его меч описывал широкую дугу, и в конце дуги неминуемо должен был оказаться мой шлем. Времени на повторный замах у меня не оставалось, и я из последних сил рубанул его по ногам обратным ходом меча, наискось, снизу вверх...

На этот раз я очнулся в незнакомом доме, в мягкой постели. Отчаянно болела голова, будто накануне я перебрал с выпивкой. Память постепенно возвращалась, я вспомнил и тот вечер в трактире, и склеп, и драку со скелетами на кладбище. Я попытался подняться...

— Не вставайте, сударь! Вам надо еще полежать, придти в себя... — Мягкие женские руки ложатся мне на плечи и заставляют опуститься обратно на подушку. — Не беспокойтесь, здесь безопасно!

Лицо склонившейся надо мной девушки удивительно, невыразимо красиво и притягательно: огромные цвета фиалки глаза, обрамленные длинными черными ресницами, молочно белая кожа, длинные, струящиеся по плечам черные волосы. Странно, но мне кажется, что это лицо я уже видел раньше, во сне...